Тает снег. Какой-то странный октябрь. Бывало, в октябре… а-а-а, да ладно, что толку болтать о погоде… вот только одна беда: пока на балконе выкуришь сигарету, капли с того балкона что выше, падая на перила моего, разлетаются веером, и как бы я ни пристроился, халат станет мокренным. Одно радует: Оно на этот раз выпускает меня на балкон; вчера же полдня «уши пухли», - вот уж приготовил сигарету и зажигалку, но едва переступал порог (тоже ведь придумали стеклопакеты и дверь по шведской технологии, - через порог надо переступать, высоко поднимая ногу, ладно, я хоть привык тапочки на пятки натягивать, а то бы терял один экземпляр на этом переходе, как моя ненаглядная дочура), тут Оно меня и хватало то за бока, то за полы халата. Я не упрямился – значит, так надо, там у Него какие-то свои дела, а я могу помешать…
Хотел было покурить у отдушины на кухне, так и туда Оно меня не пустило, ну что тут скажешь? Я пятюсь назад, затем одеваюсь и выхожу курить на улицу. Тоже морока преодолевать два этажа, но хоть мусор вынесу, да переброшусь парой слов с Раисой Ивановной, терпеливо подрезающей кустики шиповника, словно это какие-то ценные розы.
Женька, моя десятилетняя внучка, не отрываясь от экрана компьютера, кричит из своей комнаты:
- Дед, не трогай мусор, я сама вынесу!
Это у нас ново. Когда такое было, чтобы она выносила мусор без пререканий с мамкой. Но сейчас она важная птица, так как ей доверено быть в доме хозяйкой. И она добросовестно исполняет обязанности моего домашнего тирана, заставляя меня то обедать и ужинать, то запахивать халат. А давеча, демонстрируя своё умение обращаться с иголкой и ниткой, пришила поясок моего халата к петелькам.
Ну, наговаривать не буду – посуду она мыла часто, но подмести, пропылесосить или взять швабру с влажной тряпкой и пройтись по паркету… такой активности за ней прежде не водилось. Стоило родителям укатить в экспедицию, оставив нас вдвоём, как она и воспылала трудолюбием; едва придя с уроков, Женя начинает наводить порядок. Но и меня достаёт:
- Дед, запахни халат, ещё простынешь, возись потом с тобой!
Это одно к одному слова её мамочки.
Собственно, Оно появилось в нашей квартире в эти самые дни. Я в бога не очень верю, хотя и была мыслишка позвать попа, чтобы углы святой водой обрызгал. А потом подумал: ну что Оно мне сделало плохого? Может быть, Оно и есть то самое, про которое говорят «хранитель очага»? А может быть Оно и пришло-то на короткое время, пока на улице холодно? А потом… всякому существу бывает скучно. Вот Оно и развлекается, то спрятав мой тапочек или очки, то не пуская меня на перекуры… незлобиво, безобидно. За что же я буду его прогонять?
Нет хуже спать днём, потом и голова тяжёлая, и не сразу за дело какое возьмёшься. Но с некоторых пор у меня появилась такая необходимость – хоть на пол часика, но прикорнуть после обеда.
Вот тут, в такой дневной дремоте мне и приснился сон особый, будто и балкона никакого нет, и шагнул бы я в бездну, да ещё с малышкой на руках (это Женьку во сне я всегда вижу совсем маленькой), ан нет – Оно меня как раз и придержало, а там я и сам увидел пустоту.
Проснулся я, припоминаю подробности сна и думаю: вот, старый пень, не верил ты людям, что есть такие хранители, так получай предупреждение!
Открываю глаза, тут как раз и Женька стоит передо мною. Я-то ей про это самое Оно ни гу-гу, неча пугать девчонку, тем боле, что этот гость (или гостья?) никакого зла не обещает…
А Женька присела на краешек дивана:
- Поворачивайтесь, Игорь Степанович, на живот, будем делать массаж.
Ишь ты, юмористка, - «Игорь Степанович»… ладно, хоть знает, как зовут-величают деда, а то вот был случай в детсаду, где работает племянница: «как твоё отчество, Вадик?» - «Не знаю», - «а как мама папу зовёт?» - «алкоголик проклятый»… а-а, снова отвлёкся…
Так вот, до сих пор с этой трудоёмкой процедурой, которую мне к тому же приходилось выпрашивать, управлялась её мама. Но, зная упрямство моего маленького деспота, да и предвидя, что ей вскорости потребуется от меня то, что она называет по-современному «очередной транш», и что сие есть одна из причин её внезапного трудолюбия, я послушно поворачиваюсь и устраиваюсь лежать животом вниз.
Однако ручонки у Женечки довольно сильные!
Отдыхая, Женя начинает:
- Дед, я всё хочу у тебя спросить…
Ну вот, как я и предвидел…
Но я не угадал. Тут она, глазастая, и выдала:
- Дед, а чего ты каждый раз, как зацепишься петелькой халата за ручку дверей на кухню, или наступишь на поясок халата, когда переступаешь порог на балкон, пятишься, возвращаешься в комнату и больше не идёшь куда собрался? Это такие приметы?
Хорошо, что я лежал, отвернувшись, и особенная удача в том, что я не рассказал ей об этом Оно…
А Оно-то вот оно что…
- Какие-такие приметы? Тебе показалось…
- Слушай дедуля, мы завтра собираемся…
С этого бы начинала, а то – «петельки, поясок»…
Я поворачиваюсь и гляжу в такие милые озорные глазки:
- Ладно, сколько?