Воинский эшелон с боевой техникой и двумя пассажирскими вагонами, в котором расположились офицеры и солдаты, медленно продвигался на Запад. Задача стояла сложная: за пятнадцать суток совершить марш комбинированным способом (от станции Троицкое до станции Чита – по железной дороге, далее – своим ходом) на государственный полигон, успешно произвести боевые пуски ракет, после чего вновь совершить марш в пункт постоянной дислокации.
За окном пассажирского вагона, в котором ехал личный состав полка, царила кромешная мгла. Только иногда на полустанках фонари на столбах светились как светлячки на болоте.
Лейтенант Смирнов Сергей Михайлович лежал в купе на второй полке, и в который раз обдумывал предстоящие действия своего расчета. Его расчет, как один из лучших, был внесен в список кандидатов, которым командование части доверяло произвести боевые пуски.
Всего полгода назад лейтенант Смирнов окончил военное училище и по собственному желанию поехал служить на Дальний Восток. Так как учился Сергей хорошо, да и к тому же был заместителем командира курсантского взвода, на мандатной комиссии он имел право выбора места дальнейшей службы. Первоначально ему предложили Московский военный округ, что было очень заманчиво и достойно, а затем направление в распоряжение Командующего войсками ПВО Сухопутных войск. Ни то, ни другое старшего сержанта Смирнова не заинтересовало. Он настаивал на своем – Дальний Восток. Комиссия пошла ему на уступки.
По прибытию в зенитный ракетный полк лейтенант принял расчет боевой машины с бортовым номером «13», однако это его не смутило. Во-первых, он не был суеверным, во-вторых, дом, в котором родился и вырос, тоже имел номер «13».
Расчет боевой машины состоял из четырех человек. Заместитель начальника расчета и один оператор были погодки, механик-водитель прослужил полгода и имел достаточный опыт вождения боевой техники. Должность оператора дальности была вакантной, но это не огорчило Сергея, так как из дня на день полк ожидал пополнения из учебного центра.
С первых дней службы Сергей серьезно занялся боевой подготовкой, а с прибытием пополнения – и слаженностью расчета. Особое внимание он уделял взаимозаменяемости членов своего экипажа. На это обращал еще внимание в училище преподаватель тактики. Результат кропотливой работы был на лицо: на итоговой проверке расчет боевой машины получил оценку «отлично».
Затем были обычные армейские будни, первый Новый год в новом коллективе и новогодний сюрприз.
На следующий день после новогодних праздников зенитную ракетную часть, в которой служил в должности начальника боевой машины Сергей, подняли по тревоге.
К дежурному по части в три часа ночи пришел полковник и, представившись инспектором войск ПВО, вручил пакет. В пакете было распоряжение, согласно которому зенитная ракетная часть с целью инспекторской проверки поднимается по тревоге, грузится в эшелон и направляется на государственный полигон для проведения боевых пусков.
На проведение расчетов, подготовку к маршу и погрузку техники отводились сутки. С этой задачей личный состав полка справился успешно. Ближе к утру состав с боевой техникой прицепили к тепловозу, и эшелон направился в район полигона.
***
Проснулся Сергей от резкого толчка, вызванного остановкой эшелона. Он выглянул в окно – светало, начинался новый день. Пока разбирались с причиной остановки эшелона, прошло достаточно много времени, весь личный состав успел подняться, умыться и привести себя в порядок. После непродолжительных маневров эшелон загнали на запасный путь. Причиной оказался ремонт путей, который затягивался на несколько часов. По распоряжению начальника эшелона с личным составом были организованы занятия по курсу стрельб. Не успели начаться занятия, как последовала команда дневального по вагону: лейтенанта Смирнова – к замполиту.
- Товарищ майор, лейтенант Смирнов по Вашему приказанию прибыл, - четко доложил Сергей, войдя в купе руководящего состава эшелона.
- Товарищ лейтенант, насколько мне известно, Вас назначили агитатором зенитно-ракетной батареи.
- Так точно.
- В связи с тем, что эшелон еще простоит несколько часов в тупике, постарайтесь отыскать местный узел почтовой связи и получить газеты и журналы для личного состава. Вот Вам для этого соответствующие документы, - майор протянул бумаги.
- Есть, разрешите выполнять?
Майор, молча, кивнул. Лейтенант развернулся и пошел к выходу.
Сергей вышел из вагона и пошел вдоль эшелона. Погода была прекрасная, как у Пушкина «мороз и солнце; день чудесный!..». Пройдя несколько десятков метров, он встретил работника в форме железнодорожника.
- Добрый день, - обратился Сергей к незнакомцу. – Не подскажите, где здесь почта?
- Подскажу, отчего ж не подсказать, – улыбаясь в усы, ответил мужчина. – Когда пройдешь весь эшелон, с левой стороны увидишь водонапорную башню. Иди прямо к ней, выйдешь на дорогу, по ней возьмешь влево, пройдешь метров двести, увидишь местный магазин, а рядом с ним будет и почта.
Поблагодарив мужчину, Сергей отправился по указанному маршруту. Через несколько минут он уже стоял у почты, которая, почему-то была закрыта. Рядом с почтой на лавочке сидел старик с седой бородой, в латаном полушубке и курил самокрутку.
- Здравия желаю, отец. А что почта сегодня не работает? – Обратился Сергей к старику.
- Работать-то работает, мил человек, вот только Зинка куда-то запропастилась. У нее такое частенько бывает: с мужиком у нее нелады, пьет часто. Вот она его на контроле и держит. Скоро должна подойти. А ты не стой, служивый, сидай, вместе будем Зинку дожидаться. – Старик отодвинулся, уступая место гостю.
- В таком случае давайте знакомиться, меня зовут Сергеем. – представился лейтенант, присел на лавочку и протянул старику руку.
- А меня – дедом Матвеем, по батюшке Егорычем…
- Старик тоже протянул руку для рукопожатия, улыбаясь. Рука старика оказалась сухой, жилистой, с натруженной ладонью.
Сергей огляделся. В глаза бросилась гряда сопок, которые тянулись вдоль реки. Среди них особенно выделялась одна, более высокая и практически голая сопка с крутой скалистой стороной. Несмотря на это она производила какое-то завораживающее воздействие.
- Матвей Егорыч, а что это за сопка такая, вся голая, скалистая, только на вершине стоят несколько деревьев? - обратился к старику Сергей, - уж больно она впечатляет.
Старик, посмотрев на сопку, прищурился, затем затянулся самокруткой, выпустил едкий дым:
- Сопка эта не простая…, особенная…, со своей историей…, а называется в народе сопкой Любви.
- О, как. И что же это за история?
Егорыч вновь затянулся, с минуту помолчал, как будто что-то обдумывая, а затем начал свой незамысловатый рассказ.
***
«Давно это было, когда банды атамана Семенова привольно гуляли по сибирским просторам, а местное зажиточное население, насмерть напуганное их жестокостью, старалось всячески им пособничать. Не обошла стороной эта беда и нашу деревню. Особенно преуспевал в этом вопросе Петр Кузьмич Стеценко, царство ему небесное. Жил он своим семейством весьма зажиточно, пожалуй, богаче других во всей округе. В помощниках у него ходили два сына Фрол и Никита, а у матери – дочка Василиса, умница девка, а красивая – спасу нет.
Как-то раз отправил ее Кузьмич с бабами на луга сено сушить. Работа была не пыльная, да и привычная для деревенских женщин: мужики косили траву, бабы ворошили ее, чтобы быстрее сохла, а затем собирали в небольшие копёшки. Был среди мужиков один молодой парень из дальней деревни, звали Егором. У Кузьмича работал он с весны на заимке. Именно тогда и приглянулась ему Василиса, да и он ей чем-то понравился. После сенокоса стали они тайком встречаться, а место встречи почему-то выбрали именно эту сопку. Крутая она, так просто на нее не залезешь, но Егор нашел с противоположной стороны, где к сопке плотной стеной подступала тайга, тайную тропу. Пожалуй, только они вдвоем и знали ее. Встречались молодые не часто, но всякий раз эти свиданки проходили в пылу любовных утех.
И все было бы хорошо, но однажды пожаловал к Кузьмичу офицер с отрядом. Казаки расположились на сеновале, а офицера пригласили в дом. По христианскому обычаю накрыли на стол, стали выпивать, закусывать, вести разговор. Когда закончился самогон, Кузьмич велел дочери принести из кладовки новую бутылку, а когда она принесла ее, случилось то, что рано или поздно должно было случиться.
Офицер был по профессии врачом. Он-то и приметил, что у Василисы животик-то уже не девичий. Возьми да и скажи об этом хозяину. Что потом началось, только очевидцам известно. Я там не присутствовал, но от домочадцев слыхивал, что Кузьмич до глубокой ночи измывался над дочерью, пытаясь все выведать у блудницы, с кем она спуталась. В завершение сцены он вытащил дочь из избы и отдал на поругание казачкам. Возможно, все так и произошло бы, но большинство казаков уже спали, а те, что не спали, решили не брать грех на душу. Мало ли что в пьяном угаре сказал хозяин, а утром все обернется против них. Среди бодрствующих нашелся казак, который вывел девицу за ворота и отпустил на все четыре стороны.
Когда на утро Кузьмич проснулся, офицера с казачками уже не было. Не было во дворе и дочери. Женская половина дома голосила по поводу исчезновения Василисы. Однако Кузьмич, прикрикнув на них, велел заниматься домашними делами. «Поделом ей… Не будет заниматься недозволенным… Нет у меня больше дочери…» - кричал в гневе хозяин дома».
Матвей Егорыч прервал рассказ, достал кисет, скрутил самокрутку, и, закурив, продолжил.
«Через неделю офицер с казачками, держа обратный путь, вновь остановился на постой у Кузьмича. За ужином в тихой беседе гость поинтересовался у хозяина о судьбе его дочери. Кузьмич от такого вопроса на какое-то время потерял даже дар речи. Оказалось, что офицер никуда не увозил его Василису.
На следующий день, когда гости съехали, Кузьмич, организовал поиски блудливой дочери. На поиски были брошены все людские ресурсы дома. На заимку Кузьмич поехал сам и был страшно удивлен и разгневан, когда обнаружил отсутствие Егора на его рабочем месте. Не появился Егор и на следующий день, и через неделю.
Поиски дочери утешительных результатов не дали, однако для себя Кузьмич сделал вывод, что его дочь спуталась именно с Егором.
Между тем Егор с Василисой, собрав небольшой скарб на заимке, поселились на этой самой сопке. Вырыли землянку, кое-как обустроились и стали жить, благо было еще тепло. За провизией раз в неделю ночью Егор ходил в дальнюю деревню, днем отсыпался, все свободное время что-то мастерил по хозяйству. Так прошло больше месяца.
Когда наступили холода, от безвыходности Егор заставил Василису вернуться к родителям. Пришла она домой украдкой и поселилась в людском домике, где жила дворовая прислуга. На подобную выходку дочери Кузьмич никак не прореагировал – в душе все перегорело, но на вопрос жены: «Как быть с дочерью?» ответил однозначно: «Пусть живет, как знает».
Егорыч замолчал, несколько раз затянулся и выпустил едкий дым из легких. Сергей, испытывающий неприязнь к табачному дыму, замахал рукой, отгоняя его в сторону.
- Что не нравится дымок? – спросил собеседника дед Матвей. – Для служивых это привычное дело…
- Нет, Матвей Егорыч, я этот дым со школьных лет не переношу.
- И что в детстве никогда не баловался?..
- Как же без этого. Как и все пацаны, пробовал курить, но только в присутствии товарищей, чтобы не смеялись надо мной. На первых порах даже стал привыкать к этой привычке, но потом резко все бросил. Помню, как сейчас, при поступлении в суворовское училище нас, абитуриентов, поселили в спортивном зале на втором этаже. Еще до сдачи вступительных экзаменов сосед по койке пригласил меня покурить на лестничной площадке. Стоим, курим. Вдруг с первого этажа поднимается капитан в лётной форме, с собой ведет двух пацанов, видимо абитуриентов. Увидев нас, остановился и спрашивает меня:
- Давно куришь?
- А что? – отвечаю я, демонстративно затягиваясь сигаретой.
- Не примут в училище, курцы здесь не нужны. – ответил офицер и пошел дальше со своими ребятами.
Меня, как кипятком ошпарило. Это что же получается, конец моей мечте стать военным? Нет, твердо решил я и бросил это нехорошее занятие.
- Значит есть в тебе сила воли… Это хорошо… – Егорыч вновь затянулся.
- Матвей Егорыч, а что было дальше в этой истории? Уж больно вы меня заинтриговали своим рассказом.
«А что дальше?... Прошла зима, а когда на крышах домов появились звонкие сосульки, Василиса родила сына. Об этом событии узнали все деревенские. Дошли как-то слухи и до Егора. Начал он тайком приходить в деревню и встречаться с Василисой. Но не долго это продолжалось. Выследили Егора по заданию Кузьмича деревенские мужики и порешили в землянке на этой самой сопке.
На следующий день об этой страшной трагедии узнала Василиса. Попросив дворовых баб присмотреть за мальцом, пошла она на сопку, а назад так и не вернулась. Через несколько дней нашли ее в петле на этой же самой сопке, рядом с могилой Егора…»
- А вот и наша долгожданная спасительница идет, - обратился к Сергею Егорыч, указывая кивком головы на женщину. – Зин, а ты чего так долго, мы со служивым уже изрядно продрогли?
- Ой, дед Матвей, тебе бы мои заботы… - ответила Зинка, открывая почту.
Забрав на почте необходимые газеты и журналы и поблагодарив Егорыча за содержательный рассказ, Сергей на прощание пожал ему руку и побежал в сторону эшелона.
***
Через две недели, зенитный ракетный полк, успешно произведя ракетные пуски на государственном полигоне, возвращался в пункт постоянной дислокации. Толи по счастливой случайности, толи по воле Божьей воинский эшелон вновь сделал остановку у сопки Любви. На этот раз уже по известной дороге Сергей побежал на почту. К его удивлению почта оказалась отрытой. Забирая газеты, он просил Зину передать привет и наилучшие пожелания Матвею Егорычу, с которым ему пришлось познакомиться совсем недавно.
- А вы тот самый офицер, которому дед Матвей рассказывал о сопке Любви? – спросила Зина, слегка дрожащим голосом.
- Да, именно так. А в чем дело? – поинтересовался Сергей.
- Дело в том, что передавать привет некому…, дед Матвей умер…
- ?...
- Сегодня ровно девять дней со дня смерти…
- В таком случае, Зина (вас, кажется, так зовут?), приношу вам свои самые искренние соболезнования…, хорошим был человеком Матвей Егорыч…, душевным…, Сергей направился к выходу. Зина решила его проводить до крыльца.
Выйдя вместе с Сергеем на крыльцо, Зина продолжила:
- Похоронили деда Матвея там, - Зина указала рукой в сторону сопки, - на сопке Любви рядом с его родителями…
- А что Матвей Егорыч родной сын Василисы и Егора?... – в растерянности задал вопрос Сергей.
- Да, а что он вам об этом ничего не сказал?..
- К сожалению нет.
- Он всегда был таким…, немножко скрытым… Ну, всего вам доброго…, скорейшего возвращения домой…
- Спасибо, Зина… Если вам доведется бывать на могилке у Матвея Егорыча, от меня низко кланяйтесь ему… Прощайте… – Сергей резко развернулся через левое плечо и пошагал к эшелону.