Семья детского врача-педиатра Владимира Ивановича приехала в предгорный район южного края в восьмидесятых годах прошлого века. Даже в этом забытом Богом местечке для них нашлась двухкомнатная квартира в новом четырёхэтажном доме, заселение которого затянулось на три года. Просто было много споров относительно того, кому всё-таки давать эти квартиры. Семья молодого врача долго не раздумывала, они переехали в тот же день, когда получили ордер. Жена Владимира Ивановича ходила в интересном положении вторично, первый четырёхлетний сын Женька бегал босиком во дворе и говорил, что это очень полезно для здоровья и что сказал ему об этом его папа-главный врач по детям всей страны…
В мае обмывали квартиру, а в июле - рождение дочки…
Оленька родилась чудесной, темноволосой, хрупкой девочкой с большими черными, как бусинки, глазами… Когда начала подрастать, все обратили внимание, что похожа дочка на папу, а сынишка - на маму. Женькины голубые глаза и светловолосая густая чёлка действительно больше напоминали облик жены детского врача.
Молодой красивый Владимир Иванович трудился, не покладая рук. Врачей катастрофически не хватало, он принимал в детской поликлинике, а потом ехал в больницу и дежурил там ночами до утра… Медсёстры и мамы маленьких пациентов страдали по нему тайно…
Соседи практически не видели его месяцами, а когда он выходил поиграть с ними на волейбольную площадку, все были рады встрече, потому что он лечил всех детей их многоквартирного дома. Жена Владимира Ивановича - учитель начальных классов по образованию идти работать в школу не захотела, а устроилась заведующей районного ЗАГСа…
Бесконечные свадьбы по субботам не давали возможности быть дома в выходные дни, и старший сынок присматривал за младшей сестрёнкой, потому что больше им надеяться было не на кого. За Владимиром Ивановичем без конца приезжала «скорая помощь», или прибегали ночами соседи из-за своих заболевших детей. Не было случая, чтобы он кому – то отказал в помощи…
Жена Владимира Ивановича старательно скрывала свою принадлежность к малым народностям севера, и надо признать, что ей это удавалось, пока не приехала однажды её свекровь…
Ч то – то они между собой не поладили, и пышная, красивая, черноволосая Изольда Львовна – мама врача с упрёком в голосе сказала, что её сын не приучен сидеть только на северных пампушках с казённым молоком, а вечерами ограничивать себя чаем с печеньем… «Потому и Оленька такая болезненная…», - добавила она при этом.
Жена Владимира Ивановича подумала, что это прямой намёк на её происхождение, она с негодованием ответила: «Уважаемая Изольда Львовна, я не знаю ни одного еврейского блюда, к которым с детства приучен ваш сынок…». Именно этого стало достаточно, чтобы свекровь никогда больше не переступала порога квартиры сына в жизни…
Ни отец, ни мать своих детей в этой семье не баловали. В детский садик рано утром маленькую Оленьку в любую погоду отводил Женка, на четыре года старше своей сестры. Так длилось годами… Дважды приезжал в гости к сыну-врачу отец. Постучав молотком в квартире, оставшись с сыном вдвоём за шахматами, проговорил однажды, ни к кому вроде бы не обращаясь: «А моя супруга до сих пор в ужасе, что у нашего сына такая жена. Посмотрел я тоже на красавиц-соседок своего собственного сына и мне стало грустно… Что на четвёртом этаже, что на первом живут прекрасные русские сударушки, почему же Господь подбросил полуслепому обыкновенному детскому врачу то, что вполне бы удовлетворило жителя крайнего севера? Молюсь за внуков. Слава Всевышнему, что хоть в этом он не обидел моего сына.» Владимир Иванович нервно поправил свои очки, которые делали его лицо мягким и добрым. Больше никогда отец не говорил сыну о его семье ни слова.
Женька привык принадлежать с детства только самому себе…
В четырнадцатилетнем возрасте он перечитал запоем много ненужных книг, услышал много рассказов не для его ушей своих не всегда хороших друзей, попробовал уйму запрещенных в продаже таблеток, от которых «хорошело». И врач, и его жена вначале не верили соседям, что сын часто «под кайфом». Когда начали бить тревогу, Женька ушёл из дома в соседский подвал. Спал на матах, потому что там друзья «качались»…Ел то, что приносили иногда друзья… Так прошло два месяца.
Зарёванная Женькина мама, переступив свою никому не нужную гордость, обратилась за помощью к соседке-учительнице, которую, как она заметила, Женька уважал… В тот же день на переговоры в подозрительный подвал отправилась Лилия Сергеевна. До сих пор никому не известно, что она говорила Женьке. Известно только, что Женька отправился в школу на следующее утро и вернулся оттуда домой. Отучившись неделю в родной школе, он заявил родителям, что хочет доучиться в классе Лилии Сергеевны…
Она преподавала литературу в старших классах в другой средней школе и была классным руководителем. Так и сделали…
Не всё было гладко и в другом месте… Хоть Женька и хорошо учился, он отправился с бывшими друзьями отмечать какой-то праздник на речку…Выпив две кружки пива, Женька стал показывать собравшимся, как правильно разбивать пустую бутылку на своей голове. Разбил первую, потом вторую, а осколки третьей попали ему в правый глаз…
Женьку принесли на руках в больницу. Он потерял много крови и был без сознания. Срочно вызвали всех врачей, в том числе и Владимира Ивановича. Впервые ему сделали укол от резкой сердечной боли.
Чудом спасли Евгения в краевой больнице…
Полгода понадобилось краевым медикам привести Женьку в относительный порядок… Правым глазом он уже не видел, потому что там стоял протез.
Огромная сила воли понадобилась Евгению, чтобы окончить школу с серебряной медалью. На выпускном вечере, пробравшись вместе с отцом под праздничным столом к Лилии Сергеевне, они вручили ей охапку чудесных роз за помощь в воспитании сына…
Владимир Иванович поцеловал ей руку, на глазах врача были слёзы…
Женя удачно выбрал будущую профессию, став известным адвокатом. Сестра пошла по стопам отца…
А вечно загруженный приёмами больных детей Владимир Иванович после очередного ночного дежурства из больницы не вышел, прямо после утреннего обхода с ним случился первый инсульт. За ним последовал второй.
Ранней весной его можно было встретить гуляющим в местном старом парке с тросточкой…
Чёрный волнистый красивый волос его стал с заметной сединой, он уже выглядел солидным степенным мужем, только ласковая милая улыбка детского доктора обезоруживала недоброжелателей. Хотя вряд ли они у него были… Он ничуть не жалел себя. Осенью, когда семьи журавлей собрались в стаи и улетали далеко на юг, а тёплый ветерок кружил в парке, весело сбрасывая с желтых клёнов резные листочки, Владимир Иванович решительно поднялся с парковой скамьи и вновь пришёл в свой рабочий кабинет поликлиники. Он также весело улыбался своим маленьким пациентам, их наставникам, независимо от их пола. И лечил, лечил и лечил…
Мальчишки мечтали стать Владимирами Ивановичами, а девчонки с детства влюблялись в седого детского врача…
Никто не знал тогда, что через полгода доктор вновь не будет вести приёмы из-за инфаркта, что ему заменят потом митральный клапан его доброго отзывчивого сердца, что он будет продолжать медленно ходить по парку и приветливо улыбаться многочисленным бывшим больным малышам, ставшими уже тётями и дядями…
Нет, он никак не мог сидеть возле включенного телевизора дома, когда рядом были больные дети и их плачущие, волнующиеся за своих любимых чад, родители… Никогда никому он не жаловался на свои боли, разве что на приёмах у специалистов он обстоятельно говорил о своём конкретном заболевании…
В тот злополучный день детский врач спустился в подвал, чтобы прибить оторвавшуюся щеколду. В руках он держал молоток и десяток гвоздей. Увидев, что без лестницы не обойтись, Владимир Иванович попробовал подтащить её к месту работы… Конечно, заслуженный детский врач даже не предвидел, что в этот момент оборвётся тромб, и никто не сможет ему помочь в сыром тесном подвале большого многоквартирного дома недалеко от поликлиники…
Огромная толпа собралась в августе к новому дому Владимира Ивановича, где он проживал последние четыре года в трёхкомнатной квартире, куда приезжали говорливые внуки… Десятки благодарных людей спешили проводить его в последний нелёгкий путь… Звучало много прощальных речей в адрес заслуженного врача … Это звание ему дали незадолго до смерти… Сердце, надломленное переживаниями за детей не выдержало долгого пути. Что пронеслось в его щедрой душе в последние считанные мгновения, уже не узнает никто…
Августовским жарким днём его тело было предано земле…
Большой мраморный памятник стоит на новом кладбище над дорогой, по которой обычно везут усопших. С фотографии своими добрыми глазами улыбается всем проходящим бывший детский врач, приехавший тридцать пять лет назад, чтобы подарить своё пламенное сердце людям… Могила его утопает в цветах…Именно здесь вспоминаются слова известного болгарского поэта:
« Человек, в конце своих стремлений безрадостный, обратный путь, готовя, остаток жизни ставит ставкой снова, бросаясь вновь в живой поток волнений…».
В бывший кабинет Владимира Ивановича в красивой новой детской поликлинике в послеобеденные часы всё также заглядывает южное солнце, всё также из большого окна видны вдали горы, на которые он любил смотреть , всё также цветут комнатные цветы и приходят маленькие пациенты с мамами…
Но там уже никогда не будет стучать неугомонное сердце любимого детского врача, которое всецело он дарил подрастающему поколению…
31.10.2012