Будь сегодня моим праздником. Будь. Так хочется радости! В тебе ее много, а мне не хватает. Давай сделаем так: ты продолжаешь жить, как и жил, но разрешаешь мне хотя бы один раз в месяц ночью устраивать праздник с твоим участием. Нет, конечно же, об этом никто не будет знать, только я. Да, только я. Даже ты знать не будешь. Тебе становится интересно? Хочется заглянуть в кадр, подсмотреть, что мы станем делать с тобою вдвоем всю ночь? И вообще, как это возможно, чтобы ты был одновременно в двух местах?
Не спеши. Главное – не спеши. Я все тебе расскажу, потому что без твоего согласия ничего не получится, а ты – я знаю! – не согласишься, пока не поймешь, в чем тут дело.
Дело в том, что ты будешь мирно спать в своей постели, обняв подушку и сбив набок одеяло, а твой образ (только он!) придет ко мне в сновидении. Ты же читал Кастанеду? Все просто: нам с тобою одновременно будет сниться один и тот же сон. Как часто эти сны кажутся более реальными, чем наша жизнь!
Итак, чтобы заказать себе сон, берешь листок бумаги, пишешь на нем пожелание (при этом надо очень сильно сосредоточиться на том, чего хочешь), потом засыпаешь, повторяя определенные слова, которые помогают тебе немного побалансировать на границе сна и яви, как бы «заправляя ленту в кинопроектор». Согласен? Это совсем не больно. И главное, мы никому не сделаем ничего плохого. Просто погуляем, поговорим. Ну, может, ты меня обнимешь разок-другой. А тут и утро наступит. Начали?
…Из моей затеи ничего не вышло. На праздник не было похоже. Ночь летела над миром черным вороном и щелкала страшным железным клювом прямо у нас над головами. Но ведь ворон – это символ мудрости, подумала я, пытаясь оправдать эту недружелюбную ночь.
Он проводил ворона взглядом и закинул голову вверх: там, где должны были сиять звезды, зловеще шевелились черные пуховые перья вороньего крыла. Звезд не было.
Он вздохнул и пошел по узкой тропке вдоль озера, скидывая ногой в воду камешки. Звук их падения напоминал удары по пустой жестяной банке и нарушал ночную тьму какими-то желтоватыми вспышками.
– Подожди меня! – я поспешила за ним следом.
– Не ходи! – он даже не обернулся. – Я сам справлюсь!
В его голосе было столько раздражения, что это легко переводилось, наверное, так:
– Видеть тебя не хочу! Ты втянула меня в эту историю, не сказав самого главного: я должен быть собой!
Несмотря на это, я все-таки шла следом. Да, втянула. Но на мне и ответственность лежит, я ее не боюсь. Чего же боишься ты? Обнажения глубин? Передо мною? Или перед самим собой?
Он остановился, но не обернулся.
– Не ходи за мной, – сквозь зубы процедил он. – Я не маленький, чтобы меня опекали. Ты кто мне, тетушка?!
– Я просто хотела напомнить, что мы собирались устроить праздник.
Он резко обернулся. Выражение лица было жестким – губы поджаты, глаза зло прищурены – совсем не похож на того, кто завтра будет мне улыбаться наяву, щедро раздаривая направо и налево свой внутренний мажорный свет. Я смотрела на него и пыталась понять, почему он не включается, этот свет, здесь, в иной реальности. Ведь она тоже – реальность. Но – иная…
– Праздник, ты сказала? В этом месте? Ну, что ж, начинай! Что у тебя там в программе? Клоуны? Фокусники? Танцы?
Он, не дожидаясь ответа, быстро скинул с себя рубашку, туфли, брюки.
– Это похоже на тебя, – спокойно сказала я. – Продолжай. Праздник в разгаре.
Он разбежался и нырнул в озеро. Я смотрела, как живыми искрами разлетались от его рук в разные стороны капли воды. Если я это видела, значит, появилась Луна. Да, это была Она.
Она вынырнула метрах в десяти от него прямо по направлению его движения. Она не поплыла, а медленно, роняя тяжелые, словно ртуть, капли воды, поднялась над поверхностью озера и стала на ней в чудном сиянии собственного света.
Он чуть было не захлебнулся от неожиданности, но, видимо, взял себя в руки, а потом, вспомнив, что это только сон, принял ее протянутую ладонь. Когда они стояли рядом друг с другом, у него был вид победителя. Этот вид говорил мне, что я, нищая и убогая, не достойна даже дышать с ним рядом, что только подобная царица способна оценить все его неисчислимые достоинства.
– Осторожно! – закричала я, желая предупредить его. Он ведь впервые в сновидении!
Луна ласково обняла его за плечи и поглотила. Я успела увидеть лишь его растерянное лицо – ни попытки сопротивления. Если бы его обняла я, наверное, у него отыскались бы силы!
Надо было что-то делать. Луна просто так не отпускает из своего рабства.
Я быстро достала из кармана куртки сеть, сотканную одним старым знакомым пауком, и накинула ее на отражение Луны. Она заметалась. Пытаясь разорвать тенета, она стала расти в размерах и вскоре достигла берегов озера. Этого мне и надо было! Теперь я могла разглядеть его внутри лунного пространства. Я схватила его за руку и резко дернула к себе.
Он упал прямо в мои объятия, не понимая, что произошло. Дыхание его было судорожным, тело еще светилось фосфорическим холодным светом. Он держал меня так крепко, словно двадцать тысяч лун пытались его оторвать.
– Сп…Спасибо, – наконец-то выдохнул он мне у самого уха.
Я поцеловала его в щеку и вытерла ее ладонью.
– Не за что. Хочешь домой?
– Да, пожалуйста.
– А праздник? Отменяется?
– Это и будет праздник – мое возвращение.
– И больше ты, конечно, никогда не придешь.
– Никогда.
– Никогда-никогда?
– Никогда.
– Ну, хорошо, – улыбнулась я, – до завтра.
– Никакого «завтра» не будет, – начал было резким тоном он, но, вспомнив недавнее происшествие, сдержал себя. – С меня достаточно.
Я вздохнула.
– Хорошо, прощай. Живи наяву. Но все-таки, до завтра.
Мягкая туманная кулиса серой пеленой подернула картину.
…Девушка сидела в сквере на скамейке и читала книгу. Видимо, она задумалась на какое-то мгновение, и книга выскользнула из ее рук. Из книги выпали две фотографии.
На одной молодой человек с обаятельной улыбкой стоял на берегу лесного озера. Другая фотография была, похоже, испорчена, потому что представляла собой темное поле с невнятными контурами и одним ярким округлым пятном, отдаленно напоминавшим полную луну.
Пока девушка собирала фотографии и поднимала книгу, на лавочку присел старичок лет шестидесяти, лысый, с палочкой, с озорными глазами и вполне довольной улыбкой.
– Заснула, дочка? – участливо спросил он.
– Нет, задумалась, – ответила девушка, складывая свои вещи в пакет и собираясь уходить.
Она уже сделала несколько шагов, когда, обернувшись, неожиданно для самой себя сказала:
– До завтра.
– До завтра, до завтра! – радостно откликнулся старичок.