Что случилось? Этот вопрос всплывает в голове сразу после того, как я осознаю, что проснулась. Глаза закрыты, но я знаю, что вокруг меня всё спокойно. Здесь и сейчас вокруг меня всё те же стены с шелкографией сливочного цвета, широкое окно с тисненными жаккардовыми шторами в оттенках топлёного молока, тончайшая льняная занавесь с ажурным фламандским кружевом, Компьютер. А за спиной полированная стенка с книгами и полустеклянная дверь. Дверь из комнаты. Что случилось?
Случилась банальная история. Я уже год не живу под одной крышей с мужем. От этой мысли внутри всё содрогается, я срываюсь с огромной двуспальной кровати и бегу в душ. Кажется, что вода сейчас закипит на моих плечах и спине, запузырится на мне, как на раскаленной сковородке. Но этого не происходит, это всего лишь ощущение. Под сильными теплыми струями кожа перестает гореть, наступает небольшое облегчение.
В голове звучит диалог, составленных из обрывков фраз, сказанных в разное время при разных обстоятельствах:
-Почему нам нужно разводиться?
Он пытается говорить спокойно и убедительно:
-У меня заканчивается срок службы в армии, в этом году мне- пятьдесят. Должен же я хоть что-то взять от части, зря что ли столько лет корячился. Я разговаривал с командиром: тот сказал, что квартиру дадут, если мы разведемся. Я пропишусь при части, дослужу до пенсии. После выхода на пенсию они просто обязаны дать мне отдельное, хотя бы однокомнатное жилье. Все так делают, чтобы получить дополнительную площадь. Лишь ты не понимаешь, что в нашем государстве по-другому нельзя.
-По-другому, - уточняю ,- это без обмана, честным путем? Жорочка, ну почему просто нельзя подать на расширение?
Его лицо перекашивается, он пристально глядит мне в глаза:
-Ну, что ты, как маленькая. Я уже второй год тебе ситуацию объясняю. На расширение мы уже стояли десять лет – и что? Понимаешь, не положено нам другого жилья. У нас- лишних сорок сантиметров. Можно сдать эту квартиру части и получить четырехкомнатную, но смысл ? Квадратура та же, и кухня такая же пятиметровая, а комнаты в два раза меньше, зато у каждого своя будет. У нас нет выбора. Только развод. Это единственное решение нашего жилищного вопроса. Даже командир говорит, что только последняя дура может этого не понимать. Если бы ты не противилась разводу, давно бы уже однокомнатная квартира в центре города была. По сегодняшним меркам- это почти три миллиона. Мне такие деньги честно не заработать, так хоть в виде квартиры в новостройке от государства взять. Будь ты посговорчивей. И не такой правильной.
Я храню молчание. Он скрещивает сильные и мощные руки на груди, и продолжает убеждать:
-Ну, пойми ты… Не хочется такую возможность терять.
Саркастически осведомляюсь:
-И это единственная причина?
Его голова кажется втянутой внутрь . Слегка наклоняя её вперед, словно ожидая удара, он произносит:
-Да. Лишняя квартира нашей семье не помешает. Нам всем здесь очень тесно, сама понимаешь. Ты, я, трое детей, и внучка впридачу. Не квартира, а сплошное общежитие со спальными местами. В спальном районе. Понимаешь?
Согласно киваю головой, копируя его интонацию:
-Понимаю.
***
На улице всё стало серым. Лика протянула руку вперед, ладонью вверх. Огромные снежинки хлопьями на большой скорости летели вниз к земле. В считанные минуты мир вокруг изменился .
В белом мареве растворились дома. По белой дороге медленно ехали автомобили, облепленные снегом. Некоторое время Лика не сводила глаз с неба. Ничего не видно за белой пеленой. Снег летел в лицо, таял , стекал по щекам, отделял её плотной снеговой завесой от окружающего мира. Ощущение надвигающейся катастрофы не оставляло её. Дышать было трудно, сердце заходилось в бешеной пляске. Страх охватил Лику. Казалось, что снег хочет проникнуть в неё и остаться внутри . Ноги стыли. Медленно выдохнув, торопливыми шагами, покачиваясь на тонких шпильках, Лика пошла в сторону остановки, сглатывая горячие слёзы и закрывая рот ладонью, чтобы не заорать в полный голос. Снег быстро и старательно прятал цепочку её следов. Дома Лика долго стояла под горячим душем,пока внутри неё что-то не отмякло. Сердце- то стучало, словно в румбе кастаньеты, то еле-еле трепыхалось. Чашка горячего имбирного чая с мёдом и лимоном вернула на время обычное равновесие. Есть не хотелось. День тянулся, как никогда долго. Лика критически осмотрела квартиру и чтобы хоть как-то убить время, занялась творчеством. Комната постепенно преображалась, мебель изменила свое местоположение, только кровать оставалась на прежнем месте. Маленькая стрелка настенных часов встретилась с большой на цифре девять. Лика окинула взглядом комнату, выдержанную теперь в голубых тонах: простенькие атласные шторы, шикарное шелковое покрывало с густой оборкой, парочка набивных подушек с синими букетами. Она убрала швейную машинку в шкаф ,и пошла вместе с собакой на улицу, встречать Георгия возле гаража.
По-прежнему падал снег. В свете фар любимого микроавтобуса Георгий расчищал деревянной лопатой пространство перед металлическими дверями гаража. Время было позднее, он задержался, можно было бы приехать пораньше, если бы…
Под ногами закружилась Вишня. Смешно припадая на передние лапы, она весело прыгала , приглашая к игре. Золотистая шерсть над глазами была собрана в пучок и завязана ярко-красным бантиком. Георгий чертыхнулся. Достоинство мандарина, отвага льва, веселость чертёнка. Вывели же породу в знак уважения к китайским императорам. Бестолковый комок шерсти, даже лаять не может , и чеши ее постоянно щеткой, чтобы шерсть не путалась. И печёнкой свежей, слегка припущенной с тёртой морковкой и луком, два раза в сутки корми. Он оглянулся, Лика неторопливо подходила к гаражу. Лопата быстрее замелькала в руках Георгия.
***
Прижавшись к нему всем телом, положив голову на плечо, прямо в ухо я тихо произнесла:
-Я сегодня, как ты просил, подала на развод.
Обняв меня и поцеловав в лоб, он сказал:
-А разве это что-то меняет в наших отношениях? У нас семья и дети. Пойдем домой, снег мокрый.
Я расплакалась, понимая, что это действительно ничего не меняет.
-Ну, что ты… Я ведь с тобой.
Он неторопливо поцеловал меня в щеки, нос. Такой родной и желанный. Крепенький, коренастый, спортивно сложенный. Он легко провел пальцами по моей щеке.
Дома он становится неразговорчив, отвечает на вопросы либо кивками ,либо односложными фразами. Торопливо поужинав после душа, ложится спать. В последнее время он засыпает быстро. Как ребенок, набегавшийся вволю за день.
Я долго лежу с открытыми глазами, в сотый раз повторяя про себя текст заявления «В настоящее время данная форма брака устарела, и я, по настоянию мужа, расторгаю ее. Имущественных и материальных претензий к мужу не имею».
Я шла, почти бежала по пустынной улице, мимо темнеющих на фоне неба серых пятиэтажек, мимо цветущих кустов сирени и жасмина, мимо темной еловой аллеи, мимо черного зеркала старого пруда. Двери магазинчиков были распахнуты, дома казались нежилыми, словно люди внезапно, в одночасье покинули город. Ни машин, ни голубей. От страха я прибавила прыти. Смеркалось. Серая пелена тумана наползала на меня со всех сторон. В тумане колыхались неясные тени , они протягивали длинные руки-щупальца, будто пытались нащупать и схватить меня. Вот наш дом, темные, незрячие проёмы окон. Я подбежала к двери, по привычке ткнула ключом в домофон, не останавливаясь взлетела по лестнице на четвертый этаж. Дверь в квартиру была открыта... Зашла в комнату. Взгляд выхватил из темноты стулья, кровать, шкаф. На балконе мигнула светодиодная лампочка. Хоть какой-то свет...Хотела взять ее в руки, но вместо балкона вдруг оказалась в гараже.. Вот она- крышка погреба. Ступеньки ведут вниз, зачем-то торопливо спускаюсь и вдруг резкий удар в спину, лечу вниз, осознавая, что это были его руки. А внизу, из темноты глубокого черного колодца появляется огромный светящийся глаз и наплывает прямо на меня…
По мере того, как замирает мой крик, сознание начинает выделять ощущения. Тихое щёлканье будильника. Окончательно придя в себя, понимаю, что я в комнате на кровати. Муж трясет меня за плечо:
-Ты кричала во сне.
Я испытываю облегчение:
-Мне приснился кошмарный сон. Я падала в колодец.
-А мне снилось, что я плыл через реку к тебе,- он ласково гладит меня по голове, словно маленькую девочку.
Я доверчиво прижимаюсь к нему и засыпаю в его объятьях. Мне нечего бояться, ведь он рядом .
Сквозь сон слышу приглушенное попискивание наручных часов, а следом веселую песенку на мобильном, призывающую к началу нового трудового дня. Тело сопротивляется, вставать не хочется. Еще чуть-чуть, ещё чуть-чуть и я встану, но вместо этого снова проваливаюсь в черноту сна.
***
Перевернувшись на спину, Георгий безнадёжно вздохнул: очередной день сурка начался. Ещё пять минут и подъём. Некоторое время он лежал, молча прислушиваясь к частому дыханию жены. Всю ночь она не давала ему спать, ее мучили кошмары, от которых она кричала во сне. Стараясь не разбудить Лику, он заботливо укрыл ее одеялом. Тяжело ступая, пошел в прихожую, зажёг свет. Заворочалась на коврике Вишня, приподняла голову. Шерсть на переносице топоршилась сверху и в стороны, напоминая хризантему. Большие круглые глаза внимательно смотрели на него. Встретившись с собакой взглядом, Георгий кивнул ей головой, в ответ она приветливо взмахнула хвостом с белой отметиной. Не обращая больше на неё внимания, минут пятнадцать позанимался на спортивном комплексе. Тонкий лучик света выскользнул из-под двери комнаты дочек. Георгий поспешил в ванную. Глянул из-под набрякших век мягкими глазами на своё лысое отражение, провел по лицу рукой, словно стирая годы. Почувствовав освежающий холодок зубной пасты во рту, снова глянул на себя в зеркало. Полюбовался коротким, сжатым и мускулистым телом с сильной мощной грудной клеткой и выступающим животом. Эх, годы, годы. После тёплого душа Георгий ещё раз посмотрел в зеркало, улыбнулся довольно. Теперь вид, что надо. Ладный такой, собранный. Лицо без морщин, мягкое, пластичное, правда глаза, как у Вишни . Он толкнул дверь.
-Привет, пап,- чмокнув его в щеку , Дашка проскользнула в ванную.
-Привет, привет, жду возле подъезда - вдогонку закрывающейся двери сказал он. Неторопливо, с тяжким вздохом натянул на себя надоевшую военную форму, предусмотрительно с вечера вывешенную в прихожую . Георгий не любил завтракать по утрам дома. Он подмигнул собаке, сидящей возле порога с царственным высокомерием.
-Ну что ,Вишня, пошли.
И щёлкнул замком входной двери. Вишня , смешно помахивая высоко посаженным, на спину закинутым хвостом плавно и грациозно спускалась впереди него по лестнице. Выйдя на крыльцо, остановилась, повела носом в разные стороны и стремительно бросилась к гаражу. Прогревая микроавтобус, он сделал обязательный телефонный звонок, договорился о встрече и в ожидании детей стал тихонько напевать веселенькую песенку. Жизнерадостная собака нарезала круги вокруг машины.
Дорога синела выпавшим за ночь снегом. Поджимая презрительно губу, Георгий поглядывал по сторонам. Ежедневный спектакль. Ежедневные декорации. Все та же массовка и те же действия в течении часа. Перемигивались в темном пространстве улицы разномастные ползуще- летящие автомобили, автомобильчики, автобусы. Тормозили, замирали в ожидании зеленого огонька светофора. Особо спешащие нетерпеливо срывались как только загорался желтый. Разнокалиберные фигурки ожидающе топтались в ожидании автобусов на остановках. У всех две проблемы: как вовремя успеть на работу и как ладить с окружающими, решая эту задачу в свою пользу.
Удовольствие от комфорта на лице Георгия смазал юнец на «Тойоте» без номеров. Пытаясь занять место в ряду перед микроавтобусом, иномарка чуть было не врезалась в его бок.
Георгий чертыхнулся про себя, успев при этом слегка притормозить. Иномарка мгновенно втиснулась в поток машин перед микроавтобусом. Красные огни габаритов нахально замаячили перед Георгием. Он резко нажал на клаксон. Спереди и сзади тут же раздались ответные пронзительные сигналы. Настроение у Георгия постепенно портилось. Больше всего он ненавидел пустую трату времени, а тут пробка… Да ещё какая. Георгий порылся в бардачке в поисках диска, прибавил громкость в приемнике.
Штаб горел двумя рядами типовых казенных окон. Пяток серых ступеней, тяжелая дверь, сгущенный стальной полусумрак коридорчика, металлическая вертушка.
-Здравия желаем, Георгий Борисович!
Чёткий отточенный жест, проницательное скольжение глаз по лицу, по форме. Здравие оно на то и здравие, чтоб здравствовать и здоровым быть. И вам, солдатики, того же. Дисциплина. Армейская. Вид, правда, у бойцов с утра неважный: синяки под глазами, скулы заострились. Но это проблема медиков, а не его.
Расправив плечи, Георгий уверенным шагом направился к пустому лестничному пролёту. Ремонтная мастерская находится почти в самом конце длинного коридора. Громко раздаются шаги, грохочут эхом по коридору, резонируют сокрушительной вибрацией. Выдает коридор всех, кто по нему проходит в урочное и неурочное время. Поэтому и старается Георгий лишний раз без особой нужды в мастерскую ни входить, ни выходить. Мигнув пару раз, лампочки залили ровным желтоватым светом помещение. Канцелярская чистота, идеальный порядок. Пара зингеровских швейных машинок. Пятиметровый стол возле стены, оклеенной обоями под кирпич. Большая икона с Георгием Победоносцем, убивающим змея. Лакированная стенка, на открытых полках которой, как солдаты на плацу выстроились папки с отчетной документацией и огромный металлический сейф. Георгий повесил верхнюю одежду в шкаф и прошёл в служебное помещение, сел за рабочий стол и тяжело вздохнув, пододвинул к себе папку с нормативными актами. Он работал в ремонтной мастерской уже много лет и всегда исполнял свои обязанности в сжатые сроки и должным образом.
У него было три часа свободного времени до начала совещания,домой ехать не хотелось. Подъехав к кирпичной пятиэтажке, в трех кварталах от спортивного клуба, Георгий привычно припарковал машину . Магнитным ключом открыл подъездную дверь, и мурлыча себе под нос веселую песенку, по высоким ступенькам неторопливо поднялся на четвертый этаж. Массивная металлическая дверь сама открылась ему навстречу. Он радостно улыбнулся, его ждали.
*****