Вот и лето прошло. Моя радость, - стрижи, - улетели. Но осталась со мной плакучая ива, что растёт напротив дома. И она стройна, как березка, а верхушка её уже - над серой пятиэтажкой. Обычно стоит она тихо, послушно опустив длинные серебристо-зеленые пряди к траве, лишь изредка поблескивая тыльной стороной листочков, но когда налетает своевольный ветер! Ах, что за игры затевает он с ней! Вдруг, словно соскучившись, тормошит её верхушку, подбрасывает короткие молодые ветви, вытягивает их, ласкает, а потом, соскользнув к нижним, остаревшим, лишь успокоено покачивает их, словно и не ожидая ответного чувства. Я смотрю на эти игры до-олго, ощущая прикосновение ветра, и хочу, ах как хочу быть одной из этих ветвей, чтобы вот так же радостно раскачиваться в потоках сильной вольной стихии и взлетать, ощущая его озорную силу.
… Осень выплеснула на деревья все оттенки желтого, красного, оранжевого, но моя ива по-прежнему зелена, и лишь тыльная сторона её листочков уже не серебриста, как прежде, а сквозит желтизной, - словно сединой. Но это не гасит её красоты, и похожа она теперь на гордую одинокую красавицу, которая всё еще радуется налетающему другу-ветру.
… Отполыхала осень всеми красками, побурели опавшие листья, поблекла трава. Сменила окрас своего наряда и ива, а её длинные листочки, весело кружась и вращаясь, опадают, опадают и из них на траве уже пёстрый ковер. А сегодня на этот ковёр нежданно выпал первый снег, накинув и на длинные косы ивы свадебную фату и словно в удивлении стояла она, боясь шелохнуться. Но вот налетел ветер, белой метелью закружил снежинки, сбросил с неё фату и пряди-косы вновь радостно взлетели в его вихревых порывах!
… Еще недавно танцевала я с ивой под «Elvira Madigan» Моцарта. Ах, как же летали в ритме вальса её желто-серебристые косы под эту волшебную музыку! Но теперь они быстро редеют, и через них трогательно просвечивается зеленоватый ствол, серыми змейками вьются сучки и уже не соскальзывают, покачиваясь под ветром, её длинные ветви, а словно тянутся вместе с робкими стайками уцелевших листьев к теплу еще не остывшей земли.
… После первых ночных заморозков слетела последняя позолота с ивы, обнажив ветви, омытые холодным дождём. И теперь не бросается она в объятья налетевшему ветру, - ей неуютно, зябко от его упругой силы, - и уже не похожа она на яркую златокудрую красавицу. Но в преддверии холодов и метелей смиренный вид её всё равно завораживает, скрывая в покорности перед скорой зимой тайну весеннего возрождения.
Фото автора.