Готовимся в командировку. Бегаю, оформляю документы. Ко мне подходит друг, такой же геодезист – полевик и просит: "Слышал, будешь проезжать Рыбинск, сделай небольшой крюк, к такой-то деревеньке, километров 20. Надо коровник привязать по-новой, «что-то не ложится»".
На нашем сленге это означает, что была произведена работа, после которой был вычерчен план расположения коровника со всеми деталями окрестности, но по какой-то ошибке этот план не вписывается в существующую карту местности, составленную до этого.
Легко сказать «привязать». Заехать – заедем, а где взять исходные какой-либо твёрдой точки? У нас, ведь, было как? – Всё засекречено! Координаты любого объекта условные, и те не спросишь по телефону: «враг не дремлет, может подслушать». А координаты эти мы "привязываем", то есть промеряем расстояние и под каким углом наш объект удалён от линии, условно соединяющей два репера.
Репер – штырь на местности (в земле или здании) и, соответственно,точная точка на карте. Этими реперами (мы же их и создаём) покрыта вся наша планета, их расположение друг по отношению к другу проверено-перепроверено.
Если врагу надо что-либо взорвать, а нам надо, предположим, осуществить посадку мирного космического корабля в строго определённом месте (чувствуете, какие они, и какие мы?!), то пользуются этими строго засекреченными координатами.
Мне никакие координаты были не нужны. В соседних селах сохранились церквушки, а над центральными куполами – остатки крестов. Издавна геодезисты приспособились засекать (определять) координаты обычного для креста шарика под ним. Собственно, вся "дореволюционная" система сети реперов и была основана на этих шариках. Вот мы, как бы соединив обе церквушки линией, невидимой, но весьма «твёрдой» для построения плана, «основанием», тянем поэтапно дальше построение. До нужного объекта. А это должен быть тот самый коровник, о котором нас попросили.
В непролазной грязи от сёл дотянули линию до деревушки. Хоть и было раннее утро, но времени – в обрез. Нам надо было до обеда успеть добраться в Пошехонье, успокаивало, что работы - всего ничего. Деревушка утонула в оврагах и высокой поросли кустов.
Куда дальше идти, где коровник, не знаем. По разъезженным тракторами дорогам не сориентируешься. В деревушке пара домов, и те выглядят не жилыми. Знаем по опыту, что кто-либо выглянет полюбопытствовать, кого это, мол, занесло в их глушь.
Мы торопимся, время летит. Наконец замечаем, что на нас давно из-под руки смотрит дряхлая-предряхлая бабуля. Подходим к ней, спрашиваем, в каком краю коровники.
Долго смотрит, старая, на нас и произносит свою коронную фразу: "Что-й Вы, милаи! Коровники – в Ярославле". "А кто, бабушка, сын, что ли у тебя в Коровниках?" "Внучёк младшенький". И всё! Мы с хохотом бросились к машине, к обеду были в Пошехонье, оттуда позвонили другу, что не справились с заданием, но, если не будет поздно, постараемся выполнить его просьбу на обратном пути. А, вообще-то, "Коровники – в Ярославле"!
Всё дело в том, что нам надо было спросить не "коровник", а "Матэфу", молочно товарную ферму, МТФ, так в сельсовете именуют и любой дырявый сарай подчас с тремя коровёнками (зачастую без электричества, а значит – с ручной дойкой).
А "Коровники", действительно, – в Ярославле.
Это знаменитая пересыльная тюрьма. Была она построена давно на берегу Волги, в Коровницкой слободе. Как в прошлые времена, так и в наши дни в ней маются арестанты. И я там сидел пару месяцев, дожидаясь этапа в Мордовию. Сидел в камере, где по центру всё ещё проходит железный столб. К нему когда-то приковывали арестантов. А вот сейчас сидит там, в Коровниках, и младшенький внучёк этой бабули. Наверняка и старшенькие были там, да и сыновья её не мимо прошли этого заведения.
Знамениты на всю Россию Коровники. Их координаты хорошо известны нашим безвестным матерям, что последнюю, тяжело добытую копейку, тратили на дорогу до этих Коровников и наскребали ещё на скудную так желанную "передачку" своим мужьям, детям, а то и – внукам, находящимся в неволе - в тюрьме, в заключении.
Да немало и самих матерей прошло через эти ненавистные красные стены.
А мы машины гоняем, грязь месим, чтобы привязать их матэфу к каким-то секретным реперам. Нашли, бездельники, себе работу!