Дневник VI-14 Только поэт может найти абсолютно точные слова
19 октября 2005 г. Бессонница очередная. Я много лет не сплю ночами, отсыпаюсь утром, иначе будет болеть сердце.
20 октября. «Отпусти ситуацию», - говорит мне Алик-Т. Мы говорили с ним о Христе, о массированном Втором Пришествии Христа на облаках, на летательном аппарате в виде облака. Мне не дано знать, как придёт Христос.
Алик мужественно терпит свою жизнь в коммунальной многонаселённой квартире. Его утешают радио-схемы, он обожает их рассматривать, он любит паять.
Опять мне посылают ситуации, с которыми я не справляюсь. Толя говорит: «Перед тобой поставили задачу. У тебя есть смирение на 70 процентов. Тебе дают ситуацию, чтобы ты проявила смирение на 90 процентов».
Мне интересно с ним разговаривать, но он беспокоен, не умеет слушать, постоянно перебивает. Несколько раз он сказал мне: «Молчи!». Я замечаю ему: «Ты презрительно со мной разговариваешь». В ответ раздаётся: «Нет». Он не улавливает собственных интонаций.
Общаешься вроде бы с нормальными людьми, а потом они переворачиваются, как оборотни, я перестаю их узнавать.
Не могла уснуть, стала читать стихи Афанасия Фета — рыдала. Он так прекрасен, что без слёз его невозможно читать. Только поэт может найти абсолютно точные слова. Фет абсолютно гениален. Я не знаю поэтов, подобных ему, в современном мире поэтов. Он божественен, музыкален, глубок, тонок, мудр, всепонимающ.
21 октября. Я читала с интересом 14 том Виктора Гюго о королях, о герцоге Орлеанском с длиннющим именем. Во время конной прогулки кони понесли и герцог погиб, а накануне этого события Виктору Гюго приснился удивительный сон о герцоге.
Какая симпатичная личность Гюго, как он мудр и добр.
Чужая неоновая Москва с кошмарными рекламами и рекламными щитами.
22 октября. Читаю о Нероне, Сократе, Акилле, вожде гуннов - очень всё интересно. Ну и нравы были, ну и распутство царило...
Сократ был свят и не боялся смерти. У него были дети. Где они теперь?
Я не свята и смерти боюсь, тем более, помня стихи Арсения Тарковского "Я больше мертвецов о смерти знаю" и читая иногда эзотерические мысли...
23 октября. Я очень полюбила Высоцкого. Он отдавал свою душу в пении и стихах своих.
Нашла у себя в архиве не отправленное своё письмо W., оно поразило меня до слёз. Я однажды задала ему вопрос - почему я чувствую, что я умру, если физически не буду видеть его. Он очень меня напугал тогда, сказав: "Этого нельзя спрашивать". Я плачу, плачу. Что это такое? Что для меня теперь W.? Я не знаю. Я не вижу его, не слышу, не чувствую, как чувствовала раньше даже на расстоянии.
Живу ли я? Не знаю. Может быть, это не жизнь, а прозябание?
В том письме ещё написано мной: "Часть моей души соткана из того же материала, что и твоя душа. Это неоспоримо".
24 октября. Люди спрашивают меня, как я поживаю. В этот момент я ощущаю, что стою перед Богом и не знаю, что отвечать на этот вопрос. Я молюсь, страдаю, постигаю себя. Иногда что-то милое в людях, детях, музыке, природе, книгах радует меня.
Хочу рисовать в милой моей комнате, увешанной картинками и фотографиями.
25 октября. Слушала главного человека в Гётеануме Вальтера К., архивариуса из Дорнаха (Швейцария). Он директор архива Рудольфа Штейнера. Кареглазый, складный, подвижный, нервный, обаятельный, пластичный, у него прекрасные утончённые руки, милая улыбка. В 18 лет он впервые узнал о Рудольфе Штейнере. То, что он говорил по-немецки, я почти понимала, но речь его была чрезвычайно schnelle-образна.(schnell - быстро)
27 октября. Телевизор опять поглощает мой внимание. Много интересного в мире.
Л. Д. почти никогда мне не звонит. Я ей не нужна. Горько это.
29 октября. День рождения Аси Мамоновой. Она мне накануне снилась, мы должны были сдавать "литературный экзамен". Помянули Асю с Ниной Ал. и Наташей К. у меня дома. Наташа осталась у меня ночевать. Это стоило мне здоровья, я не спала и болела весь день. Таковы у меня нервы.
Солнце сияет сегодня.
31 октября. Ночью мне снились мучения.
Наяву в метро у меня отключили сознание в тот момент, когда правая нога ступила уже в вагон, левая нога пошла вниз между вагоном и платформой. Меня сильно ударило током. Боль была очень сильная, чьи-то руки меня мгновенно вытащили. Я, стеная и хромая, пошла к скамью, мне уступили место. От пережитого стресса я не смогла даже поблагодарить своих спасителей. Господи, помоги этим парням. Всю дорогу молилась и старалась массировать ногу.
Еле-еле дошла до дома своего, всю дорогу плакала, молилась и каялась. Осмотрела ногу. Несколько гематом на ноге. Нога болит от бедра, следующая боль от колена, проступают синяки, дотрагиваться больно.
1 ноября. Нога на бедре опухла, кругом синяки.
6 ноября. Снились Иосиф Бродский и Боря Талесник. Я была нелепо одета и пыталась навести порядок в каком-то хаосе.
Вечером долго говорили по телефону с Линой, она считает, что все больны.
8 ноября. Готовлюсь к вечеру Блока, ищу светлые его стихи, их мало, он очень трагичен.
9 ноября. Гуляли с Линой и поэтом Костей Гумировым по центру там, где жил Высоцкий. Потом пошли с Линой на Патриаршие пруды, были в восточном магазине. Лина была терпелива, пока я мерила одежду из Индии, Непала.
Мои стихи времён вечеров в Доме Васильчикова:
После моего концерта
После успешного вечера
В дом бы войти гурьбой.
Выпить вина заморского,
Сесть у камина, запеть...
Тихо бреду я c ангелом,
К небу подняв лицо.
Звёздочка то покажется,
То снова в тучи уйдёт.
10 ноября. Вечер У Кости Гумирова в Петровских линиях. Я спела три песни на стихи Блока, прочла свои стихи о Блоке.
1
Золотое вино облаков
Из блаженных неведомых стран,
Затерявшихся в небе лёгко,
Затаивших святой обман,
Утешением будет от ран.
На высоком моём берегу
Мне не страшно всегда быть одной,
Никогда не накличу беду,
Никогда не нарушу покой.
Быстролика моя печаль,
Мне бы сердце не уронить,
Мне бы вечно желать эту даль,
Мне бы вечно тебя любить.
2
Ты в светлом восторге меня вознёс
На гребни прозрачных гор.
Ты слово своё, как никто, произнёс,
Стихов твоих дивен хор.
Мне сладостно имя твоё, мой поэт.
Мне дивно пропасть, затеряться в тебе,
Как в вещём, божественном сне.
Иллюстрация - я рисовала поэта Арсения Тарковского, а справа фотография моего друга художника и архитектора Бориса Иосифовича Талесника.