Первая встретилась мне утром. Среди тумана и тишины она сидела прямо на обочине дороги. Машины нерешительно притормаживали возле нее, некоторые сигналили. Но она лишь слабо виляла хвостом, прижимая к голове короткие острые уши и улыбалась виноватыми глазами.
Вторая собака была большой, бесхвостой с будто бы подведенными сурьмой глазами. Она трусила вдоль трамвайной линии, понурившись, погрузившись в свои собачьи думы. Когда я проходил мимо, она остановилась вдруг, подняла на меня свои печальные, словно у мусульманской женщины, глаза и замельтешила обрубком хвоста.
Я удивленно посмотрел на нее, улыбнулся и пошел дальше, чувствуя ее взгляд.
Третья собака пришла ко мне, когда я курил на лавочке за углом поликлиники. Она была черная и маленькая, почти щенок. Уши ее большие, похожие на крылья, нелепо торчали на узкой и легкой голове, и вздрагивали, когда она переступала с ноги на ногу, словно пытаясь поднять ее в воздух. Она смотрела на меня извиняющимся взглядом и тонкий ее хвост нерешительно повиливал между ног. Мне нечего было ей дать, да, похоже она и не ждала ничего. Я погладил ее по голове, почесал за ухом и ушел дальше работать.
Четвертая собака появилась, когда я возвращался с работы. Серо-желтая неказистая дворняжка в брезентовом ошейнике стояла на остановке и смотрела себе под ноги. Не ожидая, не встречая, не уходя. Она просто стояла и смотрела то за кувыркающимися по асфальту листьями, то на ноги людей, проходящих мимо, то на проезжающие машины. Ее взгляд был пуст, как у старого и одинокого человека. Ветер ворошил ее желто-серую, грязноватую шерсть и с деревьев и проводов на нее падали крупные капли.
Пятая собака встретила меня возле дома. Она просто сидела на канализационном люке и провожала взглядом редких прохожих. Равнодушно. Я посмотрел на нее и подумал...
Что моя тоска точно такая же, как эти нелепые дворняжки. Целый день она преследовала меня. Появлялась внезапно, выныривала из тумана, попадалась мне на глаза, удивляла своей иррациональностью. Она была ни к месту и ни ко времени. Она просто была. Такая же лопоухая, виноватая, неприкаянная, дурная, жалкая и трогательная собака-тоска.
На ее грязном брезентовом ошейнике корявыми буквами было выведено... твое имя.