Был вход запретен. Я туда вошла.
Рассыпались непониманьем строки.
Пускай причина боли неважна, -
Боль навсегда во мне – бессмысленности роком.
Нашла один бессонный коридор,
Там был и ты – бесплотный, несогретый,
Молола сладкий, бесприютный вздор,
И взглядом робким разрывала лето.
Так время шло, и так росла стена
Меж чудом воскрешённым и меж Богом,
И утром просыпалась я одна,
В объятьях августа непрочных и недолгих.
Ты слышал голос, видел нежность рук,
Стихов моих отталкивал наивность, -
Как Бог усталый, как вселенский слух,
Ты смерть мою навеки сделал жизнью.
Я разрываюсь от ненужных фраз,
От взглядов добрых и жестоких писем,
Мне сложно разобраться, кто из нас
Слепой указ над чувствами возвысил.
И что мне делать, если злобный волк
Моих обид о душу точит зубы?
Как навсегда впитать в себя урок –
Не чувствовать, не верить и не думать?
У сотен глаз – мильоны лживых уст.
Мне сложно жить в тени твоих уставов,
Но я воскресну снова, я найдусь
На полигоне нас убивших шавок.
Найду тебя, прижмусь к смешным губам,
Глазам беспомощным, мечтающим о жизни,
И превратятся в пыль, ненужный хлам
Все эти люди, "верные" отчизне.
У Бога моего – твоё лицо,
И он по-прежнему так ясен, чист и светел,
Мой майский Бог – ты стал моим отцом,
За жизнь мою ты навсегда в ответе.
И вскрикнет снова разлучённых нить,
В шагах и взглядах ищущих дорогу.
Я не смогу ни вспомнить, ни забыть
Лицо ко мне склонившегося Бога.