I
Даня лежала на диване, сложив ноги на подлокотник, и пыталась не смотреть на Вичку, которая носилась по комнате и безостановочно что-то тараторила.
- Идиот, ужас, какой ты идиот!
- Вик, прекрати, без тебя башка болит.
- Да, ты просто придурок, понял? – она остановилась и посмотрела на Даню испуганными глазами. Никто не смел, говорить ей такие вещи, каким бы праведным гневом он не был охвачен.
- Все, что тебе нужно было сделать – приехать трезвой, а ты? – добавила мягким голосом девушка, - где ты успела так набраться за полчаса?
Даня понимала, что Вика была права. Она позвонила и сказала, что девушка, которую они видели в кафе пару месяцев назад, сидит в клубе и грустит. И если бы она действительно приехала трезвой, то может быть та бледная красавица была бы в ее постели этой ночью. Но Даня встретила Виталика. И что там у него за “колеса” были, неизвестно, но крышу снесло по полной. Так что теперь надо смириться и слушать Викины причитания. Какое дело Викусе до постельных трудностей Данилы, она понятия не имела, и узнать не стремилась. Все, что ее сейчас беспокоило, это как можно быстрее добраться до интернета и проверить почту. Она ждала очень важное письмо от заказчика, собиравшегося заключить договор с фирмой Эрика. Договор, от которого Даниле перепадали большие проценты.
В комнату постучала Света.
- Вика, тебя к телефону. Кажется Таир.
Вичка схватила трубку и убежала на кухню.
- Что такая любовь большая? – усмехнулась Даня, и посмотрела на Свету.
Девушка в ответ пожала плечами.
- У вас тут нет есть?
- Да, в моей комнате.
Данила скинула ноги c подлокотника и пошла за Светланой. Оставшись одна, она открыла почтуи довольно усмехнулась. Потерев ладони, быстро застучала по клавиатуре ответ, после написала краткий отчет Эрику. Вика зашла, как раз, когда она отключила интернет. Теперь девушка была в каком-то приподнятом настроение. Плечи были расправлены, а на губах играла улыбка.
- Вика, только не говори мне, что ты в него влюбилась, - сказала Даня.
- Нет, тут другое. Ты даже представить себе не можешь, что чувствует женщина…
- Конечно, не могу, - перебила ее подруга.
- … когда ее любят, - Виктория сделала вид, что не заметила саркастической пометки, - он… он все для меня делает, я с ним, как за каменной стеной.
- Лан, раз уж заговорили о любви, мне пора сваливать…
Вика закрыла за Даней дверь и пошла на кухню, открыла холодильник и пустым взглядом пробежала по полкам, достав бутылку вина, она позвала Свету. Они снова сидели друг напротив друга, и, молча, пили вино, как в тот злосчастный зимний вечер. Сколько всего произошло за эту зиму. Света уезжала домой на целый месяц, пыталась разобраться в себе, но все равно вернулась. Вика из-за сигарет рассталась с парнем, с которым встречалась почти пять лет. Из-за отъезда Света уволилась с работы и теперь работает на новом месте, Вику перевели в другой отдел и повысили. И с того дня, точнее ночи, они так и не смогли стать опять подругами.
- Как дела у Игоря? – нарушила молчание Вика.
- Он ушел из спортклуба, и теперь занимается созданием сайтов.
- Ни че так перемена образа жизни… и как? С зарплатой как?
- Да, никак еще, все обещает горы золотые, - вздохнула Света.
Вика смотрела в окно и больше ничего не говорила. Светлана тоже молчала.
II
По утрам Женька просыпалась уже без будильника ровно в восемь. Она открыла глаза и посмотрела в потолок, утреннее солнце яркими лужами расплескалось по комнате, а за окном весело щебетали птицы. Зацепив Данину привычку курить, как только откроешь глаза, Женька перевернулась на живот и достала из кармана джинсов сигареты. День начинался хорошо и планы на него были огромные. Девушка потянулась к телефону, посмотреть на время. 8:15. Пора вставать, пока бабуля не начнет требовать завтрак. Сделав еще несколько неглубоких затягов, Женя затушила сигарету, открыла форточку и, захватив полную с вечера пепельницу, поплелась в ванную. Когда она проходила мимо комнаты бабки, то заглянула в приоткрытую дверь, баба Вера спала. Странно, обычно в это время уже просыпается, подумала девушка.
Зайдя с подносом в комнату, Женька подтянула ногой столик к дивану бабули и стала будить ее. Баба Вера не просыпалась. Девушка опустила голову к ее лицу и стала слушать дыхание. Тихо. Умерла, поняла Женя. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Кому звонить, что делать?
- Алло, скорая? Девушка, кажется, моя бабушка не дышит…
Хороший, многообещающий день закончился в 8:32 утра. Больница, морг, похоронное бюро, Женя моталась по всему городу, как сумасшедшая, Таня везде была рядом. А на следующий день прощание с телом и похороны, скоро, потому что от тела пошел сильный запах. Печальные, испуганные бабульки на кладбище, потому как чья-то смерть это напоминание, что и их путь уже почти пройден. На кладбище было жарко, солнце беспощадно палило затылки, голова шла кругом. А потом поминки. Женька удивилась, количеству пришедших людей. Готовить и накрывать ей помогала только Таня с подругой, за год к бабке не пришел никто, а тут столько народу…
В квартиру не зашла, а буквально ввалилась пьяная женщина. На ней были потертые старые джинсы и куртка. Она зашла в комнату и красными глазами посмотрела на Женьку.
- Что пацан, на мою квартиру претендуешь?
- Дочь… это ее дочь… - зашептали бабуськи.
Квартира, как же я об этом забыла? – подумала девушка. Где же я теперь буду жить, если у баб Веры есть дочь? Она подняла глаза на неожиданную гостью, посмотрела на сидевших за столом, почувствовала, как Таня гладит ее руку, и ровным голос предложила малознакомой, но все-таки тете выпить.
- Присаживайтесь, поминайте.
Та тяжело плюхнулась на стул и залпом выпила рюмку.
- Специально приехал из своей деревни, думал, походишь за бабкой пару дней и квартира твоя? А вот тебе, - гостья скрутила дулю и, вытянув руку в сторону Женьки, потрясла ей.
Женя тяжело вздохнула и покачала головой. Ей хотелось сделать замечание бесстыдной женщине, напомнить ей, что это поминки ее матери, но у нее не было сил. Она спокойно встала и ушла на балкон. Выдыхая дым, девушка смотрела на набежавшие вдруг облака. Стало прохладно. Дверь на балкон отрылась, и кто-то остановился в дверях.
- Тебе грустно от того, что она умерла? – услышала Женя голос Марка Михайловича.
- Не знаю, сложно сказать...
- Молодец, честная девочка. Завтра, как проснешься приезжай вот по этому адресу, есть разговор, - еврей протянул ей визитку и уже развернулся уходить, но зачем-то добавил.
- Не забудь про 9 и 40 дней, а то эти клуши тебя заклюют.
- Я поставила напоминания на телефоне, - устало улыбнулась Женька.
Она повертела в руках визитку и, не гладя на нее, сунула в карман.
Через пару часов все разошлись, пьяную в дрова тетю забрал ее сожитель. Даже Таня с подругой уехали по домам. Женя посмотрела на пустой диван, и вдруг поняла, что она совсем одна. Она прошла в свою комнатку, села на кровать и долго смотрела в окно. В голове было пусто, все мысли разлетелись, как испуганная стая голубей, оставив после себя только мусор и помет. Она подтянула одно колено на кровать, легла на подушку и сунула руки в карманы. Ее пальцы наткнулись на что-то плоское. Женя достала из кармана визитку. В верхней ее части золотистыми буквами блестела надпись: НОТАРИУС. Странно, что могло ему понадобиться от нее, подумала девушка.
III
Даня отключила телефон и бросила его на диван, прикурила сигарету, и, слегка усмехнувшись, сказала как бы никому:
- Мне тут чел один звонил…
Оля отвела глаза в сторону, и у нее между бровями появилась напряженная морщинка. Целых 2 недели она отхаживала Даню, чистила ее кровь от наркотиков и алкоголя, а теперь она снова убегает, чтобы в очередной раз все испортить. Ольга понимала, что ее используют, Данила никогда этого не отрицала. Она приходила только тогда, когда ей нужна была мягкая кровать, горячая еда и забота. И спала с Ольгой от нечего делать. Но не сегодня. Сегодня у Дани было какое-то особенное настроение, в глазах ее блеснула искринка. Она нежно взяла Олю за подбородок и повернула ее лицо к себе. Легкая, еле сдерживаемая улыбка заиграла у нее на губах.
- Пошли со мной…
Губы Ольги нервно дрогнули, что это? Розыгрыш? Даня никуда не звала ее с собой раньше. Даже в кафе не ходили. Ах, да, сегодня ведь первое апреля, она просто шутит. Оля выдавила фальшивую улыбку. Она хотела что-то сказать, но в горле стоял ком, а глаза заволокло масляным блеском.
- Эй, что с тобой? – спокойно спросила Данила.
- Не надо шуток сегодня… пожалуйста.
- Эй, ты че? Я просто предложила, не хочешь, не иди.
На лице Дани отразилась скука, и от этого Ольге стало еще больнее.
- Я пойду, - девушка как-то нервно потрясла головой, - да, я пойду.
Короткий, беспричинный смешок сорвался с губ Ольги. Жутко хотелось засмеяться, даже не засмеяться, а заржать в голос, причем ничего смешного не происходило. От чего Оле было как-то не по себе, она старалась сдерживаться, но что-то будто щекотало в груди. В голове было пусто, эта непривычная новая пустота походила на свежий, густой мед, медленно перетекающий из банки в тарелочку. Все тело охватила какая-то лень. Ольга закинула ногу на ногу и сложила руки в замок на колене, немного откинувшись назад, и уставилась куда-то в сторону. Смеяться почему-то вдруг расхотелось. Звуки стали приглушенными, будто доносились из-за ватной стены, зато цвета казались ярче и насыщенней. Все предметы вокруг выглядели сюрреалистично, как фрагменты из диснеевского мульта. А время двигалось также необъяснимо, как пустота в голове. Не быстро и не медленно, а вообще никак. Наверно, так оно идет в черной дыре. Девушка подумала, что она сидит так уже целую вечность. Медленно расцепив тяжелые руки из замка, она посмотрела на часы - прошло 2 минуты. Стало грустно, так же беспричинно, как было смешно несколько минут назад.
- Дань, твою подругу грузит, - услышала она чей-то голос.
Данила встала с дивана, поставив на пол мятую пивную банку, и подошла к Ольге. Даня спокойно улыбнулась, ее зеленые, широко-открытые глаза светились, и она казалась, как никогда прекрасной и желанной. Даня опустилась перед Олей на корточки и коснулась ее пальцев.
- Эй, ты как?
Оля улыбнулась, и немного наклонившись вперед, поцеловала ее в губы.
Есть категория людей, которым категорически нельзя пить или употреблять какие-либо наркотики. Оля относилась именно к этой категории. Всю ночь она занималась сексом, как сумасшедшая и хохотала без остановки, а когда наступило утро, боялась посмотреть Дане в глаза. Это была Данина игра, и она выиграла. Теперь ей можно все, что было запрещено ранее, рыжие фильтры окурков красного Marlboro во все стороны торчали из стеклянной кофейной баночки, оборудованной Данилой под некое подобие пепельницы, под столом стояли две уже пустые пивные бутылки, а из колонок музыкального центра на всю мощь орали Disturbed. Данила сидела в кресле, сложив ноги на маленький журнальный столик, и в сотый раз читала распечатанное пару дней назад письмо.
- Плохо, что у тебя нета нет, - крикнула она Ольге, та ничего не ответила, - не слышит ни хрена…
- Блять… - донесся из кухни возглас девушки и звук бьющейся посуды.
Даня медленно встала с кресла и пошла на кухню. Ольга стояла, упершись запястьями в край стола и опустив голову, у нее по лицу бежали маленькие капельки слез. Данила подошла ближе и поцеловала ее в макушку. Под ногой тихо хрустнул остаток разбитой чашки. Боль почувствовалась не сразу, она постепенно расплылась огнем по ступне и размеренно поползла вверх. Оля испуганно посмотрела на пол, по светло-коричневому линолеуму струйкой бежала алая кровь.
IV
Женя с Таней сидели на скамейке возле речки шириной не больше 10-12 метров, бегущей откуда-то с гор. В городе было несколько таких вот речек, все они, казалось, походили друг на друга, но в тоже время в каждой была какая-то индивидуальность. Иногда одна и та же речка в разных частях города несла свой, одной ей известный смысл. Не все это понимали, но каждый чувствовал. Вода, играя, бежала по разбитым каскадам, и иногда плескала крупные капли на бетонный берег. Вдоль речки гуляли влюбленные парочки, Женька рассматривала девушек в коротких юбочках, а Таня писала что-то в своем блокноте.
- Слушай, ты же здесь с рождения живешь? – не поворачивая голову, спросила Женя.
Таня в ответ кивнула головой.
- Как эта речка называется?
- Весновка.
- Оу, клевое называние, - Женя, зевнув, потянулась и откинулась на спинку, улыбаясь, посмотрела на проходящую мимо женщину с шикарной грудью.
- Эй, ты че? – Таня толкнула ее ладонью в плечо, - че с Даней переобщалась? Мачо из себя строишь?
- Я просто посмотрела, - девушка усмехнулась, - и вообще, мы с Данилой редко видимся в последнее время, потому, что все свободное время с тобой провожу.
- Аха, из-за меня, да? – вызывающе спросила подруга.
Женька не понимала, почему Таня так заводится, когда речь случайно заходит о Дане. Хотя часто подруга сама начинала говорить о ней. Что-то выспрашивала, осторожно, но вполне очевидно, рассказывала сплетни, а потом вдруг с нуля устраивала скандал, как и сейчас. Татьяна как будто злилась за что-то на Даню, а тайную обиду пыталась сорвать на Женьке. Через десять минут они обе, молча, сидели, отвернувшись друг от друга. Сидящие на соседней скамье девчонки, кокетливо улыбнулись Жене и тихо захихикали. Но желание пофлиртовать куда-то испарилось. У нее зазвонил телефон, это была Даня. Таня, резко дернув рукой, поймала руку Жени за запястье.
- Не бери, а?
Но ведь это звонила Даня.
Данила появилась через полчаса, она спускалась вдоль речки, слегка прихрамывая, и улыбалась девушкам и женщинам, идущим ей на встречу. На лице не было той нездоровой сонливости и апатии, как при последних встречах. И выглядела она, как никогда привлекательно. Девушки улыбались ей в ответ, кто-то открыто, а кто-то смущенно, скрывая свой интерес от парней. Щеки даже взрослых женщин становились розовыми от такого нескрываемого интереса.
Женька заметила, как Таня нервно отвела глаза, когда случайно поймала взгляд Данилы. Ее маленькие ручки стали нервно искать что-то в сумочке, а брови слились в одну аккуратную, недовольную черточку. Даня усмехнулась, пожала Женьке руку и, опустившись на корточки, заглянула Татьяне в лицо.
- Здравствуй, Таня.
- Привет… - сухо ответила девушка, а на ее лице появилось выражение недовольства и одновременно стыда.
Даня достала сигарету и прикурила. Сейчас она была похожа на уличного хулигана. Свободные спортивные штаны серебристого цвета, дутые белые кроссовки, серебристая спортивная куртка с белыми полосками на руковах и черная шапочка.
- Ты что снова Marlboro Light начала курить?
- Да, меня Олька подчистила малость, - Даня усмехнулась, - а то мне Виталь пару раз на секонал какие-то колеса забросил, думала, кони двину.
Женя нервно потерла пальцами лоб и тоже достала сигарету. Иногда ее пугали эксперименты Данилы.
- Секонал… что это?
- Барбитурат, бля, мы когда с тобой последние пару раз виделись, я как раз под ним была…
Даня выдохнула серый клуб дыма и посмотрела в сторону гор, откуда двигалась большая свинцовая туча.
Таня перестала копаться в сумочке, встала и, молча, пошла в сторону моста. Женя догнала ее через несколько метров, Данила села на лавочку и, одев оба наушника, поправила шапочку. В ушах загремел PapaRoach. Она смотрела, как Таня со строгим выражением лица, что-то говорила Жене, а та пристыжено кивала в ответ головой и смотрела себе под ноги. Когда Женька вернулась, Даня вытащила один наушник и как бы невзначай спросила:
- Не тесно?
Женя удивленно посмотрела на свои широкие штаны, поправила необъятную футболку с фотографией Эминема. По губам пробежала растерянная улыбка.
- Под каблуком, говорю, не тесно?
Женя сидела на широком подоконнике, обхватив колени, и слушала дождь. Данила лежала на ее кровати, закинув ногу на ногу, и курила.
- Почему не позвонила, когда бабка умерла? – положив одну руку под голову, спросила Даня.
- Не знаю… просто, ты говорила, что не любишь такие дела… ну, и еще Таня очень помогает, у нас же третьего месяц был, - Женя улыбнулась.
- А почему к себе жить не возьмешь?
Женька дернула плечами и спрыгнула с подоконника.
- За что она тебя так не любит? Прям, бесится, когда о тебе говорит.
- Она меня не любит? - Даня усмехнулась, - брось, она без меня жить не может…
- Это, да, - вздохнула Женька.
Данила долго молчала, а потом рассказала, как она однажды с каким-то бучем, по пьяни познакомилась с Таней и ее подружкой. Погуляли, отдохнули, и как всегда было с Даней, разбежались и вроде бы забыли. А через полгода опять пересеклись, и по уже отыгранному сценарию, но, оказалось, что Даня не узнала девчонок и опять начала заливать, что завтра позвонит.
- Она мне потом минут пятнадцать мозг выносила, пока я ей не сказала, что она сама шалава, если спит с человеком, который ее однажды уже кинул.
Даня почесала подбородок и добавила:
- Вот такая грязная история получилась.
VI
Ленивый субботний день перевалил на вторую половину, апрельское солнце оранжевыми лучами играло на мокрых после ночного дождя тополиных листочках, подрагивающих от легкого, спустившегося с гор ветерка. Кто-то из соседей, включив звук на всю громкость, слушал старые песни Бутусова. За окном возбужденно щебетали птицы, заглушаемые порой обычными городскими звуками, вроде гула проезжающих мимо машин или звонка мобильного телефона. Шел пятый день отпуска. Яна старалась сосредоточить свое внимание на запутанном сюжете одной книги, написанной, скорее всего для каких-нибудь “юных нигилистов второй половины XIX века”. Но ее мысли упрямо возвращались к тому вечеру в клубе. Сколько времени прошло. Меньше месяца. Она понимала, что Данила не перестала ей нравиться, но еще девушка понимала, что это неправильно, ненормально. Девушка не может любить девушку. Яна снова опустила глаза в книгу и бездумно пробежала взглядом по прочитанным строчкам. Дверь в комнату еле слышно открылась, и в проходе появился Егор, длинный, сухощавый, с немного вьющимися отпущенными ниже лопаток волосами. Он облокотился плечом о косяк и сложил руки на груди. Яна захлопнула книгу, бросила ее на стол и с удивлением посмотрела на своего парня.
- Ты не приезжаешь уже месяц, не звонишь, не берешь трубку. Что мне думать? Ты все-таки нашла себе другого? – Егор прошел до кресла в другом конце комнаты и сел, закинув ногу на ногу.
Яна сделала глубокий вдох, собрала на лбу три тонких болезненных морщинки и быстро произнесла.
- Нам надо расстаться.
Бросив исподлобья короткий взгляд в сторону Егора, она закрыла лицо руками, но тут же убрала их - вдруг подумает, что она плачет.
- Это-то я уже понял, а что случилось, не расскажешь?
Рассказать? Что? Что она влюбилась в девушку. Какой бред! Но в глубине души Яна понимала, что кроме Егора ей совершенно не с кем поговорить. И она решилась.
- Мне нравится девушка… очень сильно…
Ей хотелось сказать что-то еще, но было безумно страшно. Яна, не отрываясь, смотрела в пол. Что он скажет теперь? Рассмеется, скажет, что с головой поссорилась или еще хуже предложит “втроем”. А какую еще реакцию можно ожидать от парня, которого бросили ради девушки.
- А она что? - спокойно спросил Егор.
Яна посмотрела на него, в его лице не было и намека на сарказм. Взгляд может немного растерянный, но вполне серьезный. И что-то внутри девушки сорвалось – она говорила, говорила нервно сбивчиво, путалась, но не остановилась, пока не рассказала все. Егор молчал. Он хрустнул пальцами, встал, в три длинных шага прошелся по комнате и остановился возле стола, на котором лежала небрежно брошенная книга. Яна закусила нижнюю губу и тоже молчала.
- Что это? – наконец усмехнулся Егор, взяв в руки книгу.
- Чернышевский…
- И что? Сказал, что делать?
Яна озадаченно посмотрела на парня, не так давно своего парня, и увидела, что он еле сдерживает смех. Девушка улыбнулась, и через мгновение они оба захохотали в голос.
- Чернышевский… - захлебывался в смехе Егор.
- А что? Металлы тоже, в принципе, нигилисты, - вытирала слезы Яна.
Смеются, - облегченно вздохнула мама Яны, - значит все нормально, - и продолжила стругать капусту для борща.
Яна с Егором сидели на летнике небольшой кулинарии и болтали ни о чем.
- Слушай, а ты, правда, куришь… ну, эту…
- Траву, что ли? – усмехнулся Егор, - ну, да, а что?
- Да, так, просто…
Марине показалось странным, что теперь этот факт не вызывал у нее прежнего ужаса. Она посмотрела на небо, поморщилась солнцу и улыбнулась своим мыслям.
- Ты дочитала своего Чернышевского?
- Да, - улыбнулась Яна.
- И как?
- Да, вот подумываю открыть швейную мастерскую.
Егор непонимающе нахмурил брови.
- Да, шучу я…
Яна посмотрела на красивое, но жутко глупое лицо своего бывшего парня, и подумала, что это хорошо, что они расстались.
- Знаешь, я хочу на высшее поступать, - вдруг сказала девушка.
- На фига? У тебя же есть образование.
- Да, что парикмахер? Постоянно на ногах, потом знаешь, не все приходят с чистой головой стричься, да и скучно это… и еще конкуренция, сейчас можно 3хнедельные курсы закончить и работать, а мы три года в колледже проучились.
Егор что-то промычал в ответ и отхлебнул еще пива. Ему эта тема была явно не интересна. Яна подумала, что уже почти середина весны и о высшем образовании надо не мечтать, а идти собирать документы и писать заявление в университет.
VI
Оля склонилась над историей болезни одной симпатичной бабули, часто угощающей медсестру пряниками и конфетами, которые приносили ей родственники. Бабушка пережила не один инфаркт за свою долгую жизнь, но держалась довольно бодро. Насобирав в стаканчик нужные таблетки, девушка поставила их на поднос рядом с остальными и принялась собирать следующие.
- Привет, - раздался женский голос у нее за спиной, - давно не виделись, да?
Оля резко повернула голову, это была Лена. Она стояла, обхватив тоненькими ручками черный портфель, и улыбалась. Девушка очень изменилась с их последней встречи, ведь они ни разу не виделись с той злосчастной самой длинной в году ночи. Ольга попросила, чтобы их больше не ставили вместе дежурить, а главная медсестра почти всегда выполняла ее просьбы. Ценный работник. А Оля в свою очередь выходила на работу в любой момент, когда попросят.
Оля кивнула в ответ головой и вернулась к сортировке таблеток.
- Как дела? – спросила Лена и, не дожидаясь ответа, продолжила, - я вот увольняюсь. Я же замуж выхожу, потом мы с мужем уедем в Россию. Знаешь, город с таким смешным названием что-то про камень… не помню, у него там мама живет.
- Камень-на-Оби?
- Да, точно, а ты что делаешь? Хочешь, помогу?
Оля вручила ей поднос со стаканчиками и пошла в сторону ближайшей к посту палате. Лена помогла разнести больным лекарства, пока Ольга укладывала их под капельницы, ставила внутримышечные. Когда наступило время обеда, Лена пошла с ней в столовую. В общем, полдня вилась за ней хвостом. К четырем часам Ольгу спас главврач, который подписал Лене увольнительную, и та, наконец, ушла домой. С одной стороны Оля была даже благодарна ей за то, что она отвлекла ее мысли от Данилы. О том, что когда-нибудь организм Дани ослабеет и простой чистки крови будет мало, о том, что медсетричка сама убивает свою любимую, доставая ей, время от времени, нужные таблетки. Оля сложила руки на груди и долго смотрела в окно. Только час назад чистое голубое небо закрыла тяжелая серая туча. Зима была снежной, а весна, как и полагается дождливой, хотя и очень теплой. Ольга вспомнила, как несколько лет назад такой же хмурой весной в их отделении появилась Данила со сломанным носом, синяком под глазом и сотрясением мозга. Она часами сидела в курилке и играла в карты с мужиками, уговорила Олю подменить ее анализы, а потом Даню все-таки выгнали за пьянку, с тех пор Оля стала ее "частной медсестричкой".
- О чем грустишь? – отвлекла ее от тяжелых мыслей бабуля.
Медсестра пожала плечами и по ее лицу скользнула предательская слезинка. Ольга быстро вытерла ее и улыбнулась. Бабушка улыбнулась в ответ и, присев на стул, стала рассказывать ей фильм про двух девочек, которых убил маньяк. А за это казнили невиновного большого черного парня, который на самом деле пытался их спасти.
- Но знаешь, что самое важное большой черный человек тогда сказал? “Они убили друг друга своей любовью”.
- Но… откуда Вы знаете, о чем я думала?
- Я много прожила, многое вижу, - улыбнулась бабуля.
VII
Вика сидела в кресле на лоджии и смотрела, как деруться голуби на крыше противоположного дома. Солнце ярко светило, играя бликами на железных козырьках, на ветках деревьев щебетали птички. Апрель подобрался к самой серидине, оставляя дождливые туманные дни позади. Скоро станет по-настоящему жарко, подумала девушка, жаль, что в отпуск отправляют теперь, а не чуть позже. Она посмотрела на запечатанный конверт, лежащий на ручке кресла, и достала сигарету. Письмо было от ее давней подруги из универсистета, Вика обожала Варю, но почему-то боялась, что та хочет приехать. Вичказадумчиво смотрела на конверт, выдыхая на него ментоловый дым. Затушив недокуренную сигарету она, наконец, вскрыла его. Внутри оказалась только открытка с изображением малыша в подгузнике, сосущего соску, с красивой подписью в правом нижнем углу – Мой малыш.
- Все-таки родила, - прошептала Вика.
- О, кто это, такой сладкий, - спросила Света из-за спины.
Вичка слегка вздрогнула:
- Мм, это Варин...
- Кто такая Варя?
- Варвара, ты разве не помнишь? Ну, первая красавица в универе. Училась на пятом кусре, когда мы поступили. Родила, вот фото малыша прислала.
- Понятно, а пишет чего?
Вика вспомнила первый курс. Сколько лет прошло с тех пор? Тогда они со Светкой почти не общались, интересы были разные, компании не похожие. Светка “ботан”, а такие люди и сейчас раздражают Вичку, и то, что теперь они стали такими близкими подругами, походит на лицемерие. А вот с Варей было весело, именно она познакомила ее с Данилой. И Даня тогда была другая, вроде такая же свободная и безответственная, но в ее гонке за колличеством соблазненных девушек было что-то наивное, детское. Именно тогда Вика и влюбилась в нее, но со временем эта легкая влюбленность переросла во что-то большее, что-то, что причиняло жгучую боль. Она перевернула открытку, пробежала глазами по ровным аккуратным строчкам и облегченно улыбнулась.
- К себе в гости зовет, - девушка задумалась ненадолго, а потом добавила.
- Наверное, поеду, давно не виделись с ней. К тому же у меня отпуск.
Вика начала собираться в этот же день. Сняла часть денег с карточки, позвонила Варваре, заказала билеты по интернету. Расстроило только то, что на самолете можно было долететь только до Екатеринбурга, а от туда взять машину. Девушка складывала вещи в чемодан, когда зазвонил сотовый телефон, она взяла трубку и услышала низкий голос Таира.
- Привет, я нашел ту девушку, которую ты показывала в кафе.
- Э, ты так говоришь, как будто она преступница, а ты крутой следак, - усмехнулась Вика.
- Тебе это еще надо?
- Надо, надо. Нам увидиться надо, я улетаю завтра вечером.
Таир пробежался с Викой по всем, запланированным и не очень магазинам, молча, без сопротивлений. Носил ее пакеты и сумки с подарками ребенку и его матери. Ждал, пока она выбирала себе новые вещи в дорогу. А теперь он спокойно слушал все рассказы Вики о ее подруге и никак не мог решиться рассказать о своем.
- Ты что такой молчун сегодня? Слушай, сегодня уже 15, ты ж говорил, что у тебя свадьба в апреле?
Таир растерянно посмотрел на стол, пробежался глазами до пепельницы и тяжело выдохнул:
- Я уезжаю в Шым, у меня там бабушка. Ну, и у нее родственники…
За несколько мгновений на лице Вики отразилось бесконечное множество эмоций. Она растерянно приоткрыла рот в порыве что-то сказать, затем поджала губы и прищурила глаза, через секунду ее брови собрались в одну изящную печальную линию.
- Как? Когда?
Парень нежно обнял ее ладони и зашептал:
- Я буду приезжать, и звонить буду… ты прости меня…
Девушка нервно выдернула ладони из его рук.
- Прекрати, когда ты уезжаешь?
- Через две недели…
VIII
Последний день апреля, такой красивый, яркий, солнечный был безвозвратно потерян. Ольга поняла это, когда услышала протяжный крик звонка. Девчонки с работы давно звали ее в кафе, но у Оли каждый раз находилось какое-нибудь оправдание: то неотложные дела, то проблемы с деньгами, то просто отсутствие желания. И вот впервые в жизни она согласилась, а теперь этот звонок ломал все планы. Девушка, придерживая расстегнутую юбку, подбежала к двери. Данила еще некоторое время держала палец на дверном звонке, когда Оля открыла ей дверь. Она с первого взгляда поняла, что Даня под кайфом. Нет, сейчас она пришла к медсестре не лечиться, просто забрела случайно, по привычке.
- Блин, ты посмотри какой день! – воскликнула Даня, скидывая ботинки.
Ольга вздохнула, осознав, что этот день, который так восхитил подругу, не для нее.
- Небо такое синее и облака пушистые, белые. И солнце блестит золотом на траве, птички щебечут. Вот она жизнь! И никакого снега, и никаких туманов, как тебе а?
Данила упала на диван и закинула ноги на ручку.
- Олька, у меня такое умиротворение на душе, просто кайф. Весна это жизнь!
Она была какая-то особенно разговорчивая сегодня. Интересно, что за наркотик ей опять подкинул Виталик, раздраженно подумала Ольга. Она впервые в жизни злилась на Данилу. Злилась, потому что у нее впервые в жизни были свои планы, и теперь о них можно было забыть. Даня бесцеремонно закурила, но хозяйка не посмела сказать ничего против, эта тема была закрыта раз и навсегда пару месяцев назад. Данила стала много и временами совсем неразборчиво что-то рассказывать. Говорила про детство, про семью, про родителей, про брата. Оля нахмурила брови.
- У тебя есть брат?
- Был, - Даня выдохнула дым в потолок и долгим взглядом посмотрела на девушку, так словно она видела ее впервые.
- Он умер… он однажды, когда ему шестнадцать было, вены вскрыл, - она замолчала ненадолго, как будто вспоминая что-то, - он лежал в ванне одетый, когда я зашла. На нем были такие клевые синие джинсы, которые в 80е носили только самые модные пацаны, и белая майка. Он был такой красивый в тот момент, мокрая майка прилипла к накачанному телу, а на бледном лице сверкали капельки. Я только потом поняла, что это были слезы. Он плакал. Понимаешь, плакал. Мне же тогда пяти лет не было. Представляешь, я крови не помню, как будто ее и не было там. Лезвие от бритвы помню, руки голые помню, крови нет…
Данила рассказывала все так, как будто это случилось не с ней, а с кем-то другим.
- И он мне тогда сказал – Дашка, проживи жизнь по-другому, лучше. Не ломайся под отца. И я сидела на полу возле ванны, пока он умирал, и думала, а как же я смогу… - вдруг ее взгляд стал таким растерянным, как если бы ей и сейчас было пять лет, - и я сидела, пока он умирал, а могла бы родителей позвать… меня мать после этого случая месяц просто игнорировала…
Ее мутные глаза вмиг покраснели, и по щеке скользнула слеза. Она плакала, плакала, молча, без всхлипываний, по-мужски и ничего больше не говорила. Оля почувствовала, как в носу защипало, она закрыла рот рукой и сделала несколько судорожных вдохов носом. Чувство вины захлестнуло и накрыло с головой, но подступившие было слезы, не покинули глаз. Нельзя. Ольга отступила на два шага назад и, развернувшись, быстро ушла на кухню. Можно было бы поставить Дане успокоительный, но она не знала, что там за наркота в ней была сейчас и побоялась. Она снова превратилась в “медсестричку”, фанатично влюбленную в своего пациента. Через час Данила уснула, но и во сне по ее щекам продолжали скользить слезинки, сердце Оли разрывалось на части. Каждая слеза любимой причиняла жгучую боль, от которой невозможно было избавиться.
Ольга заглянула в комнату, Данила спала, откинув голову в сторону, и уже не плакала. Девушка тихо подкралась к Дане и потянула из ее кармана брелок с ключами. Ключи нервно звякнули, Оля быстро зажала их в кулаке. Брелок был с маленьким складным ножичком, однажды наточенный Даней. По сути это было уже просто лезвие. Ольга зашла в тесную ванную комнату и села на пластмассовую крышку унитаза. Она осторожно открыла ножик и стала рассматривать, как он блестит в слабом свете лампы накаливания.
Когда я делала это последний раз? Десять месяцев, год назад... от последних порезов почти не осталось следов... Девушка слегка надавила кончиком ножа на большой палец левой руки, лезвие легко надрезало вержнюю часть кожи, из пореза тут же выступила небольшая капля крови. Ольга прикусила зубами нижнюю губу и, прикрыв глаза, сделала негубокий вдох. Капля растеклась по пальцу. Оля как будто удивленно посмотрела на место пореза и сделала надрез чуть глубже. Затем обратной стороной погладила запятье. Дыхание участилось и она почувствовала знакомое чувство, сродни возбуждению. Ножик сам повернулся в пальцах, и на запястье появился надрез, потом еще один... она размазывала кровь по предплечью и наносила новые узоры. От боли глаза слезились и все выглядело, как в тумане. Изчеркав почти всю руку, Оля приподняла подол юбки и медленно провела ножичком по бедру, оставляя глубокий порез... теперь слезы без преграды покатились по щекам, девушка вытирала их окровавленными руками и тихо стонала... от боли и удовольствия.
Данила проснулась от чьих-то тихих всхлипываний, достала из кармана сигарету и прикурила. За окном было еще светло, но солнце уже спряталось за крышами домов. Даня потерла кончиками пальцев лоб и, зажав сигарету зубами, встала и пошла в сторону ванны. Оля сидела на крышке унитаза и ее ножичком резала ноги выше колена, медленно проводила им по белоснежной коже, сжав зубы, из ее глаз струились слезы. Порезов было у же достаточно, кровь алыми и бардовыми струйками стекала по икрам на голый пол. Странное, ускользающее чувство де жавю заполнило больной мозг Данилы. Хотелось просто уйти, не смотреть, не видеть того, что здесь происходит, не слышать эти тихие стоны. Но она, пересилив отвращение, зашла в ванну, облакотилась рукой о стену за спиной, вздрогнувшей от неожиданности Ольги, осторожно вынула из ее рук ключи с брелком и резким движением провела ножиком по нутренней стороне предплечья. Темная кровь брызнула на побледневшее лицо Оли.
- Что, так хорошо, да? Так легче?
Даня спрятала ключи в карман и вышла в коридор. Ключи тихо звякнули, падая в накладной карман любимой, и все затихло, на какое-то мгновение Ольга осталась в опустошающей тишине.Только тихое поскрипывание деревянного пола в темной кухне напомнило ей, что она не одна. Оля включила воду и смыла кровь с лица, мокрым полотенцем протерла порезы и вышла из ванной комнаты. Данила стояла на кухне, сдерживая кровь столовыми салфетками. Порез оказался довольно глубоким, совсем не такой, какие были на ногах у Ольги. Девушки несколько секунд смотрели друг на друга, Даня с презрением, Оля со стыдом. Данила отвернулась и ушла к раковине, чтобы затушить сигарету. Ольга поплелась в комнату за бинтами, оставляя еле заметные кровавые следы на полу.
IX
Даня любила летные рассветы. Любила выходить из клуба за полчаса до, и спокойно плестись по еще пустым широким улицам в центре, переходить дорогу на красный, слушать первых дворников. Суметь поймать момент, когда ночные жители уже вернулись домой или еще прячутся по барам, а дневные пока нежатся в своих кроватях, и удивляться, как этот, только что ночной город превращается в некий живой организм. Это было только ее время. Время, когда она хоть изредка могла посмотреть вглубь себя, могла остаться наедине с самой собой. Еще совсем немного и улицы заполнятся машинами, на автобусных остановках соберутся люди и оно кончится. Ее время.
- Фу, еле догнала тебя, - Женькина рука устало легла Даниле на плечо.
Ну, вот, сдохла романтика одиночества, подумала Даня.
- Классно потусили сегодня.
- Аха…
- Слушай, Дань, а ты Вику давно видела?
- Давно…
Даня безразлично достала из кармана пачку Marlboro Lights и вытряхнула одну сигарету, Женька дала ей прикурить. Данилу совершенно не интересовало, куда пропала Вика. Она встречалась с ней меньше месяца назад, и та говорила, что уезжает в отпуск, но не сказала куда. Еще Вичка дала Дане адрес той готки, к которой никак не находилось времени заехать.
- А что тебе до нее?
Женька пожала плечами и прикурила свой любимый Kent 8.
- Фу, как ты куришь эту пакость? – усмехнулась Даня.
По лицу Женьки пробежала улыбка и она запела песню Земфиры Бесконечность.
- Я хочу, чтобы во рту оставался честный вкус сигарет…
Они были абсолютно разные, слушали разную музыку, интересовались разными девушками, даже жизненные взгляды у них были не похожие, но Данилу тянуло к Жене больше, чем ко всем остальным. Некоторое время они шли, молча, каждая думая о чем-то своем. В какай-то момент Даня поняла, что в разговорах пропустила те полчаса, за которые просыпается город. Попросту, она пропустила “свое время”. Но это было не так уж важно, потому что рядом был человек, с которым было хорошо.
- Женьк, а сколько тебе лет?
- 22.
- Большая, блин, уже, - она взъерошила ее упавший за ночь ежик, - а все как дитя малое.
Женя отдернула голову и показала средний палец.
- А ты, охренеть, какая взрослая! Слушай, ты нашла, кстати, ту готку? Ну, ту симпатичную, про которую Вика говорила?
- Нашла, тебе-то что?
- Просто… - она задумалась на секунду, а потом спросила, - ты любила кого-нибудь? Ну, по-настоящему…
Данила улыбнулась, обняла подругу за шею и произнесла разделяя слова интервалами :
- Вы слишком много вкладываете в это слово.
Даня сидела на деревянной скамейке посреди пустой детской площадки напротив дома той самой готки. После клуба она так и не смогла уснуть и поэтому решила попробовать. По дороге Данила купила цветы и все пыталась вспомнить, когда она ухаживала! за кем-либо в последний раз. Девушка не понимала, то ли ей попадались такие, то ли она сама подсознательно выбирала доступных. Даня стряхнула пепел с красно-синей клетчатой рубашки и достала из кармана мятную жвачку. Из-за угла дома вышла группа старшеклассников и направилась в сторону скамейки, на которой она сидела. Ощущать рядом присутствие такой шумной компании Даниле не хотелось, но и уходить она не стала. Спас, вылетевший из подъезда готки пацаненок, Даня спрыгнула со скамейки и двинулась в его направлении.
- Ну, что, отдал?
- Да. Спросила - от кого, сказал, - не знаю, - отчитался мальчишка.
- Как ты сказал, ее зовут?
- Яна. Лан, бабки давай.
Даня сунула щеглу шутку и отвесила легкий подзатыльник.
- Давай, вали от сюда.
Пацан схватил деньги и побежал в сторону магазина. Опустившись на скамейку, Данила закурила. На часах было уже 15:03, можно поторчать здесь немного, но потом надо ехать к Эрику. Она бросила короткий взгляд в сторону школьников и усмехнулась. В памяти всплыл случай, как она в девятом классе соблазнила в школьном туалете самую прилежную девочку, и трахнула даже не вынимая сигареты изо рта. Бедная девочка после этого еще два года писала ей любовные записки и подкладывала в карман куртки. В клубах пьяные девочки просто визжат от восторга, когда начинаешь лезть и ним в трусы. Но тогда, в школе было все совсем по-другому, и после Даниле было стыдно, что она так поступила. Может быть, тогда много лет назад ей было стыдно последний раз.
Вдруг захотелось послать все к чертовой матери и рвануть на какую-нибудь тусу или на крайний случай в кафе к Виталику, где всегда были колеса и трава. Но она просто прикурила очередную сигарету и стала ждать дальше. Через полчаса сигареты кончились, а с ними и Данино терпение. Да, хер с ней, подумала она, и собралась было уходить, как готка вышла из подъезда и, бросив в ее сторону нервный взгляд, быстро зашагала по направлению к магазину. На полпути Даня догнала ее и, поравнявшись, замедлила шаг, сунув руки в карманы…
X
Яна еще раз крадучись подошла к кухонному окну и посмотрела из-за занавески во двор. Данила все еще была там. Она сидела на детской площадке, рядом с подростками и курила. Яна вернулась в свою комнату и остановилась возле букета. Даня уже второй раз дарит ей цветы, а сколько раз это делал Егор? Нисколько. Девушка нахмурила брови. А те парни, что были до Егора? Сколько раз ей вообще дарили цветы? Караулили возле подъезда? Признавались в любви?
- Мам, тебе в магазине что-нибудь надо?
- Не знаю… хлеб кончается, возьми батон.
Яна быстро сбежала по ступенькам, но на втором этаже замедлила шаг. Еще подумает, к ней тороплюсь. Она в очередной раз поймала себя на мысли, что ее всегда беспокоит, что о ней подумают другие. И спокойно вышла из подъезда. Какая же она… классная! Сердце сжалось, приятный холодок замер в горле, голова немного закружилась. Яна нервно развернулась и пошла в сторону магазина. Когда Данила поравнялась с ней, она сделала еще несколько шагов и остановилась.
Надо что-то сказать, но мысли в голове носились вихрем. Девушка сделала резкий вдох, намериваясь все же что-то сказать, и подняла глаза на Данилу. Вдох остался где-то на подходе к легким, но так до них и не дошел. Вблизи она выглядела еще притягательней. Безумные зеленые глаза, темные брови, легкая ухмылка на губах, определенно выше Яны и руки, тонкие изящные пальцы, какие часто бывают у художников и такие красивые ладони, что захотелось немедленно взять их в свои.
- Привет, - Даня приподняла правую бровь.
Холодный комок скрутился где-то в районе желудка. Возбуждал даже запах сигарет от ее одежды. Яна снова опустила глаза в асфальт.
- Привет.
Было видно, что и Даня немного растерялась.
- Занята сегодня вечером?
- А что? – вызывающе спросила Яна.
- Может, сходим куда-нибудь?
- Нет.
Жестко и холодно, но так будет лучше, решила девушка.
- Почему?
Глупый вопрос, пустой и глупый. Наверное, он так раздражает, потому что риторический. Яна молчала.
- Но я же нравлюсь тебе, - не унималась Даня, - я помню, как ты смотрела на меня в кафе.
- Да, но я думала, что ты парень, - Яна непроизвольно подняла брови и сложила их домиком.
- А я много че такого могу, че парни не могут, - пошло улыбнулась Данила и подмигнула.
- Лан, как знаешь, - Даня потрясла девушку за плечо и, развернувшись к ней спиной, пошла в сторону магазина.
Яна несколько секунд смотрела ей в след, а потом быстро развернулась и почти побежала домой.
- А что это за молодой человек был на улице? – как бы невзначай поинтересовалась мама Яны.
- Да, какой это молодой человек, - отмахнулась дочка.
- Очень даже симпатичный. Это он цветы прислал?
- Да… - растерялась Яна.
На какой-то короткий момент ей вдруг очень захотелось рассказать маме, что Данила это девушка, к тому же лесбиянка. И еще, что ее единственная дочь, похоже, по уши влюблена в эту Даню. Яне хотелось спросить у матери совета, узнать ее мнение, но страх осуждения и непонимания остановил девушку. Она вспомнила немного сутулую фигуру Данилы, светлые волосы, естественно-хитрую улыбку. В районе желудка тут же свернулся холодный комочек, а сердце замерло на долю секунды, и тут же заколотилось с удвоенной силой. Яна и в правду влюбилась эту странную девушку, влюбилась несмотря ни на что, чувства не остановились ни перед общественным мнением, ни перед страхом быть не принятой близкими. Но как, же это все-таки сложно! Да, отец просто с ума сойдет, если узнает… точно, ЕСЛИ узнает. Не обязательно же ему говорить. Данила чертовски похожа на парня, и мама будет рада, что это не очередной патлатый металл… Господи, да о чем я думаю? Наверно, я действительно латентная лес…
- А как его зовут? – спросила Лариса, почти вырывая дочь из раздумий.
- Данила...
- Старое имя… надо же, - пожала плечами Лариса.
И, правда, что за имя? Еще и у девушки.
После разговора с матерью Яна стала думать о Дане менее категорично.
Можно же просто общаться, друзьями стать хотя бы. Но все-таки, от одной мысли, что она мечтает стать другом лесбиянке, волосы вставали дыбом. Хотя в тайне она все же надеялась, что они станут больше, чем друзьями.
XI
Старшеклассница с огромными белыми бантами и растекшейся тушью под заплаканными глазами сидела на спинке скамейки возле Вичкиного подъезда и курила. Вика безразлично посмотрела на нее, вспомнив свой последний звонок в школе. Она тоже плакала в тот день, но не от того, что наступил момент прощания со школой и детством, а от того, что ее бросил любимый мальчик. В тот день она даже не дождалась самого звонка, Вика убегала от школы, срывая банты и вытирая ими слезы. Теперь все это казалось таким далеким и глупым.
- Зажигалки не найдется? – спросила она у девочки.
Вчерашняя школьница нервно всхлипнула и кивнула головой.
Виктория поставила пакеты на скамейку и достала сигарету. Хотелось утешить девочку, но Викина голова была занята своими проблемами, и она совсем не знала, что говорить в таких случаях. Девушка, молча, курила, разглядывая цветы на подоконнике у соседей, и думала о Даниле. Прошел почти месяц, как она вернулась от Вари, но все никак не могла решиться рассказать об этом Дане. Она, наверное, будет в бешенстве, когда узнает, что Вика ездила к Варваре и ничего не сказала. Нет, конечно, орать не станет, Данила либо бьет по морде, либо игнорит. Бить Вику она не станет, но ее молчание было страшнее любого мордобоя. Нужно было сказать ей, до отъезда, а теперь… Вика нервно затушила недокуренную сигарету, сгребла пакеты и, забыв про школьницу, быстро пошла домой.
В квартире было прохладно и тихо, и Вика в очередной раз подумала, о том, как хорошо брать выходной посреди недели. Чтобы отвлечься от мыслей о Дане и Варе, девушка сала разбирать вещи в шкафу, а через полчаса развернула грандиозную уборку по всей квартире, к вечеру усталая, но довольная завалилась на кровать и включила телевизор.
- Воу, вот это порядок навела, а тебе полезно отдыхать по средам, - смеясь, сказала Света.
Вика улыбнулась в ответ.
- Только есть нечего. Сил не хватило.
- Ничего, я купила суши.
Вика не очень любила рыбу, но эти японские суши оказались безумно вкусными.
- Класс, где ты взяла их?
- В корейском магазине, напротив остановки. Мы с Игорем, как-то уже брали там.
Девушки сидели на лоджии и болтали ни о чем. Уходящее на запад солнце обжигало крыши домов огненными бликами, а теплый ветерок ласкал кожу. Вика отодвинула столик от себя и закурила. Она совсем перестала думать о Дане, когда зазвонил телефон. Девушка ответила, не гладя на номер. Через мгновение расслабленная улыбка исчезла с ее лица. Коротко поговорив по телефону, она отключилась и посмотрела на Свету.
- Она знает, ты сказала ей? Fuck, ну, ты что? Я же просила…
- Я случайно… я встретила его вчера возле офиса, он просто спросил…
- Она! Это, блять, Она, а не он!
Вика нервно вбежала в свою комнату и стала переодеваться. Теперь стало понятно, к чему такой барский ужин. Тупая, безмозглая дура!
XII
Даня лежала поперек широкой двуспальной кровати, упершись макушкой в стену, и смотрела в потолок. Даже не в сам потолок, а в то место, где он сходится со стеной. “Боже, ну, как же называется это место? Может угол? Да, нет, под углом в трехмерном пространстве обычно подразумевают схождение трех прямых: высоты, ширины и... Что же третье? Ах, да, длины. Кажется. Бля, че за херня мне в башку лезет?”– подумала Данила. Некоторое время она сосредоточено смотрела в верхний угол возле двери, забыв с чего вообще начала. Расслабив шею, она почувствовала, как ее голова снова запрокидывается чуть назад. “Блин, линия... Пусть это будет линия схождения двух плоскостей - потолка и стены.” Данила еще раз пробежала взглядом по углам потолка, и вдруг поняла – “я в коробке! Как какой-нибудь долбанный жук, которого подобрали в траве и посадили в спичечный коробок для забавы, а потом, когда он подохнет с голоду или еще от чего-нибудь просто выкинут за ненадобностью в мусорное ведро”. Вдруг девушка заметила, как "ее линия" начала медленно двигаться, плавно извиваясь, словно змейка. Обман зрения, решила Даня. Линия снова прошла волной и замерла. Черная точка резко появилась на стене почти у потолка и тут же исчезла. А потом так же внезапно появилась и исчезла в другом месте, но уже чуть ниже. Таким образом, точка, постепенно увеличиваясь, "добралась" до кровати, и залипла серым пятном возле левого плеча девушки. Она осторожно покосилась на пятно – исчезло. Закрыв глаза, Данила снова увидела черные точки, множество черных точек. Тело стало расслабляться, по венам растекалось умиротворение и блаженство. Она словно качалась на волнах в такт появляющимся и исчезающим точкам. На губах растеклась довольная улыбка. Хорошо.
- Дань, просыпайся, - кто-то легонько коснулся плеча Данилы.
Она открыла глаза и удивленно посмотрела на Виталика. Приподняла голову и недовольно потерла затекшую шею. Глаза закрывались сами собой. Резким рывком друг поднял Даню на ноги, несколько секунд помогая удержать равновесие, потом, шатающуюся, потащил на выход. Все происходило как будто нарезанными кадрами. Какая-то полуголая девка с белыми кудрями повисла у нее на шее, с томным взглядом, типа – а ты что уже уходишь. Виталик оттолкнул ее на диван и выпихнул Даню в подъезд. Она неуклюже попыталась натянуть на глаза темные очки. Женька схватила подругу за запястье и удивленно посмотрела на руки.
- Данила, это что? – несколько свежих дорожек на сгибе.
- Отвали… - она попыталась выдернуть у нее свою руку.
Даня почувствовала, как ударилась головой о подъездные перила, но боли не было, только досада. “Она что, врезала мне? Да, и двинула бы еще раз, если бы Виталик не оттащил ее”. Пролетом ниже стояла Карина и курила свои тонкие ментоловые сигареты. Тыльной стороной ладони Данила вытерла кровь с лица и снова попыталась одеть, слетевшие очки.
- Урод… - сквозь зубы прошипела Женя.
Даня пришла в себя уже в такси. Ее почти вжали в боковую дверь, посередине Виталик с пошлой ухмылкой на губах, справа от него Женька с Кариной на коленях, на переднем сидении рядом какой-то незнакомый бугай.
- Куда мы едим? – совсем охрипшим голосом спросила Даня.
- К Ольге.
- Понятно.
Ни сил, ни особого желания оправдываться или спорить не было, девушка снова закрыла глаза, и, откинувшись на спинку сидения, утонула в океане расслабленного наслаждения.
Женька удерживала палец на дверном звонке до тех пор, пока не открыли дверь.
- Женя? Наконец-то.
На Оле был надет разноцветный домашний халатик, и выглядела она так, словно ждала их уже целую вечность. Женька нервно втолкнула Данилу в квартиру. Виталик одернул ее и заискивающе улыбнулся Ольге.
- Извини, просто ели нашли.
Медсестричка уверенным движением сдернула с лица Данилы очки и посмотрела прямо в глаза.
- Она что под героином?
“Откуда они знают друг друга?” подумала Даня. Но выяснять ничего не хотелось. Немного кружилась голова, и хотелось в туалет.
Данила открыла глаза и посмотрела по сторонам. Футболка, подушка под ее головой, простынь, все было мокрое и холодное. А сердце билось гулко и медленно. Она перевернулась на другой бок и увидела Женьку, спящую в кресле напротив.
- Жень… - почти шепотом, выдохнула Даня, потому что холодные губы не хотели шевелиться.
Женька проснулась, слегка дернув головой.
- Где мы?
- У Ольги.
- Понятно. Мне бы переодеться.
- Щас.
Женя вышла из комнаты и через минуту вернулась с чистой сухой одеждой. Она выглядела какой-то испуганной и напряженной.
- На, Ольга сказала, что так будет. Курить хочешь?
- Да, есть немного.
Даня переоделась, и они, молча, вышли на балкон. Женька настоящий друг, она не стала говорить о том, что было вчера. Не стала рассказывать, как они искали Данилу почти неделю. Она даже не напомнила, из какой грязи Данилу вчера забрали.
- Знаешь, я, когда в школе училась, у меня друг был, умер от передоза. Тогда думала, не переживу. А через два года еще одного зарезали… за долги… Я больше не хочу так. Мне так страшно вчера стало…
- Прости…
- Бля, Дань, если это из-за Вари… ну, Вика, она не хотела…
- Все, хватит…
Женя затушила сигарету о стеклянную баночку и прикурила новую.
Ближе к ночи Даня почувствовала легкий озноб и нарастающее нетерпение. Сигареты уходили одна за одной. Нетерпение перерастало в раздражение, Данила нарезала круги по маленькой квартирке, как будто чего-то ждала. Пот холодными капельками выступил на лбу. Подруга напряженно наблюдала за ней.
- Где Ольга?
- Скоро приедет, она на работе. Дань, ты бы села.
- А что? Что не так, - Данила почувствовала бешеное желание наорать на Женю.
- Успокойся ты. Это ломка, щас Оля придет и что-нибудь сделает. Она сказала, что так может быть.
- Да? А что она еще тебе сказала?
Девушка слышала, как раздраженно звенит ее голос, будто со стороны. Глаза у Женьки стали растерянными, она схватила сигареты и ушла на балкон. Кому-то позвонила, и меньше, чем через десять минут (десять почти адских минут, показавшихся Дане десятью часами) послышалось ковыряние ключа в замочной скважине.
Капельки медленно выпадали из стеклянной бутылочки в капельнице, прикрепленной к железной подставке для цветов, и стекали по трубке к игле. Раздражение проходило, становилось безумно стыдно перед Женькой, за то, что наорала на нее. И перед Ольгой, что столько времени использует ее без проявления особой благодарности. Все, героин - никогда больше.
XIII
Солнце уже обошло дом, и его косые лучи больше не освещали комнату. Женька сидела на полу и разглядывала огромный старый ковер, висевший на всю стену. День подходил к концу, а она так и не смогла дозвониться до Данилы. Так что теперь просто вертела в руках телефон и блуждала пустым взглядом по комнате. Женя не очень-то любила свой день рождения, но и просидеть весь день в полном одиночестве не планировала. Еще немного поиграв с телефоном, она все-таки встала с полу и, захватив с собой полную пепельницу, направилась в кухню, где ее ждала гора грязной посуды. Расправившись с посудой, она собрала мусор и вышла на улицу.
Погода стала такая нежная, дневная жара спадала, а последние солнечные лучи золотили небо. Женька натянула очки и, звеня пустыми бутылками, пошла, выбрасывать мусор. Легкий теплый ветерок осторожно ласкал лицо, и птички радостно щебетали, перелетая с ветки на ветку. Девушка забросила пакеты в мусорный бак и, сделав музыку громче, ровным шагом пошла вдоль дороги в сторону магазина, в котором работала.
На входе она столкнулась с каким-то мальчишкой, случайно выбив у него из рук купленные диски.
- По сторонам смотреть научись, - сквозь зубы процедила Женя.
- Извините, - пацан опустился на корточки и стал собирать свое добро.
Женька посмотрела на диски и автоматически поймала мальчика за плечо.
- Ты же Никита? – Женька улыбнулась, - давно к нам не заглядывал.
Никита подняла глаза на Женю и замерла.
- Я… я у бабушки был.
- Давай помогу.
Парни очень обрадовались, увидев Женьку. Хотя ее отпуск длился всего третий день, они налетели на нее так, словно не виделись вечность. Коллектив в магазине был стабильный и очень дружный. Большинство сотрудников работали здесь уже больше года. Но за время ее отсутствия успели принять новую кассиршу. Миловидная девушка, лет восемнадцати, то и дело заинтересованно поглядывала в сторону Жени. Парни сразу это приметили и стали издеваться над ней.
- Чувак, ты видела, как она на тебя смотрит?– стал прикалываться Саня.
- Нет, это точняк любовь, - паясничал высокий худощавый Стас.
Женька почесала бритый затылок:
- Эх, бля, ща все брошу и пойду клеить, - усмехнулась девушка.
Когда они со Стасом вышли на улицу и закурили, почти следом вышла новенькая с тонкой сигаретой.
- И че ты вышла, - довольно грубо спросил Стас, - ты не знала, что кассиры у нас не уходят с рабочего места?
- Нет, нормально, - обратился он уже к Женьке, - второй день работает, а уже штраф…
Девушка захлопала ресницами и испуганно посмотрела на Женю. Та чиркнула зажигалкой, давая прикурить, и сильно ударила Стаса по плечу.
- Ты че мне тут дискриминацию по половому признаку устраиваешь?
Они стали в шутку пинать друг друга и хохотать. Кассирша растерянно улыбалась и смотрела на них. Женька ощущала заинтересованный взгляд девушки на себе, но она не могла, как Даня, которая брала, не думая о том, как человек будет жить дальше. И было еще одно "но", о котором она пока не говорила никому. Поржав с парнями еще полчаса, Женя решила идти домой. Солнце уже спряталось за новостройками, стоящими напротив магазина, но на улице было еще светло. Настроение у девушки теперь было приподнятое и она, не торопясь пошла вдоль улицы. Вспоминая, как зимой они с Даней говорили о летних рассветах, и подумала, что вечера летом ничуть не хуже. Тот момент на грани между вечером и ночью казался Женьке более романтичным, чем рассветы. Она достала плеер и включила песню земфиры Рассветы.
- Действительно, рассветы, закаты, какая разница, - пробурчала она, - главное хвост...
Дойдя до своего двора Женька увидела на качели Никиту.
XIV
Яна ловко работала ножницами, обрезая и выравнивая кончики темных, иссиня-черных, жестких волос постоянной клиентки – Айнуры. Яна обожала азиатские волосы – такие крепкие, естественно-черные. Чтобы сохранять такой цвет, свои волосы приходилось все время подкрашивать, но от этого они становились тонкими и ломкими. Девушка провела ладонью по волосам Айнуры и улыбнулась, даже не заметив, как удивленно прищурила глаза клиентка. Сегодня Яну не покидало ощущение чего-то особенного. Наверное, дело было во сне, но она никак не могла вспомнить, что именно ей приснилось. Может, видела во сне Данилу? От этой мысли в груди замерло приятное, немного тянущее чувство, что надо на что-то решаться.
День был солнечным, приятно теплым, какими всегда становятся дни в начале августа. Под ногами шуршали сухие, пожелтевшие от недавней жары листья, небо было светлое и чистое. Когда Яна зашла к себе во двор и увидела лавку, на которой так часто сидела Данила раньше, она поняла, что если не позвонит ей сейчас, то потом будет уже поздно. Девушка сделала глубокий вдох и, стараясь удерживать в голове только одну короткую мысль, что через пять минут, а может и меньше, все будет позади, быстро нашла номер Дани в телефонной книжке и нажала кнопку вызова. Через несколько длинных, как вечность гудков, она услышала голос Данилы.
- Говорите.
- Привет, - как-то по-детски бестолково выдохнула Яна.
- Кто это? – безразличие в голосе любимой сменилось откровенной скукой.
- Я… Яна…
В этот момент она почувствовала, что сорвалась и летит в пропасть, в голове было пусто – ни единой мысли, даже крохотной идеи, что сказать еще. Несколько секунд Данила молчала.
- Ну, хоть поздравь меня что ли. У меня днюха сегодня, если че.
Яна облегченно вздохнула, руки все еще тряслись, но по вдруг побледневшим губам уже расплылась легкая улыбка.
- Поздравляю…
- Пасиб, что делаешь сегодня вечером? Может, придешь на мой “праздник”? – последнее слово Даня произнесла с легким сарказмом.
- Ну, я не знаю… - замялась девушка.
- Ну, и правильно, нечо хорошим девочкам на таких тусовках делать. Я к тебе на район заеду минут через 30?
Яна так и не поняла вопрос это или констатация факта, но отвечать не пришлось, потому что в телефоне уже была тишина.
Девушка трясущимися руками убрала телефон в карман, но тут же достала его обратно, чтобы посмотреть на время. Почти пять. Она быстро пробежала через двор, несколько пролетов по подъезду, нервно на кнопку звонка и кросс по несколько подходов из своей комнаты в ванную, под удивленные взгляды мамы. Через полчаса Яна уже стояла возле той самой скамейки, как будто и не уходила от сюда, но Данилы не было. В голове родилась досадная мысль, а если Даня вообще не придет? Сколько вечеров она также одиноко сидела на этой лавочке и ждала ее, пока строила Яна из себя “не_такую”? Если это просто месть? И эта фраза по поводу вечеринки… она как будто даже обрадовалась, что Яна не согласилась сразу. “О, Боже, вечеринка! У Данилы же день рождения, а я ничего ей не подарю”.
- Привет, я опоздал?
Девушка повернулась и почти уткнулась носом в букет бардовых роз.
- Данила? Прости, это ведь я должна была подарить…
- Забей, - махнула головой Даня.
Яна подняла глаза и на секунду поймала на себе зеленый взгляд Данилы. Голова плавно пошла кругом. Она была так близко, что можно было почувствовать запах ее сигарет смешанный с ароматом мужского парфюма.
- Я тут летник видела, может, посидим там немного?
Было так приятно идти рядом с ней (с ним) по улице с букетом наперевес и чувствовать, как в спину буквально впиваются завистливые взгляды дворовых девчонок и любопытных старушек.
- Так быстро вечер прошел, - грустно вздохнула Яна, повернувшись к Даниле лицом у подъездной двери.
- Я провожу тебя до двери?
Девушка легонько кивнула.
Букет кололся шипами и казался ужасно тяжелым. Данила шла на ступеньку ниже за спиной. И казалось, что чего-то не хватает, как будто вечер закончился на вдохе. Яна остановилась, не доходя один пролет до своего этажа, и снова повернулась к Дане лицом, между ними оказались цветы. Даня легонько отодвинула розы в сторону и прикоснулась к губам девушки.
- Я надеюсь, между нами что-то есть?
- Да, - выдохнула Яна.
- И ничего что это неправильно?
- Нет.
Проскользнув домой, Яна быстро скинула обувь и в обнимку с букетом побежала на кухню, прижимаясь лбом к кухонному окну, она смотрела, как Данила прикуривает сигарету и уходит со двора.
- Хороший мальчик, этот Данила. Тебе он нравится? – спросила мама Яны, когда та, наконец, оторвалась от окна.
- Очень, - загадочно улыбнулась дочь.
XV
- Ну? – спросила Вичка.
- Супер. Цветы подарила, в кафе посидели. Хорошо все. Ты готова? Поехали, наши заждались уже.
Вика мельком посмотрела на часы, подняла глаза на подругу и на мгновение поджала губы. В этом странном движение было что-то такое, чего Даня никогда не замечала в ней раньше, может быть обида. Но на что?
- Чего встала? Подай мне эту кофточку.
С того бессмысленного разговора, после которого Даня на неделю потеряла сама себя в затянувшемся кайфе, прошло больше двух месяцев. Общение с Викой стало прежним, но некоторая холодность со стороны Данилы еще оставалась. Теперь она уже не считала Вику своим каким-то особенным другом. Она стала просто знакомой.
Вика быстрым движением скинула легкую домашнюю майку, и Даниным глазам предстала роскошная грудь, в меру пухлый животик с пирсингом в пупке, на левом бедре красовалась татуировка – симпатичная черепашка. Данила нервно сглотнула слюну и потянулась за нужной кофточкой.
- Дань… - ее глаза были широко открыты, а дыхание заметно сбилось.
Данила преодолела разделяющее их расстояние в одну секунду и крепко обняла подругу за талию. Вика впилась губами ее в шею.
- Я люблю тебя, - задыхаясь, простонала она.
Данила стояла на балконе и курила. Возможно, этот секс был перебором, но ее это уже совершенно не трогало. На темном небе мигали яркие августовские звезды, где-то в сотне километров от нее зазвонил ее сотовый телефон. Плевать. Даня посмотрела на часы –день ее рождения закончился полчаса назад, но есть еще куча народу, жаждущего поздравить и набухаться. Телефон перестал звонить, и она услышала извиняющийся голос Вички.
- Хорошо, Жень. Мы уже выходим. Что? Да, ничего страшного, просто каблук сломала, пришлось вернуться.
Надо же какая умница, историю придумала.
- Данила? Я готова, поехали.
Вика протянула Дане телефон и почти беззвучно прошептала, что Женька еще на линии.
- Да? Спасибо, братишка, ты меня уже пять раз поздравил. Да, едем, едем уже…
- Дань… - Вика натянула вымученную улыбку, но тут же спрятала.
О, нет, только не требуй с меня больше, чем я могу дать.
- Дань, я тебя ни к чему не обязываю…
Данила поцеловала ее в лоб и вышла в коридор. Вот и отлично, секс еще не повод для отношений.
В клубе их встретили шумной толпой, так что Даня почти сразу потеряла Вику из вида. Пиво, водка, абсент, полуголые девчонки, танцующие на столе, все как любит Данила. Ближе к трем часам ей захотелось выйти на свежий воздух, а лучше сбежать из этого балагана к чертовой матери.
- Женька, - крикнула Даня подруге почти в самое ухо - пошли, выйдем.
- Что?
Данила подставила большой палец к губам и вытянула мизинец, прижав остальные к ладони.
- А… “план”, - улыбнулась подруга.
Свежий ветерок влажно коснулся горячего лба. Сегодня будет дождь, подумала Даня. Женька легко вытащила зубами фильтр из, уже набитой травой, сигареты и вставила вместо него “свисток”.
- Слушай, может, поедем к тебе на хату? – Даня посмотрела на закрытое тучами небо и передала ей “косяк”.
- С девами?
- Не, надоело… возьмем водочки, закусона немного, и расслабимся тет-а-тет? Как в старые времена, помнишь?
Женя одобряюще улыбается.
- Ща, ток докурим и пойдем.
- А куда это такие красавцы собрались одни?
Вика забрала из рук Женьки “косяк” и отдала ей свою сигарету. По ее надменной ухмылке Данила сразу поняла, что от нее не отвязаться.
Тесная Женькина полуторка, доставшаяся ей после смерти бабули, за последние месяцы стала казаться Дане родным домом. Она единственная друг Данилы, у которого были свои собственные квадратные метры в этом городе. Даже у Виталика дом находится где-то в пригороде, и принадлежит его бывшей жене. Но эти метры она получила не за просто так, никто, кроме Дани, не знал, сколько она намучилась, ухаживая почти два года за парализованной вредной старухой. Она смотрела на глубокую складку между бровей подруги, на серые грустные глаза и понимала, что – вот это ее братишка, единственный человек в мире, за которого она рискнула бы всем. Человек, видевший столько грязи рядом с ней и сохранивший, светлую наивность и простоту. Вика сидела рядом с Женькой и даже бровью не вела в сторону Дани. Женя рассказывала о каком-то случае из ее колледжа, делая вид, что не замечает Вичку вообще.
- Короче, он думал, что на меня можно наехать “за так”…
- Жень, извини, - Вика положила ладонь с ярко-красным маникюром ей на плечо и встала, - я на секунду.
- Ага, - Женя безразлично кивнула в ее сторону.
Вичка улыбнулась той очаровательной женской улыбкой, по которой можно прочитать, что Она все знает, и можно делать вид, что тебе плевать, но ты уже давно болтаешься на ее удочке. Когда она вышла из кухни Женька тихо прошептала:
- Слушай, я по ней тащусь.
Даня удивленно приподняла бровь.
- По Вичке? И давно?
- Да, Дань. Я думала, что у вас с ней…
- Нет, мы просто друзья.
- Совсем нет?
- Жень, если ты хочешь ее, то сейчас самое время. А я пойду спать, чет рубит меня…
Данила проснулась уже на закате. Кроваво-красные тонкие перьевые облака плыли вдоль горизонта, воздух тяжелой духотой давил на грудь. По почерневшим веткам деревьев было видно, что днем был дождь, но теперь небо стало почти чистое. Девушка села на край кровати и прижала ладони к вискам. Когда-то ей казалось, что вечный праздник вполне реален, но, в конце концов, все заканчивается пересохшим горлом и головной болью.
Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна (с). Это чуждое раньше понятие почти целиком поглотило Даню сегодня. Когда она уходила тайком от Женьки, сладко сопящей Вичке в ухо, то поймала себя на том, что вся ее жизнь - это цепочка "перебежек" с одной чужой хаты на другую. Никто никогда не видел квартиру... комнату, которую она снимала в небольшом частном доме в самом неприглядном районе города. Потому что этот маленький угол, где всегда бардак, Даня сама посещала не чаще 2х-3х раз в месяц, и "это" никак нельзя назвать домом. А работа? Все можно делать по ходу, забегая в интернет-кафе, отправляя или проверяя почту у кого-нибудь дома. Маленький город, из которого она сбежала много лет назад, не оставил почти ничего в ее сознании. Все воспоминания были смыты алкоголем, выедены “кислотой”, выветрены встречным ветром в поиске самой себя. Но только там, в том самом месте, о котором она почти не вспоминала, был Ее Дом.
- С Днем Рождения, Данила, - Ольга обняла Даню за шею, прижимаясь грудью к ее спине.
Даня сжала ее запястье и закрыла глаза.
- Оля, достань мне героин… пожалуйста…
- Зачем?
- Я просто устал…
Она поцеловала любимую в затылок и вышла, осторожно прикрыв за собой входную дверь.
XVI
Вот уже неделя прошла, а Данила не звонила. Яна нервно ходила по квартире, осторожно прикасалась к сухим лепесткам роз, теребила немой телефон, лежавший в кармане юбки. Лариса настороженно наблюдала за метаниями дочери.
- Яночка, ты не хочешь съездить куда-нибудь?
Яна подняла глаза на мать и улыбнулась.
- Да, мам, давай переоденем меня, а? А то у меня все вещи такие…
Лариса понимающе кивнула головой. Ее порадовало, что дочь решила сменить имидж.
- А почему ты не поедешь с Аделей и Олесей?
- Мам, не называй ее так… она Алиса.
Немного помолчав, она добавила.
- Мы поругались…
- Почему?
- Адели не нравится, что мы расстались с Егором… то есть, она говорит, что я его бросила. И еще она сказала, что Данила… что он похож на придурка…
Да, еще подружка сказала, что Даня долбанная алкоголичка, а Яна просто извращенка. Но рассказывать об этом матери она не стала.
Они ходили по магазину, выбирая вещи, которые полгода назад Яна не надела бы ни за что, и подбирая косметику, которой она бы не накрасилась и за деньги. Но не теперь. Теперь девушка с радостью мерила светло-голубые джинсы, вышитые красивыми цветами и полупрозрачные кофточки-разлетайки. От новых ярких вещей настроение у Яны поднялось. Она стояла перед зеркалом и никак не могла решиться, что идет ей больше, голубая шелковая рубашка или зеленый обтягивающий топ.
- Бери обе, - шепнул ей в ухо женский голос.
Яна резко обернулась и увидела знакомую уже девушку.
Она тут же протянула ей руку и представилась.
- Яна.
- Вика, а мы разве не знакомились уже?
Яна покачала головой и улыбнулась.
- Надо же, а я так много о тебе слышала, что как, будто уже знаю.
Девушка отвернулась и стала рассматривать висящие на вешалках вещи.
- А что Данила много обо мне говорит, да?
- Да… - безразлично бросила Вика. И взяв одну блузку с вешалки пошла в сторону раздевалки. Яна зачем-то засеменила следом, все еще держа в руках рубашку с топом.
- А что она говорит?
- Все, - сказала Вика, скрывшись за занавеской раздевалки.
Яна зашла в соседнюю и села на стул, прислушиваясь к тому, что творится за тонкой стенкой.
- Ян, принеси мне те джинсы, возле которых ты стояла. Ну, такие голубые с цветами…
Девушка выбежала из раздевалки, чтобы взять джинсы. Протягивая их Вичке, она вдруг поняла, что она только что купила точно такие же. Вика легко натянула джинсы и, посмотрев в зеркало, спросила, поморщив нос:
- Ну, как? Не очень, да? – и, не дождавшись ответа, стала снимать.
- Детские какие-то… - Виктория отбросила джинсы в сторону и одела свои легкие летние штаны обратно.
- А я только что такие же купила, - грустно сказала Яна.
Желание унизить девочку захлестнуло Вичку, но взглянув на нее, она тут же передумала. Яна показалась ей такой маленькой, худенькой и такой печальной, что ее стало даже, как будто немного жаль.
- Нет, тебе они бы пошли, но я слишком высокая для них и полноватая…
- Ты красивая… и не полная совсем…
Через минуту они вышли из раздевалки, дружелюбно о чем-то болтая. Лариса улыбнулась, увидев развеселившуюся дочку в компании симпатичной незнакомой девушки, которая что-то говорила ей, положив ладонь на плечо.
- Здравствуйте, - улыбнулась Лариса.
- Мам, это Вика, она Данилу знает… ну, то есть она его друг.
Его? – Вичка слегка приподняла одну бровь, но через мгновение на ее лице отразилась приятная улыбка. Она немного поболтала с Ларисой, но вскоре ей позвонил кто-то на сотовый и, мило со всеми попрощавшись, Виктория ушла.
- Она классная, - восхищенно вздохнула Яна.
Лариса только пожала плечами. Вика не вызвала у нее особой симпатии и показалась какой-то холодной.
XVII
Данила поднялась по широкой лестнице на четвертый этаж и прошла по просторному коридору в кабинет Эрика. Когда она вошла внутрь, то на секунду ей показалось, что она ошиблась дверью. Кабинет был совершенно пуст, если не считать огромного, черного стола и пары стульев. Эрик стоял спиной к двери перед открытым окном, его голова была опущена, а руки то и дело сжимались в кулаки.
- Эрик? – сиплым голосом позвала его Даня.
Он повернулся и прошел к ней на встречу. Его движения были резкими и нервными. Эрик, молча, пожал Даниле руку и, вернувшись к столу, плюхнулся на жесткий офисный стул, предложил Дане сесть. Девушка села, вальяжно откинулась на спинку стула и вытянула ноги. Эрик трясущимися руками достал из кармана пачку Парламента и, вытряхнув сигарету, прикурил.
- Будешь, - протянул он ей пачку.
- Не в универе, кажись, уже, - усмехнулась девушка, - свои есть. Рассказывай.
- А… извини, - Эрик растерянно почесал лысую голову.
- Я закрываю фирму и уезжаю в Германию, - выпалил он на одном дыхании и снова глубоко затянулся.
- А че в не в Америку, - безразлично поинтересовалась Даня и тоже закурила.
- Ты сняла деньги с карточки?
- Нет еще.
Данила подтянула ноги и опустила локти на колени. Легкое беспокойство коснулось ее лица.
- Сними и карточку выбрось, - он достал из полки белый конверт и положил на стол, - и еще вот…
- Что случилось-то? – кажется, она только сейчас стала понимать всю сложность ситуации, в которую попал Эрик.
Он нервно затушил окурок о подошву и бросил бычок на пол.
- Прижали меня…
- Братки? – недоверчиво усмехнулась Данила.
- Налоговая…
- Понятно, - Даня протянула руку и, положив ладонь на конверт, подтянула его к себе.
- И Данька, - Эрик облизнул обветренные губы, - ты бы тоже уехала куда-нибудь на пару месяцев.
- Хорошо.
- Тебя, конечно, искать не станут, но мало ли... и телефон тоже выбрось.
Тучи полностью закрыли солнце, но горячие лучи за день уже успели нагреть комнату. Данила сидела в кресле и пустым взглядом пялилась на маленькую, по всей видимости, уже дохлую мушку, сидевшую на стене. Сообщение о том, что Эрик в срочном порядке закрывает фирму и уезжает в Германию, не было таким уж неожиданным. 90е закончились, и нужно было либо учиться жить по-новому, либо бежать. Но осознание того, что она осталась без прибыльной работы, приводило к легкой панике.
- Данечка, о чем думаешь?
К Даниле на колени села полуголая, пьяная нимфа. Секса не хотелось, но Даня запустила пальцы ей под юбку и стала почти автоматически гладить ее бедра. Данила перевела взгляд в окно, выражение ее лица совсем не изменилось, но она почувствовала легкое умиротворение. Пальцы двигались равномерно, и движения успокаивали. Стоны девушки вырвали Даню из раздумий.
- Все? – сухо спросила она.
Душка, все еще зажимая кисть Данилы ногами, качнула головой.
- Раз все, слезай, - освобождая руку, сказала Даня.
- У меня героин есть, будешь?
- Чистый? – непонятно зачем спросила Данила.
Нимфа в ответ пожала плечами.
- А, давай.
Нимфа оказалась опытной девочкой и сразу попала в вену. По телу разливалось спокойствие, теперь потеря работы не казалось чем-то таким уж страшным. Мысли струились непрерывной плавной волной. Девушка поманила Даню в кровать, и она поддалась влечению.
XVII
Конечно Даня никуда не уехала, ее грандиозные планы "побега" в родной город так и остались в зачатке. Данила представляла, как придет к одинокой матери спустя почти 15 лет. Думала о том, как мать кинется ей на шею и, наконец, простит. Но в глубине души девушка сомневалась в ее прощении, и даже боялась ехать домой, хоть и скучала…
Дождь, осторожными маленькими капельками, стекая по оконному стеклу, начинал набирать обороты. И уже через несколько минут стоял колышущейся матовой стеной перед пустыми глазницами домов. Даня глубоко вдохнула свежий прохладный воздух, смешанный с запахом мокрого асфальта. Капли монотонно стучали по крыше, убаюкивая все ее сомнения. Данила заказала себе 100 грамм водки, она налила полную рюмку и прошептала:
- Ну, что братишка, за тебя? – осушив рюмку, она зажмурилась и, прижав к губам тыльную строну ладони, задержала дыхание.
Она старалась не думать о героине, пила целую неделю почти каждый день, курила траву, торчала до закрытия в ночных клубах и барах, но когда оставалась одна, словно сам сатана шептал ей на ухо, что с такими проблемами самой уже не справиться. А маленький пакетик, лежавший в кармане, как искушение, издеваясь, говорил ей, что решение так близко, что нельзя им не воспользоваться.
- Жень, приезжай, пожалуйста?
Женька сидела напротив Дани и, не много наклонив голову, смотрела в сторону симпатичной официантки. Зубочистка с легкостью перемещалась из одного уголка ее губ в другой. За этот год она стала совсем такая же, как и ее подруга, переняла почти все ее привычки. И Данила не удивится, если Женя уедет сегодня домой с приглянувшейся официанткой.
- Может, объяснишь, что происходит? – наконец, спросила она.
- Знаешь… - Даня нервно выдохнула дым перед собой, он клубком завис в воздухе и через секунду поплыл к потолку.
- Пока, нет, но надеюсь узнать.
- А ты что с Викой все? Завязала?
Женька вытащила палочку изо рта и бросила ее в пепельницу.
- А знаешь, ты была права, нельзя спать с девушками, в которых влюбляешься. Они перестают быть идеалом.
Даня усмехнулась. И правда, наивная девочка превращалась в нее.
- Ты не станешь мной, - нервная усмешка пробежала по ее губам.
- Йоу, ты что? Конечно, нет! – Женя прикурила сигарету и, откинув голову, пустила дым вверх.
- Я буду другой, обещаю.
Данила потерла глаза одной рукой и тоже засмеялась.
- Поехали в клуб? – щуря пьяные глаза, сказала Женька.
Данила поймала такси и, когда обернулась, то увидела подругу, обнимающую за талию ту самую официантку.
- А что дама с нами?
- Дама, ты с нами? – прижав к себе девушку, спросила Женя.
Они завалились в такси. Данила на переднее сидение рядом с водилой, Женька на заднее со своей новой подружкой. Всю дорогу Женька болтала и зажима свою официантку. В конце концов, таксист не выдержал и, посмотрев в зеркало на Женю спросил:
- Вы вообще кто, ребята?
- Бучи… - невозмутимо ответила Женя.
- Не, мы не бучи, мы – дайки… - исправила ее Даня.
- Ну, какие мы дайки?
- Ладно, бучи-дайки, выходите, приехали…
Данила, не глядя, сунула таксисту двухтысячную бумажку вышла из такси.
Виталик стоял возле барной стойки и обнимал за талию какого-то смазливого мальчишку. Тот, немного смущаясь, пил из высокого бокала мартини. Господи, ему хоть восемнадцать-то есть, мелькнуло в голове у Дани.
- Здарова, чувак, - она легонько стукнула Виталика в плечо.
- О, Данила?
- Он самый, бля.
- А ты с кем?
- С Женькой, чет на входе застряла, пошли, дело есть.
Даня кивнула головой в сторону выхода.
- Простите, украду ненадолго, - приподняла бровь Данила, посмотрев еще раз на парня, он сразу опустил глаза и неуверенно кивнул.
- В мужской, куда тебя понесло, - Виталик поймал девушку за куртку и впихнул в мужской туалет.
Даня облокотилась спиной о стену и нашарила в кармане маленький бумажный сверток. Виталик отсыпал немного грязно-бежевого порошка себе на тыльную сторону ладони ближе к основанию большого пальца, и, поднеся руку к носу, шумно вдохнул, прикрыв другую ноздрю. Слегка зажмурил глаза, нервно дернул головой, и слизал остатки порошка языком.
- Неплохой, где достала?
- Тебе скажи, ты ж, тоже туда побежишь, - усмехнулась Даня и проделала то же, что и он, а ненужную теперь бумажку бросила в унитаз и смыла.
- Что за чел с тобой? – поинтересовалась Данила.
- Да так, неделю назад познакомились.
- Не малолетка?
- Да, нет, нормально все, - усмехнулся Виталик.
XVIV
Яна сидела на лавочке и улыбалась. Данила позвонила и сказала, что приедет сегодня. Яна не видела ее уже 28 дней и 2 часа. При мысли о любимой руки девушки начинали трястись, а сердце сжималось в комочек. Наверное, я дура какая-то, подумала Яна, в очередной раз, посмотрев на часы. Через секунду Данила вывернула из-за угла… в компании какой-то девушки, но приглядевшись, Яна поняла, что это парень. Она встала, но тут же почувствовала, что колени ее подкашиваются и снова плюхнулась на скамейку. Даня была такой обворожительной на фоне этого ярко-желтого сентябрьского солнца и желтеющей листвы. Подойдя к Яне, она представила ей своего спутника:
- Это Димочка, парень моего очень хорошего друга. Дим, это Яна – моя девушка.
От последних слов Данилы по спине девушки пробежала волна мурашек. Я – ее девушка, повторила про себя Яна. Всю досаду на себя за нервозность ожидания и слезы в подушку, как рукой сняло. По губам растеклась неуверенная улыбка.
- Привет, - услышала она незнакомый голос. Он прозвучал тихо и как будто откуда-то издалека.
Яна кивнула головой и медленно перевела взгляд на молодого человека.
- Ладно, я пойду. Жене привет передавай.
- Лады, - бросила в ответ Даня, - ну, что, куда пойдем?
- Не знаю… может в парке погуляем?
Данила в ответ только дернула плечами и улыбнулась. Они медленно шли по аллее, наслаждаясь свежим ветерком, щекочущим кожу, теплым солнцем, чьи лучи путались в бархатных ресницах. В какой-то момент Даня взяла Яну за руку. Ее тонкие длинные пальцы нежно обхватили ладонь девушки. Яна сжала руку и улыбнулась.
- Ну, рассказывай. Почему остановилась? Что-то не так?
Девушка облизнула губы и вдохнула воздух, но потом зачем-то поджала губы.
- Нет, все хорошо… а чем ты занималась весь этот месяц?
- О, дела-дела, - покачала головой Данила, - это не тот салон, в котором ты раньше работала?
- Да, а откуда ты знаешь?
- Да так, клиенты твои интересуются, куда ты пропала.
- Какие? – растерянно спросила Яна, вспоминая своих постоянных клиенток. Вроде бы никто из них не был похож на…
- Ну, Айнура, например. Помнишь такую?
- А она, что…
- Что?
- Такая?...
- Какая? Такая? – свободной рукой Даня подтянула Яну к себе и прижалась горячими губами к ее рту.
Яна почувствовала, как Данила отпустила ее руку, и обняла ее за талию, прижимая к себе. Все внутри девушки вспыхнула от возбуждении и страсти. Она обняла любимую за плечи и почти обмякла в ее руках. Но романтический момент нарушил нервный звонок телефона. Данила, все еще обнимая подругу одной рукой, ответила на звонок.
- Мм… угу… ок, ща приеду.
Руки Яны бессильно повисли по бокам. Она закусила губу, сдерживая слезы.
- Ну, что, радость, поедешь со мной?
Яна опустила голову на плечо Данилы в такси и молчала. Говорить смысла не было. Да и зачем?
- Ты мне что-то рассказывала, - напомнила Данила, и ее губы осторожно коснулись головы Яны.
От чего у нее по спине пробежала приятная волна мурашек. Ну, ведь может же она быть нежной и внимательной. К чему тогда это безразличие? Когда Дани не было, Яне показалось, что она не особо любит ее, и что у нее наверняка есть кто-то еще. Но в эту минуту, все подозрения показались пустыми и надуманными. Разве может Данила, которая так долго и упорно ее добивалась не любить ее. Девушка сильней прижалась головой к ее плечу и сжала ее пальцы в своей ладони.
- Я не помню уже.
Даня еле слышно усмехнулась и отвернула голову к окну.
- Данька, - не вынимая изо рта сигарету, радостно воскликнул какой-то мальчишка с аккуратно поставленными гелем слегка волнистыми короткими волосами.
Он немного привстал со скамейки, пожимая Дане руку. Наверное, это и есть Женька, - подумала Яна. В одежде ее явно чувствовался стиль Данилы. Да и в поведение тоже, только пантов больше. Она обнимал за талию какую-то девушку. Девушка немного надменно улыбнулась, посмотрев на растерянную Яну, и сказала:
- Ну, здравствуй, милая. Я Алла.
- Здрасьте. Яна.
Яна коротко покосилась на остальных, сидящих на скамейке и на бордюрах, людей. Но заметила, что девушка Жени махнула рукой, намекая, что эти люди не так уж важны, чтобы их представлять.
- Ну, что? Поехали к Виталику? – улыбнулась Женька.
В маленькой двушке собралось столько народу, и так громко играла музыка, что Яне казалось, будто она попала в ночной клуб. Девушка чувствовала, что Данила следила за каждым ее шагом, даже когда болтала с кем-нибудь. Она села на маленький диванчик, некогда, скорее всего бежевого цвета, но теперь выцветший и весь заляпанный не отстирывающимися пивными и еще Бог весть какими разводами, и смотрела, как Яна танцует. Через какое-то время к ней подошла молодая девушка, может ровесница Яны, а может даже младше, и стала о чем-то с ней разговаривать. Она присела на ручку дивана возле Дани, закинув ногу на ногу, и стала играть полупустой банкой пива. Яна почувствовала легкий укол ревности, и решила подойти чуть ближе, чтобы послушать разговор.
- … ты даже пиво не пьешь, боишься, что уведут… - услышала она обрывок фразы, которая показалась ей знакомой. Но вспоминать, откуда она ее слышала, не хотелось.
- Че? – грубо повернулась к незнакомой девушке Данила, - ты, бля, хоть знаешь, откуда эта фраза?
- Ну, из песни какой-то… - растерялась она.
- Ты слышала эту песню? – также резко спросила Даня, и, не дожидаясь ответа, - а хер ли ты мне тут крышу двигаешь, иди вон потанцуй лучше…
Но заметив, что Яна стоит совсем близко и слышит, как она разговаривает, Данила сразу замолчала и улыбнулась ей. Ее лицо, на несколько мгновений искаженное раздражением, снова стало спокойным и нежным. Данила легонько кивнула ей, и еле заметным движением пригласил сесть рядом. И почти касаясь Яниного уха губами, прошептала:
- Ни у кого ничего здесь не бери, без моего спроса ничего не ешь, и не пей, хорошо?
Яна удивленно кивнула головой, в знак согласия.
- Я тебе потом объясню… - слегка кашлянула и добавила, - может быть.
XX
Странное, навязчивое чувство дежа вю преследовало Данилу с того самого момента, как она открыла глаза. Это все уже было, все чувствовалось – и это гнетущее низкое небо, и броская, кое-где еще зеленая, но в основном уже пожелтевшая листва. Даже люди, торопливо идущие по мокрому асфальту, казалось, каждое движение которых было угадано за секунду до исполнения. Это чувство не приносило удовлетворения или удовольствия. Даня цеплялась за его хвостик, но окунуться и насладиться им не получалось, потому что оно ускользало от нее. Словно перед ней лежало что-то желанное, и ее отделяло от этого всего несколько сантиметров, но протягивая руку, она упиралась в прозрачное стекло.
Они не виделись с Яной всего несколько дней, и Данила не испытывала от этого особых неудобств. Но сегодня, устав играть в прядки со своей памятью, и гоняться за призрачными намеками, она нехотя набрала ее номер.
- Данечка? – раздался ее радостный голос.
- Даров, во сколько ты сегодня заканчиваешь? – безразлично спросила Даня.
- Я не смогу сегодня встретиться, у меня два зачета и экзамен. Ой, я так соскучилась…
Бла-бла-бла… и почему люди не могут просто сказать, что у них не получается что-то сделать, зачем эти непременные признания? Откуда-то из самой глубины подсознания всплывала мысль о Дягилевой, и какой-то необъяснимой тоской заныло между ребер. Такая ненужная смерть. Зачем? Неужели она, правда, так устала… такой талант!..
- Аха.. лан, потом встретимся…
Данила медленно прошла по узкой, выложенной бетонной плиткой, аллейке в прохладном осеннем парке. Легкий ветерок щекотал лоб. Девушка жадно вдохнула влажный воздух, сонное небо тяжестью отражалось в грязных лужах. Сотовый телефон монотонно завибрировал в кармане. Только бы не Яна, Даня уже совсем не хотела с ней разговаривать сегодня. Нет, это Женька…
- Дарова, чувак, - усмехнулась девушка.
- Дань, - голос дрожащий, даже как будто немного напуганный.
- Жень? У тебя все нормально?
- Дань, мне в больницу надо… не хочу объяснять по телефону, приезжай, а?
Братишка. Что с тобой? Данила напрямую через грязную листву быстро пробиралась к дороге. Такси за любые деньги. Задыхаясь прокуренными легкими, девять пролетов до пятого этажа. И, трясущимися руками, промахиваясь мимо замочной скважины, наконец, попадала в знакомую квартиру. Женя сидела на кухонном стуле, подтянув пятки к себе и обняв колени руками, зажимая зубами дымящуюся сигарету.
- Что? – спокойно спросила Даня.
- Обострение у меня, опять…
- В каком смысле опять?
- Слепну я, вот в таком, бля, смысле…
Изо рта Дани вырывался шумный выдох, ноги слабо подкосились, и она села на шатающийся табурет у входа.
- Что значит опять? – тупо повторила она.
- Ну, знаешь болезнь у меня такая… сложно объяснить
- А ты попробуй.
- Ну, там много непонятного, вот заметила, как я хожу?
- Погоди, а глаза тут причем?
- Ну, проявления разные бывают. И на глаза, и на ноги. Некоторые сразу слепнут или глохнут…
- Ты ж нормально ходишь, - подозрительно кошусь на нее подруга.
- Ну, да, а то, что пошатывает меня, то, что много ходить не могу, то, что танцевать меня не вытянешь, то, что устаю я быстро, не замечала, да? - голос у нее задрожал и надломился.
В отдельности всем этим недостаткам Данила легко придумывала оправдание, но весь список разом заставил задуматься. Девушка нервно прикурила сигарету и пальцем подтянула пепельницу к себе.
- Это лечится?
- Что именно? Зрение могут спасти, но само заболевание – нет, не лечится. Блин, я же думала все, обострений больше не будет… ведь столько же лет не было! Я уже чувствовала, что и спотыкаюсь на ровном месте…
Легкая дымка слез заволокла глаза Женьки, но она сдержалась.
- Блять, - Даня смахнула волосы с мокрого лба и нервно отвела глаза в окно.
Женя молчала. Тяжелые серые тучи почти заглядывали в окна, листья нервно подрагивали на ветру. Наверное, сегодня самый удачный день для конца света. К слову о Дягилевой… не зря видно такие мысли были… только бы, не сорвалась.
- Может можно что-то придумать, - не выдержала Данила.
Женька безразлично пожала плечами.
- Да, ладно, все нормально будет.
- А если нет? А если я совсем слягу, думаешь, я кому-то нужна буду? Ни хера.
- Ты просто накручиваешь себя…
- А знаешь, почему ты так говоришь? Потому что тебе лень представить, каково это жить с таким диагнозом. Когда врачи смотрят на тебя, как на… ну, знаешь, я же для них конченный человек. Есть случаи, когда люди выздоравливали, но это же единицы. Чудо, можно сказать. Кто даст гарантию, что я попаду в их число? Вы же закрываетесь. Здоровым нужны здоровые, а инвалиды должны сидеть дома.
Она говорила, а голос дрожал, временами он срывался, и она замолкала, сделала громкий вдох и продолжала. Чувствовалось, что нагорело, наболело. И как же Данила столько времени не замечала очевидного? Наконец, Женька встала, и молча, ушла в комнату. А монолог так и остался каким-то незаконченным. И причем тут инвалиды? подумала Даня, затушив сигарету дрожащими пальцами.
XXI
Женя уже почти неделю лежала в больнице. Данила приезжала только один раз, в самый первый день. Женька предполагала, что за веселую жизнь с Даней рано или поздно придется заплатить одиночеством, но она не думала, что это случиться так скоро. Она сидела на кровати, подтянув одну ногу под себя, и смотрела на низкое небо, которое почти касалось верхушек стройных тополей, и на белые стволы желто-зеленых березок, гнущихся от легкого ветра. В палате было темно, как будто наступил вечер, хотя время только перевалило за полдень. Скрипнула дверь, и Женя подумала, что сейчас к ней подойдет Даня и, положив руку на плечо, тихо скажет: Здарова, брат. Но по осторожному стуку каблучков за спиной, она поняла, что ее мечтам не суждено сбыться.
- Женечка?
От этого голоса по спине пробежала легкая волна мурашек. Женька резко повернула голову и улыбнулась, обнажая верхние зубы.
- Вичка!
Она встала с кровати и быстро подошла к бывшей подруге.
- Ты где была? Я так долго тебя не видела.
Женя порывисто обняла Вику.
- Ты что поправилась?
- Нет… у вас тут курилка где?
- На улице… а что?
- Пошли, поговорим?
Женька взяла Вичку за руку и они вышли в коридор, где их встретил высокий молодой человек.
- Это та самая Женя? Привет, я Таир.
Таир протянул Женьке руку. Боже, какая же я рядом с ним малявка, промелькнуло в голове у девушки.
Они сидели на старых креслах. Женька по привычке подтянув одну ногу на сиденье пускала колечки перед собой.
- Так значит беременна?...
Вика в ответ кивнула головой.
- Не от меня, конечно?
Женя сжала губы сдерживая смех. Таир грубо расхохотался, Вичка незаметно толкнула его локтем.
- Перестаньте ржать, идиоты! Жень, как ты? У тебя под глазом точки, тебе что, уколы туда ставят?
- Ну, - фыркнула в ответ Женька.
- Ого, много еще?
- 3 дня, вроде… а нет, четыре. Потом в другое отделение переведут. Прикинь, там Ольга работает.
Она что-то еще стала рассказывать, а Вика смотрела на нее и не могла понять, что в ней изменилось. Глаза. Эти чистые голубые глаза стали теперь тусклыми, и даже больше испуганными. Женька прикурила третью подряд сигарету.
- Ты и так какая-то бледная тут, а еще и куришь так много.
Женя дернула плечами.
- Мне тут укол какой-то ставят, после него так курить охота. Горло аж горит. Покажи живот?
Вика приподняла теплую кофту, оголяя круглый животик.
- Ого, а который месяц?
- Пятый… - Вичка опустила глаза в землю и облизала губы.
- А как же я не заметила… ну тогда, - Женька бросила короткий взгляд в сторону Таира, но никак не отреагировал.
Вика пожала плечами и загадочно улыбнулась.
- Наверное, подумала, что я толстая.
Губы Жени слегка дрогнули, но это не было попыткой улыбнуться, а скорее напоминало усмешку. Она грустно отвела глаза в сторону и глубоко затянулась.
- А Даня знает, что ты… ну, в положении.
- А мне Даня кто? Папа? Чтобы я перед ней отчитывалась?
Женька сидела на кровати, сложив вытянутые ноги перед собой, и слушала музыку. Перед глазами стояло лицо Вики. Теперь оно казалось таким дорогим и нужным. Женя даже удивлялась, как она могла жить без нее и спать с другими. Но теперь она потерянна для нее навсегда. Наверняка будет жить со своим Таиром и растить своего маленького соплежуя, пробурчала себе под нос Женька. Ей было наплевать, что подслеповатые бабки осуждающе пялятся на нее. Женя закинула голову и посмотрела в грязно-белый с желтыми разводами потолок. Из наушников Агузарова пела про старый отель, на лице девушки отразилась печаль. Эта песня отражала ее состояние. В кармане завибрировал мобильник. Данила. Надо же неужели она вспомнила обо мне? вздохнула про себя Женя.
- Да.
- Женька, слушай, как ты? Я уезжала из города, ну, по делам, понимаешь? Ты улицу спуститься не можешь?
Женя спустилась на лифте, прошла длинный коридор и вышла на улицу. Данила стояла снаружи, прислонившись плечом к косяку, и курила. Возле нее стояла молодая, симпатичная медсестра и о чем-то с ней разговаривала. На губах Дани играла знакомая хитрая улыбка. Женька остановилась перед дверьми и сквозь стекло, прищурив глаза, смотрела девушек. Какая-то толстая тетка, желая выйти на улицу, оттолкнула ее от двери. Даня заметила подругу и, попрощавшись с медсестрой, подошла к Жене.
- Ты что тут стоишь?
- Здесь курить нельзя, - Женька бросила короткий взгляд на руку Данилы.
- Пошли на улицу, - Даня кивнула головой в сторону выхода.
- Вы что, совсем обнаглели? – запричитала тучная высокая санитарка, направляясь быстрым шагом к девушкам.
- Все-все-все, уже уходим. Прошу прощения, - Данила выставила раскрытые ладони и несколько раз кивнула головой.
Девушки вышли на улицу, и Женя предложила посидеть в беседке.
- Слушай, тебе что-нибудь нужно. А то я даже не знала, что тебе привезти.
- Сигареты и мясо…
- Мясо? Тебя тут не кормят, что ли?
- Вика беременная… - взгляд Жени скользнул по рукам Дани и ушел куда-то в сторону.
Глаза подруги округлились, а брови нахмурились.
- Ты представляешь, беременна? А я даже не поняла тогда… я идиот, да?
- А что уже срок приличный?
Женя коротко кивнула головой.
- Сколько ты сигарет выкуриваешь за день? Я привезу завтра.
- Пачки на день не хватает…
Поболтав еще полчаса, Данила собралась домой. Женька осталась сидеть. Она еще долго смотрела в одну точку, думая о прошедшем дне, пока она услышала, как крупные капли дождя не застучали по железной крыше беседки.
XXII
Данила осторожно держала Яну за талию и, целуя, прижимала к себе. Девушка почти чувствовала, как громко бьется сердце любимой. Ее руки теребили ее светлые волосы. Внезапно Даня резко отстранила Яну от себя и посмотрел ей в лицо. Ее глаза были широко открыты, а дыхание глубоким.
- Пойду я, - нервно сглотнув, сказала она.
Как? Сердце Яны бешено билось, стучало так громко, вырывалось из груди. Почему она так делает, почему всегда бросает ее в таком состоянии?
Она уверенно сжала руку Данилы, и потянула ее к квартире.
- Ты что, хочешь познакомить меня со своими предками? – как-то цинично произнесла она.
- Их нет, сейчас… - растерянно уронила девушка.
В комнате Яны было тихо, и из-за зашторенных окон почти не пробивался свет. Она зажгла ароматную свечку и на секунду замерла возле недорогого трюмо. Данила подошла к любимой со спины и обняла за талию. Приятный холодный комочек замер у Яны где-то внизу живота, руки задрожали, а дыхание стало частым. Она повернулась к Дане лицом, и подруга прильнула губами к ее рту. Данила целовала страстно и порывисто, одна рука легла на грудь Яны, и пальцы стали осторожно сжимать ее. Девушка тихо застонала.
- Тебе больно? – прошептал Данила.
- Нет, - выдохнула Яна.
Легкая улыбка коснулась уголков губ любимой, от чего сердце девушки стало биться еще быстрее. Даня снова стала целовать Яну, одной рукой она держала девушку за спину. В какой-то момент она услышала, как щелкнула застежка ее бюстгальтера, лиф без бретелек легко упал на пол. Рука Данилы скользнула под блузку Яны. Девушка начала расстегивать пуговицы на рубашке Дани, но она нежно остановила ее, и стала снимать с нее блузку. На мгновение, посмотрев на оголившуюся грудь, коснулась губами розового соска. Низ живота Яны снова повело легкой судорогой. Данила повела подругу к кровати, и, продолжая целовать шею и грудь, опустила на большую подушку.
- Расслабься, - тихо сказала Даня.
Яна покорно опустила голову и почти утонула в огромной пуховой подушке. Данила медленно стянула с девушки плотно прилегающие к телу джинсы. Сняв тонкие капроновые носочки вместе со штанами, Даня бросила их на пол. Целуя почти каждый сантиметр гладкой бархатистой кожи ноги, она медленно продвигался вверх.
- Только не останавливайся, - прошептала Яна.
Даня снова прильнул губами к ее груди, стала целовать плечи, руки, шею. Их губы встретились, и языки сплелись в бешеном танце страсти. Девушка почувствовала, как пальцы Данилы скользнули в ее трусики, и она коленом раздвинула ее ноги шире. Несколько уверенных движений, и Яна почувствовала, как закружилась ее голова, а тело содрогнулось от удовольствия.
Девушка уткнулась лицом в плечо Данилы и расплакалась.
- Эй, ты что? – обеспокоенно произнесла Даня, - тебе больно? Почему ты плачешь?
- Я не знаю, боже, Данечка, я так люблю тебя…
Она обнял голову Яны, и поцеловала в макушку.
- Ты куда? – спросила Яна, выходя из ванной, укутанная в махровое полотенце.
- За сигаретами, - завязывая шнурки, подняла на нее глаза Данила.
Девушка отвела взгляд в сторону и поджала губы. Даня качнула головой, но говорить ничего не стала. Не вернется, поняла Яна, и первая слезинка скатилась по щеке, как только за любимой закрылась дверь. Она быстрыми шагами пробежала в свою комнату и уткнулась лицом в подушку, задыхаясь горячими слезами. Девушка дотянулась до пульта и включила музыку. Песня попалась в тему. И Яна разрыдалась в голос. Через минуту кто-то коснулся ее лодыжки и скользнул холодной ладонью по икре. Сердце замерло, она подняла голову с подушки, и посмотрела на Данилу.
- Ты вернулась, - произнесла она, пытаясь встать.
- Лежи, - улыбнулась Даня и опустилась на кровать рядом с ней.
Она провел ладонью по внутренней стороне бедра, и нагнулась, целуя коленку. Все повторилась. Одна волна оргазма, сменялась другой, наконец, Яна в изнеможении простонала.
- Я больше не могу.
XXIII
Оля сидела на стуле и смотрела в темное окно. В небе, цвета индиго мигали звезды, а из форточки сквозил свежий ветер. По коридору раздались тихие, немного шаркающие шаги. Оля повернула голову, ожидая осторожный стук.
- Ну, заходи, чего встала? – усмехнулась она.
Дверь тихонько скрипнула, и вошла Женька. Она, молча, опустилась на стул и подтянула коленку к подбородку.
- Опять уснуть не можешь? – спросила Ольга.
- Ты же знаешь…
Девушка вздохнула и, слегка прищурив глаза, посмотрела в окно.
- Можно у тебя покурить тут? Лень в коридор тащиться.
Медсестра кивнула в ответ. Легкая улыбка коснулась ее губ. Странное новое чувство зародилось у нее в груди. Что это? – подумала девушка, - разве я могу влюбиться в кого-то кроме Данилы. Оля посмотрела в печальные Женькины серые глаза, ее сердце заколотилось, а легкие словно стиснули в тески.
- Жень, угости сигаретой? – зачем-то спросила она.
Женька вытряхнула из пачки последнюю и протянула Ольге.
- Ой, прости, - щеки Ольги покрылись легким притягательным румянцем.
Женя в ответ только заинтересованно улыбнулась, слегка приподняв бровь.
- Эт нормально, - кивнула она, - сигареты кончаются. Такое бывает, знаешь.
Оля опустила глаза в пол и почувствовала, как ее лицо заполыхало огнем.
В эту ночь она задыхалась от сдавленных вздохов в объятиях Женьки. А засыпала в страхе, что утром она будет вести себя так же, как Даня.
- Холодно, - прошептала девушка, засыпая.
Женя обняла ее, прижимая ее голую грудь к своей майке.
Утром Оля по привычке проснулась рано и долго смотрела на спящую подругу, не решаясь разбудить. Девушка спала на животе, свесив одну руку с кровати, а другую прижав к груди. Она шумно вдыхала воздух носом и крепко сжимала глаза, а губы были сложены, как у обиженного ребенка. Вдруг Ольга, глядя на нее, почувствовала нестерпимую боль, ей захотелось защитить Женьку. Защитить, как защищают маленьких детей. Но от кого? - подумала девушка. Но она не смогла ответить на этот вопрос, а скорее даже побоялась. Оля стала выбираться из кровати. Женя, не открывая глаз, почти автоматически, поймала ее за талию.
- Привет, - пробурчала она в подушку.
- Привет, - Ольга осторожно коснулась ее руки.
- Ты куда?
- Работать. Мне через час смену сдавать.
Женька лежала, откинувшись на подушку, и смотрела, как Оля одевается. От ее взгляда у Ольги по спине пробежали мурашки. Теперь лицо подруги больше не казалось ей детским и беззащитным. Она буквально рассматривала обнаженное тело медсестры.
- Оль, что у тебя за шрамы на ногах?
Легкий холодок пробежал по спине у девушки. Она испуганно пожала плечами и отвела глаза в сторону. Женя осуждающе покачала головой и тяжело вздохнула.
Одевшись, Ольга подошла уже к двери и начала опускать ручку, чтобы выйти, когда Женя вдруг спросила:
- Оля, переезжай ко мне?
Девушка растерянно посмотрела на Женьку.
- Почему?... в смысле, мы же не любим… друг друга… мы же обе любим других людей… - дыхание сбилось, а голос дрогнул. Она поймала себя на мысли, что она-то уже начала влюбляться в Женьку. Хотя все еще любила Данилу.
- И что? Ты не любишь меня, я не люблю тебя. По-моему, мы идеальная пара! – верхняя губа Жени слегка вздернулась, обнажая ровные зубы в ухмылке.
Оля опустила широко раскрытые глаза в пол и быстро вышла из палаты. Зайдя в сестринскую, она тут же наткнулась на разъяренную санитарку.
- Ты где была? Я уже во всех палатах полы перетерла!
Девушка схватила тряпку для пыли и коробку с градусниками и почти выбежала из комнаты, спасаясь от тирады уборщицы. Когда она дошла до Женькиной палаты, ее уже там не было. Ольга с облегчением вздохнула. Она совершенно не была готова дать ей точный ответ сейчас. Хотя уже знала, что с радостью переедет к ней жить. Оставшиеся полдня Оля старалась избегать встречи с Женей. А на выходе чуть не столкнулась с Даней, но она шла, опустив голову, и смотрела что-то в своем телефоне. Ольга быстро свернула в терапевтическое отделение. Сердце ее бешено заколотилось, как будто она сделала что-то ужасное, хотя логически она понимала, что ничем не обязана Даниле.
Весь оставшийся день Ольга металась по квартире, думая, что ей делать. Она несколько раз хваталась за телефон, начинала набирать номер, но потом клала трубку. К семи часам, когда уже совсем стемнело, Оля все-таки набрала номер до конца и дождалась первого гудка. Только бы не взяла трубку, подумала девушка. Наверняка, они с Даней ушли в клуб. Но трубку все-таки подняли.
- Да, - брякнула Женька.
- Привет, ты не занята?
- Нет, до одиннадцати, я совершенно свободен.
- Я сейчас приеду, хорошо?
Ольга поймала такси и через 15 минут была уже в ее маленьком тесном дворике, возле четырехэтажного дома на два подъезда. Она набрала Женькин номер, но та сбросила вызов. Оля закусила нижнюю губу, сдерживая подступившие слезы. Какая глупость – влюбиться вдруг в лучшую подругу Данилы, а теперь бегать за ней, как собачка. Подъездная дверь со скрипом отворилась, и Ольга увидела Женьку. Взъерошенный ежик волос она закрыла капюшоном, надвинув его на самый лоб. На громоздких ботинках по бокам виднелись остатки грязи.
- Блять, холодно, да? – обратилась она к Оле.
Ольга внимательно посмотрела Жене в лицо, пытаясь угадать ее мысли, но она уже ушла из-под света подъездной лампочки, и темнота скрыла ее мимику.
- Да, - кивнула в ответ Оля.
- Ну, расскажешь с чем пришла, - усмехнулась Женька, скрывая улыбку.