Цыгане

Галина Дейнега
«Первое наше право, должно быть,

не избегать беды, а не заслуживать её».

(Пётр Яковлевич Чаадаев)



Конец восьмидесятых. В то время мы предпочитали летать самолётами. Правда, была поговорка: «Кому надо быстро летит самолётом, кому надо вовремя едет поездом». Мы, это я и муж, возвращаемся домой. Нам надо быстро.

Декабрь. Мрачный месяц. И дни короткие, и осадки в виде дождя и мокрого снега. Вот и сегодня — нам лететь, а за окном скверно: сумрак, дождь со снегом, резкие порывы ветра. Застряли мы в Краснодарском аэропорту. Рейсы задерживаются по метеоусловиям. Делать нечего. Разве только сесть удобнее, склонить голову на плечо мужа и вздремнуть.

Что за шум? Что за гам? Открываю глаза. Цыгане.

Если кто видел хоть одного из цыган, то среди тысячи людей узнает представителей этой расы. Их особенности легче заметить, нежели описать.

— Смотри! — подталкиваю я мужа. — Цыганы шумною толпой по Бессарабии кочуют.

Муж подхватывает пушкинские строки:

— Они сегодня над рекой в шатрах изодранных ночуют.

— Что-то эти цыгане не похожи на пушкинских цыган, — замечаю я.

Время внесло коррективы. Пушкинские цыгане остались в стихах. Эти же шумно прошли через зал ожидания и остановились в свободном углу. Сбросив с плеч огромные рюкзаки, начали распаковывать их.

Мы с интересом наблюдаем за табором. Цыгане постелили плёнку. На неё разложили матрацы, затем расстелили белые(!) простыни и толстые одеяла в белых(!) пододеяльниках.

— Ну, и кто цыгане? — интересуется муж. — Они или мы?

Табор шумел, галдел. Казалось, что там царит полный хаос, нет никакого порядка. Но это на наш сторонний взгляд. В таборе всё гораздо сложнее, там всяк знает своё место.

Постель готова. Пожилой цыган что-то произнёс на непонятном нам языке, и табор вмиг замер.

— Авторитет, — уважительно заметил муж.

Помолчали.

— Что ты знаешь про цыган? — спросила я мужа.

— Да ничего. Они меня как-то никогда не интересовали, — ответил он.

— А меня интересуют, — вздохнула я.

— Ну и что же ты о них знаешь?

— О! История цыган представляет загадку. Востоковеды считают их выходцами из Индии. Есть предположение, что они потомки египетских фараонов. Это их предки строили пирамиды — таинственные космические знаки... У цыган есть прямые связи с Космосом! Они чувствуют своё умственное превосходство.

— Да ладно. Не смеши. Связи с Космосом! Какое там может быть умственное превосходство? — возмутился муж.

— Цыгане удивительный народ, — продолжала я. — Не имея своей письменности, они сохранили и пронесли сквозь века свою культуру, национальную гордость. У них свой кодекс чести. На цыганском суде — кризе — изгоняют из рода за предательство друга, брата, свата. Страшный грех — супружеская неверность. Титул «цыганский барон» передаётся по наследству, но он «барон», пока к нему идут люди, пока он имеет авторитет. Цыганки занимаются гаданием и по этой части мастерицы.

— А почему тебя заинтересовали цыгане? — удивился муж.

— Боюсь я их.

— С чего это?

— Украли меня цыгане в детстве.

— Как это украли? Когда?

— Было мне года два. Ехали мы в поезде. На станции бабушка вышла поискать пропитания, а мама вывела нас с сестрой на перрон подышать свежим воздухом. Проходили цыгане. Меня оттеснили, подхватили на руки и понесли.Мама кинулась следом. Пыталась отнять меня, да не тут-то было. Мама кричит, уверяет, я её дочка, а цыгане твердят своё: девочка их, цыганская. В нашей семье мама и моя старшая сестра — светловолосые, а я — чёрненькая, в отца. На этом и сыграли. Толпа собралась. Цыгане показывают на мою сестру: "Вон её дочка! Светленькая. А это наша, цыганочка, чёрненькая!". Не известно, чем бы всё это кончилось. Хорошо, что подоспела бабушка с милиционером. Меня отпустили. Мама и бабушка так тяжело пережили моё похищение, что даже спустя много лет вспоминали о нём взволнованно.

— Была бы цыганкой, спала бы сейчас на белых простынях, — пошутил муж.

— Тебе смешно, — вздохнула я.— А я боюсь цыган.

— Не бойся. В нашем городе цыган нет.

— В нашем-то нет, а вот в Одессе их несколько тысяч.

— Не езди в Одессу, — посоветовал муж.



В Одессе я оказалась в середине девяностых. Самолётами тогда мы уже не летали. Время было сложное, перестроечное. Месяцами не получали мы заработную плату. Искали возможность где-нибудь подработать. Такой случай подвернулся и мне.

Самочувствие у меня было неважное. Врачи рекомендовали лечь на операцию. Я не решалась. Оттягивала время. Соблазнилась подвернувшимся заработком.

Богатому по тем временам предприятию требовался специалист, чтобы съездить в Одессу за документами. Денег на командировочные расходы не жалели. Разрешалось поселиться в одноместном номере в хорошей гостинице. Срок командировки — две недели.

В работу я окунулась со всей истовостью. С заданием справилась за одну неделю. В субботу можно было возвращаться домой.

Субботнее утро выдалось сверкающим, солнечным. Начинался погожий летний день. С утра отправилась на вокзал за билетом. Настроение отличное. Ощущение какого-то единого пространства души и природы. Билет достался на вечерний поезд только до областного центра. Да и полка неудобная — верхняя в конце плацкартного вагона. Но это мелочи. Вечером домой! Домой! Домой!..

Я свободна! Я в Одессе! Перемена места будоражит воображение. Одесса — весёлый город! До вечера можно гулять по Одессе!

Я сдала номер в гостинице. Вещи — в камеру хранения. Некоторое время не могла решить, что лучше: оставить неиспользованные командировочные деньги в сумке и сдать их в камеру хранения или взять с собой. Решила, что взять с собой надёжнее. Деньги немалые. Их надо вернуть предприятию.

С чего начать прогулку по Одессе? Конечно, с рынка!

Вышла из гостиницы на улицу. Ласково светит июньское солнце, дует мягкий ветерок.

— Как пройти к рынку? — обратилась я к девушке, проходившей мимо.

— Можно так, — она показала рукой в обход здания, а потом, почему-то вздохнув, добавила, — вообще-то, через сквер короче, — показала в другую сторону.

Через сквер короче. Конечно, мне надо как короче.

Меня не насторожило, почему девушка не сразу показала мне короткий путь, а как какой-то запасной вариант.

Сквер оказался почему-то безлюдным. Прошла всего несколько шагов, и передо мной неожиданно возникла молодая цыганка.

Внешний вид, выражение лица — вот что главным образом отличает цыган от других народов. Цвет кожи более темный, нежели у местного населения. А взгляд, пожалуй, можно сравнить со взглядом хищного зверя, сочетающего в себе отвагу и робость. Да и действуют они по цыганской пословице: "зверь на ходу всегда найдёт еду". Так что их взгляд довольно верно отражает характер нации, хитрой, смелой, но от природы «боящейся побоев».

Эта представительница цыган была маленького роста, с огромным животом. На сносях.

Она преградила мне дорогу и попросила:

— Дай денежку, самую маленькую, какую не жалко.

Какую не жалко? Да беременным женщинам вообще нельзя отказывать!

Я достала кошелёк, выбрала купюру, протянула её цыганке и хотела идти своей дорогой. Но не тут-то было.

Цыганка не смотрела, а как-то всматривалась в меня и я против своей воли начала вслушиваться в её слова.

— Деньги твои отравлены, — заявила она. — Обидела ты человека... Женщину обидела... Зла она тебе желает... Плохо тебе будет... Погибнуть можешь. Хочешь этого?

— Не-е-т! — я как-то вся сжалась от этих её слов.

— Слушай меня. Я сниму зло. Всё будет хорошо!

Она потянула из моих рук кошелёк, который я так и не успела спрятать в сумку.

Обидела женщину? Да. Был такой случай. Лишила премии уволившуюся сотрудницу. Та, узнав об этом, позвонила мне и обрушила в мой адрес проклятия. Слушать я её не стала. Молча повесила трубку. Но холодок по телу пробежал...

— Есть у тебя ещё и казённые деньги, — вывела меня из задумчивости цыганка. — Они тоже отравлены. Поверь мне, беременной женщине. Я тебе добра желаю. Погибнуть можешь!

Как-то бессознательно я полезла в потайной карман, достала неиспользованные командировочные деньги (а это почти трёхмесячная моя зарплата) и протянула их цыганке. Та взяла деньги, подняла руки вверх, произнесла непонятные мне слова, и...

Цирк, да и только! На моих глазах исчезли и деньги, и кошелёк.

— Иди. Я сняла зло. Всё будет хорошо!

— А деньги? — забеспокоилась я.

— Деньги?.. Ушли в Космос. Всё будет хорошо! Иди! Иди!

Как идти? Куда идти? Я ничего не понимала. Случившееся оказалось столь неожиданным. Внезапным. Психологически напряжённым. Только что у меня были деньги. Большие деньги. А теперь нет ничего. Ни кошелька, ни копеечки.

Вот тебе и связь с Космосом!

— Иди! Иди! — сердито отправляла меня цыганка.

Я стояла как обезумевшая. Молча. Подошли другие цыганки. Стали кричать на меня:

— Иди! Тебе сказали! Иди! Всё будет хорошо!

Медленно побрела по аллее. Вот и ворота рынка. Остановилась. Идти на рынок без денег не было никакого смысла. А куда идти?

Развернулась и снова вошла в сквер. Безлюдно. Местные тут не ходят.

Навстречу мне вышла пожилая цыганка и строго спросила:

— Зачем вернулась?

— Так у меня же денег нет, — чуть сдерживая слезы, промямлила я каким-то не своим голосом.

— Ты что, погибнуть хочешь? Хочешь кровью истечь? Или хочешь быть здоровой?

— Как же я без денег?

— Всё будет хорошо! Иди! Иди отсюда!

Я пошла. Без денег. Без цели.

Солнце светило всё так же ласково. Так же дул мягкий ветерок. Ничто вокруг не изменилось! Обидно...

Природе до моей беды нет никакого дела. Будто там, наверху, решили, что всё правильно.

В ушах звенели слова цыганского напутствия: «Всё будет хорошо!..»

Что будет хорошо? Когда будет хорошо? Как может быть хорошо без денег?

Суббота. Предприятие, куда я приехала в командировку, по субботам не работает. В Одессе я никого не знаю. Что делать? Что делать?..

Я медленно пересекла безлюдный сквер. Вышла к гостинице. Куда дальше?

— Деточка, помоги мне, — окликнула меня старушка с большими сумками. — Буду очень тебе благодарна.

Ну вот! Может, что-то и заработаю. Всё будет хорошо!..

Я донесла сумки до указанного подъезда. Старушка поблагодарила:

— Дай Бог тебе, деточка, здоровья!

Здоровья! А что лучше — деньги или здоровье? Конечно, здоровье!!!

Я села на лавочку у подъезда. Есть время подумать.

Дурак надувается, а умный смиряется. Придётся смириться.

В милицию обращаться бессмысленно. Меня не ограбили. Деньги я отдала сама.

Вспомнила. Как-то ехала я в московском поезде. На станции по вагону прошли цыгане. Предлагали погадать. Одна цыганка задержалась в соседнем купе. После её ухода раздался крик:

— Милицию! Ограбили!

Появился милиционер. Расспросил, в чём дело. Мужчина утверждал, что цыганка загипнотизировала его, и он отдал ей все деньги. Много денег.

— Арестуйте её! — требовал мужчина.

Пассажиры возмущались. Тоже требовали арестовать цыганку. А милиционер рассудил по-своему:

— Граждане, успокойтесь! Успокойтесь. Цыгане не воруют по-крупному. Живут за счёт чужой легковерности. Вот и мужчина сам отдал деньги цыганке. Арестовать цыганку? Да у неё дети малые. Кто же кормить их будет? Нет, граждане, вы уж следите за собой, за своими вещами, за своими деньгами. Не зевайте. Рот не разевайте. В рот закрытый глухо не залетит муха. Всё!!!

Билет у меня на поезд только до областного центра. А от него ещё семьдесят километров до дома. Нужны деньги на билет. Без денег никак. Без денег — ни еды, ни воды.  Где же их взять? Деньги-то.

Время тянулось медленно, тоскливо. Впомнился случай из детства. В школу ездила троллейбусом. Минут пятнадцать езды. Маршрут был один. И вот ввели ещё и новый маршрут, а я по привычке, не глядя на номер маршрута, вскочила в салон троллейбуса и поехала.

Зима. Темно. Окна в морозных узорах. По времени пора выходить. Что такое? Мой маршрут проходил по главной улице с многоэтажными домами. А здесь дома какие-то маленькие, одноэтажные. О, ужас! Я же еду новым маршрутом! С каждой минутой удаляюсь и от главной улицы, и от дома.

Вышла на незнакомой мне остановке. Метель. Сугробы. Портфель тяжёленный. Денег на билет нет.

Меня воспитывали так: никому не жалуйся, ничего не проси! И я, сдерживая слёзы, побрела вдоль троллейбусной линии. Сначала до центральной улицы, затем и до дома. Тогда расстояние можно было осилить пешком. До дома и семи километров не было. Сейчас же семьдесят километров. Пешком не осилить. Положение отчаянное. Самое время впасть в ипохондрию. А в ушах звучит цыганское напутствие: «Всё будет хорошо!».

Что делать? Есть у русского человека три спасительных заповеди: авось, небось да как-нибудь. Вооружившись ими, отправилась на вокзал. «Зайцем». В общественном транспорте.

Всё будет хорошо!..

Объявили посадку. И пошла мистика. Не успела забросить вещи на свою неудобную верхнюю полку в конце вагона, как мне предлагают:

— Женщина, пожалуйста, перейдите на нижнюю полку в середине вагона. У нас тут компания!

Всё будет хорошо!..

Ищу указанное мне место. Вот оно. Занято? Мужчина, расположившийся на нужной мне полке, протягивает свой билет со словами:

— Мы здесь вместе едем. Будьте любезны, перейдите в соседний вагон. Купейный. Нижняя полка.

Всё будет хорошо!..

Устраиваюсь на нижней полке в купейном вагоне. Теперь надо найти пассажира из нашего города, переступить через свою гордость и попросить денег на постель и билеты от областного центра до дома.

Тут же нашлась девушка из нашего города. Рассказываю ей о своей беде. Девушка мне верит, даёт деньги.

Всё будет хорошо!..

В нашем купе собралась женская компания. Дородная украинка раскладывает на столе ужин: краюху хлеба, жбан домашнего кваса, молодой чеснок, зелёный лук и сало. Толстое. Белое. С розовыми прожилочками. Предлагает:

— Отак, дивчата, або налiтайте, або страждайте. Дух все одно буде.

Налетели! Как же я проголодалась!

Всё будет хорошо!..

Вот я и дома. Теперь главное вовремя вернуть девушке долг.

Был у меня как-то случай в аэропорту. Я прошла регистрацию билета, а девушку с льготным билетом не регистрировали. Она обратилась ко мне. Объяснила, что студентка, едет к родителям на каникулы, а студенческий билет забыла. Требуют доплату. Денег у неё нет. Обещала вернуть деньги на следующий же день. Я поверила. Дала деньги, оставила свой адрес.

На другой день девушка деньги не принесла. Ощущение было неприятное. Жалко денег? Нет. Обидно! Жалко, что потеряно доверие к человеку.

Прошёл ещё один день в ожидании. За ним ещё один. Девушка пришла лишь на четвёртый день да ещё с коробкой конфет! Извинилась. Причина у неё действительно была уважительная.

Домашним я не стала рассказывать о своих приключениях в Одессе. Не то чтобы я боялась насмешек про связь с Космосом. Говорили же мне: «Не езди в Одессу!» Моё поведение трудно было понять без упоминания о неприятном звонке с проклятиями. А волновать родных таким сообщением не хотелось.

Всё будет хорошо!..

Долг девушке я вернула вовремя, как и обещала.

Всё будет хорошо!..

Мне выплатили задержанную заработную плату, сразу за несколько месяцев. Я вернула предприятию неиспользованные  командировочные, выданные для поездки в Одессу.

Всё будет хорошо!..

Согласилась на операцию. Операция под общим наркозом прошла успешно.

Всё действительно хо-ро-шо!!!

Иначе я посмотрела на события, накликавшие мне беду. Была там моя вина. Взыграла обида. Уязвлённое самолюбие. А дело обстояло так.

В течение нескольких лет работала в моём подразделении женщина. Были у неё свои достоинства: умна, хороша собой. От неё мы узнали, что чем меньше сумочка, тем женственнее женщина. Её сумочки были миниатюрны. Обладала уникальной зрительной памятью, мастерски играла в шахматы. А вот как работник была как бы «не на своём месте». Когда она заявила, что увольняется, я даже обрадовалась за неё. А вот то, как она уходила, меня задело. Ей нашли работу и лучше, и денежнее. Это высказано было с каким-то презрением к остающимся сотрудникам. Или мне так показалось.

В общем, я лишила её квартальной премии. Свою роль в этом деле сыграл и начальник отдела. Как обычно я подала ему список сотрудников моего подразделения, где сумма премии для каждого определялась, как было принято в то время, в зависимости от оклада и количества отработанных дней. Была в списке и эта уволившаяся женщина с её небольшой премией. Начальник список не утвердил и вернул мне со словами:

— Всё! Социализм закончился! А вместе с ним закончилась и уравниловка. Забирайте список. Решите, кого вычеркнуть, а кого поощрить.

Я забрала список и, вспомнив не понравившийся мне уход уволившейся женщины, с лёгкостью вычеркнула её из списка. Деньги распределила между оставшимися сотрудниками моего подразделения. Новый список начальник утвердил, а я получила неприятный звонок с проклятиями.

А тут и начались всякие неприятности: задержки зарплаты, безденежье, плохое самочувствие. Но я не связывала эти события с тем звонком. Какие проклятия? Мы же атеисты!

Это уже позже в доме появилась и была с интересом прочитана литература с описанием христианских догматов, основанных на универсально справедливых принципах, сформулированных в виде заповедей. Книги, где рассмотрены основные духовные, никогда непреходящие для человека ценности, где даны наставления людям, как жить в сложном мире. Где сформулирован основной закон: «Поступайте с другими людьми так, как вы хотите, чтобы они поступали с вами».

Вот и мне надо было в истории с той женщиной следовать заповеди: «Не судите других, да не судимы будете», а не дурному правилу: «око за око, зуб за зуб».

Можно было бы поступить разумнее. Например, не согласиться с начальником. Работали-то по старым правилам. Почему же премию делить по новым? Можно было бы провести собрание, рассказать о новых правилах распределения премии, и вычёркивание кого-либо из списка, возможно, той же женщины, выглядело бы иначе. Можно было бы аргументированно объяснить женщине ситуацию.

Можно было бы, если бы да кабы... Но, увы, у истории нет сослагательного наклонения. Что сделано, то и сделано. Получила урок. И не в обиде. Обижаться глупо и вредно. Медики полагают: образ наших мыслей формирует наш образ жизни. Когда обида не дает покоя, происходит сбой в организме. А многолетнее чувство обиды, ненависти может привести даже к образованию злокачественной опухоли.

Надо уметь прощать! А «несчастия, — как говорится в проповеди, — являются благодеянием промысла, очищающим наши души». Вот так!

А что цыганка? Обманула меня или действительно сняла зло? Есть ли у цыган связь с Космосом? Да это и не важно. Важно, что они могут настроить человека на позитив! И все будет хорошо!

Цыгане... Нация, которая так задушевно исполняет песни со своими припевами: «ай-нэ-нэ-нэ-нэ-нэ», «ари-да-ри-да-ри-да», что трогают сердца, не может быть плохой.

А может, цыгане всё же обманщики? Нет! Они не обманывают. Они вводят в искушение. А искушение не имеет с обманом ничего общего. Искушаемся мы вполне самостоятельно.