- Ой, как мама жалеет, что не взяла вас тогда к себе! Как жалеет! Она все повторяет: "Куда я их могла взять?! У меня самой на руках трое детей!" Как она за вами скучает!
Причитания все лились и лились из телефонной трубки. Анна внимательно слушала кузину и слезы медленно скатывались по щекам. Наблюдателя со стороны такая картина вполне могла умилить. Как иначе? Прошлое способно напоминать о себе сыростью под глазами. Только ведь тихие слезы не всегда признак приятных воспоминаний...
Все приключилось почти 50 лет назад в Тернопольской области в одном из сёл на берегу Днестра. Тогда Анне стукнуло чуть больше 14 лет. Ее мама медленно умирала от рака, угасая как свеча. Ходить она уже не могла. Некогда сильная женщина, способная переносить тяжести не хуже любого мужчины, теперь она не могла и самостоятельно покушать.
Кроме Анны у нее оставались еще двое дочерей: Мария и Люба. Мал мала меньше. Младшей было только несколько годиков. Мужа не было. Первый муж бросил ее в тот же день, как узнал, что у него родилась дочь, а хотелось сына. Дальше все пошло в жизни наперекосяк и вот теперь у детей не будет никого.
- Доченька! - слабо подала голос мама Мария - напиши сестре Гаше... Пусть обязательно приедет пока я жива...
Каждое слово давалось ей с трудом. Родная сестра казалась ей единственным спасением для ее сироток. Только прошло несколько месяцев, а от Гаши ни слуху, ни духу. Силы практически ушли из нее и она едва слышным шепотком произнесла:
- Если Гаша не приехала когда я была жива, то не давай телеграмму и когда умру...
Мама умерла у Ани на руках. После похорон она все же написала тёте о случившемся и та "прилетела" к ним через... год. Как жили все это время малышки? Сами и жили. Родственники поохали первые дни и занялись своими делами. В селе у каждого большое хозяйство. Первые дни после похорон маялись по соседям: страшно было самим в доме находиться. Только если своим не нужны, чужим зачем?
Вернулись в большой недостроенный дом. Первое время по ночам запирались крепко на все запоры, включали свет и... страшно дрожали от ужаса. Они слышали, что мертвые родственники могут возвращаться домой. Такие вот ужастики ходили по деревне. Мама незадолго до смерти успокаивала:
- Не бойтесь, детки! Я не приду после смерти... А если бы и пришла, то никакого зла вам никогда не сделаю...
Только детское воображение рисовало всякие кошмарные картины. Кто-то из местных шутников пришел-таки ночью, стучась в окна и двери со всех сил. Малышки были едва живы от страха.
Тётя привезла в подарок племянницам три отреза для платьев. Каждый аж по 95 коп. за метр. Правда через время отдала их другим родственникам, а им пообещала потом купить лучшие. Сначала хотела оставить детей в их недостроенном доме, где не было даже полов, но запротестовал муж Коля:
- Ты что, Гаша?! Как тут можно детей оставить?! Надо что-то делать срочно!!!
- А что тут сделаешь? - невозмутимо парировала женушка - раздадим двух младшеньких дальним родственникам, а Аню заберем к себе...
У Гаши уже были планы выдать племянницу замуж за какого-то односельчанина, намного старше ее по возрасту. Дальние родственницы запротестовали:
- Куда Ганьку забираете?! Пускай сестер на ноги поставит сначала! Выдаст замуж, а там и сама себе найдет какого-нибудь вдовца или инвалида...
Только Аня заупрямилась и решилась ехать с тетей. Она за год измучилась с двумя сестрами вконец. Часто приходилось голодать и туго было с одежкой. Подросток год тянул на себе ношу, которую порой не все взрослые способны потянуть. Она была безмерно счастлива, что наконец-то тетя берет ее под свою опеку. Не так давно ей удалось продать кукурузу на 50 рублей и кой-какие деньги на дорогу были.
- У тебя есть деньги, Аня? - обратилась тетя Гаша - дай мне их на дорогу, а я потом отдам, когда приедем...
Детей рассовали по дальней родне, откуда через время одна попала в интернат, а другую удочерили чужие люди. Сразу по приезду к тете, та сказала:
- Аня! Это пальтишко на тебя велико и оно тебе не идет... Давай возьми мое...
Тетино пальто было старым, замызганным, драным и старушечьего покроя. Прежнее, новое пальто Ане нравилось больше, но тётечке Гаше виднее. Как никак, она теперь самый родной для нее человек на всем белом свете. После этого тетя несколько раз пыталась дарить племяшкам одежду, но она всякий раз была малого размера и забирая, приговаривала:
- Ладно! Ты смотри, маленькое... Ладно, потом куплю большее...
Аня тогда прекрасно поняла, что потом - это никогда. И когда она выходила замуж не за тетиного избранника, то дядя Коля по простоте душевной брякнул:
- Гаша! Ты же Ане верни 50 рублей!
- Чи ты дурак, Коля?! Какие 50 рублей?! А кормить я ее за что должна была весь этот месяц?!
Слезы текли уже у прабабушки Ани от нахлынувших воспоминаний. Никогда не была сестра ее мамы для нее доброй тётей, хотя и родная по крови. Нет, тётя Гаша не махала никогда кулаками, не била и не орала. Только Аня и сегодня, спустя 50 лет, как ни силится, не может припомнить хоть что-то доброе от тёти. Та всегда выманивала как лиса, обманывала и кормила обещаниями, никогда не собираясь их исполнять.
Неизвестно, то ли она на самом деле видит себя благодетельницей, спустив остатки совести в сельский нужник, или просто пытается заглушить вину, разыгрывая перед дочерью свою сердобольность? Одному Богу известно.
Только ведь лиса выманивала у вороны, а не у лисенят. Люди способны на большее. Что ни говори, а с теткой моей маме не повезло...