Боги 16.ЧТО СДЕЛАЛИ ПРИШЕЛЬЦЫ ДЛЯ ЗЕМЛЯН?
Весь мир только и говорил о пришельцах в пустыне. Газеты писали о все новых и новых сенсациях. Телевидение показывало туманные очертания зыбучих песков. Но никто ничего определенного сказать не мог. Пришельцев было увидеть невозможно. Они не выходили на прямой контакт с людьми. В радиусе 100 км от того места, где находилась их база, стояла непроницаемая завеса.
Что готовили пришельцы? Не собираются ли они завоевать Землю? Военным было предложено разработать план удара по опасной зоне.
Но никто ничего не знал: зла или добра следовало ожидать от пришельцев?
И мне было не по себе, что они выбрали мои записки для своих целей.
Я могу объяснить их выбор очень просто. Я – не нужный на этой земле человек. Мне уже за 30. Но я нигде не работал, нигде не учился. На меня государство почти не потратило денег: ни в вузах. Ни военные, ни милиция просто бы не существовали, если бы весь род человеческий думал как я. Я сам постигал все высшие науки и лечился только собственной душой. Только мне пришла мысль: если я откажусь от всех земных удовольствий ради идеала, то, что со мной будет?
Я довольствовался самым малым – и душа моя от этого только выигрывала.
Марсианам хотелось, чтобы люди всему учились сами, все проверяя своей душой. Всецело не верили массовым заблуждениям. И вот среди вас есть Землянин, душа которого связана с Высшим. Вот и вы своими душами почувствуйте Бога – и вам все откроется.
Марс, который затеял все это – где-то лгал.
Я – Эразм – вовсе неземной человек, я как и Авенир, пришел ниоткуда. В прошлом никогда не было ни Христа, ни Роттердамского, ни Уленшпигеля.
Эти все образы придумывал Зем. Это была его душа. Она перевоплощалась в эти образы – и через них оставалась в душах людей.
Развивая эту мысль дальше, вы поймете, что не было ни Сократа, ни Диогена, ни Эпиктета, ни Паскаля, ни Декарта – если хотите, - а был только один одинокий творец Земли. Он создавал все выдающееся, оставлял эти образы в душах людей. Но а сами люди?
Их эти ве6ликие образы всегда так мало захватывали. Им не хотелось связи с божественной душой. Да и могли ли они полностью доверять Зему, когда история состояла из одних потрясений.
Неужели Создатель не мог все с самого начала устроить по-другому? Мог! Но люди были бы не людьми, а безвольными животными, не познавали радость своеволия.
И вот теперь марсиане могли лишить людей этого своеволия. Они действовали на волю людей издалека, зная, как теперь поддаются любой массированной информации.
Генерал Голиафов же со своими роботами перестраивали этот мир в материальном плане. За ночь он мог разрушить любое пустующее здание и создать новое – до самых небес.
Мир перестраивался внутренне и внешне. Казалось, ни один человек от этого не мог пострадать. Ведь все было продумано на высшем уровне самим богом Марсом. И тонко продумано.
Первым делом марсиане согласовали календарь с небом. Новый год перенесли на 25 декабря. Сделали пять дней в неделе – три дня рабочие и два выходных. Земляне! Меньше работайте и больше отдыхайте!
Теперь календарь остался навеки неизменным.
365 делим на 5 – в году получалось 73 пятидневки. А что же делать с високосным днем? Раз в четыре года день первого января длится 48 часов! Вот так новогодний день! Кому такое могло прийти в голову!? Только марсианам!
О, благодетели людей, только вы способны построить на Земле идеал.
Создалась иллюзия – что счастью людей не будет конца. Главный закон, который они ввели: никто никогда не должен голодать. На каждого человека каждый день выплачивается 5 марсов. Ты проснулся – и всегда обнаружишь на своем счету 5 марсов.
Кроме того выплачиваются каждый месяц деньги на покупку вещей. Раз в месяц ты можешь купить себе нужную вещь – и работаешь ты или нет – это неважно.
Кроме марсианского языка, марсиане заставили народ переучивать физику, химию, математику. На экзаменах по ФХМ – знания по физике, химии, математике оценивались по 100 марсовой системе. Кто сдавал на 1 балл, получал 1 марс каждый день дополнительно к деньгам на питание, 2 балла – 2 марса, 3 балла – 3 марса, и так далее. Сто баллов удавалось получить только нескольким гениям – Гауссу, Паскалю. Ньютону. Декарту и Лейбницу.
Большинство народа едва дотягивало до 10 баллов. Но марсы получить хотели все, и даже старики пытались постигать со школы заброшенные науки.
Марсианское программирование было довольно легким. Напоминало наш Паскаль. Но сделанный очень удобно в форме студии.
Самое странное, что придумали марсиане. Они предлагали всем людям учить земные языки: арабский, китайский, хинди, японский, индонезийский, русский, английский на самом базовом уровне. Наверное, для того, чтобы люди могли сравнить языки Земли с марсианским, и осознать все преимущества последнего.
Стран не стало, люди разъехались по всему свету. В каждом городе есть китайские, японские, русские, английские улицы. Люди селятся в своих районах и говорят на своих родных языках. Границы исчезли – и люди получили полную свободу передвижения.
Нации остались. Но теперь они перемешались во всех городах мира. В магазинах, госучреждениях и школах слышится марсианский язык. Все его давно выучили и все на нем говорят – естественно и просто, как с пеленок.
Мир сильно изменился – и из прошлого трудно смотреть в будущее, все там не так, как нам представлялось теперь. Электронные школы, учителя, книги. Приближаюсь к круглому зданию, которое медленно поворачивается вокруг своей оси. Три десятка дверей. И стоит приблизиться к одной из них, как она замигает зеленым огоньком и откроется. Ты идешь по тихим коридорам, и тебя снимают невидимые камеры. Кабинеты химии, физики, математики пусты. Стоит приблизиться к двери – и она тебя впустит в мир электроники.
Здесь все под строгим контролем. Садись и сдавай экзамены. Здесь ты как на ладони у Повелителя науки. И каждый ответ твой будет объективным.
Я оказываюсь в кабинете марсианского языка – и начинаю отвечать урок. Тысячи слов выпали из моей головы и мне их надо срочно вспомнить. Для этого мне достаточно представить мысленно страницы словаря: я сижу за столом и мысленно листаю то, чего у меня теперь нет в руках. Спешить мне некуда, меня никто не торопит. Я могу здесь провести время хоть всю ночь. Могу сюда прийти завтра, и хоть каждый день. Мой мозг, ка маленький компьютер. Сколько мегабайтов знаний у меня осталось, и сколько выветрилось по дороге?
Я нажимаю клавишу «enter» - и появляются картинки: голова, руки, волосы - лаг, лир, ли. Робот заставляет мой мозг работать, и мелькают все новые картинки, а я должен вспомнить их названия. Когда-то учитель учил детей, они сидели за партой и слушали живую речь.
Теперь компьютер стал единым и универсальным учителем.
Утром, просыпаясь, я тянусь к его кнопке, и начинается… Развлекательного нет ничего. Любая программа – это уроки, интересные, занимательные – это уроки и от школы никуда не денешься. Компьютер каждый день отвечает на тысячи моих вопросов. Моя голова забита бесконечными знаниями – иой уровень растет – и от экзамена до экзамена я продолжаю быстро расти.
В прошлом было как-то все по-другому. А теперь ничего нет, есть только мой мозг и компьютер.
Марсиане не верели никаким иллюзиям, припискам, показухе, к которым так привыкли земляне.
В школах они установили камеры, и каждый урок был под наблюдением. Отбор учителей тоже шел строго по компьютерным тестам. И быстро выяснялось - кто есть кто. Бездари уходили, талантливые оставались. Решали и любовь детей к учителю и знания учителей.
Тесты изменили весь подход к человеку. Понятие «высшее образование» устарело, как устарели некогда дворянские титулы. Сам человек решал, каким способом ему учиться. . Сдаешь тест - и набранный бал все решает. Земляне приносили копии своих дипломов, их тут же бросали в мусорную корзину и предлагали сесть за стол тестирования.
Какие-то неизвестные люди, отверженные, в два раза обгоняли по баллам профессоров. Это говорило о том, что многие кандидаты наук просто делали себе карьеру. А более достойные не могли получить своего места в науке.
- Почему ты не закончил тестирования, - спросила Ия у Эра.
- Мне это не нужно. Марсиане меня еще до своего пришествия протестировали.
- И что же они тебя считают умным?
- Они ценят мою душу. Но понять до конца душу землян им не дано. Они хотят, чтобы я возглавил институт души.
- А я им говорю, что на земле такого института нет. Люди еще не понимают, что такое душа. Да и сами марсиане только способны проводить тесты и доверять компьютерам. Но связь души с Богом они явно не чувствуют.
- А что это за связь?
- Бог требует от нас особой чистоты. У нас всегда есть выбор: быть чистыми перед людьми или перед Богом. Быть идеалом для людей - это чистейшая фальшь. Из кого угодно можно создать идеальный образ. Даже из самого ничтожного человека. А вот Бога не обманешь. Человек наедине с ним. Тут ты или идешь против высшей совести или живешь по ней. И тогда людям ты совсем не угодишь. Да и Богу тоже не угодишь...
- А кому ты тогда угодишь, живя по совести?
- Душе одной. Ей родимой. Чувствовать себя хорошо будешь. Пустоты не будет. Мысли будут не фальшивые.
- И что для этого нужно?
- Отказываться от многих сладостей этого мира, привилегий, развлечений, и чувствовать себя всегда самым малым из людей. Не самым низким ... низость - это ужасно, это все пороки мира. А просто никогда и ни над кем себя не возвеличивать. Быть маленьким, всегда быть маленьким, ничего не значащим ребенком и только всегда оставлять на бумаге свои состояния души. Если в них есть душа, людям это когда-то пригодится. Ведь души то и не хватает нам всем.
- А если бы ты заведовал институтом души?
- Я бы просто обрел фальшивую душу. Я перестал бы чувствовать себя. Стал бы учить людей, а душа моя бы осталась в прошлом. У меня бы была солидная должность, и вокруг меня бы роем вертелись люди, перед которыми я делал бы вид, что у меня все еще есть душа. А добрый гений с живой душой где-то бы одиноко страдал в своей бедной квартире, и думал бы про меня: «Вот ты старичок добился славы, значимости. А душу потерял. Твоя душа теперь высохший прошлогодний лист. А дерево жизни всегда зеленое». И он был бы тысячу раз прав. Я оставлю свою душу людям. Просто оставлю. Она будет невидимо витать среди живой жизни. И пусть никто не знает, что это душа Эразма Роттердамского. И людям это не надо знать. Главное, чтобы правда души оставалась в этом мире. Такая, какая есть. Только не фальшивая.
Эру казалось, что женщина что-то понимает. Женская душа всегда может схватывать те правдивые чувства и состояния, от которых мужчины отворачиваются, как черти от ладанов. Нечто доброе по самой сути часто вызывает в них чувство брезгливости. Это связано с тем, что идея добра для них дороже, чем реальное добро. Без идеи они не могут. И вбив себе одну из множества идей, они считают себя выше тех, кто живет идеями другого рода.
- У меня нет идей, - тихо сказал Эразм.
- А разве твоя душа не идея?
- Да, она была бы самой настоящей идеей, если бы я возглавил институт души. Но мне ничего не надо. Я живой человек. Во мне чувства. Мысли. Я просто ими живу и оставляю их на бумаге. И я хорошо знаю, что просто умру. И что мне нужно? Истина? Счастье людей? Нет, просто, чтобы люди жили чуткой душой. Своей собственной. И Бог всегда видит все наши оттенки души... и дает нам жизнь, которую мы заслужили.
- Ты знаешь, мне тоже всегда нужно было самое маленькое счастье. Вот ты теперь рядом. Я слышу твою душу - и мне кажется, что лучшего состояния и не нужно мне. Так хорошо быть рядом с душой, от которой идет мягкость и тепло.
- И мне больше ничего не надо. Будь просто со мной рядом. Все это глупости: марсиане, боги, великие перестройки. Миллиарды людей в этом мире, и среди них живые души. Они и есть настоящая жизнь. А все остальное карьеризм, стремление к значимости и к богатству.
- Давай зажжем две свечи.
- Зачем?
- Я хочу увидеть огоньки наших с тобой душ.
В темной комнате горели две свечи. Но огоньков оказалось намного больше. Они отразились в зеркалах, в оконных стеклах и смешались в одно целое с огоньками звезд.
«Неужели так много живых душ на земле? Тогда почему они заметны только ночью?» - тихо подумал Эр.
«А потому, любимый, заметны, что днем само солнце делает себе карьеру... И ослепляет всех, кто подражает ему».
«Тогда, я люблю одинокую луну».
« А я люблю самые отдаленные, самые незаметные звезды. Может быть, в них самая настоящая душа. Душа наших вечных чувств. И незримо подлинных состояний».
Так говорила душа с душой. И только Бог один слышит эти беззвучные речи. И только Он один знает им цену. И глухи люди. И не знают еще, что такое звучание души. Это музыка. Только музыка беззвучная. Та, которая жила в Шопене еще до его рождения. А затем мы идем в мир и всеми силами пытаемся доказать, что карьера важнее души.
Шопен прожил сто два года. И сочинил еще много музыки в своей Железновой Воле. Он никогда ее не покидал. И где эта музыка? Ее слышит один лишь только Бог. Ах, Париж, Париж, как много великого ты погубил в рассвете своих сил. Великое должно было творить вдали от испорченных цивилизаций. Только для своей души. И Бог, только Бог может сохранить все прекрасное, созданное душами людей.
У них все готово. Завтра все будет так, как все было. Только страницы всех книг, газет, журналов, весь интернет, радио, кино – все будет переведено на один язык. Ты возьмешь с полки книгу – на каком языке она не была бы написана, весь текст будет на марсианском.
Великий марс доказал: все глобальные беды от языка. Это людей страшно разобщало, делало чужими. Человек другого языка точно другой вид животного.
Завтра эта проблема исчезнет. Мы это сделаем для мира. И это заставит людей выучить этот живой и красивый язык.
- А почему не эсперанто?
- Мы боимся потерять любые оттенки живой языковой культуры. Пусть будет один для всех язык и со всеми живыми оттенками.
- Вы за один день сделаете то, чего не сделал ни один римский император.
- У них была только одна сила – война. Мы владеем невидимыми для них возможностями. Еще так недавно, казалось бы, был создан интернет, а теперь мы владеем всеми тонкостями потребления и переработки информации.