В рыбном отделе гастронома было немноголюдно. Редкие покупатели придирчиво разглядывали ленивых карпов, плававших в большом аквариуме, вертели в руках упаковки нарезки и выбирали тушки замороженной трески.
Лещ, окруженный собратьями, лежал в витрине между крабовыми палочками и россыпью надутой скумбрии. Из его лотка были видны только масляные бока соседок и столбик термометра холодильной установки. Впрочем, Лещ был вполне доволен своей судьбой: после однообразного существования в зеленоватой мутной воде пруда, где прошла вся его сознательная жизнь, яркие лампы дневного света, шуршащая пленка, элегантно обтягивающая жабры и плавники, обещали блестящие перспективы.
Предметом особой рыбьей гордости была этикетка «Лещ кр., г/к». Кусок плотной белой бумаги, наклеенный на хвост, был своего рода обозначением титула, делая слово «Лещ» именем собственным. Неважно, что аббревиатура на языке бухгалтера означала всего лишь «крупный, горячего копчения»- Лещ этого все равно не знал,- такая жизнь ему определенно нравилась.
Лежа в лотке, Лещ внимательно присматривался к посетителям, пытаясь определить, кто из них подходит ему больше. Поначалу он и не заметил женщину средних лет с магазинной тележкой, наполненной всякой снедью. Она вытащила Леща, внимательно оглядела, со знанием дела надавила на мясистый хребет и поднесла рыбину к носу. В ее солнцезащитных очках отразился Лещ во всей своей красе. «Хорош, все-таки невероятно хорош»,- любовался он, глядя в темное стекло. Довольно хмыкнув, покупательница водрузила рыбину на вершину пирамиды из фруктов и зелени, образовавшейся в тележке.
Продавщица на кассе мгновенно переложила приобретения в фирменный пакет, добавив несколько рекламных проспектов, и женщина не спеша вышла на улицу.
Все вокруг казалось Лещу восхитительным: яркое голубое небо, белоснежные облака без зеленого оттенка, который получался от стоячей воды пруда; яблони, усыпанные розоватыми цветами, сильно отличались от унылых прибрежных ракит. Лещ торжественно перемещался по улице, возлежа в пакете под опахалом из листьев сельдерея.
Открытая рыбья пасть навсегда сложилась в самодовольную ухмылку еще в коптильне, но сейчас маслянистые глаза сияли, ибо- вот оно, настоящее счастье, признание всех талантов, которыми его щедро одарила родная природа. Да-да, Лещ всю жизнь верил в свою путеводную звезду, которая непременно должна привести к невиданным высотам. Неделю назад именно эта уверенность заставила его, растолкав рыбешку помельче, забраться в сеть, медленно поднимавшуюся наверх, к поверхности пруда,- своего рода социальный лифт- прочь от однообразного пресноводного существования.
Несомненно, Лещ выделялся из рыбьего царства: в отличие от соплеменников имел хвост подлиннее и жабры покрупнее, да и плавники его выглядели намного ярче. Лещ даже считал себя настоящим хищником, ведь там, где искусственно разводили рыбу, щук не водилось; поэтому, откусив как-то хвост у замешкавшегося на мелководье головастика, Лещ сразу же почувствовал себя акулой, грозой морей. Поднимаясь ввысь в окружении пары раков и клока водорослей, он считал мгновения до встречи с новым миром, который непременно должен пасть к его хвосту.
… Когда восторг Леща несколько поутих, его внимание привлекли глянцевые листки рекламы. Чего здесь только не обещали: СПА, солярий, какие-то обкалывания и наращивания - все для поддержания прекрасной формы.
Лещ и раньше догадывался, что предела совершенству не бывает; уже сейчас, благодаря этим самым замечательным вещам, он выглядел великолепно: бронзовый загар чешуи, приобретенный в коптильне, делал Леща похожим на золотую рыбку; пленка, в которую его упаковали в магазине,- очевидно, не что иное, как антицеллюлитное обертывание,- с каждой секундой делал тушку подтянутее и рельефнее, а ненавистный жир медленно стекал по хвосту. Из рекламных листовок Лещ узнал о других возможных косметических процедурах и с трепетом ожидал предстоящего наращивания плавников, ни капельки не сомневаясь, что его участь- быть украшением интерьера и шедевром дизайнерской мысли.
От сладостных мечтаний Леща оторвал тихий, еле слышный шорох. Пошевелив головой, он мельком увидел два огромных зеленых глаза. За считанные доли секунды в них отразились искреннее восхищение, горячий восторг и еще какое-то непонятное чувство. Наверное, это и есть настоящая страсть, которой в пресном водоеме средней полосы никогда не наблюдалось!
От любопытства Лещ наполовину высунулся из пакета: не сводя с рыбины глаз, за женщиной шел тощий рыжий кот. Взъерошенная шерсть делала его чуть толще, но голодный взгляд недвусмысленно выдавал все желания и намерения. Процессия: женщина, Лещ, окруженный зеленью, и кот - шествовала по направлению к остановке трамвая. Лещ время от времени выглядывал наружу, с удовлетворением отмечая, что первый почитатель рыбьей красоты преданно семенит рядом.
Спустя минут пять к шествию присоединился еще один участник. Воинственно задрав хвост, за первым котом следовал второй, такой же упитанности, с разодранным в боях ухом. «Популярность моя растет, как же я прекрасен. Да-а, сказочно красив!»- Не без гордости отметил Лещ и поприветствовал поклонников взмахом еще не наращенного хвоста.
… То ли полиэтилен был недостаточно крепок, то ли рыбий хвост- слишком остр, теперь это уже не определить. В нескольких метрах от остановки пакет с покупками порвался, и все приобретения рассыпались на асфальте. Пока женщина догоняла лимон, покатившийся на дорогу, рыжий котяра вцепился зубами в загорелую спину Леща и быстро потащил добычу. Следом неслись еще несколько кошек в надежде поделить ее по справедливости.
«Все-таки красота- страшная сила!- думал Лещ, глядя в нахальные кошачьи глаза.- Сколько ценителей прекрасного…»