Антон двигался по серовато-белой загородной трассе, держа обе руки на чёрном руле его «Вектры». Стрелка спидометра, приятно светясь синим, ровно держалась на отметке «140». Между указательным и средним пальцами его правой руки дымилась светло-синим дымом сигарета, забитая отборным табаком от Зино. Казалось, что Антон о ней даже забыл – сигарета дымилась сама по себе, просыпаясь пеплом на коврик и пластик обшивки приборной панели. Борткомпьютер, показывая температуру -6, напоминал о том, что за тонированными стёклами «Опеля» царствует зима. Было около девяти, о чём всё так же можно было посмотреть в маленьком окошке на приборной панели.
Снег на самой трассе был отравлен выхлопными газами и потёками жидкостей из двигателей. К тому же, беспорядочно утоптан резиной японского, итальянского и украинского производства. Снежное месиво похрустывало под колёсами. Впрочем, в салоне на это не было и намёка. А вот на обочине действительно можно было увидеть белый нетронутый снег, лежащий ровным слоем неизвестной толщины на земле. Километры отсчитывались, а пейзаж не менялся. Наверное, это самое сложное в путешествиях за рулём – участки с одинаковыми картинами, которые иногда могут казаться даже статичными.
Антон вспомнил о сигарете и сбил пепел в пепельницу, не меняя своего положения и не отводя взгляда. На полном автомате. Точно так же он затянулся ею, основательно и медленно. Тонкой струйкой выдохнул дым прямо перед собой, не моргнув и глазом. Взгляд Антона едва ли можно было назвать сосредоточенным на дороге. Скорее, абстрагированным. Глаза медленно и редко моргали. Глаза, в которые меньше десяти лет назад влюблялись все соседские девчонки, сегодня уже были ледяными, даже стеклянными. Глазные яблоки были мутными, а зрачки казались плоскими, нарисованными.
Когда-то в эти глаза влюбилась и Катя. И, как ни странно, всё так же любила Антона. Она была единственным, что держало его в этом городе. В городе, до которого ещё cдесяток километров. Большом городе. Городе бизнеса, университетов, многоэтажек, офисных центров и типовых пятиэтажек, в одной из которых жил и Антон, и Катя тоже. Городе знакомств, улыбок, смеха, выступлений и концертов. Городе любви, счастья, удачи, вдохновения и творчества. Городе разврата, секса, наркотиков, падения человека.
Экран мобильного телефона подсветился, а динамик выдал звуковое оповещение о сообщении. Антон, не двигая головой, поднёс руку с сигаретой ко рту, затянулся и, забычковав, взял в руку телефон. Немного опустив глаза, бегло прочитал текст. Это Катя писала о том, как сильно она скучает за ним, ждёт и любит его одного. В сердце легко кольнуло. Ещё 41 дозу назад, возможно, покалывание было бы ёканьем. Наверное, даже больным уколом, пронзающим насквозь. А сегодня он ехал по малолюдной трассе после двух дней в отъезде. Напряжённой работы, переговоров по бизнесу, заключения контрактов. Ну да, как же…
Всё это заняло только пару часов, остальное время было посвящено сауне, девочкам и жирным «дорогам» с деревянных столов. А дома ждала Катя. И свой дилер. В это время зазвонил телефон. По мелодии звонка Антон понял, что это кто-то из сотрудников его фирмы. Секунду подумав, он сделал громче музыку. Которую по-прежнему слышал неразборчиво. Не из-за качества стереосистемы или плохой громкости. Просто его восприятие отказывало. Некий слуховой туман. Пускай звонят. Работа налажена Всё равно.
Лёгкое оледенение дыхательных путей, особо резко чувствовавшееся в области носа, не покидало уже давно. Кокаин был не только в крови Антона. Он проник уже гораздо глубже. В недра. В душу. Он был даже в глазах. И ещё 12 «дорог» тому Антон, может быть, и задумался бы о том, что вот этими самыми кокаиновыми глазами он смотрит на Катю, которая так самоотверженно его любит.
Наверное, Катя не стала безразличной ему, потому что любовь к ней была сродни этой зависимости. Она сильнее кокаина. Круче той дури, что закручена в косяках и иногда «заряжена» в пачке сигарет. И её изумрудные глаза притягивают и «подсаживают». Антон терялся в мыслях о той девушке, что была с ним вот уже…чёрт знает какой год. И только Богу известно, чего это ей стоит, и сколько слёз она пролила в тишине и вдалеке от него. Она была в тысячу раз сексуальней шлюх из саун и случайных ****ей. Она была чем-то больше. Душа, любовь. Она просто была Катей. Само имя ассоциировалась у Антона со словом «любовь».
Синеватый свет ксеноновых фар рассеивался по грязно-серому дорожному пути. Так мягко, но насыщенно. Из-под колёс вылетали ошмётки грязного талого снега, врезаясь в подкрылки. Машина держала дорогу ровно, уверенно, не давай хозяину усомниться в себе. Как послушная и верная гнедая. Вальяжно и уверенно несла его вперёд, всем своим видом показывая, что готова к любой ситуации на дороге. Характер «Вектры», вопреки отзывам некоторых автожурналов, чувствовался. Не исчезало ощущение, что эта уверенная в себе лошадка вот-вот слегка пафосно встряхнёт гривой.
Взгляд Антона по-прежнему был расфокусирован. Впрочем, неприятностями не пахло. Хорошо, дорога была пустой. А, может, просто спасали молитвы Кати.
Воспалённое воображение играло злую шутку. Антону казалось, что он чувствует остатки крупиц порошка внутри себя. Его организм в голове очень чётко представлялся каким-то багроватым сплетением трубочек, за стенки которых вцепились крохотные белые гранулы. И эти гранулы имели миниатюрные зубцы, которые и резали изнутри, тут же заставляя немного неметь порезанные части организма.
Глаза же искажали цветность. Яркое становилось мутноватым, тусклое и вовсе терялось. Сетчатка, похоже, врезалась тонкой стальной паутинкой в радужную оболочку. Всё смешивалось и сводило Антона с ума. И Катя. Образ её жил где-то на глазах Антона. О Боже, неужели она всё это видит в глазах. Неужели она живёт с этим.
Антон достал из пачки ещё одну сигарету и наспех поджёг и раскурил её. Не потому что хотелось курить. Просто без дыма вокруг было не очень уютно. А так – было лучше, однозначно. Из света в салоне – только подсветка приборов. Дым как- то преображался под ней. Манил и затягивал в себя. Именно так. Дым затягивал в себя Антона, а не Антон дым.
А дома в ящике стола ждала «марка».
Ах, да. И Катя. Куда в первую очередь ехать-то? Пока город не видно на горизонте, было время подумать. Антон изредка затягивался. И размышлял. К Катя хотелось, да. Но также хотелось добраться к припасённой марке и залипнуть, спустя два вдоха.