Ни слова о Камасутре

Нина Роженко Верба
17 августа - День памяти Наташи Столяровой


ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ НАТАЛЬИ СТОЛЯРОВОЙ

"Две звезды, две светлых повести
В своей любви, как в невесомости..."

Вспомнились эти слова  когда-то популярной песни, когда я встала перед вопросом: как писать очередной портрет? Как писать о Наталье Столяровой, не говоря о Василии Тихоновце? Или как писать о Василии, не говоря о Наташе? Писать двойной портрет? Конечно, можно было бы рискнуть, ведь "Засуху" они написали вместе. Опять же семейный дуэт. Но каждый в этом дуэте - такая яркая индивидуальность, такое своеобразие, что, право, заслуживает отдельного рассказа. И не просто рассказа, а если уж соотвествовать  дарованию  моих героев, то каждый заслуживает отдельной песни. И я попробую их пропеть!

Итак, песнь о Наташе.

Писать о звездах трудно. С какой стороны подступиться? А самое главное - что нового я смогу добавить к той  читательской любви и признательности, которая  уже есть у звезды нашего портала? Чем смогу удивить?  Если она сама беспрерывно удивляет своих друзей, читателей.

Не знаю, как и с чем войдем и войдем ли в  историю литературы мы  - я, пишущая, и вы, читающие эти строки. А то ведь  так и простоим в прихожей с зажатой в  потной ладошке  флэшкой, на которой пара сотен  рассказов,  сгинувших в мировой паутине.

 Но Наталья, без сомнения, войдет в историю, как создатель отечественного аналога "Камасутры".  Этот труд обобщает испытанные на себе разнообразные позы, которые тело принимает в воде, на берегу, в палатке, у костра во время приготовления пищи, в столкновении с  недоброжелательными  аборигенами и еще в сотне разных ситуаций. И надо заметить, что позы эти  увлекательны, доступны для повторения и доставляют позирующим огромное чистое удовольствие.

Впрочем, я, кажется, допустила ошибку. Спешу исправить:  труд называется не "Камасутра", а "Кама с утра".  Это уникальные записки путешественников, которые плывут по Каме среди пароходов и барж при помощи ласт и нежной физической силы. Это если говорить о Наталье. Я не очень вникла или пропустила важную деталь: к чему привязана резиновая лодка с едой  и палатками - к ноге или к талии. А самое главное: к чьей ноге или талии? Но сам факт такого многокилометрового заплыва уникален!  Аналогов в мире не обнаружено.  Во всяком случае, по Каме никто так не сплавлялся, кроме четы Тихоновцов. А уж впечатлений от такого заплыва хватит не на  одну книгу. И этими впечатлениями Наталья щедро и ежедневно делится с читателями.   "Кама с утра" в процессе написания, так что спешите приобщиться, погрузиться, насладиться!

"К тренировкам я приступила в первых числах июня. Не спасал даже гидрокостюм: вода казалась совершенно ледяной. Василий с сочувствием и присущим ему юмором подбадривал меня, шёл по бережку, но сам не решался сигануть в  Каму. Задумчиво глядел на высокую воду и говорил: «Недельки через две и я буду готов».

На второй день моих заплывов произошёл смешной случай. Плавала я по каналу, который начинается от плотины – ГЭС и шлюза. Входила в реку возле стены шлюза, там удобное пологое место, бережок покрыт мелкой ровной галькой. А минут через сорок я оказывалась прямо напротив нашего дачного участка. Натягивая в первый раз «обмундирование»: гидрокостюм, ласты, шапочку, я пошутила: «Сейчас меня арестуют, как диверсантку». Как в воду глядела….

Назавтра напротив стенки шлюза, чуть повыше моей «раздевалки» в кустах, на дороге стояла полицейская машина. Вопросов стражи безопасности нам не задавали, но очень внимательно отслеживали все действия".

А вот  отрывок вполне в духе страшилок и ужастиков. Путешественников одолели не только комары, но и дурно воспитанные туристы. С деликатностью бульдозеров они пытались вытеснить Наталью и Василия со стоянки, шумели и всячески нарушали безобразия приемом горячительных напитков. Василий, тщательно скрывающий от друзей дар волхования, вынужден был прибегнуть к помощи  неких  таинственных пасов... Возмездие не замедлило явиться во всей своей мощной силе:

"Молнии сверкали одна за другой. Женские визги перемежались с крепким матом: мужики спасали свои дорогущие спиннинги, что уже не стояли, а валялись на берегу. А между четырёх тополей взметнулся огромный столб огня: горе-туристы развели там костёр. Огонь охватил крайний чурбак, на который опирался «столик», а потом перекинулся и на него.

Тётки заполошно метались с кастрюльками и вёдрами, пытаясь потушить пламя. К счастью, хлынул ливень…. Вся компания разбежалась по машинам, и наступила тишина.
Конечно, она была весьма относительной: слышался шум бьющихся о берег волн, трещали деревья, и  хлестал дождь…. Но всё это – звуки природы.

Сознаюсь, я злорадно хихикала…. А Вася вздохнул и сказал: «Думаешь, легко было всё это устроить?». Под мерный шум капель по крыше палатки мы заснули.

Часа в четыре началось какое-то движение: смурные фигуры сгрудились вокруг погибшего «столика», о чём-то тихо переговаривались…

Мы поднялись в шесть часов, снесли свои лодки вниз, где уже стояли возле воды вчерашние рыбаки в полной экипировке: сапогах, камуфляжных костюмах, со светодиодными фонариками на головах. И зачем они были им нужны, если вполне рассвело?

Мы натянули гидрокостюмы и вошли в воду. Рыбаки угрюмо поглядывали на нас. Я не удержалась от хулиганства: помахала рукой и сказала: «Так и быть. Будет вам погода. Но не раньше обеда….»

Как известно, Наталья и Василий совершают свои героические заплывы в течение трех лет. Поэтому я нисколько не удивилась, когда увидела на странице Натальи повесть под названием "Рыбы". Ну а как еще могла назвать повесть женщина-писатель, которая рыбкой проплыла Каму вдоль и не один раз?

Но я, как всегда, поторопилась с выводами. Героиня повести - Гала тоже плавает. Только плавает в мутной водичке своих карьерных замыслов.  Пока я читала повесть, я прониклась такой горячей ненавистью к героине, что бесконечно терроризировала автора  просьбами наказать  Галу в финале. Мне казалось, что я не переживу , если такая стерва в финале получит счастливый билет, к которому она так стремилась по головам и близких, и чужих. Ну а как бы вы отнеслись к такой  коллеге?

"Гала старательно изучала соратниц, которых про себя окрестила «индюшками». В Дом творчества почти все они попали случайно, но прикормились там и лучшего места не искали. И ко всем из них она нашла свой особый ключик и нащупала слабое место. Она щедро набивала их «зобы» сладкими зёрнами лести, а взамен получала уважение, граничащее с обожанием. Перед тем, как уйти в декретный отпуск, Гала надёжно держала нити управления маленьким женским коллективом, - в своих руках. И это не составило большого труда. Нужно было лишь с интересом слушать, отмечать, запоминать, а потом – превозносить то, что казалось собеседнице её главным достоинством и талантом."

Зависть... Этим чувством  главная героиня повести одержима, как болезнью. И сколько же судеб она поломала исключительно из зависти!

"День прошёл в напряжённой работе, к вечеру Гала опять почувствовала дурноту, будто ворочала шпалы, а не сидела за удобным столом. Если так дальше дело пойдёт, то ничем хорошим не кончится. По привычке, анализируя события, она поймала себя на мысли, что однажды испытанное – внезапное и острое чувство ненависти к Маргарите, вовсе не было случайным. Будто брошенное и забытое зерно, оно лежало в самых глубинах сердца. И так сложились обстоятельства, что это зерно набухло, зашевелилось и дало росток.

В Маргарите её раздражало абсолютно всё. И то, что вокруг неё постоянно толпились дети, и то, что она лично проводила мероприятия, часто – экспромтом, на ходу меняя сценарий. Что не стеснялась ходить «с протянутой рукой», выпрашивая средства у предпринимателей на нужды ДДТ, и даже то, что никак не должно было касаться Галы: когда заходил Ритин муж, та бросалась к нему со всех ног и ластилась как кошка, прижимаясь всем телом. Глаза у неё в этот момент будто плыли и делались совершенно шальными. В деревне бы сказали – ****скими. Но так она глядела только на собственного мужа, остальных мужчин – будто и не видела. Хотя заглядывались на неё многие.

Маргарита всегда держала открытой дверь в свой кабинет, а когда возвращалась с совещаний, то не делала ни из чего секрета, а в подробностях рассказывала, что там происходило. И Галина не упускала случая, после её ухода, сказать нечто такое, что делало Маргариту нелепой в глазах соратниц. Но обставляла это так, что никто не замечал подвоха. У неё в тетради появилась ещё одна интересная мысль: «суждение можно опровергнуть, предубеждение – никогда». Ей была интересна сама игра, сам процесс. В конце-концов, тихими и незаметными стараниями Галы, прозвище «Блаженная» прилипло к Маргарите и стало сопровождать любое её действие.

И даже когда у Виктории среди зимы сгорела квартира, а Маргарита спешно организовала поток помощи со всего района, это было воспринято соратницами, как одно из ряда чудачеств, и без чего вполне можно было обойтись: сами бы помогли, справились..."

 Надо отдать должное Наталье, она  держалась стойко, на мои провокации не поддавалась, а меня увещевала всячески. Я, безусловно, с волнением поджидала окончания повести. Но такого финала даже я не ожидала! То, что придумала Наталья для своей героини, меня просто ошеломило. Раскрывать тайну не буду! Читайте повесть! Но одно могу сказать с уверенностью:  если уж  я, та что тоже пишет, поддалась этому отрицательному обаянию главной героини, как самый неискушенный читатель,  и возненавидела  Галу, как личного врага, то это означает только одно:  автор -  виртуоз и мастер своего дела.

В этом я еще раз убедилась, когда Наталья развернула передо мной, как  она это делает перед каждым читателем, свое  "Лоскутное одеяло".  Вот уж где засиял, засверкал ее талант через малое говорить о большом. Причем говорить так, что сердце замирает, и чувства вихрем, и только ахаешь внутренне и думаешь: "Да возможно ли такое!"

Она перебирает  разноцветные лоскутки воспоминаний и сшивает из них пестрое полотно жизни, где и радость, и горе - все рядом. Где любовь и  нежность - основа  бытия, где простые вещи приобретают значение и смысл вечного, где дорого не то, что денег стОит, а то, что сердцу памятно. Где мир детства снова открывает свои теплые объятия и обещает счастье.

"Дедушка звал меня ласково – «девушка».
Помню, как вскидывал на плечи, смеялся – подмигивая словно заговорщик, искоса взглядывая на бабушку.

А она ворчала, улыбаясь:

- Дурочкой будет твоя девушка. Это же надо – край не знать…

На всех детских фотографиях я – с огромными шишками на лбу. Бесстрашно шагала - с высокой кровати, с сундука, с крыльца…. Бабушка вскрикивала, со слезами прижимала меня к себе, причитая…

А жилетка деда Миши пахла кожей, сапожной дратвой, дымом… Была она – из лоскутков: мягкой замшей – кверху, завитками овчины – внутрь. Я прятала лицо у него на груди, задыхаясь – от любви и счастья…

Начиная с весны, дедушка брал меня «на отару». Сопки покрывались первоцветами – пушистыми подснежниками – и переливались: фиолетовым, жёлтым, серебристым. Их звали «ургуйки», я знала – это первый корм…Овцы шли, задумчиво пожёвывая острые стрелки новой травы и мягкие нежные ургуйки.

Летом на сопках - множество саранок: ярко-жёлтые – «волчьи», их луковицы не едят. А вот оранжевые, с туго закрученными лепестками и чёрными тычинками – лучшее лакомство. Дедушка выкапывает луковки, очищает от земли, моет в большой алюминиевой миске и ставит передо мной.

Этой же маленькой плоской лопаткой, которой копает саранки, он чистит у овец раны, засыпая их белым порошком и смазывая чёрной вонючей мазью. Я стою рядом, поглаживая кудрявый лобик овцы, бормочу ей: «Потерпи, ну, потерпи немножко…». Потом протягиваю корочку хлеба и морщусь от щекотки, когда шелковистыми губами «бяшка» подбирает последние крошки с ладони…

Главная радость лета – гостить у бурят. Огромная юрта, куча ребятишек, костры…
Дедушку – уважают все, режут барана, варят большие куски мяса, подают трубку. И старухи все – с трубками. Их лица – как земля: с глубокими морщинами и трещинами беззубых ртов. На меня смотрят – ласково, протягивая комочки слипшихся «подушечек» - самых сладких конфет моего детства.

….От времени на жилетке полопались и разошлись швы. Я выберу несколько лоскутков, чтобы оставить – навсегда – в лоскутном одеяле моей памяти."

Только прочитав "Лоскутное одеяло" я многое поняла в Наташе.  Почему от нее идет такая теплая волна, откуда в ней столько доброжелательного внимания к людям.  Ответ прост: от любви! Именно любовь делает человека счастливым, наполняет его доброй  энергией.
И теперь,  когда я слышу  слово "счастливчик", я  вспоминаю Наташу и Василия, как  действительно счастливых людей. Наверное, счастливых не столько благодаря,  сколько вопреки. Но от этого счастье становится только дороже.

Продолжение темы http://www.proza.ru/2012/09/14/465


ШТРИХИ К ПОРТРЕТАМ
НЕРЫДАЯ http://www.proza.ru/2012/10/11/65
Ирины КАМИНОЙ http://www.proza.ru/2012/10/13/1734
Юрия ГЛАДКЕВИЧА http://www.proza.ru/2012/10/15/1850
Михаила РОЗЕНШТЕЙНА http://www.proza.ru/2012/10/20/169
МАРЗАНА http://www.proza.ru/2012/10/25/1890
Олега БОРИСЕНКО http://www.proza.ru/2012/10/26/1657
Егора ЧЕНКИНА http://www.proza.ru/2012/10/30/1284
Владимира ТЕНЯЕВА http://www.proza.ru/2012/11/03/4
Василия ТИХОНОВЦА http://www.proza.ru/2012/11/12/1382
Нины РИНКО http://www.proza.ru/2012/11/14/2133
Натальи КОВАЛЕВОЙ http://www.proza.ru/2013/07/04/138
Александра СИЗУХИНА http://www.proza.ru/2013/08/27/96
Андрея ШАЙДУРОВА http://proza.ru/2014/04/28/936
Владимира МИЛОВА http://proza.ru/2014/10/05/1283