Маршрут 96
Который год весна в мой город вторгается с томительным опозданием, но ее приход основателен и бесповоротен. Всего десять дней назад стояли морозы, и улицы утопали в сугробах, а теперь сверх нормы тепло, неожиданно и приятно. Но людьми все это принимается, как должное, они всегда заняты своими заботами. Радость от установившейся мягкой погоды проходит быстро и окружающее, преображенное пространство, в сознании горожан, незаметно превратилось в обыденность, а в пятницу, в конце рабочей недели и подавно, на всё смотрят усталые глаза.
На этой остановке, да еще в это время довольно трудно поймать маршрутное такси. И приходится ждать. Вот пронеслись номера «25» и «40» – мои, но мест нет, и я продолжаю всматриваться в поток огней. Желтые стремительно текут на меня и проносятся мимо, а поток красных уходит в перспективу проспекта. В начинающем сгущаться сумраке эта двусторонняя река смотрится эффектно.
И вот на мою вытянутую руку маршрутка «96» делает маневр и останавливается вплотную у бордюра. Согнувшись, пробираюсь по ее нутру и забиваюсь в угол. Машина продолжает движение. Напротив мужчина среднего возраста. На его голове наушники. Он клюет носом, многократно засыпает и тут же испуганно открывает глаза, очнувшись от полудремы. На следующей остановке заходит женщина с двумя набитыми провизией пакетами, а за ней, весело перекликаясь, двое молодых людей. До меня доходит окончание какой-то студенческой истории. Маршрутка тронулась. Если в кого и вселилась весна так это, прежде всего, в этих юношей, и их возмужание откладывается до первой разлуки, предопределенной судьбой. А пока эти дни, наполнены пьянящей влагой пробуждающейся природы. Молодежь тут же находит себе собеседниц в лице двух девушек. При тусклом освещении у меня не было возможности их рассмотреть, к тому же они сидели со мной в одном ряду кресел и были заняты изучением содержания интеллектуальной начинки своих мобильных телефонов. Парни в третьем лице отпускают шутки, втягивая в разговор молодых особ, которые реагируют репликами, и от этой остроумной перестрелки у меня настроение просветляется, и я, не стесняясь, начинаю улыбаться. Мне импонирует это импровизированное веселье.
Тут маршрутка останавливается, и на ее борт, если конечно так можно выразиться, поднимается молодая леди. Она занимает место – садится ко мне спиной. Мимолетное томление в моей груди, это отголосок прошлого. Силуэт полупрофиля незнакомки похож на черты некогда любимой женщины. Но я знаю, что если она повернется в мою сторону, то меня настигнет разочарование. У нее серые глаза. Я их отчетливо увидел, когда она занимала место. А не карие, теплые и печальные, глаза, что иногда я находил на иконах, изображавших Деву Марию. Мне неоднократно открывались уловки и парадоксы природы – знакомые черты в незнакомых, чужих людях. Я с грустью смотрю на этот новоявленный силуэт, и не хочу видеть нюансов, которые меня отрезвят. Тусклый свет и ракурс позволяют обманываться и на короткое время поездки предаться воспоминаниям.
Моя мужская сущность при первой встречи с «девушкой из прошлого» зафиксировала плотные, крепкие бедра и… В общем спортивная подтянутость прельстила меня. Да, еще теплые карие глаза, располагающие к себе. Знакомство произошло через одну общую подругу. Девушка открыта в общении, и в моей записной книжке сразу появился номер ее городского телефона. Для читателя чье сознание окрепло в эпоху гаджетов, уточню, эта история произошла приблизительно за два года до тотального порабощения нашей жизни мобильной связью. Итак, прошло около двух недель и мы, то есть, я и она оказались на волне одного настроения. После недолгого раздумья позвонил ей, и она пригласила меня к себе. Зима никак не могла взять свое, и декабрь выдался с капризными обманчивыми оттепелями. В этот вечер пошел дождь, и белый снег превратился в серое месиво, а на дорогах образовались наледи, с кочками, ямами и лужами. Две остановки до ее дома я одолел пешком. Завернул в магазин и взял не совсем джентльменскую комплектацию гостинца – бутылку приличной водки, колбасу и сыр. Холод и сырость не располагали к шампанскому и конфетам. И как оказалось по прибытию на место, мой выбор был одобрен. Иной раз нападают на девушек различные сплины, и они не отказываются от крепких горячительных напитков. Завязался непринужденный разговор, и мы перескакивали с темы на тему. Прошло часа три-четыре, и я каким-то образом умудрился хорошенько накачаться. Ах да, она еще доставала какой-то алкоголь из холодильника. Время визита завершилось, и я покидаю уютную квартирку. На улице моросит дождь, изничтожая остатки снега. Тусклый свет фонарей, в густой фиолетовой ночи, редкими желтыми пятнами обозначает дорогу с накатанными машинами ледяными надолбами. В ямках грязная жижа. Поскользнувшись, приводняюсь в лужу. Вдруг меня захватывает приступ безостановочного смеха, и я, поднявшись и пройдя всего ничего, вновь оказываюсь на мокрой поверхности. Наверное, будь бы рядом прохожий, он оценил бы меня как одинокого хмельного идиота. И это была бы правда, только меня нельзя уже было назвать одиноким, я влюбился. Но вскоре мне открылась новая истина. Одиночество еще более остро ощущается, когда ты влюблен.
Моя память как генератор случайных чисел выбирает новый эпизод. Сентябрьский день. Наши отношения на пике. Она мне позвонила и попросила помочь. Знакомый ее матери проводник-железнодорожник привозит невесть откуда два мешка картошки – надо забрать. Рынок рядом с ее домом и он завален овощами – сезон. Все что угодно можно купить практически на месте, потратив те же деньги, но вместо этого мы затеваем это абсурдное мероприятие. Едем, что называется на перекладных через полгорода. Идет дождь. Мы промокаем, но задание выполнено, картошка доставлена по назначению. От всей этой нелепости, нас не покидает возбужденное и веселое настроение.
И вот мы у меня...
Я утыкаюсь в ее плечо. Терпкий, пьянящий запах пота разгоряченной молодой женщины.
- Я тебя захотела там, под дождем. Твои мокрые волосы…
Я хочу сделать ей комплимент, но не могу подобрать ни единого слова, любая фраза будет самой настоящей глупостью и разрушит этот момент единения. И я продолжаю молчать.
Прошел еще год. Зрелая осень. Мы в парке. Это был период последних встреч. Происходит банальная сцена расставания. Природа вокруг красива, экспрессивна. Бери и снимай финальные кадры мелодрамы. Яркое солнце страстно высвечивает позолоченные кроны деревьев, делая это зрелище, на фоне голубого неба, особенно впечатляющим. Листья кустарников обновлены красным и фиолетовым. И только мы, как никчемные актеры, неуклюжи и косноязычны. Ни один суфлер не способен нам помочь. Пара пространных фраз, и каждый из нас направился своей дорогой. Я оборачиваюсь, смотрю ей вслед и отмечаю необычайную легкость ее шагов. Может, освободившись от прошлого, нам станет свободнее двигаться вперед. Томительно-щемящая боль перетирает мою сущность под грудной клеткой. Что чувствует она? На этот вопрос я так и не получу ответа.
Когда-то в первом классе на уроке природоведения мы получили задание собрать общий гербарий. Каждый ученик должен был принести свой фрагмент осени. Отец вызвался мне помочь. Мы походили вокруг дома, прошли вдоль улицы, а потом отправились в парк. Там я набрал много больших кленовых листьев. И вот, спустя годы я именно в этом парке расстался с ней. Боже, как все рядом: этот парк, мое детство, те кленовые листья, прогулка с отцом, эта тоскливая боль разлуки, ее взгляд, теплый, но уже какой-то чужой.
Под ногами стелились желтые тополиные и кленовые листья. Может, один из них кто-нибудь подберет, и он продолжит свою жизнь закладкой в книге, в книге со счастливым финалом.
Никогда не увлекался нумерологией, и единственным предрассудком на этот счет был просмотр серийного номера билета общественного транспорта, на предмет идентификации счастливой комбинации числа. Но сейчас я поймал себя на мысли, что цифра «9» и ее двойник по осевой симметрии «6» похожи на эмбрионы, на иероглифически выраженное одиночество. Формирующийся человеческий плод символически выгладит, как эти знаки. Зачастую мы спим в этой позе. Когда кому-то плохо, то он сворачивается клубком, подбирая руками колени, закольцовываясь на собственном состоянии. Археологи открывают древние захоронения, где останки находятся тоже в позе эмбриона. Да и мусульмане привержены такому упокоению тел, плотно пеленают своих мертвецов. Цикл человеческой жизни начинается и завершается одним и тем же знаком, знаком одиночества. И все дни своего пребывания на земле люди пытаются преодолеть это состояние единичности. А вот число 96 это уже нечто иное. Это уже два развернутых друг от друга одиночества. Какая сила принуждает их к отстранению? Сила обид от нереализованных иллюзий. Это мечты осуществляются, не все конечно, но, тем не менее, и только иллюзии всегда остаются иллюзиями. Редкие моменты взаимопонимания и быстрое отчуждение. Я бы даже сказал, дьявольски стремительное отчуждение. Неприязнь и холодность вторгаются в душу со скоростью непостижимой не только укладу житейского бытия, но и молниеносно опережают человеческую рассудочную мысль. Точно, здесь без лукавого не обходится. И на все у нас есть емкая отговорка – несвоевременность. Несвоевременность. Мы подбираем для всех своих неудач многозначительное слово "несвоевременность", но на самом деле за этим стоит наша духовная и физическая леность. Мы не способны оценить то, что имеем на данный момент и это всего лишь эгоизм, нейтрализующий заложенную в нас потребность любить. Эгоизм внушает нам то, что мы достойны большего и отсылает нас в будущее, которое, как известно, никогда не наступает, потому что всегда, каждую секунду, здесь и сейчас, с нами настоящее. А мы этим самым настоящим, как всегда, неудовлетворенны.
Маршрутка остановилась. Мое рассеянное внимание выхватывает движение – незнакомка выходит. Я через окно провожаю ее взглядом и еще раз отмечаю частичную схожесть с той девушкой из прошлого. Тут мне вспоминается еще один эпизод. Однажды, находясь в трамвае, я увидел идущую по улице девушку, ее двойника. Сначала я и вправду подумал, что это она, но в этом месте и в это время ей нечего делать. Я, сгораемый любопытством, выхожу из вагона. Мне интересно увидеть все отличия от оригинала. Становлюсь на дороге незнакомки и пристально смотрю на нее, приближающуюся. Но девушка занята разговором по мобильному телефону и не обращает внимания на наглого наблюдателя. Я нахожу сходство частично в профиле и фигуре, прическа похожа, но ее нельзя брать в расчет, это то, с чем женщины любят экспериментировать, пытаясь этим изменить саму действительность.
Она проходит мимо меня.
Микроавтобус затормозил на моей остановке, и я схожу с «96» маршрута. Теперь я точно знаю, что отныне для меня «96» маршрут, это всего лишь интервал движения общественного транспорта.
Вот уже несколько лет подряд в мой город весна вторгается с томительным опозданием. Весна это обновление, но с каждым годом она скоротечней.
3 ноября 2012г.