вулкан эбеко

                ПОД ВУЛКАНОМ ЭБЕКО             
                Валерий Воронков

                Пролог
    Кабаяси был последним самураем из клана Седзи. Хмуро сдвинув брови, он сидел за небольшим столом в крохотной комнате, где кроме стола уместился лишь узкий сейф, два стула, две навесных книжных полки и узкий топчан. Бетонные стены излучали холод и сдерживали напор громадного вулкана Эбеко, так как эта комната находилась глубоко под землей, и была лишь частью огромного лабиринта, выбитого в древних горных породах.
   Наконец Кабаяси взял в руку карандаш и принялся писать на тонком листе бумаги: "Милая Ниико, дочь моя, пишу тебе прощальные строки, так как знаю, что больше никогда не увижу тебя, как не увижу более священной Японии. Я чувствую, что русские нападут на нас со дня на день. Сегодня с этого острова на родину уходит последний корабль, и я передам это письмо через нужного человека. Со мной остается лишь горстка людей... Я никогда не говорил тебе, что я являюсь хранителем алмаза Седзе - клана Седзе. Если бы ты родилась мужчиной, то этим хранителем стала бы ты. Ты должна родить мне внука, чтобы он продолжил наш древний род. Но для этого мой внук должен найти алмаз. Его я спрятал здесь - в недрах горы. Как его разыскать подробно описано в схеме, которую я прикладываю к этому письму. Прощай и выполни мою последнюю волю."
Закончив писать, Кабаяси скатал письмо и схему в тонкую трубочку и вложил ее внутрь красиво инкрустированного веера. Открыл металлическую дверь и вышел в узкий коридор. Там его ждал офицер чином помладше.
 - Ты все помнишь, что должен сделать? — спросил он его.
   Тот молча опустил голову, бережно ваял веер и спрятал его в потайной узкий карман в рукаве мундира. Потом развернулся и скрылся за поворотом.
   Кабаяси вернулся в комнату, вытащил из ножен старинный саму-райский меч. Немного им полюбовался, потом резко нажал на рукоятку, по-вернул и эфес отделился от клинка. Еще несколько ловких манипуляций и на ладонь японца выпал камень.
   Алмаз был необычен. В ширину он достигал полутора сантиметров, а в длину почти шесть. Однако он был прекрасен. С обоих концов в нем было по необычному крохотному красному вкраплению. При свете эта краснота разливалась по всему кристаллу. Но стоило пальцами зажать обе боковые грани, и алмаз становился чистым, как слезы младенца. Рука гравера лишь слегка подкорректировала это творение природы. Вот почему этому камню с древних времен приписывали чудодейственные свойства. И Кабаяси их ощущал. Он чувствовал необыкновенную силу алмаза, его тело наполнялось неземной энергией.
   С трудом пересилив себя, Кабаяси положил реликвию клана Седзе в специально приготовленный ларец. Затем подошел к сейфу и с помощью секретного механизма отодвинул его в сторону. Там был заранее подготовлен тайник.
Спрятав алмаз, самурай двинулся по подземелью. Всюду горели электрические лампочки, вентиляция работала прекрасно, дышалось легко. Все воины находились на своих местах. Никто не показывал свой страх перед смертью.
   Кабаяси вошел в главный зал. Это было сердце подземелья: здесь находились генераторы подземной геотермальной электростанции. Вулкан давал бесплатную энергию. Только японцы смогли покорить эту грозную стихию и обратить ее на благо.
   А что могут эти русские? Эти варвары? Нет, им ничего не достанется. Кабаяси и его солдаты заминировали все входы и выходы. Никто живым сюда не зайдет. Он лишь оставил не заминированным всего один потайной лаз, через который лет через двадцать или тридцать сюда придет его внук, чтобы достать алмаз и стать его хранителем.

ГЛАВА  ПЕРВАЯ. Призрак.

    Лешку Турчина разбудил басистый гудок теплохода "Петропавловск". Отец уже побрился и брызгал на себя одеколон.
- Ага,   проснулся,   лежебока,  - рассмеялся  Афанасий Иванович. - Быстро вставай. Скоро плашкоут к борту подадут.
  Алексей продрал глаза.
 - А что такое плашкоут?
 - Это  тебе  не Москва,  где пароходы к  самому  берегу пристают.  Тут океан. Сейчас с теплохода на другое суденышко перепрыгнем и к берегу пой-дем. Понял?
— Ага, понял, — и Лешка стал быстро собираться...
   На палубе столпился народ. К борту "Петропавловска" подошла страшного вида баржа, которую притащил небольшой катерок.
   Баржа качалась на волнах и постепенно заполнялась пассажирами, которые шли в кормовую часть, где какие—то умельцы из листового железа сварганили убогую конструкцию, приспособленную как бы под салон. Кто в нее не поместился, остался на валкой палубе под противным, мелким дождем.
Когда все разместились на так называемом плашкоуте, кто—то мрачно сказал:
- "Забота" о человеке во всей своей красе!
   Но Лешка не обращал внимания на неудобства. Он во все глаза смотрел на два острова, которые разделял узкий пролив. Один из островов больше походил на огромную плоскую лепешку с обрывистыми скалистыми берегами.
- Это остров Шумшу,  - сказал Афанасий Иванович сыну. - А вот этот, куда мы идем, - остров Парамушир.
   И хоть небо затянулось тучами, Парамушир поражал свой красотой. Вернее не сам остров, а вулкан Эбеко.
- Вот это красотища, - лишь прошептал Алексей, глядя на величест-венную дикую природу.
   Тем временем катер натужно тащил за собой убогую баржу к причалу, который располагался в ковше Северо-Курильской базы сейнерного флота. И чем ближе баржа подходила, тем более удручающая открывалась картина. У пассажиров возникло ощущение, что только перед их приездом над пирсами пролетела армада бомбардировщиков и хорошенько тут все разбомбила. Из бетона вывернуты целые куски, все обрушено. В воде - кучи мусора, какие-то железяки, канаты.
   Леха посмотрел на небо... Бомбардировщиков не было.
   Афанасий Иванович глянул на сына и похлопал его по плечу.
- Не удивляйся. Здесь край земли...
   На причале их ждали двое. Высокий широкоплечий мужчина в не менее широкополой шляпе и худенький щуплый парнишка лет четырнадцати.
 — Афанасий! - закричал ковбой.
- Серега!  - в  ответ крикнул Афанасий Иванович.  И два родных     брата    после    долгой    разлуки    обнялись. Потом, насмотревшись друг на друга, вспомнили о сыновьях.
  - А вы чего стоите? — в один голос спросили они.
 - Денис, — протянул руку Лехе щуплый парнишка.
 - Алексей...
 - Ну,  вот и познакомились, — сказал Сергей Иванович. — А  теперь  пошли  быстрее домой.  Елена  Петровна  уже  стол накрыла.
   Подхватив сумки, все четверо двинулись в сторону Северо-Курильска.
- Это  что  - город?   - удивился  Алексей,   глядя  на открывшуюся панораму.
    Слева расположилась база сейнерного флота с цехами, складами и прочими непонятными строениями. Справа, кроме таких же строений были груду мусора и деревянного хлама. Неизвестного происхождения водоем. Водоросли с налетом ржавчины. Обрывки сетей, канатов... Словно чужая пла-нета...
— Это?  У нас это называется город — Северо—Курильск, — рассме-ялся Сергей Иванович.  — Что, Леха, подобного ты нигде не видел?
 - Видел. В фильме "Сталкер".
 - Точно. Мы здесь все сталкеры.
   Они шли по деревянному тротуару. В некоторых местах доски про-гнили. И идти надо было очень осторожно.
   Вдоль тротуара стояли мощные столбы, между которых были натянуты толстые веревки.
 - А веревки-то зачем? - опять спросил Алексей.
 - А вот когда тайфун налетит,  тогда узнаешь, - ответил Сергей  Ива-нович.  - Если не ухватишься за  веревку,  ветром сдует.  А  зимой  будешь кругами ходить из—за бурана.  А  по веревке до улицы доберешься.
  - Ну, вы и живете здесь, — только и вздохнул Лешка...
   Северо-Курильск  - двухэтажный  городишко  - растянулся
вдоль вулкана Эбеко на несколько километров. В нем было практически несколько улиц. Но очень длинных. И лишь немногие покрыты бетоном.
   Через полчаса ходу все четверо подошли к двухэтажному кирпичному дому. Из окна второго этажа выглядывала симпатичная женщина. При виде гостей она помахала рукой и крикнула:
- Открываю! Все давно готово!
Трехкомнатная квартира оказалась не просто уютной. Она была экзотичной. На стенах кроме морских пейзажей висели чучела разных птиц и рыб. Но больше всего поражали гигантские головы медведя и... самой на-стоящей акулы. А в комнате Дениса на лесках висели макеты парусников и современных сейнеров и траулеров.
 - Это наш Денька сам их делает,  — похвалилась за  сына Елена Пет-ровна.
 - Здорово! — только и смог сказать Алексей.
 - А теперь  все к столу!  — хлопая  в  ладоши,  сказал Сергей Иванович.
   Чего на столе только не было. Котлеты из горбуши, копченая нерка, жареное мясо нерпы, салат из морской капусты, осьминог, приготовленный по японским рецептам, трепанг и чего—то еще, чего нет в русской кухне.
 - Ну,  Алексей,  ты теперь не жалеешь,  что мы  поехали сюда? — спросил Афанасий Иванович.
 - Не-а, - с полным ртом ответил Алексей.
   После  сытного обеда Денис и Алексей вышли на улицу.  Во дворе их тут же окружили местные мальчишки и девчонки.
- Мой двоюродный брат Леха, - сказал Денис и добавил. - Из самой Москвы.
   На Алексея сразу посыпались вопросы.
- А ты Ленина в Мавзолее видел?
— А правда, что у вас в метро живут гигантские крысы?
- А президента встречал? Лешка не успевал отвечать.
— Ну,  все хорош,  пристали к человеку, — прикрикнул на друзей Де-нис.  — Потом еще наговоритесь. У нас с братом дела есть.  Пошли,  я  тебе наш город покажу,  - потом  оглянулся назад и позвал, — Свет, идем с нами, разговор есть.
   К ним подошла чернобровая девочка.
- Это Света Краснова - моя одноклассница,  - представил ее Денис.
   Втроем  двинулись  к берегу Тихого океана.  Шли  молча. Потом Денис неожиданно спросил:
- Лех, а ты умеешь хранить тайны?
 Алексей остановился.
 - Ты это к чему?
 — Ну, умеешь или нет?
 - Умею. А что?
   Денис оглянулся по сторонам,  но кроме троих никого  не было.
- А  вот что.  Несколько дней назад мы со Светкой нашли вход   в   японские  подземелья.   И  вход   этот   оказался не заминированным. Понял?
  - Ничего не понял.  Какие подземелья? Какие японцы? Это же наши русские острова.
  - Леш,  так  ты ничего о Курильских островах не  знаешь что ли? - удивилась Света.
 - Не—а, — мотнул головой Лешка.
 - Да—а,  — покачала головой Света. — Ладно. Со временем мы  тебе все подробно расскажем.  А вкратце дело  было  так. Сахалин  и Курилы были освоены русскими казаками много веков назад.  Но  после  русско—японской  войны  в  19О4  году  их захватили японцы.  В 1925 году они, правда, вернули северную часть  Сахалина,  а на остальной всей территории  оставались полновластными  хозяевами.   Из  Кореи  пригнали  корейцев, которые  строили для них города,  заводы,  фабрики,  дороги, прорубали в скалах подземелья.
 - А подземелья—то для чего? — спросил Алексей.
 - К войне с русскими готовились,  - объяснила Света.  - Почти все ост-рова - в этих подземельях,  дотах и  дзотах.  У них там под землей были и склады, и госпитали, и вообще все, что нужно для войны.
— Так если вы нашли вход, то надо в милицию сообщить, — сказал Лешка.
 - Нет, — ответил Денис. - Сначала надо все обследовать. А то будет опять так же, как после войны.
 - Какой войны?
 - Какой,  какой!  Чему вас там в Москве только учат,  - возмутился  Денис.  — После  Великой Отечественной  войны в августе  1945 года  нача-лась война с Японией.  За  несколько недель  всех  японцев  вышибли с Саха-лина  и  Курил.  А  все обнаруженные входы в подземелья,  вместо того,  что-бы их разминировать, взяли и взорвали. И мы со Светой боимся, что и этот вход,  который мы нашли,  тоже взорвут. А мы так ничего не увидим и не уз-наем.
 - Ну, тогда это другое дело.
 - Значит, ты с нами?
 — Конечно.
   Все трое взялись за руки и поклялись хранить тайну.
- А когда пойдем туда? - спросил Лешка.
— Если наши отцы ничего не задумают,  то завтра.  Мы со Светой все приготовили:  фонарики,  свечи, бечевку, веревки, сухой паек,  каски... В об-щем, все. Главное, чтобы предки не потащили нас завтра на рыбалку или в море на сейнере.
   Но ни Афанасий Иванович, ни Сергей Иванович ни о какой рыбалке не думали. Они сидели за столом и вспоминали свое детство, родителей, школьных друзей. Легли спать лишь под утро, когда Денис уже будил Лешку.
- Вставай, вставай же, соня! Нас уже Светка ждет.
 На кухне мать гремела посудой.
 - Мам, да иди спать. Потом вымоешь.
 - И—то правда,  сынок... А вы куда собрались ни свет ни зоря?
- Да  со Светкой Красновой хотим Лешке остров показать и порыбачить немного.  Я вон заранее рюкзаки уже приготовил  и Лешке спецодежду.
 - Только засветло возвращайтесь.
 - Хорошо, мам! Лех, ты готов?
   На улице было еще прохладно. Солнце начало только показываться. На пустынном дворе одиноко стояла Светка.
— Ну, вы и лежебоки!
- Все, все! Идем быстрее...
Все трое резво зашагали по дороге. Потом стали подниматься в гору. Тропа шла сквозь заросли густой и высокой травы в рост человека.
 - Вот это да! — присвистнул Алексей. — Вот это трава.
 - Ты  здесь еще не такие чудеса  увидишь,  — засмеялись его спутники.
   Дальше пошел кустарник. Идти было тяжело.
— Может, передохнем? - попросил Лешка.
— Да уже пришли, — скидывая с плеч рюкзак, сказал Денис.                Вокруг были густые заросли.  Ни тропы,  ни какой-нибудь
дорожки.  Вверх,  в  непроглядную даль уходила гора.  Где—то внизу был океан.
- А где вход-то? - удивился Алексей.
— Ты на нем стоишь, — рассмеялись Света и Денис.
  Лешка   глянул  под   ноги.   Ничего   примечательного:
несколько плоских камней, мох, трава.
- А ты попрыгай.
  Алексей прыгнул и вдруг почувствовал под ногами некую упругость и глухой гул. При том он слышал этот гул не ушами: он как бы передавался ему в мозг через его тело.
— Отойди,  - сказал Денис, доставая из рюкзака короткий и  плоский ломик.  — Вот так...  Сейчас.  Еще  немного.  Ну, помогайте!
   Отвалив в сторону толстый металлический лист, сверху замаскированный под окружающий грунт, ребята обнаружили яму глубиной около полуметра. На ее дне виднелся черный люк, как у подводной лодки. Уцепившись за ручку, втроем его приподняли. Из подземелья дохнуло прохладой и неизвестностью.
Денис взял фонарь и посветил вниз. Свет до дна не доходил. Была видна круглая, с метр в диаметре, бетонная шахта. В ее стенах для спуска и подъема вбиты специальные скобы.
- В общем,  так,  — сказал Денис.  Он хоть по росту был меньше всех, но команду взял на себя. - В общем, я спускаюсь первым.  Огляжусь немного. Потом вам посвечу фонариком, и вы мне на веревке опустите рюкзаки. А следом спуститесь сами.
- Есть, товарищ командир, - отдала честь Светка. Денис полез вниз.
- Леш,  что—то его долго нет, — минут через десять забеспокоилась Света. — Может, случилось чего?
— Нет,  все нормально,  — успокоил ее Алексей. — Вон он фонариком мигает.
   Вскоре все трое стояли на дне шахты. Рядом лежали рюкзаки.
- Короче,  здесь запросто можно заблудиться,  - сказал Денис.  — Там  дальше столько  всяких ходов  и пересечений коридоров,  что потеряемся запросто.  Поэтому сейчас к нижней скобе привяжем бечевку и пойдем по ней.
 - А рюкзаки оставим здесь, — сказал Лешка. —Чего с ними таскаться?
 - Сразу видно - столичный ты человек,  — покачал  головой Денис. - А вдруг все-таки заблудимся. А в рюкзаках есть все: и запасные батарейки, и свечи, и еда с водой... Да…
   Алексей обиженно молчал. Потом махнул рукой.
 - Да ладно вам, ребята. Я первый раз в жизни оказался в таком краю и в таком месте.
 - И что, даже в походы не ходил?
 - Почему,  ходил.  В Крыму... На горных лыжах катался в Швейцарии... А вообще—то, вот так  — нет.
 - Ничего,  братишка,  мы  из тебя человека  сделаем,  — засмеялся Де-нис и стал привязывать бечевку. - Я иду впереди, светить  буду  только  я.  А  вы  фонарики  пока  выключите. Батарейки нам еще пригодятся...
   Шли молча. Останавливались лишь на пересечении ходов, чтобы решить в какую сторону идти дальше. Говорили шепотом, словно боялись спугнуть тишину, которую никто не тревожил уже десятки лет.
   Несколько раз перед ними возникали мощные металлические двери. Но как ни странно они все оказались открытыми, хотя все они были с хитро-умными запорами и задвижками.
 - Прям,  отсеки какие—то,  — прошептала Света,  входя  в очередной коридор и вдруг закричала.
 - Ты чего? — аж, подскочили на месте братья.
   Света вся дрожала и рукой показывала куда-то в темноту.
— Там...   Мне  показалось,   что  там  у  стены  сидит человек...
   Денис по направлению светиной руки направил луч фонарика...
   У  стены,  привалившись к ней,  на самом деле сидел человек. Вернее то, что от него осталось.
   Скелет был обтянут высохшей, словно пергамент, кожей. Истлевший мундир висел мешком. Сапоги сохранились полностью.
— А  чего это у него такие сапоги?  — спросил  Алексей, немного при-дя в себя от неожиданного шока.
   Денис и Света тоже успокоились и с интересом рассматривали страшную находку.
— Ты  имеешь  в виду,  что большой палец ноги на  сапоге сшит от-дельно? — спросил Денис.
- Ага.
Японцы иногда шили так свою обувь.
 - Смотрите, — зашептала Света, — да он цепью прикован к стене и к пулемету.
   Действительно, в бетонную стену был вбит мощный железный клин с большим кольцом. От кольца шла цепь,
опоясывающая скелет, и одним звеном сцепленная с пулеметом.
- Наверное, это смертник, — сказал Денис.
  Алексей подошел к пулемету.
— Денис,  посвети сюда. Ага, вот так. Так, так, - и Лешка ловко разобрал смертоносное оружие.
 - Здорово,   удивились  его  спутники.   — Ты  где  так научился.
 - У   нас  в  школе  с  прошлого  года  создан  военно- патриотический клуб.  Я в него хожу. Мы там учимся стрелять, рукопашному  бою,  нырять с аквалангом.  У меня  уже  девять прыжков с парашютом.
 - Здорово,  — позавидовал брату Денис.  — А у нас этого ничего нет... А зачем ты пулемет разобрал?
— Во—первых посмотреть,  что за конструкция. Во-вторых, чтобы узнать - стреляли из него или нет.
 - Ну и как?
 - Нет, не стреляли.
 - Что же здесь было-то?  - поинтересовалась Света.  - И для чего все это.
— Мы  здесь всего полчаса,  а ты хочешь на все  вопросы знать ответы, - Сказали братья. - Ну, что - пошли дальше?
   Но буквально через пять метров им дорогу преградила мощная дверь. Она отличалась от предыдущих своими размерами и весом. Но и она оказалась незапертой.
   Поднатужившись, отчаянная троица навалилась на дверь. Та, нехотя, со скрипом на половину открылась. Но то, что увидели ребята, заставило их от страха попятиться назад.
Они увидели большой зал. В нем стояли непонятные механизмы. Вверх и вниз уходили металлические решетчатые лестницы. Но напугал их... свет.
   В этом зале горели электрические светильники.
— Может,  здесь  до сих пор остались  японцы?  — спросил Лешка.
- Знаешь,  сколько бы им было сейчас лет? — вопросом на вопрос от-ветила Света.
— Тихо  вы!  — зашипел Денис.  — Давайте осторожно  все обследуем.
   На то, чтобы досконально осмотреть весь зал и заглянуть во все его закоулки и уголки, ушло полчаса.
 - Никого! — радостно вздохнули ребята.
 - Я знаю,  что здесь и почему до сих пор горит свет,  — сказала Света.
 - И что же здесь и почему?
 - Помнишь,  Деньк, нам учитель истории рассказывал, что сразу после освобождения острова от японцев  на улицах города и в домах  несколько дней горели  лампочки. А источник электричества найти не могли. Тогда решили, что у японцев под вулканом построена геотермальная электростанция, которая снабжала электроэнергией Парамушир и Шумшу. Так вот, я  думаю,  мы сейчас как раз находимся на этой геотермальной электростанции.
 - Точно, Свет. Вернее всего так и есть.
 - А  почему лампочки за столько лет  не  перегорели?  — спросил Алексей.
 - Может  у японцев уже тогда была высокая технология  в области электрооборудования, — сказала Света. — Я, например, недавно  читала  в какой-то газете,  что в тридцатые годы  в нашей  стране  один ученый тоже изобрел  лампочку,   срок годности  которой был двести лет.  До сих пор в  ар-хивах  не могут  найти его патент.  А самого изобретателя отправили на Калыму в лагеря, где он и умер.
- Странно?  — удивился Денис. — Наоборот, это здорово —
 вкрутил лампочку, а она еще твоим правнукам светить будет. За что же его на Калыму отправили?
- А  ты  представь,  что  все купят  такие  лампочки  с запасом на тысячу лет,  — сказал Алексей. - После этого надо сразу  все заводы, которые эти лампочки  делали,  закрыть,  а рабочих  уволить.   Лучше  уж  пожертвовать  изобретением  и изобретателем, чем создавать безработицу.
 - Мальчишки,  хватит спорить,  — сказала Света.  — Есть хочется. Давайте перекусим.
 - Это  идея,  — засуетились братья и стали  развязывать один из рюк-заков. Но поесть им не удалось.
 - Ой!  — вскрикнула  Светлана и от страха прикрыла  рот ладонью. Потом зашептала. — Там кто—то идет...
   Все  затихли.  Все  звуки замерли.  И  вдруг  откуда—то издали донес-лись мягкие, словно у кошки, шаги.
   Кто—то вошел в зал. Его не было видно из того места, где сидели ре-бята. Но было слышно, как этот кто-то щелкнул рубильником, и светильники погасли. Зал погрузился в темноту. Лишь в нескольких местах горели контрольные лампочки. Но они лишь давали направление движению между многочисленных устройств подземной станции, а видимости от них не было почти никакой. Проглядывались лишь некоторые контуры. Не более.
   Ребята не дышали.  Особенно,  когда неизвестный, словно призрак, очутился рядом с ними.
   Наверное это и был призрак: весь темный, а в руке в слабых отблесках контрольных ламп фантастически мерцал самый настоящий самурайский меч.
- Ватаси-ва аямари-о окаситэ инай цумори дэс,  - сказал призрак и почти беззвучно ушел.
   Подростки боялись проронить звук минут десять. Прижавшись друг к другу, они ждали - не появится ли этот самурай вновь. Но их окружала густая и липкая тишина.
- Все,  быстро назад,  домой,  - зашептал Денис.  - Где наша бечевка.  Пойдем по ней.  Ты,  Леш, пойдешь последним, и будешь сматывать ее в клубок, фонари не зажигать...
   Уже наверху, закрыв люк и положив сверху маскировочный железный лист, ребята шумно вздохнули.
 - Ни  фига  себе,  - сказал Лешка.  - Кто же  это  был? Неужели остался жив один из тех?
 - Это невозможно!  - воскликнула Света. - Жить одному в этом  подземелье больше пятидесяти  лет.  Чушь!  Может,  это правда,  призрак.  Вон,  сейчас в газетах об этом пишут, что это вполне возможно. Даже ученые до-пускают, что после смерти человека остаются эти, как их, леп...лет...
 - Лептоны, - подсказал Алексей.
 - Вот—вот,   лептонные   образования.   Эти   лептонные образования сохраняют очертания человека,  его одежды и даже некоторые остатки разума.
 - Нет,  это не призрак, — после долгого молчания сказал Денис. — Во—первых призрака не слышно и он не говорит.
 - Откуда ты знаешь, — вспылила Света. - Такое ощущение, что ты с этими призраками каждый день встречаешься!
- Во-вторых,  - не слушая Свету,  продолжил Денис, - он по—японски  сказал приблизительно такую фразу: "Мне  кажется, что я не совершил ошибки". Или что—то вроде этого.
— А ты откуда знаешь? — удивился Лешка.
- А  тебе  Денис разве не рассказывал,  что он  изучает японский язык?
 - Нет...
— Вот  те  на!  Он  даже с одним  школьником  из  Токио
 переписывается.  Он ему пишет на японском языке, а тот ему - на русском.
— Это  точно,  — подтвердил  Денис.  — Но  то,  что  мы сегодня уви-дели — никому ни слова...
- А вдруг это шпион? — зашептала Света. Братья с сарказмом по-смотрели на нее.
— Все ясно. Никому ни слова, — кивнула она головой.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Внук самурая.

   Такасе Хитоши с трудом открыл глаза. Голова еще шумела от сильного удара. Он лежал посередине подземной электростанции. Свет не горел. "Это ж я его потушил" -вспомнил Хитоши.
   На стенах машинного зала светило несколько контрольных лампочек. Хитоши попробовал сесть, но руки и ноги были крепко связаны чьей—то опытной рукой.
" Ну и влип же я, - с горечью подумал он. - Попался, как неопытный мальчишка". И это он, потомок самураев, прошедший выучку в самых лучших спортивных школах Японии.
  Его мать - Ниико Оно - с самого рождения готовила его к этой миссии - поездке на далекий остров Парамушир, чтобы найти останки деда Кабаяси, предать их земле, и забрать священный алмаз Седзи клана Седзи.
   Такасе Хитоши был поздним ребенком. Ниико Оно сначала рожала одних дочерей. И лишь в 1965 году на свет появился мальчик.
   Жили они в суровой бедности. После гибели Кабаяси клан Седзи пришел в упадок. Их враги сделали все, чтобы отнять у них власть, деньги и славу. Однако мать не жалела сил, чтобы Хитоши вырос сильным и умным человеком, потому что считала, что только сильный и умный человек может добиться успеха и возродить славу предков.
   И Хитоши не обманул надежды матери. Б начале девяностых годов он стал крупным бизнесменом на острове Хоккайдо. Являлся совладельцем десятков различных фирм не только в Японии, но и в других странах мира. Но для полного успеха нужна была реликвия клана Седзе - алмаз, о котором несколько веков ходили легенды, но видели его и держали в руках лишь из-бранные.
   Несколько месяцев назад Ниико Оно слегла в постель и начала тихо, но мучительно умирать.
 - Сынок, — позвала она однажды его.
 - Что, мама?
 - Скоро  я  умру,  но  ты должен  мне  поклясться,  что поедешь на тот проклятый остров,  погубивший твоего деда,  и исполнишь его последнюю волю. Поклянись!
 — Клянусь, мама...
   Месяц назад, после смерти Ниико Оно, Такасе Хитоши купил быстро-ходную рыбацкую шхуну "Ото-мару". Подобрал надежный экипаж, взял необходимое снаряжение и веер деда, в котором хранились его предсмертное письмо и схема подземелий под вулканом Эбеко.
   Хитоши  жил в подземелье уже вторую неделю.  С большим трудом он разыскал комнату, где хранился сейф. Но по схеме и по описанию он никак не мог понять, где же находится тайник. Пять дней у него ушло на то, чтобы вскрыть сейф. Но тот был совершенно пуст. Видимо, Кабаяси уничтожил все бумаги.
В минуты отчаяния Хитоши бродил по лабиринтам. В разных местах обнаружил высохшие трупы японских солдат, которые до конца выполняли свой долг и не сдались на милость врагу.
 Подземную геотермальную электростанцию он нашел быстро. Без труда разобрался в ее устройстве и включил несколько рубильников. Все подземелье озарилось светом.
При освещении стало легче обследовать ходы и лабиринты. И вскоре он обнаружил несколько складов боеприпасов и склад продуктов.
" Странно, - подумал Хитоши, глядя на горы мешков с рисом и коробки с консервами, - этой еды хватило бы деду с его небольшим отрядом на десятки лет". Потом хлопнул себя по лбу: " Так с той поры прошло больше пятидесяти лет... А, может, они все умерли от тоски по родине?"
   Иногда ему было жутко в этой тишине среди мертвецов. Но он не падал духом и продолжал вновь и вновь изучать схему, пытаясь понять, где же тайник. И каждый раз убеждался, что алмаз спрятан в сейфе или на том месте где он стоит.
Но сдвинуть сейф оказалось не под силу.  Он словно  был вмурован в  бетонный пол и две угловые стены.
   Вчера его насторожили  и испугали посторонние  звуки.  Он  прислушался. Вроде  все  нормально.  Но на всякий случай решил  отключить свет в центральном зале, где он его оставил включенным.
  Хитоши повернул рубильник и пошел к выходу. Вдруг он нутром почувствовал, что рядом кто-то есть. Медленно вынул из ножен меч Кабаяси, с которым он в последние дни практически не расставался. Меч сверкнул в неярких лучах контрольных лампочек.
 «Наверное, нервы начали пошаливать,» — подумал Хитоши и пошел по одному из коридоров. За собой он плотно закрывал все двери. Но за одной из них на него кто—то набросился и ловким ударом ноги выбил меч. Хитоши кинулся на пол, сделал переворот через голову и встретил противника ударом открытой ладонью в пах.
   Раздался мужской крик. Потом заговорили сразу несколько человек, в лицо ударил свет из мощного фонарика. И на голову Хитоши сзади обру-шилось что-то тяжелое...
   Японец снова попробовал распутать веревки. Его обучали искусству выбираться из самых невероятных ситуаций. В том числе - развязывать любые узлы; с помощью особых движений мышц рук ослаблять натяжение веревок и освобождаться в течении нескольких минут. Но в этот раз его связали настолько профессионально и необычно, что никакие приемы не помогали.
   "Кто же это мог быть? - думал Хитоши. Если это пограничники или русская контрразведка, то его давно бы вывели на волю и начали допрашивать. Местные жители? Вряд ли. Они не стали бы устраивать засаду и нападать из-за угла, а просто бы подошли и завели разговор. Это уже потом, наверняка, побежали к пограничникам".
  " Так кто же они?" — Снова задал он себе вопрос и криво усмехнулся: понятно — вернее всего эти люди нашли вход в подземелья, чтобы здесь поживиться. И вряд ли их интересуют продукты. Здесь полно взрывчатки, автоматов, пистолетов и гранат. И все это находится в прекрасном состоянии.
   Хитоши в отчаянии снова начал выпутываться из веревок. Теперь он точно знал - с кем имеет дело. Эти люди в живых его не оставят.
   Скрипнула дверь и в зал вошло несколько человек. Они подошли к распределительному щиту, о чем—то долго спорили. Потом щелкнул ру-бильник и подземная станция озарилась светом.
Японец  смотрел,  как к нему подходят трое.  Первый  шел кошачей  по-ходкой.  Среднего роста,  как и Хитоши,  но глаза жестокие, как у хищника. Хитоши сразу догадался, что это он выбил ногой его меч, и что именно этот человек так ловко и необычно крепко его связал.
   Второй был низкого роста, весь квадратный, но, видимо, сильный. Лицо испитое и небритое. Изо рта за версту шел дремучий перегар.
- Ба—а,  — сказал  коротышка.  — А я думал,  что  после моего  удара  по  черепушке,   этот  узкоглазый  больше   не очухается.
   Третьим  шел высокий блондин.  Он испуганно озирался по сторонам, но старался держать себя в руках. Все трое остановились около японца.
 - Ты кто? — спросил его первый.
 - Чо он там бормочет? — удивился коротышка.
 - По-японски  он  говорит,   - объяснил  блондин.  - Ю джапан?
 - Иес, иес, - закивал Хитоши.
 — Слава богу, хоть английский знает, — сказал блондин.
- Вот и поговори с ним. Чего он здесь делает?
  Блондин  наклонился к японцу и начал задавать  вопросы.
Потом повернулся к своим спутникам.
 - Говорит,  что его зовут Такасе Хитоши.  Он  незаконно пробрался на этот остров.  Но он не шпион. Здесь в 1945 году погиб  его  дед — самурай из клана Седзе.  Такасе здесь  для того,  чтобы исполнить последнюю волю матери — придать  тело деда  земле и  забрать на родину  его  меч,  как  свя-щенную реликвию их клана.  Говорит, что раскаивается за незаконное про-никновение  в  нашу  страну  и  готов  отвечать  по  всей строгости наших за-конов.
 - Врет  он  все,  — сказал парень,  зло  поглядывая  на японца.
 - Это почему же, Саш?
 - А   потому,   что  все   это  можно   было   сделать
дипломатическим путем,  — ответил Александр.  — Как он  сюда про-ник?  Этому  Такасе  на вид лет тридцать.  Ну  не  больше сорока.  Откуда ему знать вход в подземелье?  Значит, у него есть схема,  которую,  вернее всего,  его дед еще при  жизни каким—то  образом передал своему клану.  Сейчас только  одна эта  схема стоит бешеных денег.  И он вполне мог ее продать своему правительству. А уж ихние министры с нашими быстро бы договорились.  Тоже не безвозмездно, а на выгодных условиях. И  ему без вся-кого риска вернули бы тело деда и этот  почти ничего  не  стоящий меч.  Здесь что—то  другое,  из—за  чего стоило рисковать и действовать тайно.
 - А что?  — засуетился коротышка,  дыша перегаром.  Его глаза от возбуждения еще больше заблестели.
 - Пока не знаю,  — ответил Александр,  оценивающе глядя на японца. - Но он нам, думаю, все расскажет... Со временем.
- Да времени у нас как раз и нет, - вспылил блондин. - Этот алкоголик,  - указал рукой на коротышку, - весь свой ум пропил:  второй день плутаем по этим лабиринтам,  а он никак не может вспомнить нужное место.
— Знаю я,  знаю, — набычился тот. - Завтра точно найду. Клянусь.
 - А завтра мы не можем.  Завтра у нас дела другие есть! — закричал блондин.
- Ладно,  хорош базарить!  - крикнул Александр и достал Флягу с водой.  — На, пей, япошка. Смотри, до послезавтра не умирай. Ты мне еще нужен... Все, пошли, мужики...

   ГЛАВА ТРЕТЬЯ. На вершине вулкана.

 - Как  порыбачили?   А?   - спросил  мальчишек   Сергей Иванович за ужином.
 - Да  мы больше гуляли по берегу,  - ответил  Денис.  - Лешке рассказывали о нашем острове.
 - А ты рассказал об истории Парамушира?  - оживился его отец.
— Ну,  началось, — махнула рукой Елена Петровна, вынося из кухни очередное экзотическое блюдо. — Сейчас возьмется за свою любимую тему. Он в нашей местной газете столько очерков опубликовал - целая книга уже получилась.
 - Да,  опубликовал  и  буду  публиковать,  - возмутился Сергей  Ива-нович.  — Это  как так,  жить и не знать  историю своего края,  своей Родины.  Не знать,  значит,  не  уважать Отчизну и весь народ, который в ней живет.
 - Это   точно,   Сергей,   - поддержал  брата  Афанасий Иванович.  — А ты, Алексей, послушай, что тебе дядя говорит. Он такие вещи знает.
 — А я чего. Я слушаю. Мне даже очень интересно.
 - Точно интересно? - спросил Сергей Иванович. Лешка кивнул голо-вой.
 - Тогда  слушай...  Раньше Курилы  населяли  айны.  Это народ такой...  Они совсем не похожи на северные народности. Они   не  желтокожие  и  не  узкоглазые.   Очень  похожи  на европейцев.  Носили  усы и большие бороды.  У них была  своя самобытная  культура.  А вот откуда они появились...  это  — никто из ученых до сих пор не знает.  Сейчас потомки айнов в малых  количествах  сохранились на Сахалине,  а  в  основном живут в Японии и на острове Хоккайдо.
 - А почему Парамушир называется Парамуширом?  — перебил своего дядю Лешка.
 - По  айнски слово "поро" означает "большой",  а  слово "мошири"  — "страна".  Так  что в переводе на  русский  язык Парамушир звучит как - "большая страна".  Так вот, несколько веков  назад  на  Курилы  пришли  русские  казаки.  Брали  с островитян ясак,  торговали с ними,  обратили в христианскую веру.  А  когда Екатерина Вторая отменила  ясак,  то  казаки стали  с островов постепенно уезжать.  Вот только тогда сюда стали иногда заглядывать японцы.
- А что, до этого они этого не могли сделать?
- Ты что, Леша, Япония была настолько закрытой страной, что  практически  не поддерживала связи с  остальным  миром. Единственный  от-крытый  порт у них  был  Нагасаки.  А  самим японцам  бывать в других странах было запрещено под  страхом смерти.
 - А правда, дядя Сереж, что здесь полно подземелий.
 - Это  точно.  Вся  северная часть Парамушира  и  южная часть  острова  Шумшу внутри представляют собой  целую  сеть лабиринтов.  Если  хотите,  я  могу вас сводить в  подземный госпиталь.  Кстати,  там рядом с ним, чуть выше, есть бывший японский аэродром.
 - И что - самолеты к вам сюда летают?
 — Нет. Взлетная полоса на нем была выложена из прочных деревянных брусьев. Но сразу после войны их растащили. Началась эрозия почвы. И теперь, когда с той стороны дует ветер, то вся пыль летит в окна. А аэропорт у нас нынче на острове Шумшу. Чтобы улететь в Петропавловск-Камчатский, надо плыть туда на плашкоуте... Вот такая ерунда.
 - Это  точно,  ерунда какая!  - поддержал его  Афанасий Иванович. — Такой у вас край богатый...
 - Все, хватит, — сказала Елена Петровна. - Сейчас опять
о политике начнете. Второй день одно и тоже слушать тошно. Лучше отдохните, кино посмотрите, ведь завтра же собрались подниматься на самый верх этого вулкана.
 - И  то верно,  - поддакнул Сергей  Иванович.  - Завтра день тяжелый предстоит. Не подкачаете, пацаны?
 - Не-е! - хором ответили Денис с Алексеем...
   Утром поднялись засветло. Оделись. Все четверо обулись в болотные сапоги.
 — Идти, конечно, будет не очень удобно, — сказал Сергей Иванович,  - но так надежнее:  ледник на вулкане тает вовсю. Там сейчас такое месиво, как на болоте.
   Идти в болотных сапогах было, действительно, трудно и неудобно. Сначала, поднимаясь вверх, прошли заросли травы и кустарника. Потом на-чался лес. Но лес необычный: деревья, порой в поперечнике до двадцати сантиметров, росли не вверх, а извивались, словно змеи, над землей.
 - Это   что  это  с  деревьями?   - изумился   Афанасий Иванович.
 - Так  называемый  процесс  выживания,  —  ответил  его брат.  - Если бы деревья росли как обычно,  то их первый  же хороший  тайфун свалил.  А так они к земле ближе  и  прочнее стоят. Видишь, каждое дерево словно друг друга поддерживает.
 - Да,  это  похлеще  всяких джунглей.  Это мы сейчас  по тропе идем, а без тропы пройти, мне кажется, невозможно.
 - Это нам невозможно, а медведям очень даже удобно. Лешка от неожи-данности остановился.
 — Здесь что — медведи есть?
 - А я тебе разве не говорил?  - рассмеялся Денис.  - Да их тут, как куропаток не стрелянных.
 — Более  того,  — продолжил отец  Дениса,  — они  здесь почти самые крупные в мире. Лишь немного уступают камчатским медведям,  — увидев растерянное лицо Лешки,  успокоил.  — Не бойся,  на  людей  они  не  напа-дают.  И  в  районе  вулкана встречаются крайне редко.
   Наконец удивительный лес закончился, начались альпийские луга. Идти стало легче. И вдруг все вышли на дорогу, выложенную камнями, как в Древней Греции.
  Денис с отцом, посмеиваясь, наблюдали за растерянностью своих родственников. Афанасий Иванович развел руками:
- А это еще что за чудеса?
 Сергей Иванович указал вниз рукой.
 -Видите,  вон там, под горой остатки строений? Видите? Это бывший  плавильный заводик.  Японцы в нем чистую серу выплавляли.  От  этого за-водика они почти до самого  кратера вулкана вымостили вот эту дорогу. Не сами, конечно. Корейцев пригнали.  Те  и строили...  На вулкане пустые бочки  кверху дном ставили на фумаролы...
 - А это еще что такое? - вырвалось у Лешки.
 — Поднимемся наверх, сам увидишь. Так вот, когда внутри этих бочек скапливалась сера,  то бочки спускали по  канатной дороге  чуть ниже (эта канатная дорога еще  сохранилась),  а там  их  грузили  в грузовик.  И этот грузовик  спускался  к плавильному заводику.
 - А почему сейчас этого не делают?  - спросил  Афанасий Иванович.
 — Во—первых,   дорога   за   столько  лет   почти   вся разрушилась.  За ней ведь следить надо. Во-вторых, у нас это никому не нужно.  Хотя сера получается чистейшая, без всяких примесей. Да и затрат, практически, ни-каких.
 - Эх,  Россея!  - только и сказал Афанасий Иванович,
 двигаясь дальше в гору.
   Скоро мощеная дорога кончилась. Из—за таяния ледника идти стало весьма сложно.
 - Лучше пойдем в обход,  мимо ледника,  - сказал Сергей Иванович  и  повернул  вправо от  вулкана.  — Вот  эту  гору обойдем стороной и выйдем вон там, - указал он рукой.
   Алексей шел, как заведенный. Пот лил ручьем и по лицу, и по всему телу. Казалось, конца этому восхождению никогда не будет.
 - Смотрите,  какая красота! - закричал Сергей Иванович, указывая куда-то в сторону.
   Все четверо стояли на самой верхотуре. С одной стороны виднелся Тихий океан, с другой Охотское море. Со стороны Охотского моря, как на ладони, был виден небольшой остров. Вернее, это был не остров, а подни-мающийся на необъятную высоту вулкан, весь покрытый снегом.
 — Это остров Атласова с действующим вулканом  Алаид,  — пояснил  Сергей  Иванович.  - А  на самом  Парамушире  более двадцати вулканов,  пять из которых — действуют по сей день. Но  самый крупный - Эбеко.  К тому же он самый уникальный  в мире. Эбеко извергает не лаву, а сероводород...
 - Да  где же этот вулкан?  - чуть ли не с  отчаянием  в голосе спросил Лешка.
 — А  вот  это и есть Эбеко.  А его жерло - вон  оно,  — указал рукой Сергей Иванович. - Видите дым идет? Это кратер. Еще немного, друзья, и мы будем на месте.
   Под гору идти стало легче. Издали донесся непонятный шум, и вскоре показался вертолет.
 — Чего это пограничники здесь делают? - удивился Денис.              Вертолет завис над жерлом вулкана, потом осторожно сел
в стороне на более менее ровной площадке. Винты крутились все медленнее, пока совсем не остановились. Открылась дверь, из нее лихо выско-чили два солдата, а затем офицер. Все начали помогать спускаться на землю трем стройным и очень красивым девушкам. Следом за ними спрыгнули четверо мужчин. Двое из них в руках держали дорогие видеокамеры.
 - Пап, - сказал Алексей, - это та киногруппа, которая с нами  на  теп-лоходе ехала.  Они уже там начали снимать  свой фильм.
 — Да какой там фильм! — махнул рукой Афанасий Иванович. — Ви-дел  я  их.  Рекламу они делают,  а не  фильм.  Вон  тот блондин у них за глав-ного, вроде как продюсер.
   Блондин стоял и смотрел по сторонам.
 - Арнольд Петрович,  - подбежал к нему режиссер.  - Ну, как вам здесь?
 — Подобного  я  в  жизни не  видел.  Вот  это  красота! Михалыч,  здесь  чудесные кадры можно снять.  Это  ж  дру¬гая планета. Неземная красота.
 - Точно,  Арнольд Петрович.  Мы тогда так сделаем: пока девочки наводят красоту, мы видовые кадры отснимем.
 - Михалыч,  делай  как  можно больше видов.  И  дальний план,   и  средний.   Может  быть,  еще  получится  не¬большой документальный фильм.
 - Это очень хорошая идея,  Арнольд Петрович. Быть здесь только ради рекламного ролика, значит быть варваром...- Саша, Семен!  Идите сюда,  дело есть, - и Иван Михайлович Цветков сам бросился навстречу своим кинооператорам.
   Арнольд Петрович Мирончук разложил раскладной стул, по¬ставил его на землю, закурил сигарету и задумался. В по¬следнее время вся эта суета ему изрядно поднадоела. Он с тоской вспомнил недавнее время, когда был простым
тележурналистом. Сначала работал на Камчатке. Его инте¬ресные и живые репортажи частенько показывали по централь¬ному телевидению. Потом его переманили во Владивосток, где у него проявился еще один талант — коммерческий. Связи, знакомства, уверенный, внушительный вид и обаяние помогли ему стать продюсером нескольких занимательных докумен-тальных и рекламных фильмов. Но тут появилась жадность к деньгам. Она подкралась исподволь, незаметно. Деньги нужны были каждый день. Квар-тира, две машины, молоденькие по¬клонницы, яхт-клуб - все это требовало денег, денег и де¬нег. Понемногу он стал приворовывать. Солидные суммы через посреднические фирмы он "перекачивал" на собственные счета. Он знал, что это криминал. Но остановиться не мог. Оправдывал себя лишь тем, что несмотря ни на что, он все¬гда завершал начатые фильмы и сдавал их за-казчикам в точ¬ные сроки и с отличным качеством.
   Но деньги опять исчезали. Они оседали не только во Влади¬востоке, но и в Европе, Америке и Юго-Восточной Азии, где так любил отдыхать Ми-рончук. Но совсем недавно его жизнь, хоть и беспокойная и где-то даже рискованная, покатилась в другом направлении. И чем дальше, тем больше боялся Ар¬нольд грядущих последствий. Он прекрасно понимал, что за его внушительным и мужественным видом внутри сидит до¬вольно-таки ранимый и романтичный человек. Сейчас бы он все вернул назад, чтобы снова стать простым тележурнали¬стом и снимать репортажи о моряках и шахтерах, о лесорубах и лесниках.
   Ох, не надо было тогда знакомиться во Владивостоке в рес¬торане "Арагви" с этим Сергеем Сергеевичем Расторгуевым.
   Среднего роста, сухощавый Расторгуев больше походил на простого пенсионера или любителя—садовода на дачном уча¬стке. И тот как—то радостно удивился, когда узнал с кем имеет дело, и вскоре, после нескольких вечеров в теплой компании, предложил Арнольду снять полнометражный фильм, о чем Мирончук сам мечтал последние годы.
    Лишь теперь, находясь на вершине вулкана, Арнольд понимал, что все было подстроено для этой поездки на Парамушир с его сьемочной группой. А полнометражный фильм — простой блеф, наживка для дурака, которым он в конечном счете и оказался.
   Но тогда, во Владивостоке, он все принял за чистую монету. Сразу прикинул, сколько сам "урвет" от солидного куша. По¬этому быстро подписал контракт и получил аванс в сто пятьдесят тысяч долларов. По совету "надежных" людей он пропустил их через "надежную" "солидную" фирму, которая быстро испари¬лась, как и все деньги.
    Вот тогда—то Расторгуев и показал свое истинное лицо.
 - Сопляк!  — орал он  на Арнольда.  - Кому  я  доверил деньги.  Что мне скажут те,  кто вложил в твою авантюру свои капиталы?!
 — Я отдам...  — мямлил Мирончук.  — Продам обе машины и квар-тиру...
   Да  не хрена они здесь на Дальнем Востоке  не  стоят! Это  тебе не Москва и не Питер.  Твоим престижным машинам  и квартире здесь грош цена... Но, — Расторгуев сбавил тон, - но выход есть.
 - Какой, - встрепенулся Арнольд. - Я все сделаю...
 — Надеюсь, — усмехнулся Сергей Сергеевич. — Но то, что я тебе сейчас скажу, - он многозначительно замолчал.
 - Господи, - засуетился полностью струсивший продюсер, - да говорите же...
 - Тогда слушай,  - начал рассказ своей идеи Расторгуев. -
Ты хоть что-нибудь знаешь о Курильских островах? Зна¬ешь... Но далеко не все. Когда они были под властью Япо¬нии, то японцы почти на каждом острове в скалах вырубили подземные ходы. Там у них было все: элек-тростанции, госпи¬тали, мастерские, склады с продовольствием и... с оружием. В августе 1945 года наши доблестные советские войска в те¬чении двух недель вышибли японцев с островов. Те даже не успели ничего вывезти, лишь заминировали подземелья. И все эти сокровища до сих пор под землей, так как особых попы¬ток по разминированию за все время практически не было.
 - А я-то здесь причем? - удивился Арнольд.
 - Недавно я вышел на одного человека, зовут его Василий Чер¬ненко  с Северо-Курильска.  Он уже лет двадцать как нашел один вход в подземелье.  За эти годы он осторожно, никому не говоря,  обследовал некоторые ходы.  Обнаружил два солидных склада с продуктами.  В одном мешки с рисом, саха-ром, солью, мукой и другими сыпучими...
 - Так  они  ж  давно  испортились,  — невольно  перебил Рас¬торгуева Арнольд.
 - Я тоже так думал.  Но японцы давно пользуются какими- то  консервантами  (какими не знаю),  от  чего  продукты  не портятся. Знаю только, что в мешки с рисом они клали чес¬нок. Благодаря  ему рис можно есть и через тысячу  лет,  - увидев лицо  Арнольда,  Расторгуев рассмеялся.  - Но черт с ним  с рисом.  Совсем  недавно  этот самый Черненко на¬шел  склад  с оружием.  Автоматы,  пистолеты,  карабины, патроны, гранаты, снаряды,  взрывчатка.  И  все  в  смазке и  в  прекраснейшем состоянии...
   Арнольд побледнел.
 - Нет, только не это! Это же тюрьма!
 - Голубчик, тюрьма по тебе уже давно плачет. Но если ты не  согласен,  то до этого дело не  дойдет.  Хозяева  денег, которые  ты недавно бездарно профукал,  а может быть и  украл через подставную фирму, тебе этого не простят...
 - Нет! Мне эту фирму посоветовали ваши же друзья!
 - У  меня нет друзей,  - жестко,  словно обрубил канат, сказал Растор-гуев. — У меня только деловые партнеры. И если ты будешь моим партнером, то тебе не только простят долг, но и заплатят еще тридцать тысяч баксов.
   Мирончук обхватил лицо холеными руками и задумался. Выхода не было. Это он прекрасно понимал. У него еще оставалось от наворованных денег около пятнадцати тысяч долларов. Но куда он с ними скроется. За гра-ницей это пшик. На них долго не проживешь. А плохо жить Арнольд не умел никогда.
 - Хорошо, - наконец сказал он. - Что я должен сделать.
 - Вот  это  другой  разговор,   — обрадовано  произнес Сер¬гей  Сергее-вич.  - Завтра  ты заключаешь с  некой  фирмой "Гермес—М"   контракт  на  рекламный  фильм.   Собираешь   в Петропавловске—Камчатском  сьемочную группу и  отправля¬ешься на остров Парамушир. Там вы делаете съемки на берегу океана, на  вулкане  Эбеко  и  прочих  экзотических  мес¬тах.  Вторым оператором  возьмешь  Александра  Фомина.   Он   прекрасный подрывник, знаком со всеми видами оружия и взрывчатки.
 - А в операторской работе он что-нибудь смыслит?
 - Пока  ты будешь собирать остальную съемочную  группу, нау¬чишь  его  и этой профессии,  - Расторгуев снял  с  ремня сотовый  телефон и набрал номер.  Услышав ответ,  сказал:  - Зайди ко мне.
   Через минуту дверь отворилась. На пороге стоял коренастый мужчина лет тридцати пяти. Его виски покрывала
густая седина, глаза отдавали зеленью, как у дикой кошки.
 - Познакомьтесь,  Александр Фомин - Арнольд Мирончук. Те¬перь вам двоим придется быть вместе некоторое время.
 -А  где тот,  ну,  который с  Парамушира? - спросил
Арнольд.
- Я  с ним подъеду к вам в  Петропавловск-Камчатский  и
дам последние инструкции.
- Но  я только одного не пойму,  я-то зачем вам?  - встре¬пенулся Ми-рончук.
   Расторгуев хлопнул рукой по бедру и ухмыльнулся.
- Господи,  а еще коммерсант,  тележурналист.  Курилы - по¬граничная зона.  Даже сейчас,  когда всю страну грабят все кому не лень.
   "Кто бы говорил", - подумал Арнольд.
- Около островов крутятся браконьерские сейнеры со всего мира. По-этому ваша съемочная группа не привлечет особого внимания... Кстати, - вдруг подскочил Расторгуев. -А не снять ли тебе один сюжетик на погранза-ставе? А? Выбери де¬вушек посимпатичнее и сними их с солдатиками, а еще лучше на пограничном катере. Поэтому, когда вы загрузите на судно взрывчатку, к вам никто не придерется.
 - На какое судно?
 - Когда   вы   с  помощью  Черненко  найдете   вход   и дос¬конально  об-следуете  подземелья,  в  Северо-Курильск  из Приморья придет сейнер-траулер. Весь экипаж проверенный. Мои "рыбаки" сами все перенесут на борт, а ваша съемочная группа вместе  с  грузом придет в Находку.  Вот  и  все  дела.  Как говорится, все проще пареной репы...
   Мирончук заскрипел зубами и его мысли перенеслись на теп¬лоход "Петропавловск" на котором он прибыл на этот ост¬ров...Как ему на теплоходе надоел этот Черненко, этот пья¬ница — рожа фашистская. Он постоянно сидел в его каюте и пил его коньяк.
 - Чем  хорош  марочный  коньяк?  Знаешь,  Арнольд,  э—э Пет¬рович? О-о, его не надо закусывать.
 - А что ты пьешь у себя дома?
 - Я-то? Я денег на водку не трачу. Меня, вот умора, уже два¬дцать  лет  япошки  кормят.  Я  ведь  как  нашел  вход  в катакомбы — никому не сказал.  Надо,  я пошел тихо ночью, припер  мешок  рису,  консервов  всяких (там  есть  такие  — с лягушачьими лапками. Вкуснотища!). В—общем, жратва дар¬мовая. Надо выпить,  я из сахара или риса самогонки  на¬гоню.  Благо дело  — у  меня дом на отшибе:  никто ничего не видит  и  не знает. Не—е,  знают,  что у меня завсегда самогонка есть. Все северокурильские  алкаши - мои дру¬зья...  И так уже двадцать лет!  А знаешь там еще сколько добра?  О-о!  Во-о! И все оно мое...
   "До чего же противная морда", — вспомнил Арнольд пьяную физиономию Василия. Тот и по жизни—то красотой не отли¬чался: толстая шея, короткие, словно обрубки бревен, руки и ноги. Маленькие выцветшие глазки, в которых не прогляды¬валось ничего человеческого. "И с такими людь-ми я теперь делаю свой бизнес", - подумал Мирончук и отогнал от себя вос-поминания.
   К вертолету подходили двое мужчин и два парнишки. Они по¬дошли к офицеру.
— Ефим Иванович, здравствуйте. Какими судьбами здесь? — протягивая руку для рукопожатия, сказал Сергей Иванович. Потом повернулся к своим спутникам. - Это капитан Ефим Иванович Грачев - заместитель начальника погранзаставы. А это мой брат из Москвы — Афанасий Иванович.
- Очень  приятно,  - здороваясь,  сказал  Грачев.  - Вот
 привез киногруппу. Местное руководство попросило помочь им в съемках. Ребята хорошие. Сегодня с утра перед бойцами выступали. Много чего интересного рассказали об отечест¬венном телевидении, ответили на са-мые каверзные вопросы. Девчата с ребятами фотографировались на память. Половина наших парней в них влюбилась. В общем, нормальные люди. Обещали о нас сюжет для телевидения отснять: как несут службу наши по-граничники. Послезавтра повезем их вокруг Шумшу на катере.
 - Пусть  самую главную мысль в своем  сюжете  пронесут: наша граница на замке, - полушутя сказал Сергей Петрович.
 - Это  точно,   — засмеялся  Грачев.   - Вчера  поймали японскую   бра-коньерскую  шхуну  "Хокусей  Мару".   В  на¬ших территориальных водах ловила палтуса и краба-стри¬гуна.
— А что с ней будет? — поинтересовался Алексей.
- Пока шхуна вместе с командой задержана.  Суд  наложит штраф.  Смогут выплатить,  отпустим.  А нет,  значит,  судно конфискуем.  На  Курилах  таких случаев в год  бы¬вает  более двухсот.    Тут   и   японские   браконьеры,   филиппинские, тайваньские,  даже  с  Европы сюда приходят  сейнеры,  чтобы поживиться в наших водах. Вот так и живем. Ни дня покоя...
   С визгом подскочили девушки.
— Товарищ  капитан,  это  что за ручьи  такие  страшные текут?  Эльвира  палец  в  ручей  опустила  и, смотрите,  что получилось! Эльвира, покажи!
   Эльвира, высокая красивая блондинка вытянула руку. Кожа на указа-тельном пальце слегка слезла.
- Щиплет. Сильно щиплет, — сквозь слезы сказала она.
 - Это я виноват,  — хлопнув ладонями по  бокам,  сказал Гра¬чев.  - Надо  ж  вас было предупредить.  Вулкан  испаряет окись серы.  Здесь кругом окись серы.  А с водой  получа¬ется настоящая  серная  кислота...  Ну—ка,  — взял руку  Эльвиры, поглядел на палец. - Ерунда, до свадьбы зажи¬вет...
- Да, вам хорошо говорить. А мне больно.
- Товарищ капитан, а это что за желтые столбики кругом? - снова  затараторили  девушки,   забыв  о  больном   пальце подруги.
 - Это фумаролы,  — пояснил Грачев.  - Газ вырывается не только  из  жерла вулкана,  но еще в десятках  других  мест. Часть серы на выходе кристаллизуется и вырастает вот в такие фумаролы. Можете отломить себе на память кусочек серы. Сера, кстати, совершенно чистейшая, как из лаборато-рии...
   Денис  с  Алексеем  подошли к самому  жерлу  вулкана  и заглянули вниз. Там все было в дымке газов.
— Ну и вонь,  — сказал Лешка.  — Если есть на свете ад, то он, наверное, чем—то напоминает вот эту картину.
- Не знаю, - ответил Денис. - Лучше бы ада не было... А вообще, как здесь красиво. Да, Лех?
— Да...   Вот   где   надо  снимать  фильмы  о   других планетах...
   Девушки снова затараторили.
- Товарищ капитан,  смотрите,  здесь на земле  какие-то сим¬метричные отпечатки. Может это след от летающей тарелки.
- Вполне  может быть,  - сказал Грачев.  - За пять  лет службы  здесь я такого насмотрелся,  что ничему не удив¬люсь. Даже летающей тарелке.
- Так может здесь и снежные люди есть?
- Этого добра полно. Если люди не врут, то их частенько встречали.
- Ой,  девчонки, я боюсь. Сейчас какой-нибудь выскочит и утащит...
   Мирончук слушал всю эту трескотню и в душе завидовал без-заботности девушек, мальчишкам, которые с деловитым видом осматривали все вокруг, капитану, глазами евшего Эльвиру. Да всем, кто сейчас находился с ним на вулкане: все они были по-своему счастливы, кроме него одного. Его сердце сжималось от страха, потому что знал — скоро на острове будут жертвы. И первым сложит голову этот некстати появив¬шийся японец. Потом, вернее всего, Василий Черненко. И хоть Арнольд всей душой презирал этого пьяницу, его смерти он не желал. А следующим мог стать и сам Мирончук.
Арнольд даже вздрогнул от этой мысли. Может пойти и все рассказать этому капитану?
   Мирончук с досадой сплюнул. "Ну и что из этого получится? - подумал он. - Черненко скажет, что лишь недавно обнару¬жил вход. Познакомился на пароходе с Мирончуком и Фоминым, предложил им обследовать подземелья и снять об этом фильм, где он был бы главным героем. Фомин? Он бывший афганец. У него наград, как у генерала. Тут же подтвердит версию Чер¬ненко. Японец? Думали, что шпион. Сами хотели все выяс¬нить. И никакого криминала... А Расторгуев - тот вообще от всего отмахнется. С его—то связями... А потом, — Арнольд даже зажмурился, — а потом ему конец, и не только как про¬дюсеру. Найдут во Владивостоке где-нибудь на Второй речке с проломленным черепом. И все...
   Арнольд достал из пачки сигарету и нервно закурил. "Влип. Влип, как мальчишка", — с горечью подумал он.
 - Что раскис, начальник? — подошел к нему Фомин, держа на плече ви-деокамеру.
- Так, думаю...
- Все будет, о кей, начальник, - улыбнулся Александр. - О япошке  не беспокойся.  Он никуда не денется.  Я его  свя¬зал секретными   узлами:   руки  и  ноги  не   затекают,   кровь циркулирует нормально,  а развязаться невозможно. Я неделю у душманов в плену вот так связанный лежал.  От них, сволочей, этому искусству научился.
— А потом, что с ним будет?
- С  япошкой?  Когда правду о себе расскажет,  может,  и отпустим.  Он  ведь в милицию не  побежит?  Наверняка,  где-нибудь  рядом его какая—то шхуна ждет.  Не вплавь же он сюда из Японии приплыл.
   Арнольд посмотрел в глаза Фомину. Тот глядел спокойно, с холодной и злорадной усмешкой. Нет, этот человек просто так никого не отпустит. Ледяной ужас закрался в душу Ми¬рончука...

   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Тайна сейфа.

    Вечером Денис с Алексеем валились с ног от усталости. За ужином они клевали носами в тарелки и не ощущали вкуса еды.
- Парни,  да вы сейчас прямо за столом уснете, - сказал Сергей Ивано-вич. - Лучше идите спать.
   Мальчишки послушно отправились в денискину комнату и мо-ментально уснули. Разбудила их Елена Петровна.
- Вы знаете сколько вы уже спите?  Пятнадцать часов!  - ска¬зала  она.  - Сейчас уже обед.  А  ну,  вставайте.  Света Краснова уже три раза приходила.
- Ой,  ой!  - застонали братья,  вылезая из-под одеяла. Все мышцы  бо-лели,  плечи саднило после лямок от  рюкзаков, ноги скрипели, как у дремучих дедов.
   Пообедав,  братья вышли на улицу.  К ним сразу подошла
Света.
- Ну,  вы  чего?  Ведь  сегодня собрались опять идти  в под¬земелье, - с обидой в голосе сказала она.
- Свет,  сегодня  не  получится,  - измученным  голосом ска¬зал Денис.  - Во-первых, все мышцы болят. Во-вторых, туда надо  рано утром идти,  чтобы засветло  вернуться.  Так  что завтра пойдем.
— Эх,  вы, — а еще мужчины называются! Я в прошлом году со старшим братом на вулкан поднималась.  И ничего. В тот же вечер еще на дискотеку ходила. А вы — немощь ходячая.
- Нет, Свет. Сегодня не пойдем. Завтра с рассветом.
-Тогда я в шесть утра буду здесь вас ждать.
- Ничего подобного. Мы пойдем вдвоем. Я и Леха.
- Это почему? Это что за дискриминация женской половины че-ловечества.
- А  потому,  Свет,  что  мы не знаем — кто там  ходит: че¬ловек это или призрак.  Может это опасно.  Если мы  втроем пропадем,  то нас сто лет, может быть, не найдут. Поэтому ты здесь  останешься для страховки.  Если мы завтра вече¬ром  не вернемся,  то панику не поднимай.  Скажешь, что мы вроде как хотели  на  рыбалке  остаться с ночевкой...  Но  если  мы  не появимся  к  обеду послезавтра,  тогда все расскажешь  нашим отцам. И покажешь вход в под-земелье. По¬няла?
- Поняла  я тебя,  Денис,  поняла,  - обиженно  дернула под¬бородком Света. - Вот всегда так!
- Обиделась, - сказал Алексей, глядя вслед девочке. Ничего.   Зато   у  нас  будет   подстраховка.   Сам по¬нимаешь,  в этот раз нам нужно быть предельно осторожными. А Светка чуть что сразу в крик "Ой! Мамочка!"
- Ты зря: она не трусиха.
— Это я и сам знаю.  Но помнишь,  в первый раз как  она заорала при виде скелета?
- Я и сам напугался...
- Но ты же не кричал.
- Может быть ты и прав, Денис.
- Конечно,  прав.  Особенно меня тревожит этот человек в под¬земелье. Кто он?
- Местный,  может  быть!  Тоже вход в лабиринт нашел  и об¬следует его.
- Ага!  Местный!  С  самурайским мечом.  А ходит как  — почти бесшумно, словно действительно, призрак.
- Охотники тоже бесшумно ходят.
- Охотники? Нет, Леха. Это чужак. Точно тебе говорю... Но спорить не будем.  Пошли куда-нибудь в укромное место, ты мне покажешь какие-нибудь приемчики из рукопашного боя.
- Ой, не хочу. Все тело ломает.
— Вот и хорошо.  Как раз и разомнемся перед  завтрашним походом...
   Такасе Хитоши не знал сколько времени он лежал связанный. Время в подземелье словно остановилось. Внешние звуки сюда не проникали и нельзя было определить — день на улице или ночь. Лишь по чувству жажды он мог догадываться, что с мо¬мента встречи с тремя неизвестными прошло более суток.
Голод он не ощущал. Подавлять в желудке тягу к пище он научился много лет назад с помощью специальных тренировок и ежемесячного трехдневного голодания.
   Не голод был страшен, а неизвестность. Хотя он уже догады¬вался, что его ожидает. Ему не поверили. Не поверили, что он прибыл сюда ради останков деда и его меча. Вернее всего будут пытать.
  Блондин не страшен. Он явно сам напуган, что оказался в компании с темя двумя, хотя он вроде как за старшего. Од¬нако верховодит тот — с глазами кошки. Он страшный чело¬век. Это Хитоши чувствовал внутренним чутьем.
   Коротышка тоже опасен. Он жаден, и из-за жадности пойдет на все. Он не остановится и перед убийством.
   Кто для них Такасе Хитоши? Никто. Ноль. Убьют, и его ис¬кать никто не станет. "Ото—мару" покрутится около островов еще две недели и, если Хитоши не выйдет по рации на связь, отбудет обратно в Японию. Но без него. И все!
   Но где же Кабаяси спрятал алмаз? Хитоши ясно представил перед глазами схему... Только сейф... Только в нем или под ним, или за ним должен находиться тайник...
   Надо было принести немного взрывчатки и взорвать этот про¬клятый сейф. Но почему эта простая мысль ему раньше не приходила! Сейчас бы он уже был на "Ото-мару" и шел к бе¬регам священной Японии.
  От злости и безысходности Хитоши застонал и в сотый раз попытался выпутаться из веревок. И где этот парень так научился вязать?
   Заскрипела дверь. Но не та, через которую обычно входил Хитоши внутрь подземной электростанции, а другая - с про¬тивоположной стороны. По стенам запрыгали лучи света от трех мощных фонариков. Потом щелкнул ру-бильник и загоре¬лись светильники. Хитоши зажмурил глаза. Потом постепенно, привыкая к освещению, начал их открывать.
   Около него уже стояли эти трое неизвестных.
- Ну,  что,  япошка, поговорим, - зло усмехаясь, сказал Фомин.  Потом повернулся к Черненко.  - Василий,  а ты чего здесь делаешь?  Иди ищи свой склад.  Если до завтраш¬него дня не вспомнишь,  где он находится, — тебе ко-нец. И конец твоей сытой и пьяной жизни.  Ты взбаламутил слишком больших людей. А они не любят, когда с ними шутят. Ты меня понял?
— Саш, да ты чо в самом деле? Ты чо, мне не веришь?
- Я тебе верю. Но где склад?
- Да вот тебе крест -есть!  Но пьяный был тогда.  Забыл где.  Я  вообще в эту часть подземелья никогда  не  заходил: бо¬ялся что заблужусь. Но, Саш, вот те крест, до завтра найду. Спать не буду, пить есть не буду, но найду.
— Вот  и  ищи...   А  мы тут через  переводчика  сейчас поговорим...
   Черненко, матерясь на самого себя, поспешил из зала. Неко¬торое время было тихо. Мирончук стоял бледный и смотрел на японца. "Все идет не так! Все не так! Ну, зачем тебе, уз¬коглазая ты сволочь, надо было приплывать именно тогда, когда мы здесь?" - с отчаянием в душе думал он.
- Арнольд! Арнольд что ли! — толкнул его в плечо Фомин. - Ты уснул что ли?
- Нет, нет. Просто задумался.
- Ты лучше не думай, а спроси его - чего он здесь ищет? - - Мирончук заговорил на английском языке.  Хитоши, честно
глядя  в глаза и ровным голосом без всякого чувства  страха, начал отве-чать.
- И что он говорит?
— То же самое, что и в прошлый раз.
- Врет япошка. Нутром чую врет...
   Фомин пристально глядел на Хитоши, потом вдруг усмехнулся.
- И чудак же я! Я его в тот раз забыл обыскать... А ну- ка, япошка, повернись на бочок... Так, это что у нас? Так... Зажигалка,  носовой платок...  Нож...  О-о! Хороший ножичек.
- Смотри, Арнольд, сколько в нем всяких прибамбахов. Не нож, а ми-ни—мастерская.
   Фомин перевернул Хитоши на другой бок и начал доставать из кар-манов другие предметы.
— Ба—а!  А это еще зачем?!  — вскликнул он. — Зачем ему этот веер? Спроси его!
   Мирончук задал вопрос.
— Говорит,  что это память о матери.  Это,  мол,  вроде талисмана. Он всегда и везде этот веер носит с собой.
- Ха-ха!  Так  я и поверил!  Пусть он это своей бабушке расскажет,   а  не  мне...   Интересный  веер...  Интерес¬ная вещица...  Я же тебе,  Арнольд,  говорил, пусть он это своей бабушке  расскажет.  Талисман!  Видали мы  такие  талисманы. Смотри!
   Фомин щелкнул чем—то в ручке веера и из пустоты выпал тонко скрученный рулончик.
- Разве  можно нынче кому-нибудь доверять?  - засмеялся Александр.  - Тебя этот япошка точно обманул...  Ты  смотри, здесь  какие—то две бумажки...  Чорт!  Одни иерог¬лифы.  А на этой что?
   Фомин развернул лист и присвистнул.
- Я  же  тебе  говорил,   Арнольд,   - вот  она   схема подземелий.  Без нее он сюда ни за что бы не попал. Но я ни¬чего не понимаю, что здесь написано. Посмотри.
   Мирончук взял в руки оба листа и стал их рассматривать.
- Я  тоже  ничего  не могу разобрать.  Вот  это  просто текст, сделан карандашом. Вернее всего - это обычное письмо, а не документ.  А это точно - схема подземелий. Но где здесь что - не понять. Всюду какие—то цифры и иерог¬лифы.
- У—у,   япошки,   по—русски  не  могли   написать,   — воз¬мущенно сказал Фомин. Потом повернулся к Мирончуку. — Дай ему сначала вот эту бумажку,  пусть переводит. Я буду за ним наблюдать — правду он говорит или на ходу сочиняет.
   Арнольд объяснил Хитоши, что от того требуется. Японец кивнул головой и стал читать. Мирончук почти синхронно пе¬реводил: "Милая Ниико, дочь моя, пишу тебе прощальные строки, так как знаю, что больше никогда не увижу тебя, как не увижу более священной Японии. Я чувствую, что рус¬ские нападут на нас со дня на день. Сегодня с этого ост¬рова на родину уходит последний корабль, и я передам это письмо через надежного человека. Со мной остается лишь горстка людей. Ты должна родить мне внука, чтобы он про¬должил наш древний род. Прощай и выполни мою последнюю волю."
- Все, - сказал Мирончук.
- И ты ему веришь?
- А  почему бы нет!  Если бы ты знал,  что твой дед вот так  под  горой  лежит  не погребенный,   ты  бы  не   поехал исполнить долг перед его памя-тью.
   Фомин усмехнулся.
- Поехал бы. Но япошка не все прочитал. Он опустил что- то очень важное из—за чего он здесь на самом деле.
- Саш, мне уже надоели твои бредни. Мы сюда приехали не за  тем,  чтобы возиться с приезжими японцами. Развяжи его и пусть он катит в свою Японию. На нас он доносить не ста¬нет.
- Нет, Арнольд, не отпущу пока все не узнаю.
- Тогда я сегодня же звоню Сергею Сергеевичу и  намекну ему,  что  ты вышел из под контроля и затеваешь  собственную игру!
— Даже   не   вздумай,   — Фомин  подошел  вплотную   к Мирончуку. - Даже не вздумай.
   Арнольд  под  взглядом  кошачьих  глаз  сразу  сник   и
 почувствовал  себя полностью опустошенным и выжатым,  словно лимон.
- Чего  ты  привязался  к  этому  японцу?!  - истерично за¬кричал он.
- Потому что он врет.  А я не люблю,  когда мне врут. Я хочу  знать правду.  Понял ты это!  А чтобы ее узнать у  нас время еще есть.  Пока этот пьяница ищет свой склад (а он его найдет. Я уверен), мы япошку сейчас до-просим с при¬страстием.
   Фомин спокойно достал из рюкзака прочный шнур, отрезал но¬жом кусок и подошел к Хитоши.
— Вот так—то,  япошка.  Не хочешь говорить по-хорошему, будем   с  тобой  по-плохому...   Арнольд,   у  тебя   есть металлическая авторучка, а то у меня есть, но пласт¬массовая.
- Есть. А зачем она тебе?
— Письма писать, Ха—ха! Давай сюда.
   Хитоши спокойно наблюдал за действиями парня. Он сразу понял, что сейчас его начнут пытать. Внутри него поднима¬лась ярость от собственной беспомощности. Но внешне на лице у него не дрогнул ни один мускул.
— Подожди,  - засуетился Мирончук. - Ты что собираешься делать?
- Задавать вопросы.
— Но может, он правду говорит.
- Правду?  - вдруг  взбесился его  напарник.  - Правду? Этот   самурай  пишет письмо  дочери  и  отправляет  его  в строжайшей тайне,  чтобы сооб-щить ей,  мол,  роди внука? Для этого он к письму прикладывает секретней-шую схему под¬земелий и прячет это все в веере.  Ты, Арнольд, или наив¬ный человек, или дурак по жизни...
   Мирончук обиженно замолчал. Но понял, что Фомин абсолютно прав. Этот японец, действительно, что—то утаивает.
   Фомин засунул металлическую авторучку между пальцев правой руки Хитоши, потом из куска шнура сделал некое хитроспле¬тение и слегка натянул концы веревки. Японец застонал от боли.
- Работает,  — довольно сказал Александр. — Меня самого так  пытали в Афганистане...  Спроси у япошки для  чего  дед передал его матери схему подземелий?
— Говорит, чтобы привезти на родину самурайский меч. Фомин  сильнее натянул шнур.  По лицу Хитоши заструился
пот.
— Скажи  ему — пусть говорит правду.  Этот  самурайский меч дед мог передать с веером.
   Через полчаса Фомин аж, трясся от злости.
— Арнольд,  ты посмотри на этого гада! Я ему два пальца уже сломал,  а он заладил одно и то же.  До чего  настыр¬ный, гад!
   Мирончук отвернулся в сторону. Он не мог смотреть на муче¬ния человека. Пусть совершенно чужого ему, но человека все же.
   Фомин снимал с левой ноги Хитоши обувь.
- Зачем ты это делаешь? — спросил Арнольд.
- Сейчас  он у меня заговорит.  Пальцы на ногах к  боли бо¬лее чувстви-тельны. Сейчас он у меня запоет...
   Но Хитоши ничего не сказал и после того, как Фомин сломал ему три пальца на ноге. Его мучитель совсем озверел и дос¬тал нож.
- Сейчас я ему сделаю!
— Хватит!  Хватит, я говорю! — закричал Мирончук. — Тебя бы так пытали!
   Фомин повернулся к Арнольду. Его глаза были безумны.
- Меня еще похлеще пытали . Тебе рассказать?
- Не  хочу  я  ничего слушать.  Ты  просто  псих!  Тебе ле¬читься надо...
- Их спор перебил шум шагов. В зал чуть не вбежал Черненко. Он улыбался во весь свой рот.
- Мужики!  Нашел,  ешкин пистолет. Нашел! Я же говорил, что найду. Просто тогда сильно пьяный был.
   Фомин понемногу пришел в себя и успокоился. Молча скатал письмо и схему в тонкий рулон и вновь засунул в веер. Но на¬половину. Немного постоял и бросил веер около Хитоши. "Ни¬куда не денется", - подумал он.
   Мирончук достал фляжку с водой и дал в волю напиться японцу, который через минуту остался один. Его мучители ушли, оставив включенными светильники. Но в одиночестве Хитоши оставался недолго.
   Заскрипела ближняя дверь и в зал кто—то вошел.
— Денис, смотри — свет опять горит!
- Тише ты. Топаешь, как слон.
   Мальчишки, пригнувшись, шли по залу между генераторов и непонят-ных устройств. За одним из генераторов лежал чело¬век. Он смотрел прямо на них.
От  неожиданности парни чуть было не бросились  бежать. Но вовремя обратили внимание, что незнакомец связан по рукам и ногам. Левая нога была без обуви.
   Недалеко от человека на бетонном полу лежал веер, авто¬ручка и кусок крепкого шнура.
   Ребята с опаской подошли поближе.
   Хитоши сразу догадался, что эти мальчишки совершенно слу¬чайно попали в подземелье. У них нет ничего общего с теми людьми. А значит, они находятся в неменьшей опасности, чем сам Такасе Хитоши. "Их надо предупредить, чтобы убегали отсюда", - подумал он.
- Хасиру... Хасиру...
- Лех, это настоящий японец.
— А чего он там бормочет?
- Говорит, что нужно бежать...
— Смотри,  у  него  пальцы на левой ноге и правой  руке сломаны. Смотри, Денис. Кто это мог сделать?
- Подожди,  если  это  японец,  то  я  попробую  с  ним поговорить.  Правда,  у меня разговорный язык плохой. Чи¬тать более менее умею, а разговорный практики никакой.
— Ну, поговори...
  Денис заговорил по—японски. Хитоши от неожиданности широко от-крыл глаза, услышав, хоть с сильным акцентом, но родную речь. Потом быстро начал что-то рассказывать. Но увидев, что так его не понимают, сбавил скорость.
- Чего он говорит?
- Сейчас...  Слушай, Лех, это не подземелье, а какой-то про¬ходной  двор.   Этого  японца  зовут  Такасе  Хитоши,  он приехал,  чтобы  похоронить останки деда и забрать на ро¬дину его  самурайский  меч.  Но  здесь на  него  напали  какие—то бандиты.  Их трое. Они очень опасны. И как Хитоши догадался, они что—то здесь ищут. Вернее всего оружие.
- А кто ему сломал пальцы на руке и ноге?
- Сейчас спрошу... Он говорит, что его пытали эти люди. Они не верят,  что он приехал сюда только за  мечом.  Просит его  быстрее  развязать.   Го-ворит,   что  эти  люди  скоро вернутся... Ну, что - развяжем?
— Давай.  С  переломленными  пальцами он нам не  сильно опасен.  Давай.  Хотя,  Денис,  подожди...  Это что такое из веера высовывается?
   Лешка нагнулся и достал листки бумаги. Развернул.
- Смотри, здесь схема какая—то, а тут одни иероглифы.
— Дай-ка посмотрю.  Ага,  ага,  - и Денис начал читать. Потом присвистнул. — Вот это да!
- Чего там?
   Такасе Хитоши уже понял, что Денис узнал всю правду и при¬чину его приезда на остров,  и снова заговорил, обращаясь к мальчишке,  который на его беду умел читать на его  род¬ном языке.
   Лишь один Алексей оставался в неведении и злился от этого.
— Да чего там? — дергал он за рукав брата.
  Поговорив с японцем, Денис подробно все рассказал Лешке. Тот просто, остолбенел от удивления.
- Слушай,  у нас  тут еще похлеще,  чем в книге  "Остров сокровищ",  - радостно произнес он. - Вот в Москве рас¬скажу, никто не поверит.
- Радоваться   пока   рано.    Ты   видишь   как   дела обо¬рачиваются. С минуты на минуту бандиты могут вернуться. И японца развязывать опасно. Он хоть сейчас наполовину ка¬лека, но  видно очень сильный.  И оставлять его здесь нельзя.  Эти гады его точно до смерти замучают... Чего де¬лать-то будем?
   Хитоши опять заговорил.
- А сейчас чего он хочет?
- Просит скорее развязать,  говорит,  что слышит чьи—то шаги. Он может спрятать нас в какой—то потайной комнате.
Хорошо,  Денис.  Только  разрежь ему веревки лишь  на но¬гах.  А  руки  пусть  будут  связаны.  Чего—то  я  ему  не доверяю...
   С другого конца зала заскрипела дверь. Донесся радостный голос Чер-ненко.
- Я ж говорил.  Сергей Сергеевич будет доволен.  Видали сколько там всего! Ого-го!
    Алексей кинулся на помощь Денису. Хитоши вскочил на ноги, но чуть было не закричал от боли. Мотнул мальчишкам голо¬вой и, сильно хромая, бесшумно бросился к двери. За ним поспешили братья...
   На место, где минуту назад лежал Такасе Хитоши, подошли Мирон-чук, Фомин и Черненко. На груди Черненко висел япон¬ский автомат.
   Все трое остановились и удивленно поглядели по сторонам.
- Где?!  - зло крикнул Фомин и заметался по залу. - Где этот япошка?
    Мирончук наклонился к бетонному полу и поднял обрезки ве¬ревок.
- Эй! Александр! Иди сюда!
   Фомин в несколько секунд оказался рядом. В его руке был пистолет.   Тоже  японский.  На  нем  еще  блестела  смазка. Пятьдесят  с  лишним  лет хранения ничуть не  от¬разились  на сохранности оружия, которое наконец—то оты¬скал Черненко.
   Увидев веревки Фомин сразу все понял.
— Чем он их перерезал?  — удивился он. — Я же его всего обыскал. У него больше в карманах ничего не было.
- А  может где-нибудь в потайном  кармане?  - предложил Ми¬рончук.
- Что  же он раньше тогда ножом или спрятанной  бритвой не воспользовался?
- А  где  этот...  Как его...  Ну  меч  самурайский?  - по¬интересовался Черненко.
   Фомин оглянулся по сторонам. Потом подошел к одному из
 генераторов и поднял руку. Пошарил наверху.
- Вот он, - сказал он, доставая меч. - Нет, он никак не мог  его  достать.  А если бы достал,  то забрал с  со¬бой... Черт! Веер утащил! Тьфу! Но это я сам виноват. Идиот... Все, спокойно,  спокойно. Этот япошка мне изрядно истре-пал нервы. Со мной такого уже давно не было, — и Фо¬мин со злостью бросил меч на пол.
   Черненко поправил рукой автомат на груди. Вся его квадрат¬ная фи-гура с оружием и пропитым лицом напоминала шарж на Анику—воина. Его испитые глаза зло блестели.
— Убью этого гада,  — сказал он.  — Найду, убью. Только куда он мог уползти?
- Только не в милицию,  - сказал Фомин.  - Вернее всего у него  здесь имеется какое-нибудь укромное место,  где  ле¬жат его вещи и продукты.  Не святым же духом он питался до нашей встречи. Но на всякий случай ты, Ар-нольд, иди к вы¬ходу и жди япошку там.  В случае чего пристрели его.  На,  возьми,  — и Александр  достал  из под куртки  еще  один  пистолет.  — Он заряжен. Знаешь как пользоваться?
   Мирончук кивнул головой, потом спросил:
- А если он уже выбрался?
- С  переломанными пальцами ему туда часа два ковылять, а  ты  дой-дешь  за  двадцать  минут,   — фомин   внимательно посмотрел на Мирончука.  — Да не дрейфь!  Он туда не дой¬дет. Точно тебе говорю.  Мы его с Василием найдем.  Иначе он нам сорвет всю операцию. Тогда нам всем конец...
   Такасе Хитоши, превозмогая боль, в полной темноте уверенно продвигался по лабиринту. Следом за ним, держась за его руки, связанные за спиной, шел Денис. Алексей замыкал про¬цессию, вцепившись пальцами за куртку брата.
   Шли долго, то и дело поворачивая то вправо, то влево. Бра¬тья удивля-лись, как японец ориентировался в кромешной тем¬ноте. Наконец Хитоши остановился и заговорил по—японски. Денис тут же включил фонарь. Они стояли в коридоре, кото¬рый сильно отличался от других ходов. Он был зна-чительно выше, чем те, но очень узкий — шириной всего сантиметров шестьдесят. Коридор заканчивался узкой железной дверью.
   Денис кое—как поменялся местами с Хитоши и открыл дверь. Все трое вошли в крохотную комнату, где кроме стола уме¬стился лишь узкий сейф, два стула, две навесных книжных полки и узкий лежак. На столе лежала непромокаемая сумка, несколько банок консервов, миниатюрная газовая плитка, не¬большой котелок, рация. В углу были аккуратно сложены ласты,маска, акваланг и гидрокостюм.
   Хитоши почти обессиленный сел на кушетку и застонал. Денис на-правил на него луч света - японец выглядел очень плохо. Холодный пот заливал полузакрытые глаза. Ступня обнажен¬ной ноги сильно распухла.
   Братья  посмотрели  друг на друга и подошли  к  Хитоши. Денис достал нож, разрезал веревки на руках японца и о чем—то спросил его.  Хитоши ответил и кивнул головой на  стол,  где лежала сумка.
— Леш,  посмотри  в сумке,  там должна быть  аптечка,  — попросил Денис.
Алексей подошел к столу и стал искать.
- Вот она. Черт, все надписи иероглифами. Где здесь анти¬биотики? Пусть сам смотрит, а я пока пакет с бинтом от¬крою.
  Хитоши выбрал одну упаковку, достал две таблетки в желати¬новой оболочке и махом их проглотил, запив водой из фляжки, протянутой ему Де-нисом.
 — Аригато. Гэнки дэс, — сказал он.
 - Чего он сказал?
 - Говорит: "Спасибо.  Чувствую  себя  хорошо."  -ответил Де¬нис.
   Алексей рассмеялся:
- Краше  в  гроб  кладут.  Скажи ему - пусть  ляжет  на кушетку; я ему сейчас тугую повязку сделаю. Ему бы, ко¬нечно, надо  сломанные  кости на пальцах на места  поста¬вить,  но, видишь,   все  распухло...   Скажи  ему,  что  сейчас  будет больно...
     Хитоши не издал ни звука пока Алексей перевязывал ему ступню ноги. В сумке мальчишки нашли плотную и теплую ру¬баху. С помощью ножа разрезали ее на длинные лоскуты и обернули их на ноге японца. Получилось что—то вроде ста¬ринных русских онучей.
- Еще  бы  лапоть сюда и  вылитый  рязанский  мужик,  - засмеялись братья. Хитоши глянул на необычную обувку и тоже заулыбался.
- Кондо ва сиппай—суру хадзу—ва най дэс, - сказал он.
- А теперь чего он? — спросил Алексей.
- Говорит,  что теперь мы не должны потерпеть неудачу, мол, все будет о кей.
- Ага,  сейчас стометровку побежит,  хвастун.  Дай—ка я ему  еще  руки приведу в порядок.  Только надо  какую-нибудь дощечку, чтобы сделать лангетку.
   Парни  стали шарить по комнате,  пытаясь  найти  хоть что-нибудь похожее на лангетку.
- Ничего нет,  - огорченно сказал Денис. - Лех, а может одну книжную полку разломаем?
— Доски толстоваты. А вообще—то, сойдет. Это лучше, чем ничего.
- Вдвоем они сняли полку, быстро ее разломали. Короткую доску с помощью охотничьего ножа разрубили пополам.
— Вот  эта сойдет,  — сказал Алексей и приложил к  руке Хитоши дощечку шириной в десять сантиметров. Потом ловко все забинтовал.
   Такасе Хитоши чувствовал себя значительно лучше и улы¬бался. Только сейчас к нему вернулось ощущение голода. Он прихрамывая подошел к столу, нажал на газовой плитке кнопку пьезорозжига. В комфорке вспыхнул огонь. Потом дос¬тал из сумки несколько небольших целофановых пакетов с продуктами. Денис принялся ему помогать... Буквально через пятнадцать минут обед был готов.
— Теперь  жить  можно,   - довольным  голосом  произнес Денис.
   Жить-то можно,  но надо отсюда выбираться и бежать  в ми¬лицию,  — сказал Лешка.  — Только эти бандиты,  наверняка, нас у выхода ждут.
- Ничего,  Леха,  поживем  здесь немного.  Завтра Света пой¬дет к нашим отцам и все расскажет.  Так что завтра  после обеда  жди  здесь  целую кавалерию во  главе  с  начальни¬ком милиции...
   Алексей немного расслабился и задремал на стуле, облоко¬тившись на стол. Проснулся он от разговора на японском языке. Сначала ничего не мог понять. Потом увидел, что Де¬нис и Такасе Хитоши склонились над схемой и о чем—то спо¬рят. Оба показывали рукой на сейф.
— Вы чего расшумелись?  Услышать же нас могут! - сказал Лешка.
- Хитоши уверен,  что тайник с алмазом находится где—то под сейфом.  Я тоже такого же мнения.  Только он  предла¬гает  принести взрывчатку и взорвать сейф. А я говорю, что сейф этот с секретом. Тут на схеме есть какие—то цифры и стрелки по направлению к сейфу. Надо лишь понять, что они обо-значают.
   Лешка поднялся со стула и подошел к кушетке, где сидели японец и Денис.
- Дайте взглянуть.  Точно,  стрелки и цифры.  Денис, ты схему  не  так  держишь.  Поверни  ее  так,  как  в  ком¬нате расположены  все предметы.  Вот...  Видишь,  от  цифры "один" стрелка  указывает на задний правый угол сейфа.  Стрелка  от "двойки"  идет  к левому переднему углу.  Третья  к  зад-нему левому, а последняя к переднему правому... Давайте проверим, - Алексей  подошел  к сейфу,  поднял руку к заднему  правому углу.   — Здесь  толстая  металлическая  клепка.   Даже   не шевелится. Ни вправо, ни влево.
- А ты надави на нее.
- Не-а,  бесполезно.  Хотя  подожди...  Подай охотничий нож.
   Алексей взял нож и сверху ударил по клепке.
— Она провалилась! — воскликнул он. Тут же повернулся к другой клепке и снова ударил ножом... - А эта не подда¬ется!
- Так ты бьешь по передней правой клепке.  А по  схеме, ты ж сам го-ворил, надо на левую переднюю клепку давить.
— Буквально  через минуту все четыре клепки ушли внутрь сейфа. Хитоши сидел на топчане, а мальчишки, поднатужив¬шись, стали  поворачи-вать сейф от стены.  Он нехотя,  но  пошел  в сторону.  В  тайнике лежал не-большой ларец.  Де¬нис осторожно взял его и передал Хитоши.
   Японец бережно положил ларец на колени, что—то пошептал себе под нос и приподнял крышку. Из под нее брызнули отра¬женные от фонариков лучи света.
— Денис,  а  алмаз—то  напоминает рубин.  Может это  не алмаз?/
  Но тут Хитоши взял камень в здоровую руку и зажал паль¬цами его края. Алмаз сразу стал прозрачным, как слеза мла¬денца.
— Вот это да, — прошептали мальчишки, зачарованно глядя на редкий минерал. — Из—за такой красоты стоило рисковать.
- Слушай,  Денис,  а когда мы отсюда выберемся,  то что рас¬скажем?  О подземелье — это понятно. О бандитах тоже. А о нем  тоже  что-ли  говорить?  Ведь  его  сразу  арестуют  за незаконное  проникновение в нашу страну.  В тюрьму  по¬садят, алмаз отнимут,  да и меч,  наверное,  тоже. Чего говорить-то будем?
- Ты прав,  Лех.  Расскажем обо всем. А о нем ни слова. Не видели, не встречали. Пусть домой к себе уплывает...
   Их разговор перебил Хитоши. Он начал что-то говорить Де¬нису, потом достал из сумки блокнот и авторучку и с тру¬дом, больной рукой что-то написал. Вырвал лист и протянул братьям.
- Это он нам передал все свои координаты:  адрес фирмы, дома, все телефоны, по которым его можно найти. Говорит, что если  все благополучно завершится,  то он нас  пригла¬шает  в Японию.  Нам  стоит  только написать ему и он сразу  пришлет вызов. Все финансовые расходы он берет на себя...
   В этот момент дверь в комнату резко распахнулась, и в нее ворвались двое. Впереди стоял крепкий парень с кошачьими глазами, в руке он держал пистолет. Из—за него выглядывал коротышка с пропитым лицом. Он направил на японца дуло ав¬томата...
    ГЛАВА ПЯТАЯ. Версия.
    В номере на седьмом этаже гостиницы "Владивосток" сидели два человека средних лет. Один горбоносый и черноволосый, явно нервничал. Он то садился в кресло, наливал рюмку коньяку и быстро ее выпивал, то начинал быстро расхаживать по комнате. Второй был излишне полон, с проплешиной на за¬тылке. Он, не торопясь, поднялся с кресла, медленно подошел к окну.
- Вовик,  не суетись,  - сказал он своему  товарищу.  - Иди,  посмотри какой отсюда прекрасный вид.  Посмотри, ка¬кие красивые  яхты.  Особенно вон тот  катамаран.  Ай,  хорош... Вовик, ты такой не хочешь?
   Горбоносый подошел к окну и закурил.
— Это что ли Японское море? — спросил он.
- Конечно,   Японское,   раз  напротив   нас   находится Япо¬ния... Ай, как красиво, Вовик.
- Вовик,  Вовик,  я  уже  сорок лет  Вовик,  - заворчал гор¬боносый. - Где этот Сергей Сергеевич, черт бы его побрал! Приехали  через  всю  страну.  Кто он  такой  — этот  Сер¬гей Сергеевич?
— Не кричи.  Это надежный и порядочный человек. Но если он нас обманет,  то наши парни его из под земли достанут.  И он это знает. Ему нет резона нас обманывать...
   Разговор прервал телефонный звонок. Полноватый мужчина снял трубку.
— Да,  это я...  Хорошо... Сейчас спустимся... Пошли, Вовик, нас ждут внизу, в ресторане, в банкетном зале.
    Оба вышли из номера, подошли к одному из лифтов. Спусти¬лись. До банкетного зала нужно было идти через огромный ресторан, сплошь заставленного столиками. Народ гулял. Официанты сновали взад и вперед. Ансамбль исполнял новый хит. Ничего нового: одно и то же, что десять лет назад, что нынче — меняются лишь люди и цены в меню.
   У банкетного зала их ждал молодой человек. Опытным взгля¬дом полноватый определил у того под мышкой оружие и не¬добро улыбнулся.
   Молодой человек проводил их в банкетный зал к угловому столу, из-за которого с распахнутыми руками поднялся Рас¬торгуев.
- Вадим Альбертович! Рад вас видеть!
  Полноватый улыбнулся и протянул руку.
- Как самочувствие, Сергей Сергеевич? Это мой помощник, Владимир  Ахьядович...  Но  только  так,  Сергей  Сергее¬вич, сначала хорошо сидим,  пьем,  едим,  шутим,  и лишь потом о деле...
    Два официанта быстро обслужили богатых клиентов. Когда по¬дали десерт, Вадим Альбертович спросил:
- Так как наши дела? Время на исходе. Мои шефы начинают вол-новаться  и не желают,  чтобы им сорвали  их  планы.  Так когда?
- Можете передать, что все будет доставлено в срок, как мы  с  самого начала оговаривали.  Мое судно  завтра  начнет загружаться.  Я уже получил стопроцентное подтверждение. Но я еще  раз хотел бы уточнить — вы берете только взрыв¬чатку,  а от остального отказываетесь?
- Да. Нам нужна только взрывчатка. А оружие... Мы посмот¬рели представленные вами образцы. Они неплохие: и писто¬леты, и карабины, и автоматы. Но нас сегодня интересует куда более современные аналоги. А вот взрывчатка нас вполне устраивает...
- Куда вам ее столько? Уж не горонодобывающий ли карьер вы решили открывать, Вадим Альбертович.
- Лучше вам этого не знать,  Сергей Сергеевич. Здоровее бу¬дете, - и полноватый похлопал Расторгуева по плечу...


   За  ужином  оба Турчины—старшие нервничали,  то и  дело поглядывая на часы.
- Уже  девять  часов,  а  их  все  нету,  - наконец  не вы¬терпел Афанасий Иванович. - Сергей, может случилось что?
- Может,   далеко  забрались,   решили   заночевать,   - предложил его брат.  - Не волнуйся,  Афанасий,  мой  Денька, хоть  на  вид щуплый,  а выносливый хлопец.  А главное  — на природе чувствует себя,  как рыба в воде.  Без спичек костер разожжет,  без рыболовных снастей рыбу поймает. Я думаю, все нормально будет.
— Я пойду к Красновым схожу,  - сказала Елена Петровна. — Воз-можно, Света в курсе куда наши сорванцы ушли?
- Это  дело.  Сходи,  мать,  узнай.  — попросил  Сергей Иванович. — А мы пока в шахматишки сгоняем...   
   Братья не успели закончить первую партию,  как вернулась Елена Петровна.
— Горе—то какое!  — с порога запричитала она. — Сегодня днем  Света Краснова в подъезде с  лестницы  упала.  Раз¬била голову,  повредила  шею  и что—то еще.  Наши  медики  ничего сделать не могли,  сейчас ее на самолете срочно от¬правляют в Петропавловск-Камчатский.  А  там к нам,  севе¬рокурильчанам, такое отношение, будто мы бомжи какие-то.
- Это почему? - удивился Афанасий Иванович.
- Потому,  что Петропавловск-Камчатский - вот он, рядом со¬всем, — сказала Елена Петровна. — Но мы относимся к другой области - к Сахалинской. Чтобы добраться до Южно-Сахалин¬ска, несколько  дней  уйдет.   Хоть  на  теплоходе  — от¬сюда   до Корсакова,  хоть  на самолете - отсюда через  Петропавловск- Камчатский  и Хабаровск.  Пол страны надо облететь,  чтобы в областной центр попасть.  Вот так вот и живем,  никому мы не нужны...
- Безобразие!  — стукнул  кулаком  по  колену  Афанасий Ива¬нович.  - Будто  не в одной стране живем.  Прописки  эти, справки. Без бумажки ты не человек...
- Ладно,  Афанасий,  мы уж привыкли,  - положил руку на его плечо брат.  - Жаль девочку. Но может все обойдется... А наших  пострелов будем ждать до одиннадцати  утра,  а  по¬том поедем искать. Панику пока рано поднимать. Хорошо, мать?
- Хорошо,  хорошо. Аж, стихами заговорил. Вы лучше, чем в  шахматы  играть,   рюкзачок  подготовьте:  не  на  пикник поедете.  Мотоцикл идите в гараже проверьте, чтобы завтра не заглох.
- И то верно. Пошли, Афанасий, посмотрим...
  День выдался удачный. На небе ни облачка. Тепло. Турчины еще раз глянули на часы.
- Уже  двенадцатый  час,  — сказал Сергей  Иванович.  – Значит, что—то случилось...  Ну,  поехали!  — и он завел свой старенький "Урал'" с коля-ской.
  Рюкзак с провизией и снаряжением бросили в люльку. Афа¬насий Иванович сел сзади брата. Елена Петровна посмотрела им вслед и перекрестила, оглядываясь вокруг.
- Ох,  чует  мое сердце,  беда случилась,  - прошептала она...
   К шести часам дня Турчины объездили все близлежащее от Се¬веро-Курильска побережье. По дороге Сергей Иванович не раз встречал знакомых. Но никто ребят не видел.
  Сергей Иванович заглушил мотоцикл.
- Афанасий,   не  хмурься!   Найдутся  наши  парни,   - подбодрил  он брата.  – Возможно, они сейчас уже дома за  обе щеки борщ уплетают. Так что и нам давно пора подзакре¬питься. Главное паниковать не надо. Паника только во вред. Спокойно. И все будет хорошо... Доставай из люльки рюкзак.
Братья расстелили подстилку и выложили нехитрую снедь.
- Слушай, Сергей, мы тут пока ездили, я видел несколько за¬брошенных  поселений,  - запивая  бутерброд  чаем,  сказал Афанасий Иванович. - Откуда они?
- Это  последствия  давней трагедии,  - ответил  Сергей Ива¬нович.  — Раньше  у  нас  здесь  было  многолюдно.  Кроме Северо-Курильска  было  много  других   поселков:   Кито¬вый, Шелихово,  Океанское, Рифовый, Левашово, Утесный, Бонжоу. На острове  Шумшу — поселки Байково,  Козыревское и  Бабушкино. Даже на острове Атласова был поселок Атла¬сово.
- А куда же они делись?
- В  1952 году на наши острова обрушилось  цунами.  Это страшная  стихия.  Говорят,  по  своей  мощности  цунами  не уступает  атомной бомбе.  Волна,  высотой в десятки  метров, уничтожила  все.  Сейнера  выбросило на берег.  От  домов  и бараков  остались  только щепки.  Больше половины  населения Северо—Курильского  района  погибло.  Все море  было  усеяно трупами людей...  Это была ужасная катаст¬рофа. Я, встречаясь с теми,  кто ее пережил,  многое узнал и написал очерк. Потом, когда наших пацанов найдем, я тебе его дам, почитаешь.
- Я смотрю, ты хорошо изучил историю своего края.
- А  как же без этого.  Один мудрец  сказал:  "Не  зная про¬шлого — не постигнешь настоящего"... Ну, по коням?
- По коням!
  И Турчины снова сели на мотоцикл. Но дома их ждало разоча¬рование — ни Денис, ни Алексей так и не появились. Елена Петровна сидела за столом вся в слезах.
- Это уже серьезно,  - сказал Сергей  Иванович.  - Пора обращаться в милицию.
   Через полчаса Турчины сидели в кабинете начальника местного отделения милиции Ефима Ефимовича Чайки. Тот внимательно выслушал братьев, попыхивая старой трубкой.
— Все ясно,  — сказал он.  — Сегодня уже поздно  искать пацанов  по  сопкам:  стемнеет скоро.  Поэтому до вечера  мы опросим всех их дру-зей—приятелей,  и вообще всех, кто их мог видеть. А с шести утра начнем поиски. Я думаю для этого дела соберу человек тридцать... Главное без паники...


   В это время в Москве куранты пробили лишь полдень. Майор Федеральной службы безопасности Илья Владимирович Парамонов открыл дверь в кабинет своего начальника.
- Вызывали, товарищ полковник?
— Вызывал.  Присаживайся.  Есть  у  меня к  тебе  очень серьезный  разговор  и  серьезное  задание.  По  оперативным данным в Москве готовится серия крупных террактов, связанных со взрывами. Какие объекты будут взрывать террористы мы пока не  знаем.  Потому мы прорабатываем все версии,  а главное — откуда  и в каких количествах поступит  взрывчатка.  В  этом деле  задействованы лучшие люди нашего учреждения.  Они уже, как говорится, при деле. Но, — полковник немного помолчал, — но  буквально на днях мы узнали,  что во Владивостоке  некий Сергей  Сергеевич Расторгуев заключил с некими  покупателями крупную  сделку на поставку очень крупной партии  взрывчатых веществ... Как нам известно, Расторгуев обыч-ный мошенник. Он открывает фирмы однодневки,  отмывает через них свои и чужие капиталы,  и  тут же их закрывает.  Кроме  этого  занимается
недвижимостью, игорным бизнесом и прочими делами, не противоречащими сегодняшнему законодательству. Поэтому нас весьма удивила полученная информация. Я поручил во Владивостоке поподробней узнать о деятельности Расторгуева за последний месяц. Сегодня получил подробный отчет. Вроде ничего особенного кроме этой, казалось бы, сомнительной сделки. Но как выяснилось, покупатели являются представителями очень солидной террористической структуры. С ними шутки плохи. И раз Расторгуев рискнул с ними связаться? значит, у него на самом деле где—то имеется эта взрывчатка. Полковник откашлялся и закурил.
— Ты улавливаешь о чем я намекаю? — спросил он. Парамонов кивнул.
- Так  вот.  Кроме этой сделки за  Расторгуевым  ничего особенного замечено не было.  Но оказалось,  что ровно месяц назад  он  встречался  с жителем  Северо—Курильска  Василием Васильевичем Черненко.  Этот Черненко — тунеядец и  пьяница. Казалось  бы между этими двумя людьми не должно быть  ничего общего.  Но  сразу  после  знакомства  они  оба  вылетают  в Петропавловск—Камчатский,  а потом в Северо—Курильск. Вскоре следом   за   ними   туда   приезжают   четверо   помощников Расторгуева.  Они  возвращаются  во  Владивосток  с  большим багажом.  Что находилось в этом багаже никому неизвестно. Но после этого Расторгуев посетил Москву. С кем встречался — не известно.   А   потом  еще  раз  вылетел  в   Петропавловск-Камчатский... Из всего этого напрашивается вывод, что где—то там — или на Камчатке, или, вернее всего, в Северо—Курильске на  самом  деле есть большое количество взрывчатых  веществ. Твоя задача - в Северо-Курильске все узнать.
- Товарищ полковник, а откуда в этом богом забытом краю может   быть  большое   количество   взрывчатки?   — спросил Парамонов.   — Насколько  я  знаю  — там  нет  ни  шахт,  ни рудников. Там одни рыбаки.
- Есть тут одна версия, - полковник затушил сигарету. - Когда  японцы  во  время Второй мировой войны  готовились  к битве с нами,  то пробили в скалах огромные лабиринты, где у них хранились продукты и боеприпасы. Насколько мне известно, часть  подземелий до сих пор не  найдены.  Вполне  возможно, этот Черненко их нашел и решил поживиться через Расторгуева. А тот, видимо, лично сам убедился в существовании подземного склада  и  решил  на  этом  заработать...  Но  это  все  мои предположения.   И   твоя   задача   их   подтвердить,   или опровергнуть.  За Расторгуевым сейчас установлено постоянное наблюдение.  Но ничего подозрительного незамечено.  Поэтому, возможно,  это  просто  мои  страхи.  Но  лучше  лишний  раз подстраховаться. А? Как ты считаешь?
— Постараюсь все проверить, товарищ полковник.
- Ну, ни пуха...

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Неудачный побег.

— А  это  еще кто такие?  — удивился  Фомин,  глядя  на Дениса с Алексеем.  Потом спокойно оглядел небольшую комнату и усмехнулся. — Я гляжу вы тут неплохо устроились.
   Такасе  Хитоши  сидел на топчане,  весь собравшись  для прыжка, Фомин покачал дулом пистолета.
- Даже и не думай, япошка - сразу мозги выпущу.
   Денис быстро что-то сказал Хитоши.
- Ба,  да тут у нас еще один японец  появился,  - снова удивился Фомин. — Тогда скажи этому узкоглазому, чтобы сидел смирно.   А  сами  оба  — к  стене...  Вот  так...  Василий, заходи...
   Черненко зашел в комнату, взял один стул и сел, направив автомат на Хитоши.
- Смотри, Саш, они сейф сдвинули. Чего—то искали.
— Вижу. Сейчас они нам все расскажут...
   Но договорить он не успел. Японец неожиданно и почти молниеносно нанес несколько ударов неповрежденной рукой и ногой. Два из них пришлись Фомину, два других - Черненко.
   Фомин, согнувшись пополам, отлетел в угол, но пистолет из руки не выронил. А Черненко тяжелой глыбой рухнул на пол. Его глаза закатились.
   Хитоши что-то крикнул по-японски мальчишкам. И без перевода было ясно, что надо убегать. Братья перепрыгнули через коротышку и побежали по коридору. Потом остановились.
- А японец? - сказал Алексей.  Но тут до них донеслись два выстрела.
— Сейчас мы ему ничем не поможем!  - крикнул  Денис.  - Быстрей наверх, и в милицию...
  Черненко пришел в себя от мощных оплеух, которыми его награждал Фомин. Он долго крутил головой, пытаясь сообразить - чего это с ним произошло?
- Что случилось, Саш? - спросил он.
- Вырубил тебя япошка.
— Когда? Он же сидел спокойно. Я ничего не заметил. Чем это он?
- Рукой.
- Ничо не помню... А с япошкой что?
- Он и меня чуть не отрубил.  Ловок, сволочь! Я в слепую два раза стрельнул.  Одна пуля, видишь, в голову ему попала. Но, вроде, вскользь. Живой. Но я его на всякий случай связал. Силен, гад. Я таких, как он, еще не встречал.
- Да добей ты его. От него одни неприятности.
- Успею еще.  Сам видишь, они тут чего—то нашли. Сначала надо все узнать.
- Э—э,  а  пацаны  где?  - засуетился  Черненко.  - Где пацаны?
- Вась,  не  бойся.  На выходе Арнольд стоит.  Он их не пропустит.   Это,  во-первых.   Во-вторых,  они  убежали  без фонариков. А в темноте они здесь могут плутать вечность. Так что давай пошли их ловить. И без суеты. Суета нужна лишь при ловле блох.
   Оба вышли из комнаты, закрыли дверь и двинулись по коридору... На выходе с пистолетом в руке стоял Арнольд.
— Все нормально? — спросил его Фомин.
- Да. Японца нашли?
— И не только японца,  а еще двух каких—то  пацанов,  — ответил Чер-ненко. - Вот теперь их тут ищи.
- Что за пацаны?
- Да бес их знает.  Одного я точно никогда не видел.  А второй,  что  по-меньше — наш местный.  Я его иногда на улице встречал.
   фомин посмотрел на Василия и о чем—то задумался.
- Саш,  ты  чего так на  меня  посмотрел?  — засуетился Черненко. — Ты на что намекаешь?
— Я?  Я ни на что не намекаю.  Но все у нас идет из рук вон  плохо.  Сперва этот японец.  Теперь эти  пацаны.  Тебе, Вась, лучше их найти. Для собственного здоровья лучше будет.
- Ты хочешь сказать, что вы убьете мальчишек? — в ужасе воскликнул Мирончук.
- А   ты  хочешь  предложить  что-нибудь   другое?!   - неожиданно  взбесился Фомин.  — Думаешь мне это все надо?  Я сюда ехал,  чтобы орга-низовать погрузку товара на  судно.  И все!
  Вдруг Фомину стало дурно. Он начал задыхаться, разорвал ворот рубашки. Черненко подхватил его под руки и потащил к замаскированному выходу.
    Среди густыx зарослей травы и кустарника Александру полегчало. Неожиданно он прислушался и посмотрел наверх.
- Бон они! Значит, есть еще один выход. Василий, вперед! — и   Фомин  бросился  за  мальчишками.   Его  правая   нога зацепилась за ветку,  и он со всего размаха упал, ударившись коленкой о камень.
- Чорт! Василий, догоняй их. Я за тобой.
  Черненко, тяжело пыхтя, кинулся за пацанами, которые, ничего не подозревая, спускались с горы чуть в стороне от него. И когда он появился перед ними из—за кустов, мальчишки в страхе опешили. Потом развернулись и побежали в обратном направлении в гору.
- Стоять!  - закричал  Черненко.  Но  братья от  страха прибавили ско-рость.
    Но вскоре начался лес из ползучих деревьев. Идти стало почти невоз-можно. Пришлось продвигаться, постоянно нагибаясь и подныривая под деревья. А кое—где даже ползти на карачках.
   Возможно, мальчишки оторвались бы от погони. Но в тот день фортуна им не очень благоволила. За один день они уже не раз попадали из огня да в полымя. Так случилось и в этот раз.
   С большим трудом братья протиснулись под скрюченным деревом и вышли на небольшую полянку. Их преследователь значительно от них отстал.
- Денис,  подожди, давай минутку передохнем, - попросил Алексей.
- Давай, — утирая рукавом потное лицо ответил тот.
- Фу-у! Ты знаешь этих людей?
- Только  одного.  Коротышку.  Его кажется дядей  Васей зовут. А кличка у него "Сивуч".
— Это почему?
- Потому  что он одну сивуху пьет.  Сам ее гонит и всех алкашей ею по дешевке снабжает...  Слышь,  Лех, вроде ничего не слышно. Оторвались, ка-жись... Э—э, Лех, что с тобой?
    Алексей округлил глаза и пальцем показывал в сторону. Денис посмотрел туда, куда смотрел его брат, и тоже замер: на полянку выходил мед-ведь.
    Это был не просто медведь, а гигантский медведь. В холке где-то с хорошую лошадь. Мощную шею вряд ли обхватит взрослый мужчина. Широкая грудь. Каждый коготь на передних лапах не меньше двадцати санти-метров. Не когти, а ножи Фреди Крюгера из фильма ужасов "Кошмар на улице Вязов".
Медведь остановился и посмотрел на братьев. Это только в сказках дядя Миша добрый. Его и величают то Топтыгиным, то Михаилом Потапычем. На самом деле это очень хитрый и коварный зверь. При том зверь, у которого многие поступки зависят от сиеминутного настроения, а не только от того -голоден он или сыт.
   Иногда он может повернуться и уйти. В другой раз ему захочется поиграть. Но игры с медведем, как правило, заканчиваются плачевно: он не может соизмерять свою силу по отношению к человеку.
   Порой косолапому может показаться, что неожиданно появившийся человек претендует на его территорию. Тут в нем сразу проявляется собст-венник. И в этом случае его поведение тоже непредсказуемо. Он может сразу наброситься на человека и враз разорвать его в клочья. А может пугнуть рыком и сам убежать.
 Но больше всего медведи не выносят пристального взгляда. И если ты встретился глазами с медведем, то лучше не моргай. Тогда он сам испугается и бросится в тайгу со всех ног. Но если он выдержит взгляд и почувствует твой страх, то спастись от этого зверя практически невозможно.
    И вот такое чудище подходило к братьям. Маленькие глаза наливались злобой и кровью.
   Но тут на полянку выкарабкался Черненко.
- Вот  вы  где!  - радостно сказал он,  и  нос  к  носу очутился перед медведем.
   Топтыгин сам от неожиданности подался назад. Потом, как мячик, легко на лапах прыгнул вправо, потом влево и с яростью набросился на коротышку. Сбил его с ног, одной лапой прижал к земле, а зубами начал тре-пать за плечо.
   От боли Черненко заорал каким—то писклявым голосом. А медведь разошелся не на шутку. По плечу Василия заструилась кровь. Потом хлынула кровь из живота: один коготь проткнул куртку и глубоко вошел в тело жертвы.
    Дикий ужас охватил Черненко. Он ничего не соображал. Но правая рука самопроизвольно нащупала автомат, который лежал на его груди. Василий не смог направить дуло в сторону медведя. Но палец нащупал курок. Раздалась длинная очередь. Пули полетели горизонтально земле, сбивая кору с деревьев у самого их основания.
    Резкий звук выстрелов настолько напугал зверя, что тот отпрыгнул в сторону, дико заревел и кинулся сквозь чащу леса. От испуга его сразу прошиб понос... Рев медведя не затихал еще минут пять...
- Что за шум? - из—за деревьев показался Фомин. - Фу—у, что за вонь?
- Санек,   помоги,   — срывающимся   голосом   попросил Черненко. — Меня медведь подрал. Помоги, Саш. В больницу мне надо срочно.
   Фомин подошел к нему, распахнул куртку и осмотрел раны.
— Сейчас, Вась помогу. Только пацанов свяжу.
   Братья уже пришли в себя. И после слов Фомина резко вскочили.
- Не подходи,  гад!  - крикнул Алексей и встал в боевую стойку.
- Ха-ха-ха!  - засмеялся Фомин. - Куда не плюнь - всюду одни каратэи-сты. Как вы мне все надоели.
   И он двумя ловкими ударами сшиб мальчишек. Не спеша выдернул из их брюк ремни, и связал братьям руки за спиной.
— Ну,  гад, ты у нас еще получишь, — зло пошипел Денис. - Лучше отпусти нас, и это тебе зачтется.
- Заткнись, пацан! Не зли меня. В гневе я страшен...
— Саш! — снова запричитал Черненко. — Помоги!
- Сейчас помогу,  — сказал фомин,  снял с груди Василия автомат  и перекинул его через свое плечо.  — Больше он тебе не понадобится.
— Санек, Санек, ты чего это надумал? Ты чего?!
- Все равно  ты,  Вася,  не жилец.  У тебя кишки  почти наружи. Так что прощай.
- Не-ет!
   Выстрел был коротким, как удар хлыстом. Черненко дернулся и затих. Его пропитое лицо застыло с выражением некоторого удивления: мол, за что?
- Ну,  ты и зверь!  - крикнул Алексей. - Может ты и нас застрелишь?
- Не ори, пацан. Будешь орать, вслед за ним на тот свет отправишься.  Понял?  А раз понял, то пошли обратно. Вас там япошка ждет не дождется...
    Спускаться  со  связанными суками было очень  неудобно. Наконец  подошли к незнакомому для братьев месту  и  вскоре оказались  в  подземелье.  "Надо  запомнить  этот  вход, - подумал Денис.
   В подземелье их ждал еще один человек. Братья лица его не разгля-дели.
- Арнольд, пойдешь за нами, — коротко сказал Фомин.
  " Арнольд", - машинально повторил про себя Денис. Вскоре  все  снова  оказались  в  тесной  комнатке.  На
топчане  лежал без сознания Хитоши.  Волосы и  лицо  залила кровь.
- Ему  нужна  медицинская  помощь,   - сказал  Алексей, головой кивая на японца.
— Обойдется.  Это  еще тот орешек...  А теперь,  мальцы, рассказывайте, что вы здесь нашли?
- Ничего мы не нашли! - зло выкрикнул Денис. - Фашист!
— Да?  А это что?  — Фомин подошел к сейфу и заглянул в тайник. - Здесь что-то лежало.
   Тут он заметил ларец. Взял его в руки и открыл. Затем вытащил спецназовский нож и в мгновение разобрал ларец по кусочкам, которые бро-сил рядом с сейфом. Присел на стул и посмотрел на братьев.
  - Так что было в ларце? — спросил он. - Молчите... Судя по неболь-шому размеру шкатулки,  вещь, которая в ней лежала, была  не очень крупная.  Но должно быть очень  дорогая,  раз этот япошка за ней сюда приехал,  рискуя жизнью и свободой, если его поймают на нашей территории. Так что здесь лежало?
 - Ничего, — насупившись, ответил Денис.
- Хорошо,  — спокойно сказал Фомин. — Вы с япошкой меня уже из-рядно достали.  Поэтому, если ты не будешь отвечать, — указал он на Алексея, — я начну вот с него. Сначала прострелю ему одну ногу.  Потом вторую. Потом правую руку, затем левую руку. А не скажешь — пущу пулю в голову.
    Между Фоминым и Алексеем встал Мирончук. Он весь дрожал от возбуждения. Голос слегка срывался.
- Саша,  прекрати.  Тебя  в  Афганистане учили  убивать детей?  Оставь этих мальчишек в покое.  И японца  тоже.  Они ничего никому не скажут. Возьми с них клятву.
Фомин удивленно посмотрел на Мирончука.
- Слушай,  ты,  миротворец,  ты  откуда свалился на мою голову? Может мы еще в тимуровцев поиграем? Благодетель!
Но Арнольд не тронулся с места, в упор глядя на Александра.
- Ладно,  черт с тобой!  - вскричал тот. - Пусть живут, ублюдки.  Не сидится им дома. Приключений захотели! А мне за все отвечать. Не тебе, Ар-нольд. А мне. Ты понял?
- Понял. А где Василий?
- Василий?  А—а,  его  там  медведь задрал.  Кишки  ему выпустил...
- Врет он, - сказал Алексей.  - Его можно было спасти. Только вот этот фашист его из пистолета застрелил.
- Это правда? — подался вперед Мирончук.
- Да  все равно  он уже был  не  жилец.  Я  ему,  можно сказать, услугу сделал — от страданий избавил.
   Арнольд сел на кушетку рядом с японцем и обхватил руками голову. В комнате повисла тишина
    Фомин о чем-то напряженно думал, потом хлопнул себя по лбу.
— Старею!  Ох,  старею.  Эта  хреновина из ларца должна быть где—то здесь.  А куда же она еще могла  деться?  Только что  это может быть?  Что-то небольшое,  но очень дорогое... Небольшое,  но дорогое...  А что у нас бывает  небольшое,  но дорогое? Драгоценности! Я прав, пацаны?
   Но братья молчали.
— Ну  и черт с вами.  Можете и не отвечать,  - и  Фомин начал обыск.
   Сначала он осмотрел всю одежду Хитоши. Потом обыскал ребят. Заглянул во все углы комнаты. Перетряхнул ласты, гидрокостюм. После этого подошел к столу. Высыпал содержимое сумки. Каждую вещь внимательно прощупал.
— Ничего!  — в  сердцах воскликнул он.  — Все-таки  мне придется кого-нибудь убить, чтобы узнать правду!
    В этот момент его взгляд упал на здоровую руку японца. Она была судорожно сжата в кулак. Даже в бессознательном состоянии Хитоши ее не разжимал.
— Интересно,   — пробормотал  фомин  и  наклонился  над японцем. - Ну—ка, ну-ка, что тут у нас?
    На пол из ладони выпал алмаз и при свете лучей двух фонариков окрасился в красный цвет.
- Я же говорил, - радостно воскликнул Фомин. - Видишь, Арнольд! Но что это за камень какой-то странный.
   Поднес его к фонарику.
- Нет.  Это  не  рубин,  — сказал  он.  — Надо  получше рассмотреть,  — и Фомин взял камень двумя пальцами с торцов. Краснота моментально исчезла и кристалл стал прозрачен.
- Так  это  же алмаз!  Чистейшей  воды  алмаз,  - глаза Фомина  возбуж-дающе заблестели.  — Ему  цены  нет.  Господи, неужели я смогу жить спо-койно?
- А  тебе мальчики кровавые по ночам не  снятся?  — зло спросил его Денис. — Скольких ты людей отправил на тот свет? Не пугают они тебя во сне?
- Замолчи!
- Я—то замолчу.  Только ты свое спокойствие ни за какие деньги не ку-пишь.
- Замолчи   сказал!   — и  Фомин  направил  на   Дениса пистолет.
- Нет! - вскочил Арнольд. — Хватит крови. Лучше оставим их здесь. Пусть сами потом выбираются.
- Как бы не так.  Их скоро родители хватятся.  Начнутся поиски.  А вдруг их найдут? Мы до места назначения не успеем дойти, как нас всех с грузом схватят.
- Так что ты предлагаешь?
- Возьмем  с собой на сейнер.  По пути домой выкинем их на какой-нибудь островок. Тут их полно, где нет ни людей, ни жилья.  Пусть поживут Робинзонами.  Сумеют, выживут. А нет и суда нет... Тебя это устраивает, ми-ротворец?
- Устраивает, — немного подумав, ответил Мирончук.
- Ну,   вот  и  ладушки...  Значит,  так.  Ты,  Арнольд, останешься здесь,  приглядишь за ними.  Особенно за японцем. Это  хитрая бестия.  Будь с ним поосторожней.  Он и в  таком состоянии может отправить тебя к праотцам.  Только смотри  - без  глупостей!  Иначе  я тебя самого из под земли  достану. Понял?!  Так—то.  В общем, я иду на сейнер. Все там проверю, подготовлю команду:  ночью начнем погрузку. С якоря снимемся рано утром.
   Дверь за Фоминым закрылась. Братья разглядывали Мирончука.
- А  я вас знаю,  — сказал Алексей.  - Мы с вами  плыли сюда  на теп-лоходе "Петропавловск",  а потом встречались  на вулкане. Вы кинопродю-сер...
- Да... Был кинопродюсер.
 - Что у вас общего с этими бандитами, — спросил Денис. - На вид вы порядочный человек.
— Парни, только не надо мне читать морали и вышибать из меня слезу, - попросил их Мирончук. - Я, конечно, не такой злодей, как он, но из жалости к вам я в тюрьму не собираюсь. Обещаю лишь вам одно, что я приложу все силы, чтобы вы остались в живых. Лучше побыть немного на необитаемом острове, чем лежать здесь с прострелянными черепами.
- И  вы верите словам этого подонка?  Да как только  мы подальше  отойдем от берега,  он нас сразу выбросит за борт. Даже  развяжет нас,  чтобы мы могли плыть.  Но через  десять минут нам всем будет конец от переохла-ждения.  В океане в этих местах  даже  в самые жаркие дни вода  не  поднимается выше четырнадцати градусов тепла.
— Нет, он так не поступит.
- Еще  как поступит,  фашист.  Мы сами видели,  как  он спокойно   застрелил  Ваську—пьяницу.   Он   просто   псих. Уголовник.
- Он не уголовник. Насколько я знаю, он воевал в Афганистане. У него полно боевых наград. Просто однажды он попал в плен к душманам. Его сильно пытали. Вот он и озлобился на весь мир.
— Да не озлобился он,  а просто свихнулся.  Его место в психушке...
    С кушетки приподнялся Хитоши. Мирончук боязливо отошел в сторону и сел на стул у стола. На всякий случай достал пистолет и положил на столешницу.
   Хитоши поднял левую руку и посмотрел на пустую ладонь.        По—японски заговорил Денис. Японец его выслушал, в раздражении мотнул го-ловой, застонал и вновь потерял сознание.
— А,  может,  вы все-таки нас  отпустите? — обратился  к Арнольду  Алексей.  — Пойдемте  все вместе в милицию,  и  все расскажем.  Вас,  может,  даже и судить  не  станут.  Ведь  вы спасете  жизнь  троим  людям,   раскроете  целую  преступную группировку. Это ж все зачтется. А?
   Мирончук посмотрел на Лешку и грустно улыбнулся.
- Тогда мне уж точно не жить.  Разве что самому сбежать на  необитаемый  остров.  Но  эти люди  и  там  найдут...  К сожалению,  наше нынешнее правосудие не может защитить жизнь свидетелям,  как  это делается в развитых странах.  Думаете, мне самому приятно заниматься тем, чем я сейчас занимаюсь? Я кроме того, как делать репортажи и ставить фильмы, ничего не умею... Так что, мальчишки, пусть все идет своим чередом... Может, нам всем в конечном счете и повезет...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Схватка в море.

    В ресторане "Алаид" тихо играла музыка. Бармен и официант ску-чали и лениво перебрасывались ничего незначащами фразами. Народа почти не было и делать было нечего. Лишь за двумя сдвинутыми столиками сидела группа парней и девчат. Но они пили пиво, закусок и более крепких напитков не заказывали. Да еще в углу в одиночестве сидел мужчина лет пятидесяти. Он не торопясь "приканчивал" вторую бутылку коньяка, закусывая солеными орешками.
- Силен мужик, - кивая на мужика, сказал бармен.
- Точно,  - поддакнул  официан.  - За  два  часа  - два пузыря, и ни в одном глазу...
    Действительно, Федора Федоровича Андрюхина коньяк не брал абсо-лютно. Он пил его, как воду. Единственное действие крепкий напиток ока-зывал на его настроение. Он успокаивал.
   И так было всегда, когда Андрюхин шел на рискованное дело. Две бу-тылки коньяка - это его норма. И он был готов хоть к черту на рога. Что тридцать лет назад, что сейчас. И ни разу он не попадался. Ни на одной кон-трабанде.
Правда, с торгового флота в Одессе пришлось уйти. Нашлись "доброжелатели", с кем он не захотел делиться, и которые написали куда следует о его делишках. Против него завели уголовное дело, но тут вмешался его старый приятель Сергей Сергеевич Расторгуев.
    Дело прикрыли. Расторгуев предложил Андрюхину уехать во Владивосток и начать карьеру сначала, но уже в виде частного предпринимателя. Вместе они открыли небольшую фирму (Расторгуев в ней никак не фигурировал), купили рыболовный сейнер РС "Шквал". Сделали кое-какой ремонт, и РС стал выполнять не только функции сейнера, но и небольшого транспортно—грузового судна. Правда, с одним секретом. За хорошие деньги владивостокские умельцы, используя некоторые погрешности в конструкции сейнера, смастерили четыре потайных отсека, вмещающих в себя несколько тонн груза.
За пять лет совместной деятельности с Расторгуевым Андрюхин пере-вез в этих тайниках сотни ценнейших шкурок соболя, чернобурой лисы, горностая, бесчисленное количество антиквариата. Чаще всего выгрузка—перегрузка происходила в нейтральных водах: в определенное время к обо-значенным координатам подходило какое-нибудь (и чаще тоже рыболовецкое) судно под китайским, японским, филипинским или другим флагом. Все было быстро и четко. В обмен никаких денег или контрабанды. Все шло через сеть Интернета: доллары текли прямо в швейцарские банки. Расторгуев получал свои комиссионные, так как был всего-навсего простым посредником между российскими и зарубежными воротилами. Часть выручки перепадала и Андрюхину.
    В принципе, денег у него было предостаточно, если учесть, что федор Федорович не избалован роскошью. Он с детства привык к грубой, но здоровой пище, к тяжелому труду. Заграница его уже давно не интересовала, так как он разве что не был в Антарктиде. В Нижнем Новгороде у него име-лась квартира, а в ста километрах на берегу Волги добротный кирпичный дом. И он бы давно бросил заниматься контрабандой, но дух авантюризма и тяга к риску не отпускали его на покой.
    Но в этот раз он нервничал: ему ни разу не приходилось перевозить оружие. Тем более взрывчатку. Это не контрабанда. Это куда почище. Здесь пахнет соучастием в терроризме. "Ладно", - подумал Федор Федорович, одним глотком выпивая очередную рюмку, - ладно, это будет в последний раз, и уезжаю на Волгу. Куплю катер, женюсь..." Но тут его мирные мечты были нарушены: рядом с ним с шумом сел Александр Фомин.
— В общем,  так,  Федорович,  — сказал он. - Пусть твои ребята по двое,  не привлекая внимания,  идут к тому  месту, которое я тебе вчера пока-зывал.  К ночи они должны весь груз перетащить  к выходу из подземелий.  Ночью начнем  погрузку. Слава богу, все небо тучами затянуло.
   Андрюхин кивнул и вылил остатки коньяка в рюмку. Выпил, кинул в рот соленый орешек.
- Ну, тогда я пошел, - сказал он.
— Погоди,   Федорович,  — остановил  его Фомин.  - Тут появились некоторые осложнения...
   Андрюхин  зло  глянул на своего напарника,  которому  в этот раз он подчинялся.
 - Ты  знаешь,  Саша,  что  я  не  люблю  осложнений,  — негромко  произнес  он.  - Я  от  них  или  избавляюсь,  или прекращаю дело.
- Федорович,  прекратить дело мы уже никак не можем. Ты же знаешь, что Сергей Сергеевич сам сейчас висит на волоске. А  если мы груз не доставим к сроку,  то нам самим лучше  во Владике не появляться.
- Хорошо, что за осложнения?
- Пойдем на улицу. Здесь слишком хорошая акустика...
   Ветер усилился.  Дождь еще не начался,  но небо, черное от туч, вот-вот должно развернуться ливнем. Андрюхин курил и молча слушал. Потом сердито бросил окурок:
— Саша, ты не все мне говоришь.
- Почему, Федорович?
— Саша,  я тебя знаю уже несколько лет.  В тебе душманы убили  последние чувства к человеческой жизни.  Как к  своей собственной,   так   и  к  чужой.   А  ты  мне   тут   байки рассказываешь об этом японце и двух пионерах—следопытах.  Ты же  их  все—равно завтра выкинешь в море.  Почему ты  их  не зароешь здесь на острове?
- Да  их же будут искать.  Возможно с собаками.  А если найдут? Да еще этот продюсер истерику закатил.
- Плевал я на твоего продюсера.  Он сам весь в дерьме. И будет молчать. Он жалкий трус и мразь, погрязший в роскоши и продажных девках.  Поэтому говори мне всю правду,  Саша. Я старый морской волк — меня на мякине не проведешь.  Что искал этот япошка в подземелье?
- Ладно,   Федорович,  тебя  не  проведешь...  Ладно... Смотри...
   Фомин полез в потайной карман брюк.
— Вот, смотри...
   Андрюхин взял камень и долго его рассматривал.
— Точную  цену  не  скажу.  Да за нее у тебя  даже  за рубежом  никто  не купит.  Но сто или двести тысяч  баксов поиметь можно. Это точно.
   И Андрюхин молча положил алмаз к себе в карман.
- Э-э, Федорович, ты это брось! Ты меня знаешь! Отдай!
- Спокойно,  Саша.  В моем сейфе он будет сохраннее.  И запомни.  О  камне кроме тебя и меня никто не узнает.  И  ты раньше времени никуда не денешься.  А на счет меня можешь не бояться:   деньги  для  меня  не  главное.  Сейчас  главное  не загреметь  под фанфары с этой твоей проблемой.  Поэтому  иди обратно, моя команда скоро будет в твоем распоряжении...
   К утру весь груз находился в потайных местах. В одном из секретных отсеков крепко связанные лежали Такасе Хитоши, Денис и Алексей. Их рты были заклеены клейкой лентой.
К обеду к РС "Шквал" подошел пограничный катер. С него с писком и визгом на борт сейнера перебрались Эльвира, Марина и Светлана. В этом им с охотой помогали пограничники во главе с капитаном Грачевым.
    С шумом и смехом пограничники и вся киногруппа ввалилась в куб-рик—столовую. Молодые солдаты записывали адреса девушек.
- Вы  уж  нам хоть разочек ответьте на наши  письма,  - просили они.
— Мальчишки, да мы вас по гроб жизни не забудем!
   Грачев поднялся в рубку.
- Ну, все нормально у вас? - спросил он у Андрюхина.
— Нормально,   капитан.   Если  есть  желание,   можете провести ос-мотр.
 — Да, ладно. Вы ж не заграницу идете, а во Владик.
Дайте только взгляну на судовые документы. Ага, так. В судовую роль всех внесли?
- А  то  как  же!   Зачем  мне  неприятности... Может коньячку?
— Нет,  спасибо.  Служба.  А  вот  парней  моих  можете угостить горя-чим кофе...  Во— о! Смотри какой ливень начался. Вовремя мы поспели.
   Через десять минут пограничный катер отвалил от сейнера. Вслед ему через иллюминаторы махали ладошками девушки.
РС "Шквал" ходко шел по Охотскому морю. Основной шторм бушевал с другой стороны Курильской гряды - в Тихом океане. В рубку поднялся Фомин. Андрюхин глянул на своего рулевого.
— Пойди, погуляй десять минут, - сказал он ему. Рулевой спустился в кубрик, где девушки и часть экипажа
смотрели по "видику" какой — то боевик.
   Фомин закурил. С минуту пускал дым, потом сказал:
- В три часа ночи сделай так, чтобы в кубрике никого не было. В рубке оставишь одного рулевого. Вдвоем справимся.
- Только,  Саша, за борт выкидывать их ты будешь сам. Я уже стар для подобных мероприятий.
- Все  бы такие старые были.  Твоими  ручищами  подковы гнуть...  Ладно.  Сам  все  сделаю.  Но  алмаз  береги,  как собственную  жизнь.  Он — моя путевка к нормальной  жизни... Устал я, Федорович. Кошмары замучили. Нервы ни к черту.
- В  принципе я тоже решил завязать.  Поедем ко мне  на Волгу. Катер купим. Ты по соседству со мной дом построишь.
  фомин усмехнулся.
- Спасибо. Но мой дом будет не в этой стране...
  Открылась  дверь  и  в рубку  вошел  Мирончук.  Он  был
бледен, губы дрожали от возбуждения.
- Федор Федорович,  - сказал он. - Саша обещал мне, что мальчишек и японца мы высадим по пути на один из островов. Я готов  в этом помочь,  чтобы не привлекать к этому  внимания моей киногруппы.
- Арнольд,  успокойся, - добродушно улыбнулся Андрюхин. - Все  сде-лаем  в самом лучшем виде.  На корме у  нас  лежит четырехместная  резиновая лодка.  Мотор мы с нее убрали.  Но есть весла.  Ночью туда принесем еду и спички. А когда будем проходить мимо необитаемого острова, мы посадим своих гостей в лодку и,  не сбавляя хода,  двинемся дальше.  А далее  все будет в их руках. Доберутся до острова, значит, судьба на их стороне. А нет... На нет и суда нет.
   Мирончук хотел сказать еще что-то, но, видимо, поняв, что спорить бесполезно, вышел из рубки...
   В час ночи поднялась волна. Девушкам, да и некоторым парням стало дурно. Они спустились вниз и легли на койки. За ними из кубрика потянулись остальные. В рубке находились Андрюхин, рулевой и Фомин, а в кубрике - Мирончук.
  «Убьют они их. Убьют, — со злобой думал Арнольд. — Вот уж никогда не думал, что могу оказаться в такой ситуации. Но какие звери. И капитан сейнера, видимо, такая же сволочь, как этот Фомин... Фомин - он же афганец. Сколько раз я делал телепередачи об этих парнях. Отличных парнях. Но, как говорился, семья не без урода. Но он же не был таким. Ведь остались же в нем человеческие чувства... Может пойти к ним снова и просить, чтобы сдержали слово... Какой же я наивный. Если они почувствуют опасность для своего собственного благополучия, они и меня пустят на дно моря. Нет, надо что-то делать!»
 Несмотря на свой мужественный и эффектный вид, Арнольд никогда не отличался смелостью. Но в нем чувствовалась некая аристократичная белая кость, которая нередко заменяла ему чувство отваги. Но главное, в этот раз он не хотел быть в роли соучастника убийства. Вся его интеллигентная сущность восставала против этого варварства и даже заглушала страх. При том страх настоящий, пронизывающий его насквозь.
   Мучительно тянулись минуты, но Мирончук никак не мог решиться на какие-либо действия. И все же проснувшееся чувство собственного досто-инства одержало верх. Арнольд, весь дрожа от возбуждения, вышел на палубу. По пути он захватил электрический фонарик. Но включать его не стал.
Под проливным дождем он двинулся на корму. Там действительно лежала четырехместная резиновая лодка. Но где находились пленники?
    Арнольду в прежние времена, когда он работал простым тележурналистом, частенько приходилось бывать на рыболовецких судах. И на сейнерах траулерах, и на плавбазах, и на больших морозильных траулерах рефрежераторах. Бывал он и на эрэсках, как и этот сейнер. Но он прекрасно понимал, что это судно полностью переоборудовано под контрабанду, что, наверняка, здесь имеются потайные небольшие отсеки, где сейчас лежит взрывчатка и, возможно, находятся японец и мальчишки. Но где эти отсеки?
   В этот момент сильная волна встряхнула судно.  Мирончук не удер-жался на скользкой палубе и растянулся во весь  рост. Грудью он ударился о какой—то люк.  Минуту приходил в себя от боли.  Потом поднатужился и открыл крышку люка.    Вниз уходили скобы, как в канализационном колодце.
Арнольд перекинул тело в отверстие и начал спускаться. Внизу качка ощущалась значительно заметнее, чем на палубе.
Пот вместе с каплями дождя струился по лицу Мирончука. Переборов страх, Арнольд включил фонарик и пошел по периметру трюма, пропахшего рыбой. В одном месте, за железной переборкой он почувствовал движение. Не барабанными перепонками, а еще каким—то неизвестным чувством.
    Он стал внимательно, сантиметр за сантиметром изучать все клёпки и швы металла. Теперь Арнольд точно знал — пленники за этой переборкой.
   Шесть из двадцати клепок еле заметно отличались от остальных. Мирончук не мог обьяснить чем, но они отличались.
Арнольд принялся их нажимать, подковыривать ножом. Но все его потуги оказались напрасными. Здесь был какой—то секрет...
    Прошел час. Мирончук посветил на часы, на стрелках было два часа пятнадцать минут...
— Федорович,  сколько там, на твоих золотых? — спросил, туша си-гарету, Фомин.
- А вон сзади тебя часы висят, - ответил Андрюхин, стоя у штурвала. Ря-дом на крохотном диванчике сидел рулевой.
— Петь,  ты покемарь немного.  Покемарь, - сказал Федор Федорович  рулевому.  — А  то  я  в  три  часа  отлучусь  на полчасика. Надо чтобы ты в форме был.
- Хорошо,  - зевая,  сказал  Петр,  крепкий  парень,  и закрыл глаза.
— Так,  пятнадцать  минут третьего,  - сказал Фомин.  - Пойду-ка я пройдусь, Федорович...
   Александр открыл дверь рубки и спустился в кубрик. Окинул пустое помещение и пошел вниз, где спали парни из экипажа и киногруппа.
   Но спали немногие, кое—кого тошнило. Особенно девушек.
— Ну, как вы тут? - спросил их Фомин.
- Ой,   не  спрашивай,   Саш!   Ой-ой!  Это  хуже,  чем американские горки...
   "Странно, — подумал фомин, - а где Арнольд?"
   Он еще раз обошел все жилые помещения. Но Мирончука нигде не было.
 " Ах ты, миротворец, хренов!"- зло улыбнулся Александр, поднялся в кубрик и подошел к двери, ведущей наружу.
Под проливным дождем он лег на мокрую палубу и пополз в сторону кормы. Около надувной лодки возились несколько человек. "Не может этого быть! - подумал Фомин и его затрясло. Начался очередной припадок удушья и бешенства. Но даже в этом состоянии он нашел в себе силы, поднялся во весь рост, достал свой нож и двинулся к резиновой лодке.
- Берегись!  — раздался звонкий мальчишеский голос.  Но было  поздно:  нож  с силой вошел в чье-то  крупное  мужское тело.  Фомин даже не успел заметить в кого он всадил лезвие, так  как  сильный  удар  по горлу свалил его  с  ног.  И  он провалился в кромешную темноту.
-Дядя  Арнольд!   Дядя  Арнольд!   - трясли  за  плечи Мирончука Денис и Алексей.
- Не трясите меня...  Внутри все жжет... Бросайте лодку за борт и пры-гайте следом...  Может быть спасетесь... Только потом обо мне скажите, что я ни в чем не виноват... И я... И я — не трус.
— Дядя Арнольд, давай с нами.
- Нет...   Это,   кажется,   все.   Это  мой  последний репортаж...  Бегите  скорее!  Это не  корабль.  Это  сборище преступников...  бегите.  Иначе вас тоже убьют, — и Мирончук запрокинул голову вниз...
   Фомин с трудом открыл глаза. Попробовал сглотнуть слюну и застонал от боли. Было ощущение, что все горло проткнуто толстым копьем. Мысли в хаосе метались по извилинам мозга.
Наконец, он вспомнил и осмотрелся по сторонам. Резиновой лодки не было. В трех метрах лежал человек.
   Александр подполз к нему и заглянул в лицо. "Арнольд, -подумал он с некоторым уважением. - Обхитрил ты меня. А я думал, что ты обычный слизняк, а не человек. Обхитрил..."
   С трудом поднявшись на ноги, Фомин глянул на море за кормой. Где—то там на резиновой лодке среди бушующих волн два пацана и полука-лека японец. "Ха! - снова подумал Фомин. — Полукалека, а чуть меня на тот свет не отправил..."
   Андрюхин посмотрел на часы. Пять минут четвертого. Он недовольно прищурился: "Не люблю, когда нарушают планы", -подумал он. Но тут открылась дверь, и в рубку вошел Фомин, мокрый с головы до ног.
- Петя, посиди в кубрике, - с трудом выговаривая слова, сказал Алек-сандр.
   Рулевой спустился вниз.
- Саш, что случилось?
- Ушли. Смылись на резиновой лодке.
- Ты  что  — больной?!  Как они  могли  выбраться?  Это невозможно.
- Возможно! Их Арнольд каким-то образом выпустил.
- А где он сейчас?
- На дне морском...
   Андрюхин помолчал. Затем взволнованно произнес:
- А   если   через  несколько  дней   всплывет.   Будет расследование.
- Не всплывет.  Я к нему груз привязал, и расследования и  так будет.  Но его пропажу сегодня утром пусть  обнаружат другие...  А  ты  сейчас запе-ленгуй  место, где  мы  сейчас находимся,  и  где находились где—то полчаса  назад.  Искать лодку  в такой катавасии сейчас невозможно.  Да и выжить  на резиновой лодке в такой шторм тоже вряд ли кому удастся...
- Были случаи и пострашнее,  Саш. Но учти, мне придется обо всем доложить Сергею Сергеевичу.
- А может ну его, Сергей Сергеевича этого? Деньги у нас с  тобой есть.  Алмаз есть.  Придем во Владик и поминай  как звали...
-Зеленый ты еще,  Саш. Ты думаешь я Сергея Сергеевича боюсь?  Да  он пешка,  выряженный в ферзя.  Если выходить из дела, то с умом. А не в бега подаваться. Найдут, Саша. Уж я- то  знаю.   Так  что  во  Владике  мне  придется  обо   всем рассказать.  И думается мне, что нам вместе с тобой при-дется возвращаться  в эти места,  чтобы точно зафиксировать смерть япошки и этих пионеров.
- Ты в этом уверен?
- Я  тридцать  лет вращаюсь в этом бизнесе.  Мне  и  не знать?
    ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Поиск пропавших.
   Стихия бушевала три дня. Но как только чуть-чуть просветлело небо на остров Шумшу приземлился самолет. Из
 него  вышел  в  строгом сером  костюме  неприметный  на  вид чело-век.
- Где мне увидеть начальника погранотряда? - спросил он
у одного из пограничников. — Ах, да! — доставай удостоверение из бокового нагрудного кармана, произнес он. -Майор федеральной службы безопасности Парамонов.
   Сержант-пограничник внимательно изучил документ. Отдал честь, и только после этого объяснил:
- Начальник   погранотряда  в  отпуске.   Его  замешает капитан Грачев. Сейчас я ему сообщу о вас...
    Вскоре Грачев и Парамонов сидели в кабинете и пили горячий кофе.
- Значит,  вы,  Илья Владимирович, считаете, что кто-то нашел  на Пара-мушире склад с оружием и пытается его  вывезти на материк? - спросил Грачев.
- Ефим Иванович,  пока это предположение.  Но некоторые события  и факты,  о которых я вам уже рассказал, наводят на такие мысли.  Поэтому мне нужно знать все, что происходило в вашем регионе  за последний месяц, какие сюда заходили суда. Куда   они  ушли.   Где  находятся  сейчас.   Подоз-рительные личности,   которые  были  здесь  за  этот   период.   Какие происходили ЧП. И прочее— прочее...
- Хорошо,  — сказал  Грачев  и поднял  трубку.  – Алло! Грачев  гово-рит.  Подготовьте мне подробный отчет  обо  всех судах,  которые  стояли  у нас на рейде в течении  минувшего месяца, и где они сейчас находятся. Хо-рошо. Жду...
    Уже через час Парамонов знал почти все, что произошло на острове в ближайшее время, потом он молча ходил из угла в угол минут десять. Наконец подошел к своему стулу и сел.
- Так,  - начал  он.  – В-первую  очередь я  бы  хотел встретиться  с  не-ким  Черненко,  жителем  Северо—Курильска. Также меня заинтересовала история с пропавшими братьями Турчиными. Надо повидать их родителей.
- Ноу  проблем,   - сказал  Грачев.   - Сейчас  подадут катер...
    В Северо—Курильске Парамонова встречал на машине начальник милиции Ефим Ефимович Чайка. Пока ехали к Турчиным-старшим Чайка рассказывал гостю об итогах поиска пропавших мальчишек.
— Силами   общественности   мы  прочесали   полострова. Никаких следов. Правда, в лесу нашли труп Василия Черненко.
- Как?! Черненко мертв.
- Да.  Мы завели уголовное дело. Его задрал медведь, но умер он от пистолетного выстрела в голову.
— У меня такое ощущение,  что исчезновение подростков и смерть  Черненко  каким— то образом связаны  между  собой,  — сказал Парамонов.
   Чайка с ехидцей посмотрел на майора и подумал: "Ох, уж эти эфэсбэшники. Пять минут на острове, а уже все знает!" Но вслух ответил:
- А чего. Вполне может быть...
   Старшие Турчины сидели поникшие. Последние надежды о спасении сыновей таяли с каждым днем. А тут еще этот майор ФСБ с глупыми вопросами о каких-то подземельях.
- Если бы Денис что-то и узнал о новых  катакомбах,  то он бы мне обязательно сказал, - раздраженно проворчал Сергей Иванович.  - А  все  из-вестные нам подземелья мы за эти  дни прочесали по три раза.  И не вдвоем с  братом, а человек тридцать нас было. Правильно я говорю, Ефим Ефимович?
— А то! — подтвердил начальник милиции.
    К столу, где сидели мужчины, подошла жена Сергея Ивановича. За несколько дней она постарела и осунулась.
- Если  кто и знает,  где могут быть мальчики,  то  это только Света Краснова, одноклассница Дениса, - сказала она.
- Да  чепуха  все это:  Сколько раз  тебе  говорить!  - вскипел от гнева ее муж.  - Да к тому же она лежит в коме в Петропавловске—Камчатском.
— Что за Света? — сразу заинтересовался Парамонов.
- Да я сколько раз всем говорила, - с отчаянием в голосе снова заговорила Елена Петровна. - В последние дни, перед исчезновением Дениса с Алексеем, она все время была с ними. Утром уходили, вечером приходили. Она должна знать, надо лишь, чтобы ее привели в сознание.
- У вас есть телефон? — спросил Парамонов.
- Да, - ответила Елена Петровна.
- Можно  мне  позвонить в  Петропавловск-Камчатский.  У меня там мой коллега, старый мой приятель работает.
- Говорите номер, я сама дозвонюсь. У нас это не просто — с нашей—то связью. Как соединюсь, сразу позову вас.
   Парамонов назвал номер телефона и снова стал задавать вопросы Турчиным и начальнику милиции.
— Илья  Владимирович!  — донесся  с кухни  голос  Елены Петровны. — Идите, на проводе Петропавловск—Камчатский.
   Через несколько минут из кухни вернулся Парамонов.
— Скоро мы узнаем подробности о состоянии этой девочки. И  вполне возможно,  если она в сознании,  о  судьбе  ваших сыновей,  — сказал он.  — А теперь,  Ефим Ефимович, поедем к вам в кабинет.  Мне нужно посмотреть все материалы о жизни и смерти этого Василия Черненко...
    Через два часа в квартире Турчиных раздался телефонный звонок.
— Слушаю, - сказал Сергей Иванович.
- Еще раз,  здравствуйте.  Это майор  Парамонов.  Есть новости.   Света  Краснова  пришла  в  себя.   Она  подробно рассказала  о  том,  где сейчас,  воз-можно,  находятся  ваши сыновья.
- Они живы!
— Этого  я не знаю.  Но они, действительно, нашли вход  в подземелья,  где расположена геотермальная электростанция, и там  кто—то  был.  Этого кого—то Света  называет  призраком. Говорит  о  каком-то самурайском мече.  В целом  ее  рассказ можно  рассматривать  как  полубредовое  состояние.   Но   я надеюсь, что в ее словах есть некая доля истины. Тем более, она нарисовала схему,  по которой, я думаю, вы, как старожил и знаток острова, поможете разыскать вход в катакомбы.
- Да я хоть сейчас.
- Вот и хорошо. Жду вас около отдела милиции...
   Сергей Иванович положил трубку.
— Афанасий,  собирайся! — повеселевшим голосом закричал он.
- Сережа!- подбежала к нему жена.
- Лена!   Леночка!   Есть  надежда.   Есть!   Афанасий, одеваемся   по-походному.   Берем  все   необходимое   для спелеологии. Только быстрее. Нас ждут.
    Около здания милиции стоял крытый брезентом бортовой ГАЗ-66. Он был полон пограничниками с собаками. Некоторые солдаты в руках держали миноискатели. Рядом с машиной стояли Чайка и Парамонов.
- А миноискатели зачем? - спросил Сергей Иванович.
- Света  написала,   что  люк  в   подземелье  найти невозможно:   он полностью сливается с  землей.  Они его обнаружили случайно — по звуку,  так как под ним пустота,  — ответил  Парамонов.  - Но  она отметила важную  деталь,  что крышка люка - металлическая.  А миноискатели, несмотря на их примитивность, на металл иногда неплохо реагируют.
- Хорошо,  хорошо, - вдруг заторопился Сергей Иванович. — А где схема?
- Здесь,  - ответил Чайка и достал листок бумаги.  - По факсу передали.  Но разобрать можно.  Это приблизительно вон там,   - и   начальник   милиции  начал   рукой   показывать направление.
- Ефим Ефимович,  — перебил его Сергей  Иванович,  — ты потом мне скажешь свои наблюдения. Дай я сам гляну...
   Через минуту Турчины и Чайка отошли в сторону и начали о чем-то возбужденно разговаривать. Парамонов стоял в стороне и явно нервничал. Но не выдержал и подошел к ним.
- Время,  время идет,  - сказал  он.  - Скоро  темнеть будет.
- Все нормально, Илья Владимирович, - ответил Чайка. - Еще   пару  ми-нут.   Пару  минут.   Если  мы  сейчас   точно определимся, то сэкономим уйму времени...
   Через пять минут спора все сели в УАЗ—469 и тронулись в путь. За ними, урча, двинулся ГАЗ-66.
   Вскоре обе машины остановились. К Парамонову и Чайке подошел капитан Грачев.
— Теперь,   если  позволите,   — сказал  он,  — парадом командовать буду я.  Солдаты мои,  собаки мои,  миноискатели мои. Показывайте направ-ление, а дальше — наша забота.
- Вот  так  и вверх под углом сорок пять  градусов,  - одновременно сказали Турчин и Чайка.
- Так!  Слушай мою команду: - крикнул Грачев, обращаясь к пограничникам. - Кинологи дайте своим джульбарсам понюхать вещи пропавших ребят. Вы пойдете первыми. Вторыми идут те, у кого  миноискатели.   Следом  — остальные.  Особое  внимание обращайте на следы,  сломанные ветки, окурки... Господи, что я  говорю.  В общем,  парни,  вы все знаете лучше меня...  С богом, пацаны, — и капитан достал сигарету.
Оба Турчины тоже бросились вслед за пограничниками.
- А вы куда? — пуская дым,  воскликнул  Грачев.  - Мы генштаб.  Наше дело стоять здесь и по рации слушать как идут дела.
— Но мне же лучше знать! — занервничал Сергей Иванович.
- Ты что, хочешь сказать, что по этой примитивной схеме ты сразу най-дешь вход? - съязвил Чайка.
- Конечно, нет, - согласился Турчин. И сразу весь сник.      Час прошел в ожидании и нервном напряжении. И тут ожила
рация.
- Товарищ капитан!  - раздался радостный голос. - Есть. Нашли!
   Грачев тут же поднес к лицу микрофон.
- Кто нашел вход?
- Сержант  Петухов  и  рядовой  Сергеев,  а  также  пес Огонек.
- Отлично.  Всем  вам благодарность и стоять на  месте. Остальным спуститься к машине за снаряжением.
   Через полчаса все снова собрались у машин. Каждый взял по мощному фонарю, веревке, каске, балончику с краской... Солнце село за горизонт.
- Петухов! - крикнул в микрофон Грачев.
 — Слушаю, товарищ капитан!
- Пускай сигнальную ракету, мы к вам идем.
  Тут же вверх взметнулось пламя. По его направлению все полезли в гору.
   Не прошло и двадцати минут, как все находились среди зарослей кустов, на ровной площадке метра в четыре квадратных стояли сержант, рядовой и огромный пес — смесь восточноевропейской и немецкой овчарки. Он рычал на яму, около которой лежал металлический лист, стилизованный под окружающий ландшафт.
— Товарищ капитан,  там внизу еще один люк, - доложил сержант Петухов.
   Грачев заглянул вниз и увидел крышку, как у подводной лодки.
- Открывайте! - приказал он.
- А вдруг заминировано? - сказал Чайка.
— Раз пацаны туда спускались,  то ничего  страшного,  — ответил Грачев.  Потом вскипел.  - А вообще-то сейчас на мне вся ответственность... Хорошо, я сам.
   И Грачев нагнулся и открыл люк. Посветил фонарем.
— В  общем,  так,  — снова заговорил он.  — Я спускаюсь первым.  Потом сержант Петухов. Потом рядовой Сергеев. Потом на веревках спустите Огонька. А потом все остальные. Наверху останется охранение во главе с лейтенантом  Белкиным.  Всем все понятно?
   Вопросов не было.
   В подземелье было тесно. Хотя вниз спустились не все. Четырнадцать пограничников, Парамонов, Чайка, братья Турчины и четыре овчарки.
- Меня хорошо слышно? — спросил Грачев.
- Хорошо, — нестройно ответили остальные.
- У  нас на восемнадцать человек семь раций.  Две рации наверху. Алло! Лейтенант Белкин, нас по рации слышно?
- Слышно.
- Прапорщик Сазонов! Вам у машин нас слышно?
- Хр—хр... Слыш... Хр—хр. Плох... Хр—хр.
- Все ясно. Лейтенант Белкин, связь будем держать через вас...   А  те-перь  все  остальные  идем  по  коридору.  При разветвлении  делимся на две группы,  и так  далее,  краской ставьте стрелки.  У кого рации,  тот за старшего.  На  связь выходим каждые пять минут. Всем понятно?
- Всем.
- Тогда   вперед.   И  будьте  предельно   внимательны. Возможны посторонние.  Возможно, здесь еще есть мины. Поэтому те, у кого миноискате-ли, пусть идут впереди. Осторожность нам не помешает.
    Чувствовалось, что Грачев очень нервничает. Но за это его никто не осуждал. Даже начальник милиции, который с высоты своего возраста всегда с иронией относился к молодым офицерам, бравшим командование на себя.
   Коридоры разветвлялись, группы дробились и вскоре Турчины ока-зались вместе с Парамоновым,рядовым Сергеевым, сержантом Петуховым и псом Огоньком.
   И тут их путь преградила массивная дверь. С трудом отодвинув ее они попали в освещенный зал. Оглядевшись по сторонам, Парамонов сказал:
— Наверное,  это и есть геотермальная  станция.  Молодец девчонка. Если бы не она...
   Его перебил Огонек. Он залаял и подбежал к непонятному предмету.
   Рядовой Сергеев его поднял.
 - Так это же кроссовка с правой ноги. Где-то сороковой размер. Огонек - нюхай! Огонек - след!
   Пес натянул поводок и кинулся между генераторов в другой конец зала. Остальные побежали за ним.
Вскоре все снова оказались в узких лабиринтах. Но Огонек тянул их дальше - вглубь горы, пока все не очутились еще в более узком проходе. Стены в нем были словно отполированы. Через двадцать метров путь преградила еще одна бронированная дверь.
   Открыв ее, взору предстала крохотная комната, где разместилась нехитрая мебель: небольшой стол, топчан, пара стульев, сейф и одна книжная полка. Другая полка, разломанная, лежала на полу. Кроме этого в комнате находилось несколько рюкзаков, гидрокостюм, акваланг, миниатюрная газовая плитка.
   Братья Турчины-старшие в один голос вскричали:
— Так это ж рюкзаки наших сыновей!

    ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Необитаемый остров.

    Море играло резиновой лодкой, как ракетка с воланом от бадминтона. Такасе Хитоши лежал на ее корме, здоровой рукой уцепившись за веревку, протянутую вдоль надувных бортов. Лешка, как более сильный, сидел за веслами. А Денис, как заведенный, пластмассовым ведром вычерпывал воду. Но холодная и противная соленая вода вновь и вновь заливала их крошечное резиновое суденышко.
    Иногда Денис бросал свое занятие, зажимал в зубах ведро, чтобы его не смыло в море, и начинал энергично растирать руками тело Хитоши.
- Зачем ты это делаешь?! - прокричал ему Алексей.
— Э—эм!  — Денис вынул ведерко изо рта.  — Мы с тобой в движении.  Нас пока это спасает. А он лежит. Вода забирает у него всю энергию.  Ему нужен постоянный кровоток.  Иначе  он умрет!
- Понятно!
   Порыв ветра и неожиданно пришедшая сбоку волна опрокинула лодку.
   Хитоши прекрасно понимал, что сейчас он - обуза для этих прекрасных мальчишек. Он закрыл глаза, и, чтобы спасти братьев, погрузился в воду и представил, что он находится на необитаемом острове. Светит солнце, вокруг летают красивые чайки, белый горячий песок. А главное — тепло.
    Тепло... Такасе Хитоши стало так хорошо, что он открыл глаза и ничего не понял. Над ним склонились Денис и Алексей. А рядом горел костер. И на самом деле было тепло.
- Живой! - радостно закричали мальчишки. - Живой!
 Хитоши с трудом приподнялся и огляделся по сторонам.  В
метре от него в ярком огне потрескивали ветки деревьев. Сверху и по бокам были камни. А из выхода из небольшой пещеры виднелось море и шумел дождь. И японец снова провалился в свой глубокий и красивый сон. Когда же он снова открыл глаза, то увидел себя на берегу. Светило солнце. Вокруг летали красивые чайки. Только не было белого песка.
Он лежал на перевернутой резиновой лодке. Рядом была небольшая пещера, откуда тянуло дымком и слышались голоса.
- Денис, да она уже готова!
— Леха,  не мешай. Еще пара минут и горбуша будет как в самом лучшем ресторане.
    Хитоши поднялся и,  еще плохо чего соображая,  пошел на звук го-лосов.
- Хитоши!  - услышал он,  и около него затанцевали два брата. — Хи-тоши очнулся! Хитоши очнулся! — вопили они.
   Наконец, японец понял, что он жив, что это не сон. Но не это его удивило. Удивила его крупная слеза, скатившаяся из его левого глаза. Именно такая крупная капля упала лишь однажды на могилу его матери, когда он поклялся, что добудет алмаз клана Седзе.
   Еще качаясь от упадка сил, он обнял обоих мальчишек и прижал их к своей груди...
   Погода шла на лад. Денис и Алексей целыми днями промышляли на берегу. В их рационе была не только горбуша, но и трепанги, морская капуста, морской шиповник, пару раз ребятам удавалось поймать небольших ось-миногов.
   Всем этим они усиленно кормили Такасе Хитоши. Но лишь на пятый день пребывания на острове, куда по милости судьбы их забросил океан, японец окончательно пришел в себя. И только тогда все трое устроили совет старейшин.
   Разговор шел сразу на трех языках. Хитоши знал японский и анг-лийский, Денис - русский и японский, Алексей - русский и английский. Там, где не хватало знаний Денису, выручал Алексей. И наоборот. Но в целом - языкового барьера у всех троих не было.
   В первую очередь обсудили вопрос - где они сейчас могут находить-ся?
- По всей вероятности, - сказал Денис, - если судить по времени,  кото-рое  мы  находились связанными  на  судне,  мы далеко  от Парамушира не ушли.  Но остров Онекотан мы  точно прошли.  Это  достаточно  большой  остров.  Мы  находимся  с западной  стороны  этого  острова.  Значит судно шло  не  со стороны Тихого океана, а со стороны Охотского моря.
— Денис, это все словеса. А точнее ты можешь сказать?
- А  ты,   Леш,   можешь  точно  сказать  — сколько  мы находились в том отсеке,  где чуть не умерли от духоты, пока нас не спас Арнольд?
- Нет, не могу.
- А ты, Хитоши?
- Я вообще был без сознания...
- Значит,  Денис,  ты,  знаток Курильских островов,  не можешь точно сказать, где мы?
- Точно  не могу.  Это может быть и остров  Экарма,  и остров Матуа, и остров Расшуа.
— Но они хотя бы обитаемые?
- Нет,  Леха.  Иногда  сюда заходят  рыбаки,  приезжают охотники, вулканологи.
— А пограничники?
- Вот этого я не знаю.
— Ну,   тогда  надо  наш  остров  осмотреть.  Может  он крохотный со-всем.
 - Судя  по  вулкану,  что  над нами,  он  не  такой  уж крохотный.
- Все  равно  надо  его осмотреть.  Надо  подняться  на вулкан. И глянуть сверху...
   На том и порешили.
   В путь готовились целый день. Наловили горбуши. Зажарили. Рядом в водопаде набрали в пластиковые бутылки свежей пресной воды.
   Даже на необитаемом острове присутствие цивилизации чувствовалось повсюду. Достаточно побродить два часа по берегу моря - и ты современный человек. Океан ежеминутно выбрасывал из своих недр всякую всячину. Это и пластиковые
бутылки, и одноразовые зажигалки, и обрывки сетей, и картонные коробки, и банки из под пива и "кока-колы", и еще, и еще много чего еще.
   В одних зажигалках не было кремниев, но оставался сжиженный газ. В других, наоборот, не было газа, но кремнии были. Леха и Денис ловко нау-чились их разбирать и собирать. Поэтому проблем с розжигом костра у них не было.
Кроме этого в их арсенале был десантный нож Фомина, который они вытащили из тела Арнольда. Горбушу они ловили тремя способами: с помощью сети, сделанной из обрывков японских сетей, с помощью остроги, найденной на берегу, и с помощью большого тройного крюка на веревке, который используют браконьеры для ловли акул. Его они тоже нашли на берегу.
   Рано утром, с восходом солнца все поднялись. Хитоши снял с руки лангетку и начал разминать правую руку и пальцы.
— Через  несколько  дней  я буду  вас  учить  некоторым секретам бое-вого искусства, - улыбаясь, сказал он.
- А как же нога? — спросил его Денис.
— Нога?  Нога  заживет ровно через неделю.  А  рука  - завтра.
- А с головой у тебя все в порядке? - съязвил Денис.
— С головой,  — не понял юмора Хитоши. — С головой тоже скоро будет все нормально. Пуля вскользь задела. Так что все будет в порядке.
   Денис рассмеялся.
— Ладно,  — сказал  он.  — Мы с Лешкой сейчас пойдем на гору. К вечеру вернемся. Еды тебе хватит дня на два. Если мы задержимся, ты никуда не уходи. Хорошо.
- Хорошо, Дениса-Сан...
   Братья пошли вдоль берега, мимо водопада. Вброд перешли не-большую лагуну, где, красиво извиваясь в последнем танце, шла на нерест горбуша.
— Денис,  а  почему все лососи,  когда отмечут икру,  — умирают? — спросил Алексей.
- Так уж природа распорядилась.
- Но  ведь  другие рыбы этого  не  делают.  Почему  это происходит только у горбуши,  кеты, нерки и других лососевых рыб?
- Лех,  но я тебе точно говорю - не знаю... Во! Смотри, расщелина.
   Действительно, среди базальтовых скал появилось место, где можно было подняться в гору.
   Остров, как и все остальные острова Курил, был вулканического происхождения. С течением времени базальты и гнейсы рушились, отчего одни берега становились более- менее пологими, но другие берега, как и тот, на котором оказались наши робинзоны, еще держались прочно, не поддаваясь ни времени, ни ветру, ни силе океана.
    Братья осторожно стали подниматься вверх. И чем выше они шли, тем величественнее перед ними открывалась панорама.
- Леш, смотри - плавбаза!
- Где?
- Да вон - справа!
   Действительно, на западе, в ярких лучах поднимающегося с востока солнца, ясно было видно судно. Оно казалось с небольшой спичечный коро-бок. Но оно явно было огромно, так как около него крутились суда поменьше - раз в сто.
- Может, помашем им руками, - предложил Алексей.
- Ага.  Нас им в телескоп не увидеть.  А ты говоришь  - помашем. Пошли лучше дальше.
   Идти было тяжело. Не как на вулкане Эбеко. Просто там имелись свои трудности - таящий ледник, например. Здесь сложности были другие. Местами попадались участки, состоящие из мелкого гравия, который осыпался под ногами, и тащил за собой вниз. В других местах - вулканический туф. Иногда появлялись коварные расщелины.
   Но братья упорно поднимались вверх. Несколько раз мимо них пролетали горные орлы.
- Вот это да!  - закричал Денис.  - Это же белохвостый
орлан!
- Денис, ты так орешь, будто открыл Америку.
- Леха,  да ты чего?!  Это же белохвостый орлан.  Их в мире  осталось - раз-два и обчелся.  Его яйца из гнезда  стоят бешеные деньги.  А за его чучело любой коллекционер  отвалит столько, что ты сразу можешь яхту купить.
- Денис,  лично  меня твои орланы совсем не интересуют. Нам еще где—то час подниматься.
   Но через час они выдохлись.
- Давай, Лех, перекусим.
- Давай...
   Из самодельной сумки, тоже сделанной из обрывков сетей, братья достали кусок запеченной горбуши и пластиковую бутылку с родниковой водой.
— Как  ты  думаешь,  Денис, — обгладывая  хвост  рыбы, спросил Алексей. - А нас сейчас ищут. Ведь с тех пор, как мы ушли из дома в подземелья, прошло дней десять?
- Наверное, ищут. Наверняка - ищут.
— Тогда — хорошо.
- Да чего хорошего! Нас ищут на Парамушире, а не здесь.
- Не  волнуйся.  Твоя подружка - Света Краснова - давно всем  все рассказала.  Милиция уже  обследовала  подземелье, нашла  отпечатки пальцев,  сделала свои  выводы.  Так  что, старик, братан, не все еще потеряно. А главное - мы живы!
— Вот  в этом ты прав.  С голоду мы не умрем.  Но жаль, что время ухо-дит. Иначе эти гады, особенно тот, что Арнольда убил, уйдут. Ведь мы с тобой - единственные свидетели.
- Да  мы  кроме этого гада ни кого и в лицо  не  знаем. Знаем, что был корабль, куда нас запихнули.
- Это дело не трудное. Корабль не иголка. И все те, кто на нем был.
- Ладно,  болтовня все это. Главное того найти, который над нами издевался,  над Хитоши,  и который Арнольда убил. Я ведь,  знаешь,  сам хотел Арнольда убить,  когда он с нами в подземелье сидел и нас сторожил.
- И я тоже...
- Если останемся живы, давай ему могилу сделаем.
- Давай... Он нам жизнь спас...
   Подкрепившись, братья двинулись дальше. Поднявшись на вулкан, они огляделись окрест и поняли, что остров, куда занесла их судьба, достаточно большой. Но следов жилья нигде не было видно. Лишь с восточной стороны проглядывалось что-то напоминающее строения.
- Слушай,  Денис,  так это же котельная.  Видишь, вроде как труба кирпичная. А вон пирс в море выдается.
- А  где  корабли?  Где  ты видел морской  поселок  без кораблей?
- Денис,  не важно.  Главное - там раньше был поселок. Поэтому сейчас спускаемся вниз.  Затра вместе с  Хитоши садимся в лодку и на веслах огибаем остров.  Это куда лучше, чем жить в пещере.
- Убедил, Леха. Думаю, в этом ты прав... Пошли назад.
    ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
    У Сергея Сергеевича Расторгуева по всей стране было немал квартир и коттеджей. Но самая лучшая квартира, которую он любил и лелеял на-ходилась во Владивостоке. На Океанском проспекте.
Шесть комнат, два туалета, джакузи, сауна, бильярдная. Кабинет, ко-торому позавидовал бы сам Эйнштейн. Но Расторгуев сейчас этому был не рад. Он метался из угла в угол гостиной, где в креслах сидели фомин и Анд-рюхин.
- Сынки!  Да,  вы два здоровых сынка!  - орал он.  - Я, рискуя жизнью и своей репутацией, создал целую империю, и вы ее поставили на крах бан-кротства.
— Но  товар мы доставили,  — вставил свое  слово  Федор Федорович.         
- Да,  доставили.  Слава богу!  Хоть с этой стороны нам теперь ничего не грозит.  Как говорится, концы обрублены. Но с  другой стороны у нас  на хвосте,  если эти ваши японцы  и пионеры живы,  скоро повиснут все федеральные службы.  Даже, если я вас сейчас спрячу в Антарктиде или зарою на глубину в сто  метров,   я  полностью  засвечен.   Засвечен связями  и контактами с вами...  Идиоты!  Какие вы идиоты...  Ну, ладно ты,  Саша. Ты хороший парень. Преданный. Но у тебя нет опыта в  бизнесе.  Но ты,  Федорович.  Ты,  которого я знаю  почти тридцать лет! Как ты мог сделать такую промашку.
— Сергеич,     — перебил     его     Андрюхин.     — Не кипятись. Глав-ное - с клиентами, а я догадываюсь кто они, - у нас все в порядке. Или я оши-баюсь?
- Не ошибаешься. Твои комиссионные уже у тебя на счету. Ты знаешь,  я тебя еще ни разу не подводил. Но я из твоих, и из твоих,  Саша,  комиссион-ных,  высчитал всю сумму, которая ушла на заминание уголовного дела по исчезновению в открытом море известного всем продюссера Арнольда Мирончука.  И еще я удержал из ваших денег,  те бабки,  которыми я заткнул пасть слишком  разговорчивым девочкам и операторам киногруппы.  А также их режиссеру - тоже не лишенному чувства любопытства. Так что вам после всей этой акции осталось шишь да маленько. А  если вы что—то имеете против,  то я могу на вас  наложить штраф и с сегодняшнего дня включить на него счетчик.  Есть у вас такое желание?!
— Сергеич,  - снова  заговорил  Андрюхин.  — Ты  знаешь меня?
- Знаю.
- Поэтому брось свой псих. С мальцами так разговаривай. Меня  пугать не надо.  И лучше команды,  чем мы с Сашей,  ты никогда не найдешь.  А если хочешь нас кончить, так ты ж сам знаешь,  и  мы  это  тоже можем.  Это кому  из  нас  первому повезет. Али я не прав?
    Расторгуев остановился посреди комнаты.
— Ты мне, Федорович, ты мне грозишь?
   Андрюхин налил полфужера марочного французского коньяка и молча выпил.
- Тебе, Сереж... Мы в дерьме, и ты тоже. Сейчас твоя судьба в наших ру-ках. И ты это прекрасно знаешь. И мы с Сашей можем ее решить. Положи-тельно.
   Сергей Сергеевич подошел к столу и тоже налил рюмку. Выпил и внимательно поглядел на Андрюхина.
- И каким же образом?
- Ты,  Сергеич,  на  сегодняшний момент,  решил  многие щекотливые вопросы.  Особенно со смертью Мирончука.  Хвала
тебе и твоим связям и талантам. Но в дальнейшем судьба всех нас троих, сидящих в этой комнате, зависит от жизни двух пионеров и полукалеки японца. Поэтому добывай нам квоту на лов минтая на севере Охотского моря и в Беринговом море. Мы завтра же отправляемся назад...
- И  что вы сделаете?  - перебил его  Расторгуев.  - Вы найдете их среди моря—океана?
- Сергеич,  может ты в бизнесе профессор,  но в морском деле - ты са-лага.  У меня есть все координаты,  где могут оказаться наши беглецы. Вернее всего, они давно лежат на дне морском.  Но  я  не  исключаю,  что они могли  добраться  до берега. Но если они и добрались, то только до двух островов. До острова Райкоке или до острова Матуа.
- Это точно?
- Точно. Я все просчитал. Если они живы, то только лишь там.
- А их там могут найти?
- Лет десять назад нашли бы сразу.  Раньше,  когда  был СССР,  денег на исследования восточных окраин не жалели. Там тогда постоянно,  летом уж точно, были геологи, вулканологи, сейсмологи,  биологи,  ихтиологи  и  прочие ученые  мужи.  А сегодня, когда вся страна трещит по швам, насколько я знаю, на этих островах нет никого.
- А пограничники?
- Сергеич,  не смеши меня.  Они вообще скоро без штанов останутся.
- Ты в этом уверен?
- В чем? Что они без штанов останутся?
- Не паясничай!  Я о другом говорю.  Это точно, что эти острова сейчас полностью необитаемы.
- Сто процентов не дам. Но девяносто - это точно.
— Сколько   времени   вам   нужно,    чтобы    привезти доказательства, что проблемы у нас больше нет?
- Три недели.
- Это долго.
- А быстро, Сергеич, только кошки на крыше.
- Хорошо, я согласен...
- Только, Сергеич, у нас с Сашей к тебе одно условие…
   Расторгуев зло посмотрел на своих собеседников.
- Денег вы не получите.  Это ваш промах.  И все идет за ваш счет. С моей стороны лишь квота и юридическое прикрытие.
- Да  не в деньгах дело.  Ты же знаешь,  я до денег  не жадный. У нас другое.
- Что? — аж от любопытства подался вперед Расторгуев.
- Мы решаем эту проблему и уходим из дела. Свое судно я отдам тебе.  Хотя оно и есть твое.  Мне ничего не надо. Но я уже  стар.  А  Саша просто устал.  Он  псих...  Саш,  ты  не обижайся.
   Фомин лениво махнул рукой.
- Так  вот.  Я  стар,  а  Саша тоже давно не  в  форме. Поэтому мы, после этой операции, уходим. Но я тебя, Сергеич, знаю.  Не вздумай нас одеть в деревянный макинтош. Мы с Сашей подстраховались.  И если что...  Сам по-нимаешь.  А главное - помни, что и мы не лыком шиты. Не промахнись...
   Расторгуев   пристально   посмотрел  на   Андрюхина   и улыбнулся.
- Ладно,  Федорович. Сколько лет мы вместе с тобой? Лет тридцать? Я помню старую дружбу… Хорошо!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

    Белокрылый орлан кружил высоко в небе и высматривал свою очередную жертву. Но даже и он редко взмывал выше вулкана, который поднимался на высоту почти в полтора километра.  Сверху ему хорошо был виден заброшенный рыбацкий  стан прибрежного лова. Рядом с разрушенной котельной у костра сидели два мальчишки и взрослый мужчина восточного типа. Они ели жареную горбушу и о чем-то оживленно разговаривали.
     Из-за мыса показался рыболовный сейнер, на борту которого было написано – «Шквал». В рубке находилось двое: капитан РС  Федор Федорович Андрюхин и Александр Фомин.
- Саша, - нервничая, сказал Андрюхин, - все, пора возвращаться. Уже три недели как мы обыскиваем эти острова. Нет их. Понимаешь, что их уже давно нет в живых. Кто вообще мог выжить в тот шторм в ледяной воде. Ни-кто!
- Не психуй, Федорович. Лучше напомни какие мы осмотрели острова?
 - Какие? Кетой, Ушишир, Росшуа, а сейчас подошли к острову Матуа.
 - Ну и названия – язык сломаешь… Ладно, обследуем этот остров, и до-мой. Но на всякий случай при подходе к Владику «Шквал» надо будет по-топить.
 - Это еще зачем?
 - Вернее всего мы под подозрением. Слышал по радио, в Москве было несколько взрывов. Вдруг кому-то придет в голову обыскать сейнер. Не дай бог, найдут твои секретные трюмы. И  все, нам тогда всем хана. Со «Шквалом» придется распрощаться.
 - Может быть ты и прав.
   Фомин неожиданно вскочил на ноги и схватил бинокль.
 - Это что за строения?!
 - Дай, гляну… Видимо, остатки от рыболовецкого стана.
 - А дым откуда? Может это они?
 - Давай, Саня, спускай моторку и бери с собой пятерых парней. Но постарайся без выстрелов. Чтоб все тихо…
   
- Хитоши, а ты нам сегодня еще покажешь какие-нибудь приемчики? – спросил Денис.
- Покажу. Леша-сан, принеси еще дровишек, а то у меня кусок рыбы по-пался сырой, надо бы дожарить.
  Лешка встал и направился за длинный барак, где с океанской стороны у них хранился сушняк. Но не прошло и десяти секунд, как он вернулся.
- Ура! Сейнер! К нам сюда идет моторная лодка!
   Все трое резво вскочили. Первыми на берег прибежали Денис с Алексеем. За ними, слегка прихрамывая, подбежал Такасе Хитоши.

- Они! – радостно прошептал Фомин. – Ну, теперь они от меня никуда не денутся.
   На берегу весело плясали двое мальчишек. Рядом стоящий японец внимательно вглядывался в людей на катере, потом что-то сказал своим спутникам, и те через мгновенье бросились прочь от берега.
- Черт! – вскричал Фомин. – Газу прибавь!
- Да куда они от нас денутся, - спокойно сказал один из парней, сидя-щих в лодке. - Ведь это ж остров!
   Остальные члены команды дружно засмеялись.
   Через пару минут катер подошел к берегу. Один парень остался на его борту, а Фомин с четырьмя помощниками кинулся вслед беглецам.
    Вскоре преследователи достигли ручья, который уступами свергался сверху. Идти стало непросто. Ноги скользили по влажным камням, колючие кусты цеплялись за куртки.
    Один из парней истошно закричал после того, как ладонью задел за какое-то растение. Его рука мгновенно покраснела и распухла.
- Как горит! Ой, больно!
   Фомин подошел к нему, посмотрел на руку, потом на колючее расте-ние.
- Это ипритика, - сказал он. – Очень ядовитый куст. Впредь будьте внимательнее. А ты, - обратился он к парню с травмированной рукой, - быстро на катер, замени Петра. Пусть он нас догоняет.

 Хитоши, Денис и Алексей довольно значительно обогнали своих преследователей. Но все заметно выдохлись.
   Хуже всех было Хитоши: только зажившая нога вновь разболелась, каждый шаг давался с трудом.
- Лучше бы мы остались в пещере, - переводя дыхание, сказал Алексей.
- Что сейчас об этом говорить, - психанул Денис. – Надо думать, как сейчас нам живыми остаться. Вон, видишь, они поднимаются. Раз, два, три, четыре. Четверо их. А в лодке их было шестеро. Где ж еще двое?
    Хитоши молчал и о чем-то думал.
- Хитоши, ты чего это задумался?
- Быстро забирайтесь наверх. Видите там много камней и больших валу-нов. Я спрячусь вот в этой расщелине. Им кроме этого места негде пройти. По-этому, когда они окажутся на этом месте, сделайте маленький обвал. А я уже после него попробую что-нибудь сделать.
- Нет, это очень рискованно, ты можешь погибнуть, - в один голос вскричали братья.
- Ничего. А так мы можем погибнуть все. А у вас появится шанс спа-стись. Все! Быстро наверх…

- Они в ловушке, Санек! – сказал один из парней, шедший впереди всех по узкому ущелью, по которому протекал ручей. – Им просто некуда деться. Хана им!
   В этот момент сверху на преследователей обрушился поток камней. Среди них были размером с баскетбольный мяч.
   Фомину повезло потому, что он шел последним. Он быстро сориентировался и бросился в сторону небольшой расщелины. Но оттуда вдруг вылетела рука и метко попала ему в солнечное сплетение. Александр резко согнулся, загоняя обжигающую боль в самые глубины своего сознания, и выхватил пистолет. Из расщелины показался Хитоши и резко двумя руками выбил оружие. Затем последовал еще удар, и Фомин упал на спину. Краем глаза он увидел своих товарищей, погребенных под камнями. Вода в ручье окрасилась кровью. «Опять этот япошка меня обхитрил», - подумал он и ус-мехнулся.
- Хитоши! Убей этого гада! – по-японски сверху крикнул Денис.
   Хитоши нагнулся и поднял пистолет. Передернул затвор и застыл, не зная, что же дальше делать. Убивать беззащитных людей он не мог.
    Но тут снизу раздался выстрел, и пуля оцарапала щеку японца. Хи-тоши упал на землю и пополз в сторону расщелины.
- Санек! Это я, Петруха! Я этого япошку держу на прицеле. Давай сюда!       
   Фомин быстро скатился вниз по ручью и перевел лишь дыхание около Петра.
- Спасибо тебе, Петруха, во век не забуду.
- А что с пацанами?
- Нет больше твоих пацанов. В общем, идем на сейнер. Эти паскуды от нас никуда не денутся. Мы начнем настоящую охоту. Сафари.

    Андрюхин в бешенстве ходил по кубрику.
- Саня! Ты потерял трех человек! Трех  из восьми членов экипажа. Я на эту операцию отобрал самых проверенных и лучших. А ты их дал вот так запросто укокошить!
- Федорович, это как на войне. А теперь мы откроем сафари.
- Сафари, говоришь? С кем? Я, как капитан, останусь на судне. Этот лопух, что за ипритку схватился, лежит весь в бреду. Вас остается только трое. Всего трое!
- Да, нас трое. Но там лишь один покалеченный япошка и двое маль-чишек.
- Это покалеченный япошка сколько раз тебя чуть было не прибил. И учти, теперь у них четыре пистолета и целая куча патронов. А нынешние мальчуганы порой стреляют не хуже таких, как ты. Поэтому все домой!
- Нет!
- Да! Тем более, что это вообще-то твоя проблема. Этот япошка и маль-чишки видели только тебя. Нас они в глаза не видали. Поэтому нам их бояться нечего. А тебе самое лучшее по прибытию во Владик поменять паспорт и рвануть за границу. Там ты не пропадешь.
- Нет! Будем их ловить!
- Санек, в натуре, мы на это дело не подписывались. Ты нам говорил, что это дело плевое. Мол, надо найти мальчишек. Но чтобы убивать их, об этом уговора не было. А тут получился вообще другой расклад. Так что мы пас, Санек.
    У Фомина задергался левый глаз, он почувствовал как головная боль снова сковывает его стальным обручем.
- Саша, успокойся, - схватил его за плечи Андрюхин. – Успокойся! Никакого сафари не будет, так как я недавно получил штормовое предупреждение. Через пару часов ожидается страшной силы ураган. Нам надо уходить в Охотское море, там тайфун послабее. Иначе нас выбросит на скалы. Ты это понял. Другого выхода у нас нет.

    Сверху за сейнером «Шквал» наблюдал не только белокрылый орлан, но еще три человека, которые лежали на одной из базальтовый террас около могучего вулкана.
 - Лех, смотри, кажется уходят.
 - Может, это у них такой хитрый маневр.
- Нет, это не маневр. Видишь, вдалеке тучка. Это тайфун. Так что надо скорее спускаться вниз, а не то нас здесь быстро смоет. А там у нас есть крыша над головой и дрова. А их надо занести в сухое место. Давай вставай!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.   

    РС «Шквал» шел ходко по Охотскому морю. Но тайфун из Тихого океана перебрался по другую сторону Курильских островов и вскоре настиг рыболовный сейнер.  Судно швыряло, словно пушинку, на огромных волнах.
- Саня, труба дело, - спокойно сказал Андрюхин, глотнув из горлышка добрую порцию коньяка. – Надо было идти вдоль Курильской гряды. Может, тогда бы мы спаслись. А мы рванули напрямик. Теперь нам, Саня, хана. Так что судно нам топить не придется, тайфун нас сам потопит. Но только вместе с нами.
- Федорович, ты чо – дрейфиш что ли?
- Дрейфиш не дрейфиш, но я в штормах не первый раз. Видишь, волна где-то под восемь метров. Это плавбазе хорошо: для нее это штиль. А для нас – капут.
- Ну, ты ж старый мореман, Федорович.
- Нас, Санек, спасти может только чудо. Но ты иди поспи. Через пару часов меня заменишь.
- А что остальные?
- Из остальных только Петя стоит на ногах. Остальные зомби. А этот, как его, от усталости даже имя его забыл. Этот, что от ипритки распух. Ну, понял что ли?
- Понял. И что?
- Умер два часа назад. Так что нас всего четверо осталось. Выдюжим ли?
- Федорович, все нормально. Выдюжим. Где наша не пропадала…
    Но на третьи сутки шторма на ногах были лишь двое: Андрюхин и Фомин.   
Оба находились в рубке. Спали урывками. По очереди стояли у штур-вала и бегали в машинное отделение, чтобы проверить уровень масла и воды. Но пять минут в машинном отделении во время шторма – это несколько лет потерянной жизни. Во-первых, качка внизу переносится значительно хуже, чем в той же рубке, во-вторых, страшная загазованность. Пара вдохов, и легкие полны всякой гадости, как у курильщика со столетним стажем.
- Ты хоть знаешь, где мы сейчас находимся? -  спросил Александр.
- Мы подходим к заливу Терпения.
   Фомин глянул на карту.
- Да, для нас это самое лучшее. Во Владивосток нам сейчас никак нельзя. А на Сахалине у меня есть один приятель, вместе в Афгане были. Там можно некоторое время переждать, чтобы узнать о нашей дальнейшей судьбе.
- Саня, это тебе надо прятаться, а не мне. Я хочу остаток своих дней провести на берегу Волги, в своем огороде и за удочкой на утренней зорьке. А тебе надо не только прятаться, а рвать когти из этой страны, которая из тебя сделала психа.
- Я не понял, тогда куда мы плывем?
- Куда, в залив Терпения, на Сахалин, чтобы живыми остаться. Потому что наше судно в любой момент развалится.
   Но тут их диалог нарушило необычное природное явление. Прямо впереди них в черных тучах появился яркий овал. Оттуда, из облаков, вырывался ослепительный сноп солнечных лучей, которые под углом сорок пять градусов опускались на бушующее море. Но самое страшное было не в этом. Там, куда ложились эти лучи, волн не было где-то в диаметре с кило-метра два. То есть, вокруг бушевали пяти-шестиметровые волны, а в центре – ровная гладь.
    Андрюхин смертельно побледнел.
- Саня, это наша смерть! – тихо сказал он.
- Ты чего это, Федорович! Какая к черту, смерть? У нас с тобой еще вся жизнь впереди.
- Сашок, это ж «Глаз тайфуна». Из него еще никто живым не выходил. Я о нем слышал десятки раз, но вижу впервые.
- Тогда сворачивай в сторону!
- Поздно. Если резко поверну, то нас просто перевернет кверху дном. Аверкиль одним словом.
- Да, может, этот «Глаз тайфуна» – детские сказки.
- Саш, ты слышал о том, как находят целые корабли без единого че-ловека? Слышал. Так вот порой из «Глаза тайфуна» суда выходят целые, но люди исчезают.
- А куда?
- А вот это мы сейчас и узнаем…
   В этот момент огромная волна вышвырнула сейнер на ровную гладь, куда падали яркие лучи солнца. Качка прекратилась и вокруг повисла  оглушающая тишина.
- Федорович! – крикнул Фомин. Но что странное, Александр не услышал своего голоса. Он видел, что капитан сейнера тоже что-то говорил, но его слов тоже не слышал.
    Все это происходило как в каком-то фильме ужасов. Плюс ко всему внутри зародился страх. И этот страх распирал все тело, все мозги, в которые словно вонзились сотни острых игл.
    У Андрюхина лицо исказилось в чудовищной гримасе, и капитан бросился из рубки вниз. В кубрике с открытыми, видимо от крика, ртами метались Петр и еще один парень. Они бились головами о стены, падали и снова бросались на них.
    Наконец оба матроса открыли дверь на палубу и прыгнули за борт.
    Фомин переживал не меньшие мучения, чем его товарищи по несча-стью, но его спасало то, что он за последние годы уже привык к подобным приступам боли, поэтому он до конца не терял рассудка. И когда он увидел, что Андрюхин тоже пытается выброситься за борт, то тут же вспомнил о ключе от сейфа, где хранился его алмаз. Он быстро выхватил нож и по самую рукоятку вогнал его под лопатку своего друга.
     Но головная боль, а главное – ужас, который овладел его мозгом, становились все сильнее. И Александр понял, что спасения нет. В последнем рывке отчаяния он достал из-за пояса брюк  наручники и в долю секунды приковал себя к столу в кубрике…
     Фомин очнулся от рева урагана и качки. Ужас, который совсем не-давно его чуть было не спровадил за борт, покинул его тело. Головные боли тоже исчезли.
     Александр достал из своего кармана маленький ключик и отомкнул наручники. Потом подошел к Андрюхину, выдернул из его тела свой нож и тяжело вздохнул. Ему было очень жаль этого человека. Но судьба распоря-дилась именно так. Иначе бы капитан сейнера сейчас лежал на дне морском вместе с ключом от сейфа.
     Зайдя в капитанскую каюту, Фомин открыл сейф. Здесь лежал алмаз, десять тысяч долларов, стянутых резинкой для волос, и несколько пачек российских денег. Все это Александр положил в карманы своей жилетки, а сами карманы аккуратно застегнул на молнии. После этого он поднялся в рубку и встал к штурвалу.
Через четыре часа локатор стал  «пробивать» берег.
     В заливе Терпения шторм начал стихать.
      Еще через пару часов Фомин спустился в кубрик, поднял тело Андрюхина, вынес его на палубу и как можно осторожней, насколько позволяла качка, опустил его за борт. Затем пошел на корму и с помощью лебедки поднял моторный катер…
    
     Взморье – небольшой поселок на берегу залива Терпения. Через него проходит железная дорога, соединяющая север Сахалина с областным центром, а также автострада.
     В придорожной столовой за столом сидел Михаил Уралов и с аппетитом наворачивал сардельки с картофельным пюре. За соседним столом пил пиво коренастый парень с повадками пантеры. Он внимательно приглядывался к Михаилу, потом подсел за его столик и спросил:
- Это не твой «КАМАЗ» там на улице?
- Мой. А что?
- Ты случайно не в Южно-Сахалинск?
- Да. Бумагу везу из Макарова. С целлюлозно-бумажного комбината. Подвезти что ли?
- Да. А то до поезда еще долго. Сколько возьмешь?
- А сколько не жалко.
- Для хорошего человека ничего не жалко. Столько хватит? – и Фомин протянул через стол несколько бумажек.
    
      В Южно-Сахалинске Александр узнал адрес Фонда воинов интерна-ционалистов, а через них адрес своего друга-афганца Пашки Лукинкина.
     Пашка жил на Коммунистическом проспекте напротив парка Га-гарина в пятиэтажке для малосемейных.
      Александр поднялся на третий этаж и позвонил. Прошло долгих три минуты, потом раздался голос:
- Иду, иду!
      Шаги были какие-то неровные. «Наверное, пьяный», - подумал Фомин.
      Наконец дверь открылась. Оба стояли и смотрели друг на друга. 
 - Фома! Ты живой?
 - Лука, ты ли это?
    И два старых друга обнялись. Потом Паша странной походкой пошел в комнату, с трудом сел на обшарпанную тахту.
- Извини, старик, тяжело мне в протезах, - сказал он и начал отстегивать деревянные ноги.
    Фомин с удивлением смотрел на комнату. Страшная тахта. В углу протертый матрац. Вместо стола два деревянных ящика, накрытых газетой. И кругом пустые бутылки из под водки, пива и вина.
- Что, Фома, не ожидал такого от орденоносца? Ладно, не осуждай. Лучше иди выпить возьми. Потом потолкуем. У меня к тебе тоже много во-просов есть. На ключи, чтобы не звонил.
     Александр накупил всякой вкуснятины и хорошего коньяка. Через полчаса оба   
сидели за деревянными ящиками и вспоминали боевых друзей.
- Ног я лишился после того, как тебя духи в плен взяли, - закусывая балыком, сказал Павел. – Говорили, что ты им продался, да я  не верил.
- Правильно делал. Меня год и три месяца в горах держали. Все скло-няли, чтобы я их веру принял. То пытали, то златые горы обещали. Восемь раз бежал. И каждый раз ловили. После чего опять пытали. Особенно старался их прихвостень – Слава Иванчук. Ты его знаешь – из третьего взвода. Его на два месяца раньше в плен взяли. Но он сразу принял ислам. Гадина.
- Вот таких гнид и надо давить!
- А я его и задавил, когда девятый раз бежал. Придушил подонка, и две недели пробирался в Пакистан. Оттуда меня переправили в СССР, где меня лишили всех боевых наград (а ты знаешь сколько их у меня) и обвинили в государственной измене. Дали мне двенадцать лет. Да еще сказали, мол, это по блату. Ублюдки. Два года тюрьмы, потом зона. А через семь лет вызвали меня к начальнику зоны, где двое в гражданке вернули мне документы, все ордена и медали и сказали, что промашка вышла. Извини, мол, старик… Да что говорить, Лука, - паскудство одно кругом. Давай еще по рюмке.
     Друзья выпили и задумались каждый о своем.
- А у меня, Фома, не лучше твоего. Хоть я и в почете. Да толку-то от этого. Привезли меня без ног сюда – в Южно-Сахалинск, а мамуля моя, царство ей небесное, уже представилась. Не дождалась меня. А я ж тоже полгода считался как без вести пропавший. Местные чиновники нашу квартиру кому-то из блатных отдали. Полгода жил по подвалам, ездил на ящике с подшипниками. Хорошо наши афганцы добились у мэра этой комнаты для меня. Вот эти деревяшки местный умелец мне бесплатно сварганил. Да пенсию мне дали. Хочешь скажу какую? Смеяться будешь. Вот местные алкаши и идут ко мне. Кто выпить принесет, кто пожрать, кто постирает и пол помоет. Иногда бабу приведут… Вот так, Фома, и живу.
- Ничего, Паш, переживем. Я у тебя тут с месяц покантуюсь. Только сразу говорю – никаких пьянок, алкашей и все такое. А я чем смогу тебе по-могу. Деньги у меня есть…
     Фомин оказался не болтуном. За несколько дней он разогнал всех пьянчуг в округе, навел в квартирке Лукинкина идеальный порядок, сделал ремонт, купил новую мебель, телевизор, холодильник и электрическую вязальную машину.
- Паша, научишься вязать – у тебя все пойдет нормально. Плюс ко всему – это дополнительный заработок.      
     За три недели Александр отпустил гусарские усики и купил очки, как у Джона Леннона. Его облик полностью изменился. Правда, на время пришлось пожертвовать зрением: очки он взял минус один. 
- Что, Фома, скрываешься от кого-то?
- Есть немного.
- А как зрение восстановишь?
- Элементарно. По системе йогов. Хочешь, секрет скажу?
- Скажи. Может пригодиться.
- Любое зрение можно восстановить, если каждый день раз по десять де-лать секунд по двадцать точечный массаж зрачков. Естественно, через веки. А каждый вечер нужно опускать лицо в тазик с водой комнатной температурой и моргать несколько минут.
- И все?
- И все. Элементарно, Ватсон.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

    Елена Петровна сидела за столом и в сотый раз перелистывала фотоальбом с семейными фотографиями. Каждый раз, когда на снимке она ви-дела лицо Дениса или Алексея, по ее щекам ручьями текли слезы. К ней по-дошел Сергей Иванович и с нежностью обнял ее за плечи.
- Лена, успокойся. Еще не все потеряно.
- Как это не все! – в отчаянии вскричала его жена. – Прошло уже больше двух месяцев, как они пропали. А ты мне каждый день твердишь, что еще не все потеряно.
    Сергей Иванович раздраженно махнул рукой и ушел на кухню. Здесь его и застал телефонный звонок из Москвы. Через пару минут он вновь вернулся в комнату.
- Лена, к нам летит мой брат, а вместе с ним майор Парамонов. Есть предположение, что Денис с Алексеем живы.
- Этого не может быть!
    Но через три дня в доме Турчиных кроме хозяев находились Афана-сий Иванович, майор Парамонов, начальник милиции Чайка и заместитель начальника погранзаставы Грачев. Все в нетерпении ждали, что скажет Илья Владимирович Парамонов.
- У нас имеется предположение, что ваши сыновья живы, - начал он серьезный разговор. – Объясню почему.
    Он отпил глоток чая из бокала и продолжил
- Вы знаете, что в Москве было несколько террактов. Но проведенный анализ показал, что взрывчатка, используемая в столице, не соответствует той, которая обнаружена на вашем острове. Но это лишь доказывает, что готовятся новые взрывы. Поэтому нам очень важно найти тех, кто ее доставил отсюда на материк, чтобы через них выйти на покупателей. В наше поле зрения попал некий владивостокский бизнесмен Сергей Сергеевич Расторгуев. Мы подозреваем, что именно он организовал всю операцию по доставке взрывчатых веществ неизвестным нам заказчикам.
 - Но какое отношение это все имеет к нашим пропавшим мальчикам? – не выдержала Елена Петровна.
- Совершенно прямое, - ответил Парамонов. – Но об этом чуть позже… Так вот. Нами установлено, что несколько месяцев назад Расторгуев встре-чался с местным жителем Василием Черненко. Именно тот много лет назад нашел вход в подземелья. Сначала он выносил оттуда лишь продукты питания, но однажды обнаружил   
склад с оружием. И, видимо, решил на этом поживиться. Расторгуев ка-ким-то образом вышел на торговцев оружием (а, может, знал их раньше). После этого отправил на Парамушир рыболовный сейнер «Шквал» для доставки взрывчатки на материк. А для прикрытия сюда приехала съемочная группа во главе с кинопродюсером Арнольдом  Мирончуком. В составе этой группы под видом кинооператора находился некий Александр Фомин. Именно их отпечатки пальцев обнаружены в подземелье и на вещах ваших сыновей.
    Майор на минуту замолчал. Снова попил чаю и продолжил.
- Фомин является одним из помощников Расторгуева, а Мирончук – временный наймит Расторгуева. И только через них мы можем предъявить обвинение Расторгуеву. И нам очень важно задержать Фомина и Мирончука.
- Но причем тут наши мальчики?! – вновь вскричала Елена Петровна.
- Лена! Не перебивай! – в сердцах воскликнул Сергей Иванович. – Дай дослушать человека.
 Парамонов подождал пока все успокоятся.   
- Вернее всего дело происходило таким образом, - невозмутимо сказал он. – Мирончук, Фомин и Черненко находились в подземелье, где встретились с вашими сыновьями, которые стали нежелательными свидетелями их преступной деятельности. По каким-то причинам их оставили в живых и переправили на сейнер «Шквал». Видимо, Фомин застрелил Черненко. Ми-рончук, испугавшись, что и его ждет подобная участь, устраивает во время шторма  с сейнера побег на резиновой лодке. Для дальнейшего своего оправ-дания он прихватывает с собой обоих мальчиков. Во Владивостоке Расторгуев быстро «замял» инцидент с пропажей с борта судна Мирончука, но тут же отправляет обратно на Курилы РС «Шквал». Зачем, спрашивается? Просто он был не уверен, что Мирончук и мальчики погибли во время бури. Нами установлено, что сейнер «Шквал» три недели крутился вокруг островов Кетой, Ушишир, Росшуа и Матуа. Но, когда вновь налетел сильнейший тайфун, они бросили поиски, и прямиком через Охотское море отправились в сторону Сахалина. Недавно РС «Шквал» обнаружен в заливе Терпения. На борту не оказалось никого, кроме трупа одного матроса. Поэтому мы считаем, что Фомин сегодня скрывается на Сахалине (он либо скрывается от мести Расторгуева, либо догадался, что их операция раскрыта), а Мирончук вместе с вашими сыновьями находится на одном из перечисленных островов…
- Господи! – всхлипнула Елена Петровна. – Пусть это все будет прав-дой.
 За столом повисла тишина. Сергей Иванович упорно скреб подбородок, потом спросил:
- А причем здесь акваланг и рация, которые мы нашли в подземелье?
- Вот это загадка, на которую пока нет ответа, - сказал Парамонов. – Но думаю, что, если мальчики живы, мы узнаем правду.
- Тогда что мы тут сидим, - вскочил с места Афанасий Иванович. – Надо обыскать эти острова…

    Три нерпы выглядывали из воды метрах в пяти от берега и с любопытством разглядывали трех человек, которые шли вдоль рифов и что-то искали. Потом один из них нагнулся и что-то подобрал.
 Денис! А я еще одну зажигалку нашел! – радостно крикнул он.
 А там газ есть? А, Лех?
 Есть! Эй, Хитоши. Ты что там увидел?
    Восточного типа человек пристально всматривался в сторону моря. Потом рукой показал на какую-то точку вдалеке.
 Однако, корабль, - сказал он.
 Может, это снова эти бандиты? – спросил Денис.
 Нет, это не сейнер. Это военный корабль.
    Все трое остановились и глядели вдаль. Потом все разом закричали и замахали руками.

    Это они! Это они! – передавая бинокль своему брату, сказал Афанасий Иванович.
  А это что за японец рядом с ними? – удивился Парамонов, рассматривая берег острова Матуа в другой бинокль…


ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

    Через три дня все четверо Турчиных, Хитоши и Парамонов прибыли в Южно-Сахалинск. Рассказ Алексея и Дениса об их приключениях просто потряс Турчиных старших, а также Парамонова. Вопрос о Хитоши выделили в отдельное дело, но арестовывать его не стали. Все вместе они поселились на турбазе «Горный воздух».
    Турбаза находилась посередине высокой сопки. Среди густых деревьев была прорублена горнолыжная трасса. С самого низа и до верха тя-нулась канатная дорога, по которой зимой поднимались лыжники.
    Сверху на Южно-Сахалинск открывался замечательный вид. Город был как на ладони. Прямые и широкие улицы располагались строго с севера на юг и с востока на запад.
    Осень уже входила в свои права. Среди зеленой хвои пробивалась желтизна лиственных деревьев. Погода стояла ясная и теплая. Прямо бархатный сезон.         
     За завтраком Парамонов сказал всем Турчиным:
- В общем, дело обстоит так. Вся наша надежда возлагалась на поимку Мирончука и Фомина, но, увы, Мирончук мертв. Фомин, вернее всего, тоже. Весь экипаж сейнера «Шкал» пропал бесследно во время последнего сильнейшего тайфуна четыре недели назад. Будем искать другие пути, чтобы «расколоть» Расторгуева и через него выйти на покупателей взрывчатки. Поэтому ваша миссия закончена. Можете еще отдыхать здесь сколько вам захочется, а Такасе Хитоши мы отправим в Москву для  выяснения его дальнейшей судьбы.
- А вы уверены, что Фомин точно погиб? – спросил Афанасий Ивано-вич.
- Нет. Такой уверенности у нас нет.
- Так, может быть, ребятам стоит все же походить по Южно-Сахалинску. Чем черт не шутит: вдруг встретят этого Фомина.
- А кто он, вообще, такой? – спросил Сергей Иванович.
   Парамонов закурил сигарету, выпустил струю дыма и сказал:
- Он продукт нашей политики и головотяпства. Во время войны в Афганистане был одним из лучших наших бойцов. На его счету десятки рейдов и подвигов,  более десяти боевых наград. Среди них четыре ордена. Однажды тяжело раненным попал в плен. Более года его пытали, склоняли принять исламскую веру. Но он не сломался. Восемь раз бежал, но неудачно. В девятый раз повезло. Через Пакистан пробрался на Родину. Но здесь попал в руки моих коллег, которым надо было найти не правду, а выслужиться перед начальством, мол, завербованного перебежчика выявили. И парню дали ог-ромный срок за измену Родине. А через семь лет пересмотрели дело. Но вместо того, чтобы вынести оправдательное решение, срок сократили и вернули награды. Парадокс! Только в нашей стране подобное возможно. Понятно, Фомин озлобился. И как видно, озлобился крепко. А тут его подобрал Рас-торгуев… Эх! Как нам Фомин живой нужен… Ладно, если хотите, то идите гуляйте по городу. И японца можете своего взять…

- Ну, что, Лука, опробуем новую коляску? – спросил Фомин, подкаты-вая к Лукинкину новую кресло-коляску, которую он только что купил в обществе инвалидов.
- Давай, Фома, опробуем. И поедем мы с тобой в парк. Хочу на пруду поглядеть на черных лебедей.
   Через несколько минут Фомин вез в коляске своего боевого товарища. Но тот вдруг заартачился.
- Стой, Фома. Дай я сам попробую. Сам! – и он начал руками толкать колеса вперед.
    Вскоре оба были в парке. Лукинкин, получая огромное удовольствие от езды, ехал в коляске, рядом с ним шагал Александр.
    Фомина трудно было узнать в джинсовом костюме, в очках аля-Джон Леннон, и с гусарскими тонкими усиками.
    Оба двигались по аллее мимо аттракционов. Народ веселился во всю. Дети крутились на  каруселях, взрослые – на «Чертовом колесе». Всюду продавали мороженное, поп-корн, пирожки, а местные корейцы торговали мантами и пян-се.      
- Давай-ка перекурим, - сказал Александр и сел на ближайшей лавке. К нему на коляске подкатил Павел.
 - Хорошо, - довольным голосом произнес Лукинкин, глубоко затягиваясь сигаретой. – Ты еще долго здесь будешь?
- Не знаю, Паш.
- А-то оставайся насовсем.
- Нет. Мне в этой стране делать больше нечего. Я здесь никому не ну-жен.
- Саш, ты это зря.
- Все, хорош. Ты лучше мне, как старый сахалинец, скажи – что такое «Глаз тайфуна»?
- Слышать слышал, но не знаю. Говорят, что кто туда попадает, – жи-выми не возвращаются, так  как там в тот момент частота звука настолько низка, что люди сходят с ума и бросаются за борт. А к чему тебе это надо знать?
- Так просто.
- Просто так, Фома, ничего не бывает. Думаешь, я совсем дурак что ли. Ты как мне телевизор купил, я все программы теперь смотрю. И помню передачу о том, как в заливе Терпения нашли сейнер без единого члена эки-пажа. Если у тебя неприятности, то лучше скажи. Может, чем помогу.
- Спасибо, Паш. Твоя помощь потребуется. На днях мне нужно перебраться в Москву. И ты поедешь туда со мной. Вернее поедешь ты, а я вместе с тобой, как сопровождающий. Поэтому тебе придется в Фонде воинов-интернационалистов оформить все документы на себя (будто ты отправля-ешься в Москву на лечение) и на сопровождающего – Александра Сухорукова.
- А кто такой Сухоруков?
- Я. По нынешним документам – я Александр Сухоруков.    

    Турчины и Хитоши набродились по городу, заходили в магазины и кафе.
- Все это чепуха, - наконец сказал Денис. – Разве можно вот так запросто найти человека, который, наверняка, где-нибудь отсиживается. Все это детские игры. Пошли на турбазу.
- Нет, - сказал Сергей Иванович, - сначала зайдем в парк имени Гагарина. Это самый уникальный парк в нашей стране. Он не только красив сам по себе, но постепенно переходит в дремучую тайгу.
- И что – сюда заходят медведи? – спросил Алексей.
- Заходят. И довольно часто.
    Парк на самом деле был уникальный. Через него протекала речка Рогатка. В одном месте, где находилась станция детской железной дороги, речку перегораживала небольшая плотина. Здесь же была лодочная станция. Напротив нее стояли конюшни детско-юношеского конеспортклуба. Ниже по течению Рогатки располагался небольшой зоопарк. За ним почти круглый пруд, где плавали прирученные дикие утки, гуси и лебеди.
     Турчины и Хитоши подошли к станции и купили билеты на поезд. Вскоре подошел состав, состоящий из локомотива и четырех вагонов. Они были довольно вместительные, но немного меньше настоящих тепловозов и вагонов. У вагонов стояли в железнодорожной форме школьницы-бортпроводницы, а в локомотиве сидели мальчишки-машинисты.      
      Алексей сидел у окна  и слушал рассказ Сергея Ивановича об этом парке и детской железной дороге, которая была длиною в несколько кило-метров. На ней находилось несколько станций. Местные жители, кстати, этой железной дорогой пользовались постоянно.
      Лешка слушал рассеяно и задумчиво посматривал в окно. Наконец поезд тронулся и медленно начал набирать скорость. На перроне еще оставались люди. Но лишь два человека привлекли внимание Алексея. Один из них сидел в инвалидной коляске и с детской радостью смотрел на уходящий состав. Он что-то радостно говорил своему товарищу, который стоял рядом и одной рукой держался за коляску. У него были тонкие гусарские усики и круглые очки, как у Джона Леннона.   
Глаза незнакомца встретились со взглядом Алексея…

   Через три дня ИЛ-86 рейсом Южно-Сахалинск – Москва пошел на по-садку в аэропорту Внуково. Фомин в который раз вспоминал лицо того мальчугана, который несколько дней тому назад смотрел на него из вагона поезда детской железной дороги. Ну, до чего ж знакомое лицо. И главное, – почему он так хочет вспомнить кто это? И тут перед мысленным взором Александра воскресла картина подземелья, раненный японец, лежащий на топчане, и два испуганных пацана. Испарина охладила лоб Фомина, потому что он вспомнил.
- Паша, - повернулся он к своему другу. – Паш, я тебя доставлю только до санатория, а там мы с тобой расстанемся. И думаю, навсегда.
- А я надеялся, что ты меня по Москве покатаешь.
- Извини, старик, я тут кое-что вспомнил: обстоятельства резко меня-ются, и я не хочу подвергать тебя опасности. Прости, дружище, - и он пожал руку своему другу.

 - Вспомнил! Я вспомнил, где его видел! – закричал Алексей.
 - Кого видел? – спросил майор Парамонов.
 - Того парня на перроне. С усиками и круглых очках. С ним еще без-ногий был в инвалидной коляске. Это был Фомин…
    Парамонов быстро собрался и куда-то уехал. Вернулся он через не-сколько часов.
- Ты прав, Алексей, - сказал он. – Это, действительно, был Фомин. Он изменил внешность. Теперь он по новым документам Александр Сухоруков. А безногий – его однополчанин Павел Лукинкин. Сейчас они оба в Москве.
- Все, летим в Москву, - сказал Афанасий Иванович. – Заодно посмотрите как мы живем…    
      
    В Москве в санатории для инвалидов-афганцев нашли Лукинкина. Но тот ничего не мог сказать, где мог находиться Фомин.
- Все в пустую, - с горечью сказал Денис. – А все ты, Леха. Он же был у нас почти в руках. Эх!
- Ничего страшного, - успокоил Алексея Сергей Иванович. – Главное спецслужба знает, что Фомин в Москве. Теперь он никуда не денется. Лучше идемте в зоопарк. Я там был сто лет назад. Так хочется еще раз там побывать. Заодно возьмем вашего японца. Его завтра отправляют в Японию. Так что у нас сегодня с ним будет прощальный день.
- Пойдем, - грустно сказал Алексей.

     Фомин полчаса побродил по зоопарку. Слежки не было. Он зашел в павильон с пингвинами и страусами, где находилось небольшое кафе, и сел за столик в углу. Здесь у него была назначена встреча со старым знакомым, который пообещал сделать для него загранпаспорт.
     Александр взял безалкогольного пива, и стал ждать. Перед его гла-зами промелькнули последние годы его жизни, и сердце его сдавило от горе-чи. Чего он добился? Ни друзей, не семьи. Волк одиночка. А кто в этом виноват? Кто его послал в Афганистан? Кто его научил убивать? Он что ли? А теперь за ним идет охота, как за бешенной собакой. Будь они все прокляты. А этот Расторгуев – лощенный боров. Этот всегда выйдет сухим из воды, потому что все делает чужими руками. Ублюдок. «Надо нам было тогда с Андрю-хиным его грохнуть, - подумал он. – Сейчас бы с Федоровичем сидели на берегу Волги и рыбачили. Эх, жаль мужика».
    Вдруг, как в замедленной съемке, в кафе зашли два высоких мужчины. Рядом с ними шагали два мальчишки и японец. Они встали напротив него.
    Минуты через две Фомин поднялся, достал из потайного кармана алмаз и протянул его Хитоши.
- Держи, япошка, - сказал он. – Ты достойный противник. А вас, пацаны, надо занести в Книгу рекордов Гинесса. Но, как ни странно, а я почему-то рад, что вы выжили… Ну, чего рты разинули?  Не буду я драться. Устал я. Пошли…

                ЭПИЛОГ
      Такасе Хитоши стоял около двух могил. На ладони у него лежал алмаз Седзе клана Седзе.
- Мама, дед, я выполнил вашу волю: теперь алмаз снова здесь – в Японии, - сказал он, потом повернулся к двум мальчишкам. – Ну, что, Дениса-сан и Леша-сан, идемте, я вам покажу мою Родину. Думаю, Япония вам понравится…
     И Такасе Хитоши обнял своих юных друзей за плечи.