2110 год. Время людей прошло, хоть они и не хотят этого признавать, или попросту не могут, отрицая саму возможность такого. Однако, так оно и есть. И факт остается фактом – людей на земле уже меньше, чем киберов. Людские правители из последних сил пытаются вернуть уходящий мир. Но эта война уже проиграна, хотя официально она и не начиналась никогда.
После тяжелого дня я возвращаюсь сюда – в обитель грусти, тоски и медленного угасания, но все же в притягательное для меня место. Вытянутый к небу и просторный клуб, пристроившийся на крыше одного невзрачного небоскреба. Здесь собираются эти самые люди, чтобы в очередной раз обсудить свое бедственное положение и всю несправедливость природы. Я подхожу к стойке просторного бара – гигантского светящегося цилиндра, проходящего на сквозь через несколько этажей. К алкогольным насыщателям подключены пара бедолаг, тихо бормочущих что-то невнятное себе под нос. Сажусь на стул. С пролетающих мониторов несется очередная агрессивная реклама. Ко мне, наконец подходит бармен – крепкий мужик лет пятидесяти с бритой головой и уродливым шрамом на затылке.
- Ну что, Стинсон? Попробуешь сегодня «Нарзул 8»? Или еще не готов?
- Нет, Корр! Мне уж лучше как обычно – двойной энергосмеси.
Услужливый бармен ловко подготовил заказ.
- Что нового сегодня на улицах? Есть новые?
- Да, Корр. Да. Еще трое фанатиков устроили днем резню в седьмом квартале. Около двадцати убитых. Когда словил одного из них – снова твердил заезженную песню о новой эре.
- Черт, да когда же они оставят нас? Почему надо истреблять нас, а не просто согнать куда-нибудь? Мало им наших страданий? Чертовы кибер-отродья!
И это беспокоило не только замученного бармена. Эти киберы больше не хотят просто быть первыми и властвовать. Они хотят избавиться от всего человечества, от каждого человека в частности. Им не нужна над ними власть, им не нужны рабы. Они желают видеть мир без людей. Но почему? Из –за страха? Но киберы в разы сильней обычного человека, да и живут дольше. Из-за своей обиды? К слову, надо отметить, что эти самые киберы не во многом отличаются от ненавистных ими людей. Они являются модернизированными, улучшенными, большинство с роботизированным телом, и все – генноизмененными людьми. Когда-то человек начал латать сам себя, заменять себе почки, сердце, печень на более совершенные образцы. Затем под кожу повсеместно стали встраиваться различные чипы и датчики, отвечающие за уровень сахара в крови, за сердцебиение, служащие удостоверением личности и для связи между друг другом, - в общем, для всего, что можно было только представить. Все служило на благо человечеству. У таких людей рождались дети, и их уже модернизировали с детства, сразу подменяя ряд органов и оснащая микро техникой. Затем эти дети вырастали, у них рождались свои дети, но уже другие. Более совершенные. Некоторые были изуродованы выходящими наружу полу-механическим органами, у других местами кожа была заменена вставками из чужеродных материалов. Эти дети с легкостью управлялись с любой техникой на уровне одной лишь мысли, некоторые были способны создавать энергетические импульсы. Люди сразу же отказались от повсеместной кибертизации. Вернулись к почти утерянному образу жизни, но было уже поздно и процесс был запущен. Эти дети выросли и начали действовать. Мир изменился крайне быстро. Человек безоговорочно проиграл.
Сегодня я слежу за тем, чтобы киберы оставили людей в покое. И, кстати, я тоже отчасти являюсь кибером. Но не с рождения, а вследствие страшной аварии. Я приобрел их силу и их возможности, но не утратил, в отличии от них, в себе человека. Допивая свой напиток, я размышляю, как мне остановить их. Как неожиданно, этажом выше раздаются крики, а затем характерный звук, который ни с чем не спутать.
- Что это? Киберы? Как они попали сюда? – заголосил бармен. Панику подхватили еще несколько посетителей.
Киберы никогда раньше не бывали здесь, попросту невозможности этого. Единственный кому это удавалось – это я. Все входы защищены множеством сканеров и систем ловушек, для обычного человека ничего не значащих. Я рвусь наверх по большой винтовой лестнице. У места инцидента лежат два окровавленных тела. Убийца бежит выше на уровень. Бросаюсь за ним. Он добирается до запасного выхода и выскакивает на крышу. Я быстро нагоняю его, и уже у выхода, он лишь оглядывается на меня с улыбкой и спрыгивает на линии коммуникаций, которые соединяют соседние дома. Следую за ним. Когда нас разделяют около метров тридцати, убийца спрыгивает с труб и, пробивая стекло, влетаетв одну из квартир. Тут же там сверкает синеватая вспышка. Допрыгнув до окна, и вбегаю внутрь и вижу лежащего на полу кибера с огромной прожженной дырой во все тело. Убийца бежит дальше через квартиры, пока, наконец, не добирается до просторного балкона, на краю которого установлена гигантская светящаяся реклама какой-то компании. Он останавливается, глубоко вздыхает, и, отбросив в сторону пистолет, поворачивается ко мне. Человек. Без сомнений – это человек. Все это время я держу его на прицеле. Он спокойно, с улыбкой на лице, начинает говорить:
- Не зря они нас боятся, верно? Они знают. Предчувствуют. Теперь наш ход. Нам пора эволюционировать. Ты поможешь, я знаю.
После этих слов он разводит руки в стороны, и сильный поток воздуха бьет во все стороны. Меня отбрасывает к стене. Яркие лампы рекламы с треском и шумом лопаются. Убийца стоит так с несколько секунд, а потом, словно ослабев, падает за край балкона.
«Наш ход». «Они предчувствуют». Его слова не оставляют меня. Снова и снова. Что он хотел мне сказать? Вернулся в клуб. Посетителей заметно поубавилось, но те кто были столпились на втором уровне, на месте преступления. Пробрался через толпу. Двое, еще недавно лежащих бездыханно в крови, сидели на коленях и, удивленно озирались на всех, а из спины у них пробивались белоснежные крылья.