Клара

               
  Мы познакомились с ней, когда жили у нее  на съемной квартире. Женщине, которую  пожилой-то не назовешь, оказывается,  было за 70! Красавица в молодости,  да и сейчас она была хороша. На лице ни единой морщинки. Надо же так сохраниться!
   Она встретила нас ранним утром в легком халатике с  косынкой  на голове, из-под которой  выглядывали бигуди. Показав, где мы можем умыться с дороги и расположиться, она отправилась на кухню греть чай.
  «Вы,  наверное, хотите что-нибудь перекусить?»- сразу же спросила Клара. «Да, попить чайку»- ответила Люба.
  Удивительно чистая и уютная квартира, и хозяйка обаятельная. С чем нам, конечно же, повезло. И район тихий. Сюда можно от центра  добраться  на трамвае и на автобусе. Нас, в принципе, все устраивало.
    На дворе стояла несносная июльская жара. К нашим услугам был кондиционер и вентилятор. Она не знала,  куда нас посадить, словно мы были для нее те самые долгожданные гости.
   Когда я в первый раз ей звонила, чтобы договориться насчет проживания, то все, что я о ней знала, так это было то, что хозяйку зовут Клара Матвеевна. Ни о том какая у нее квартира, ни о характере хозяйки не знала  ничего вообще.   Так я познакомилась с ней заочно по телефону, а для себя уточнила, что у  собеседницы приятный голосок, культурна, вежлива, доброжелательна.
  Умывшись и позавтракав, мы отправились на занятия по курсовой  подготовке. А после занятий мотались по городу, перекусив на скорую руку.
   А вечером нас ждала Клара. Для нас специально приготовила картошку и солянку с салатом. А нам есть совсем не хотелось, а хотелось пить, но чтобы ее не обижать, мы дружно взяли вилки.  «Клара Матвеевна, не обижайтесь, ради бога, мы  выпили столько кваса. Жарко, а кушать совсем не хочется. Нет места в желудке» - щебетала Люба.
  А потом, освежившись в душе, мы растянулись прямо на паласе, уставясь в телевизор.
  Вы знаете, какое это блаженство лежать на полу, положив под грудь диванную подушку. И Клара нам это позволила, а сама села в кресло в длинной бордовой юбке с цветами, которую сшила сама. Такая милая, с короткой стрижкой ухоженных волос.
  Мы смотрели шок-шоу с Малаховым по телевизору, переговариваясь между собой. А потом Люба мне сказала, что пока я была в ванной, Клара ее спрашивала: - «Кто, Любочка,  дал вам мой номер телефончика?».
 -"Не волнуйтесь! Телефон нам дали на кафедре в институте!"- ответила Люба. (Клара специально там оставила свой номер телефона для тех, кто приезжает  в командировку на курсы).
 В ее голосе чувствовалось беспокойство. Да, это и понятно. Люди бояться в свой дом пускать,  кого попало. Позже она поведала,  что с ней произошло. Плохо, когда пожилой человек живет один. Он всегда нуждается в опеке. А что дети? Им всегда некогда. У них свои семьи. Так Клара Матвеевна нам рассказала, что не может так долго дозваться дочь Иру ( вторая дочь у нее живет во Владивостоке), внучку Ксению.
  Теперь мы знали, что Клара «сердечница» и перенесла клиническую смерть. После этого плохо слышит левым ухом и сейчас она со слуховым аппаратом.
  Она называла нас «девочки, девчонки», что было очень приятно. Клара постелила нам постели, показала, как включать и  выключать торшер и ночник и, пожелав нам спокойной ночи, отправилась спать.
 Люба спала на диване, а я, игнорируя раскладушку, по-барски развалилась, благодаря Кларе, на уютном мягком ложе на полу,  потому что  там было куда прохладнее. Жара и духота просто доконали.
 Снились мне сны? Нет! Весь вечер было одно желание: добраться бы поскорей до подушки. И сон пришел быстро. Здоровый и глубокий.
  Ни я, ни Люба не слышали, как ночью вставала Клара и, боясь, что мы простынем, отключила кондиционер.
   А утром, немного понежившись, мы  поднялись. Завтракать не хотелось, и я вспомнила слова Клары: - «Когда будете уходить, тихонечко троньте меня за плечо, и я проснусь». Мы спешили, а ехать надо было через весь город с двумя пересадками. Только бы не подвел транспорт. Так с утра началась наша транспортная суматоха и карусель. А еще Люба планировала  что-то купить внуку. Ему всего два годика.
  А днем опять была беготня по городу. Пирожки, квас, минералка, мороженое; прогулка по набережной, парк ПКО, выставка камней-самоцветов и посещение Спасо-Преображенского храма, расположенного на площади Славы, недалеко от Амура. Стоит он на площади красивый и гордый, третий по величине в России. Красотища! Смотришь вверх, аж,  дух захватывает. С некоторых пор меня тянет в такие места.
  И намотавшись за день, мы прыгнули в автобус. Но под вечер стал накрапывать дождь, а у нас один на двоих зонтик.  Как бы на всякий случай.
  Но вот, подъезжая к остановке, мы поняли. Что сейчас промокнем основательно. На улице был настоящий ливень. Выйдя из автобуса и прикрываясь зонтом, мы пошли в гору, навстречу дождевым потокам. Так что явились промокшими до нитки, а вернее мокрыми кошками.
  Но Клара встретила нас радостно. Спрашивала, как наши дела? А мы улыбались и говорили, что все хорошо. И опять все повторилось как в первый день. Палас, телевизор, разговоры, правда, к ним добавились еще и фотографии.
  И Клара Матвеевна  рассказала о своей жизни, что родилась в Читинской области и  что ее родители родом из Иркутска. На что Люба ответила, что родилась, выросла, училась в Иркутске тоже и что по воле случая живет сейчас в Комсомольске-на-Амуре. А Клара продолжала…
 -Назвали меня каким-то еврейским именем, хотя отец был русским  - Матвей Тимофеевич.
-Почему еврейским? Немецким! Наверное, в честь Клары Цеткин – добавила я.
-Наверное, семья у нас была хорошая, дружная. Папа с мамой очень любили нас. Отец работал на заводе и у него были золотые руки, а у мамочки, - доброе сердце. Она была очень заботливой, большой души человеком.
  И Клара показывала фотографии, где она с родителями, затем молоденькая с маленькой дочкой и мужем, потом со вторым мужем. Обоих похоронила. Фотографии другой дочери из Владивостока и внука.
 Да, имя у этой женщины действительно редкое. А  какие у нее  карие глаза! Обходительная, интересная. Сегодня бы сказали: – «Содержательная».
  За свою жизнь я встретила только четырех женщин по имени Клара.
  Первая из них была матерью моей одноклассницы Оли - Клара Ивановна Воробьева. Добрая и чуткая женщина из моего детства, «царство ей небесное».
 Вторая – психолог, преподаватель одного вуза, тоже Клара Ивановна, но Синицына. Тонкая натура, женщина рассудительная и понимающая, научившая меня давать себе установку и преодолевать трудности.
  Третья – моя коллега - словесница Клара Анатольевна Белкина, сдержанная и серьезная, с ней мы часто видимся на семинарах.
  Четвертая - Клара Федоровна – предпринимательница. Фамилию я ее так и не знаю. Да это и неважно. Ярко выраженная брюнетка со светлыми глазами, трефовая дама, разговорчивая и любезная.
  Но наша Клара была и есть действительно необыкновенная. Она не такая,  как все.  Человек, переживший такое, не только не утратил жизненные способности, а наоборот, живет и наслаждается жизнью. И по-прежнему приветлива. К ней за советом  частенько обращаются соседи по площадке. Помогают, а то просто заходят попить чайку. Про таких говорят: «Был у друга, пил воду – слаще меда!». Она  не только советом, но и добрым словом поможет. Шьет и, по-моему , даже неплохо, смотрит телевизор, поет, общается с друзьями и постоянно кому-то помогает, звонит по телефону, интересуется жизнью.  Наверное, в этом вообще и заключается смысл жизни. Иными словами, смысл жизни в том, чтобы находить смыслы жизни. Это как в православии. Глубокая философия. Жизнь ведь продолжается.
  После столь длинного отступления я опять возвращаюсь к разговору с Кларой; к тому, как она, улыбаясь,  сказала нам, что оставит  записку с телефоном дочери на кухонном столе, так на всякий случай. А вдруг, что случится, чтобы мы могли забрать свои вещи.  Говорила  об этом спокойно, словно давно была к этому готова.
  А случиться действительно могло всякое. Своим рассказом о клинической  смерти она просто потрясла нас. Эта женщина сохранила не только присутствие духа, но и не потеряла равновесия, оптимизма, веры в доброе, лучшее.
   А ведь врач ей запретил на 20 метров отходить от дома. Куда смотрит соцзащита? Где эти социальные работники? Кто должен помогать таким людям? Ведь и такой человек, в данном случае, одинокий, инвалид должен  как-то питаться. Кто ему принесет молока, хлеба, картошки? Уж она,  полжизни проработав финансистом, знает,  как распределять копеечку.
   Половина пенсии Клары уходит на оплату квартиры, одна четверть - на лекарство, вторая четверть – на питание, а хочется еще, и яблочко какое-то съесть, чайку попить с лимончиком и конфетами. А порой  такой человек сам не в состоянии  сходить за хлебом. И вынуждены наши пенсионеры сдавать комнаты студентам да командировочным. А как еще иначе прожить на эту смешную пенсию?
 А сегодня, едва поднявшись с постели, мы услышали: - «С добрым утром!». Она словно ждала, когда мы встанем. И опять суета на кухне. «А почему вы, девочки, не кушаете яички, творожные сырки? Чай с лимоном? С молоком? Кому забелить?»- спрашивала нас Клара. Теперь она знала, кто любит пить чай «по-английски с молоком», как она говорила, а кто кофе. И мы теперь знали, что она в свою очередь любит пить чай с шоколадными конфетами, и что позволить себе это теперь может не всегда.
    Уходя,  мы обещали вернуться к 3 часам, ведь вечером у Любы поезд.  Я должна была ее проводить. Мы  разъезжались.
  После занятий, мы поехали на вещевой рынок, Люба наконец-то купила то, что хотела внуку и в придачу мягкую игрушку-собачку  с добрыми глазками  и высунутым язычком. Затем Люба попросила меня, чтобы я ее  сводила  на пруды, где мы могли бы полюбоваться фонтанами. Правда вечером, они не только переливаются разноцветными огнями, а еще поют, а также  и скульптурами из «Бременских музыкантов». Нестареющая сказка: трубадур и принцесса, разбойники, король, сыщик. И, конечно же,  мы фотографировались на память.  А для Клары мы провели позже виртуальную экскурсию по городу, показав кадры на цифровом фотоаппарате. И она осталась довольна.
    Вспомнив, что к 3 часам нас ждет Клара, мы засобирались, ведь надо еще и отдохнуть перед дорогой. И вот мы забежали в магазин за продуктами. А накануне мы  мечтали купить пряников к чаю, но ни в одной лавке их не было, даже на  улице Ленина, в магазине-подвальчике «Продукты», который находится рядом с гостиницей «Амур». И вдруг на автобусной остановке перед нами киоск «Хлебобулочные изделия». Глядим на витрину. Да вот же они пряники: мятные, невские, северные, шоколадные, но уже поздно. Будем чай пить с овсяным печеньем. Клара любит овсяное печенье!
   А сегодня на этой же самой остановке мы сели в полупустой автобус, который летел по городу как сумасшедший. Водитель еще видно тот лихач. И на нужной нам остановке  он не остановился. Не успела я и рта раскрыть, как он пролетел. Так мы неслись до остановки «38 школа». Вначале я сердилась, а потом нам вдруг стало смешно. Теперь мы пересели на трамвай-трэмчик и ехали в обратную сторону. Оказывается, это мы – «вороны». Мало того, что мы подошли к дверям, должны были еще и нажать кнопку. А разве водитель не должен останавливаться на каждой остановке, ведь это же не экспресс? Но все это лирика.
  А теперь нам придется объяснять Кларе свое опоздание. Уже пятый час, а мы обещали вернуться к обеду. И она будет волноваться.
-Извините нас за опоздание, но у нас уважительная причина. Автобус не остановился. И мы смогли выйти только  на «38 школе», а потом пилили на трамвае - выпалили мы.
   Она пригласила нас к столу, сказала, что сварила диетический супчик и стала наливать нам в тарелки. И хотя нам было, что покушать: купили и сыр, и колбаску, кефир и ряженку, творожные сырки,  но боясь обидеть Клару, мы не стали отказываться. Суп был очень вкусным. Здесь была и спаржевая фасоль с морковкой, и зеленый горошек с грибочками, и ароматная зелень. Словом, суп был приготовлен с любовью.
  А потом начались разговоры за столом. Мы спросили, почему она не обедает?  А она все сокрушалась, что худеет, что стала грузная, но все-таки   присела.   А когда пили чай с печеньем, Клара спросила: «Девчонки, хотите коньячка? У меня и вино есть!». И не дожидаясь ответа, поставила на стол три хрустальных рюмочки и маленькую  оригинальную бутылочку.
  От сладкого вина стало еще жарче, и мы ушли в комнату. Мы опять вытянулись на паласе, на который она специально постелила  чистое покрывало, а сама села в кресло. И, конечно, мы не заметили, как она вновь достала фотографии и стала нам  их показывать, словно продолжая вчерашнее повествование. Рассказывала про своих друзей из Комсомольска, про то,  как делала ремонт в квартире, как работала на даче, как бегала девчонкой на танцы, а чуть позже достала неведомую нам тетрадку, а оказалось с песнями,  и тихонечко запела «Очарована, околдована», а потом «Ах, какая женщина, мне б такую»…
   И вот я взглянула на часы. Два часа оставалось до поезда. Надо было добраться еще и до вокзала, проводить Любу. Но уходить не хотелось. Клара стала для нас  каким-то близким человеком. Ее интересовало все: наша жизнь, работа, семьи, дети, внуки. Мы, конечно же, понимали, что ей  не хватает простого человеческого общения. Напоследок я спросила: - « А можно мы к вам приедем еще раз, даже если будем не на курсах? Просто так?»
-Приезжайте. Конечно, можно. Звоните... - сказала она.
  -Значит, я опять остаюсь одна – вздохнула Клара.
 -Надо каждый раз подходить к зеркалу - и я продемонстрировала  как. Вы должны  говорить: - Я самая, самая, самая…  сильная, здоровая, жизнерадостная. Слова материальны. Даю вам установку: дышите полной грудью, живите, радуйтесь и ждите нас. Двести лет жизни! - и мы расцеловались. Я, конечно, не Кашпировский, но установка в жизни человека играет немаловажную роль. И на позитив, как на волну, надо настроиться.
  По дороге на вокзал я вдруг вспомнила скороговорку: «Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет». Но у нашей Клары не было ни кораллов, ни кларнета, а ее гостеприимству не мешало бы поучиться!
  Я проводила  Любу на поезд. Завтра  утром она будет дома, но мысли о том, что с Кларой, как Клара у меня не выходили из головы.  А  первого  января ей будет 75!
  С железнодорожного вокзала я поехала  в пригород  к себе домой. Ночью я долго не могла заснуть, а все думала, думала: о жизни, о судьбе, о Кларе, об участи пенсионеров и стариков, о том, сколько жить им еще осталось. Жить или влачить жалкое существование? Считать копейки? Лишний кусочек колбаски  себе не могут позволить. Я в магазине наблюдала: стоят у витрины выгадывают, прицениваются. Жалко их! А пенсии зачастую меньше прожиточного минимума. Это нам должно быть стыдно – нам! Обществу. И ни на что не сетуют. Привыкли обходиться. Выкручиваться. Экономить, порою на собственном желудке. А некоторые – молодежь, люди среднего возраста еще и сокрушаются: «Да, что еще этим старикам надо? Обезжиренное молоко да кефирчик!».Да Бог с ними с нерадивыми, теми кто так считает!Видно придет и их черед! Оставим это... А цены! Ведро картошки - 300 рублей, булка хлеба - 25 рублей, молоко - 1 пакет - 52 рубля, килограмм яблок - 80, а то и дороже, 2 плавленных сырка - 40 рублей. Вот и "отлетела" пятихатка. А это - одна десятая пенсии.Вы только себе представьте. Хорошо, картошки хватит на  месяц на супчики. А мясо? Селедка? Рыба? Сосиски? Цены просто неподъемные. Стыдно! Дай бог, чтобы мы смогли  дожить до этих лет и быть, так сказать, в уме и здравии. Боль за Клару и всех стариков не давала мне долго уснуть. И все-таки как хорошо, что мы с ней познакомились. Настолько теплым было это знакомство.
  Клара Матвеевна! Если бы вы знали, какая вы удивительная женщина. Мы к вам обязательно приедем. И не раз! Честное слово! Дай вам Бог, здоровья и радости!