Жизнь моя, как осенний листочек. Роман 2-5
Нина Филипповна Каменцева
Жизнь моя, как осенний листочек.
Роман
Глава 2. «Мои достижения»
Часть 5. «Хочешь жить - умей вертеться»
Женщина, как песня о Весне,
Расцвела мгновенно, ароматна!
Память долго оставляет на лице…
Женщина, как песня о Весне,
Течением жизни всей – понятна.
Долго страсть, томимая - в себе…
Женщина, как песня о Весне,
Расцвела мгновенно, ароматна!
http://www.stihi.ru/2012/01/14/9033
На следующий день я уже спешила в Управление железных дорог
на третий этаж. Я никогда раньше дальше второго не поднималась,
ведь на втором этаже располагалась финансовая служба Закавказ-
ской железной дороги... Повернула уже на третьем этаже – заме-
тила с левой стороны табличку «Плановый финансовый отдел вра-
чебно-санитарной службы». Значит, я нашла, подумала про себя...
Прошлась по коридору и встретилась там с главным врачом второй
поликлиники Кохреидзе, который вместе со мной вошёл в комнату
секретаря и попросил доложить о нашем визите. Мы входим в боль-
шую комнату начальника врачебно-санитарной службы Закавказ-
ской дороги Чхеидзе – он предложил нам сесть. На его столе стояло,
наверно, десять телефонов (столько телефонов вместе я не видела).
Он поднял одну телефонную трубку и попросил, чтобы все работни-
ки планового отдела зашли к нему. Меня представили, сказали, что
я рекомендована самим Модебадзе, и, так как я работала в НГЧ-4
железнодорожной организации, уже на столе лежал приказ о пере-
воде меня на должность старшего бухгалтера на правах главного. На
завтра была договорённость о приёме передаче дел. Я краснела – все
были достаточно взрослыми, а я двадцатилетняя, ещё девчонка по
годам, но уже мать двоих детей. После небольшого совещания Кох-
реидзе ушёл, а меня попросили пройти в плановый отдел. Там в ос-
новном были женщины, и им очень захотелось хоть немного узнать
из моей биографии. Потом одна из них повела меня в отдел кадров.
И так за несколько часов я узнала весь костяк службы...
Приехав домой, я всё рассказала бабушке Кате, и она меня тоже
подбодрила и ещё раз обещала смотреть за Мариночкой до садика.
Робик был в детском садике. Я выбежала за ним, по дороге купив
хлеб. Бабушка Катя уже приготовила обед. Когда Ашот пришёл,
мы, как обычно, сели все вместе обедать. Утром проводила ребёнка
в детский садик и поехала уже на работу – принимать документа-
цию. Пришёл главный бухгалтер стоматологической центральной
поликлиники. Он здесь подрабатывал по совместительству, так как
вторую неделю не было бухгалтера. Составлен акт приёма-переда-
чи. Он, распрощавшись, ушёл. Ко мне в кабинет вошла сестра-хо-
зяйка Маргарита Михайловна. Она была, наверно, возраста моей
мамы и плохо говорила на русском языке. Я ей сказала: «Говорите
по-грузински». Так мы общались долго с ней на её родном языке...
Замечательный интеллигентный человек, из очень хорошей семьи,
никогда раньше не работавшая. У неё муж был писатель, но когда
он скончался, ей не хотелось оставаться дома одной, и здесь, среди
коллектива врачей и медсестёр, она нашла себе приют.
На моём столе стояло два телефона – один напрямую с главным
врачом Кохреидзе. И вдруг звонок, я беру трубку – он просит, чтобы
я зашла к нему.
– Я слушаю Вас, Отар Георгиевич.
Он посмотрел на меня и сказал:
– У Вас ненормированный рабочий день, и Вы можете бежать до-
мой, когда Вам надо, но работа должна быть сделана.
Я поняла, что он не будет спрашивать, отсидела ли я все восемь
часов здесь, как во всех организациях, и меня это особенно обрадо-
вало.
Перевод меня в эту поликлинику повлёк за собой главное – боль-
шой подъём по работе на ступень и даже выше, но не хочу рассказы-
вать сейчас, только скажу, что на следующей неделе было собрание
месткома. Рассматривались там мои квартирные условия, и перевод,
и очерёдность по годам, и я сразу оказалась первой в очереди на
квартиру... Хотя откуда я перешла – была шестьдесят пятой. Здесь
работали врачи – интеллигентная публика, давно устроенная в жи-
лищных условиях, но те, которые стояли в списках, медсёстры, они
недавно были приняты на работу... Мне повезло. Конечно, я пони-
мала, что даже первой придётся ждать, потому что лет пять вообще
никому здесь не давали квартиру... Здесь же была и детская поликли-
ника, она по бухгалтерии к нам не относилась, но на учёт я постави-
ла своих детей сюда.
Постепенно обосновалась. Мне было очень приятно здесь ра-
ботать – среди врачей, начитанной, интеллигентной, в основном
грузинской публики. Там, где я работала, была строительная орга-
низация – крик, шум, иногда плохое словцо, но здесь разговор на
полтона. Я попала в рай... Но вскоре я заметила, что они разделе-
ны на кучки. Врачи дружили и беседовали с врачами, медсёстры с
медсёстрами, а в основном ко мне с разными вопросами обращались
хозяйка и статистик. Но у меня и не было много времени для бесед –
бежала домой, ведь я ещё кормила грудью свою Мариночку. Правда,
бабушка Катя её уже стала прикармливать сцеженным молоком. Она
по-прежнему была спокойная. Покушает и заснёт. Губки такие крас-
ные, бантиком, можно часами смотреть и любоваться ею.
Приближался Новый год, первый мой баланс. Если там сдавали
баланс ежемесячно, то здесь поквартально, это ещё один факт, кото-
рый меня обрадовал. Новый год обсыпал немного снегом. Зима не
холодная в этом году... Получила приказ сдачи баланса на 15 янва-
ря. Всё сделано, заполнены все формы. Бюджетный баланс для меня
новое... Смета на год, даётся финансирование, и надо до конца всё
потратить, ничего не должно быть в банке на счету. У меня же было
56 рублей... Когда я сдавала баланс, то принимавшая Елена мне ска-
зала, что могли бы получить эти деньги и на канцелярские расходы
потратить, но я думала, что здесь так же всё переходит, и немно-
го обожглась... Но это был первый баланс, а дальше всё пошло как
по маслу. Помню ещё, один раз, – была такая статья – «отчисления
на социальное страхование», то есть ты имеешь право выплатить
по этой статье больничные листы и пенсию сотрудникам, и к концу
квартала мне должны были около 800 рублей зачислить из фонда со-
циального страхования, но не успели. Из-за этого меня замначальни-
ка планового отдела повела к Чхеидезе, показала ему всё. Он, даже
с повышенным голосом, говорил, что мы не можем раздавать даже
на время бюджетные деньги на социальные. Конечно, меня это за-
дело. Я заранее уже приблизительно планировала, чтобы не допу-
стить в следующий раз такое, но я заметила и причину – увидела,
как все приезжающие сдавали баланс. Они привозили взятку, может,
не деньгами, а продуктами – вино, отборное мясо и фрукты... А я
ничего не принесла. Надо было учиться жизни – ты мне, и я тебе. И я
очень быстро подхватила эту идею – «хочешь жить, умей вертеться».
И всё установилось по их правилам...
Время безостановочно диктовало новые правила жизни... И каж-
дый раз Кохреидзе определённую сумму выделял на подарки во
время сдачи отчётов и балансов... Дома всё шло своим чередом. Ба-
бушка Катя издалека приезжала, как на работу, ко мне, готовила, смо-
трела за Мариночкой. Девочка стала тяжеловата, как пышечка, и уже
что-то лепетала... Ашот работал и полностью отдавал мне зарплату.
У нас было затишье и в семейном отношении, но скоро весна, и я
понимала, что он уедет на заработки, как перелётная птица. И мне
становилось не по себе... Но дети меня полностью погрузили в своё
очарование, и я согласилась – он вместе с братом уезжает в конце
апреля 1970 года опять в этот же совхоз Комправда на Украину... Я
же понимала, что пока не сдам баланс, к нему не приеду. И это будет
в июле месяце, но другого выхода у нас не было, тогда думала я так.
То, что он заработал за лето, он не заработал даже за все время на за-
воде, пока работал здесь... и я понимала, что до первой его зарплаты
тоже далеко, и что я с двумя детьми остаюсь одна на свою зарплату.
Но мне помогла опять бабушка Катя – она полностью на это время
перешла ко мне. Смотрела днём за моими детьми и занималась хо-
зяйством, была очень экономной. Наверно, люди прошедшие войну
и голод, все такие. Готовила, стряпала вареники, пирожки, даже за-
сушивала на бумаге свою вермишель, варила супы, и даже с галуш-
ками... И это всё я впитывала, как пылесос, мне не надо было запи-
сывать. Я многому научилась от неё, пока она жила со мной.
Мой отец был парализован, но уже ходил. Я его тоже на время
перевезла к себе. За несколько месяцев работы меня очень полюбили
все сотрудники, и в один день Кохреидзе выслал на скорой помо-
щи ко мне домой бригаду врачей, вплоть до невропaтолога, которые
на дому у меня провели консилиум и решили, чем мне лечить отца.
Назначили лекарства, которые мне давала бесплатно старшая мед-
сестра. Отцу стало немного лучше, и он попросил меня перевезти
его домой. Там для него от мамы ежедневные новости о сыновьях,
которые такие ещё маленькие, но уже побывавшие в тяжёлом поло-
жении, вкусили все трудности жизни, и конца этому не было видно...
Скоро сдача полугодового баланса, и я знаю, что надо купить би-
лет... Кохреидзе, он всех знал, и в этот раз достал билеты в Харьков
на всю нашу семью и семью Лизы. И мы, две семьи, две молодые
мамы, каждая с двумя детьми, отправились на поезде. Поезд тро-
нулся. Меня провожала бабушка Катя. Лизу – её брат. И мы уже в
купе. Как я люблю ехать поездом! Достали всё, что было покушать
– горячий чай в подстаканниках под стук колёс... Дорога длинная,
но так как мы ехали вдвоём, была весёлой, и было на кого оставить
детей, когда мы ходили даже по нужде в туалет, не боясь, что могут
похитить ребёнка... Опять ночью в три часа поезд останавливается
в Харькове. Нас встречают. Первое, что сообщают – квартира есть.
Встречали они уже с небольшим автобусом, все разместились. Ко-
нечно, наши мужья были загорелыми, но Ашот сильнее всех. Он
сидел с Робиком, постоянно о чём-то разговаривал, я же на руках
держала Мариночку, которая ещё спала, и ей было безразлично. Но
вскоре заметила, что наши все детки заснули... И так мы доехали до
самого совхоза. Там ничего не изменилось. Лиза опять на квартире
у учительницы, а меня подвезли к одному дому, не двухэтажному.
Вышла нам навстречу бабушка Олеся, одноглазая. Она потеряла
на работе глаз, и, как мне потом рассказали, ей дали шикарную квар-
тиру из трёх комнат на первом этаже и даже впереди с оградой в виде
садика. Там всегда у неё росли цветы. Потом вышел её сын Васёк,
так он представился, лет семнадцати, но он показал палатку в пали-
саднике и сказал, что там его кровать и домой он не заходит вообще,
если только покушать иногда. Он тоже питался в столовой для рабо-
чих бесплатно. Нам показали комнату – это для меня было находкой,
потому что во флигеле жить было трудно. Бабушка Олеся оказалась
великолепной женщиной, и она очень помогала мне с детьми...
"Две невестки –
Заяц и Кошка"
Однажды как-то две невестки,
Заяц и Кошка,
Решив проверить, чем занимаются,
Что делают их короли – поехали на Волю,
Самовольно,
И выехать уже и собрались,
В то время трудный и далёкий путь.
Билеты без труда они достали
На нужный им воскресный день,
Но телеграммы королям не давали –
Отрицательный ответ
Боялись получить.
Отправились в путь,
Прихватив и детей.
А сколько узлов барахла
Там – не сосчитать.
Доехали? Кто-то помог им и сойти с поезда.
Стоят
На перроне, не знают,
Куда и идти,
Лишь только адрес на Воле в записной,
Подходят к таксистy, зайцу,
Обещал довезти.
Пока доехали до Воли –
За полночь
Перевалило на часах
Наших
В то время.
Подъехали к указанному дому на Воле,
А там и никто не ложился спать, наверно.
И свет яркий горит из окна.
Стучимся – конечно, открыли нам дверь,
Запомнить пришлось эти лица
На оставшуюся жизнь.
Глаза ведь от ярости этой
Полезли на лоб – а мы все молодые,
Тогда нам – трын-трава.
Наутро жильё отыскали,
Остались до осени на Воле!..
Так нам говорить
И было нельзя,
На воле жили ведь они,
А мы с ней – в неволе.
Так я ощущала,
Там живя,
А наши короли,
Даже не чувствуя,
Что рядом семья,
Устроили там королевскую жизнь,
Себя только любя.
А суть здесь такова: любите вы всегда себя!
Не растворяйтесь в мужиках, себя любите.
http://www.stihi.ru/2010/11/13/1745
Продолжение романа http://www.proza.ru/2012/11/08/235
Начало главы №2 http://www.proza.ru/2012/10/20/1990
Начало романа http:// www.proza.ru/2011/03/16/208
2012
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2012
Свидетельство о публикации №212110401363
http://www.proza.ru/2012/11/04/1363