К прошлому возврата нет
1
Я стояла на мосту, облокотившись на парапет, и тупо смотрела на пробегающую внизу Волгу, равнодушно несущую свои темные воды куда-то в неизвестную даль. Как бы я хотела оказаться сейчас там, в сказочной дали, где нет ничего, что бы хоть на мгновение напомнило мне о моем прошлом. Ничего, что хотя бы тонюсенькой ниточкой связывало меня с ним.
- Извините.
От неожиданности я вздрогнула, повернула голову и увидела рядом незнакомого мужчину.
- Еще раз, извините, если я Вас напугал. Вам плохо?
- Нет. Все в порядке.
- И, тем не менее, давайте немного отойдем от парапета.
Я улыбнулась:
- Я не собираюсь туда прыгать.
- Замечательно. Просто, это Я боюсь высоты. Не сочтите меня навязчивым, но я уже давно за Вами наблюдаю. У Вас что-то случилось?
- Ничего такого, из-за чего бы стоило нырять с моста.
- И все-таки, будет лучше, если мы отсюда уйдем.
- Да, действительно. А то еще кто-нибудь вызовет Службу Спасения или, того хуже - психушку. Подумают, что я самоубийца, - пробормотала я, и направилась по мосту в сторону города.
Мужчина молча шел рядом. Когда мы уже сошли с моста, он спросил:
- Может, Вас куда-нибудь подвезти?
Я пожала плечами:
- Я не знаю, куда.
- Вам некуда идти? – удивился он.
- Почему? Есть. Только я не хочу идти домой… Не сейчас.
- Может, я все-таки могу Вам чем-то помочь?
Я внимательно посмотрела на мужчину. Ничего особенного. Таких на улицах города толпы. Среднего роста, плотного телосложения, с начинающей седеть, шевелюрой. Но было в нем что-то, что заставляло вновь и вновь возвращаться к нему взглядом. Какое-то еле уловимое ощущение надежности, прочности, стабильности, во что я уже отказывалась верить.
- Нет. Спасибо. Я, пожалуй, просто пройдусь пешком.
- А могу я Вас попросить составить мне компанию? Я хотел заехать в кафе, выпить чашечку кофе. А потом я Вас провожу.
Я немного подумала и согласилась.
- А почему бы и нет. Кофе и мне не помешает.
- Вот и замечательно. Позвольте?
Он взял меня под локоток и проводил до «Ауди», стоящей на обочине дороги при спуске с моста. Мы сели в машину и мужчина спросил:
- Вы какое кафе предпочитаете?
- Я не знаю. Я давно нигде не была. Полагаюсь на Ваш выбор.
- Договорились.
И мы поехали в сторону центра города, где находился целый квартал различных кафе, пиццерий, шашлычных и прочих пунктов общепита. Незнакомец улыбнулся и предложил:
- Давайте знакомиться. Кирилл.
- Очень приятно. Юлия.
- Вот и замечательно.
Очень скоро мы остановились у одного, пользующегося популярностью, ресторанчика.
- Вы не против?
- Совсем наоборот. Только давайте сразу договоримся, я за себя буду платить сама.
- Позвольте не согласиться. Это ведь я Вас пригласил.
- И, тем не менее. В противном случае, я не пойду.
Он внимательно посмотрел на меня и сказал:
- С Вами нелегко. Вы предпочитаете независимость?
- Совершенно верно. Я не люблю быть никому обязанной. Ни в чем.
- А можно узнать, откуда такое стремление к самостоятельности?
- Жизнь научила. Надеяться нужно только на себя, иначе можно попасть в зависимость, а я этого не хочу.
- Вы – феноменальная женщина.
- Совсем нет. Как и большинство.
- Позвольте снова с Вами не согласиться. Среди моих знакомых все больше дамы, во всем ищущие выгоду.
- Просто, у нас с Вами разный круг общения.
- Надеюсь. Ну, идем?
И мы поднялись на второй этаж, где располагался небольшой, уютный зал.
Мы сели за столик, и к нам тут же подскочил официант. Он подал меню и удалился. Глянув краем глаза на цены, я поняла, что кроме чашки кофе с каким-нибудь миниатюрным пирожным, я себе позволить ничего не смогу. Кирилл, конечно, увидел замешательство в моих глазах, но тактично промолчал. Немного погодя он спросил:
- Юля, Вы что будете заказывать?
- Чашку черного кофе без сахара и «Эсмеральду».
- Вы, точно, ничего больше не хотите? Вообще-то уже время обеда и не мешало бы подкрепиться поплотнее.
- Я больше ничего не хочу.
- Замечательно.
Когда к нам подошел официант, Кирилл делал заказ, а я в это время разглядывала зал. Небольшой, но очень уютный. В мягких пастельных тонах. У одной из стен стоял целый ряд огромных аквариумов с яркими экзотическими рыбками, и я засмотрелась на это великолепие. Какая красота! Вид этих, неспешно плавающих стаек навевал спокойствие и умиротворение, которых мне сейчас очень недоставало.
Разглядывая рыбок, я слегка отключилась от реальности и не расслышала, что сказал мне Кирилл.
- Юля… Юля…
Услышала я, наконец, слова, обращенные ко мне.
- Извините, Вы что-то спросили? – возвращаясь в реальность, спросила я.
- Я спросил, Вам здесь нравится?
- Да, очень. Здесь довольно уютно.
- Я рад, что не ошибся в выборе.
Когда нам принесли заказ, мне с великим трудом удалось сдержать свои эмоции. Первым моим порывом было – встать и бежать без оглядки. Видимо, все это отразилось на моем лице, потому что Кирилл осторожно положил свою руку на мою, прижав ее к столу, и смотрел мне в глаза очень спокойно и уверенно. Официант ушел, оставив на столе тарелки с салатами и солянкой.
- Я же сказала, что не хочу есть, - зашипела я, но мой не вовремя заурчавший желудок, видимо, был со мной не согласен.
- Юля, ну извините меня, пожалуйста. Просто, я очень проголодался, а принимать пищу в одиночку, как-то неудобно. Я буду Вам очень благодарен, если Вы меня поддержите. Здесь готовят удивительную солянку. Попробуйте.
Подумав, я согласилась.
- Хорошо. Только Вы дадите мне Ваш номер телефона, чтобы я потом вернула деньги.
- А вот это, совершенно не обязательно.
- Вы думаете, что мне нечем заплатить? – начала хорохориться я. - Я что, произвожу впечатление нищей плебейки?
- Отнюдь. Вы выглядите прекрасно. А вот насчет того, какое впечатление Вы производите… - мягко улыбаясь, произнес он,– то уж, пожалуйста, извините, но Вы похожи на воинствующую феминистку.
После такого сравнения я слегка умерила свой пыл:
- Правда? Я – не феминистка. Просто привыкла со всеми трудностями справляться сама.
- А не устали бороться в одиночку?
Я слегка улыбнулась:
- Устала. Но стараюсь об этом не думать.
Когда мы доели солянку, нам принесли второе – огромных размеров антрекот со сложным гарниром.
Я недоуменно вытаращила глаза:
- Мне столько не съесть.
- Сколько одолеете и то хорошо. Юля, а можно Вам задать вопрос?
Я кивнула.
- Что Вы делали на мосту?
- Думала.
- Вы долго думали. Я даже успел съездить по своим делам и вернуться обратно, а Вы все еще там стояли. Я съехал с моста, остановился у обочины и еще достаточно долгое время наблюдал за Вами, а потом не выдержал и решил подойти. Вас что-то очень беспокоит?
- А Вы что, психолог или священнослужитель.
- Ни то и ни другое. Я не хочу лезть Вам в душу, но иногда бывает очень действенно, поделиться своими переживаниями с незнакомым человеком.
- А разве, правильным будет, навешивать свои проблемы на человека, который тут совершенно не при чем?
- А вдруг этот человек сможет Вам помочь и дать дельный совет?
Я задумалась:
- Это очень длинная и неприятная история.
- А у Вас на сегодня запланировано много дел?
- Нет.
- Тогда, может быть, мы переберемся куда-нибудь в более спокойное место и поговорим? Я могу Вас пригласить к себе?
- Нет… Лучше тогда ко мне. Дома и стены помогают.
Конечно, было бы лучше побеседовать в людном месте, например, в парке на скамейке, но мне, почему-то, показалось, что только у себя дома я смогу чувствовать себя в полной безопасности.
- Решено.
Мы доели антрекоты, выпили кофе и, расплатившись с официантом, вышли на улицу. Я сказала Кириллу свой адрес и мы, сев в машину, направились в сторону моего дома. Около Универсама Кирилл остановил машину, попросил меня немного подождать и вышел из машины. Через несколько минут он вернулся с огромным пакетом и очаровательной розой в руках. Он преподнес цветок мне:
- А это Вам.
- Большое спасибо, - слегка смущаясь, поблагодарила я.
2
Когда мы подъехали к моему дому и вышли из машины, мое сердце со страшным грохотом провалилось в пятки. Я увидела того, кого мне меньше всего хотелось бы видеть и не только сейчас, а вообще до конца жизни. На крыльце у подъезда стоял мой бывший супруг Александр.
Кирилл, заметив во мне резкую перемену, подошел, взял меня за руку и шепнул:
- Спокойно. Все хорошо. Муж?
- Бывший, - согласно кивнула я.
Внешне я старалась выглядеть спокойной, но внутри меня бушевал ураган. Когда мы подходили к подъезду, Алекс преградил нам путь. Он был слегка пьян, как, впрочем, и всегда в последнее время.
- Оп-па. Прэээкрааасно… Я ее тут с утра жду, а она где-то полдня шляется, да еще и мужика в дом привела. А родного мужа, значит, по боку?
- Ты немного забыл. Давно уже - бывшего мужа, - парировала я.
- Эээ, нееет, дорогая. Бывших мужей, как и бывших детей – не бывает.
Он стал напирать на Кирилла.
- А ты кто такой? Очередной хахаль? Ты уже с ней переспал? Ты уже убедился, что она фригидна, как египетская мумия? Ты знаешь, скольких мужиков она уже поменяла, но ни один у нее долго не задерживается. Бабе к полтиннику. Нормальная-то давно бы уже снова замуж вышла, а эту шалаву не берет никто. Это только я в дурном возрасте на нее запал, а когда понял, что она из себя представляет, отфутболил на фиг. Я тебе могу мнооого чего про нее интересного рассказать.
Кирилл отпустил мою руку, подал мне пакет:
- Юля, подожди меня, пожалуйста, в подъезде. Я скоро.
Я, было, вошла в подъезд, но тут же вышла обратно. Я не слышала, что Кирилл говорил Алексу, только увидела, как тот стал размахивать кулаками. И тут случилось нечто невероятное, Алекс, который был почти на голову выше Кирилла, дважды перевернувшись в воздухе, грациозно свалился под куст сирени, и остался там лежать под грозным взглядом Кирилла. Кирилл куда-то позвонил и подошел ко мне.
- Больше он тебя не побеспокоит.
- Он жив? – обеспокоенно спросила я.
- Да что с ним сделается? Конечно, жив. Сейчас за ним приедут.
- Кто приедет?
- Мальчики по вызову.
- Кирилл, а Вы кто? – заволновалась я.
- Просто, законопослушный гражданин.
Пока мы выясняли отношения, подъехал милицейский УАЗик, и Алекса, подхватив под руки, препроводили в машину. Кирилл подошел к сотрудникам милиции, о чем-то тихо переговорил и они, откозыряв, уехали.
- Ну, все. Теперь мы можем идти.
- А Вы еще не передумали общаться со мной, после того, что только что обо мне узнали?
- Юля, если бы ты только знала, что может наговорить обиженный мужик, который получил отставку? Неужели ты думаешь, что я поверил хоть одному его слову?
- А вдруг он прав? Ведь Вы меня совсем не знаете.
- Все. Закончили дискуссию. Идем?
И мы стали подниматься ко мне.
Когда мы вошли в квартиру, Кирилл снял обувь и, пройдя на кухню, стал выгружать из пакета какие-то коробочки, баночки, кулечки. Вскоре весь стол был завален продуктами.
- Кирилл, зачем это все? Я бы Вас и так чаем напоила. У меня все есть, - растерялась я.
- Ни секунды не сомневался. И ни в коем случае не хотел тебя обидеть. Но я считаю, что идти в гости к женщине, да и вообще куда угодно, с пустыми руками неприлично. Дай, пожалуйста, тарелки.
Я подала тарелки, поставила чайник и засмотрелась на то, как Кирилл, ловко орудуя ножом, нарезает и раскладывает по тарелкам все это изобилие.
- У Вас это красиво получается. Просто профессионально. Вы, случайно, не шеф-повар?
Он засмеялся:
- Нет. Просто мне нравится готовить. Хотя, честно говоря, делаю это крайне редко. Обычно все по-спартански - живенько и просто.
Я взяла поднос и, загрузив его тарелками, пошла в комнату. Расставив столовые приборы и тарелки с нарезкой на журнальном столике, я вернулась на кухню. Кирилл уже со всем управился, и мыл разделочные доски и ножи.
- Ну, зачем Вы это делаете? Я бы все вымыла сама.
- Мне это не трудно. Да ты и сама, порой, проявляешь ненужную самостоятельность.
Как-то само собой получилось, что Кирилл взял бразды правления в свои руки, а я почему-то, не особо и сопротивлялась. Хотя еще двадцать пять лет назад решила, что все в своей жизни буду делать сама. Может, я, действительно, стала уставать от своей самостоятельности? Может, действительно, пора переложить часть забот на сильные мужские плечи? Вот уж нет! Я уже однажды доверилась целиком и полностью представителю мужского рода и что из этого получилось? Да ничего хорошего. Из задумчивости меня вывел голос Кирилла.
- Юля... Юль, ты снова о чем-то задумалась? Может, расскажешь?
- Вы знаете, у меня полностью исчезло желание делиться своими мыслями. И я уже говорила, зачем это нужно, выплескивать свои переживания на ни-в-чем не повинного человека? Извините. Давайте просто пить чай.
- Хорошо. И все-таки, может, я смог бы тебе помочь.
- А Вы считаете, что я нуждаюсь в помощи.
- Считаю. Ты, как маленькая мышка, забилась в свою норку, отгородилась от всего мира и рассчитываешь только на свои силы, боясь высунуть оттуда свой носик, думая, что вокруг ходят злющие жирные коты, которые только и ждут, чтобы ты потеряла бдительность и вышла наружу. Тогда они тебя тут же сцапают и сожрут. А на самом деле, вокруг достаточно добрых, сильных существ, которые могут позаботиться о тебе, приласкать и взять под свою защиту.
- Наверно, Вы правы. Но что-то я не встречала этих сильных и заботливых. Наоборот, везде и всюду только и видишь, как наши женщины вынуждены бороться за выживание самих себя и своих детей. Я прекрасно понимаю, что кроме нас самих в этом никто не виноват. Мы сами выбираем себе мужей и сами позволяем им сесть себе на шею. Сейчас не то время, когда супругов нам выбирали родители. Только почему-то очень часто за внешней оболочкой мы не видим сути того человека, за которого выходим замуж. Может быть, действительно, было бы лучше довериться мудрости родителей. Или, хотя бы, прислушиваться к их мнению? Может, было бы меньше разводов и семейных конфликтов?
Почему-то, незаметно для самой себя, я стала открываться перед Кириллом так, как не делала этого никогда в жизни. Хотя еще пару минут назад твердо решила ничего ему не рассказывать. Может, просто настала пора выговориться? Я забыла, что рядом находится человек, которого до сегодняшнего дня я ни разу не встречала и, возможно, никогда не увижу потом. Меня настигло состояние случайного попутчика в поезде, которому можно все рассказать, он внимательно выслушает и выйдет на какой-то незнакомой станции, и больше ты никогда не встретишься с человеком, которому открыл свою душу.
Я стала вспоминать свое прошлое. Кирилл внимательно слушал, не перебивая и не комментируя.
-----------------------
3
Мне тогда было 20 лет. Я была молода, весела, все еще наивна и беззаботна. У меня была куча друзей и меня всегда окружала толпа поклонников, потому-что я была солисткой ВИА «Орион» при Центральном Дворце Культуры. В то время мы пользовались огромным успехом. Масса выступлений на городских мероприятиях, по области, по России. Мы занимали призовые места среди нам подобных, и даже несколько раз выезжали с гастролями заграницу. Парни из нашей группы относились ко мне по-рыцарски, охраняя и оберегая от настырных фанатов. О ком-то конкретном я тогда не думала, меня вполне устраивали те отношения, которые у меня были с ребятами – чисто дружеские. Я заканчивала Культпросвет и готовилась стать руководителем детской вокальной студии.
Все изменилось, как это обычно и бывает, в один миг. Однажды, в конце февраля я была приглашена на свадьбу моих давних друзей Алёнки и Гоши в качестве свидетельницы. Мы уже более пяти лет вместе пели в «Орионе» и были, как говорится, не разлей вода. И вот на их свадьбе в числе гостей я увидела ЕГО. Это было, как удар молнии. Высокий, красивый, стройный, с копной русых вьющихся волос, с очень правильными чертами лица, с проникновенными серыми глазами – он был воплощением Эроса. Я влюбилась сразу и бесповоротно. И хотя внешне не показывала признаков влюбленности, внутри меня бушевало пламя страсти. Видимо, и я ему приглянулась, потому что он весь вечер не сводил с меня глаз. Но было одно «но» - в этот день он был с подругой. Но зато на второй день свадьбы (тогда праздновали два дня) он пришел уже один, и мы познакомились. Его звали Александр, или попросту – Алекс. Все время, когда я не была занята ведением торжества, он не отходил от меня ни на шаг, а я сходила с ума от его внимания. После того, как гости разошлись мы – молодожены, я и Алекс, отправились гулять. В городе в этот день как раз праздновали Масленицу, поэтому везде были толпы народа, царило веселье, музыка, на каждом шагу продавали блины и проводились различные конкурсы. Алекс был очень галантен и внимателен. Он окружил меня заботой так, что я уже ничего и никого вокруг не видела. Когда мы с Алёнкой ненадолго остались одни, она рассказала, что Алекс разведен и у него есть дочь от первого брака. А развелись они, потому что супруга была уличена в адюльтере. Я никак не могла понять, как можно изменять такому мужчине? Ведь таких, как он – единицы на всем белом свете. Мы стали с Алексом встречаться. Не проходило ни одного дня, когда бы мы с ним не виделись. Он встречал меня с учебы, ждал на репетициях. А я никак не могла понять, что он во мне нашел?
Шло время, я закончила Культпросвет и организовала детский ВИА в том же Дворце Культуры, в котором пела сама. Многие из моих друзей, познакомившись с Алексом, говорили мне, что он не тот, за кого себя выдает. Но я никого не хотела слушать и никому не позволяла говорить о нем плохо. Вскоре мы поженились, и я была на седьмом небе от счастья, хотя сам день бракосочетания был омрачен стараниями моих родственников, которым Алекс не пришелся по вкусу. Я хотела, как можно быстрее забыть тот свадебный кошмар, хотя это было практически невозможно: мы жили с моими родителями и мама, которая никак не воспринимала своего зятя, постоянно вступала с ним в перепалки. А я металась между двух огней – любящей мамой и любимым супругом. Так долго продолжаться не могло, и вскоре мы сняли квартиру, хотя в то время это было нелегко. Поначалу все шло более-менее нормально, но спустя примерно полгода все изменилось. Алекс стал приходить домой очень поздно, принося в дом шлейф чужих духов и недовольство моим ведением хозяйства. Но самое неприятное, что изменилось его отношение ко мне, как к женщине. Вот тогда я и стала для него фригидной коровой и бревном, о чем он даже не преминул сообщить моим родителям. Я к тому времени была уже беременна и не делала попыток возразить ему. Однажды, когда я уже была в декретном отпуске, он пришел домой, как уже повелось, очень поздно. Я спала. Он разделся и лег в постель:
- Пододвинься, корова.
- Может, ты для начала примешь душ? – спросила я.
- Вот еще. Если тебя что-то не устраивает, иди на диван.
- Меня не устраивает запах духов, которыми ты благоухаешь.
- А что ты хочешь? Я здоровый мужик и мне хочется отношений с нормальной здоровой бабой.
- Может, это я одна виновата в том, что беременна? Ведь ты же хотел ребенка.
- Хотел. Но сейчас мне нужна полноценная баба.
- Тогда собирай свои вещи и иди к ней.
- Да, запросто. Подумаешь, принцесса. Духи ей не нравятся. А мне, может, тоже в тебе многое не нравится.
- Я тебя не держу. Ты свободен, - спокойно ответила я.
Он встал и стал одеваться, рассказывая при этом все, что он обо мне думает. А когда я подошла, чтобы закрыть за ним дверь, он меня ударил. Резко. Наотмашь. Я упала, а он ухмыльнулся, хлопнул дверью и ушел. У меня даже не было слез. Я боялась только одного, чтобы не пострадал ребенок. Три дня пролетели, как в тумане. Я не помню, что я делала, куда ходила, с кем общалась. А через три дня он пришел с огромным букетом роз и с кучей извинений.
- Юленька, милая, прости меня, идиота. Я сам не знаю, что со мной произошло. Как будто затмение какое-то нашло.
Он стоял передо мной на коленях, плакал, просил прощения. Я, конечно, хоть и не сразу, но все же его простила, потому что тогда еще не представляла себе жизни без него. Вроде бы все наладилось. Он приходил домой вовремя, заботился обо мне, и я думала, что теперь все будет хорошо. В положенное время я родила. Роды были сложными, но это было ничто по сравнению с радостью от рождения сына – Никитки. Алекс каждый день после работы приходил под окна моей палаты и таскал мне сумками фрукты. Малыш родился крепким и здоровым, я тоже чувствовала себя уже нормально и на девятый день, как было положено, нас выписали из роддома. Дома все было готово к нашему приходу – кроватка, коляска, все, что необходимо для малыша и для меня. А к вечеру, устав от непривычной обстановки и обилия гостей, желающих поздравить с новорожденным, мы остались в конце концов, втроем. Уложив малыша, я присела на диван около Алекса. Он обнял меня, положив мою голову себе на плечо:
- Я говорил тебе, как сильно люблю тебя?
- Давно не говорил.
- Серьезно? Ну, вот сейчас говорю.
- Я тебя тоже очень люблю.
- Докажи.
- А разве так не понятно. Вот оно – доказательство. Спит, – кивнула я в сторону детской кроватки, где мирно посапывал наш сынишка.
- Нет. Так не понятно. Я хочу тебя. Ты жена – ты обязана.
- Милый, я сейчас не могу. Мне врач велела немного поостеречься. Роды были тяжелыми, много разрывов. Швы еще не зажили.
- Ну и что? Значит так? Чего ради, я столько дней ждал? Я так и знал, что у тебя снова начнется – не могу, нельзя. Сколько можно мне мозги пудрить? Ты отказываешься выполнить свой супружеский долг?
- Долг? А что ты называешь долгом? Если ты так приглашаешь меня в постель, то это не сегодня.
- Хорошо. Пеняй на себя.
Видимо таким образом проявлялась его любовь, о которой он только что говорил, потому что он встал, оделся и ушел.
Началось все по-старому. Рождение сына ничего в нем не изменило. Изменения произошли во мне. Мне стало абсолютно все равно, где он, с кем, чем занимается. Все мое время было занято сынишкой. Алексу было совершенно наплевать и на меня и на сына. Он иногда приходил домой, ел, спал и уходил. Я даже не знала, когда он появится дома в следующий раз. Как-то в выходной я собрала Никитку, и мы пошли навестить моих родителей, благо они жили недалеко. Алекс с нами идти отказался под предлогом неотложных дел. Когда я через несколько часов пришла домой, моему удивлению не было предела. Алекс претворял на практике какой-то хитроумный раздел из «Кама Сутры» с двумя юными особами. Увидев меня с Никиткой на руках, он ничуть не смутился, улегся поудобнее и сказал:
- Ну, чего таращишься? Не все белый хлеб есть и черненького хочется. А если завидно, раздевайся и прыгай к нам. Составишь компанию, да и научишься кое-чему.
И все трое весело захохотали.
- Ты бы хоть домой их не приводил, ведь не один живешь.
Он резко вскочил, демонстрируя свои достоинства, подошел ко мне и ударил по лицу:
- А ты не приходи не вовремя. Предупреждать надо. Могла бы позвонить.
Девчонки, перестав хихикать, прижавшись друг к другу, забились в угол кровати, испуганно глядя на Алекса.
И вот тогда я отлично усвоила урок, если мужчина позволил себе ударить тебя один раз, можешь не сомневаться, он обязательно повторит свой эксперимент.
Но мне экспериментов больше не хотелось, я молча собрала сумку с вещами Никитки и ушла к родителям. Они меня ни о чем не спрашивали, все было понятно и без слов. На следующий день я сходила «к нам» домой, собрала свои вещи и вещи Никитки и, оставив на тумбочке в прихожей ключи, ушла, навсегда оставив свое прошлое в той чужой квартире. А от моей прежней наивности, веселости и беззаботности уже давно не осталось следа. И от моей безрассудной влюбленности так же не осталось даже воспоминаний. Эта вторая пощечина унесла с собой и те крохи любви, которые у меня еще теплились. И теперь даже само слово «любовь» кажется мне пустым звоном.
Когда сыну исполнился год, мы официально развелись. Перед разводом Алекс пришел ко мне и сказал, что если я подам на алименты, он убьет и меня и Никитку, чтобы некому было платить. А на суде он вообще заявил, что это не его ребенок и что я даже сама не знаю, кто отец малыша.
Никитка рос и, спасибо родителям, они помогали мне по мере возможности. Я вернулась на работу. А когда сын немного подрос, я, с помощью родителей, купила небольшую квартирку и мы с Никиткой переехали туда. Когда он пошел в первый класс, я поступила на заочное отделение Института Культуры и через несколько лет окончила его «с отличием». Все эти годы я об Александре ничего не слышала. Знаю только, что он куда-то из города уехал. Я поднимала сынишку одна, без какой-либо помощи от Алекса и даже была рада, что он не появляется на нашем пути. Было нелегко. Мне приходилось работать на две ставки, да еще брать мелкие подработки, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Никитка рос умником, он все понимал и никогда ничего не требовал. Наоборот, старался мне помогать по мере своих силенок. Окончив школу, он поступил в Институт. Учился очень хорошо, ему дали стипендию и нам стало немного полегче. Три года назад Никита закончил учебу, получил интересную престижную работу, женился. Сейчас они с невесткой живут в Германии.
А в прошлом году в городе снова объявился Алекс. Сначала он пробовал предъявлять свои отцовские права, а когда понял, что сын не хочет с ним общаться, заявил, что подаст на него на алименты, потому что сын хорошо обеспечен и обязан оказывать престарелому родителю материальную помощь. Я, конечно, понимаю, что это пустой бред, но он уносит много сил. Да и мне он немало крови попортил. Я уже боюсь с мужчинами просто разговаривать, не то, чтобы заводить с ними какие-то отношения. Во-первых: я от всех жду только боли и обид, а во-вторых: Вы сами сегодня видели.
Месяца три назад я познакомилась с мужчиной, так Алекс, увидев нас вместе, подошел и выступил, так же, как сегодня перед Вами. Дело происходило при большом скоплении народа и, конечно, больше я этого мужчину не видела. А Алекс никак не устает донимать меня своими выходками.
Я замолчала, думая о своем, но мои раздумья прервал голос Кирилла:
- Юля, но ведь у Вас много друзей. Неужели они не могут поговорить с ним по-мужски?
- Я же никого не ставлю в известность. Кому нужны чужие проблемы? Я даже не пойму, зачем я Вам-то все это рассказала.
- Ну, тебе хотя бы стало легче?
- Не знаю. Пока не поняла.
- Ты правильно сделала, что рассказала все мне. И можешь поверить, далеко не все мужики подонки и трусы. И точно тебе скажу, твой бывший больше никогда тебя не побеспокоит, а увидев, будет оббегать за километр.
Я грустно улыбнулась:
- Спасибо. Надеюсь.
- Ну, вот, наконец-то ты улыбнулась, а то я думал, что ты совсем не умеешь этого делать.
- Когда-то умела. Но очень давно.
- Ничего, очень надеюсь, что скоро вспомнишь, как это было. И знаешь, что? Не держи обиды на этого убогого. Он недостоин твоих переживаний.
- А я на него не обижена. Даже наоборот. Ведь не известно, что было бы, если бы мы были вместе. Может, была бы бессловесной домашней клухой. А так, я стала тем, кем являюсь – более сильной, уверенной, самодостаточной. Я получила высшее образование, я вырастила замечательного сына. И всего этого я добилась сама.
- Вот и замечательно. Все это отлично. Только осталось научиться еще кое-чему.
- Чему?
- Не бояться мужчин.
- Я постараюсь... И спасибо.
- За что?
- За то, что помогли с Алексом, выслушали и посоветовали.
- Мне это было несложно. Хочу тебе сказать, что ты – замечательная, привлекательная, интересная женщина. Уверен, что очень скоро ты забудешь обо всех своих неприятностях и, знаешь что - давай уж переходи на «ты», а то как-то неудобно. Я-то давно перешел.
- Хорошо, - улыбнулась я, мельком посмотрев на часы.
Кирилл перехватил мой взгляд.
- Да, уже довольно поздно. Время пролетело как-то незаметно. Я пойду?
- Да, конечно. Я и так Вас... тебя очень задержала.
- Мне было приятно пообщаться с тобой.
- Мне тоже.
- Я надеюсь, что мы еще увидимся?
- А почему бы и нет?
- Вот и договорились.
- Кирилл, а деньги?
- Ты о чем? Брось эти свои феминистские штучки. В конце концов – я мужчина.
- Тогда приходи все это доедать.
- С удовольствием приму твое приглашение. Созвонимся?
- Ага.
Я подала ему свою визитку: «Вот здесь мои номера телефонов – рабочий и домашний».
- А ты завтра свободна?
- Только после 18 часов.
- Можно, я позвоню?
- Буду ждать.
Кирилл уже стоял около входной двери, а мне очень не хотелось, чтобы он уходил. И я видела, что ему тоже уходить не хотелось.
- Ну, я пошел?
- Ага.
- До завтра?
- До завтра.
Он поцеловал меня в щеку, и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
4
Кирилл ушел, а я стала прибираться в комнате и ругала себя, на чем свет стоит.
- Юля, ты просто малолетка дефективная. Да сейчас и малолетки-то умнее тебя. Что ты строишь из себя деву непорочную? Ведь видела, что он не хочет уходить. И сама не хотела, чтобы он уходил.
И возражала самой себе:
- Нет, Юля. Ты все правильно сделала. Ты ведь ничего о нем не знаешь. Ты видишь его первый раз в жизни, и неизвестно, увидишь ли еще.
- Дура ты, Юля. Пока ты на мосту стояла, хоть кто-нибудь обратил внимание, что у тебя не все в порядке? А он подошел. Да еще и обедом накормил, и выслушал твои душевные излияния. Много ты таких на своем пути встречала?
- Немного. Но поначалу-то они все джентльмены. Вспомни хотя бы Алекса.
- Да Алекс и по началу-то собой больше любовался, чем тобой. Нечего сравнивать.
- Ну, ладно. Успокойся уже. Завтра вы встретитесь. Пообщаетесь. Только не вздумай ему на свою жизнь жаловаться. Лучше постарайся вспомнить, какой ты была до встречи с Алексом.
- Попробую.
- Вот и умница.
Я все прибрала, вымыла посуду, разобрала постель и легла спать, впервые за много месяцев не думая об Алексе и не боясь встреч с ним.
------------------
Наутро я проснулась отдохнувшая и бодрая, в прекрасном настроении. Цветок в вазе привлек мой взор и наполнил душу светлой радостью и предчувствием чего-то хорошего и необычного. Я привела себя в порядок, позавтракала и пошла на работу. Почему-то сегодня мне встречались только улыбающиеся, приветливые люди. Со всех сторон я слышала комплименты в свой адрес и без труда раздавала улыбки всем, встречающимся на моем пути. Моя душа пела. Я даже не заметила, как пролетел день. Проведя последнее занятие на сегодня, я вышла из Дворца и направилась в сторону своего дома.
- Юля.
Я осмотрелась по сторонам и увидела Кирилла, спешащего ко мне с букетом чудесных розовых альстремерий.
- Кирилл? – я была слегка удивлена, – А как ты оказался здесь?
- Ты же сама говорила, где работаешь.
- Тооочно. А я и забыла.
Он подал мне цветы и поцеловал.
- Пойдем?
- Спасибо. Пойдем. А куда?
Он засмеялся:
- Сначала соглашаешься, а потом спрашиваешь, куда.
Мы дошли до его машины, он открыл дверцу и подождал, пока я усядусь. Потом занял место водителя, и мы поехали. Я думала, что мы поедем ко мне, но Кирилл повернул в другую сторону. Я вопросительно посмотрела на него.
- Я приглашаю тебя в театр.
- В театр?
- Возражения не принимаются.
- Я согласна. Я люблю театр.
- Вот и замечательно.
Я заметила, что эту фразу Кирилл произносит довольно часто. Видимо, у него такая привычка. Но кое-что меня насторожило. Не слишком ли рьяно он взялся меня опекать? И не слишком ли я поддаюсь его влиянию? Что это такое – «возражения не принимаются»? Может, это снова идет попытка ограничить мою самостоятельность? Я уже привыкла решать все сама и какой-то, даже, маломальский, контроль мне кажется посягательством на мою свободу. Или это качество присуще всем мужчинам – считать себя ответственным за женщину, находящуюся рядом?
В моей голове была каша из мыслей и эмоций и, видимо, это очень отражалось на моем лице, потому что Кирилл остановил машину и спросил:
- Юля, что-нибудь не так? Я что-то не то сделал или сказал?
- Нет. Все в порядке.
- Может быть, я слишком придирчив, но я вижу, что что-то изменилось. Давай сделаем так. Если вдруг тебе что-то покажется неправильным в моих словах или действиях, говори мне об этом сразу. Не держи в себе и не копи недопонимание. Всегда лучше выяснять все по горячим следам. Потому что бывает так, что ты говоришь одно, не имея в виду ничего предосудительного, а другой человек видит в твоих словах что-то свое, известное только ему одному. Так что тебя, все-таки, беспокоит?
- Я сама не пойму. Просто в течение уже долгих лет я все решала сама. И я к этому привыкла. Когда ты сказал «возражения не принимаются», я подумала, что снова меня пытаются взять под контроль. А я знаю, что это такое – во всем подчиняться мужчине, не имея своего права голоса. Я не феминистка, отнюдь. И я принимаю право мужчины на лидерство, но я должна быть на сто процентов уверена, что это именно тот мужчина, который принимает свое лидерство не как захват заложника. Я должна быть уверена, что не ограничена в своих правах и если я что-то делаю, то делаю это по своей доброй воле. И я точно знаю, что только ТОГДА то, что я делаю, будет, действительно, сделано хорошо и правильно.
Кирилл взял мою руку, поднес ладонь к губам и поцеловал.
- С тобой, и на самом деле, очень непросто. Но мне это нравится. Я и сам не воспринимаю женщин, у которых нет своего мнения. А с тобой не соскучишься, и не расслабишься. Всегда нужно подбирать правильные слова, боясь обидеть тебя неосторожно сказанной фразой. Но, пойми, пожалуйста, это ведь очень сложно. Может быть, тебе самой следует не так предвзято относиться к тому, что тебе говорят. Ты уже заранее подозреваешь подвох, а его ведь может и в помине не быть. Что касается меня, то я ни в коем случае не хочу на тебя давить. Но мне очень хочется, чтобы ты успокоилась, расслабилась и доверилась мне. Я надеюсь, хоть немного освободить тебя от того груза ответственности, который ты взвалила на свои хрупкие плечи. И пора уже оставить свое прошлое в далеком безвозвратном. Пока ты будешь тащить его на себе, тебе никогда не удастся ощутить радость жизни, ты будешь только преодолевать различные препятствия. И до тех пор, пока ты будешь видеть в мужчинах агрессоров, ты будешь шарахаться от них, как от чумы. Причем – от всех. И знаешь, как правило – чего мы очень боимся, то и получаем. Подобное к подобному. Так что, успокойся и попробуй просто жить.
Он целовал мою руку, согревая ее теплом своего дыхания и, как бы, передавая с этими поцелуями уверенность в том, что все уже хорошо. Не ту болезненную уверенность в своей непогрешимости и стойкости, а сладкую уверенность в том, что рядом со мной появился человек, который поможет моей душе выползти из своей брони на белый свет, и вспомнить, что я когда-то была веселой и жизнерадостной. И, может быть, мне удастся вернуть это состояние и снова стать прежней.
---------------------------
Кирилл остановил машину недалеко от театра, помог мне выйти и мы немного прошлись пешком. Сегодня ставили премьеру разрекламированного в местной прессе и по телевиденью, спектакля, в постановке гастролирующего у нас столичного театра. В зале было, как говорится, яблоку негде упасть. Спектакль прошел на одном дыхании и зрители, завороженные безупречной игрой известных актеров, еще долго не торопились покидать зал.
Когда мы сели в машину, я сказала:
- Кирилл, спасибо огромное! Я тебе очень благодарна! Это было… шедеврально!
- Я рад, что тебе понравилось. При первой возможности еще куда-нибудь выберемся. Надеюсь, ты не против?
- Что ты? Конечно, нет. С удовольствием.
- Вот и замечательно. А сейчас, поехали ко мне.
Немного подумав, я ответила:
- Кирилл, ты не обижайся, но давай отложим этот визит еще на некоторое время. Отвези меня, лучше, домой.
- Хоть мне и очень жаль, но я тебя понимаю. Домой, так домой.
Около моего подъезда Кирилл остановил машину. Я попыталась выйти, но он задержал меня.
- Не торопись. Давай посидим немного.
- А ты, разве, не поднимешься ко мне?
- Нет. Не сегодня.
- Ты что, обиделся?
Он рассмеялся:
- Нет. Просто, я буду приставать, а ты, по всей вероятности, к этому не готова. Так ведь?
Я тоже рассмеялась:
- Абсолютно верно. Не готова. Пока.
- Юля. Завтра мне нужно будет уехать на некоторое время. Я не знаю, на сколько. Но как только я вернусь, я тебе позвоню. Хорошо?
- Хорошо. Но ты можешь позвонить и раньше, если будет возможность.
- Обязательно. Я буду очень скучать.
- А я буду тебя ждать.
- Здорово! Это, действительно, здорово, знать, что тебя кто-то ждет.
Минут через двадцать разговоров «ни о чем», я чмокнула его на прощание и пошла домой.
5
Всю последующую неделю я ловила себя на мысли, что постоянно думаю о Кирилле. Где он? Что с ним? Почему не звонит? Может, он нашел кого-нибудь посговорчивее? А может он вообще – женат? Я же о нем ничего не знаю. И останавливала себя:
- Уймись и не думай о глупостях. Тебе же ясно сказано, когда сможет – позвонит. Но прошла неделя, за ней еще одна, потом еще... Я не знала, что и думать, как однажды вечером, когда я снова накручивала себя дурными мыслями, раздался телефонный звонок. В трубке что-то тарахтело, гремело, пищало, на мгновение мне даже показалось, что я слышу звуки выстрелов. Связь была ужасной. И в этом треске я с трудом разобрала знакомый голос:
- Юлечка! Здравствуй, милая! Ты как?
- Кирилл! Ты где? Почему не звонил? Что случилось?
- Не волнуйся. У меня все в порядке. Я скоро приеду. Очень скоро! Не скучай. Я хочу тебе сказать...
И связь прервалась. В трубке раздались короткие гудки.
- Господи! Да где же он? Что, вообще, там происходит?
Я стала успокаивать себя, как могла:
- Ну, да ладно. Жив и, слава Богу. Сказал, что скоро приедет.
И я продолжала ждать.
После звонка Кирилла прошла еще неделя. Как-то я вышла с работы, и не успела пройти десяти метров, как услышала позади:
- Девушка, куда Вы так торопитесь?
Я обернулась:
- Кирилл! Ты!? Привет!
Я бросилась в его объятия так, будто от этого зависела моя жизнь.
- Я так рада! Ты когда приехал? Я ждала.
- А я так рад, что ты ждала. Пойдем ка лучше в машину, а то вон – уже толпа любопытствующих собралась.
Мы сели в машину. Кирилл взял с заднего сиденья букет шикарных белых лилий:
- Это тебе.
- Спасибо. Такая прелесть. Обожаю белые лилии.
- Я рад, что тебе нравится. Давай пришвартуемся в каком-нибудь кафе, там и поговорим.
- Хорошо.
Но немного проехав, Кирилл внимательно посмотрел мне в глаза, улыбнулся и спросил:
- Может, ну его, это кафе? Поедем ко мне. Конечно, если ты не против.
Я подумала, что если я и дальше буду копошиться в своих проблемах, Кириллу очень скоро надоест опекать меня, он плюнет на все и оставит меня с моими заморочками одну, всю из себя такую самостоятельную и непогрешимую. Может, уже и на самом деле, пора оставить прошлое там, где ему самое место и жить настоящим? И с какой-то отчаянной решимостью я согласилась, тем более, что мне и самой показалось его предложение заманчивым.
- Едем. К тебе.
- Вот и замечательно.
Кирилл развернул машину, и мы двинулись в обратном направлении. Но чем ближе мы подъезжали к дому Кирилла, тем больше меня начинало трясти. Я чувствовала себя как юная девственница перед первой брачной ночью. А когда машина остановилась, я вообще упала духом. Я не ожидала увидеть того, что предстало перед моим взором. «Ауди» притормозил перед высоким забором. Кирилл нажал на какую-то кнопку и створки ворот мягко раздвинулись, пропуская авто внутрь. Машина остановилась посреди ухоженной полянки перед аккуратным двухэтажным коттеджем. Мы вышли и Кирилл, взяв меня под руку, повел к дому. Поднявшись на крылечко, он отпер дверь и пропустил меня внутрь.
- Проходи и будь, как дома.
Как дома? Сильно сказано. Моя однокомнатная «хрущевка» в типичной пятиэтажке и эти хоромы – замечательное сравнение.
Я прошла внутрь. Очень впечатляет. Кирилл сказал:
- Ты проходи. Не стесняйся. Осмотрись, а я скоро. Давай, я пока цветы поставлю.
Я отдала ему букет и пошла вглубь дома. По обе стороны вдоль длинного коридора двери, двери, двери. А в простенках между ними висят зеркальные светильники и симпатичные картины. Просто Фен-Шуй какой-то. Одна дверь была приоткрыта и я заглянула внутрь. Кухня. Небольшая, но со всем, что необходимо для приготовления пищи. Дальше к ней примыкала уютная столовая с симпатичным круглым столом и удобными мягкими стульями. Слева по коридору – лестница на второй этаж, а прямо – гостиная. Довольно просторная, с камином, ассиметрично расставленной мягкой мебелью, огромным плазменным телевизором и шикарным напольным покрытием. Только место возле камина было выложено мраморной плиткой.
Я стала гадать, куда я попала? Может, он местный мафиози или олигарх, что, впрочем, одно и то же. Додумать мне не удалось, потому что ко мне подошел Кирилл.
- Ну, как тебе моя берлога?
- Ты знаешь, ничего. Правда, гостиная маловата, еще бы метров двадцать пять и было бы нормально.
Я улыбнулась, а он обнял меня и захохотал:
- Да ты, оказывается, юмористка? Это здорово! Если хочешь, пойдем на второй этаж, ты ведь там еще не была.
- Ты хочешь меня сразу наповал сразить? Даже не дашь немного опомниться?
- Нет, сразу наповал – не хочу. Немного помучайся.
- Кирилл, а все-таки, ты кто? У законопослушных граждан таких апартаментов не бывает.
Он улыбнулся, будто прочитал мои мысли:
- Не бойся, я не мафиози. Да и у тебя понятие нормального жилья – из начала прошлого века.
Просто, в свое время я получил неплохое наследство и сумел удачно его вложить. Да и работал, как папа Карло, практически без отдыха, более двадцати лет. А сейчас у меня приличная должность, которая дает неплохой стабильный заработок. Много ли мне одному нужно?
- А семья?
- Сыновья уже взрослые, у них свои семьи. Слава Богу, они хорошо обеспечены. А супруга... она давно вышла замуж и у нее своя жизнь.
- А почему вы расстались?
- Был очень сложный период в жизни. Помнишь, наверно – перестройка. Ни жилья нормального, ни зарплаты. Вот она и не выдержала. Хотя я ей говорил, что скоро все изменится, она не верила. Укатила со своим бой-френдом заграницу.
- С детьми?
- Нет. Они остались со мной. Ездили к ней несколько раз, но почему-то предпочитали вернуться. А потом все изменилось и стало потихоньку налаживаться.
- Кирилл, это, конечно, не мое дело, но почему ты снова не женился?
Он засмеялся:
- Ишь ты, какая любопытная. Все-то тебе хочется знать.
- Ну, ты же обо мне все знаешь.
- Если честно, то я, как и ты, перестал верить женщинам. Тем-более, что я тебе уже говорил, что вокруг меня крутятся дамы, во всем ищущие свою выгоду. А мне хочется других отношений. Жаль, когда за материальным благосостоянием не виден сам человек, с его желаниями, с его душой. Ну, ладно. Что это мы с тобой расфилософствовались? Давай лучше пить вино.
- Давай.
--------------------------
Кирилл сходил на кухню, принес поднос с закусками, взял из бара бутылку вина. Потом растопил камин, поставил диск с инструментальной музыкой и включил мягкий боковой свет. Гостиная сразу наполнилась удивительным сочетанием нежности, душевного тепла, комфорта и легкой эротики. Мы пили вино, ели фрукты и вели неторопливую беседу, постепенно узнавая друг о друге что-то новое. И я сама, не ожидая от себя такого, почувствовала, как внутри меня растет и выходит за границы моего тела неукротимое желание близости. Мне очень хотелось оказаться в объятиях этого мужчины, почувствовать на себе его сильные нежные руки, утонуть в его ласках и раствориться в его поцелуях. И нечто подобное я прочитала в глазах Кирилла. Он встал, взял поднос с фруктами и отнес его к камину, поставив прямо на плиточное обрамление. Потом подошел ко мне, взял меня на руки и отнес туда же, аккуратно посадив на мягкий пушистый ковер. Затем сел рядом и нежно обняв, стал легонько гладить мои волосы, плечи, шею, осторожно, но упорно продвигаясь к моей груди. Мое сердце отбивало чечетку, то взмывая куда-то к горлу, то падая вниз, то замирая от предчувствия предстоящего наслаждения. Кирилл сел по удобнее, обнял меня и приник ко мне своими горячими губами. Потом, мягко опустив меня на плед, он лег рядом, не прекращая своих ласк. Я протянула руку и стала расстегивать пуговицы на его рубашке. В моей голове крутилась только одна шальная мысль – я этого хочу, а потом – будь, что будет. Но сейчас я этого хочу.
Видимо, мои глаза ясно выдавали мои желания. Кирилл скинул с себя рубашку и стал расстегивать пуговицы на моей блузке, потом он откинул ее в сторону и принялся за юбку. Вскоре и она полетела туда же. А затем эта куча дополнилась джинсами Кирилла. Я стала гладить его грудь и плечи, с блаженством ощущая крепкие мускулы под моими руками. Вскоре мы оба остались без каких-либо предметов одежды, лаская друг друга, и даря друг другу то, что сдерживали в течение долгого времени. Меня нисколько не смущали те изъяны моего тела, которые у меня имелись, и по поводу которых я очень комплексовала раньше. Потому что я чувствовала, что для Кирилла важнее не моя внешняя оболочка, а то, что скрыто внутри. Он ласкал меня так, будто получал от этого неземное удовольствие, а то, что чувствовала я, вообще было непередаваемо. Я, то взмывала в облака, то бухалась в океанские глубины, то сгорала в раскаленной лаве, то замерзала в арктических льдах. Я отдавала Кириллу то, что в течение стольких лет сидело во мне невостребованным. Я с радостью делилась с ним всем, чем могла, но знала, что во мне еще столько нерастраченной нежности, чувственности, сексуальности и мне очень хотелось отдать все без остатка этому единственному мужчине.
Потом, когда мы лежали перед камином в объятиях друг друга, укрытые легким пледом, Кирилл, целуя меня, сказал:
- И вот все это богатство ты скрывала в течение долгих лет? Это совершенно неподражаемо. Да тем, что ты сейчас продемонстрировала, можно только гордиться.
- Чем? Целлюлитом?
Он захохотал:
- И им тоже. У тебя совершенно замечательный целлюлит. Он мне так нравится. А если серьезно, то у тебя прекрасная женственная фигура, которой некоторые излишества лишь придают дополнительную пикантность. И знаешь, насчет фригидности этот твой Алекс сильно преувеличивает.
- Он не мой. А может и не преувеличивает. Просто, не перед каждым мужчиной стоит раскрываться полностью.
- А вот тут ты права.
И он со смехом отбросил плед в сторону.
- Не стоит каждому мужчине вот так откровенно демонстрировать свои прелести.
Я пыталась дотянуться до пледа, но Кирилл остановил мои попытки и мы стали возиться, как два подростка, отстаивая свои права. Эта возня закончилась тем, чем и предполагалось.
Было уже очень поздно, когда мы поднялись в спальню на второй этаж, и я, не рассмотрев толком комнату, упала в мягкую постель и уснула на плече Кирилла спокойным, безмятежным сном.
6
Мне снилось, что я вновь нахожусь в объятиях Кирилла, он нежно ласкает меня, обнимая и покрывая легкими поцелуями. Мне было так хорошо, что я блаженно застонала. И тут я проснулась. Оказалось, что мой сон повторяется наяву. Кирилл, действительно, ласкал меня, хитро улыбаясь.
- А я все жду, когда ты проснешься, соня.
- Мне снился такой замечательный сон.
- Я это понял по твоему стону и удовлетворенному выражению лица. Расскажешь, что тебе приснилось? Мы можем претворить это на практике, тем-более, что сегодня выходной и торопиться некуда.
- Не расскажу. По-моему, ты уже и так перешел к практике.
Он своими ласками доводил меня до исступления. Я со всей страстью, на которую была способна, отвечала ему взаимностью. Мне доставляло огромное удовольствие прикасаться к его телу, ощущая под своими руками и губами его упругие, накачанные мускулы, его теплую кожу, его, покрытую мягкими волосками, грудь. И, судя по его реакции, ему это тоже доставляло определенное удовольствие.
Позднее, когда Кирилл пошел на кухню за соком, мне удалось рассмотреть спальню. Небольшая, но уютненькая комнатка всем своим видом приглашала окунуться в ее негу. Интерьер был выдержан в мягких приглушенных тонах. Широкая кровать, все удобства которой мне уже удалось оценить, занимала бОльшую часть комнаты. По обе стороны от нее стояли небольшие полукруглые тумбочки, которые украшали изящные настольные лампы. На стене напротив кровати висела внушительных размеров картина, изображавшая юношу и девушку в довольно пикантной ситуации. Никакой пошлости. Завораживающая красота обнаженных тел привлекала взгляд и вызывала чувство легкой зависти.
Но была в этой комнате еще одна изюминка – световое оформление. По желанию хозяина она могла быть освещена либо мягким рассеивающим светом, вызывающим покой и умиротворение, либо вдруг озарялась яркими красно-розовыми всполохами, настраивающими на определенные страстные отношения. Поэтому, в зависимости от цвета и света и сама комната вызывала прямо противоположные ассоциации, что было довольно неожиданно и приятно.
Вернулся Кирилл, он принес поднос с бокалами, соком и кубиками льда. Он подал мне бокал и плюхнулся рядом.
- А здесь тебе нравится?
- Да, очень уютненько и несколько неожиданно. Картина удивительная. Просто глаз не оторвать. Кто автор?
- Это мне друг подарил. Он художник. Скоро у него состоится персональная выставка в Галерее художников. Сходим. Я тебя с ним познакомлю. Хочешь?
- Конечно! С удовольствием. Кирилл, а мы сегодня вставать-то будем?
- Наверно, нужно, но очень не хочется.
Он обнял меня и стал целовать, снова вводя меня в экстаз.
У меня мелькнула шальная мысль:
- Если дальше так пойдет, мы отсюда не скоро выберемся.
И тут зазвонил телефон. Кирилл нехотя отстранился от меня и, бубня недовольства по поводу того, что его оторвали от очень замечательного дела, потянулся за сотовым.
- Да. Где?.. Когда?.. Что произошло? А без меня никак?.. Хорошо, скоро буду.
- Юлечка, милая. Извини, пожалуйста, но мне нужно ненадолго уехать. Работа. Ты не скучай без меня. Можешь обследовать апартаменты, а я, как только освобожусь, сразу приеду.
- Нет, Кирилл, я без тебя здесь не останусь. Ты сможешь отвезти меня домой? Если нет, я и сама доберусь. А после того, как освободишься, приезжай ко мне. Хорошо?
- Почему ты не хочешь дождаться меня здесь?
- А вдруг я воровка на доверии? Не боишься?
- Откуда ты только и слова-то такие знаешь?
- Я читать умею.
- Нет. Не боюсь. Во-первых: я знаю, где ты живешь. А во-вторых: я прекрасно знаю дамочек того плана, о которых ты говоришь, - обнимая меня, шептал Кирилл.
- А может, я хорошо скрываю свои способности?
- Если бы ты относилась к таковым, то мы бы с тобой были уже давным-давно знакомы.
- А ты хорошо знаком с криминалом?
- Отлично.
- Не пугай меня. Я надеюсь, ты не криминальный авторитет?
Он рассмеялся и обнял меня:
- Не бойся. Я по другую сторону баррикад.
Мы быстро привели себя в порядок, позавтракали, и Кирилл отвез меня домой. У дома я сказала:
- Ты позвони, когда будешь свободен, я приготовлю обед.
- Хорошо. До встречи.
- Пока.
Поцеловав меня, Кирилл уехал, а я поднялась к себе, полная раздумий о том, что произошло.
------------------
Почему-то я решила, что мы с ним находимся на разных социальных лестницах и из глубин моего существа стали вылезать наружу все комплексы по этому поводу. А вдруг он подумает, что я имею в отношении его какие-то меркантильные интересы?
Вконец измучив себя этими рассуждениями, я сказала себе:
- Ну, все! Хватит! Не гони коней, скоро все выяснится.
Я занялась приготовлением обеда, и мои мысли приняли другой оборот.
Кирилл позвонил ближе к вечеру, извинился, сказал, что прийти не сможет, так как очень занят, и обещал позвонить при первой возможности.
Тут уже я начала психовать по-взрослому. Что вообще произошло? Может, он решил, что я для него обуза? Или он просто – искатель приключений? Тогда, зачем нужно было везти меня к себе домой? Чтобы я увидела разницу между ним и мной? Так я это и так вижу. Или он на самом деле думает, что все женщины ищут только выгоды для себя? Но что в моем поведении могло насторожить его?
А может, он, действительно, занят на работе. Я ведь ничего не знаю об этой стороне его жизни. Если он сказал, что находится по другую сторону баррикад, то может он работает в правоохранительных органах? А сейчас, как телевизор включишь, так обязательно увидишь, как разоблачают кого-то из работников милиции или прокуратуры, которые и являются «крестными отцами» местной мафии. И откуда у него такой коттедж? На зарплату мента такой не отгрохаешь. Может он все наврал про наследство? Я ведь его совсем не знаю. Потом, немного успокоившись и взяв себя в руки, я начала думать более осмысленно.
- Юля, ну что за ешки-матрешки? Что за глупые мысли посещают твою неразумную голову. Ну, почему обязательно он должен быть криминалом? Успокойся и незачем приписывать человеку то, что на него совершенно не похоже. Ну, не пришел и не пришел. У него такая работа. Ты ведь тоже иногда работаешь сверхурочно. Ложись ка лучше спать, а то вчера совсем не выспалась. Утро вечера мудренее.
Где-то около одиннадцати часов ночи раздался тихий стук в мою дверь.
- Кто?
- Юля, это я.
- Кирилл?!
Я открыла дверь и он, с виноватым видом и огромным букетом прошел, в квартиру. Увидев разобранную постель, спросил:
- Юлечка, я не вовремя? Я думал, что ты еще не спишь. А это – тебе.
Он протянул мне цветы.
- Спасибо. А я и так не сплю. Проходи, раздевайся. Ужинать будешь?
- С удовольствием. Я с утра ничего не ел. Голодный, как волк.
Я прошла на кухню, поставила разогревать суп и накрыла стол. Кирилл подошел ко мне со спины, обнял и стал ласкать меня, целуя шею и плечи.
- Я сегодня целый день о тебе думал. Даже работать не мог.
- Я что, оказываю на тебя такое тлетворное влияние?
- Наоборот. Очень даже плодотворное. На меня даже наши мужики удивлялись, постоянно выводя меня из задумчивости. Много чего я сегодня выслушал в свой адрес. Им захотелось непременно узнать, кто довел меня до состояния парения в облаках. Так что, будь морально готова к знакомству.
И он снова принялся меня ласкать.
- Подожди немножко, у меня сейчас все сгорит.
- Не беда. Поедем ко мне. Там этого добра – целый холодильник.
- Все. Здесь холодильник тоже забит под завязку. Давай садись. Ешь.
- А ты?
- А я просто посижу рядом. Чаю попью.
Он принялся уплетать суп с таким аппетитом, будто в жизни не ел ничего вкуснее.
- Ты знаешь, это просто шедевр. А ты – Марья-искусница, - он лукаво взглянул на меня, - а может – искусительница?
- Я рада, что тебе нравится, - улыбнулась я. - Ты ешь, а потом будешь рассуждать.
- А потом я рассуждать не буду, мы займемся чем-нибудь более интересным. Ты не против?
От его намеков я смущалась, как пионерка.
Кирилл съел суп и принялся за макароны с тушеной курицей, а я с удовольствием наблюдала, как аппетитно у него это получается. После того, как он выпил вдогонку бокал чая, Кирилл откинулся на спинку стула и, поглаживая округлившийся животик, сказал:
- Мне кажется, что я сейчас ни на что не способен кроме переваривания пищи. Так объелся. Я давно так не ел. Для одного себя готовить не хочется... А знаешь что, давай ка собирайся и поехали ко мне, как раз и разгружусь немного.
- А чем тебе у меня не нравится?
- Все нравится. Но у меня места больше.
- А мы что, собираемся в прятки играть?
Он захохотал и сграбастал меня в объятия.
- Не думаю, что буду вообще когда-нибудь от тебя прятаться. Я тебя совсем недавно нашел. А сегодня мы придумаем что-нибудь более заманчивое.
Мне очень нравился Кирилл. Мне очень понравилось у него дома. Но мои недавние мысли все-еще будоражили мой мозг. Он, видимо, заметил мои сомнения и спросил:
- Что-то произошло? Ты о чем задумалась? Колись. Мы же договорились, все проблемы обсуждать сразу по их возникновению.
- Нет. Все в порядке.
- Говори. Я же вижу, что тебя что-то тревожит.
- Да не тревожит. Просто я подумала, а вдруг ты решишь, что у меня в отношении тебя имеется меркантильный интерес?
- А на самом деле? – хитро улыбнувшись, спросил он.
- А на самом деле, твоя обеспеченность меня как раз и пугает.
- Почему, пугает? Я ведь тебе уже говорил, что это – удачно вложенное наследство. С этим наследством я мог бы припеваючи жить где-нибудь на Западе, а я предпочел остаться здесь. Мне здесь как-то теплее. Вот и вложил деньги в дом.
- Верю. Но я не об этом.
- А о чем тогда?
- Ну... разное социальное положение, - опустив глаза, пробормотала я.
- Вот смотрю я на тебя и диву даюсь. Вроде – умная женщина, а глуупая. Социальное положение у нас с тобой абсолютно одинаковое. У меня кроме государственной зарплаты и пенсии никаких левых доходов нет. У тебя тоже, как я понимаю, зарплата и, может быть, какие-то частные уроки. Я прав?
Я кивнула.
- Ну, вот. Еще вопросы будут?
- Нет.
- Вот и замечательно. Ну, так едем?
- Едем.
Мы приехали к Кириллу около часа ночи, приняли душ и прошли в спальню, надеясь, что в воскресенье утром нас никто беспокоить не будет.
В воскресенье нас, действительно, никто не тормошил, и мы весь день посвятили друг другу, купаясь во взаимной заботе, любви и нежности.
-------------------------------------
Мы встречались с Кириллом примерно полгода и с каждым днем наши отношения становились все ближе и теплее. Мы посетили выставку картин его друга Игоря Кротова. Я познакомилась с коллегами Кирилла по работе. Мы посещали концерты и спектакли столичных знаменитостей. Хотя и раньше я позволяла себе подобную роскошь, но, оказалось, что делать это вдвоем намного интереснее.
А как-то раз, когда мы с Кириллом сидели у него дома перед камином, обсуждая последние новости, он вдруг подошел ко мне, поднял меня с кресла, сел, посадил к себе на колени, обнял и сказал:
- Я смотрю на тебя все то время, что мы с тобой знакомы и не перестаю удивляться. Ты у меня такая самостоятельная, ответственная, не такая, как другие. Но, в то же время, очень ранимая и беззащитная, что хочется постоянно быть с тобою рядом, заботиться о тебе, опекать тебя. Я не хочу оставлять тебя одну надолго. Мне плохо, когда я не знаю, где ты, чем занята. Не сочти это за посягательство на твою свободу, но мне намного спокойней, когда ты рядом. Я помню, что тебе не нравится слово «любовь», поэтому скажу так – я очень хочу, чтобы ты всегда была рядом.
- Но я ведь и так рядом с тобой. Практически постоянно.
- Нет. Я не хочу, чтобы ты уходила к себе. Я хочу, чтобы ты жила здесь со мной. Всегда. Тебе трудно разрываться на два дома. Перебирайся сюда. Это будет НАШ с тобой дом. Мне одному в нем без тебя пусто и одиноко. Соглашайся. Пожалуйста.
- Ты точно уверен, что хочешь этого?
- Как никогда ни в чем не был уверен. Я еще никому не делал подобного предложения, потому что никого не хотел видеть рядом двадцать четыре часа в сутки.
- Уверен, что не надоем?
- Вряд ли надоешь. В тебе столько загадок, столько не исследованного.
- А когда все загадки отгадаешь?
- Значит, будем искать то, что скрыто за семью печатями. Так что, согласна?
- Ты же и так знаешь ответ.
- Я хочу его услышать.
- Да. Я согласна.
Он поднял меня на руки, припал к моим губам, испепеляя своими поцелуями, и, немного погодя, спросил, задыхаясь от страсти:
- Мы останемся здесь или поднимемся в спальню?
- Начнем, пожалуй, здесь.
2007 г.