Моя первая школа…
Розово-брусничная, с белыми продольными полосами и громадными белоснежными шарами у входа. Трехэтажная, со сверкающим паркетом пола, спортивным залом в полуподвале.
С библиотекой, куда меня, еще дошкольницу, пускали посмотреть картинки, и где я частенько засыпала за столом, уронив голову на журнальные подшивки, пока мама вела уроки.
С медкабинетом, где властвовала на страже здоровья всей школы фронтовичка-фельдшер Александра Максимовна, высокая, черноволосая, с накрашенными яркой красной помадой губами, всегда торопящаяся на помощь на неизменно высоких каблуках.
«Герой Советского союза!» - громогласно оповещала она окружающих, сделав прививку очереднику, независимо от его возраста. Будь то хлюпающий носом первоклашка или мускулистый старшеклассник.
Все равно - герой.
Малыш после этих слов вытирал слезки рукавом и улыбался через силу, а атлет-десятиклассник усмехался свысока: что за пустяк этот укол, мог бы и сто штук выдержать, невольно приосаниваясь и оглядываясь на девочек: слышат ли?
А еще в школе на первом этаже был буфет.
Как там пахло! Коржиками, печеньем, сахарными кольцами и ромовыми бабами. Над школой шефствовал совхоз-миллионер, и каждому школьнику полагались бесплатные стакан горячего молока и пирожок с начинкой. Самыми вкусными были, понятное дело, пирожки с повидлом.
Мы, первоклашки, учились в стоящем отдельно от основного многоэтажного здания низеньком строении. Рядом с ним находилось еще одно, где стрекотали швейные машинки и слышались удары молотков: там учились жизненно-важным профессиям старшеклассники.
Однажды мы с Олькой - подругой, соседкой и одноклассницей, бежали из буфета в свой класс. Настроение у нас было великолепное, погода радовала, мы на ходу дожевывали вкусные пирожки и чему-то смеялись.
Навстречу нам шли девочки-старшеклассницы.
Ах, что это были за красавицы!
В коричневых школьных формах, черных фартуках, атласных нарукавниках и, с ума сойти! с белыми кружевными крахмальными манжетиками и воротничками! Длинные косы взрослых девочек были уложены в одинаковые прически-«корзиночки».
Эти непостижимо прекрасные создания шли, едва касаясь ногами земли, и никогда не обращали внимания на нас, остолбеневших от их вида первоклашек.
Так и тут.
Мы с Олькой привычно замерли, готовясь проводить красивых девочек восхищенными взглядами, но одно из эфирно-зефирных существ вдруг замедлило свой плавный ход, оглядело нас и произнесло фразу, запомнившуюся мне на всю жизнь: «Жевать надо с закрытым ртом. Иначе - просто неприлично.»
Взрослые девочки переглянулись и рассмеялись. Они устремились к зданию школы, а мы с Олькой уставились друг на друга: как это - жевать с закрытым ртом? Ведь тогда точно прикусишь и язык, и щеки?!
«Дулы здоловые! - запоздало отреагировала Олька, которая не признавала авторитетов, несмотря на малый жизненный опыт и неумение выговаривать букву «р». - Сами жуйте с заклытыми лтами!»
Тем не менее, мы с Олькой как по команде закрыли рты и осторожненько попробовали воплотить совет старшеклассниц.
Удивительно, но и язык, и щеки не пострадали!
Надо же, и откуда они все знают!
Гордые совершенным открытием, мы шли в класс уже не торопясь - груз обретенных знаний ощутимо давил на плечи... Мы жевали, как большие, и в краткое время научили этому правилу других, менее продвинутых окружающих.
Между зданием, в котором располагались наши классы начальной школы, и тем, где проходили уроки трудового обучения для старшеклассников, планировалось еще одно. Оно находилось в режиме долгостроя, стояло без окон и дверей и было полно людей в полном соответствие с содержанием загадки об огурце. Людьми этими были мы, забегавшие под шиферную кровлю на переменках и после уроков.
В этом недостроенном помещении находилось нечто совершенно необычное, даже невероятное как для школы вообще, так и для здания конкретно.
Там стояла лодка!
Настоящая, крепкая, деревянная.
Кто ее приволок сюда, почти за полкилометра от берега местной мелкой и несудоходной речушки - загадка. А может, это не ее притащили в помещение, а его возвели вокруг лодки?!
Нам очень нравилось залезать в лодку, раскачивать ее, что есть сил, и грести воображаемыми веслами. Все, конечно же, поместиться не могли, и по этой причине возникали небольшие и короткие в силу ограниченности времени столкновения.
На одной из перемен я почти забралась в лодку, но тихий и слабый с виду одноклассник дернул меня за руку, и я, потеряв равновесие, упала из лодки на пол, усыпанный обломками кирпича. Реакция последовала мгновенно, и справедливое возмездие настигло мальчика тут же.
Я толкнула его обеими руками в спину.
Мальчик упал на борт лодки животом, видимо, сильно ударился, и сполз на тот самый пол, с которого мгновение назад поднялась я.
Мальчик заплакал, прибежала учительница, пострадавшего потащили в медкабинет, и я поняла, что дело запахло керосином.
Я не особо боялась наказания со стороны своей учительницы. Дело было в другом.
В классе напротив нашего преподавала моя мама. А уж ее характер я знала!...
Учительница вернулась одна, сообщила, что наш одноклассник получил сильный ушиб, и приказала встать тому, кто его толкнул.
Класс замер.
Свидетелей лодочного конфликта было много, но молчали все.
Как мне не хотелось вставать!
«Ты понимаешь, что должна вести себя примерно? - скажет мама. - Ты-дочь учительницы, на тебя равняются. Что скажут родители моих учеников, когда я буду делать замечания их детям? Что моя дочь дерется? Так как я буду воспитывать чужих детей, если не могу научить правильному поведению своего ребенка?»
А потом мама замолчит. Надолго. Не будет отвечать на мои вопросы и станет вести себя так, будто меня нет рядом.
Что случится, если я не встану?...
И тут хлопнула крышка парты.
Я обернулась...
"Это я толкнул!" - сказал Саша, мой светловолосый и голубоглазый одноклассник.
"Завтра в школу с родителями!"- последовало указание.
Я почувствовала облегчение: "Пронесло!"
Я с благодарностью посмотрела на Сашу, а потом... Потом вдруг мне стало так стыдно, что захотелось заплакать, и в горле возник шершавый и горький ком. Он никак не проглатывался.
Мне стало тяжело дышать.
Я попросила разрешения выйти из класса, попила водички из бака, стоявшего в коридоре. Ком не исчезал.
Я расстроенно села на длинную скамью, что стояла у стены под вешалками, на которых висели наши пальто. Пальто висели гроздьями, по несколько штук на одном крючке. Многочисленными были классы в середине 60-х.
Может, стоит выйти на улицу и «подышать воздухом»?
Я попыталась снять свое пальто, дернула его снизу, и в ту же минуту меня накрыло сразу несколькими осенними одежками: слабый крючок не выдержал нагрузки и упал на меня вместе со всеми висевшими на нем пальто. Ситуацию срочно следовало исправить. Уроненные пальто нужно было повесить на другие крючки, а дотянуться до них можно было, только став на длинную, во всю стену, скамью.
Скамья стояла неудобно, и я решила сдвинуть ее с места. Скамья не поддавалась. Кое-как внедрившись в пространство между скамьей и стеной, я собрала все свои силы и резко толкнула скамью от себя.
Тяжелая и длинная скамья слегка качнулась, на мгновение замерла в неустойчивом положении и с грохотом упала на пол сначала набок, а потом вверх своими деревянными ногами, по пути сбив табурет с баком для питья.
Бак упал, крышка и кружка с грюканьем покатились по полу, и вся невыпитая первоклашками вода низверглась вниз.
Никогда не думала, что в небольшом на первый взгляд баке может быть СТОЛЬКО воды!
Водяной вал ударился о стену и с шипением ринулся в противоположную сторону. В краткий миг весь пол превратился в озерцо неправильной формы. Единственная тусклая лампочка празднично отражалась в легкой ряби водяного зеркала.
Уроненные пальто надо было немедленно поднять с пола.
Я бросилась к ним, поскользнулась в сотворенном мною озере и растянулась во весь рост на мокром полу рядом с сорванными мною пальто и опрокинутыми скамьей и баком.
Двери обоих классов синхронно открылись и в них появились учителя классов «а» и «б», а именно: моя учительница и моя мама.
Начался переполох: кто-то поднимал меня, кто-то спасал пальто, а кое-кто радостно и беспорядочно бегал, разбрызгивая лужи.
После того, как пол был наскоро вытерт, всем вдруг сразу захотелось пить.
Нас одели, построили в колонну по два и повели на водопой в большое здание. Все подолгу и много пили, технички с ведрами побежали наполнять уроненный мною бак и мыть полы, а детей, напившихся воды, организованным строем повели к школьному туалету, что находился во дворе.
Места в туалете на всех не хватало, задние торопили передних.
После этого нас опять повели в здание школы, где мы долго мыли руки, а когда дети, утолившие жажду, посетившие туалет и вымывшие руки, направились, наконец, к классам, прозвенел звонок.
Учеников обоих классов отпустили домой, забыв дать задание на дом. Не могу сказать, что одноклассники были огорчены сим фактом.
В этот день мне не особо досталось, учитывая то, что взрослые были заняты устранением последствий цунами, сотворенного мною, столь нехарактерного для наших равнинных мест. Может, еще и потому, что я, мокрая насквозь, принимала самое активное участие в спасательных и восстановительных работах наравне с техничками и учителями, когда рядовые ученики покинули классы и пили горячий чай дома?..
Не знаю.
Запомнилось еще, что сашины родители так и не пришли в школу. Саша не передал им просьбу педагога о свидании, а в этой кутерьме как-то забылось желание учителя встретиться с ними.
Ах, школа, моя сиренево-брусничная школа №7, из которой я ушла в третий «а» класс в новую, только что выстроенную, сколько нежных чувств возникает у меня, когда я приближаюсь к твоим стенам!
Как много я узнала здесь!...
Например, что есть разные предметы, и одни из них я люблю, а Олька-нет. И - наоборот.
Что все на свете имеет свое название, что Новый год пахнет мандаринами на всю школу, что когда во время праздничного бала к руке девочки-снежинки прикасается рука мальчика-зайца, то от этого замирает сердце, что существует радость встреч и печаль разлук, и даже самый любимый диафильм не способен скрасить грусть от расставания, что...
Что надо жевать с закрытым ртом.
Ну, и что на свете существуют странные люди, которые непонятно почему берут чужую вину на себя и встают, когда другие, виноватые, сидят, как ни в чем ни бывало.
"Саш, - спросила я зайца с голубыми глазами в перерыве между хороводами. - Почему ты встал тогда? Ведь это я толкнула."
"Ты же сидела. - сказал заяц. - Ну, я и встал. Почему-почему! Не знаю я: почему!"
И убежал читать стишок Деду Морозу.