7.
Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни.
Ф.Ницше
Сама жертва и принесенный акт героизма впечатляют. Кроме того, это могло бы развлечь Вас. Плоть от плоти никуда не денется. А страх размножается с огромной скоростью.
Например, одна женщина, такая огромная, словно башня. Её лицо упрямо навстречу урагану, несущему смерть; так вот она завещала своё тело медицине. Она долго колебалась, как лава, не вышедшая еще из кратера вулкана, но , но, но… каждый из нас сам решает какие цели преследовать. Она постепенно горбится, прячет морщинистые руки, пока Демоны полностью не растворят её в себе. Вечная брутальность вне себя от злости, что кто-то, снова её опередил. Это стратегия, дабы избежать опасности в Аду; чтобы Его флора и фауна, не оказались для вас примитивными ; и чтобы вы имели сказать «оп», за исключением необъяснимых накоплений.
Не то, чтобы вы прямо сейчас или же в какой-то ближайший момент собираетесь умирать, боже упаси. Это лишь фактически. Но с вашим временем, я бы вложил в инвестиции осуществления иных мечтаний. С другой стороны, если вы действительно уже мертвы, находитесь под властью Дьявола; то есть лишь одно рациональное решение: «нырните и вынырните ! ».
Это и есть та сумма составляющих Вашей фатальной передозировки жизни, которая до поры, до времени лежит в старом деревянном чемодане, в самом пыльном, глухом углу сарая. Теперь выше будет только тот самый Демон в самом сердце урагана, с той самой огромной женщиной, словно башня в Пизе; всё несет смерть и лишь одна старая привычка, говорит о том, что умирать трудно. Я лишь в одном никогда не был полностью уверен: растет ли морковка кверху жопой ?! или это все мы ?! а мир просто так за хвост не вытянешь, это не лотерейный билет .
В моем периферийном представлении, я неопределенно знаю о глазах выше меня. Те глаза, огражденные черными огромными ресницами. То, что происходит меньше всего похоже на двадцать пятый кадр, это как сирена при воздушном налете. Меня нет, я взорван на улице. Возможно, соберут по кусочкам, фрагментам для опознания, а может быть, не успеют, и бездомные голодные собаки растерзают мою дымящуюся плоть. Но даже на этом расстоянии, я могу видеть всех правых и виноватых, трусов и героев.
Теперь ловят солнечные лучи, пытаются таким образом снять проклятья, но голова давно не понимает, что делают руки.
8.
Следующий, с кем может появиться разделить эту тайну, может уже никогда и не появиться. Король лжи, в котором я так нуждаюсь, должен гарантировать полную конфиденциальность. Скрытая ложь , тем не менее, куда более правда, чем сама правда… если мы должны иметь отношения такой глубины познания друг друга.
Я всегда говорю почти, потому что сомневаюсь. Не бывает такого, чтобы я имел стопроцентную уверенность. События сменяют друг друга, факты искажаются, а пепел разметает ветер. Я сомневаюсь, было ли это на яву, или только частью снов, галлюцинаций, моей обреченности. Картина менялась день ото дня, вены набухали, а волосы становились более тонкими, лезли пучками, всякий раз расчесываясь. Казалось, что это мщение, мировая война снизошла до моих дверей.
Быть обнаженным даже в этой ситуации, для меня означало больше чем позор или смерть. Я ненавидел своё тело, ненавидел его несложенность. Я готов был ходить в медвежьей шкуре, лишь бы не обжигаться от взглядов прохожих. Это была закрытая территория. Маниакальная, слепая действительность. Вера в безнадежное завтра. Тонкая грань между зеркалом и жертвой, случайно проходившей мимо. Меня окружали призраки. Я так часто бил посуду, что её не успевали докупать. Иногда приходилось есть из кастрюли или сковороды. Глупая жертвенность вела меня знакомой дорогой прямиком в Ад. И тем не менее, я отдавал себе отчет о своём опасном существовании. Все объекты становились удаленными, внезапно запущенными .
Человек рождается голым и умирает голым. Ни к чему это напускное облачение в идолов. Ни одна маска ни одной религии мира не спрячет истинного лица идущего к Смерти. Зато теперь я мог спать абсолютно голым. Я был спокоен за свое либидо. Я знал наверняка, всю практическую пользу загробной жизни. А теперь еще и немного разбирался в казусах земной. Упорство же остальных, как череда попыток пройти через болото, ни к чему не ведет. Адово пламя стоит стеной на пути. Я лишь пытаюсь донести древнюю мысль, что происхождение тьмы, даёт бессилие. И от того легче, проще идти в огонь. Все мы хотим быть чуть выше, слегка заметнее, даже гореть сильнее остальных. Зловонный дух, едкие поры человеческих останков не тревожат наше воображение, а поступки остаются прежними, гнусными и подлыми.
Теперь Вы сами решаете для себя: «быть или не быть». Энергия ваша сила и ваша погибель. Вы, человеки, образцы эволюции животного мира, но вы и нелюди, образцы самого страшного Ада. Абсолютное таинство, без права на переголосование. Просто сэкономьте моё время, а я сэкономлю вашу жизнь. Только перед самой чертой, в нас просыпается инстинкт самосохранения, мы мироточим, и клянемся начать всё с чистого листа. Но бумага закончилась. Принтер запищал, немощно так, призывно, даже Ад содрогнулся.