Общество, что уже очевидно, созрело для понимания истории по-врослому. Кто и как делает историю? Что можно и что нельзя изменить личной волей? Почему всё так, а не иначе?
Вполне серьёзные вопросы, и начнем с периода второй половины 20 века - итак, в центре нашего внимания будет предперестроечный СССР и западный мир.
Сфера валютных отношений с середины 70-х 20 века очень напряглась из-за перманентного кризиса во всех сферах. Но быки бодаются не так яростно и явно, как это они делали в 60-70 гг., соперничество проистекает главным образом под ковром, и главным камнем преткновения являются валютные курсы. Рейган стремится восстановить гегемонию доллара и вернуть США роль мирового финансового плутократа, легко нарушающего по праву силы права и свободы всех народов извне. В США учреждают самые высокие процентные ставки, что ведет к притоку в страну капиталов извне и росту курса ам. доллара. Но от этого страдает торговый баланс США, т.к. дорожает экспорт и, стимулируя, в то же время удешевляет импорт. В 1983 г. дефицит торгового баланса США составлял 63 млрд. долл., т.к. за последние три года рос почти кратно (в 1981 он был равен 28 млрд. долл.) Тогда США впервые грубо нарушило законы рынка и ультимативно принудило другие страны ограничить экспорт товаров в США.
В условиях плавающих курсов ослабла связь между торговым балансом и курсом валюты, который всё больше зависел от движения капиталов, и характерной чертой в западном мире становится политика протекционизма. Однако эксперты твердят: плавающие курсы себя не оправдывают - банки по-прежнему проводят валютные интервенции, не ослабевают массовые перемещения капиталов, а курс колеблется как на качелях.
К этому надо добавить проблему внешней задолженности, с которой западный мир в лице передовых своих стран уже явно не справлялся. В результате мировое капиталистическое хозяйство приобрело значительную шаткость. На этом фоне ярко выступили три центра межимпериалистического соперничества. И то, что США вышли вперед, это вовсе не заслуга в росте экономики, по сравнению с другими двумя центрами - Западной Европой и Японией, это только благодаря махинациям с валютными курсами и общей финансово-приказной политике, что и позволили США первыми выйти из череды кризисов. Одновременно США усиливают высокорентабеный сектор сервисов, в ущерб проблемной сфере материального производства, сюда же входит обработка информации и средства коммуникаций. Сектор сервисов уже составляет 65% ВВП и охватывает 70% работоспособного населения. Промышленное производство выводится за рубеж. Дефицит госбюджета на 1986г. - 4% от ВВП, в то время как за весь послевоенный период он не превышал 1,5%. Но при структурно не сбалансированном дефиците госбюджета реация денежных рынков будет простой - повышение процентных ставок, что приведет к обострению кризиса внешней задолженности, т.к. увеличиваются выплаты по процентам и положенеие стран-должников ещё более ухудшается. Так разорились сталелитейная и автомобильная отрасли, ключевые для США. Гринспен, консультант при Рейгане, считал, что процентные станки из-за бюджетных дефицитов на 1/3 завышены.
Однако выводы не были сделаны: иностранные капиталовложения росли так же быстро, как и федеральный долг - т.е. рост долга финансировался за счет иностранных источников. Так в условиях плавающих курсов произошел переход к доминирующему положению доллара США. В эти же годы США прилагают немало усилий для установления за движением международных капиталов внутри США, в результате географически переместился центр международной банковской деятельности - большая часть международных кредитных операций теперь регистрировалась на территории США. Однако отток капиталов в США вел к прямой угрозе для других цивилизационных центров, ослабляя Японию и Западную Европу, тем более что основную его массу составляли краткосрочные горячие деньги.
Вопрос о единой валюте для всех стран запада был уже очевиден - но что делать с национальными интересами? Ведь они заведомо ущемлялись при соблюдении общего интереса рынка таким вот путем? Так исподволь укоренилась в западном финансовом миро-сознании давняя идея о безнациональном глобализме, что вполне соответствовало кровным интересам ТНК. Их родина уже давно была там, где выше прибыли.
****
Итак, чтобы обеспечить западной экономике будущее, в 20 в. в середине 80х негласно было принято решение о неизбежности политики тотального глобализма. И тут, конечно, все дружно посмотрели в сторону информационного сектора - он в глобальном мире определяет всё. Потом все дружно перевели глаза на сектор, производящий массовые разрушения - ведь именно он, впервые в обозримой истории, стал способен уничтожить всё живое на земле. Милитаризм выпятил грудь, как павиан, и стал бешено колотить в неё кулаками. А ведь был и другой выход - силами НТР удешевлять основную массу товаров и сделать их доступными для большинства населения планеты, но империализм на это не пошел: удешевление коснулось лишь узкой группы товаров, на жизненно важные товары цены продолжали, вопреки логике, только расти. Милитаризм это ходовое средство подстегивания экономики. В политической и духовной жизни он всегда усиливает реакцию - традиционные формы здорового консерватизма сменяются авторитарными и диктаторскими тенденциями... И питательная почва для него только возрастала. В области внутренней политики это всегда повод "тащить" и "не пущать". Под сурдинку глобализм выбросил за борт лозунг всеобщей занятости, что позволило беспрепятственно снижать заработную плату. С идеей "государства всеобщего благоденствия" запад расстался так же легко, и без особых дискуссий - едва отгремела перестройка в СССР. Транснациональный монополистический капитал диктовал свои условия жестко и бескомпромиссно. Узел противоречий между ТНК и национально-государственной формой политической организации общества туго затягивался. ТНК, со всей молодой злостью, агрессивно повели наступление на традиционный капиталистический мир. Было бы странно с их стороны не бросить хищный взгляд на лакомый кусок - социалистическую экономику - УЖЕ полностью ЦЕНТРАЛИЗОВАННУЮ. И слюнки потекли, оставалось лишь поменять политическое навершие.
Однако неверно будет понимать ситуацию так, будто транснационализация ведет к простому поглощению национальных экономик и созданию ультраимпериализма, ибо во главе его стоял всё-таки имперский государственный гегемонизм правящих кругов США. Так ТНК стали орудием нового колониализма - розлива 21-го века. В этот же период в США, на фоне растущего внешнего долга, складывается гигантский военно-промышленный комплекс, рассчитанный на войну против всего мира одновременно, что вполне логично - мало кому захочется добровольно совать голову в ярмо убийственного глобализма.
НТР давала всё новые и новые открытия и изобретения, которые тут же шли на службу милитаризму. Руководители ВПК становятся главным отрядом в правящих элитах и занимают ключевые позиции в системе господства финансовой олигархии. С эпохой свободной конкуренции было покончено навсегда. Криминал всего мира охотно пошел на службу к современному миропорядку и был там привечен и неплохо укоренен. Производство всех видов оружия стало основной частью общего производства, постоянная смена одного поколения оружия другим гигантски расширяет круг отраслей и предприятий, работающих на милитаризм - война в таких условиях становится желанной и неизбежной.
Так создавалась самодовлеющая материальная сила, заинтересованная в постоянном росте милитаризма и непрерывной гонке вооружения. Над планетой реально запахло войной.
Глобальный ВПК интенсивно интернационализировался, хотя отряд США оставался, безусловно, ведущим. Гонка вооружения форсировалась и за пределами НАТО, особенно в азиатско-тихоокеанском регионе. Милитаристский ВПК переместился уже и в Космос. Так в середине и особенно на излете 80-х годов был создан общий фронт империалистической борьбы с координацией своей экономической, политической и идеологической стратегии - с целью подавить развивающийся мир и весь лагерь социализма и сделать его своей соподчиненной рабочей площадкой. Но диалектика развития такова, что всё, что делалось для укрепления суперимпериализма в глобальном масштабе, одновременно вело и к расшатыванию его собственных основ. Так возник перманентный циклический кризис перепроизводства, из которого глобальный мир никогда не выйдет целиком и полностью.
Так возникли предпосылки для прихода неоконсерватизма. Привыкнув к сглаженным циклам кризиса в 50-80 гг. 20 в., некоторые эксперты поспешили объявить кризисы преодоленными в целом. Но в действительности кризис только затаился в эмпиреях растущих амбиций, периодические же спады производства повторялись не просто циклично, но и с укорачиванием времени циклов. Помехой их преодолению явилась также непомерно возросшая роль бюрократии - во всех странах мира количество расходов на гос. чиновников возросло до 30-40% валового национального продукта. Чем занимался этот разбухший гос. аппарат рыночных государств? Смягчением последствий и регулированием экономик во время кризисов, хотя меры были какм правило запаздывающими и мало эффективными. Но простое планирование экономики требовало бы гораздо меньших усилий в руководстве ею и не вело к кризисам. Этот очевидный факт игнорировался - потому что плановая экономика не оставляет лазеек для возникновения сверхбогатства - основы нового глобального империализма.
Изменение механизма цикла было вызвано и другими причинами. К 80-м годам монополии утвердились в большинстве отраслей экономик всех стран. Негативные явления, присущие монополизму, быстро накапливались и вскоре, как лава из жерла вулкана, излились на поверхность. Начался длительный структурный кризис, с его неизбежными потрясениями в сфере кредитов, валюты и финансов. Кризис 1982 года был самым тяжелым - первая волна падения производства сменилась второй, ещё более тяжелой, связанной именно с падением капиталовложений и кризис, начавший как промежуточный, быстро превратился в циклический. В западной Европе наступил длительный застой. Но в 1986 году производство вновь начало падать. Кейнсианство было публично предано анафеме, его обвинили во всех кризисных бедах. Ученые-экономисты пошли одновременно двумя фронтами - против кризиса и против инфляции. Воспрянули духом классические антикейнсианцы - они никогда не поклонялись это богу рынка и неизбежных, но всегда преодолимых кризисов. Либерализм был попран, восторжествовал неоконсерватизм с его стремлением затягивать пояса (на чужих животах) в пользу финансового капитала. Они предлагали вернуться "к здоровому, свободному капиталистическому предпринимательству", сужению рынка, отказу от гос. регулирования, жестких мер в экономике. Эта эпоха отмечена правлением Рейгана, Тэтчер, Коля, Накасонэ. И только Франция, из всех ведущих кап. стран, всё ещё частично держалась за Кейсианство. Но после 1986 года и они стали проводить неоконсервативный курс.
Здесь не было ничего ни нового, ни глубокого. В правительстве США воцарилась полная эклектика: из монетаризма, экономических предложений и сбалансированного бюджета. Монетаристы были крайне прижимисты, когда дело доходило до социальных программ. Зато фашистский режим Пиночета и Ко их засыпал деньгами - дабы они с удовольствием проводили свою скаредную политику. Развернутой теории у них не было. Корень инфляции они усматривали единственно в дефицитах бюджета. Не будет Д.Б., не будет и инфляции, зн. не будет и кризиса. Всё просто. Значит надо сократить социальные ассигнования, а по возможности, урезать из абсолютно, - ведь именно они пожирают бюджет, и всё станет ОК. (Именно это сейчас делают по всему миру, в том числе, и у нас.) Рейган также решил снизить налоги на прибыль корпораций. Это верный ход. Но снижать надо налоги вообще. Государство не должно жить только за счет налогов. Но Рейгономика всё же была крайне-консервативным вариантом всё того же кейнсианства. Он пытался стимулировать экономику путем роста военных закупок. Поначалу им показалось, что с кризисом покончено навсегда, но уже в 1982 году, когда капиталистический мир накрыла вторая волна кризиса, творцы рейгономики скромно замолчали, стало ясно, что новая политика ещё больше углубила кризис.
Дефициты бюджетов с конца 70-х 20 в. стали хроническими - в годы подъёма они не исчезали, а лишь уменьшались. Государство стало выступать крупным заёмщиком капитала, но его доля была с среднем 15%. С 890-х гг. государство выступает уже как постоянный игрок - конкурент частного капитала. Это явление получило название "вытеснения". От полной победы гос. инвесторов "спасли" растущие иностранные инвестиции - так произошел экспор "политики вытеснения" в Западную Европу.
Так стало ясно, что старые аксиомы не работают: дефицит бюджета в период кризиса вовсе не стимулирует экономику посредством увеличения совокупного денежного спроса на товары, т.к. стимулирующий эффект может быть перекрыт негативным эффектом того же дефицита на денежный рынок, а зн. и на капитальные вложения.
Необычайно вырос ссудный процент - в 1981 г. это был почти 19%, в то время как в 1933 году это было всего 1,5%-4%. Изменилась и динамика - если в прошлом он рос вначале, а потом резко падал, то теперь рост не прекращался до конца кризиса. И это уже заработала стихия нового глобального рынка, неуправляемая абсолютно среда.
Рухнул и рынок государственных ценных бумаг, банки бросили свои средства на спекуляции. Казначейство США постоянно занимало колоссальные суммы денег и продавало ценные гос. бумаги, не в силах платить по старым счетам. В результате рынок ценных бумаг превратился в ведущую арену для денежных спекуляций. Ежедневный оборот на нем был выше в 70 раз, чем на Нью-Йоркской фондовой бирже. 98% операций осуществлялось в кредит!!!
Участившееся банкротство дилеров гос. бумагами ставило под угрозу ключевой рынок - а через него функционирование всей кредитно-финансовой системы США и всего кап. мира. Банки стали скупать недвижимость (землю, здания) и открывать многочисленные зарубежные филиалы, что позволяло легко уходить от гос. контроля. Так авантюристическая политика неоконсерваторов ещё более усугубила структурный кризис западного мира.
Бывший канцлер ФРГ Шмидт написал в своей книге "Мировая экономика - наша судьба" о том, что кризис по сути не прекращался с 30-х гг. А 80-е гг. это всего лишь время Великого застоя. Ни кризис, ни застой не затронул только одну отрасль - военную промышленность. Когда с резким повышением цен на нефть в 70-х гг. пришел конец временному успокоению, запад пустился в активные поиски энергосберегающих технологий, но это разорило топливную и нефтеперерабатывающую промышленность. Выход увидели в снижении стоимости рабочей силы - так возникла идея массового внедрения дешевых гастарбайтеров в экономику запада. И это на фоне сокращения рабочих мест и растущей безработицы во всех странах капиталистического мира. Это и растущие аппетиты военного сектора и спровоцировали сначала войну в Ираке, а затем перманентные войны нулевых на Ближнем Востоке, откуда немедленно хлынул поток беженцев.
****
Западно-Европейская интеграция.
Всем миром, как известно, и помирать легче. Ещё в 50-е гг. наметилась тенденция к созданию в ряде регионов земного шара интеграционных объединений стран с однотипными общественными системами. Поначалу цели были только экономические. К середине 80-х в мире было уже около 35 таких региональных объединений. И они как бы потеснили национальные государства. Однако на самом деле они не вытесняли национальные государства, а лишь усиливали их. Вот и шел бы мир себе этим путем... Ан нет.
Интеграционные процессы в Западной Европе изначально, после создания Союза угля и стали, были уже политическими. В мире капитализма свои законы - там господствуют одновременно две тенденции: 1. стремление к союзу всех империалистов мира; 2. неизбежная конкуренция внутри этой среды.
В обстановке исторического спора двух мировых систем и соперничество американского, японсокого и зап.-европейского капитала между собой и противостоящими бунтующей пост-колониалистской периферии, первая из этих тенденций в Европе выдвинулась на передний план. в 1967 г. произошло слияние органов ЕЭС, Европейского объединения угля и стали и ЕврАТОМа в единую институциональную систему и все их надстройки стали именоваться органами Европейских сообществ (ЕС), который за последующие 30 лет превратился в организационно оформленное ядро зап./евр. империализма, который вступил в острейшую конкуренцию с Японией и США. Чем отличался ЕС от прежних интеграций? Степенью взаимопроникновения и сращивания. Но ЕС образовался не на пустом месте - за тысячу лет до его возникновения, проходившая этап колонизации Европа жила как единый организм, говорила на одном языке и не была разделена на отдельные национальные государства. Степень всевозможных связей между её частями была чрезвычайно высокой. Потом, после возникновения национальных государств, практически все правители принадлежали к одному разветвленному семейству. но теперь это было объединение совсем иного характера, что не сразу поняли те, кто так стремился вступить в Евросоюз в нулевые 21 века. Лиссабонский кабальный договор на 500-х страницах был прочитан невнимательно.
Компании Западной Европы первыми вступили на путь экспорта капитала. Уже в 1913 г. английские долгосрочные инвестиции составляли 18 млрд. долл. США. Но к 50-м годам США обогнали Европу по этому пункту и стали абсолютно доминировать. Это значит, что сеть международных связей становится всё более густой, в центре таких связей находятся ТНК. Независимо от их географического расположения все они подчиняются единому единому технологическому процессу. ТНК подчиняют и прочно привязывают к себе национальные государства, на территории которых располагаются их звенья. И если принятие решени в интеграционном сообществе всегда протекает нелегко, т.к. невероятно трудно найти баланс интересов среди большого числа участников, а разрыв цепочки всегда может произойти спонтанно - и в любом участке, то в случае ТНК, когда никто особо никого не спрашивает - диктатура ТНК не оспаривается априори, всё решается куда как быстрее. Все спорные вопросы решает коррупция на уровне верховной власти.
***
Несколько слов о Тихоокеанском регионе - имеются в виду все страны по периметру Тихого океана и примыкающие к нему, а также внутренние островные государства и территории. Долгое время этот регион, имеющий на самом деле большую предысторию, оставался в стороне от магистральных направлений мирового развития. Но вот к началу 80-х 20 в. он внезапно опередил Запад и превзошел среднемировой темп, что, в немалой степени, было результатом перелива хозяйственного потенциала США и Канады, КНР, СССР и Мексики со своих побережий на тихоокеанские. Планировалось к нулевым 21 века сделать этот регион самым ёмким по доле в мировом ВВП (до 1/4). Всё чаще этот регион стали называть регионом будущего, центром цивилизации 21 века. Туда активно устремились, привлекаемые дешевизной рабочей силы, инвестиции со всего мира. Об этом уже прямо говорил и писал Тойнби, столп западной историографии. Знакомая европейцам карта мира с Западной Европой в центре, претерпела существенные изменения - становилась зловеще устаревшей. Наконец созрел вариант, когда смутно вырисовывавшийся на задах Тихоокеанский регион занял центральное место, от СССР "отделилась в пользу нового расклада вся восточная часть (от Урала или даже от Волги на восток) - в качестве сырьевой природной базы, Европа съежилась до незначительного периферийного остатка на западе со своей периферией в виде восточной части СССР (от Москвы на запад) и некоторых стран Ближнего Востока. Во всю мощь засиял массив азиатского континента...
Это казалось очень выгодным - в свете передела мира в пользу ТНК. "Дожрать" старушку Европу предписывалось множественным иммигрантам с Ближнего Востока, оставалось лишь измыслить способ - как их туда заманить в больших количествах, этот вопрос отлично решила начавшаяся там война под лозунгом "за права человека". Так решился спор Атлантизма с Тихоокеанизмом. Самое занятное, что всё происходило по плану, написанному Марсксом более ста лет назад - а русский Герцен вообще прямо называет в "Былом и думах" Тихий океан "Средиземноморьем будущего". Так что апологеты империализма хорошо и даже "более лучше" усвоили классику.
Однако мечты не всегда сбываются так, как этого хотелось бы. Не учли такой фактор, как разность уровня соц-эконом. развития стран, входящих в этот регион. Годовой доход на душу населения в 11 странах был менее 500 долл. США. В других лишь немногим больше. И вот теперь приходилось высокоразвитому монополистическому капиталу США, Канады, Японии и др. соседствовать с остатками родоплеменных укладов на островных государствах и территориях. Это не могло не создать неравномерную, т.е. очень напряженную и плохо интегрируемую систему нового мирового капиталистического хозяйства. Тем не менее к нулевым 21 века большая часть всех природных ресурсов региона перешла под контроль иностранных монополий, которые действуют по старинному принципу "разделяй и властвуй". Однако проблемы, заложенные разным уровнем и разной структурой всех участков этого региона, быстро стали политически "научными" - регион превратился в фактическую лабораторию, в которой отрабатывались схемы заговоров и переворотов, интервенций, стравливания соседей и вообще подрывных действий в отношении других государств - вся эта прямо криминальная практика потом начнет гулять по всему земному, который активно перестраивался под новый миропорядок.
Итак, можно предположить, что Тихоокеанский регион вряд ли станет, на этой основе, новым передовым центром мира, скорее он будет военной базой и рассадником анархии - для активного разрушения прежних исторически сложившихся региональных центров - исторических лидеров мира.
****
Учитывая всё вышесказанное, легко понять, почему так стремительно, обманом началась в 1986 году горбачевская либеральная перестройка в СССР - ведь к 1980 году был намечен переход к коммунизму, и никто этого решения партии и правительства не отменял. Перед миром капитала стоял выбор: либо погибнуть в очередной волне кризиса в 1987-88 году, либо начать активно разрушать СССР и в новой ситуации попытаться перестроить мир по выгодному для себя сценарию. Реализован был, как известно, второй вариант. Слабость СССР проявилась в том, что его структуры, закабаленные уже порядком развращенной бюрократией и принципом демократического централизма, предписывающим подчинение всех нижестоящих вышестоящим, не смогли оказать должное сопротивление и найти правильный выход из трудной ситуации, и были разрушены в одночасье. Народ, не имевший возможности прямо участвовать в системе защиты власти и страны, оказался неинформирован своевременно о гозящей беде, был убаюкан горбачевской риторикой и стал страдательной стороной. Сказалось более всего то, что полной информации о том, что происходит на самом деле в стране и мире, большинство не имело вообще и в последующие годы. Как, собственно, и сейчас.
Но временное облегчение, которое испытал мир капитала, переделав без тотальной войны социализм в капитализм, не спасло ситуацию. Наоборот, оно сделало выход из тупика в 21 веке ещё более трудным. Но, представляется, и для нас, и для мира не всё ещё потеряно. Надежда умирает последней. А потому будем по-прежнему верить в свою раскуроченную уже на 6 частей страну, как единую навеки, и в её светлое будущее. Оно не за горами. Хотя и не совсем такое, как предписывала программа партии построения коммунизма СССР. Ибо - всё худшее, в конце концов, оказывается к лучшему. Мы исправим ситуацию. Мы знаем, с чего начать и куда идти дальше. А потому всем миром найдём способ - как это сделать успешно и с наименьшими потерями.
С грядущими праздниками, друзья и коллеги!
***
То, что сейчас, в середине ноября 2012 года началось в Минобороне и других министерствах - публичные разоблачения массовых хищений бюджетных средств по схеме ГУП=ОАО (превращение государственных унитарных предприятий по сделкам с недвижимостью в коммерческие с их полной непозрачностью), это всего лишь двуходка - т.е. жульническая схема из двух этапов: сначала жулики и воры воруют почем зря в рамках ГУПов=ОАО, потом у них всё конфискуют, мелочь и кое-какой середняк отдают прокурорам для острастки иных одиночек, главарей (типа Лужок+Сердюк)отпускают: их РОЛЬ КРЫШКА С ВИНТАМИ НА СКОРОВАРКЕ, они не дают пару раньше времени вырваться наружу. А когда происходит самопроизвольный взрыв от перегрева, крышку перевинчивают на другую кастрюлю, то бишь ведомство. И всё идёт по прежней схеме. Послушная журналистика преподнесет эти события населению, как начало эпохи очищения и восстановления справедливости. Так, шаг за шагом, монополизм ТНК и диктатура мировой бюрократии создают единое мировое пространство, подконтрольное только и только бюрократически-монополиститечкой олигархии. Однако для народонаселения эту монструозную структуру могут представить, в конце концов, с помощью отменно выдрессированных СМИ даже чем-то вроде глобально-троцкисткого социализма. Все признаки на лицо: тотальный контроль над всем, господство формализма и усредниловки, массовый рабский труд и полное отсутствие личной перспективы для большинства.
Однако! Сегодня уже множество не самых глупых людей признают публично: СИСТЕМУ НАДО МЕНЯТЬ, ЭКСПЕРИМЕНТ С ПЕРЕСАДКОЙ КАПИТАЛИЗМА на российскую почву ПРОВАЛИЛСЯ В ТАРТАРАРЫ. Но признать эту очевидную истину - это меньше даже, чем половина дела, надо понять, что путь вперед не будет таким простым и легким, как это кажется, ибо далеко не все понимают, что на самом деле происходит, оставаясь в плену расхожих схем и представлений 20-го века, так что полностью использовать опыт 20 века - как позитивный, так и критически освоенный негативный, категорически невозможно. История нелинейна, и вообще нет готовых рецептов, что и как надо делать - понятно пока лишь то, чего нельзя делать ни при каких обстоятельствах: применять репрессии и насилие в любой форме. У нас вообще-то есть чуть больше месяца, можно ещё немного подумать о смысле того, что нам предстоит совершить. Этому будет посвящена моя новая работа "Сознание и реальность" -
http://proza.ru/2012/11/16/213.
Начала сегодня, допишу за неделю.