Расчёты показывают, что для того чтобы попасть в событие, происшедшее ровно 100 лет назад в вычисленный день недели, в организм весом 85 килограммов нужно было ввести расчетную дозу с точностью до 0,1 грамма. Задачка не из легких. Решили использовать динамический метод, при котором доза, вводимая спящему реципиенту, уменьшается по мере приближения к точке предполагаемого события. Таким образом, если надо точно попасть в событие столетней давности, то надо вводить конгенер в виде молекулярной диффузии.
Этот путь был отвергнут из-за трудности осуществления, и на первый план выступил метод прерывания. Это означало, что весь временной интервал разбивался на несколько участков. В таком случае, несмотря на прерывистость инъекций, легко удавалось достичь желаемого результата. В последующем этот метод был заменён методом прерывания инъекций и продолжения его без извлечения иглы.
Развивая такую методологию, удалось уходить вглубь времён на 300 лет. Это была великолепная победа, приближавшая коллег к конечной цели – левитации спящего организма и перемещении его, по крайней мере, на 300 лет назад.
Решили вновь переместить во сне профессора Саратова к семье его прадеда Ивана Гуревича Юркова (история этой семьи была известна профессору). Надо сказать, что длительность сна Саратова и время происходящих в этом сне событий совсем не совпадают. Как и в «быстром» сне, за мгновения могут пройти часы, дни, недели и месяцы.
Приехала Эдда и поселилась не в гостинице, а в трехкомнатной квартире Влада, в которой он проживал с матерью, так что места хватало всем, а экономия очевидна. Но не только это двигало Влада пригласить в гости Эдду. Ко времени рассказа парочка сблизилась настолько, что мама Вера Сергеевна была очень рада, т.к. считала, что сын засиделся бобылём. Пожилая женщина мечтала о внучатах.
В назначенный день все без исключения сильно волновались: профессор думал о том, как состоится встреча и не напугает ли он прадеда, Влад – думал только о точности выхода профессора в ночи вторника 1898 года, Эдда вся дрожала от предвкушения результатов. Дело, конечно, происходило также во сне прадеда Ивана Гуреевича.
- Мать, как называл Иван подругу жизни, какой странный и страшный сон виде я сегодня. Будто явился ко мне правнук, которого зовут Александр Васильевич Саратов. Он – уже старик, чуть ли не в полтора раза старше меня и знает всё о моей семье, т.е. о дочке Евдокии, которую преследует латыш Браслиньш, о том, чем я занимаюсь и, как закончится моя жизнь. Я полюбопытствовал, но он бает, что это страшный секрет. А вот про тебя сказал, что ты ещё выйдешь замуж и переживёшь меня на 12 лет. Он спросил также о том, где растут у нас грибы и как живет моя коняга. Он и её назвал - “Малыш”.
- Ну, чего же тут необычного! Ты видел то, что знаешь и без него. Вот, если бы он предсказал что-то, было бы другое дело – рассудила Ненила Степановна.
Иван Гуреевич признался, что этого не было. Но он обещал вернуться, тогда и будет возможность расспросить пришельца подробнее. На том и закончилось обсуждение необычного сна Ивана Гуреевича.
- Профессор потом сказал, что прабабушка Ненила Степановна не дождалась его рождения, ушла в мир иной – и опыт надо обязательно повторить, поскольку есть ещё предметы для разговора и убеждения Ивана Гуреевича в том, что такие сны являются вещими.
Вообще семья Юрковых, как говорила бабушка Евдокия Ивановна, жила неплохо, поскольку Иван Гуреевич был купец второй гильдии, но в нижнем поволжье, часто случались засухи, длящиеся не один год, и в такие годы беда приходила в каждую семью.
Всем известны голодные 1924 – 1926 год, когда станицы и сёла приволжья вымирали полностью. Голод пришел тогда и в семью Юрковых. Решено было вновь выйти в прошлое, но это обстоятельство необходимо как-то документировать. Профессором предложено было снять энцифаллограммы сразу двух опытов: реперного и того, который будет проводиться в натуре. Но и этого казалось мало.
Именно на период голода 1924 года было решено настроить дозатор Влада. Причём, Влад успел получить на этот прибор патент, и теперь дозатор носит его имя – “дозатор Седова”. Это не прибавляло гордости скромному Владу, а от профессора зависело получение патента на весь метод. Эдда предупредила, что в США и в Германии участились синтезы три-этил производных гамма-масляной кислоты и это заставляет спешить. Она предложила подать заявки сразу в США и России. То, что предмет с очевидностью достоин патентов, не представляло сомнения. Однако лишь маленькая ошибка в формуле изобретения – и патент может оказаться куцым. Американский вариант был поручен Эдде, а российский – профессору и Владу Седову.
И всё же требовалось что-то более убедительное. Поскольку речь идёт о «быстром» сне, потребовалась миллисекундная энцифаллограмма. Далее решили применить дифференциальный метод, чтобы вычесть из рабочей энцифаллограммы реперную энцифаллограмму. Все эти хитрые манипуляции применили во время съёмки искомой информации.
Всё это было сделано во сне Юркова перед его отправлением в Царицын. Каково же было удивление, что он ждал этого сеанса, рассказал о том, куда он собирается продавать кое-какие вещи, чтобы заработать семье на питание. Почему он сразу поверил в реальность сновидений. То ли потому, что он сразу узнал Александра – своего правнука и заговорил с ним доверительно. Он не стал хитрить, а просто сказал: “Внучок, выручай. Семья гибнет и, если ты не поможешь, то и сам можешь погибнуть”.
- Единственно, что я могу для тебя сделать, не нарушая закона странствующих людей во времени во сне - это посоветовать: не есть ничего в дороге. Запомни – не есть! – запомнили спящие прадед и правнук. Последнее было важным, поскольку часто спящие не помнят сны.
Саратов сказал прадеду, что идёт по нужде и погулять в ночи. Вышел на берег любимой Ахтубы и увидел, что лодка Ивана Гуреевича уже была прицеплена к паровому баркасу. Этот баркас дотянет лодку до истоков Ахтубы и отпустит. А дальше начнется могучая Волга. Саратов вернулся в спальню. Иван, ты помнишь мой наказ: “Не ешь грибов. Я очень рискую, если ты не послу ... ”.
В это месте спящий Саратов не может уже быть доступен проснувшемуся и, видимо, ставшему собираться в путь Ивану Гуреевичу.
Как Иван Гуреевич проснулся, он не видел и сам спал до тех пор, пока Иван снова не заснул мертвецким сном на берегу Ахтубы, наевшись грибов почти без соли.
- Я же просил тебя не есть грибов. Это – твоя мучительная смерть от заворота кишёк – изрек правнук Саратов, появившийся во сне Ивана Гуреевича.
- Покажи, хоть где ты их набрал - Ивану даже во сне трудно было сделать, но он превозмог себя.
Перед профессором предстала прекрасная лесная полянка. Саратов сам бы не удержался от обилия белых грибов и подберёзовиков. Они стояли как солдаты – все до единого гриба стройные, красивые и не червивые. Как оказалось, Иван набил носовой отсек лодки грибами и стал разводить костер... Все было ясно! «Так можно получить инфаркт во сне» - подумал профессор, но ничем не сказал прадеду. Вот Иван наелся, рыгнул и устроился спать на горячем песке. Это была роковая ошибка.
Саратов понимал, что нарушает основной закон перемещающихся во времени, и всё же сделал это рискованное дело – разбудил (во сне) Ивана Гуреевича и настоятельно советовал промыть кишечник, но Иван, проснувшись уже ничего не помнил от болей в желудке.
- Не ешь грибов. Не ешь грибов – молотком стучало в висках Ивана, и он понимал, откуда эти слова и кто желает ему помочь.
- Я рискую своей жизнь, но главное жизнью моих детей. Ты обещал не есть грибов, но наелся ими – вспоминает Иван. Саратов говорил, что раскрывается перед ним до конца, подвергая себя смерти и изменения хода событий. Ты понимаешь меня, Иван Гуреевич – профессор заплакал, как маленький мальчик.
- Не бойся, я ничего больше не сделаю, что повлияет бы на ход событий, а умру от заворота кишёк! – Иван Гуреевич был готов ко всему.
- Но откуда ты узнал про заворот кишёк, ведь я тебе ничего не говорил – спросил Александр.
- Да! Ты не говорил, но когда ты ушёл из моего сна, какой-то голос подтвердил, что я не должен есть грибов. Однако я не выдержал, как видишь – фактически это было самоубийством.
Иван проснулся от резких болей в животе. Тошнило, и кружилась голова. Вот, если бы Ивана стошнило, и он догадался продолжить процесс промывания желудка и кишечника. Но закон, закон молчания и отсутствия советов! Кроме того, воспользоваться советами Иван мог только во время сна. А когда он уже проснулся, Саратов не мог помочь никакими советами.
До Царева Иван не дошёл собственными силами – проходящий баркас захватил, прицепленную к нему лодку вместе с умирающим Иваном. Проход в Царев тогда преграждал понтонный мост у городка Средняя Ахтуба. Это было не сложное препятствие, но занимавшее 2-3 часа, чтобы найти смотрителя и повернуть на 90 градусов средний понтон. Сейчас всё не так! Да разве Ахтуба была такой маловодной? Пароходики ходили по ней очень часто и по всей её длине. А сейчас её нельзя пройти дальше Средней Ахтубы.
Находящиеся на берегу мальчишки, сбегали к Нениле Степановне и притащили, уже потерявшего сознание Ивана Гуреевича домой. Он уже никогда не приходил в сознание, но в его бреду часто мелькало имя Александра Саратова, которого он называл правнуком. Эту фразу принимали за истинный бред, но Ненила хорошо запомнила давнишний сон Ивана и считала его бред реальностью.
- Не послушался я тебя, мой последыш – говорил Иван в бреду, иногда называя последыша – Александром.