Гражданская война сделала нас такими, какие
мы есть, определила наши хорошие и плохие стороны,
и, если вы собираетесь постичь американский характер,
вам совершенно необходимо изучить великую
катастрофу XIX века. Это был перекрёсток нашего
бытия, и этот перекрёсток был адским.
Шелби Фут
• Если верить словам президента Авраама Линкольна – искоренение рабства вовсе не было главной причиной для развязывания войны: «Моей высшей целью в этой борьбе является сохранение союза, а не сохранение или уничтожение рабства. Если бы я смог спасти союз, не освободив ни одного единственного раба, я бы сделал это, и если бы я мог спасти его, освободив всех рабов, я бы сделал это, и если бы мог спасти его, освободив одних рабов, а других не освободив, я бы сделал это».
И ещё: «Я не выступаю и никогда не выступал за социальное и политическое равноправие белой и чёрной расы… за то, чтобы наделить негров избирательными правами или разрешить им быть присяжными, или за то, чтобы допустить их к занятию должностей, или позволить им смешанные браки с белыми… Между двумя расами существуют настолько глубокие физические отличия, что я не верю, что они когда-либо смогут жить вместе на началах социального и политического равноправия».
• Потери северян в ходе войны составили около 360 тысяч человек убитыми и умершими от ран, и других причин; и более 275 тысяч ранеными. Конфедераты потеряли, соответственно, 258 тысяч и около 137 тысяч человек. То есть «победители» понесли потери большие, чем «побежденные». И это при подавляющем военно-экономическом преимуществе Союза (на его территории располагалась практически вся промышленность страны, 70 % железных дорог, более 80 % банковских депозитов) над Конфедерацией.
По сути, победу Север одержал лишь тогда, когда был окончательно исчерпан военный и экономический потенциал Конфедерации. Изначально невеликий и окончательно подорванный блокадой и разрушительными рейдами янки. Перефразируя Михаила Успенского, можно заметить, что южане «не отступили... они просто кончились». Тем не менее – никто не заявляет, что северяне завалили противника своими телами и утопили в своей крови, их офицеры были жестокими бездарями, а главнокомандующий воевал по глобусу.
• Существует легенда, что ветеран Конфедерации, увидев кадры «Унесенных ветром», где площадь Атланты устлана телами раненных, сказал: «Если бы у нас было столько раненых, мы бы победили…»
А когда у сенатора Джона Шарпа Уильямса спросили, почему конфедераты продолжали отчаянно сражаться и после того, как их поражение стало очевидным и неизбежным, тот ответил, что для южан было немыслимым вернуться домой, посмотреть в глаза своим женам и признаться, в том, что они проиграли.
• Последний ветеран армии Союза, Альберт Вулсон, скончался в 1956 году. Последний ветеран армии Конфедерации, Уолтер Уильямс, пережил его почти на три года и умер в 1959 году.
• Во время Гражданской войны владелец магазина канцтоваров в Филадельфии - Сэмюэл Апхем, будучи сторонником Северян, напечатал поддельные банкноты Конфедерации на сумму более 15 миллионов долларов (около 3% всего оборота). Эти фальшивки хорошо поспособствовали подрыву надежности конфедеративной валюты.
• Генерал конфедератов Томас Джонатан Джексон «Каменная Стена», поднимая своих людей в контратаку во время сражения при Булл-Ране, приказал им: «Орите, как фурии!!!» Так появился знаменитый «Rebel yell» - боевой клич южан, с которым они шли на позиции противника.
Солдат-янки, переживший такую атаку, вспоминал позже об этом крике: «Он вызывал особое, непередаваемое при теперешних обстоятельствах скребущее ощущение, будто позвоночник проваливается вниз. Чтоб понять, надо это почувствовать, и, если вы утверждаете, что слышали клич и не испытали подобного ощущения, значит, вы лжете».
• Пехота северян в основном была вооружена дульнозарядной капсюльная винтовкой Спрингфилд, модели 1855 года. Массивное оружие длиной 4 фута 8 дюймов (около 142 см), с 18-дюймовым (23 см) плоским штыком. Крупнокалиберная пуля винтовки, попадая в человеческое тело, дробила кости и «вколачивала» в рану часть одежды. В условиях военно-полевой хирургии того времени огнестрельные ранения любой конечности нередко приводили к ампутации, а ранения груди, живота или головы, как правило, считались смертельными. На вооружении пехоты конфедератов было не менее грозное оружие – английская капсюльная винтовка Энфилд образца 1853 года. Надёжная и проверенная ещё Крымской кампанией.
Солдаты и Севера, и Юга - достаточно быстро выяснили, что ствол их оружия вмещает около пинты (0,473 л) виски.
• В ходе этой войны впервые «пошли в бой» винтовки с оптическим прицелом, броненосцы, бронепоезда, подводные лодки и привязные аэростаты. Упоминается даже попытка конфедератов создать «оперативно-тактическую», по нынешней классификации, ракету.
Впервые были применены и противопехотные мины, ещё кустарно изготовленные. Причем у профессиональных военных новинка вызвала яростное неприятие. Командование северян запретило их применение, объявив изобретение - «недостойным и неэффективным способом вести войну». Военный министр конфедератов Рэндолф, после продолжительной дискуссии допустил применение нового оружия, но с массой оговорок. Например – «чтобы отразить атаку противника, или на дороге, чтобы задержать погоню». Но считал непозволительным «использовать снаряды только для того, чтобы лишить жизни солдат противника, и, не имея другого намерения...»
• Как ни странно – между историками так и нет единодушного мнения об участии в боевых действиях на стороне конфедератов чернокожих солдат. Одни утверждают, что ничего подобного не было и быть не могло. Другие приводят данные, что уже в сражении при Булл-Ране со стороны южан были задействованы два подразделения, сформированных из негров. Один отряд состоял из рабов, другой из свободных чернокожих. А всего - непосредственное участие в боевых действиях в рядах южан приняли более 13 000 чернокожих бойцов.
Более того - в армии южан не было дискриминации по расовому признаку. Например, денежное довольствие было одинаковым для всех бойцов. Тогда как в армии янки солдаты-негры получали меньше белых. Также, в армии северян чернокожих сводили в отдельные части, которыми командовали белые офицеры. А у конфедератов были и «смешанные» подразделения.
• Во время рейда генерала Уильяма Т. Шермана на территории конфедератов грабежу и последующему разрушению подвергалось всё, до чего янки могли дотянуться. Сам генерал, поощрявший, кстати, грабежи - вспоминал в мемуарах: «Покидая Южную Каролину, мои солдаты настолько привыкли разрушать все на своем пути, что дом, где размещалась моя штаб-квартира, часто загорался прежде, чем я его покидал». После того, как северяне промчались через маленький городок в Джорджии, и мэра спросили, большой ли урон нанес Шерман, тот смог только воскликнуть - "Урон?!! Да он просто унес город с собой!"
• Более счастливая судьба выпала на долю городка Лагранж, в той же Джорджии. Его жители были настроены столь патриотично, что с началом войны ВСЕ мужчины вступили в армию и ушли на фронт, а женщины создали отряд милиции, названный ими в честь Нэнси Харт - героини Войны за независимость. Когда прорвавшиеся в тыл южан федеральные кавалеристы приготовились войти в казавшийся им беззащитным городок, южанки выстроились в боевой порядок и приготовились сражаться. Федеральный полковник (фамилия которого, по чистой случайности, тоже оказалась Лагранж) отсалютовал отважным женщинам и приказал своим солдатам обойти город, не вторгаясь в его пределы.
• Генералу Шерману принадлежит сомнительная честь «первопроходца» в деле разминирования силами военнопленных – попавшим в плен конфедератам вручили кирки и лопаты и под конвоем отправили выкапывать фугасы на дороге.
Вообще, за «художества» подобные тем, что вытворяли генералы Шерман и Шеридан в отношении индейцев и конфедератов – достаточно много «художников» прогуляли к стенке или сунули в петлю. В данном же случае не слышно ни воплей правозащитников, ни бухтения трибуналов.
• «Джентльмена» среди рядовых Конфедеративной армии выделяла зубная щетка в петлице мундира. В остальном он мог быть также оборван и хронически голоден. Кстати, многие представители богатых плантаторских семей предпочитали служить именно рядовыми, а не офицерами, так как были убеждены, что "негоже одному джентльмену отдавать приказы другим джентльменам".
• В пылу сражения при Фредериксберге легендарный генерал конфедератов Джубал Эрли остановил одного из своих капелланов, во всю прыть удиравшего в тыл, словами: "Святой отец, я знаком с Вами более 30 лет, и все это время Вы стремились попасть на небеса. Почему же теперь, когда Вам наконец представилась такая возможность, Вы от нее убегаете?"
• Установленная северянами блокада помимо всего прочего привела и к появлению так называемого «конфедеративного кофе», который изготавливался из молотого сушеного гороха, смешанного с толченым зерном. Кроме него существовала ещё масса рецептов эрзац-кофе, которые основывались на обжаренной пшенице и ржи, цикории, желудях и даже... сушеной свекле, семенах тыквы и сладком картофеле.
«Все, что нужно – это подкрасить чем-нибудь воду, а потом называть ее по собственному желанию - или "кофе", или "грязной водой» - горько иронизировали на страницах одной газеты в Джорджии. А остряк из Южной Каролины выдумал «рецепт из рецептов»: «Взять три части толченой дубовой коры и три части старых сигарных окурков, залить водой, хорошенько перемешать и кипятить пятнадцать минут в грязном кофейнике. То, что получится, даже самые изощренные знатоки не смогут отличить по вкусу от изысканнейшего кофе-мокка»
Настоящий же кофе был для конфедератов роскошью. Не случайно, наверное, в сражении при Чанселлорсвилле, когда южане разгромили лагерь 11-го корпуса северян, лейтенант Перри из 6-го Джорджианского полка, не в силах противостоять искушению, умудрился прямо с огня снять вражеский кофейник, и так и сражался до самого конца побоища - с полным кофейником в левой руке и саблей в правой.
• Перед сражением при Шайло солдаты 2-й Техасского пехотного полка получили наскоро и неумело пошитые мундиры из неокрашенной шерсти. Помимо плохой одежды – на поле сражения техасцы вышли усталыми после марша и голодными. Тем не менее - федеральные пленные потом спрашивали у охранников-конфедератов, кто были эти отчаянные дьяволы, что шли в бой, заранее надев саваны.
• Военный министр северян Саймон Кэмерон казнокрадствовал столь безудержно, что конгрессмен Тадеуш Стивенс (предлагавший, кстати, незатейливо расстреливать южан без особых проволочек просто за то, что они конфедераты) заявил президенту Линкольну, дескать, Кэмерон ворует так, что не сможет украсть разве, что раскаленную печку. Линкольн неосторожно пересказал этот разговор Камерону, желая выдать её за хорошую шутку, но министр пришёл в бешенство и потребовал, чтобы Стивенс взял свои слова назад. Стивенс «взял» просто красиво, торжественно заявив Линкольну: «Я сказал вам, что Камерон не сможет украсть раскаленную печку... Я беру свои слова обратно…»
• Герой «Футурамы» робот Бендер своим самым известным выражением «с блэкджеком и шлюхами» (в оригинале - with blackjack and hookers ) «обязан» генералу северян Джозефу Хукеру. Заядлому картёжнику, отчаянному пьянице и бабнику, чей штаб по выражению современника напоминал «комбинацию трактира и борделя». Его военно-полевых шлюх (коих был, чуть ли не целый обоз) стали называть сначала «леди хукер», а потом и просто «хукер».
• Прообразом жюльверновского капитана Фарагута, командира фрегата «Авраам Линкольн» (в советской экранизации – почему то «Блю Стар») в «Двадцати тысячах лье под водой» мог послужить адмирал северян Дэвид Глазго Фаррагут, командовавший эскадрой, которая посетила порты Франции в 1865 году, и прославившийся своей отвагой в ходе гражданской войны. «Минутой славы» адмирала считается прорыв его эскадры в залив Мобил 5 августа 1864 года. Фарватер был перегорожен 180 минами (их тогда называли торпедами), и свободным оставался 100-метровый "канал", пристрелянный по всей длине орудиями форта. Фаррагут принял решение прорываться под огнем двумя колоннами, но в критический момент боя головной корабль второй колонны "Бруклин" замешкался и остановился. В ответ на запрос причины остановки - с «Бруклина» ответили: «Торпеды!» И Фаррагут отдал свой знаменитый приказ, заорав в рупор - «К черту торпеды! Вперед!! Полный ход!!!» Потеряв на минах один корабль, Фаррагут не позволил конфедератам раздолбать всю эскадру артиллерийским огнём и выполнил поставленную задачу. Капитан Фарагут поддерживает реноме своего прообраза, но кураж его во время погони за неведомым чудовищем, на мой взгляд, смысла не имеет:
- Давление доведено до предела? - спросил капитан.
- Точно так, капитан.
- Сколько атмосфер?
- Шесть с половиной.
- Доведите до десяти!
• С именем адмирала Фаррагута связана ещё одна история - именно на его голову одна новоорлеанская леди намеренно вылила с балкона ночной горшок (была у них такая забава). Возможно потому, что Фаррагут, будучи южанином – ревностно воевал на стороне янки. Не зная, как поступить в данном случае – он обратился к «коменданту города» генералу Батлеру, уже успевшему снискать дурную репутацию: тот приказал повесить «в назидание» человека, сорвавшего с флагштока монетного двора звёздно-полосатый флаг победителей. На этот раз генерал Батлер разразился приказом, гласившим примерно, что любая женщина, оскорбившая словом или действием солдата Североамериканской Армии - рассматривается, как проститутка и может быть использована в этом качестве. Впрочем, согласно другой версии – причиной для данного приказа послужило всего лишь показное недоброжелательное отношение южных леди к солдатам армии-победительницы. «Невосторженный образ мыслей» так сказать. Как бы то ни было – женщины угомонились, на балконах домов и городских улицах вели себя «пристойно», зато принялись мстительно наклеивать портреты генерала Батлера на дно этих самых горшков. А после войны – развернулось уже целое производство такой «посуды».
• «Это была последняя война, которую вели джентльмены» – сэр Уинстон Черчилль о Гражданской войне в США.
• Затеяв разговор о Гражданской войне в США - нельзя не упомянуть русские эскадры в Бостоне и Сан-Франциско. Кому то, наверное, согреют душу слова Варжона Баркера, заявившего, что «…американцы обязаны в такой же степени России за поддержку в 1863 году, как Франции — в 1778 году», но причиной их там появления была не только (а, скорее – и не столько) поддержка янки в их борьбе с конфедератами. Дело в том, что к тому времени сложилась «пикантная» ситуация, когда Англия и Франция — поборники «свободы в Польше» (где полыхнул шляхетский мятеж), заняли сторону рабовладельцев-южан в Америке, что не могло не привести к сближению североамериканских демократов с российской монархией. С одной стороны - флот Северо-Американских Штатов был недостаточно силён, чтобы противостоять флотам Англии и Франции, в случае их военного вмешательства. С другой – Россия опасалась вмешательства Британии и Франции в «процесс» усмирения польской шляхты. В случае перерастания очередной «холодной войны» в очередную «горячую» - русские эскадры были бы заперты в своих портах с последующей бесславностью и бесполезностью (призрак Крымской войны ещё стоял перед глазами государственных деятелей Империи). Идея, как говориться – витала в воздухе. И 23 июня 1863года она была отражена управляющим Морским министерством Н.К. Краббе во всеподданнейшей записке Государю Императору Александру II. Суть её сводилась к простой истине – корабли нужно выводить с баз до того, как «началось» и их там заблокировали. И с последующим их лихим рейдерством на коммуникациях противника. В качестве примера эффективности подобных действий упоминалось, что «подвиги наскоро снаряженных каперов Южных Штатов служат ручательством в том, что вред, который подобные крейсеры в состоянии нанести неприятельской торговле, может быть весьма значителен». Вот уж действительно – «всё смешалось в доме Облонских». Но русские корабли, с экипажами, полными решимости драться с англичанами на всех широтах - возможно и стали "последней каплей", и Форейн офис пошёл на попятную: английским дипломатам с трудом удалось задержать на полпути, в Берлине, грозную ноту с угрозами в адрес России, которую должен был вручить Горчакову лорд Непир. Следом «посыпалась» и вся коалиция - первой поспешила отойти Австрия (за спиной которой с нехорошими намерениями стояли пруссаки), и которая не только пошла на соглашение с Россией, но даже стала содействовать усмирению мятежа в Царстве Польском. Затем «сдулась» и Франция.
Так что обе стороны в данном случае действовали с расчетом, притом – весьма циничным. Впрочем, что до цинизма – то здесь впереди планеты всей, как обычно была Британия, которая поступила – как обычно. То есть, как образцово-показательная свинья. Поначалу Британия как могла - поддерживала Конфедератов, но когда стало ясно, что может обойтись и без их хлопка, а то и понести убытки от конкуренции конфедеративного хлопка с египетским – конфисковала строившиеся для южан рейдеры. Что касается обещаний полякам – а кто-нибудь считал, сколько раз англичане «швырнули через коленку» поляков?