а предваряет эту рассказку ирония слов Высоцкого, которая видимо необходима в этом случае....
Сейчас я иду в театр уже в продолжение предвкушения романтики, что кажется предлагает мне муж... Да-да, его обычно стойкое неприятие публичных развлекательных мест, сегодня обернулось для нашей семьи срочной заменой в команде, дочка, что собиралась со мной в театр, наверное даже из жалости ко мне, поскольку я всё озиралась в поиске, с кем бы туда пойти, меняется местами с папой... Мы идем в театр на спектакль, в котором будет только один человек, Константин Райкин. Совсем недавно Райкин был для меня моим Костиком, и... Всё изменилось в один вечер, вечер в театре, продлившийся два часа, и пролетевший будто в один миг...
Актер читал мне стихи, да-да, именно мне, и мужу, и еще не одной сотне счастливчиков, находящихся в зале, каждому из нас - в отдельности и только так... Моей личностной романтики не получилось, потому как муж как только артист заговорил со сцены, забыл обо мне, а я только изредка вспоминала, что в темноте зала и близости рук друг друга, можно было бы и коснуться моей руки, но не тут-то было, муж был далеко от меня, он был даже не рядом с артистом, он был в тех предлагаемых артистом обстоятельствах... Поэтому лезть с уже никому ненужной интимностью, казалось странным даже мне...
Райкин читал стихи так пламенно, так вдохновенно, как видимо и не предполагал ни один из авторов, читаемых им творений. На языке во время его чтения, всё время крутилось только одно слово - "ожог". Он читал так упоенно, так восторженно, что казалось он освещает душу и обжигает ее одновременно... А чуть позже пришло сравнение... Пусть это сейчас может показаться кощунственным, но я не могу не сравнивать! Так наверное умывают свои лица во время снисхождения благодатного огня в Иерусалиме верующие в Храме Гроба Господня. В каком-то из прочитанных им стихов было о скоморохах, которых клеймят церковники, но при этом приветствует бог, и это действительно так... Я была сейчас будто в Храме, и пусть я в глазах кого-то сейчас почти святотатствую, но я же говорю о скоморохах, а бог всегда с ними... Да-да, все мы сейчас получили через этого актера по свече с божественным огнем, и умываем лица, и огонь сейчас не жжет, он лечит душу каждого из нас... Уже в метро я только подумала, что все выбранные и читаемые им стихи были изначально далекие от меня, но и это сейчас не могло ничего изменить для меня, я наслаждалась действом, я даже особенно не вслушивалась в смысл произносимого, я слушала музыку слова, я наслаждалась игрой, я наслаждалась от праздника творимого через слово... Актер подавал всё уже в переводе на свой язык, он переплавлял стихи через горнило своей души, и выходило то, что выходило: сверкали молнии, гремел гром, небо раскрашивалось двойными-тройными радугами, оно озарялось фейерверком и китайскими бумажными фонариками, оно сверкало брызгами салюта, его заполняли воздушные шары и надутые гелиевым газом шарики, на нем печально светили огромные звезды, и поочередно менялись местами луна и солнце. Было всё, даже дождь и ветер включались, но оставалось неизменным только одно - небо. Именно небо, потому что языком артиста руководил дух, божественный дух... Чтение таких незатейливых на первый взгляд стихов и моя реакция на них, напомнило мне другое - мою реакцию на картины Федотова в Третьяковке... Бытовые жанровые сценки, что изображал художник на своих полотнах, воздействовали на меня подобным образом, казалось, всё просто и всё понятно, только было непонятным, почему же стою против этих картин так долго...
С моего лица во время действа, что показывал артист, не сходила широкая улыбка, и такое со мной было только однажды, я не могла управлять своим лицом, чтобы убрать или хотя бы слегка погасить свою широченную улыбку, когда видела испуганную физиономию своего будущего мужа перед регистрацией брака в ЗАГСе.
До этого похода в театр, Райкин всегда был только "моим Костиком", я ощущала его почему-то невероятно близким и родным себе человеком. Поднимаясь из кресла, по завершении представления, во мне вспыхнуло только одно слово - Вселенная. Именно так! Если попытаться попробовать предметно увидеть всё через лица людей, то Райкин для меня сейчас именно - Вселенная.., а это значит - куда мне до нее...
Или как там у Заболоцкого, или уже у Райкина...
А если это так, то что есть красота
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?