Бабах! И я в самом раннем детстве.
Я стою посреди улицы. Вокруг одноэтажные частные дома. Передо мной черная земля высохшей лужи. На земле много следов и щепок. Я стараюсь не поднимать глаза. Вокруг какие-то тётушки, бабуси. Мне почти четыре. Все разом говорят, я ничего не понимаю, ничего не помню. Понимаю только, что в чём-то виноват. Кому-то плохо. Прислушиваюсь. Ага, теперь чуть яснее…
Не просто кому-то плохо, это моему другу Игорьку плохо. Кто-то пробил ему голову здоровенным камнем. Ух, ты! Неужели? Значит, на нас напали, и мне тоже досталось, и поэтому я ничего не помню. Или нет, может быть, я убежал? Я струсил. И поэтому мне так стыдно?
Нет? Оказывается, это я пробил голову Игорьку. Ничего себе! Как я смог поднять такой камень, бросить его до кучи песка, где сидел Игорёк? Ага, значит, он сидел на куче песка. А почему я не сидел рядом? Да потому что он меня не подпускал к песку! А мне очень хотелось. Песок-то свежий, новенький, в нём приятно рыть норы, он так красиво сыпется на ветру из зажатого кулака, когда его потихоньку разжимаешь. А он меня не пускал. И какой он после этого друг!? Но всё равно я не стал бы бросать в него камень. Не стал бы бросать камень, если бы он не бросал в меня песок. Прямо в глаза, гад. Отгонял меня от песочной кучи. И ещё смеялся. Он длинный, он непобедимый, единоличный повелитель кучи песка, Игорёк Великолепный. Я схватил булыжник. У меня был песок в глазах, как я мог попасть? Я не хотел. Как я мог хотеть пробить голову своему лучшему другу?
И расстояние от меня до кучи песка – ого-го какое!
А где Игорёк? Увезли в больницу. Перелом? Что же у него могло сломаться, если я попал ему в голову? И вообще, причём здесь я, если я не помню, как бросал камень?
И чего они все кричат? Чего хотят? Я не могу ему голову обратно починить. Он же не машинка. Так чего орать-то? Лучше я пойду на песке поиграю… Нет, требуют смотреть в глаза… А теперь говорят, что глаза мои бесстыжие, что я на них смотрю. Что ж буду смотреть под ноги на высохшую лужу.
А как хочется поиграть. Солнце висит над горизонтом. Ещё далеко до темноты, но уже не жарко, самое время поиграть. Неужели они этого не понимают. Разошлись бы по своим огородам.
Всё с Игорем было нормально. Он ещё много лет был другом моего детства.. И сейчас живёт где-то. Сто лет его не видел.
А бабушки и тётушки умерли. Все. Стоило ли тогда так кричать? И о том ли кричали?