Глава 36
Снимите шляпы господа, снимите шляпы! Перед вами Его Величество Случай!
NN
Рич и не предполагал, что над ним сгустились грозовые тучи. Осторожную и очень квалифицированную слежку за собой он заметил довольно быстро. Вначале она его раздражала, но потом он привык к ней и перестал обращать на неё внимание. Почти всю зиму он пробыл в Канди, где за ним никто не следил. Но стоило ему вернуться в Джанто, и слежка возобновилась. Ричу было абсолютно непонятно, что же требуется от него таинственному соглядатаю, ведь ничем предосудительным он не занимался. В беше Ричу дали задание написать очерк о высокогорной обсерватории, находящейся на Туграе. По пути Рич заехал в Сквам и зашёл к Нику. Тот, услышав о шпике, заволновался и даже предложил установить за ним слежку, но Рич воспротивился. Из Сквама Рич вылетел в Орликан и оттуда на грэте добрался до небольшого местечка Олбей, в котором постоянно проживали сотрудники обсерватории, работавшие вахтовым методом. Последовавший за Ричем шпик поселился с ним в одной и той же гостинице.
До обсерватории, находящейся высоко в горах, Рич добрался на ведомственном грэте. Эти места славились сильными ветрами, однако большое количество ясных дней в году с лихвой компенсировало этот недостаток. В обсерватории Рича интересовало буквально всё, звёздное небо под большим увеличением он увидел впервые в жизни. Часами торчал он около телескопа, ловя свет далёких звёзд, рождённых бездонными глубинами космоса. Своими вопросами он так всем надоел, что его попросту стали избегать. Но Рич очень быстро освоился и изменил тактику. Для удовлетворения своего любопытства он в качестве подходящей жертвы выбрал молодого специалиста Вилка и быстро с ним подружился. От него-то он и узнал о международной программе поиска астероидов в ближнем космосе.
Олбейская обсерватория в основном следила за крупными астероидами, которые, кстати, представляли для Дэкки реальную опасность. Оказывается, довольно крупные космические тела уже не раз врезались в поверхность этой планеты, почти полностью уничтожая животный и растительный мир. Особенно поразила Рича компьютерная программа, моделирующая последствия подобных глобальных катастроф. Задавая с клавиатуры исходные данные, такие как масса, скорость и координаты падения космических тел, он просмотрел на экране монитора возможные последствия. Так при падении крупного астероида в океан образовывалась гигантская волна, смывающая на континентах всё живое. Ничем не лучше было, если астероид врезался в континентальную плиту. Планета на это откликалась смещением оси вращения, извержениями вулканов, разрушительными землетрясениями и наводнениями. Кроме того сотни тысяч тонн пыли и пепла, взмыв в атмосферу, способны были вызвать на Дэкки резкое похолодание, приводящее к обледенению громадных пространств. До этого Рич даже не задумывался над тем, какими кошмарными сюрпризами угрожает космос.
Все известные астероиды находились под постоянным наблюдением, траектории их полёта неоднократно просчитывались и уточнялись. Причём для облегчения наблюдения на особо крупных астероидах устанавливались специальные автоответчики. Но всё-таки оставалась вероятность того, что какой-нибудь крупный неучтенный космический объект, особенно летящий со стороны солнца, обнаружится слишком поздно. Поэтому за ближним космосом также следили две международные лунные обсерватории. Ввиду отсутствия мешающей атмосферы они значительно раньше могли обнаружить опасные объекты. Кроме того, на Луне постоянно дежурила космическая эскадра, готовая в любой момент вылететь в критическую зону. Короче, для предотвращения астероидной угрозы были приняты все возможные меры.
Впрочем, Вилка астероиды интересовали мало. Да и что в них интересного? Летают в космическом пространстве какие-то булыжники, ну и пусть себе летают. Другое дело высокоразвитые цивилизации других звёздных систем и галактик. Вилк даже разработал специальную программу, и теперь все подозрительные радиосигналы, принятые из космоса, прогонял через компьютер, пытаясь найти в них хоть что-то, говорящее о том, что они посланы разумными существами. Неизвестно по какой причине, то ли программа была несовершенна, то ли иные цивилизации не спешили заявлять о себе, но Вилку похвастаться пока было нечем. Рич с энтузиазмом влез в проблему расшифровки радиосигналов и даже попытался внести в алгоритм программы некоторые дополнительные критерии. Но вообще-то его больше интересовало наличие жизни на планетах Салехской системы, а не где-то там, в безмерном далеке. У Вилка же на этот счёт было своё мнение.
—Лично меня интересуют только планеты, на которых мы могли бы жить в естественных условиях, — разъяснил он Ричу свою точку зрения. — А с этим дело обстоит чрезвычайно туго. Во вселенной имеется сравнительно мало уголков, пригодных для нашей формы жизни, а в Салехской системе, за исключением Дэкки, вообще ничего нет. До других планетных систем очень далеко. Поэтому Дэкки нам нужно беречь, как зеницу ока. Конечно, на поиски удобных для жизни планет уже отправлено несколько экспедиций со специально синтезированными для этой цели кибами. Когда в дальнее путешествие отправился первый космический корабль, то я в приступе эйфории написал стихотворение, посвящённое этому знаменательному событию. Оно даже было напечатано в школьной газете. Стихотворение, правда, получилось пустяшное, но из него мне запомнились две строчки:
Корабль мчит и, набирая скорость,
По экспоненте он уходит в безвременье!
Для нынешнего поколения эти экспедиции действительно ушли в безвременье, первые сообщения от них придут, увы, не так скоро как хотелось бы. Что касается соседних с Дэкки планет, то на Аспире с его кислотной атмосферой органической жизни вообще нет. Правда есть проекты облагораживания этой планеты, но они очень дороги и пока нереальны. На Криде же своя жизнь страшно примитивна. И так как она находится на уровне микроорганизмов, то по поводу её среди учёных постоянно вспыхивают споры, не занесли ли её туда случайно наши космонавты-первопроходцы, не отличавшиеся особой чистоплотностью. Ведь отходы своей жизнедеятельности они попросту сбрасывали в открытый космос, а то и на поверхность планет. Некоторые учёные считают, что на Кронде вполне возможно существует жизнь. Но форма этой жизни может оказаться настолько необычной, что учёные, обнаружив её, долго будут спорить о том можно ли вообще считать её жизнью. Но если на Кронде и есть жизнь, то наладить с ней контакты будет не так то просто. Мы глубины океанов Дэкки не можем до сих пор, как следует, освоить, а уж о гигантских глубинах аммиачной атмосферы Кронда и говорить не приходится. Поэтому планеты Салехской системы интересуют нашу цивилизацию в основном как источники сырья.
Через десять дней Рич вернулся в Олбей. Перед отъездом ему захотелось осмотреть окрестности этого небольшого живописного посёлка. Поднявшись рано утром, он расспросил администратора гостиницы о местных достопримечательностях. Тот порекомендовал ему посетить «лунный пятачок» и объяснил, как туда добраться. Даже толком не позавтракав, Рич вышел за околицу посёлка и пошёл по узкой извилистой тропинке вверх по течению реки Шумеры. Вскоре тропинка отклонилась влево от реки и нырнула в заросли терновника. Выскочив из терновника, она пошла вдоль отвесной скалы.
Прижимаясь к круто уходящей метров на сто вверх каменной стене, Рич по узкой горной тропинке добрался до небольшой площадки, неизвестно кем и за что названной «лунным пятачком». Площадка представляла собой полукруглый выступ шириной около трёх метров и длиной около пяти. Строгую геометрию «пятачка» нарушала небольшая выемка в скале, основание которой совпадало с горизонтальной плоскостью выступа. Сев на лежавший в центре площадки плоский камень, Рич невольно залюбовался открывшимся перед ним видом. Далеко внизу в живописной долине текла своенравная река Шумера. Природа настраивала на поэтический лад, но Ричу почему-то стало очень грустно. Нахлынули воспоминания, и Рич в какой уже раз детально проанализировал события того незабываемого рокового дня, так круто изменившего его жизнь.
«Если бы я тогда побежал за бурундучком», — меланхолично рассуждал он, — «то не попал бы в неудачный момент в неудачное место и не оказался бы здесь. А впрочем, почему место неудачное? Ведь я мог не полностью зайти под арку, и тогда в момент телепортации меня попросту разрезало бы между двумя мирами». — От такой перспективы Рич внутренне содрогнулся. — «Да и момент тоже нельзя назвать неудачным. Ведь в этот момент я мог бы выходить из под арки, и последствия моих действий оказались бы не менее трагичными. Следовательно, я в удачный момент оказался в удачном месте. Парадокс, да и только. Ну уж нет, сформулируем этот факт моей биографии несколько иначе: при неудачном альтернативном решении мне всё-таки крупно повезло, и в критический момент я оказался в подходящем для моего тела месте. Вот так-то! Дай Бог, чтобы мне всегда так везло».
Рич тяжело вздохнул, глянул на безоблачное небо и продолжил свои рассуждения: «А если бы тогда я всё-таки побежал за бурундучком, то что со мной бы стало. Ну, это-то спрогнозировать достаточно просто. Получив аттестат зрелости, я бы уехал к деду Петру и поступил бы на пятый факультет авиационного института по специальности вычислительная техника. После окончания института я бы устроился в какой-нибудь вычислительный центр и постарался бы получить также и экономическую специальность. Вторая специальность не помешала бы, да и в экономических расчётах вычислительная техника играет немалую роль. Может быть, к этому времени я бы уже женился. В общем, был бы таким, как все. Но я не побежал за бурундучком, и в итоге потерял Родину. А человек без Родины, что птица без крыльев. И что же мне досталось взамен? Что ни говори, но в этом мире мне очень крупно повезло. Здесь я нахожусь уже девять лет, и за это время многого добился. Во-первых, я работаю по специальности, которая мне по душе, во-вторых, я женился по любви, и брак оказался удачным, и, в-третьих, благодаря наследству, полученному от приёмной матери, я теперь очень богат, и деньги дают мне свободу манёвра. Мне не надо ни перед кем заискивать и унижаться. Я свободен и, следовательно, ни от кого не завишу. Но самое главное то, что я жив и здоров и являюсь полноправным гражданином республики Гур. То есть здесь мне тоже удалось стать таким как все».
Откуда-то с вершины скалы скатился камешек. Рич, прислушавшись к шуму его падения, подумал: «Не иначе, как горный козёл пожаловал», — и снова погрузился в свои невесёлые размышления.
«Но может быть, я живу чужой жизнью», — внезапно встревожился Рич, — «а именно жизнью того Рича. Нет, нет и ещё раз нет! Если бы даже тот Рич уцелел, и его бы усыновила Линни, то сценарий его жизни развивался бы абсолютно иначе. Он бы не заинтересовал Нора, да и Ник не обратил бы на него особого внимания. В итоге, он не вступил бы в контакт с чачвеками, не женился бы на Синди, и на его долю не выпали бы те приключения, которые достались мне. Ему бы не удалось добиться реабилитации Линни, и тогда бы адвокаты Джаги, оспорив завещание, оставили бы его практически ни с чем. Нет! Я живу своей неповторимой уникальной жизнью, но, увы, под чужим именем. Но счастлив ли я? А разве может быть счастлив человек потерявший Родину, да что там Родину, целую Землю. Замучила проклятая ностальгия. При внешней схожести эти миры такие разные. И природа здесь чуть-чуть не та, а население так и вовсе не то. Такие разные миры! И я бы всё отдал, чтобы вернуться на Родину. Наверно самое большое моё желание — это быть похороненным на Земле. Но сбудется ли оно?». Из глубин памяти Рича неожиданно всплыли слова давным-давно забытой песни:
Позабыт, позаброшен, с молодых ранних лет
Я остался сиротою, счастья — доли мне нет.
Рич попытался сочинить на этот мотив песню о своей судьбе, но кроме начала:
Позабыт и заброшен я в мир дальний чужой
И никто не поможет мне вернуться домой,
ничего толкового в голову не лезло. А грустная мелодия продолжала назойливо звучать в ушах. «И чего она привязалась?» — раздражённо подумал он, и вдруг его память услужливо вытолкнула ещё одну строчку из песни:
И никто не узнает, где могилка моя.
Где-то высоко вверху раздался еле слышный хлопок. Острое чувство опасности заставило Рича резко вскочить и метнуться к углублению в скале на краю площадки. И в тот же момент каменный поток обрушился на пятачок. Большой обломок скалы почти полностью перекрыл нишу, в которой укрылся Рич, и только сбоку осталась узенькая щель. С трудом перевернувшись на другой бок, Рич прильнул к ней лицом. Пожалуй, самостоятельно ему отсюда не выбраться. А пока надо вести себя тихо, ведь кто-то же обязательно явится посмотреть на плоды трудов своих.
Ждать пришлось недолго. Минут через пять на кротэрах на площадку опустилось три чёла. Судя по спектру мыслей, один из них был шпик, с остальными Рич до сих пор не сталкивался. Старший, которого двое других называли Лавреном, осмотрев место происшествия, пробурчал:
—Этого сморчка тут должно в лепёшку раздавить. А ну-ка, Дил, слетай и посмотри, не внизу ли труп?
Вернувшись, Дил доложил, что внизу ничего не обнаружил.
—Хозяин будет недоволен, если мы не представим ему фотографию трупа, — забеспокоился Лаврен. — Но тут с раскопками целый день провозишься, да и внимание к себе привлечёшь. А впрочем, Дил, набери-ка номер мобильника журналиста.
Но мобильник не отзывался.
—Придётся ограничиться съёмками пятачка. Остальное узнаем из газет, — забрюзжал Лаврен. — Простую работу выполнить не смогли. Журналисту и одного камешка с избытком хватило бы, а вы тут настоящий камнепад устроили. Улетаем.
На следующий день дежурный администратор, обнаружив исчезновение Рича, поднял тревогу. Импровизированная поисковая группа двинулась к «лунному пятачку». Рич уже сутки находился под завалом. Ночь была холодная, и он изрядно продрог. Хорошо еще, что размеры его скромного убежища позволили ему сравнительно цивилизованно опорожнить мочевой пузырь. Мобильник и видеокамера куда-то исчезли. Но что расстраиваться по таким пустякам, главное сам цел. Когда появился первый поисковик, Рич подал признаки жизни.
—Я здесь, — прокричал он в щель. — Вытащите меня отсюда. Только в редакцию и жене пока ничего не сообщайте.
Из под завала Рича извлекли только на следующий день, и он тут же оказался в цепких лапах медиков, прилетевших из Сквама по вызову. Не обращая внимания ни на какие доводы и возражения, врачи доставили Рича в сквамский реабилитационный центр, и выпустили его оттуда только после прохождения обязательного десятидневного курса профилактических процедур. В реабилитационном центре Рича вместе со своими родителями посетила заплаканная, но счастливая Синди. Неоднократно посещали его и товарищи по работе, и даже брюзга Ларк из журналистского спецкорпуса притащил ему килограмм винограда. Но больше всего удивился Рич появлению Кчара, пришедшего вместе с Ником. Внимательно выслушав подробности странного происшествия, Кчар только хмыкнул и приказал выставить охрану у дверей палаты Рича.
Вечером того же дня, когда было совершено покушение на Рича, Хамук доложил Джуринде об успешно проведённой операции.
—Тело журналиста покоится под этими камнями, и мы теперь о нём больше никогда не услышим — бодро доложил он, показывая фотографию «лунного пятачка».
Но Джуринда не разделил его оптимизма. Мельком взглянув на снимок, он недовольно процедил сквозь зубы:
—Глубоко в этом сомневаюсь.
А потом уже спокойно добавил:
—И запомни впредь: мне нужны не домыслы, а достоверная информация, пусть даже и неполная. Вполне вероятно, что журналист погиб под этими камешками, но время покажет насколько это верно. Следи за сообщениями в газетах. И ещё одно. В институте гравитационных исследований, в том самом, в котором для нас разработали кротэры, по некоторым данным имеется установка телепортирующая предметы. Называется она, кажется, «ворота». Надо бы разузнать о ней поподробнее. Можешь идти.
Информацию о «воротах» Джуринда получил от своей второй половинки. Джешуа мысленно передал ему сообщение о, казалось бы, незначительном происшествии. В одном из казино города Джавешти крупно проигрался промышленник Лон Бек. В буфете он, изрядно налакавшись, начал плакаться одному из сотрудников казино, что вот, мол, де его никто не ценит и не понимает, а он ведь очень значительная личность и в развитие науки внёс существенный вклад. Можно сказать, что он учёный с мировым именем, только вот все его работы, увы, глубоко засекречены. И вот теперь, когда он проигрался, никто из друзей не хочет одолжить ему денег для отыгрыша. Но придёт время и мир узнает, что под его руководством были разработаны страшно секретные «ворота» для телепортации любых материальных объектов. Сотрудника казино заинтересовала эта информация. Лону позволили отыграться, но взамен вытянули из него всю информацию о его работе в институте гравитационных исследований. Как и предполагалось, Лон оказался мелкой сошкой и знал очень мало, но сведения от него были получены прелюбопытнейшие. Похоже, что жизнь подбросила Джуринде ещё одну загадку, успешное разрешение которой могло сыграть существенную роль в борьбе за неограниченную власть над миром.
Через неделю Хамук положил на стол Джуринды газету «Вести Туграя» с коротеньким сообщением, подчёркнутым красным карандашом.
Случай в горах
25 беша журналист Рич Хар, гуляя в окрестностях Олбея, остановился отдохнуть на «лунном пятачке» и попал под камнепад. Из-под завала журналиста извлекли только на третьи сутки. Он отделался всего лишь лёгкими ушибами и незначительным переохлаждением организма. По словам пострадавшего, он, услышав наверху какой-то непонятный шум, немедленно укрылся в выемке отвесной скалы, что его и спасло. В настоящее время Рич Хар находится в реабилитационном центре города Сквама и по заверениям врачей, здоровье его вне опасности.
—И какие теперь у тебя планы? — поинтересовался Джуринда у Хамука, откладывая газету в сторону.
—Есть у меня кое-кто в реабилитационном центре. За определённую сумму он согласен вколоть журналисту изрядную дозу чего-нибудь несовместимого с жизнью, — доложил тот.
—Отставить. Журналиста, по всей видимости, охраняют. Не будем торопиться. Пусть поживёт ещё с полгодика, а там видно будет. Слежку за ним прекратить. Да, кстати, шпик не засветился?
—Да вроде бы нет.
—А с кем он был связан?
—С Лавреном и Дилом.
—Да?! Это уже серьёзно. Уберите его куда подальше, а лучше ликвидируйте. Слишком много знает. И впредь, прошу самостоятельных действий не предпринимать и строжайше соблюдать конспирацию. Кчар чересчур опасный противник, и эта заметка написана явно под его диктовку. Можешь быть свободен.
Хамук вышел, а Джуринда, глядя ему вслед, подумал: «Слишком усерден. Такой и дров ненароком наломать может. Но что поделаешь, приходится работать с тем материалом, который есть».
После выписки из реабилитационного центра Рич ещё целую неделю прожил у родителей Синди. Врачам что-то не понравилось в его организме, и ему прописали ультрафиолетовое облучение носоглотки. Нуркинэ готова была сдувать пылинки со своего зятя. Он своей услужливостью и предупредительностью, как говорится, влез ей в душу. Но всё-таки раза два она заметила Ричу с укоризною, что пора бы ему уже остепениться и стать отцом. Рич, разумеется, заверил её, что тут всё будет в порядке, дайте только срок. Он и сам был не против увеличения своего семейства. Но при мысли о детях у него на душе кошки скребли. Он и Синди всё-таки из разных миров. А вдруг они генетически несовместимы? У него просто духу не хватало признаться ей в том, что детей у неё не будет по его вине. А от мысли, что придётся предложить Синди пройти процедуру искусственного оплодотворения, Ричу становилось не по себе. Хорошо ещё, что время не поджимало, да и Синди пока ещё серьёзно не задумывалась о потомстве.
В этом году Хары ушли в отпуск осенью, в так называемый бархатный сезон, и провели его в Джавешти. Чтобы не беспокоить стариков, они остановились в гостинице «Лангрей», но всё-таки довольно часто их навещали. Рич только теперь окончательно осознал, что бабушка Рунни и является той самой цементирующей основой, которая скрепляет всю её родню. Её бескорыстная не требующая никаких благодарностей доброта, постоянная благожелательность и неназойливая забота невольно вызывали к ней искреннее уважение и любовь, а если уж бабушка Рунни о чём-то просила, то отказать ей было просто невозможно.
Раза два или три Рич и Синди обедали в баре Вика. Бар стоял на очень бойком месте, и Вик богател. Он даже намекнул Ричу, что если дела пойдут так и дальше, то годика через три он сумеет вернуть долг. Но Рич об этом не захотел и слушать. Что касается Дина, то денег у него, как и прежде, не было. Всё изымала Иркинэ. Но с мужем теперь она всё-таки считалась, ведь недвижимость, приносящая доход, принадлежала только ему. Впрочем, у Иркинэ обнаружились недюжинные кулинарные способности, она тоже работала в баре и была вполне довольна своей судьбой. У неё появились свободные деньги, и она с удовольствием тратила их на дорогие наряды и украшения, осуществляя свою давнюю мечту. Перед Ричем она заискивала, в надежде на то, что тот подбросит ещё что-нибудь. Но Рич и не собирался этого делать. В баре работали и сводные братья Рича: Дон устроился шофёром, а Рон встал за стойку. Кроме того Вик нанял дополнительный обслуживающий персонал, как-то вышибал, посудомоек, уборщиц.
Рич и Синди навестили также гнёздышко Эмми и её супруга Сиба. На их свадьбу в своё время они приехать не смогли, но в качестве свадебного подарка прислали им сто тысяч грейт. На эти-то деньги Эмми и Сиб и купили уютный коттедж на одной из тихих улочек Джавешти. Сиб Ричу не понравился, какой-то он был скользкий или точнее склизкий. Фразы и выражения у него были округлые, двусмысленные, толкуй, как хочешь. В своих действиях и поступках Сиб всегда оставлял отдушину, через которую в любой момент мог выскользнуть. Кроме того, Сиб принадлежал к породе хомячков, всё тянущих в свою норку. «Вляпалась сестрёнка» — с горечью подумал Рич. — «А впрочем, чужая семья потёмки. Любовь зла, полюбишь и козла».
Однако Рич вынужден был признать, что Сиб женился по любви. Наличие у жены богатенького братца было для него настоящей неожиданностью и приятным сюрпризом. Сиб изо всех сил старался оказать на Рича впечатление, и причина была тривиальна, ему позарез нужны были деньги. В коттедже имелись три комнаты с отдельным входом, которые он собирался оборудовать под кабинет зубного врача и заняться частной практикой. Покупать старьё ему не хотелось, а новое оборудование стоило очень дорого. Залазить же в долги Сиб не хотел. Да оно и понятно, ведь взаймы берёшь чужие деньги, а отдаёшь уже вроде бы свои. Кроме того, Сиб не рассчитывал на быструю отдачу от своей врачебной практики. Вначале необходимо было заработать авторитет и заиметь клиентуру. А на всё это требовалось время и время. Ричу было понятно, что Сиб напрямую ничего не попросит и постарается действовать через жену, но и щепетильная Эмми тоже не станет ничего просить. Разумеется, Рич благотворительностью не страдал, и Сибу он ни за что бы не помог, но тут была замешана Эмми. Да и деньги должны были пойти на дело, а не на прожигание жизни. Поэтому, поразмыслив, Рич выписал на имя Эмми чек на сто тысяч грейт. Этих денег должно было хватить с лихвой. Оставалось только найти повод для того, чтобы передать их.
Удобный случай представился только лишь тогда, когда Рич и Синди заехали к Хамадам попрощаться, и Эмми случайно оказалась там. Пока Синди с бабушкой Рунни рассматривала в палисаднике какие-то поздние цветы, Рич как бы ненароком поинтересовался у сестры:
—Насколько я понял, Сиб хочет заняться частной практикой. Ну и как ты на это смотришь?
—Сиб хороший дантист, и частная практика позволит ему неплохо зарабатывать. Кроме того, я могла бы ему ассистировать. Но у Сиба нет начального капитала. Придётся наверно продать мой грал, — вздохнула Эмми.
—Зачем же продавать? — возразил Рич. — Я могу вам помочь.
Он достал чековую книжку, вырвал из неё чек, аккуратно расписался в нём и со словами:
—Считай это моим подарком на твой день рождения, — протянул его Эмми.
Эмми немного поколебалась, но чек всё-таки взяла. Теперь за её будущее Рич был абсолютно спокоен.
Через два месяца после отпуска Синди вдруг напустила на себя таинственность и стала говорить полунамёками. Но для Рича тайн не существовало, он уже догадался, что Синди беременна и теперь с нетерпением ждал, когда же она сама скажет ему об этом. Её беременность вызвала у Рича больше беспокойства, чем радости. А вдруг ребёнок родится с патологическими отклонениями. К счастью Синди недолго его мучила, и Рич сразу же заставил её немедленно пройти всестороннее медицинское обследование. Выяснилось, что у Синди будут двойняшки, а точнее две девочки. Узнав, что зародыши развиваются нормально, и патологических отклонений нет, Рич немного успокоился. Вскоре результаты медицинского обследования стали известны и родителям Синди. Гард, конечно, рассчитывал на внука, но был согласен и на внучек. Нуркинэ же была очень довольна, девочки её вполне устраивали.
Наступил коч, Синди была уже на шестом месяце, и животик у неё заметно округлился. Её беременность протекала нормально, без всяких осложнений, и Рич окончательно успокоился. Но тут к нему подобралась маленькая неприятность. Перед ним замаячила длительная командировка на Крид. Рич с детства мечтал о полётах в космос, и в другое время он несказанно бы обрадовался этому обстоятельству. Но только не сейчас, когда Синди была в такой критической ситуации. И всему виной оказался Конк. Ведь именно его и планировали туда заслать. Но Конк, купив торт, бутылку коньяка и громадный букет орхий (и ведь узнал же поганец, чем угодить Синди), примчался к Харам и напомнил Ричу о его давнем обещании. Оказывается на беш у него была назначена свадьба, отложить которую он никак не мог. Вот и пришлось Ричу его подменить. Но решающую роль здесь всё-таки сыграла Синди, она намеревалась провести декретный отпуск у родителей, и только поэтому согласилась отпустить Рича в длительную командировку, хотя и с молчаливым неудовольствием. Ведь в самый ответственный момент Рич будет так далеко от неё. Но по большому счёту, он своё дело уже сделал, а тут всё-таки решалась судьба Конка. Синди досрочно взяла декретный отпуск, и Рич отвёз её в Сквам. Оттуда, даже не заскочив к Нику, Рич спешно улетел в Акку.
Продолжение следует