…Ох-ти, как ноги-то болят!... Как выворачиват в суставах-то! Давно уж не болели, с тридцати годов, ковда я в мае весь сплав выбродила в холодной воде. А нонче мине уж…сколько мине, ежели я с 28-то году дак? 84, говоришь? Ну вот, дак уж сколько годов не баливали! Да що им, сволочам, надо? Ведь не брожу уж и по воде-то, да и в резине не хожу! Вот ведь как болят…
На уколы походить? Да я враг сибе, што ли? Загонят в могилу с уколами-то… Ведь то и нать верхам-то, щобы всех пенсионеров переморить – эко сколько денег на пензии -то идёт! Вон Жириновский выступал, один изо всех правителей правду-матку на всю Расею сказал, дак и выдворили мужика, рот заткнули, не выступат теперь, не чутко…
Що сказал? А ты разве не чула? То и сказал, что татары из Казани вред делают, специальных уколов навыпускали, щобы русских всех переморить… Уколы-то медленно действуют. Через год как раз и помрёшь, как уколов натыкают. Тогда уж никто не разберёт, никака экспертиза, вся отрава по крови разойдётся… Они, татары-то, давно уж русских извести хотят, я слыхала…
В коём годе стретила в автобусе Вальку Машкину… - У,- говрю, - Валька, ты ето али не ты? Кака-то стара стала… - А она миня и постарее-то на два года всего. А она говрит: "На операцию с глазами ездила, дак пощо-то кривы глаза сделали мине в городе… А счас уколы прописали, от старости, видно, буду на уколы дома ходить к фершалице..." Вот я и узнать не могу: беда как остарела, да ищо и глаза в разны стороны гледят. А через год Валька-то, я учула, уж и померла!
Да и Афиноген тоже… Ведь он мине велел тогды муравейником лечиться-то, ковды у миня ноги болели, он тоже на сплаве робил. Я два раза принесла мешком из лесу муравейника, заварила кипятком, да ноги только тем и вылечила, спасибо ему, Геньке-то… Тоже миня постарше был, а старик такой натуристой, ядрёной, войну всю прошёл. Не знаю, що болело у него, а на уколы-то не ходил бы, дак всё бы жил ищо, быват... Помер тоже через год после уколов... Моряя-ят стариков-то, моряяя-ят…
Нет уж, теперича в лес-от не сходить - снегу нанесло, а до весны доживу, дак сброжу за мурашами-то, а на уколы ты меня, Петровна, не агитируй. Я ищо пожить хочу, мне нать дочерь до пензии докормить, ищо два года осталось, а там уж ей свою пензию дают, дак как-нибудь…