По грибы на самом севере.
1975 - 1980 года и по настоящее время.
Не много мест на земле где, в удачный сезон, грибы не ищут, а собирают, как это делается в Мурманской области. Иногда результат зависит только от физических возможностей человека. Сколько донести смог, столько, значит, и собрал. Но сказать самому себе хватит, мол, достаточно, может не каждый. К тому же, сколько бы грибов не принёс, а это, в подавляющем большинстве, подосиновики и в меньшем количестве моховики и подберёзовики, лишних не будет. Некоторые делают в день по несколько заходов.
Закрутки, зажарки, маринад, соления, грибная икра, или просто грибы, отваренные и замороженные, далеко не весь перечень того, что можно с ними сотворить. Все, или почти все рецепты можно найти в кулинарных книгах или в интернете. Я об этом не буду. Не специалист. Честно говоря, большинство грибных блюд я и не очень-то люблю. А вот собирать, особенно при соответствующей подготовке, я имею ввиду шашлыки и прочее прилагающееся к ним.
Даже если не по грибы, просто прогулка по лесу, если можно так назвать нашу тундрическую растительность, особенно в северной части Кольского полуострова, вполне может доставить удовольствие как экзотическая.
Где ещё можно увидеть берёзки, которые извиваясь, прижимаются к земле так низко, что издали, напоминают траву. Да и называются они уже не деревьями, а, слово-то какое, ерник. Даже мысли о том, что ты в берёзовом лесу не появляется. А ведь по-научному это называется редколесьем.
В основном, на все триста шестьдесят, мохово-лишайниковая скучного желтовато-зелёного цвета тундра, иногда, видимо для разнообразия, раскрашенная яркими зелёными островками вороники, брусники и маскирующейся под неё толокнянки.
Чем дальше уходишь от моря, тем деревья выше. Радуя разнообразием, появляются всевозможные хвойные и даже сизая ива. Деревья могут «вымахать» метра на полтора – два, но, всё равно, выглядят как кустарники.
Близко ты от побережья или не очень, половину территории занимают болота, которые, почему-то, называются бугристыми «многоликими». Трясин и топей тут нет. Можно намокнуть, испачкаться, в конце концов, сильно испугаться, но вот утонуть – вряд ли. Поэтому большинство этих «многоликих» вдоль и поперёк исчерчено многочисленными тропинками и дорожками.
И озёра. Размером от лужи или канавки и больше, в количествах, не поддающихся пересчёту. Вода коричневая, ржавого цвета, но, говорят, что её пить можно. Интересно, а пробовали её те, кто так говорит.
Вся эта природная аномалия из-за сильных ветров и недостатка солнышка, которое, за весну лето и осень, длящихся чуть больше двух месяцев, не успевает хорошенько насытить растения своей энергией и испарить влагу, накопленную за остальные девять месяцев.
Зато, такая растительность, особенно в северной части Кольского полуострова, даёт возможность искать грибы не сходя с места. Взобравшись на вершину горки или на какой-нибудь валун, можно осмотреться по кругу на расстояние доступное каждому индивидууму по офтальмологическим показателям, или, проще говоря, можно выбрать «покуда глаз видит», где грибов больше, соответственно, туда и идти.
В советское время, огромная часть Кольского полуострова входила в приграничную зону и зону военных интересов. Было, собственно и осталось, много запретных мест и, отправляясь за грибами, особенно на побережье, можно забрести куда-нибудь не туда. А грибы, между прочим, растут там, где хотят, им наши заборы с колючей проволокой не помеха, что военная территория, что заповедная. И, как это ни странно, чем она запретнее, тем грибов больше.
Поэтому моряки, в рейсах по Баренцеву морю с посещением военно-морских баз, раскинутых, по закону подлости, в самых грибных местах, по возможности, старались сходить в тундру для пополнения семейных продовольственных запасов. Разумеется, в соответствующий сезон.
На берег, в самые-самые такие места, в которых, по вышеупомянутому закону, находились ракетные шахты, или какая другая секретность, пускали далеко не всех. Но старший командный состав, слава богу, допуск имел.
Капитан транспортного судна Сергей Филимонович был специалистом своего дела, и он это знал. От этого и осанка гордая и манера говорить с претензией на солидность. Он даже по грибы ходил, будто одолжение кому-то делал, снисходительно позволял самому себе расслабиться. Одевшись по цивильному, обязательно голову прикрывал форменной фуражкой, не дай бог кто не увидит в нем капитана.
Старший помощник Иван Степанович, во всем старался ему подражать и манерами и внешностью. Они и по комплекции похожи были как в меру упитанные братья близнецы. Большие животы, выпирающие под грудью, на работе придавали солидности, правда в грибном деле здорово мешали, но кто это увидит, на сотни километров тундры никого, ни одной живой души.
Вот так, в форменных фуражках, украшенных вышитыми золотом кокардами, опираясь на палочки-тросточки и с целлофановыми пакетами в руках, они шли вдоль южного берега Баренцева моря, или, если хотите, вдоль северного побережья Кольского полуострова, и неспешно беседовали.
- Вот возьмём незабвенного Тургенева. В самом начале читаем, что герой, кажется Берсенев, хотя может и Шубин, запамятовал, лежа на траве в белом пальто, облокотившись на локти, рассуждал о травке и букашках, при этом иногда переворачивался на спину. Представляете, Иван Степанович, что стало с тем пальто?
- Ну, слуги там…
- До слуг они ещё по девочкам побежали. А вообще что он там пишет? Мужикам по двадцать с гаком лет, а они о травке, букашках… Допустим о девушках в возвышенных тонах могли, хотя два взрослых мужика, без свидетелей, о бабах, извините, говорят проще. И в двадцать шесть лет «от всякой травки ждать счастия»… И это считается классикой. Лично глубоко убеждён, что вся эта писанина, как говорится, искусство ради искусства. Интеллигентский междусобойчик.
- В некоторой части я с вами, Сергей Филимонович, согласен. Лично мне кажется, что классические авторы, создавая свои произведения, скорее всего, понимали, что пишут для современников, и то для определённого круга, а читать их нынешнему человеку, в основном здорово не обременённому интеллектом, эрудицией и воспитанием, весьма и весьма сложно.
- А вы знаете? Способ донести классическую литературу до современного, скажем так, слегка образованного человека, найден. Экранизация! Вот вы пробовали прочитать Сервантеса?
- Я знаю у него только о Дон Кихоте.
- Кроме «Хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского» есть ещё «Галатея» и «Путешествие на Парнас». Кстати. Звали его Мигель де Сервантес Сааведра. И, некоторое время, он имел отношение к морской профессии. Так что вы там о Сервантесе?
- Лично я не встречал человека дочитавшего «Дон Кихота» до конца без принуждения. А вот кино… Да, согласен. Экранизация это верный способ практически принудительного литературного образования современных лодырей.
Путь преградил забор из колючей проволоки. Местами завалившийся и не видный
даже среди ерника, но, все же, это был забор. И надо иметь в виду, что находились они в районе одной из самых больших военно-морских баз Северного флота Гремиха, или по местному Йоканьга, а по карте Островной. Даже такое многоназванье говорит о важности и секретности территории.
Оглянувшись по сторонам, почти по-молодецки, перебрались через неожиданную преграду и, отдышавшись, не спеша, словно прогуливаясь с тросточками по бульвару, пошли дальше.
- Классическая литература, Иван Степанович,….
- Стой! – Грозный окрик хорошо поставленным командным голосом заставил вздрогнуть.
Остановились.
- Кажется, вляпались. – Прошептал Сергей Филимонович.
- На праа-о! – По-военному раздалась команда. Судя по тону, возражения не принимались.
Повернулись, как учили в мореходке.
- Десять шагов вперёд! Шагом-м-м-арш!
Прошли десять шагов.
- Стой!
- Если арестуют, сорвем выход в море. Потом объяснительную пиши, зачем в лес поперлись. – Иван Степанович от волнения даже ростом поменьше стал. Из-под фуражки потекла струйка пота.
- На леееее –о! Раз – два! Двадцать шагов вперёд! Бегом-м-м-арш!
- Мы даже не доложились начальству, что прогуляться пошли. Всё. Капец! Территория-то режимная. – Сергей Филимонович был напуган не меньше.
- Вперёд! Не оглядываться!
Не сдержался Иван Степанович, отсчитав ровно двадцать шагов, тайком, через плечо, глянул назад. Из-за невысокого гранитного валуна поднялся грибник одевающий брюки. Ну, нет в тундре туалетов.
И где та горделивая капитанская и старпомовская осанка? Один, согнувшись
пополам от смеха, упал прямо в куст черники, другой, присев, завалился в мокрый мох.
Нахохотавшись, встали, подняли палочки-трости, вытерли слёзы.
- Слушай, анекдот. Приспичило одному мужику в пустыне…