Случай в маленьком городке
Это случилось в то время, когда страна набирала темп восстановления народного хозяйства. Я тогда жил с родителями в одном из бараков. Особо домов не строили и только эти бараки, что были построены пленными немцами, согревали и ютили жителей небольшого городка. Впервые за долгие годы, народ вздохнул свободно, получая радость от труда с надеждой на будущее.
Много чего случалось в то время, но вот один случай запомнился мне на всю жизнь. Промелькнувшие в памяти, события тех дней, вдруг, нашли в моей душе струну, уводящую в то далёкое и, казалось бы, счастливое детство.
Жили мы, поселковые ребята, одной семьей. То к одним ходили в гости, то к другим. Так и проходили наши мальчишеские дни. Обычно, игры, что мы придумывали сами, затягивались на долгие часы. Частенько, прихваченный кусок хлеба, намазанный маргарином, составлял наш обед, пока мать или старшие братья не загоняли домой кушать. Среди нас был паренек старше на пару лет, но не по годам серьезный. Отец его был пожарником и там же, в двухэтажном строении, рядом с "пожарной", они жили, как и многие семьи, работавших в составе пожарной команды.
По натуре Толя был добр, и, когда мать его звала обедать, мы как бы невзначай, оказывались гостями его тихой и застенчивой мамы. Она угощала нас, иногда, пирожками с капустой, или с картошкой. Мы, прихватив по пирожку, пускались обратно в игры, не обращая внимания на время, пока не загоняли домой родители. Так текли наши беспечные дни детства.
***
Иногда, когда у Толиного папы не было работы, и он не дежурил, мы просили его рассказать что-нибудь интересное. И тот, собирая нас вокруг себя, рассказывал всякие небылицы про охоту и рыбалку. Мы с наслаждением слушали эти, казалось нам, диковинные истории. И, дослушав одну историю, мы просили рассказать следующую.
- Хватит на сегодня,- отмахивался он от нас, как от назойливых мух. - Идите лучше побрызгайтесь водой из шлангов, которые лежали на земле после очередной поездки на пожар. И мы, с криками: "Ура!" бежали, чтобы успеть, захватить шланг первым. Тот, кто прибегал последним, был облит водой, находящейся в шлангах.
Визг и шум распространялся далеко за пределы.
Толина мать, женщина добрая, но очень уж замкнутая, почти ни с кем не общалась.
После происшедшего случая, я краем уха, услышал, что отец Толи был очень ревнив. И Лида - так звали мать Толи - особо-то ни с кем разговоров не вела, и о том, что происходило за дверями их маленького мирка, никто и не догадывался. Порою, Толина мать ходила с синяками, прикрывшись платком. Но в магазине, куда она приходила за хлебом, никого это не интересовало.
- Мало ли что бывает в семье, - думали бабы, посматривая на Лиду.
Поскольку женщины в то время нередко получали от мужей. Да и кто заступится. Всё списывали на войну. Часто мужики приходили контуженные, а с них что взять, кормилец, какой ни есть. Вот и терпели побои. Только лунные ночи видели горькие слезы обид.
Толя неоднократно заставал плачущую мать, держащуюся за бока и прикрывающую ушибленные места платком на лице. В его сердце возникал вопрос:
- Если мама хорошая и папа хороший, так что же происходит между ними? Почему она отчаянно скрывает то, что творится в их спальне, когда его нет?
Детский ум не мог фантазировать на взрослую тему…. Вопрос оставался открытым, а жизнь вносила свои коррективы, и вскоре все забывалось. Новые проблемы отодвигали его мысли, куда-то дальше, затягивая рутиной дней и забот…
Быстро пришла осень. Деревья окрашивались в оранжевый цвет, принося своеобразие в природу и пейзажи. Кисти рябины наливались пунцовой краской.
- Ох, сколько в этом году рябины, - говорил Толин отец, собираясь с сыном на охоту.- Тебе тоже пора приобщаться к делу. Пойдем, постреляем уток или что попадёт.
В тот год уток было много, и отец давал стрелять Толе из ружья.
- Ты вот приклад ровнее держи, - говорил он, - и к плечу покрепче тогда, и выстрел будет удачный, - поучал он его.
Когда бы ни бродили они по местам, где водились утки, каждый раз Толин отец радовал трофеем.
- Давай, - говорил он, - скоро на пару охотиться будем.
Время шло, и Толя уже сам мог заряжать патрон и вытаскивать его после стрельбы. В семье наступило затишье, и Веньямин, так звали Толиного отца, начал больше уделять внимания сыну, видя, как он взрослеет.
Мать, тоже замечая общение и доброту отца к мальчику, стала более общительной, но на людях говорить о домашних проблемах, так и не решалась.
- Кому нужно чужое горе, - думала она. - Видать так и придётся терпеть по старинке. То кнут, то пряник.
Так и жила, ещё не сильно старая, но уже познавшая все прелести «ласки», Лидия.
Зима пролетела быстро, и таяние снегов закружило землю в своем хороводе. Ещё лежал снег, а мальчишки, смастерившие из прошлогодней коры самодельные кораблики, приделав вместо парусов бумажный лист, пускали их по спешащим ручейкам, стремящимся слиться с океаном воды. С утра до вечера мы пускали свои кораблики, открывая новые «острова и страны», словно « дети капитана Гранта».
Лето не принесло каких-либо изменений. Каждый раз вся наша ватага спускалась к реке, в которой мы полоскались, что гуси, оглашая смехом и криками всё вокруг. Да и что говорить, детство - это символ свободы и радости. Мы, словно плывущие облака в небе, плыли, куда дует ветер счастья…
***
Проснувшись однажды утром и, выглянув в окно, я заметил, что по пустынной дороге, которая проходила возле нашего барака, тихо брела бричка, запряженная лошадью, подгоняемая извозчиком. Одевшись, чтобы не разбудить братьев, я вышел в коридор большого длинного барака. Пройдя до конца, на выход, я увидел сидящих женщин, которые о чем-то беседовали. Примостившись возле них, и, сделав вид, что меня интересует восходящее солнце, которое ласкало крыши труб рядом находящегося завода, а сам прислушивался к каждому слову, как юный партизан, желающий остаться незамеченным.
Вскоре я понял, что они говорили, о каком-то выстреле и о том, как это могло случиться. А дальше были причитания. Вышедшая из барака другая женщина, остановилась и тоже вклинилась в разговор. Тут только я понял, о чем была речь. Впоследствии, уже дома, через пару дней, услышал про всё, что случилось ещё раз.
Оказывается, драма произошла под вечер. В очередной раз, придя домой, Веньямин устроил разбор жене по полной программе. Бедная Лида не знала, что делать и куда бежать. Она прижалась в угол, между старым комодом и стеной. С мольбою в глазах, стонала и просила, чтобы он прекратил бить её. В это время Толя пришёл с улицы, где играл со сверстниками. Он вошёл и увидел картину, потрясшую его детскую психику. Лежащая на полу мать, закрывающая лицо руками, и озверевший ревностью отец. Толя бросился защищать мать, с криками:
- Не тронь маму! Но отец откинул его рукой, и сын ударился об стол. Тогда Толя вбежал в другую комнату, схватил, висевшее на гвозде, ружье.
Отец продолжал всё ещё бить мать.
Толя закричал:
- Отойди, иначе застрелю!
Отец зло взглянул на него и бросил ему в глаза:
- Ты что, щенок, на меня руки решил поднять, - и сделал шаг к мальчику. Это и был тот роковой шаг, который повлиял на Толю, и он нажал на спусковой крючок.
Грянул выстрел. Комната затянулась дымом. В ней переплелось и боль за мать, и выстрел, и плач, ещё ничего непонимающей матери. Толя увидел, что отец лежал на полу, в луже крови. Тут же лежала, вся в ссадинах от побоев, мать, с обезумевшими глазами, скрючившаяся и корчащаяся от боли. В её глазах можно было прочитать страх за сына.
- Толя, что ты наделал? - сквозь стон и боль выдавила она.
Он опустил ружьё и опустился на колени перед отцом. Вскоре, на выстрел прибежали соседи и дежурившие пожарные. Увидев страшную картину, они сразу вызвали врачей и милицию. Народ, который узнал о происшествии, толпился у дома. Каждый хотел знать, что произошло.
Подъехала милицейская машина, и три человека, приехавших в ней, вошли в дом. То, что они увидели, поразило их своей невообразимой жестокостью.
Осмотрев труп, и избитую женщину, они составили протокол и забрали Толю с собой.
Мать Толина была доставлена в больницу.
Толю осмотрел врач и сделал заключение, что у него шок. У Толи пока ничего не спрашивали, а отпустили домой, с тетей - материной сестрой, до особого распоряжения…
Городок шумел, всплывали всякие догадки, но вскоре появилась основная версия, что это был случайный выстрел. На этом всё и осталось. Никто не стал возбуждать уголовного дела.
Толя, через некоторое время, уехал с тетей в другой город, оставив всё, что произошло лишь в памяти.
А через месяц после похорон отца, которые прошли без лишней суеты, умерла мать Толи. Врачи констатировали, что умерла она от перенесённых побоев.
Людей, пришедших проводить славную женщину в последний путь, было много. Я помню, как духовой оркестр выводил печальную музыку, идя за гробом. По лицам женщин текли слезы. Не сдерживались и мужчины. Тетя шла, обнимая племянника, прижав его к себе.
Дошел после слух, что когда опускали гроб в яму, и сын прощался с матерью, с его уст сорвались недетские, может, давно ждущие своего времени, слова:
- Мамочка, родненькая, если бы я знал, что ты умрешь и оставишь меня одного, я бы убил его раньше.
Так, к сожалению, закончился этот случай, всколыхнувший весь маленький городишко, затерянный среди уральских гор и непревзойденных по красоте лесов.