Об убогой мудрости оперуполномоченных

Юрий Лучинский
Долго жила в слабых головах мысль о мудрости Путина. Умудрившегося, якобы, «поднять», или хотя бы «приподнять» эту страну «с колен». И правящего ею, как капитан пароходом среди мелей, льдин и прочего минно-торпедного антуража.

Еще оставшимся подобным головам поясняю суть этой «мудрости».
 
***
 
Хорошо жить следователю Петродворцового РУВД Ленинграда. До работы от Стрельны двадцать минут. Впервые в трудовой жизни.
Работать труднее. Район, формально городской, живет тухловато-провинциально. В том числе ментовка. Работать особо никто не хочет. Как это грамотно делать, мало кто знает. Все со всеми повязаны, как соседи, родственники и собутыльники.
 
По субботам  певучий говорок в телефоне.
-   Михалыч, отец родной, ну ты там спишь еще, чи шо?
-   Щас, дай позавтракать-то.
- Та, прекращай Михалыч! Будет тебе и позавтракать. И попить найдём. Машина пошла.
Начальник местного отделения  Володя Ващук вежлив и неотступен.
Шапка-куртка. Футляр с антикварной сталинской «Москвой». Желтый ментовский «бобик» с синим выхлопом. Задумчивый шофер везёт в милицию.
Радушный Ващук на пороге кабинета. Чайничек под парами. Сало с колбаской на тарелке. Хлеб. Огурчики солёные[1]. С прозрачного «сабониса»[2] свинчичается пробка.
 
-  Давай, отец родной, будем здоровенькими. Сальца, сальца бери. Потом, не сочти за труд. Посмотри слегка…
 
Мог бы и без предисловия. Знаю, что к чему. Зря что-ли машинку пишущую с собой тащил?
Поодаль от выпивки с закуской на столе дожидается нехудая папка с бумагами.
 
Каждую субботу  приезжаю к другу. Быстро просматриваю материалы его оперуполномоченных за неделю. Ребята шустрые, но юридически неграмотные.
Прикалываю записки с необходимым. Для благополучного продвижения, либо списания материала. Составляю от имени опера нужное постановление, рапорт, справку и т.п., в «товарном» машинописном варианте.
Далее плоды оперских трудов благополучно продвигаются. В следующую процессуальную инстанцию, или архив. Ни один начальник, или прокурор, как правило, замечаний не имеют. Составлено грамотно, оформлено качественно. Прослеживается рука профессионала. Ващуковского друга и собутыльника. Но это значения для дела не имеет.
 
***
 
В начале девяносто третьего Миша Федотов[3] вытаскивает меня из ямы хасбулатовского Верховного Совета. Назначая начальником госинспекции при своём министерстве. Системы с органами в субъектах Федерации.
Организация совершенно новая. Регистрация СМИ и обеспечение их беспрепятственной деятельности. С одновременным пресечением нарушений закона. В части, естественно, разжиганий и недопустимых призывов.
 
Сверхизобильная пресса, при отсутствии интернета, смачно сдобрена газетками под лозунгами типа «бей жидов» и «к топору». За публикацию непотребных перлов мои органы выносят официальные предостережения. Третье нарушение за год - основание для нашего обращения в суд о прекращении деятельности СМИ-нарушителя.
А год  девяносто третий. Год бунтов, погромов и, наконец, боёв в Москве.
 
Персонал подбирается энергичный, но восхитительно некомпетентный.
Грамотны оставшиеся кое-где руководители органов Главлита СССР[4]. Но   малопригодны по менталитету.
А пришедшие демократы и журналисты, в лучшем случае, могут писать жгучие материалы. Но ни по квалификации, ни по сознанию, не  пригодны к строгой госслужбе.
Либо не реагируют на «жидов» и «топоры», отписываясь мне пафосными письмами о всеобщей свободе. Либо лепят предупреждения за «разжигание ненависти» чуть ли не к бандитам.
При этом правовые документы составляются в смеси стилей сталинских селькоров или перестроечных писак из квартальных многотиражек.
 
Учить ребят, на уровне специалистов  бесполезно. Других взять  негде[5].
Остаётся по-армейски заставить «делать, как я». На счет «раз», «два», и т.п.
 
Мои юристы к просьбе подготовить «методичку» относятся серьёзно. Спланировав кропотливую работу на достаточно долгую перспективу.
 
В креативном зуде, как-то раз оповещаю приёмную, что для всех «я в Кремле». Кроме самого Кремля.  И воздвигаю на стол кондовую советскую «Ятрань»[6].
Выдаю на восьми машинописных листах методическое письмо по составлению официального предостережения СМИ. Взяв за образец стандартную форму процессуального, постановления.
Через месяц собираю в Москве начальников местных инспекций. Лично провожу  занятия по данной методичке. Вызываю «к доске», предлагая на ходу сочинить по образцу конкретный документ по конкретной статейке. Отвечаю на вопросы.
 
Пошло дело.
Что нужно, пресекают. Что не нужно – не трогают. И, главное, с пишут так, что в судах потом не плюются.
 
****
 
У хорошего  опера хватает компетентности страхом и легким крышеванием держать при себе осведомителей. Быть в курсе кой-чего на своей территории. Может спровоцировать раздор среди асоциальной шушеры. Может отмазать кого-то нужного.
Начальник этого опера может поверхностно знать обстановку в квартале, или поселке. Поддерживать видимость порядка. Формировать для начальства нужные показатели. Даже, бросив все остальные дела, иногда организовывать раскрытие резонансных  преступлений.
И все.
Опер, как офицер-юрист, не может оформить своих «подвигов».
Начальник не может его нужному научить. Иначе, как заинтересовав, подкатом водки с салом, знакомого следователя.
 
***
 
«Хитрость – разум убогих».
Весь ум малограмотных, облечённых властными полномочиями людей, направлен на достижение минимального результата. Обеспечивающего самосохранение на выгодном рабочем месте. Не более того.
Больше молчать, чтобы не сказать глупость.
Говорить только апробированное и общепринятое.
Быть в радушным со всеми. Чтобы не поиметь врага.
Тех, кого не можешь ублажить водкой с салом, душить.
Предел их способностей.
 
***
 
Вспомним, кем был «разведчик» Путин.
Зауряд-опером легальной резидентуры в «братской» ГДР, работающий с формальной писаниной, осознающий сытость своего места и собственную бесполезность.
У него хорошо отработана и натренирована хитрость на выслуживание перед начальниками, на оперативные интриги и гадости.
В нём развита ненависть ко всем кто умнее, сильнее и не должен сверять свои действия с убогим начальством.
Ему хватает хитрости выявить среди них более продажных и сделать их «своими» путем подкормки. Достаточно жирной.
Оказавшись ситуативно сильнее стойких оппонентов, он в страхе, профилактически подавляет и бьёт субъектов своей ненависти.
 
Но он никогда не был и не будет способным ни руководить перспективным государством. Ни даже осознать, что же нужно для такого руководства.
 
***
 
Оперативная обстановка  «на раёне»,  в «зоне», осложняется.
Подконтрльный оперу, «куму», контингент выходит из-под контроля.
Хитроватые интриги по разладу в их рядах уже не помогают.
Ресурсов для нового подавления может не хватить.
Ресурсов для подкормки и подавно.
Разум убогого бессилен.
 
***
 
Рассуждать о разуме чекиста больше нельзя.
Равно, как и терпеть его над собой.
Контингент  вот только….

***

А друг мой Володя, выйдя на пенсию полковником,  благополучно и весьма продуктивно руководит безопасностью приличной фирмы. Он на своём месте. И я искренне за него рад.
_____________________________________

[1]    А на дворе, между прочим, вторая половина восьмидесятых. И в Ленинграде уже особо ни толком выпить, ни со смаком пожрать. В дефиците почти всё.
[2]   Арвидас Сабонис, литовец, звезда советского баскетбола 80-х годов. Высоким ростом, малой головой и мощной фигурой ассоциировался с большой бутылкой  водки, что и нашло отражение в советском сленге.
[3]   Федотов Михаил Александрович, доктор юридических наук, профессор, Москва. Один из авторов проекта пока еще действующего, хоть и испохабленного нынешней Госдумой, Закона о СМИ от 27 декабря 1991 года. В 1992-93 годах – министр печати РФ. С 2010 – председатель Совета по правам человека при Президенте РФ.
[4]    Суровый орган советской цензуры.
[5]    Именно тогда я на себе понял Ельцина, державшего при себе многих «бывших». Некого было назначать. Болтуны явлинские. И сломавшийся без закалки Гайдар. А поднявшие его демократы в большинстве были неспособны почти ни на что реальное.
Нет вины БНа в выползании путиных и прочего добра. Всё оно вытащено и выставлено на люди в условиях страшного кадрового форсмажора. Что было, то и назначалось. Что получилось – вина нас всех. Из всех нас было лучшего не набрать.
[6]    Электрическая тарахтючая пишущая машинка. На компьютере работал еще неуверенно. Своего на столе для понта, как тогдашние начальники, не держал. При необходимости залезть в тощий  тогда «Гарант», или поиграть в «шарики» демократично устраивался в приёмной за «386-м» с 5-дюймовым дисководом.


 2011 год.
Иллюстрация Васи Ложкина.