Отчим у Альки был художником, поэтому, в их доме деньги водились по принципу «то густо, то пусто», при этом, второе – преобладало… На этот раз он удачно принял участие в художественной выставке в Ленинграде, продал несколько картин и получил два заказа. Летом 1957 года в Москве впервые прошёл Всемирный фестиваль Молодёжи и студентов, а осенью в магазине появилось это чудо, радиола высшего класса «Фестиваль». Алька пригласил четверых мальчишек похвастаться таким приобретением, которого не было ни у кого из ребят нашей школы, даже у Вовки – генеральского сына была только «Звезда», первый радиоприёмник с ярко-красным овальным пластмассовым корпусом.
Да, техника была классная, впервые в Союзе появилась модель с дистанционным управлением! Радиола стояла на столе, а мы сидели на диване и по очереди крутили ручки, нажимали все клавиши на пульте, соединённом кабелем с радиолой. Будучи участником радиокружка, мне пришлось объяснять ребятам, как это может быть, что мы крутим ручки здесь, и там на радиоле они крутятся сами.
Мало того, там была клавиша шумоподавитель, включающая дополнительные фильтры, ну, это Вам непонятно и не очень интересно… А для нас тогда это был вопрос номер один. И мальчишки и некоторые (многие?) взрослые тогда частенько пытались слушать «Голос Америки». Мальчишки, понятно, почему, каждый день на этой волне можно было поймать «Musik of USA», а где ещё услышишь Дюка Элингтона, Бенни Гудмана, Луи Армстронга и других исполнителей, эти мелодии, которые на «рёбрах» были записаны совершенно безобразно.
Для тех, кому не ясно, о чем речь, поясняю, «рёбра» - это самодельные пластинки, сделанные на пленках от рентгеновских аппаратов, магнитофоны тогда были только стационарные и в обычных магазинах они не продавались. После музыкальных программ начинался треск глушителей, сквозь который с трудом можно было услышать: «Вы слушаете русскую редакцию «Голоса Америки». С Вами – Виктор Французов». Вот тут, включив автоподстройку и шумоподавитель, мы наглядно видели разницу между «Фестивалем», выпущенным Рижским Радиозаводом, и всякими там «Рекордами», «Уралами» и «Огоньками», что были дома у остальных ребят. Прослушали последние известия и обзор, в котором, вроде, всё было обычно, но чувствовался намёк, вот тут в Союзе плохо, а это – неправильно…
И тут Алька приносит батон и блюдце с брикетом, похожим на маргарин, но коричневого цвета. И на каждый ломтик батона укладывается пластинка этой штуки, которая сладкая и имеет вкус и запах шоколада! Ни шоколадного масла, ни шоколадного маргарина тогда в Петрозаводске ещё не было, поэтому первый бутерброд ушёл влёт, следующие два последовали за ним, тут и батон кончился, а на блюдце эта коричневая прелесть ещё оставалась. Кто-то сбегал за батоном. Теперь почему-то кончился маргарин, а батон остался. Алька принёс ещё кусок и мы блаженствовали, гуляя по коротким волнам, слушали Би-Би-Си, закусывая невиданным лакомством. Второй батон кончился, и мы добрали остатки маргарина уже без хлеба, это было - ВО!!!
А потом зашла Алькина мама и спросила у него, где весь шоколадный маргарин. Алька растерялся и стал объяснять, что, вот, с ребятами немного попробовали… Всем стало стыдно и почему-то каждый вспомнил, что ему давно пора домой… Вот так, не очень удачно закончился наш «Фестивальный» мальчишник. А вкус – до сих пор помню!