Потому

            
Мы спорили до хрипоты и выпили уже немало.
Спросил меня с надрывом ты: "Чего тебе недоставало?!
Голодный был или босой? Зарплата, как у всех, не ниже.
Отправившись "за колбасой", мне объяснил, что был обижен.
Прости, тебе я не поверил. Еще раз можешь? Я пойму.
Попробую, по крайней мере. Зачем уехал, по-че-му?"

- Ты помнишь тот тяжелый год в начале "бурных девяностых"?
- Да, время трудностей, забот. Всем нам тогда жилось непросто.
- Прохожим вслед со стен домов вопили злобные плакаты:
"Случилось это не само. Во всем евреи виноваты.
Везде они: и там, и тут. От них всегда одни напасти.
Всемирный заговор плетут и ради денег рвутся к власти.
Они в России неспроста. В коварстве не найти им равных.
Распяли нашего Xриста, теперь изводят православных".

- Всегда найдутся дураки. Общаться с ними неохота.
Не подавайте им руки, не нужно слушать идиотов.
- Ну, нет. Обидеть можно так. Внушали нам, что люди - братья.
Как проживут подлец, дурак без моего рукопожатья?!
...Продолжу я. Тревожно было, хотя все шло почти обычно:
Опять разрушили могилы и оскорбляли по привычке.
Царила паника, разруха. К тому ж, еще со всех сторон
Ко мне тогда стекались слухи о том, что надо ждать погром.
                ***
Наотмашь слева или справа, потом еще, что было сил.
Известна издавна забава - битье евреев на Руси.
Я вижу дом. Разбиты окна. Кто-то отчаянно визжит.
Пеленки на веревке сохнут. Ревет толпа: "Попался жид!".
Страданья жертвы предвкушает. Беглец споткнулся и упал.
Теперь его судьбу решает не Бог, а дикая толпа.
Ждала лишь случай наготове. Ведет охоту на людей.
Отведала еврейской крови. Пропал несчастный иудей.
Беспомощный и безоружный, вверх обратив последний взгляд,
Он понял, что и там не нужен. Он на земле нашел свой ад.
Его протянутые руки мир к состраданию зовут.
Чужую боль, чужие муки я ощущаю наяву.
Бывает, засыпая, вижу дымок из лагерной печи.
Не в силах подойти поближе, я слышу горький плач в ночи.
Мне видится пустое поле с неровной порослью травы.
Под ней надломленные болью тела, заполнившие рвы.....
Я просыпаюсь утром ранним. Мне говорят, во сне кричал.
Других людей воспоминанья ко мне приходят по ночам.
                ***
Все же не верилось в плохое пока какой-то важный чин
С экрана всех нас "успокоил": мол, для волнений нет причин.
Но жизнь давно нас научила, читает "между строк" народ,
Что б власть ему ни говорила, он знает - все наоборот.
Жестокий мир не изменился, не будет защищать страна-
Судьба всех тех, кто часто снился, мне, очевидно, суждена.
Это - тупик. Конец дороги. Она не кончится добром.
И, подведя свои итоги, я обзавелся топором.
Мне вспомнилось пустое поле с неровной порослью травы.
Нет! Издеваться не позволю и не позволю взять живым.

- Теперь ответь мне только прямо, прерву твой страстный монолог.
В нем есть надуманная драма. Остаться ты, конечно, мог.
Жив и здоров. Все "слава Богу". Не состоялся ведь погром.
И утряслось все понемногу. Мы снова вместе за столом.
Стол ломится. Вино, закуски. Ты друг мой и желанный гость.
Мы вместе.Ты еврей, я русский. Где тут вражда, обида, злость?!
Конфликта нет. Он не типичен. Забыть пора про случай тот.
И страх твой был преувеличен: понервничал тогда народ.
Ты должен был прийти ко мне. Представить не могу иначе.
Ведь нашей дружбе столько лет! Уверен будь - надежно спрячу.

- Спасибо. В нашей старой дружбе не сомневался я ничуть.
Знал, что поможешь, если нужно, но прятаться я не хочу.
Да, страха накопилось много. Десятки, может, сотни лет
Его копили год за годом отец мой, дед и деда дед.
Уехав, разрубил цепочку. Как топором. Единым махом.
На прошлом я поставил точку, чтоб жить, не унижаясь страхом.

.