Город иностранных имён книга 3

ЧАСТЬ 1
                --   1  --

-- Алик, ты скоро?
Берта вошла в мою комнату в светло-голубом платье, на высоких каблуках ,  с  лёгким макияжем и многозначительно крутанулась у меня перед носом. –Ну?..
Я  демонстративно взглянул часы.
--- Только шесть.
--- И  что? – Берта стушевалась и умоляюще вскинула на меня глаза, пробивая на жалость,--  Алик, может  ты к фонтану не пойдёшь?
--- Почему? Ведь договорились: встречаемся и все вместе идём….
-- Я знаю, знаю,-- перебила Берта,-- Но я хотела…Понимаешь, тебе надо обязательно познакомиться….
   Сестра запнулась, не зная, как убедительнее представить причину, по которой мне не следовало было идти к фонтану на встречу с друзьями. Я тоже молчал, терпеливо ожидая её доводы, хотя заранее знал всё, что она скажет.   Наконец, Берта не выдержала обоюдного молчания, и решительно произнесла:
--- Я хочу познакомить тебя с одним парнем.
   Что-то в этом роде я и ожидал. Сколько раз она вот так входила в мою комнату, смущённо опускала глазки и быстро тараторила: «Хочу познакомить с парнем» А через месяц, самое большее через два, она влетала  опять в мою комнату и, пылая гневом, ставила решительную точку в отношениях.
--- Всё кончено. Он – козёл!( баран, осёл--  менялся только перечень животных)
Когда пар иссякал, сестра обстоятельно рассказывала о причине разрыва. В основном, всё было банально: то он позволял слишком многое, то , наоборот, был через чур  скромный. Но самая распространённая причина – это наличие возле объекта её обожания некой соперницы и неважно, кем она являлась на самом деле - одноклассницей, однокурсницей или просто соседкой по лестничной площадке. Берта исключала любую представительницу в юбке возле человека, с которым она встречается на данный момент.
--- Он очень хороший парень,-- семенила за мной сестра, понимая, что все её доводы как об стенку горох. После  истории, когда мы с друзьями однажды раскрыли  глаза на её ухажёра Рудольфа,  Берта считала чуть ли не своим долгом каждого нового парня знакомить со мной. Так сказать, на проверку «фейс-контроля». Хотя я догадывался, что она боялась  вновь оказаться в таком же положении, как и с Рудольфом. Быть обманутой –удар по самолюбию красивой девчонки, это уже я понял!
--- Алик, миленький, ты должен его увидеть…
Я остановился, явно заинтригованный настойчивостью сестры.
--- Кто такой?
--- Он особенный!—воодушевлённая Берта рухнула в кресло, явно настраиваясь на обстоятельный разговор.
--- Как звать твоего особенного?
--- Ты не смейся, Алик, но он  действительно замечательный…
--- Имя у него есть?
--- Сергей…Серёжа…. Сергей Воронцов,-- она осторожно улыбнулась, ожидая моей реакции,-- Правда, красивое сочетание?
  Я пожал плечами.
--- Учится, работает? Сколько ему лет?
--- В  политехническом на втором курсе. Так ты пойдёшь, да?
--- Нет.
  Сестра вскочила, от возмущения хватая ртом воздух.
--- Ты…ты даже не представляешь… как это важно …для меня!
--- Тем более я буду лишним!
--- Ты…ты… скотина!—взвизгнула Берта и вылетела, громко хлопнув дверью.
 Ну, вот и поговорили. Интересно, до сестры когда-нибудь дойдёт, что я ей не мама, и не папа, даже не близкая подружка, чтобы обсуждать всех её парней?
  Я услышал, как хлопнула входная дверь. Берта ушла на свидание со своим замечательным, особенным Сергеем Воронцовым.
Я немного постоял, потом  вынул из шкафа костюм и рубашку и стал собираться.  Мне ещё надо было зайти за Алисой.

 Лисица встретила меня на пороге двери в домашнем халате и с парой каких-то бантиков-фантиков на голове.
--- Ты разве не идёшь?—удивился я.
--- Я не ждала тебя так рано.
--- Уже почти восемь.
 Алиса ахнула и прижала ладони к губам.
---  Правда? На моих часах только половина седьмого,-- она распахнула дверь, пропуская меня во внутрь квартиры,--  Проходи. Я быстро.
                Я прошёл в комнату и сел на диван, с интересом рассматривая обстановку. У Алисы я бывал редко, два или три раза за  время нашего знакомства. Обычно всё ограничивалось моими проводами до дверей квартиры.  В комнате над диваном висело много фотографий: и новых, и более старых. Особенно выделялась одна - смеющаяся женщина в фетровой шляпе с перьями. Это бабушка Алисы, бывшая актриса мюзик-холла. Лисица часто рассказывала о ней, т.к. любовь к музыке и пению она унаследовала от бабушки. А вот похожа Алиса была на маму, хрупкую, миниатюрную женщину , однако, очень серьёзную и строгую внешне. Мама не пошла по стопам родителей, а выбрала дорогу, далёкую от искусства. Она преподавала в серьёзном научном институте и была кандидатом технических наук. Старшая сестра Лисицы Алла тоже училась в техническом вузе, и было странно видеть в одном семье столь разных по интересам и вкусам любящих и дружных людей.
--- Почему ты один?—в комнату просунулась голова Алисы, -- а где Берта?
--- У неё очередной замечательный.
 Девушка улыбнулась.
--- Хочешь чаю?
--- Одевайся. Я сам приготовлю,-- и пошёл на кухню.
  Однажды мне Лисица сказала, что парень, возможно, не должен уметь готовить борщ или рагу с мясом, но пожарить себе картошки или правильно заварить чай- натянутый, крепкий, и обязательно, чтобы на столе были розеточки с вареньем и нарезанный батон белого - должен каждый.
Я невольно задумался об Алисе. Однажды, Динка  заметила, что моё отношение к Лисице стало каким-то спокойно- уравновешенным. Я так и не понял тогда, хорошо это или плохо. Не раз  сам себе задавал вопрос, кто  для меня Алиса: любимая девушка или друг, и может ли один человек быть и тем и другим. Спрашивал себя  и не мог дать точного ответа.
--- Ну как?
Я  вздрогнул, застигнутый врасплох со своими мыслями, обернулся и остолбенел. Блюдце выскользнуло из рук, и я сделал пару неуклюжих, судорожных движений, чтобы поймать его.  «Какая она красивая»- мелькнула мысль. В белоснежном платье, с распущенными волосами Алиса выглядела удивительно женственной.   Она прошлась по кухне и закружилась.
--- Ты что-нибудь скажешь?—девушка по-прежнему улыбалась, потом схватила меня за руку и усадила обратно на стул.—Расскажи, что там с Бертой?
   Я отхлебнул чай, и, наконец почувствовал, что голос возвращается ко мне.
--- Выглядишь просто улётно!
--- Кто он такой?—отмахнулась Алиса, явно заинтригованная новым увлечением подруги.
--- Сергей Воронцов из политехнического. Знаешь такого?
   Девушка покачала головой.
--- Откуда?
--- Ты её лучшая подруга.
Лисица улыбнулась. Разве объяснишь, что пока встречаешься с молодым человеком, как раз лучшая подруга меньше всего в курсе о нём.
--- Ну, чему ты улыбаешься? Что я такого сказал?
--- У тебя удивительная сестра! Умная и красивая! Немного капризная, но зато в ней есть удивительное качество: она готова ради ближнего пожертвовать всем на свете!
--- Разве? – я подозрительно покосился на девушку, не понимая, почему она завела разговор о добродетелях Берты,-- Что-то я не замечал за ней ничего подобного…
--- Потому что ты сам такой же,-- рассмеялась Лисица, вскакивая с места,-- Нам пора. Идём.
        Мы торопились. Город встретил нас тёплым летним  вечером и ожиданием чего-то необычного, что ждёт нас каждого в будущем.  Мы бежали, держась за руки, переполненные эмоциями последнего в нашей жизни школьного вечера, и громко смеялись, сталкиваясь с прохожими. Один  чуть подвыпивший парень в тельняшке , придержав меня за плечо, наклонился к самому уху и внятно произнёс:
--- Повезло тебе.—и посмотрев на Алису восхищённым взглядом, произнёс,-- Береги её.
Что-то  сжалось внутри, неожиданно  защипало в глазах, и я еле удержался, чтобы не заплакать.  Я оглянулся на Алису, хохочущую и зовущую меня, и неожиданно понял, что Лисица для меня больше, чем друг. Это  тот человек,  с которым я хочу и дальше пойти по жизни, быть всегда рядом, беречь её, заботиться о ней, любить… Любить. Какое новое, необыкновенное чувство, которое распирает тебя изнутри, окрыляет и не даёт возможности дышать.
Я невольно заулыбался.
--- Алик, ты чего?—Алиса тормошила , не понимая, что происходит со мной. Не дождавшись ответа, она подхватила меня под руку и потащила дальше, смеясь и что-то щебеча.

      Глава 2

Возле фонтана,  у единственного фонаря в округе, стояла Динка, подставив лицо блеклому свету. Тёмные волосы мягко сниспадали на худую, прямую спину, и переливались иссиня-чёрным водопадом.  Казалось,  что улыбаясь, она вдыхает охватившие город летние сумерки, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Я уменьшил шаг,  любуясь  увиденным.
--- Она похожа на дикую розу,-- тихо произнесла Алиса, зачарованно смотря на открывшийся нам образ. Я кивнул, не в силах произнести ни слова.
--- А, вот вы где!—неожиданно раздалось сбоку и из темноту вынырнул Санька. Вот в кого надо девчонкам влюбляться: высокий,  широкоплечий, подтянутый, с волнистыми русыми волосами, которые сегодня были  уложены, как у настоящего английского лорда. Глядя на него, каждый понимал: перед ним если не будущий академик, то уж кандидат наук точно. В руках Санька держал огромный букет цветов, и сиял, соответствуя своему  новому образу.
--- Ну, ты зафантил!-- мы поздоровались.
Я украдкой ещё раз взглянул на Динку,  не в силах скрыть разочарования . Та тряхнула головой и, смеясь , погрозила пальцем. Я подмигнул, давая понять, что буду нем, как рыба, и не выдам редкие слабости  подруги.
                В школе нам пришлось расстаться. Алиса училась в другом классе, и её ждали  в актовом зале, где она должна была петь.  Я, Санька и Динка поспешили к нашей классной руководительнице.
--- Пожелай мне ни пуха , ни пера,-- зашептала Лисица, не выпуская моих рук. Она ужасно нервничала, несмотря на то, что не один раз выступала на школьной сцене.
--- Ни пуха,-- подбодрил я и, подавшись вперёд, коснулся её губ.—Удачи!
--- Я буду петь для тебя,-- она помахала рукой и легко взлетела по ступенькам в актовый зал.
Мы пошли по коридору. Возле стенда с ключами  Санька неожиданно сделал знак подождать и прямиком направился к пожилой техничке.
--- Дорогая, любимая наша тётя Дуся, э…Евдокия Ивановна… Примите от нас эти скромные цветы,-- и положил перед женщиной букет. Техничка всхлипнула, засуетилась  и обняла огромного парня.
--- Деточки мои, родненькие…
Мы с Динкой сконфуженно переглянулись.

        В классе ничего не изменилось, ребята, по-прежнему,  шумели, несмотря на то, что все чувствовали себя ужасно повзрослевшими и серьёзными. Классная руководительница, Наталья Александровна, сидела за учительским столом, и сквозь слёзы наблюдала за своими, теперь уже бывшими учениками.
--- В актовом зале нас ждут только через полчаса,--наконец произнесла она,-- Может чай поставим?...
--- И очистим наши души,--  предложила Одуванчикова. Все недоумённо уставились на неё.—А что такого?  Почему бы на выпускном вечере не поделиться нашими тайнами? Чтобы  уходя из школы, ни у кого не было никаких секретов.
   Все зашумели, обсуждая идею.
--- Хорошая идея, ,--улыбнулась Наталья Александровна,-- Кто первый?
--- Раз я предложила, я и начну,-- встала Одуванчикова,  кудрявое существо, которое все десять лет просидела с Санькой за одной партой. Наша гордость, круглая отличница, спортсменка, которая всегда и везде, на всех олимпиадах и соревнованиях отдувалась за весь класс, завоёвывая призы и грамоты. Основной примечательной  её чертой не слишком яркой внешности были очки. В массивной черной оправе, сидевшие на самом кончике носа, они казались неестественно огромными и придавали лицу выражение напускной строгости. Одуванчикова, Одуванчикова, а вот имени её я так и не мог вспомнить. В журнале стояла буква В, а в классе все звали её по фамилии.
    Девушка встала, поправила очки, скорее машинально, чтобы сосредоточиться.
--- Начну я. У меня самая интересная школьная судьба.
 По классу прокатился смешок.
--- В первом классе мне ужасно понравился Суриков Валера….
Валера поперхнулся и удивлённо вытаращился на девушку.
----… и нравился он мне аж до третьего класса.
--- А в третьем чем я тебе не угодил?—выдохнул ошарашенный Валера.
--- Ты потолстел, и  не мог отжаться от пола ни одного раза!--- бесстрастно продолжала Одуванчикова, не замечая, как покраснела и смутилась её первая школьная симпатия ,-- И я влюбилась в Захарова Стаса, самого сильного в классе.
--- Самым сильным был Фатеев,-- напомнил я.
--- Тогда это не имело значения,-- отмахнулась Одуванчикова,-- потому что следующим моим избранником стал ты, Алик.
Я  тоскливо скривился. Помню-помню тот период школьной жизни, когда девчонки не давали мне прохода в школе.  Одуванчикова только подтвердила мои мысли.
--- Алик был самым симпатичным, и мне очень хотелось, чтобы он обратил на меня внимание.
--- Получилось?—рассмеялся Санька.
--- Нет, но это неважно. Не люблю, когда из-за парня спорят девчонки.
--- И что дальше?
--- А дальше ничего… Я познакомилась с одним парнем, и Алик отошёл на второй план. – закончила Одуванчикова и села на место с чувством выполненного долга.
--- Как зовут твоего парня?—выкрикнул Валера, так и не избавившись от румянца.
--- Заревновал,-- грохнулся от смеха Короб,-- поздно спохватился!
--- Просто  хотел узнать,-- залепетал смутившийся Валера,-- вдруг знакомый…
Наталья Александровна покачала головой и  с интересом посмотрела на девушку.
--- Ты столько раз влюблялась. Почему никто из твоих избранников не догадывался об этом?
Одуванчикова пожала плечами.
--- Это не важно…
Санька удивлённо присвистнул, остальные загалдели. Я не выдержал, по привычке поднял руку, как на уроке и встал.
--- У меня вопрос…
Все  замолчали и одновременно уставились на меня. Я слегка смутился от чрезвычайного внимания.
--- Ну?—выжидательно произнесла Одуванчикова.
--- Боюсь, он может обидеть тебя…
--- Говори уж…
Я сглотнул.
--- Как твоё имя?
Одуванчикова   вздрогнула, сощурилась,  но, встретившись глазами, растерянно улыбнулась.
--- Варвара.
Мы  переглянулись.
--- Варя,-- выдохнул Валера, а Динка подмигнула нам. Валера влюбился в Одуванчикову Варю. Вот до чего могут довести откровения на выпускном вечере!
  Встала Катька, щупленькая девочка, с  короткой, как у мальчишки,  стрижкой и задорно вздёрнутым носиком, отчего она напоминала хорохоревшегося  щенка.
--- А мне все десять лет нравился Фатеев!—выпалила она.
--- Катька!—Санька аж подпрыгнул.
--- Здесь проще,-- выдохнул Короб,-- Коротко и ясно.
--- Вот что значит постоянство!—согласился Иволгин.
--- Ну, а сейчас?—Санька внимательно смотрел на девчонку. Та  недоумённо посмотрела на него, пожала плечами.
--- Сейчас ничего. Это ж было давно, ещё в школе.
Все рассмеялись, а Санька, проникшись признанием, произнёс:
--- Спасибо, Катерина.
Девчонка покраснела. Её назвали не Катька, и даже не Катя, а полным, красивым именем  Катерина.
   Дальше пошло быстрее. Выяснилось, что в меня была влюблена почти каждая девчонка в классе, в Саньку- Катька и Козкина Рита, в Динку- только Короб. И то это было в начальных классах, а так он половину школьных лет посвятил Берте. Когда очередь дошла до Динки,  та встала и пожала плечами.
--- Мне не в чем признаваться. Сильных чувств мне как то не довелось испытать, может потому, что у меня есть друзья Санька и Алька.
В классе опять зашумели, обсуждая возможно ли такое. Но зная   характер девчонки, её ответ никого не удивил.   Она всегда и везде была с нами, со мной и Санькой, и даже я не  замечал, чтобы она испытывала к кому-нибудь  влюблённость или симпатию. Но внимательно посмотрев на Динку, я вдруг понял, что она врёт.
-- Зачем соврала?—произнёс я тихо, когда она села на место. Девчонка долго смотрела на меня, потом отвернулась и также тихо сказала:
--- Ложь во благо…
--- Это как?
--- Когда-нибудь поймёшь.
  В это время в класс ворвалась Берта.
-- Вы чего сидите?... Здрасте, Наталья Александровна…. Сейчас концерт начнётся.
  Все  ринулись к двери. Не спешила одна Берта. Когда я проходил мимо, она придержала меня за руку.
--- Опять?—не удержался я.
Сестра чуть не плакала.
--- Я его ненавижу!
Мне стало смешно и жалко её одновременно.
-- Иди танцуй. Поговорим дома.
Она всхлипнула и покорно  поплелась в актовый зал, где уже собрались все выпускники. Ушла и Наталья Александровна. В классе стались я и Динка. Она молча смотрела куда-то в сторону, о чём-то  думая.
--- Алька, как ты думаешь, что будет потом?
 Я пожал плечами.
--- Старость, наверное.
--- Дурак ты,-- рассмеялась девушка,-- Идём уж танцевать!

Глава 3.

В зале было темно, на сцене пела Алиса. Она была  похожа на белую птицу, порхающую в свете  мигающих огней  в такт зажигающей песне. Я протиснулся вперёд и встал у сцены. Лисица заметила меня и улыбнулась.
  Пела она удивительно. Ей подпевало ползала, а я стоял и смотрел, не в силах отвести  от неё взгляда.  Она глазами просила петь вместе с ней, а я смотрел и понимал, что ещё чуть-чуть и  я не смогу справиться с предательскими слёзы счастья. Было непривычно, радостно и ….страшно. Внутри, в том месте, которое называют солнечным сплетением, я невольно ощутил приятное волнение.  Сердце билось учащенно и громко.
   Алиса легко спрыгнула со сцены и закружилась по залу. Она была восхитительна, её называли жемчужиной школы, и я не мог поверить, что эта драгоценность принадлежит мне. Я чувствовал её присутствие и  ту любовь, которую излучала Алиса в песне, и эта любовь была осязаема не только мной, но и всеми вокруг.
   Она закончила петь, слегка поклонилась, и протянув микрофон ребятам из ансамбля, свободно вздохнула. Я подал ей руку, и не дожидаясь музыки, закружились по залу. Песня зазвучала внезапно,  поспешно, словно догоняя влюблённых подростков. Также неожиданно, как начали танцевать, мы вдруг остановились посреди  зала.  Дыхание сбилось, мы,  улыбаясь,  смотрели друг на друга, понимая, что мелодия давно  уже сменилась,  а в ушах по-прежнему продолжала  звучать музыка любви.
--- Ты тоже это почувствовал?—рассмеялась Алиса. Я кивнул, не в силах справиться с эмоциями. Неожиданно вспомнил, что в кармане лежит подарок  Лисице на выпускной. Дрожащими руками достал маленькую коробочку и протянул серебряную цепочку. Я  ужасно волновался. Не потому, что никогда не дарил Алисе подарков, а потому, что сейчас все было по-другому, значимей.
--- Это т..тебе,--  выдавил я, не зная, как   правильно дарить любимой девушке подарок.
--- Ты просто сумасшедший!- ахнула Алиса и, взвизгнув, бросилась мне на шею. Я чувствовал её дыхание, запах её волос. Губы пахли мёдом, были тёплыми и мягкими. Мы целовались, забыв, что вокруг нас несколько десятков веселящихся. танцующих  выпусников.
--- Пошли,-- оторвавшись на секунду, прошептал я Алисе в ухо.
-- Куда?
--- В класс… Попрощаемся.—я  вдруг ощутил необыкновенный подъем и что-то похожее на азарт . Все недавние сомнения и  неуверенность развеялись, как легкий дымок.
Мы выскочили в коридор.
-- Разве ты уезжаешь?
---  Глупенький,-- рассмеялась она,--попрощаемся с детством.
Мы пошли в кабинет, но он был заперт, и мы, не сговариваясь, сели на подоконник.
--- Тебе жаль?—Алиса посмотрела на меня.
--- Да.
--- Жалко уходить из школу. Такое ощущение, что ставишь точку.
--- Как ты думаешь, что с нами будет?—спросил я, повторив вопрос Динки. Алиса не ответила. Я тоже молчал. Мне хотелось сидеть  на этом подоконнике вечно, сидеть и молчать, ощущая спокойствие от того, что Лисица рядом.
Тонкие пальцы легли в мою ладонь. Я стиснул их, и тут меня захлестнула непреодолимая уверенность, что дальше всё будет хорошо. А иначе просто не может быть.

Глава 4.

--- Вот они где!—мы вздрогнули от весёлого баса Саньки. Рядом с ним стояла Динка,-- Мы их ищем, а они тут киснут!
Я с Алисой молча переглянулись, испытывая сожаление, что наше уединение было так бесцеремонно нарушено.
--- Ну, всё,-- решительно заявила Динка,-- хватит сидеть, пошли гулять!
Город не спал,  поддавшись  настроению выпусников.  Пролетавшие мимо машины напоминали майских жуков.  Санька шёл впереди, размахивая руками, и декламируя какие-то стихи. Динка , подпрыгивая рядом,  что-то кричала ему в унисон. Оба смеялись, толкались и опять выкрикивали стихи.
---Три слова, будто три огня,
Придут к тебе средь бела дня.
Придут к тебе порой ночной,
Огромные, как шар земной.
Как будто парус – кораблю
Три слова: «Я тебя люблю».—орал Санька, чеканя ритм.
---Какие старые слова, А как кружится голова—подхватила Динка, и они вместе закончили на одном дыхании,-- Ах,  как кружится голова!
Мы с Алисой шли чуть позади и с каким-то очарованием смотрели за безумством наших друзей.
--- Ну, чего вы?—обернулась Динка.
--- Ребята, у нас праздник или хождение по мукам?—усмехнулся Санька.
--- Праздник,-- выдавил я, чувствуя, что голос снова повинуется мне.
--- Пошли на мост,-- предложила Динка,-- Здесь недалеко.
--- Нет, не пошли!—возразил Санька, загадочно заворачивая рукава рубашки,-- Мы люди взрослые, мужчины, и обязаны нести наших девчонок.
--- На себе что ли?—сорвалось у меня с языка.
--- На руках, дурак!
--- Ой, ночь же на улице!—ахнула  Алиса.
--- Ты, гражданочка, помалкивай. И попрошу без визгов!—Санька легко подхватил Лисицу и подмигнул мне,-- С твоего позволения, дружище!
Я кивнул и, недолго думая, подхватил Динку. Та от неожиданности взмахнула руками и вцепилась мне в рубашку. 
--- Не бойся, не уроню,-- улыбнулся я. Динка  сверкнула глазами, но хватку не  ослабила. Так и шли мы, перекидываясь шутками и незначительными фразами, ощущая необыкновенную значимость данного вечера. От ощущения какой-то странной, бесшабашной, никогда ранее неиспытываемой вседозволенности захватывало дух. На мосту Динка спрыгнула с рук и отряхнулась.
--- Хочу по перилам пройтись!--- неожиданно выпалила она и сунула мне в руки кофту,-- Держи!
--- С ума сошла?
--- Да ну тебя, Алька!—отмахнулась  девчонка и  вскарабкалась на перила,--Такое раз в жизни бывает!...
Она уверенно и легко зашагала по перилам, поддерживая баланс руками.  Я почувствовал, как на лбу выступила испарина и загудело в ушах. Меня обдало противным холодом страха.
--- Дина, ты же упадёшь,-- семенила рядом с ней Алиса, в ужасе прижимая руки к лицу,-- Мальчики, скажите ей не дурить!...
Мы с Санькой ничего не успели ни сказать, ни сделать. Динка, вышагивающая по перилам на  высоких каблуках, неожиданно подвернула ногу, взмахнула руками и удивлённо обернувшись к нам,  начала падать  вниз, медленно, как в кино.  13  метров! Алиса закричала. Где-то внизу раздался всплеск, и это дало мне толчок. Я  резко перегнулся через перила, пытаясь разглядеть в темноте воды знакомый силуэт, но ничего не было видно. Недолго думая, начал стягивать ботинки.
--- Стой! Не смей!—Алиса вцепилась  в мою руку с такой силой, что я невольно охнул. Она тут же отпустила и прижала её к лицу.
Я  оттолкнулся и прыгнул. Летел  целую вечность, летел и думал, почему так долго? Ведь могу не успеть! Меня обожгло, когда я вошёл в воду. Тысячи иголок пронзили тело и сжались в один узел. Вынырнув, я увидел бледное, но улыбающееся лицо Динки.
--- Наконец-то… Я думала того, утонул.
Вот тебе раз! Как будто это я свалился в воду, а она прыгнула меня спасть.
--- И что мне теперь с тобой делать?—спросил я, стуча зубами. Мне совсем не понравился, как прозвучал мой голос. Не то растерянно, не то жалостливо.   Динка совсем не была похожа на жертву несчастного случая.
--- Как что? Спасать, конечно.—она рассмеялась,-- А ты, вообще, чего прыгнул? Я когда увидела, что на меня сверху что-то летит, чуть точно не утонула.
--- Я ещё и виноват оказался,-- буркнул я,-- давай на берег,  что-то холодно.
Мы поплыли. Сначала  спокойно, потом наперегонки. Когда выбрались на сушу, Динка  тряхнула руками и стала выжимать волосы.
--- Фу, устала.
--- Как водичка?—мы резко обернулись. Перед нами стоял милиционер. Он бодренько козырнул,-- Здравия желаю.
--- Здрасте,-- Динка оправила мокрое платье,-- водичка ничего, бодрит.
--- Ну-с, с вас штрафчик, горе-утопленники,-- милиционер достал блокнот и ручку,-- Ваши данные?
--- Товарищ начальник…,-- из темноты вынырнул Санька. За спиной   жалась испуганная Алиса .
 --- Старший лейтенант Сердюк. – перебил милиционер, внимательно  всматриваясь ещё в одну пару выпусников,--Вы кто?
--- Ого! Старший!—уважительно протянул Санька, мельком взглянув нас с Динкой , убеждаясь, что мы живы-здоровы, только мокрые и трясёмся от холода.
--- Разговорчики!
--- Товарищ старший лейтенант, может будет снисхождение?...
--- Не понял.
--- Мы -выпусники.
--- И что?  За нарушение  общественного порядка штраф.
--- Какое нарушение?
--- А с моста  кто спрыгнул?
Санька отвёл лейтенанта в сторону.
---Товарищ начальник,  у девушки голова закружилась,  упала через перила. А этот балбес,-- друг кивнул на мокрого меня,-- бросился её спасать. Ну , ты ж человек, начальник, неужели  не сможешь понять?
   Лейтенант Сердюк обернулся к мокрой Динке, которую трясло от холода, и  неожиданно доброжелательно улыбнулся:
-- Ладно, ступайте…выпусники…
--- Спасибо, товарищ начальник!
Алиса бросилась ко мне, ощупывая меня, плача и смеясь одновременно.  Я провёл рукой по её волосам.
--- Ну, чего ты? Испугалась, глупенькая…
--- Я домой, ребята…- стуча зубами, процокала Динка.—Замёрзла.
---- Я провожу,-- подскочил Санька, снимая пиджак и набрасывая на плечи  девчонке,-- тебя, вообще, лучше  одну не оставлять.
--- Ну, конечно!—усмехнулась она
--- Учти, подруга, я на героя не похож. Прыгать за тобой не стану,-- рассмеялся Санька, приобнимая трясущуюся Динку и оборачиваясь к нам с Алисой,-- Вы домой?
 Я утвердительно отбил зубами чечётку.
--- Увидимся завтра,-- Санька треснул меня по плечу, и они с Динкой скрылись в темноте. Я ещё мужественно проводил Алису, и замёрзший, наконец-то добрался домой и уснул.

                Глава 5

На следующий день мы собрались у меня в комнате.  С самого утра солнце  напомнило о рано  наступившем лете, заполнив город духотой раскалённых пыльных дорог.  Делать было нечего, и  Берта предложила анкету из какого-то модного  журнала, чтобы узнать, хорошие мы хозяйки или нет.
--- Представьте, что у вас нет холодильника, стиральной машины, телевизора и пальто. Вы можете купить только одну вещь. Что бы вы выбрали?—прочитала сестра и подняла глаза,-- Дина?
--- Холодильник,-- не задумываясь ответила та и посмотрела на развалившегося в кресле Саньку.
--- Телевизор. – Вопрос вывел Фатеева из благодушной полудремы. --Лучше два. Цветных. Импортных. И пусть все треснут от зависти.
--- А я бы пальто купила,-- мечтательно протянула Берта, покусывая карандаш,-- я в нашем универмаге видела, демисезонное, приталенное, бежевое! Или сапожки на каблучке или манке, но обязательно тоже светленькие.
--- Стиральную машину!—резко перебил я, зная, что начни Берта мечтать о тряпках, её не остановить. Моему выбору пришли в восторг. Санька и Динка зашлись смехом, а сестра аж в ладоши захлопала.
--- Я всегда знала, что ты у меня хозяйственный.
--- Отвали,-- буркнул я. Не объяснять, что мой вариант был исключительно по остаточному принципу: что осталось, то беру себе.
Берта продолжала читать.
--- Есть ли у вас фирменное блюдо?
--- Тушённое мясо,-- расплылся Санька в блаженной улыбке, мечтательно прикрывая глаза, -- особенно из баранины…
--- Котлеты, голубцы, пирожки с капустой,-- перечисляла Динка,-- их у меня бабушка классно печёт.
Мы вспомнили шуструю Серафиму Львовну, её  пирожки с пылу с жару, и у нас предательски заурчало в желудках.
--- А я люблю оладушки со сметаной. Только для фигуры вредно,-- вздохнула Берта,-- Продолжим…
Она задала ещё несколько вопросов, записала наши ответы, и после подсчётов  получившихся баллов выдала наши результаты. Мы с сестрой оказались никуда негодными хозяйками, Динка по балам была хорошей, ценящая время. На хорошую хозяйку выкарабкался и Санька. Берта отложила журнал и, закинув красивые ноги на ручки кресла,  мечтательно произнесла:
--- Вот закончу медицинский и буду работать на «Скорой».
Мы  удивлённо переглянулись.
--- Ещё поступить туда надо….—напомнил я.
--- Почему на «Скорой»?--- Саньку волновал другой аспект вопроса.
--- Там в основном все врачи –мужчины.
Я усмехнулся. Кто о чём, а Берта всё о своём, о девичьем.
--- Ну, а ты, Санька, куда будешь поступать?--- спросила сестра.
--- Как и Алька, в политех. Как же я такого красавчика одного оставлю?  Не успеешь глазом моргнуть, а его уже какая-нибудь охомутает!
В Саньку полетела подушка, и я со своего места показал ему внушительный кулак. После того, как до всех в школе дошло, что Алиса –моя девушка, ахи-охи как-то разом прекратились, и толпа поклонниц снизошла на «нет». Но Санька по привычке считал, что я произвожу на женский пол неизгладимое впечатление, и за мной надо глаз да глаз.
--- А ты так и не передумала?—Берта посмотрела на Динку,-- будешь геологом?
--- Точнее, экспертом  геоэкологического проектирования.
--- Это не женская профессия,-- фыркнула возмущённо сестра.
--- Много ты понимаешь!—вступился я за подругу.
--- Вот и шёл бы в геологи!—вскочила возмущённая Берта,-- а то чуть что, все норовят  в политех поступить! А там, между прочим,  одни нахалы учатся!
    Санька и Динка переглянулись, не понимая, что так взъело  девчонку. Я же вспомнил Воронцова, самого «особенного и замечательного», с  которым Берта разорвала  свои отношения на первом же свидании !
--- Да, он нахал! –сестра подтвердила мои предположения. Всё-таки Воронцов,-- И врун! Я сразу его спросила, была ли до  знакомства со мной у него девушка….
Санька  неприлично заржал, несмотря на то, что Динка ткнула его в бок.
--- А что такого?—вылупилась Берта.
--- Сколько ему лет? Или он у тебя святой, сидеть у разбитого корыта и ждать твоего явления? Конечно, у него была девушка и ни одна!
--- Ты бы лучше поинтересовалась, сколько девушек у него было до вашего знакомства,-- Санька не мог успокоиться и хрюкал от смеха. Динка , еле сдерживая улыбку, опять треснула его в бок, отчего друга понесло ещё больше. Теперь он визжал и дёргал ногами.
---- А что я такого спросила? – обиделась сестра и надула губки.--- Мог бы и честно признаться, я бы поняла. Простила.
--- Ага, ага,-- радостно кивал Санька,--  а потом бы прибила! «У попа была собака, он её любил. Она съела кусок сала, он её убил»
--- Причём тут собака?— Берта  растерянно смотрела на смеющуюся компанию.
--- Ну, и чем там дело кончилось?—поинтересовался я, зная сестру. Раз она завела принародно разговор о своём молодом, пусть даже бывшем, молодом человеке, значит, ей очень хочется выговориться.
--- Ничем.—оживилась Берта,--  К нему подвалила какая образина. Рост- во! Сама – во! На голове три волосинки. Спрашивает, почему не пришёл, его , видите ли, ждали…..
--- А, если его, действительно, ждали?—попытался встрять Санька, но сестра решительно нацелилась довести разговор до конца.
--- Я ему цветы в наглую рожу, всё кончено! Бабник!
Санька опять зашёлся от хохота, и Динке пришлось идти на кухню за водой. Сестра демонстративно игнорировала истерику друга.
--- Бедный, бедный …как его там?—хрюкал Санька.
--- Воронцов!—подсказал я. – Повезло парню, легко отделался!
--- И вы туда же! – Берта собралась было обидеться, но раздался звонок в дверь, и  она помчалась открывать. Пришла Лисица. Я вскочил, протянул руку, чтобы привлечь её к себе, но она жестом остановила меня.
--- Ребята, я уезжаю….
--- Куда?
--- В Ленинград.
--- Ты же не успеешь к экзаменам!—воскликнула Берта,-- Медицина ждать не будет!
Алиса судорожно сжимала пальцы, и у меня заныло внутри от дурного предчувствия.
--- Вы не правильно меня поняли….—Алиса виновато посмотрела на меня,--- Я не буду поступать в медицинский…
--- Но мы же договорились!—Берта всплеснула руками,-- Ты потом будешь терапевтом, я – на «Скорой.
--- Извини, Берта… Я петь хочу.
--- И…ты уезжаешь? – наконец проговорил я, беря её ладони в свои.
--- Да, Алик. Я буду поступать в театральное училище в Ленинграде. А потом у меня будет возможность продолжить обучение в академии театрального искусства. Я смогу петь на большой сцене.
Я смотрел, как шевелятся губы девушки и не слышал ни слова. В голове только пульсировала мысль- Алиса уезжает, далеко, надолго, в другой город, где у неё будет другая жизнь, и в той жизни меня не будет.
--- Ну и правильно решила! – очнулся я от голоса Динки,-- Нельзя зарывать талант в землю! Мы  потом ещё  будем гордиться, что были знакомы со знаменитой певицей!
--- Конечно,-- поддержал Санька и покосился на меня.
--- И Фатеева с собой прихвати,--  улыбнулась Динка,-- голоса нет, но задатки комика зря пропадают.
Санька опять разразился хохотом и запустил в девчонку подушкой. Та увернулась, и запустила в ответ.
--- Когда?—только и спросил я, не выпуская рук Алисы.
--- Через неделю.


                Глава 6.

Утром я проснулся от того, что Берта громко и раздражённо кому-то выговаривала по телефону.
--- Я вам в третий раз  говорю, что я не Аллочка… Да, послушайте меня!... И не звоните больше!....
  Когда я вошёл, она прикрыла трубку рукой, и возмущённо прошептала:
--- Сумасшедший какой-то. Не туда попал и названивает… Уже полчаса втолковываю ему, что ошибся номером, а он заладил одно и тоже: извини, дела задержали.
--- Пошли его…-- зевнул я, а Берта демонстративно покрутила у виска.
--- Дай  поговорю с ним,-- я взял трубку и пару секунд вслушивался в истошный крик
-- Аллочка, ну дурак я…не смог прийти…Аллочка…Ну, не молчи только…
--- Какой  номер телефона набрали?—резко перебил я тираду. Слышно было, как на другом конце провода пришли в замешательство, а потом удивлённый голос произнёс:
--- 3-25-13. А где Аллочка?
--- Вероятно, вы перепутали последние цифры.
--- Вероятно,-- согласился голос,-- А Аллочка?
Вот  ведь упёртая личность!
--- А можно узнать, с кем я сейчас говорил? Голос был женский…
--- С моей сестрой.
На другом конце провода некоторое время переваривали информацию, потом неуверенно произнесли:
--- Я , действительно, не туда попал… Извините…
Я слушал его и не слушал. До боли знакомый голос. Несомненно, где-то его слышал, и этот голос связан, конечно с  самыми лучшими для меня моментами в жизни.
--- Послушайте,  у меня такое ощущение, что я вас знаю…Не могли бы вы представиться?
--- Будущий журналист к вашим услугам, Борис Евтухлеев.
--- Хорда!—дико завопил я от мысли, что говорю именно с ним,-- Хорда, с ума сойти! Неужели ты?
--- Я…--  голос дрогнул , и вдруг собеседник тоже истошно заорал в трубку,--- Офигеть!  Я тебя тоже узнал! Алька- пропадшая душа!
Мы смеялись, кричали, перебивая друг друга и захлёбываясь в эмоциях. Наконец, немного успокоившись, я спросил:
--- Давай рассказывай. Как Найле? Где она?
---Найле? В городе она, где ей ещё быть? В университет собирается поступать.
--- О ком-нибудь из лагеря слышал?
--- Маргариту раз видел. С Ярославом разбежалась почти сразу. Вышла замуж. Ну, а Динка? Санька?
----Нормально…. Послушай, ты что-нибудь знаешь о Зайчике?
--- Нет. А что, Санька всё ещё помнит её?
--- Не знаю,-- честно признался я.--- Мы на эту тему не разговариваем. Негласное табу. Но с тех пор он ни на одну девчонку не взглянул.
--- Да ты что?—Хорда присвистнул,-- Нет, не слышал ничего о Любе. Кстати, можно тебе  задать  один вопрос?
--- Давай.
--- Тебя как звать?
Я рассмеялся.
--- Алька, конечно.
--- И тебя никогда не звали Альбертом?
Я замолчал. Альберт…. Имя из прошлого. Теперь Альберт – существо  для меня иное, не моих вкусов и интересов.
--- Я- Алик, Хорда.
--- Извини, но ты был Альбертом?
--- Был,-- я сказал это таким тоном,  будто признался в преступлении.
Мы поболтали ещё на разные темы, и я повесил трубку. Вот как получается, одна единственная перепутанная цифра может вернуть тебя в прошлое, туда, где был счастлив в кругу старых и новых друзей.

                Глава 7.
--- Кто это был?—я и не заметил, что  весь разговор по телефону Берта была рядом и всё прекрасно слышала.
---  Друг с лагеря.
--- А Хорда – это прозвище?
--- Вроде того…--- я  заметил, что Берта уже с утра уложила волосы и слегка подвела глаза,-- Ты куда собралась?
--- Секрет…-- она выждала паузу, надеясь на очередную порцию вопросов, но я предпочёл пойти перекусить что-либо на кухне. Сестра скользнула следом, тарахтя в спину.
--- Котлеты на сковороде, салат в холодильнике. На балконе возьми квас.
Я заколебался. Есть хотелось, но горячие котлеты в жаркую погоду явно был не лучший вариант для позднего завтрака. Я достал  прохладный салат из огурцов и помидор и присел к столу, меланхолично подцепляя его вилкой и кидая в рот. После разговора с Хордой я находился в блаженном состоянии расслабленности и покоя, и мне меньше всего хотелось слушать жужжание сестры над головой. Берта раздражённо села рядом и пододвинула салат к себе поближе. Теперь мы молчали вдвоём, делая вид, что полностью  сосредоточены на поглащении салата.
--- Ты даже не спросишь, куда я иду?—не выдержала сестра, откладывая вилку. Мне стало смешно. Сестра в своём репертуаре, вот только у меня нет настроения выслушивать её причитания о новом ухажёре.
-- Я уже спрашивал.
Берта сердито надула губки.
-- Спроси ещё раз.
Я пожал плечами. Вот, зануда!
--- Куда ты идёшь?
--- Ещё!
--- Куда ты идёшь?
--- Чего ты заладил, как попугай, одно и тоже?
--- Пошла к чёрту!--  разозлился я  и встал. Берта заморгала,  стараясь сдержать подступившие слёзы, упёрлась кулачками мне в грудь и резко толкнула.
--- Чурбан бесчувственный!—хлопнув дверью, она вылетела из дома.
Я равнодушно пожал плечами и набрал номер Саньки.
---Да,--  я еле услышал Саньку среди надрывающегося баса Высоцкого в магнитофоне.
--- Дело есть.
--- Как сказал бы наш друг Хорда, я уже позавтракал.
--- Я тоже,-- усмехнулся я,-- кстати, звонил Хорда.
--- Вот это да!—оживился Санька и даже выключил запись Высоцкого,-- как он там?
--- Нормально. Давай встретимся на пляже, расскажу. За Динкой зайдёшь?
--- Без вопросов.
    Когда я пришёл на пляж, там была только Динка. Стоя у самой воды, она методично бросала плоские камушки по поверхности, считая их прыжки.
--- Привет,-- я пожал её мокрую ладошку,-- а Санька где?
--- За квасом побежал.
--- Может пока окунёмся?—предложил я, стягивая рубашку.
Динка кивнула, быстро сняла сарафан, и мы с разбегу влетели в воду.
--- Наперегонки? – предложил я.
-- Давай.
Мы нырнули под воду.  Обогнать Динку я могу без проблем, не зря  прошлое лето тренировался и отрабатывал дыхалку. Поэтому когда я вынырнул на поверхность, не очень удивился, что девчонка оглядывается и ищет меня.
--- Я здесь,-- помахал я рукой, и в следующий момент чья-то рука дёрнула меня вниз, увлекая под воду. Когда я снова показался на поверхности, Динка, смеясь, уплывала к берегу.
--- Игра не по правилам,-- вылезая на берег, произнёс я, но тут заметил, что девчонка вся съёжилась и,  сцепив зубы, растирает ногу,-- Ты чего?
--- Судорога.
---Давай помогу,-- я взял её ступню в ладони и стал разминать, возвращая ноге кровообращение.
--- Оба-на!—раздался весёлый бас над головой и показался Санька с несколькими бутылками в руках,-- а чем вы тут занимаетесь?
Я  едва смог скрыть разочарование и изобразить на лице некое подобие радости.
--- О, квас принёс,-- оживилась Динка,-- давай сюда!
Она открыла бутылку и жадно приникла к горлышку.
--- А где спасибо?—обиделся Санька, садясь на песок,-- И уже искупаться успели! И без меня! Нашли мальчика на побегушках!
--- Хватит ворчать,-- отмахнулась  девчонка, протягивая ему бутылку с квасом.—Алька, что у тебя?
--- Хорда звонил,-- произнёс я.
--- Да ну?—подскочила Динка,-- вот это новость! Как он?
--- Будущий журналист.
--- Ему бы прокурором быть. В лагере такой правильный был!—фыркнул Санька, допив бутылку прохладительной жидкости.
--- У тебя тоже талант артиста,-- напомнила Динка,-- а почему-то в инженеры подался. Что ещё рассказывал Хорда?
---  Найле  в городе, Маргарита вышла замуж и не за Ярослава.  Интересовался, как вы поживаете.
--- И всё?—Санька даже не смотрел в мою сторону.
--- Нет, не всё.
--- Значит, спрашивал?
--- Да…
--- Она…?
--- Нет. Любы нет в городе.
От  звука  её имени Санька вздрогнул и закусил губу. Динка сжала его плечо, но он,  дёрнувшись, резко поднялся и с разбегу влетел в воду. Мы молча смотрели, как друг размашисто гребёт, стараясь убежать от нахлынувших воспоминаний.
--- Никогда бы не поверил, что можно так любить. Видел её всего несколько недель, а помнит до сих пор.
--- Санька – отличный парень. Таких , как он, единицы. – кивнула Динка, задумчиво смотря на воду,-- Не знаю, любит ли он Зайчика или нет, но боль, которую он невольно ей причинил, до сих пор его преследует…
--- Он любит её! До сих пор любит!... И не спорь!—сказал я твёрдо, видя, что девчонка открыла рот, порываясь что-то возразить,-- Ты бы видела его в лагере, он жил только ею!
     Динка одела сарафан и стала расчёсывать волосы.
--- Не знаю… Но я рада за Саньку, рада, что он понимает… Всё понимает.
--- А разве мы не понимаем?
--- Все всё понимают,-- она неожиданно рассмеялась,-- Тоже мне, философы ! В жизни ничего не смыслим, зато как красиво рассуждаем!...
     Ответить я не успел, так как увидел бегущую к нам Берту, на ходу что-то крича. У меня нехорошо сжалось сердце, и не отдавая себе отчёта, бросился ей навстречу. Она, не успев притормозить, влетела в мои объятия и срывающим голосом , произнесла:
--- Алиса уезжает…
---- Как?
--- Она там… у себя…
Я оттолкнул Берту и побежал к дому Лисицы.
--- Что случилось?—подошла Динка.
--- Алиса уезжает.
--- Сейчас?
Берта только кивнула.
--- Санька, давай к берегу! Сро-о-чно!--- закричала Динка, размахивая руками. Вскоре они также бежали к Алисиному дому.


                Глава 8.
    Алису я заметил ещё издали. Она стояла у белых жигулей и что-то говорила своему отцу. Я остановился чуть в стороне, не сводя с неё глаз.  Она тут же обернулась и, улыбаясь, быстро пошла ко мне навстречу. Я взял её руки и зарылся лицом в аромат её волос.
--- Мокрый,-- прошептала она, проводя ладонью по моей голове,-- Купался?
Я кивнул, судорожно сглотнув.
--- Ты.. уже уезжаешь?
--- Да.
--- Почему сегодня. Ты говорила через неделю.
--- Планы поменялись.  Сестре дали отгулы. Мы можем поехать всей семьёй.
Сердце, сбившись с ритма, сделало несколько болезненно-гулких ударов. Ноги в одну секунду стали ватными и обессилели.
--- А…я?
--- Я уезжаю, чтобы стать певицей…-- она не договорила. Я прильнул к её тёплым губам, умоляя остаться. Она отвечала, и я понимал, что ничего не изменится. Алиса уедет, всё-равно уедет.
Подошли друзья, и Лисица, вырвавшись из моих объятий, бросилась к Берте.
--- Извини… Извини меня, пожалуйста….
--- Ну, конечно,-- разревелась Берта,-- да ну её , эту медицину!
--- Я буду петь… Понимаешь, буду петь…на сцене…
--- Конечно, я уверена!
Алиса хитро посмотрела на хмурого, мокрого Саньку, неуверенно топтавшегося за спинами девчонок.
--- Не передумал?
--- Что?—Санька сделал непонимающий вид.
--- Поступать в театральный? У тебя талант… Каждый скажет…
--- Каждый и говорит… Все уши прожужжали…-- усмехнулся он.
--- Значит, нет?
--- Конечно, нет.
--- Может, подумаешь, пока не поздно?
--- Нет, Алисочка.
--- Жаль. До свидания, Санька.
-- Успехов тебе,-- он заграбастал девчонку в охапку и звонко чмокнул в щёчку.
Алиса подошла к Динке, и не выдержав, обняла её.
--- Прости…
---- За что?
--- Я всё-время ревновала тебя к нему,-- зашептала она ей в ухо,-- Это ужасно, я знаю. Но я так люблю его.
--- Зря ревновала,-- улыбнулась Динка,-- Алька мне друг, хороший друг. Но нужна ему ты.
--- Правда?—Алиса вскинула свои  светлые глаза.
--- Не сомневайся!
--- Спасибо ,-- Лисица неожиданно юркнула в машину и достала что-то, завёрнутое в газеты.
--- Алик, это тебе…
--- Что это?
--- Мой.. дневник…
--- Ты вела дневник?
--- Все девчонки ведут дневник, балбес!—фыркнула сестра.
--- Алиса, надо ехать!—из машины показалась голова отца Лисицы.
--- Ещё минуточку,-- Алиса вцепилась в меня, растерянно смотря то на машину, то на друзей.—Давайте прощаться?
Я скривился. Всегда не любил это слово.
--- До свиданья.
 Она села в машину.
--- Алик, ты будешь ждать?
--- Конечно.
--- А сколько?
--- Сколько нужно.
Машина тронулась. Лисица высунулась в окно и долго махала рукой.
--- Пошли,-- тихо произнесла Динка, беря меня за локоть.

                Глава 9.

 Прошло четыре дня. Друзей я не видел, полностью погрузившись  в подготовку к экзаменам.
В тот день Берта ещё с утра убежала на подготовительные курсы в медицинский институт. Мама что-то готовила на кухне, и я, перетащив телефон в комнату, набрал номер Саньки.
--- Всё, я пас! Давай слетаем на пляж,-- выдохнул я, без приветствий.
--- Когда?
--- Через час…-- я запнулся, увидев в дверях сестру с расширенными от ужаса глазами. Сердце предательски ёкнуло и забилось в дурном предчувствии.
Я опустил трубку.
----  Что случилось?
--- Алик…---  Берта, не в силах вымолвить и слова, зарыдала.
--- Не молчи!- я вдруг осознал, что голос не слушается меня,-- Алиса, да? Да?
Берта кивнула, и вдруг, словно прорвавшийся поток, она стала говорить быстро, глотая слёзы.
--- Они ехали…был дождь… На встречу выскочил КАМАЗ. ..Не успели затормозить…Алик, всех, представляешь? И мать, и отца, и Алису, и её сестру!
Берта дико закричала, т.к. именно в эту секунду  что-то изменилось вокруг, внутри что-то оборвалось.  Так бывает, когда прыгаешь вниз с  огромной высоты или когда катаешься на подвесных качелях и обрушиваешься с головокружительной скоростью. Свет погас , и я потерял сознание, пряча ужас происшедшего за стеной забвения.
Когда очнулся, возле меня уже стоял Санька, а Берта набирала номер Динки:
--- Алику плохо… Без сознания…
Я опять отключился, поняв, что всё, что сообщила сестра, правда. Был дождь, была авария, и всё… больше никого нет…И Алисы нет… Возвращаться в реальность не хотелось, я цеплялся из последних сил за спасительную темноту забвения, но чей-то голос настойчиво звал меня.
--- Молодой человек, так  нельзя…-- я открыл глаза и увидел пожилую женщину в белом халате. Она вонзила иглу мне в вену , и прохладная жидкость   рванула в мой бунтующий организм.--- Здоровье надо беречь… Вам нужно делать уколы, дня три.
Я покосился по сторонам. Санька стоял у стены, и успокаивающе гладил по плечам Берту. Сам я лежал на коленях у Динки.
--- Есть кому уколы делать?--- донёсся голос врача.
---- Я сделаю,-- произнесла Динка,-- а завтра сделает сестра…
--- Я боюсь!—взвизгнула Берта.
--- Я сделаю,--  заверила Динка уходящего врача,-- Не волнуйтесь!
          Динка  провела у меня два дня. Ночами она спала в кресле, категорически  отказавшись перебраться в комнату к Берте на диван. Днём её сменял Санька, но даже тогда она не уходила,  а забившись в угол, штудировала  учебники для подготовки к экзаменам. Время от времени я  погружался в спасительный сон, где Алиса всё ещё была жива, и мы были счастливы вдвоём. Возвращаться из мира грёз не хотелось, не хотелось открывать глаза, окунаться в действительность, где не было  теперь ничего, кроме удушающего оцепенения, тоски и реактивного гула в ушах от пульсирующей крови.
                Спустя некоторое время, я понял, что ничего не изменится, и нужно  как-то существовать дальше.   Встав  посреди ночи с кровати, я долго смотрел на задремавшую, свернувшуюся калачиком Динку.  Прядь тёмных волос упала прямо ей на лицо.
Да, друзья были рядом, готовые в любой момент поддержать меня. Я зажмурился.  Страшно захотелось спать, спрятаться обратно в спасительный сон, где нет страха потери и одиночества, нет ощущения безысходности и бесполезности.  Стараясь не разбудить  спящую Динку, я взял дневник Алисы и прошёл на кухню.
«---Ты будешь ждать?
--- Конечно.
--- А сколько?
--- Сколько нужно…»
 Сколько нужно… Сколько? Сколько надо ждать, когда её больше нет? Нет….
Я закрыл глаза, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
Её нет… Но я её вижу. Вот  бледное, чуть вытянутое, как у лисички , лицо, вздёрнутый носик, искрящие глаза… Я её вижу…
Я провёл  рукой по  лицу, удивляясь, что нет слёз. С того момента, как я узнал об аварии, я так и не смог заплакать.
 «--- Ты вела дневник?»
   Я открыл его на первой странице и стал неторопливо читать.  Как ни странно, он не был привязан ни к дням, ник событиям. Только мысли Алисы, её настроение, переживания и радости.
«Мой Человек гордый, самостоятельный и живёт друзьями. Какое это счастье иметь друзей!»
«Он опять подошёл  к ней и заговорил так, как будто в мире никого кроме них  двоих нет. Потом увидел меня, и заговорил точно так же, как минуту назад говорил с ней. Разве можно относиться к обеим одинаково?»
«Я знаю, он – мой! Самое удивительное осознавать, что Она – только его друг. Друг!»
  Последняя запись была написана быстро, торопливо, возможно, перед самым отъездом в машине.
«Спасибо . За него. И извини. За ревность. Какое счастье ревновать и любить его! Я сделала ужасный выбор между ним и песней… береги его! Он дороже всех для меня!»
 Я отложил тетрадь и долго смотрел в одну точку. Алиса, Алиса… Какая ты смешная у меня. И страшно ревнивая! Внезапно  я осознал всю несостоятельность своего дурацкого оптимизма. Я был рядом с ней, смотрел в её  глаза, чувствовал её дыхание, стук сердца и  не было никакого предчувствия, что я её теряю…потерял…Я в смятении поднёс  руки к голове и с силой потер виски. Всё ушло в никуда, прошлое потеряло смысл, ничего сейчас не имело значения, кроме одного – Алисы не было, а я по-прежнему её любил….
На кухню тихо вошла Динка и села рядом. Мы какое-то время молчали, потом я пододвинул ей тетрадь.
--- Ты должна прочитать,-- тихо произнёс я, вставая. Голос прозвучал так  глухо и безжизненно, что в первую секунду  я  не узнал его . Девушка  какое-то время смотрела на меня снизу вверх, потом открыла дневник. Я вышел, оставив её одну.
Спустя какое-то время она вернулась в комнату, на глазах блестели слёзы, но Динка не стеснялась их.
--- Я завтра уезжаю….У меня скоро экзамены.
Мне не хватило сил ответить.
--- Не смей, Алька!—проговорила она решительно,-- Пока мы живы, не смей сдаваться! Ради себя, ради всех нас, ради памяти Алисы!
Я молчал. Динка ушла, а я долго смотрел на закрытую за ней дверь.

                Глава 10.

       На вокзале Динка оживлённо болтала, скрывая за непринуждённостью разговора, своё настроение. Она рассказывала какие экзамены ей предстоит сдавать, какой проходной бал, и ещё о чём-то второстепенном, не важном, только чтобы не молчать.
-- Письма писать не люблю, так что даже не ждите. – предупредила она,--Если что -телеграфируйте.
--- Обязательно,-- расплылся Санька в самой обворожительной улыбке.
--- Если провалитесь в институт, на глаза даже не показывайтесь!—пригрозила она, шутя нахмурив брови.
--- Как скажешь, подруга дней моих суровых,-- балагурил Санька. Динка рассмеялась.
--- Когда ты  только повзрослеешь!
--- Завтра. Чесслово, вот с утра и повзрослею!
Я молчал, отстранённо наблюдая за друзьями. На какой-то момент показалось, что меня больше нет, и только боль изнутри жгла и выжигала, разрывая на части. Какой толк во всех этих бессмысленных словах, лишенных всякой целесообразности?
К перрону подошёл поезд и объявили посадку. Динка неуверенно посмотрела на нас.
--- Давайте прощаться, что ли?—она протянула руку Саньке. Тот скривился и демонстративно спрятал ладони за спину.
--- Не-а, так не пойдёт. Десять лет здоровались , как маленькие, теперь давай уже по взрослому,-- и он, не дожидаясь, когда до неё дойдёт смысл слов, заграбастал её в охапку и звучно чмокнул.
--- Колючий,-- смеясь, отбрыкивалась Динка,-- Брится надо…
--- Успеется…
Динка повернулась ко мне, немного в замешательстве: подать руку или приготовиться для очередного поцелуя? Я быстро поцеловал её в щёчку.
--- До свидания.
--- До свидания, Алька… Пообещай мне одну вещь?
--- Ну?
--- Научись жить заново.
   Я вскинул голову и посмотрел ей в глаза. Хотел спросить: «Как жить? Что дальше? Когда учился в школе, всё было предельно ясно: завтра снова в школу, там  друзья, там любимая девушка. А теперь что? Жизнь разделилась  на «до» и «после». И назад уже дороги нет, прошлое никогда не вернётся, потому что гибель Лисицы поставило точку той, счастливой жизни. Точку в его детстве. Как жить дальше? Как?»
Динка тоже вскинула голову и ждала, когда спрошу. Мимо прошла проводница.
--- Через минуту отправляемся. Просьба пройти в вагон.
--- Алька, ты сможешь!—Динка встала на ступень вагона. Санька кисло смотрел на неё.  Расставаться с друзьями, пусть даже на время, для него это тоже было в новинку.  Неожиданно поезд качнулся и тихонько сдвинулся с места. А для меня, это асфальт, по-летнему нагретый, уходил из-под ног. И Динка уходила. На вокзале что-то звякнуло, и я почувствовал, как нестерпимо быстро забилось сердце. Снова что-то звякнуло. И я одним прыжком очутился возле Динки.
--- Вернись! Я очень прошу тебя, только вернись! Ты слышишь? Вернись!
Я не хотел, чтобы Динка  осталась сейчас, я хотел, чтобы она вообще вернулась, чтоб не произошло, как с Алисой.
--- Я вернусь, Алик! Обязательно вернусь! … Обещаю! Прыгай!
Когда я подошёл к Саньке, он произнёс, положив руку мне на плечо:
--- Она вернётся!



               Часть 2


     Глава 1

Я выдержал, продолжал жить, машинально перемещаясь, не обращая внимания на предметы и события, которые что-то значили для меня и Алисы.
Мой жизненный маршрут не отличался особым разнообразием: из одной комнаты в другую с перерывами на сон и пролистывание учебников к поступлению в политехнический институт. Время экзаменов неумолимо приближалось, но я не ощущал его значимость. И, наконец, настал день первого экзамена. Берта с утра не находила себе места, мельтеша по квартире, и приводя в бруновское движение всех  под рукой.
--- Я всё завалю,-- выдохнула она, крутясь перед большим зеркалом, позволявшим увидеть себя в полный рост ,-- Но сначала заработаю кучу ненужных мимических морщин!
Я то уж знал, что Берта со своей маниакальной чертой всегда и везде быть лучше всех,  знала всё, что можно по своему предмету.
Подойдя к институту, я невольно сбился с шага. На фоне толпы волнующих абитуриентов я невольно  выглядел белой вороной, и это ощущение злило меня. Всех этих ребят объединяло общее чувство принадлежности к студенческому братству, и только я, прислонившись к мраморной колонне,  с каким-то недоумением взирал на весь этот переполненный эмоциями и переживаниями мир.
---  Привет,-- как чёртик из табакерки выскочил Санька, протягивая широкую ладонь и крепко тряхнул пару раз,-- Как ты?
--- Отлично,-- усмехнулся я,-- Решил так для себя: если сейчас за экзамен получаю тройку, то дальше и пробовать не буду. Шансов – ноль.
--- Ты это серьёзно?—нахмурился Санька, что-то соображая,-- не советую. Мы обещали Динке поступить в институт.
--- Ну и поступай, кто тебе мешает?--- вскипел я, чувствуя, как горячая волна крови ударила мне в лицо, -- А твоя Динка мне во уже где сидит!
И я резко рубанул ладонью по горлу.
--- Дурак,-- Санька развернулся и пошёл.
«Да я хуже, чем дурак! Чего вскипел? Что со мной?»
Я догнал Саньку, сжал его плечо.
--- Прости, друг, погорячился.
--- Не за себя, за Динку обидно.
--- Понимаю….Чувствую, что завалюсь сегодня.
--- Ты что, ничего не знаешь?
Я промолчал.
--- Не готовился?--- Санька многозначительно присвистнул и похлопал меня по плечу,-- Ты, главное, не сдавайся. Может, повезёт.
--- Может,-- согласился я , и мы пошли в  внутрь здания института.
    Внутри здания было ещё хуже, чем на улице. Взволнованный народ толпился перед закрытыми дверьми аудиторий и нетерпеливо ждали своей очереди, чтобы зайти к приёмной комиссии. Неожиданно дверь распахнулась и вышедшая женщина торжественно объявила:
--- Албонин Пётр...
В углу завозился невысокий паренёк, и поспешно  проскочив мимо женщины, юркнул внутрь.
--- И жернова поглотили очередную жертву,-- трапезно произнёс Санька, провожая печальным взглядом паренька,-- Эх, жаль, провалится! Разговаривал с ним, он даже не помнит обратную теорему Карно.
Я  со злорадным удовлетворением отметил, что тоже не понимаю, о чём толкует друг.
--- Только не говори, что ты тоже её не помнишь,—Санька подозрительно покосился на меня и, схватив чистый лист бумаги, стал вырисовывать треугольник,-- Всё очень просто, смотри сюда: пусть два перпендикуляра пересекаются в некоторой точке, опустим из неё перпендикуляр на третью сторону, запишем условие Карно…
     Я попятился. Почему-то именно незнание обратной теоремы Карно придало мне уверенности и успокоило. Я понял, что надо делать, и как дальше жить.  Поэтому, когда назвали мою фамилию, я спокойно  зашёл в аудиторию и подошёл к столу, за которым восседали представители приёмной комиссии.
--- Прошу вас,-- пожилой старичок записал мои данные и кивнул на билеты, -- тяните и садитесь готовиться.
Я взял первый попавшийся билет и, не смотря на формулировку  вопросов, протянул  его профессору.
--- Будете отвечать сразу?
Я отрицательно покачал головой.
--- Отказываетесь отвечать?—продолжал гадать профессор.
--- Да.
--- Зачем же вы пришли?
Я неопределённо пожал плечами. Чтобы ответить на такой, казалось бы, простой вопрос, мне пришлось бы начать с самого начала,  а точнее, с того момента, как пришло известие об автомобильной аварии. Но к этому я был не готов. Как впрочем, не был готов и к экзаменам.
--- Вроде так положено. Раз значусь в списках…
--- Огорчу вас, молодой, человек, в списках вы больше не значитесь. До свиданья.
--- До свидания,--  и я с чистой совестью покинул аудиторию.
Сначала я угодил в руки толпы, которые тормошили меня и пытались выяснить детали опроса. Каким-то образом Саньке удалось выцарапать меня из толпы, но вопросов не стало меньше.
--- Ну? Сдал? Что спрашивали? Строго принимают? Придираются?
--- На какой вопрос тебе ответить? – рассмеялся я,  вырываясь из лап друга. Тот тут же смекнул что к чему, но всё-таки переспросил:
--- Чё, правда? Завал?
--- Полный.
--- Что тебе досталось в билете? Что не ответил?
--- Да я вообще не отвечал.
-- Как?
--- Сказал, что не готов, мне показали на дверь.
   Санька  напряжённо молчал, судорожно  что-то соображая.
--- Фатеев Александр!—объявила дамочка, выплывая из приоткрывшейся двери.
--- И что теперь, Алька ? Есть планы?—Санька вцепился мне в руку, не сводя  с меня пристальных глаз.
--- Да всё нормально будет. На завод пойду. Работать буду. Не пропаду.
--- Это правильно!— неожиданно весело произнёс Санька и от нахлынувших чувств треснул меня по плечу,-- Это просто здорово!
       Я спустился в вестибюль политеха, намереваясь подождать Саньку у выхода. Не успел я отыскать свободное место, как тот уже бодро спускался по лестнице мне навстречу.
--- Всё !—заорал Санька издали, показывая большой палец.
--- Так быстро?—удивился я.—Всё сдал?
--- Я вообще не сдавал.
Я не поверил.
--- Смеёшься?
-- Ага,-- закивал весело Санька,-- И первым ты начал.
--- Ты сдурел?—я уставился на него непонимающим взглядом,-- Зачем? Зачем ты это сделал?
--- Да ладно тебе,-- Санька вытащил меня на улицу,-- Работать буду, с тобой на завод пойду.
         Он неожиданно остановился и повернулся ко мне.
--- Ты так ничего  и не понял? Одного я тебя не оставлю…- и неожиданно улыбнувшись, весело добавил,-- так что, придётся тебе потерпеть меня.
   Я шагнул к другу и  молча обнял.
--- Ну ты и дурак!—произнёс я, и мы пошли на почту, где больше получаса  сочиняли текст телеграммы Динке. Молоденькая телеграфистка беспокойно поглядывала на двух расшумевшихся клиентов, испепеляя нас негодующими взглядами. Наконец, в её окошечко упала телеграмма.
«Дина. Успеха тебе. Твои неудачники.»
Телеграфистка  подняла на нас  недовольные, огромные  глаза.
--- И над этим текстом надо было столько времени мучиться?—она взяла двумя пальчиками бланк, и стала оформлять телеграмму. Я отошёл в сторону, а Санька просунулся в окошко, включив свою самую обворожительную улыбку.
--- Девушка, у нас сегодня самый лучший день! Мы завалили экзамены в институт!
--- Оно и видно,-- буркнула телеграфистка.
--- А вас, кстати, как зовут?
--- Марина. Марина Александровна.
--- Красивое имя.--- Санька всё ещё улыбался,-- Так вот, Мариша, занимайтесь своими прямыми обязанностями…. Сколько с меня?
--- Один рубль пять копеек,-- покраснела девушка.
-- Здесь рубль десять. Сдачу возьмите себе. У вас очень красивые глазки,-- и забрав квитанцию, помахал ей ручкой.
--- Не хорошо получилось,-- сказал я, выйдя на улицу.
--- Ты про телеграфистку?--- усмехнулся Санька,-- Не люблю, когда симпатичные девушки суют свой хорошенький носик куда не следует.
   Я вдруг хрюкнул и залился смехом. Санька подозрительно покосился на меня, ткнул в бок и заржал сам, перекрывая мои жалкие потуги, мощным басом. Я вдруг почувствовал, что слёзы предательски подступили к горлу. Жизнь продолжалась. Вот только рядом не было её….


                Глава 2

Расставшись с Санькой, я ещё около часа побродил по центру, погулял в местном парке,  покатался на детских качелях и , наконец, спустился на пляж. Вокруг кипела разморенная на солнце жизнь. Дети с визгом барахтались в воде, их дородные мамаши подставляли под загар то один, то другой бок, искоса наблюдая за своими чадами. В воздухе то и дело раздавались всплески и  и выкрики волейболистов: загорелые ребята и девушки играли поверх провисшей сетки.  Кто-то из игроков с тупым стуком послал мяч и он, крутясь, с шумом шлёпнулся о воду. Дети тут же в восторге завизжали, их мамаши закудахтали, вызвав бурю эмоций на лениво-размеренном пляже. Жизнь продолжалась.  И только у меня настроение  не было ни плохим, ни хорошим – его просто не было .
Яркое солнце нехотя, медленно стало скатываться к горизонту. Сколько не броди по улицам, а надо   было возвращаться домой.  Уже подходя к знакомой пятиэтажке,  моё внимание привлёк парень, снующий вдоль подъезда. От него  веяло таким щемящим отчаянием, что я невольно замедлил шаг, всматриваясь в сгорбленную и какую-то неприкаянную фигуру. Я уже было собрался подойти, спросить, что случилось, предложить свою помощь, но парень, увидев меня,  сам бросился навстречу.
--- Слушай, ты Берту не знаешь?
--- Допустим.—я  теперь с интересом рассматривал его. Как пить  дать, очередной ухажёр.
--- Можешь позвать её?
--- А сам чего?
--- Да я бы рад, но она не открывает.
Я усмехнулся. Узнаю характер сестры!
--- Тебя как звать?
--- Сергей.
--- Воронцов?
--- Воронцов,-- кивнул он,-- Мы знакомы?
--- Теоретически,-- усмехнулся я,-- Наслышан о тебе от Берты.
--- Так ты её  хорошо знаешь? – голос Сергея дрогнул ,-- Ты её парень?
--- Брат,-- успокоил я парня.
   Воронцов несколько секунд удивленно таращился на меня, переваривая услышанное. Я уже было подумал повторить последнюю фразу, пока парня вообще не заклинило, но тот вдруг   заморгал глазами и с шумом выдохнул воздух.
---  Ни фига себе! Вообще не похожи…
Я хихикнул. Надо же! Наконец-то два близнеца выросли настолько, что стали отличаться друг от друга.
--- Конечно, некоторые черты есть…,--  суетился Воронцов , неожиданно переходя на «вы»,-- Здорово, что я вас встретил. Мне просто необходимо поговорить о Берте.
--- Давай лучше на «ты»,-- я кивнул на скамейку, присаживаясь,-- Садись, в ногах правды нет.
-- Точно,-- нервно  кивнул парень, но присел рядом. Я смотрел на него, и впервые был удивлён выбором сестры. Воронцов отличался от всех  её бывших ухажёров: темно-русые, слегка волнистые волосы, зеленоватые, по-детски наивные глаза, невысокий и  совсем не похож на тех шаблонных, накаченных  красавцев, которые постоянно увивались вокруг неё. Смущаясь и теребя в руках какую-то травинку, он торопливо рассказывал, как он познакомился с Бертой, как проводил до дома.
--- Понимаешь, я когда первый раз увидел её, боялся  даже подойти. Думал, таких не бывает.
--- Но подошёл ведь…
---- Она – моя судьба, а мимо судьбы не пройдёшь,-- грустно улыбнулся Воронцов, а я удивлённо посмотрел на него. Надо же, он ещё и романтик!
--- Чего ты мне всё это рассказываешь? Вот ей бы и сказал! --Отчего-то этот  постоянно смущающий парень вызывал симпатию и желание что-нибудь сделать для него.
--- Так она меня даже слушать не хочет! На телефонные звонки не отвечает!
---  Берта девушка с характером! И характер не приведи Господь! Если нужна такая, давай дерзай, добивайся!
--- Как? Я уже всё перепробовал…
--- Серенады пел под балконом?
Воронцов подозрительно покосился на меня.
---  Издеваешься?… Не умею я… Да и не нужно это…
--- Правильно,-- похлопал я его по плечу,-- Лучше не надо, нервы у соседей не железные...
--- Ты не понимаешь, я ради Берты…ради неё готов на всё! Скажет,  утопись- утоплюсь!
--- Вот и отлично! – я встал,-- иди топись, а я на переговоры с сестрой. Если любит – жить будешь. Если нет- уж извиняй…
     Сергей вскочил, невольно просияв.
--- Я буду ждать её у старого моста.
--- Так и передам. Только ты смотри, раньше времени не прыгни!
--- Я дождусь её!
   Мы пожали друг другу руки и одновременно рассмеялись. Воронцов мне явно нравился.


                Глава  3

--- Алька, пять баллов!—Берта взвизгнула и повисла у меня на шее. Потом вскочила и легко закружилась по комнате, мурлыча под нос какую-то песенку. Неожиданно она остановилась.—Ну, а ты как?
---- Нормально. Завалил.
Сестра охнула и села на стул.
--- К-как? Двойка?
Я отрицательно покачал головой.
--- Вообще не сдавал.
--- Как ты мог?—Берта  вскочила и замахала перед  носом у меня руками,--Ты о маме подумал!  Она вся на нервах, за тебя, дурака, переживает! А Санька как?
--- Так же.
--- И у него?—Берта остолбенела. Я пошёл к себе в комнату, но у самой двери вспомнил:
--- Сейчас твоего Воронцова встретил…
--- Правда, рожа гада?
--- Не знаю, не всматривался… Кстати, эта рожа топиться пошла…
--- Кишка тонка,-- буркнула Берта, -- и сессия, времени нет топиться…
--- Да мне-то какое дело? – я  сделал вид, что закрываю за собой дверь. Берта тут же схватила меня за руку.
--- Что он говорил?
--- Ты же с ним порвала. Зачем тебе?
--- Надо!...—сестра вцепилась , как клещ.
--- Клялся, что ты его судьба, не видеть тебя сутками- выше сил…Короче, кажется, он втрескался в тебя по самые уши. Блаженный какой-то. – и стараясь придать голосу больше трагичности, пафосно произнёс,-- «Жить без неё не могу, лучше утопиться!»
Я отстранил Берту и аккуратно закрыл за собой дверь.  Неужели не клюнет? Я, конечно, не обладаю актёрскими талантами Саньки и где-то сфальшивил, рассказывая о чувствах Воронцова, но парень-то и в самом деле влюблён в сестру, чего доброго ещё утопится.
    Но я недооценил сестру. Всё-таки, правду говорят, что сердце женщины – не камень.
--- Алик, ты ведь пошутил?—в комнату просунулось растерянное личико Берты. От прежнего ироничного скептицизма не осталось и следа.
--- И не думал,-- я рухнул на диван и включил телевизор,-- Нормальный парень, твой Воронцов. …Ладно, Берта, отстань, дай отдохнуть.
Девушка даже не двинулась.
--- А вдруг он утонет?—нерешительно произнесла она. Я удивлённо посмотрел на неё: мне показалось или, в самом деле,  в голосе зазвучали нотки истерики?
-- Его смерть будет на твоей совести.
--- Алька, куда он пошёл?—слезы брызнули по щекам,-- Алик, миленький, где он?
--- На старом мосту, он…-- я не успел закончить, как сестра уже  хлопнула входной дверью.
Я уткнулся в подушку. Как же всё-таки сложно понять людей! Берта ругала Воронцова, смачно подбирая эпитеты в его адрес. А, представив, что он и в самом деле готов прыгнуть с моста, бросается ему на помощь. А Санька? Ведь он знал предмет лучше всех!  Но почему-то хочется не ругать его за провал на экзамене, а пожать руку. За поддержку, за то, что он – настоящий друг. Не знаю, способен ли я на такие поступки, как он или тот же Воронцов.
     Из лап Морфея меня выдернул настойчивый звонок в дверь. Был уже вечер. Я не поверил глазам, проспал  ночь и почти полдня!
---- Распишитесь тут и тут,-- в дверях стояла почтальонша и протягивала мне телеграмму.
От Динки.
«Поздравляю. Держитесь.»
Всё чётко, коротко и ясно, без охов-вздохов, причитаний. И в этом вся подруга.
  Всё ещё улыбаясь нескольким строкам, я набрал телефон Саньки.  Трубку взяла его мама.
--- Здравствуйте, Тамара Тимофеевна. Позовите Саньку к телефону.
--- Алик, ну как же так?--- Тамара Тимофеевна плакала,--- Ведь всё знал, готовился…не понимаю, как он мог не ответить…
У меня перехватило горло. Она была права.
--- Тамара Тимофеевна, не волнуйтесь… Всё будет хорошо. Вот увидите.
--- Я верю, Алик…. Саня, тебя!..
К трубке подошёл друг.
--- Привет.
--- От Динки телеграмма.
--- Представляю,-- усмехнулся Санька,-- Читай.
    Я прочёл, он расхохотался.
--- Узнаю Динку!
--- Как Тамара Тимофеевна?—поинтересовался я.
--- Я ей всё объяснил. Она понимает, только переживает до сих пор.
--- Не хорошо получилось,-- вздохнул я.
--- Наоборот, Алька. Завтра идём на завод устраиваться.
---Договорились.
Я положил трубку, и подошёл к окну. Губы невольно расплылись в улыбке. Через двор шли Берта и Сергей, взявшись за руки, как дошколята, и заразительно смеясь . Интересно, они так и гуляют со вчерашнего вечера? И  всё-таки, приятно осознавать, что смог помирить  этих двух  глупых влюблённых.


На следующий день мы с Санькой были приняты на завод по переработке нефти. Нас, как ещё не успевших получить никакой специальности, определили в цех комплексной подготовки и перекачки нефти помощниками лаборантов. Конечно, должность не самая высокая, можно сказать, самая маленькая, но нас подбодрили ожидаемыми перспективами.  При успешной работе через месяц-другой нас переведут на должность лаборанта, а там гляди, может поставят даже на ЭЛОУ- на электрообезреживающую установку сырой нефти. Вообщем, нас с Санькой всё устроило: и наступившее сейчас и обещанное будущее.


                Глава 4.

 Прошёл месяц. Динка поступила  в институт геологии и минералогии.  Мы с Санькой решили, что на следующий год будем поступать в институт нефтехимпереработки на заочное отделение, одновременно работая  на заводе.
    ---- Алька,-- в комнату влетела Берта, -- идём к нам в медицинский. Сегодня дискотека!
Не дожидаясь моего ответа, она тут же крутанулась у зеркала, вспушила чудесные локоны и довольная, заулыбалась своему отражению. Выглядела она хорошенькой, студенческая жизнь и стремительно развивающиеся отношения с Воронцовым явно пошли ей на  пользу. Она расцветала прямо на глазах, и даже я, её брат, не мог не отметить эту перемену.
--- Без меня,-- тащиться на дискотеку не было никакого желания.
--- Звони Саньке,-- топнула ногой  сестра, красиво нахмурив бровки.  Настроена она была решительно. Не дожидаясь моего ответа, она набрала номер Фатеева . Того даже упрашивать не пришлось, Берте он не откажет!
    На дискотеке не было, как говорится, яблоку упасть: вчерашние школьницы, закоренелые студенты и  даже пожилые , солидные мужчины, скорее всего, преподаватели, которые снисходительно посматривали на веселье молодёжи. «Не надо было мне сюда приходить»,-- принялся я ругать сам себя, как только переступил порог огромного зала, мигающего как новогодняя ёлка.
--- Интересно, чему посвящена дискотека?—кивая на педагогический состав, поинтересовался Санька, но тут же отвлёкся на парня с усилителем и магнитофоном,  который пытался закрепить аппаратуру. Вместе с Фатеевым они лихо принялись за дело.
    Берта пропустила мимо ушей всё моё недовольное бурчание и, вцепившись в локоть,  потащила меня к небольшой группе студентов, из которых  мне был знаком только Воронцов.  Тот  тоже меня узнал, расплылся в  широкой приветливой улыбке и горячо пожал мне руку. Две девушки в  одинаковых куртках-косухах и мини-юбках  с интересом смотрели на нас, хихикая между собой. Третья девушка, невысокая, с распущенными пышными волосами,  которая старалась вести себя непринужденно, и  делала вид, что всецело поглощена созерцанием танцующих пар.
--- Прошу знакомиться, мой брат Алик. А его друг Александр помогает с аппаратурой.
Санька, оторвавшись от дела, приветливо помахал нам. Девушка вздрогнула и поочерёдно посмотрела сначала на Фатеева, потом на меня.
Берта , склонившись, зашептала мне в ухо.
--- Обрати внимание на тёмненькую ….
--- Ну, обратил,-- я и в самом деле отметил симпатичную брюнетку,  которой,  как и мне,  не нравилось находиться среди этой веселящейся толпы.
--- Её зовут Таня. Ты должен с ней познакомиться.
--- Да ну?
--- Она хорошая девушка!
    Я ничего не ответил, признаваясь самому себе, что Берта права, и, пожалуй, стоит пригласить Таню на танец. Так я и сделал. При первых же звуках медленного танца, я шагнул вперёд к девушкам и обречённо выдохнул:
---- Можно вас пригласить на танец?
Девчонки переглянулись и снова захихикали, т.к. было  непонятно, к кому обращён мой вопрос.
 Я осторожно дотронулся до руки  девушки с распущенными волосами и вопросительно взглянул на неё. Она слегка кивнула.  От её нерешительной, чуть осторожной  улыбки сразу стало хорошо и тепло. Очень осторожно я положил руку ей на талию и закружил в вальсе. Прошли те времена, когда я нелепо топтался на танцплощадке в лагере, оттаптывая все ноги Динки. Лисица взялась за моё воспитание, и теперь я довольно-таки неплохо мог передвигаться. Таня , к моему удивлению, легко подхватила мой ритм. Её мягкие волосы время от времени касались моего лица, и  мне внезапно захотелось  вдохнуть их запах, зарыться в них, утонуть, раствориться.  Мы танцевали молча, время от времени сталкиваясь с другими парами, извиняясь кивком. После танца я невольно задержал её за руку. Заиграла новая мелодия, на этот раз  быстрая и  ритмичная, зажигательная мелодия в стиле «техно». Не выпуская Таниных рук, я увлёк её танцевать под непривычный для меня ритм, потом ещё и ещё.
Мы танцевали без отдыха, всю дискотеку, не произнося ни слова. Время от времени Таня удивлённо посматривала на меня, но ничего не спрашивала.
После дискотеки я также настойчиво, как и танцевал, пошёл её провожать.
--- Таня, где вы учитесь?—это был первый вопрос за весь вечер. Она  удивлённо вскинула на меня глаза, как бы сомневаясь, не ослышалась ли она.
---- В пединституте.—она виновато улыбнулась,-- а вы где?
--- Я работаю на заводе по перегонке нефти.
--- Нравится?—она смотрела внимательно, как бы стараясь понять , что за человек перед ней. А я смотрел  на девушку и мне хотелось притянуть к себе, запустить пальцы в мягкие волосы,. Целовать эти серьёзные и такие удивлённые глаза.
--- Нравится.
Мы некоторое время шли молча. Я боялся этого молчания, как впрочем, боялся и разговоров.
--- Вы любите танцевать?—произнесла Таня,-- Где-то учились?
   Я поперхнулся. Комок встал у горла. Я не мог признаться, что целыми вечерами Алиса отрабатывала со мной все премудрости па в танце, заставляя меня, неуклюжего медведя, повторять до автоматизма одни и те же движения.  Таня  отвела глаза, и я понял, что она не ждёт ответа.
--- Я уже пришла,-- она показала на девятиэтажку,-- Спасибо, Алик.
--- Я провожу до квартиры.
-- Хорошо,-- неожиданно согласилась она.
В подъезде было темно. Таня тут же взяла меня за руку.
--- Опять лампочку вывернули,-- её дыхание коснулось моего уха,-- каждую неделю выворачивают.
--- Таня…-- я приложил палец к ее губам.  Сердце бешено застучало и  замерло на всём скаку, обрушиваясь куда-то вниз,--Таня, милая…
   Я целовал её лицо, глаза, ощущая, как неподдельное счастье захлёстывает, уносит меня. Счастье подобное первой майской грозе , которую ждёшь, чтобы разорвало удушающий зной городских трущоб. Таня не сопротивлялась.  Наше дыхание  смешалось, и два сердца слились в одно, забившись в едином порыве. Я остановился только когда почувствовал  на губах солёный привкус её слёз . Она тихонько плакала. Потом резко оттолкнула меня и   побежала вверх по лестнице.
--- Таня, завтра приходи!—я прижался к перилам, смотря вверх,-- Приходи, я буду ждать!
    Я долго вслушивался в стук её каблучков, потом в звук хлопнувшей двери и наступившей тишины.
Я вышел на улицу ,вдохнув прохладный вечерний воздух. Ощущение было  знакомым, но в то же время новым и волнующим.Во мне всё вскипело, мне хотелось бежать, кричать, и не выдержав,  закричал во весь голос:
--- Таняяя!
      Не успев переступить порог дома, как сестра тут же повисла у меня на шее.
---- Как я рада, Алька! Правда, она  замечательная девушка?
Меня охватила  блаженная волна воспоминаний сегодняшнего вечера, где каждая минута с Таней   была на грани сна и яви.
--- Она чудесная!
--- Правда?—Берта сияла.
Улыбнулся и я.


            Глава 5.
               

   Мы с встречались с Таней уже несколько месяцев. По привычке я провожал её до  дома,  и  мы целовались в тёмном подъезде.  Я не мог без этой девушки, хотя понимал, что  общаюсь с ней на автомате, отработав каждую фразу и каждое движение.  Она была нужна мне, как воздух, но даже к воздуху человек привыкает, как к чему-то обыденному.
Однажды Санька задержался у меня.
--- Алик, мне нужно поговорить с тобой.
Я кивнул, подозревая, о чём поёдёт речь.
--- У тебя с Татьяной серьёзно?
  Я молчал. Спроси он это месяца две назад, я бы ответил, не задумываясь, утвердительно.  Сейчас я не знал. Я не понимал, что происходит со мной и какие чувства преобладают в душе: злость ли на себя, досада ли на Татьяну. Всё как-то перемешалось, перепуталось- и мысли, и чувства, но делать первому шаг и что-либо решать у меня не было желания. Как сказала бы сестра, мне было параллельно. Я поступал, как эгоист, но предпочитал ничего не менять в жизни.
--- Не знаешь, -- вздохнул Санька,-- Запутался ты, друг…
Спорить  я не стал.
---  Хочешь знать, что я думаю? Только без обид.
--- Ну?
--- Ты не любишь Таню. И никогда не любил. Тебе нужен был кто-то, чтобы  заменить Алису.  Друг, ты эгоист!
Я в немом ужасе смотрел на друга. Он был прав, и только Санька мог сказать об этом, глядя правде в глаза
--- Так не бывает….Сам себя изводишь, и ей не способен дать счастье! Чего  молчишь?— почувствовав мою нерешительность,  он взволнованно заходил из стороны в сторону,-- Пойми, что вы оба страдаете! И её мучаешь!...
Я встал. Отвечать Саньке было сложно, особенно, если он прав, в каждом слове прав.
--- Я не брошу её,-- еле слышно проговорил я.
Санька замер, махнул рукой, мол, поступай, как знаешь.
  Мне было стыдно. Как я мог предать девушку, которая поверила в меня?  Обидеть ту, которая смогла заставить меня вернуться к жизни, осознать, что  ничего не потеряно, ещё осталось место любви, чувствам.
Но Санька оказался прав, я не мог дать Тане то счастье, о котором она мечтала. Невольно я стал избегать её, придумывая одно оправдание за другим, только чтоб не оставаться с ней наедине.  Спустя какое-то время Тане необходимо было уехать на две недели к родителям в другой город, и я облегчённо вздохнул. Врать ей, врать себе не было больше сил. Ещё труднее было решиться на конкретный шаг в наших отношениях.


Глава 6.

    Начальник завода, пожилой уже человек, Грешников Иван Иванович, или между нефтяниками просто Ван Ваныч, вызвал меня, Саньку и ещё одну девушку,  помощника лаборанта,  к себе в кабинет.
----Присаживайтесь...—кивнул  он на стулья, как только мы вошли. – Надеюсь, жалоб нет?
--- Нет, Иван Иваныч,-- ответила девушка, а мы  с Санькой только переглянулись. Какие могут быть жалобы?
--- Это хорошо. А то только за сегодняшний день  уже три в наличии.  Две жалобы – не устраивает должность, ещё одна по поводу резервуара. Новый подавай, видите ли ….Да я и сам понимаю, оборудование старое…Так,  где ж новое взять…эх—он наконец-то посмотрел на нас,-- Сколько уже на заводе работаете?
--- Восемь месяцев,-- ответила девушка.
--- Всё ещё помощник лаборанта?
Та кивнула.
--- А вы, молодые люди? —Иван Иваныч перевёл взгляд на нас.
--- Сразу после школы,-- отрапортовал Санька.
--- Нарушения или опоздания были?
--- Никак нет,-- Фатеев вытянулся в струнку.
Иван Иваныч усмехнулся, жестом показывая Фатееву садиться.
--- Очень хорошо… С завтрашнего дня можете приступать к новой должности. Толковые ребята мне нужны…
Мы  невольно заулыбались.
--- Ну, с вами, Ирина, всё ясно, можете идти,--обратился начальник к девушке,--А вот с молодыми людьми мне надо перетолковать…
Он подождал, когда за девушкой закроется дверь, прошёлся по кабинету, потом сел за стол.
-- Какие дальше планы? Что делать собираетесь?
--- Работать.
--- Я не о том…-- поморщился Иван Иваныч, но мы хором повторили.
--- Работать.
--- Не то, совсем не то,-- пробормотал начальник , порылся на столе и,  достав из папки какие-то бумаги, углубился в чтение.
--- Вы раньше в политехнический институт поступали?—наконец произнёс он.
Мы кивнули. Иван Иваныч отложил бумаги.
--- Будете ещё пробовать поступать?
Мы отрицательно закачали головами. Начальник усмехнулся.
--- Дружные ребята, вижу. Синхронно у вас получается, ничего не скажешь… И что же делать собираетесь потом?
--- Работать,-- в третий раз произнесли мы.
--- Здесь?—Иван Иваныч ткнул пальцем в стол. Санька театрально засмущался.
--- Вы нам льстите. На ваше место мы не претендуем… Мы как-нибудь там,-- и он кивнул в сторону цеха.
--- Мы будем поступать на заочное отделение в институт нефтехимпереработки ,-- объяснил я.
--- На заводе нам нравится,-- подхватил Санька,-- Будем учиться и работать. А там может и на ЭЛОУ допустят.
--  Это серьёзное решение?—Иван Иваныч встал из-за стола.
--- Да.
--- Очень хорошо. Идите. Завтра приступайте к работе лаборанта на резервуаре № 8 и № 9.
--- Спасибо. До свидания.
--- Все документы оформите завтра. До свидания.

            Глава 7.

    В коридоре я сразу же угодил в медвежьи объятия Саньки.
--- Движемся, друг!
--- Движемся,-- усмехнулся я.
--- По такому случаю  - угощаю!
Я скривился. Пить не хотелось, хотя и был повод отметить наше повышение. Санька хлопнул меня по плечу.
--- Пара бутылок кваса сойдёт? Палка колбасы, салатик какой-нибудь настругаем…
--- Идёт,-- и так как рабочий день  уже закончился, мы рванули по магазинам. Санька балагурил, войдя в раж.
--- Девушка, можно вас на минутку?—истошно звал он молоденькую продавщицу, которая разрывалась между мясным и молочными отделами.--- Мне бы колбаски…
--- Вам какую «докторскую» или «Московскую»?—наконец, продавщица нарисовалась перед прилавком, приняв соответственно строгий вид,-- Сколько вам?
--- А свежей колбасы у вас нет?—Санька брезгливо  осматривал толстые палки колбасы, забитые клочками сала,-- И по тоньше?
--- Вам сардельки, что ли?—растерялась девушка.
--- Нет, хотелось бы копчённой колбаски.
--- В продаже нет.—отчеканила продавщица,-- Покупайте, гражданин, не задерживайте покупателя.
---Я не спешу,-- я искренне приложил руку к груди, т.к. кроме меня, у отдела   мясо-молочных продуктов больше никого не было.
--- Хорошо,-- обречённо вздохнул Санька,-- Заверните вон тот кружочек…и без сала, пожалуйста.
И он указал на мощную палку колбасы.
--- Гражданин,-- девушка залилась краской праведного гнева,-- Не буду же я лично для вас выковыривать из колбасы сало.
Санька обиженно надулся.
--- Ну вот… Человека повысили в должности, отметить это дело желает, а вы….--- он вдруг уставился на девушку,-- Вас как зовут?
--- Мила.—растерялась та.
--- Людмила, значит. Людям милая. Хорошее имя,-- замурлыкал Санька,-- Милочка. Взвесьте любую палочку колбасы на ваш вкус.
     Девушка молча взвесила колбасу, подала покупателю и демонстративно отвернулась.
--- До свидания, Милочка. … А у вас неплохой халатик. Сами сшили?
---- Спецодежда,-- девушка всё-таки улыбнулась и  опять забегала между прилавками.
Из магазина мы вышли загруженные сумками с едой. На автобусной остановке мы наконец-то смогли поставить сумки на землю и передохнуть.
--- Как женщины таскают такие тяжести каждый день?—выдохнул Санька, разминая пальцы рук.
--- Годы тренировки,-- усмехнулся я.
---Да ещё на каблуках!
--- Извините…-- к нам подошла девушка, растерянно  выискивая глазами кого-то по сторонам.—Вы не подскажите, который час?
Я  посмотрел на часы, потом перевёл взгляд  на друга, который молча смотрел на  незнакомку и ничего не отвечал. У меня нехорошо заныло внутри от дурного предчувствия. Санька стоял бледный, и только судорожно пульсировала жилка на шее.
--- Половина восьмого,-- ответил я. Девушка кивком поблагодарила и отошла.
Санька  тут же подхватил сумки и быстро зашагал прочь от остановки. Я еле догнал его.
--- Что случилось?—не выдержал я.
--- Ты видел её?—друг остановился,  глотая воздух.
-- Нет.—Я  немного успокоился. Ничего страшного, Санька всего лишь был сражён наповал незнакомой девушкой. В природе такое случается. Я, правда, ничего потрясающего  в ней не заметил, но  о вкусах не спорят , да и видел  я её со спины.
--- Ты не узнал её?
  Я быстро оглянулся, где на остановке всё ещё стояла она. Стройная фигурка, кофточка в обтяжку. Чуть вздернутый носик, плавно очерченные губы, придававшие лицу неповторимый шарм, тонкие волосы перехвачены на лбу ободком.
--- Нет, не узнал. Кто это?
   Санька тоже посмотрел на остановку. Всё ещё бледный, она молча смотрел на девушку. Я подошёл и сжал его плечо.
--- Что происходит, Санька? Кто это?
--- Она…
--- Кто?—не понял я.
--- Люба.
--- Зайчик?—вскричал я иобернулся. Неужели она? Может, он ошибся? Откуда она здесь?
Я перевёл взгляд на друга. Неужели он до сих пор помнит её и ..и любит? Но ведь такое невозможно!
Санька всё стоял, неотрывно смотря на остановку.
--- Идём!—я решительно схватил его за руку,-- Ты должен с ней поговорить.
--- Должен?—он недоумённо перевёл взгляд на меня и забормотал себе под нос,-- должен…  должен….конечно, должен…
--- Санька!—окликнул я его. Тот  вздрогнул, очнулся и сделал мне жест оставаться на месте.
--- Я сам… Подожди здесь.
Он пошёл. Шёл, еле переставляя ноги, и не сводя глаз с худенькой фигурки. Он остановился сзади, не зная, что
 делать дальше. Девушка резко обернулась.
--- Вы не скажите, который час?—она вскинула глаза, растерянно пробежалась взглядом по Саньке,-- Извините, я уже вас спрашивала.
--- Зайчик…-- выдавил он, сглатывая. Девушка удивлённо подняла голову. Он, наконец-то, опять встретил эти огромные, кажущими испуганными глаза. Она прижала руку к волосам, тихонько охнула.
----Саня….
--- Здравствуй, Зайчик…
Она качнулась, всхлипнула  и уткнулась лицом ему в грудь. Он обнял её и успокаивающе гладил по тонкой спине. Мимо шли прохожие, косились и улыбались.
--- Как я рада,-- наконец, произнесла девушка, отрываясь от Саньки и разглядывая его.
--- Ты давно в городе?
--- Несколько месяцев. Приехала поступать и провалилась.  А ты как?
--- Тоже провалился. Теперь с Алькой на заводе нефтеперегонки. Ты помнишь Альку?
--- Конечно,-- звонко рассмеялась девушка,-- Такой щупленький, серьёзный мальчишка.
--- Щупленький?—усмехнулся Санька,-- Хочешь взглянуть на этого щупленького?
--- Он здесь?—Люба оглянулась,-- Где он?
--- Пошли,-- он  осторожно взял её за руку. В глазах мелькнул страх. Он не забыл ту ночь в пионерском лагере, когда чуть не потерял её навсегда.
--- Алька! – ахнула Зайчик,  бросаясь мне на шею. Я обнял её, удивляясь, какая она маленькая и худенькая. – Ух, ты! И это щупленький и серьёзный мальчишка?
--- Насчёт щупленького – это спорный вопрос,-- хохотнул Санька,-- А вот серьёзность из него так и прёт. Представляешь, что он выкинул? Пошёл в приёмную комиссию и заявил, что, так , мол, и так, но экзамены сдавать категорически отказываюсь, и даже не уговаривайте.
Зайчик рассмеялась.
--- Как же вы выросли, мальчики!—она провела рукой по волосам Саньки,-- Ты совсем не изменился…
--- Можно тебя проводить?—он перехватил её руку, прижимая к себе. Она заколебалась, но взглянув на парня, весело кивнула.
--- Конечно.
--- Всё, ребята, мне пора,-- очнулся я,  суетливо подхватывая сумки,-- До свидания, Люба. Ещё ведь увидимся, правда?
--- Пойдёмте вместе,-- девушка улыбалась,-- Столько времени не виделись.
Я взглянул на Саньку. Тот глазами просил остаться. Он боялся. Всё-таки, он ещё боялся… И я остался.
--- Ты где остановилась?
--- Здесь недалеко. А Динка?  Где  она?
--- Поступила в институт геологии и минералогии.
--- Ого!—Зайчик рассмеялась,-- Узнаю Динку! Значит, поступила?
--- Она всегда добивается то, что задумала.—ответил я.
--- А я балл не добрала, представляете? А Найле , вообще, полбалла! Так обидно!
--- Ты видела Найле?—оживился я, хотя заметил, как лёгкая тень пробежала по лицу девушки. Она запнулась.
--- Да, встретились случайно… поступали в один институт… и вместе провалились.
О Найле  она говорила с неохотой.
--- Расскажите о себе , ребята,-- резко сменила она тему разговора.
 Мы шли по улице, весело болтая и вспоминая счастливое время в пионерском лагере. Не сговариваясь, мы не затрагивали тему, когда произошло несчастье,  и Люба оказалась в больнице.
За разговорами не заметили, как прошли несколько остановок, и оказались в спальном районе новостроек.
--- Здесь я живу,-- Люба кивнула на серую девятиэтажку на пустыре,-- Снимаю квартиру.
Подходя к дому, мы заметили, как от арки отделились две фигуры и направились к нам. Тонкие пальчики девушки непроизвольно вцепились в рукав Саньки.
Один из них, высокий и внешне довольно-таки крепкий, молча смерил  нас взглядом и оттеснил девушку в сторону. Санька дёрнулся, но наткнулся на широкую грудь верзилы.
--- Ну, привет тебе, мил человек!--На вид он был повыше и постарше нас, лет, наверное, двадцати.
--- И тебе не чахнуть,-- бледнея, усмехнулся Санька, стараясь держаться поближе к Зайчику. Та, наоборот, кинулась к верзиле.
--- Кострома, Костя, пожалуйста, не надо…-- она хватала его за руки, но он небрежно отшвырнул её от себя. Слёзы градом брызнули из глаз девушки  и потекли по щекам.--- Не трогай их, Кострома, прошу тебя…
--- Утихни..—бросил он, не выпуская  нас с поля зрения,-- Потом побазарим.
Мы с Санькой  поставили в сторону сумки и переглянулись. Ситуация нам,  явно,  не нравилась : хоть их и было поровну, двое на двое, но этот район был чужой территорий. Здесь свои законы, и  мы – чужаки. Но уйти не могли: не тот расклад, чтобы спокойно пройти мимо. И главное, и самое непонятное в этой истории – Люба.
Ко мне подошёл второй, похожий на клоуна. Штаны-шаровары, рубашка навыпуск, огненно-красная шевелюра с облупленным носом. Я с насмешкой смотрел на его лицо, веря и не веря своим глазам.
--- Рыжий!
Тот медленно  сплюнул. Небольшие,  неопределенного цвета глаза   пристально рассматривали меня из-под густых бровей
--- Альбе-э-эрт!—проблеял он и оглянулся,-- А с тобой, никак Санька?
--- Привет, Евгений,-- спокойно, как будто вчера расстались, произнёс Фатеев.
--- Не удивлён?—усмехнулся Рыжий.
– А чему я, по-твоему, должен удивляться? – Санька  выглядел совершенно спокойным.
– Ну так, вообще, --протянул  Евгений, сплёвывая под ноги.
Люба стояла в стороне, нервно сжимая кулачки, и переводя испуганный взгляд с одного на другого.
--- Ребята, прошу… не надо…
--- Бить будем,-- сообщил верзила, которого Люба назвала Костиком-Костромой,-- Никто не имеет права гулять с моей девушкой.
Санька вздрогнул и оглянулся на Любу. Та закрыла лицо руками и только  замотала головой.
--- Давай домой, Кролик!—приказал Кострома.
Девушка попятилась, послушно кивая. Санька сдержанно  взял за рубашку верзилу и притянул к себе.
--- Запомни: она- не Кролик. Она – Люба!—и он с размаху врезал Костроме в челюсть.  Сначала послышался хруст, затем брань и  звук падающего тела. Санька открыл счет, но, хотя  Кострома на некоторое время и вышел из строя, радоваться было рано. Следующий удар обрушился на меня. Рыжий, по старой памяти, разбил мне нос.  Я охнул, схватился за лицо, и тут же пропустил удар в солнечное сплетение. Дышать  сразу стало нечем, и я медленно сложился пополам и рухнул на колени, откашливаясь.   Рыжий опять полез, но я  не зря ходил в школьную секцию на занятия дзюдо. Тело двигалось на автомате: вскочил, расставил ноги на ширине плеч,  а  кулаки  поднял на уровне груди. Дальше оставалось дело техники: разворот, блок, захват, болевой прием, и Рыжий, крякнув, рухнул на асфальт, где совсем недавно валялся Кострома. Но  старый приятель по лагерю оказался из крепкого десятка, тут же поднялся и ринулся на меня с кулаками. Я уворачивался от ударов, время от времени поглядывая на Любу. Ей становилось плохо, она судорожно начала хватать воздух, оседая прямо на землю. Санька тоже заметил состояние девушки, поэтому,  уйдя от удара, крикнул мне:
--- Алька, заканчивай!
 Меня упрашивать не надо было. Рыжий мне порядком надоел, и я закончил также эффективно, как тот начал –ответным ударом  тоже разбил ему нос. Санька бросился к Любе, подхватив её.
-- Всё хорошо….Пошли.
Но идти она не могла. Присев на корточки и уткнувшись в коленки, она навзрыд плакала, содрогаясь от ужаса.
--- Пошли,-- тихо шептал Санька ей на ухо,-- Всё закончилось.
Люба неожиданно  подняла мокрые глаза.
--- Уходи, Саня…
--- Что?
Он опешил, и в немом изумлении смотрел, как девушка поднялась, и шатаясь, медленно подошла к верзиле.
--- Тебе больно, Костик?—она достала носовой платок и вытерла проступившую кровь на его лице. Тот резко отстранил её руку.
--- Иди домой! – рыкнул он, не сводя ненавистного взгляда с Саньки. Зайчик вздрогнула и быстро пошла в сторону  арки. Санька растерянно смотрел вслед девушки. Она обернулась. В  больших глазах стояли слёзы, но проговорила она громко и твёрдо.
-- Не ходи больше сюда, Саня…
--- Люба…
--- Он мне ничего не сделает… А ты иди,-- и она медленно скрылась в арке.
--- Идём,-- обратился я к другу.
Тот кивнул, а я повернулся к Рыжему, размазывающему кровь по конопатому лицу.
--- Спасибо за отличное время провождение. Было приятно пообщаться.
Тот сплюнул и , они с Костромой , не сговариваясь, направились к арке, где только что исчезла Зайчик.
Домой добирались в полном молчании, каждый думая о своём. Невозможно было представить, что прошло всего несколько лет, а жизнь всех разметала по разные стороны баррикад. Что произошло за это время с Любой? Почему она оказалась в компании Костромы, и как Рыжий докатился до такой жизни?  Случись такая ситуация с Динкой, она, конечно же , не стала драться и выяснять отношения кулаками. Скорее всего, она бы плюнула в рожу верзиле и убедила Любу остаться с нами.
   Возле дома, расставаясь, Саня задумчиво произнёс:
--- Мне нужно ещё раз наведаться туда…
Я понял, что он имеет ввиду.
--- Я должен потолковать с этим…Костромой.
--- А мне с Рыжим.
Санька внимательно посмотрел на меня и согласно кивнул.
--- Завтра сходим.



 Глава 8.

Дома  я сразу прошёл к себе в комнату и лёг на диван. В комнату заглянула мама, спросила как дела на заводе, поохала над моим расквашенным носом,  принесла льда из холодильника и полотенце.  Чуть позже в комнату просунулась голова Берты.
--- Тебя, говорят, в должности повысили?
Я молчал. Берта рассмеялась.
--- Ты теперь кто, старший помощник лаборанта или помощник старшего помощника лаборанта?
--- Лаборант на одном из резервуаров.—реагировать на подколки сестры не было никакого желания. В данный момент меня волновали совсем другие события.
--- Это у вас всех так лаборантов встречают? --  сестра кивнула на мой опухший нос.
--- Чего тебе надо?—огрызнулся я, но всё-таки встал и подошёл к зеркалу. Н-да, изображение оставляет  желать лучшего: помятый, волосы дыбом, под носом засохшая кровь.
---Расскажешь, с кем подрался?,-- получив от меня отрицательный ответ, Берта фыркнула, надула губки, и уходя, как бы невзначай,  бросила,-- Таня звонила…
--- Не сейчас..
--- Как знаешь,-- сестра передёрнула плечиками и вышла.
Я опять рухнул на диван, перебирая в памяти события прошедшего дня. Странное поведение Любы, на которое мы сначала не обратили внимание, теперь настораживало. О Найле она говорила крайне неохотно, стараясь перевести разговор на другую тему. Почему? И этот Рыжий… Каким боком он оказался там? Зайчик знала о нём, и ничего не сказала. Надеялась, что не пересечёмся? Ещё этот верзила Кострома…Вот уж кого бог внешностью не обидел- крупнее Саньки однозначно, хотя друг отнюдь не хилого телосложения,  и довольно-таки высокий. И почему Зайчик так печётся о нём? Брат? Знакомый? Или всё-таки его девушка?
Я встал и заходил по комнате. Одни вопросы и ни одного ответа!
     На следующий день мы с Санькой опять отправились в спальный район новостроек.  Довольно-таки быстро найдя  знакомую девятиэтажку и арку, освещённую парой тусклых фонарей, мы бестолково  нарезали круги. Ни Костромы, ни Рыжего не было, и где искать, понятия не имели.
--- И что будем делать?
--- Найдём!—я оглянулся  по сторонам и заметил девушку, выходящую из подъезда.—Извините, пожалуйста…
Я ускорил шаг, стараясь догнать её.
--- Извините, вы не подскажите…-- я осёкся,-- Найле? … Ты?
   Передо мной стояла, конечно, Найле, не узнать её было невозможно. Та же коса, те же тёмные, чуть раскосые глаза, знакомые черты лица,   но девушка всё же очень изменилась за это время. Все ее движения, мимика и даже равнодушное  молчание несли на себе печать какой-то привычной , чуть ли не въевшейся  униженности.…
Мы с Санькой переглянулись. К нашему удивлению,  Найле довольно-таки спокойно восприняла наше появление, привычным движением поправила косу и еле удержалась на ногах. Она была пьяна. Санька подхватил её под локоть. Какое-то время  девушка с удивлением смотрела на его руку, потом отстранилась.
--- Чего  пришли?…
--- Как найти Любу, знаешь?
--- Кострома её не отпустит…
--- Где она?
   Найле молчала, слегка покачиваясь. Вероятно, принять решение, говорить нам или нет, было для неё довольно-таки сложно. Беспокойство росло с каждой минутой.
 Неожиданно из ближайшего подъезда выбежала Зайчик, неумытая и непричесанная, в каком-то старом, вытянутом на коленках спортивном костюме. Вряд ли она успела взглянуть на себя в зеркало, прежде чем выскочить из квартиры.  Она на секунду замерла в нерешительности, а потом, сорвавшись с места, подбежала к Найле.
--- Иди домой…пожалуйста,-- Люба всунула ей в руку связку ключей и подтолкнула к двери, -- Иди. Я позвоню.
   Девушка послушно кивнула и заторможено повернула обратно в подъезд. Зайчик провела рукой по волосам, стараясь хоть как-то привести себя в порядок.
--- Зачем вы пришли? Я же просила…-- она поспешно и, как показалось, затравленно огляделась по сторонам и  потянула нас подальше от девятиэтажек,-- Уйдём отсюда.
   В парке неподалёку, девушка опустилась на скамейку, и закрыла лицо руками.
--- Господи, как же стыдно!...
Саня обнял её за плечи.
--- Люба, я не могу теперь уйти, не проси…
Она подняла на него полные грусти и слёз глаза.
--- Это так ужасно, противно…
--- Говори!
--- Не могу.
--- Говори!
Он мог добавить, что теперь, когда он нашёл её, когда она  вот, рядом, он не сможет  просто встать и отойти в сторону, оставить её  в компании  Костромы и Рыжего. Он, вообще, теперь не сможет отойти от неё ни на шаг.  Девушка посмотрела на Саньку и всё поняла без слов.
--- Я приехала в город поступать. Мама дала адрес своей подруги в городе, где можно было остановиться на первое время. Так я оказалась у Кости. Его родители   уехали на Север , получили какой-то выгодный контракт по работе, оставили ему квартиру, из которой он сделал притон.  Здесь я  случайно встретила Найле и Евгения. Сначала удивилась, обрадовалась, всё-таки хорошо, когда в городе есть кто-то знакомый, а потом была сама не рада.  Найле сильно изменилась.  И она, и Рыжий часто собирались у Кости на квартире, пили, курили, чаще всего, всё заканчивалось одинаково…-- она с ужасом взглянула на нас, ожидая нашего осуждения, но мы только молчали.—Ребята, надо что-то делать….Найле пьёт…много пьёт…
Зайчик запнулась и вскинула на Саньку большие, полные испуга глаза.
--- Теперь ты уйдёшь?
--- Нет.
Она прижалась к его плечу, он приобнял её , и они так и сидели, ничего не говоря. Слова в данном случае были лишними.  Я решил прогуляться по парку, дав им время побыть вдвоём. Да и мне не мешало бы проветрить мозги и переварить информацию. Не каждый день встречаешь старых друзей, которые оказались по другую сторону жизни от тебя.
      Со следующего дня мы решили взяться за это дело основательно. И чуть ли не каждая наша встреча с Костромой и Рыжим заканчивалась кратковременными потасовками. Никто не хотел уступать и договариваться. Каждый раз, по обыкновению, я насмешливо благодарил Рыжего «за доставленное удовольствие», выслушивал его привычное «Да пшёл ты!», и всё возвращалось на круги своя.

       Глава 9.
Это произошло спустя несколько недель после первой встречи с Зайчиком. Я спускался с резервуара, когда ко мне подбежал взъерошенный Санька.  Его трясло, он еле сдерживался, чтобы не перейти на крик.
--- Только что звонили из милиции…. У них Люба.
--- Зайчик? Почему она там?
--- Дружинники подобрали её в нетрезвом виде, она даже на ногах стоять не могла!..Всё, Алька! Баста!
--- Нужно идти в милицию!—сказал я.
Санька кивнул, еле сдерживаясь, чтобы не разгромить всё под рукой.
--- Надо, только двоих Иван Иваныч не отпустит,-- он положил руку мне  на плечо,-- Теперь  это моё дело…
    В этот день  Фатеев так  больше и не пришёл на работу, и что произошло, я узнал гораздо позже.
     Санька долго оббивал пороги отделения, прежде чем получил доступ к старшине. Сбиваясь и опережая собственные эмоции, Санька изложил ситуацию. Старшина оказался понятливым, и вскоре к нему в кабинет привели Любу.
--- Гражданка…-- начал было чуткий старшина, но Санька бросился к девушке. Та взвизгнула и повисла у него на шее, смеясь и плача одновременно. Он держал её на весу, гладил волосы, целовал влажные глаза и смеялся вместе с ней. Старшина смутился, нагнал на себя строгий вид и внушительно постучал костяшками пальцев по столу.
--- Молодые люди… Граждане, попрошу вас.. Ну, это же не Дворец Бракосочетания.
  Санька, оторвавшись на секунду от Зайчика, повернул голову к старшине:
--- А это мысль, товарищ начальник! Ты согласна , Люба?
Девушка только кивнула и  сильнее прижалась к нему. Старшина пододвинул лист бумаги.
--- Прошу ознакомиться с протоколом. Ваша девушка была в нетрезвом виде….
    Санька подошёл к столу, взял лист бумаги и стал внимательно читать. С каждой минутой лицо его бледнело. Не  выдержав, он с размаху опустил кулак на стол.
--- Ох, я дурак!
--- Гражданин, попрошу вас….—начал было старшина, но Санька уже успокоился и заговорил быстро.
--- Смотрел сквозь пальцы, всё ещё на что-то надеялся! Всё- баста! Люба, переезжаешь ко мне! Сегодня же! Как жена!
    Девушка только кивала, не в силах что-либо сказать.
Уладив дела в милиции, Санька с Любой по дороге  заехали в Дворец Бракосочетания и подали заявление.  Забегая наперёд скажу, что по истечении положенного срока, он  расписались и стали законными мужем и женой. Но тогда Санька отвёз Зайчика к себе домой и представил маме. Тамара Тимофеевна отреагировала спокойно на сообщение сына, что эта милая, худенькая девочка  его будущая жена. Она провела новоявленную невестку в комнату, и пока хлопотала на кухне, Санька рассказывал, начиная с лагеря и заканчивая сегодняшним задержанием в милиции.  Когда тот  наконец замолчал,  она  только обняла сына и поцеловала в лоб.
---Ты сделал всё правильно, сынок. Береги её, она – хорошая девочка.
   Когда же они вошли в комнату, Люба уже спала, свернувшись калачиком на диване.
--- Совсем дитя…-- вздохнула Тамара Тимофеевна,-- Сколько ей?
--- Восемнадцать.
--- А тебе?—она шутливо ткнула его в лоб.
--- Я уже большой. Мне девятнадцать,-- рассмеялся тихонько Санька,-- Я же у тебя переросток. На год позже в школу пошёл, теперь и жену свою на год старше.
    Потом Санька перенёс девушку на кровать, и поехал в спальный район. Знакомую девятиэтажку нашёл быстро, но где живёт Кострома, он не знал. Саньке повезло. Он зашёл в подъезд, уверенно поднялся на лифте до последнего этажа и нажал на первый попавшийся дверной звонок. Он ничуть не удивился, когда ему открыла Найле.  Кутаясь в халат, она молча смерила Саньку внимательным взглядом и кивнула, приглашая зайти.
--- Ты к Любе? Её нет,-- произнесла она.
--- Я знаю. Она у меня.
Девушка отнеслась к этому спокойно.
--- Я знала, что этим и закончится. Сюда зачем пришёл?
--- Найле,-- Санька неожиданно взял её за плечи, стараясь заглянуть в  глаза,-- Тебе надо бросать.
Она нервно дёрнулась и расхохоталась.
--- Да тебе какое дело до меня?
--- Большое,-- - тихо ответил Санька, -- Ты же человек, красивая, умная девушка, на кого ты стала похожа! Бросай, иди работать.
-- Куда?—Найле посмотрела на парня в упор, чуть исподлобья. И столько в ее взгляде было горечи, что он невольно отвел глаза в сторону.
---  Да хотя бы к нам, на завод. Коллектив хороший, дружный.
Девушка молчала.
--- Ты подумай, что я сказал…Тебе дальше жить. Ты такую жизнь хочешь?
--- Да пошёл ты со своими нравоучениями!...
--- Хорошо… В какой квартире живёт Кострома?
--- Тебе зачем?
--- У него Любины вещи.
--- Я тебя провожу, а то… он убьёт тебя.
    Санька кивнул. Верзила жил в соседнем подъезде. Открыл он сам.
--- Давно не виделись,-- сплюнул он, смерив Саньку презрительным взглядом,-- Чего тебе?
--- Любины вещи,-- спокойно произнёс Санька, не реагируя на слова Костромы.
--- Больше ничего не хочешь? Не получишь ни вещей, ни её! Понял?
--- Понял,-- Санька  неожиданно схватил верзилу за грудки и притянул к себе,-- Ещё я понял, что ты сволочь! Девчонку напоил, бросил на улице. Из-за тебя, козла, она провела ночь в милиции! А ты знаешь, что у неё больное сердце? А ты ей водку подсовываешь, мразь!
Глаза  верзилы сузились, и раздувая ноздри, изо всех сил оттолкнул от себя Саньку. 
--- Где она?
--- Не важно. Сюда она не вернётся. Теперь она моя жена.
   Кострома вздрогнул, Найле удивлённо уставилась на Саньку.
--- Что тебе нужно?—наконец произнёс верзила.
--- Её вещи.
--- Стой здесь,--  его не было минут десять-пятнадцать. Потом он вышел с чемоданом,-- Бери. И будь добр, больше не оказывайся на моём пути.
--- И ты тоже,-- принимая чемодан, ответил Санька. Кострома захлопнул дверь.
 Найле  пошла провожать Фатеева до остановки.
--- Я рада за вас с Любой,-- наконец произнесла она.—не место ей здесь, да и Кострома дрянь ещё та…
--- Я ещё сюда приду,-- пообещал Санька.
--- Зачем?
--- За тобой.
Эта фраза, произнесенная с характерной интонацией, отозвалась в ее душе легкой горечью. Она почувствовала неловкость, отрешенно покачала головой.
--- Не надо,-- девушка развернулась и медленно пошла обратно.

Глава 10.

На следующий день мы все трое писали Динке письмо. Писали долго, стараясь  ничего не забыть и обо всём рассказать. Письмо заканчивал Санька, который попытался высказать опасения за судьбу Найле. Писали о её пристрастии к алкоголю, о Рыжем, который, видно, играет не последнюю роль в её жизни.  Закончили коротко: «Алик и будущие супруги Фатеевы». Ответ пришёл быстро в виде срочной телеграммы. «Люба Саня рада за вас Найле срочно надо порвать Встречайте Дина»
    В тот же день мы с Санькой опять поехали в спальный район. Бросить Найле в таком состоянии мы не могли, но разговора не получилось. На подходе к знакомой девятиэтажке нас уже поджидал Кострома и Рыжий, который  в перерывах между потасовкой, пытался докричаться до нас, чтоб мы катились куда подальше, а Найле он не отпустит. Мы вернулись ни с чем, а на следующее утро приехала Динка.
Я даже не ожидал, что так приятно снова видеть старого друга, подругу.  Люба с визгом бросилась ей на шею, а мы с Санькой  нетерпеливо переминались в сторонке, ожидая своей очереди. Фатеев сгрёб Динку в охапку, потом передал мне и опять сгрёб, захлёбываясь в эмоциях.
 Я со стороны любовался Динкой. Она совсем не изменилась. Те же тёмные густые волосы, тот же разрез глаз и та же открытая, полная оптимизма улыбка.  Может,  стала чуть  взрослее, серьёзнее, но это, наверное, наложил отпечаток учёбы в престижном вузе.  Она  не выделялась той броской красотой, которая обычно привлекает внимание с первого взгляда, но все ее движения были полны такой естественной грации, что  невозможно было отвести глаз.
 Мы проболтали целый день, а вечером Динка попросила показать, где живёт Найле. На все наши убедительные доводы, что нам необходимо пойти с ней, она отвечала со спокойной, дружеской улыбкой.
---  Вы её не вернёте. Я поговорю с ней сама.
Спорить мы  не стали, хотя предупредили, что будем поблизости.  Потом Динка заперлась с Зайчиком в комнате и, они  о чём-то долго беседовали.  Впервые мы с Санькой осознали, что есть разговоры не для мужских ушей.
 У Найле Динка пробыла всю ночь , чем довела нас до полуобморочного состояния. Наматывая круги вокруг знакомой девятиэтажки, мы с Санькой рисовали картины одну страшнее другой, чуть ли не каждую минуту намереваясь броситься на выручку подруги.  Под утро из подъезда, наконец, вышла Динка, уставшая, но довольная.
--- Самое главное я сделала. Завтра Найле придёт устраиваться на работу на завод.  Позаботьтесь о ней.
--- Правда?—ахнул изумлённый Санька.
--- У меня через два часа поезд. Алька, проводишь?—Динка посмотрела на меня. Я кивнул.
--- Меня уже не зовёшь?—Санька обиженно надул губки. Динка подтолкнула его к остановке.
--- Ты, давай, домой, Зайчик уже вся извелась, наверное.
Саньку не надо было упрашивать. Попрощавшись с Динкой, он поймал такси и рванул домой к жене. Мы остались вдвоём, и  не спеша пошли по пробуждающему городу в сторону вокзала.
---- Прошло несколько месяцев, как школу закончили, а такое ощущение, что жизнь прожили,-- выдохнул я то, что так беспокоило меня всё последнее время.   Я не мог отделаться от ощущения, что мир,  расцвеченный  в детстве яркими красками надежд, поблек, обмелел и ссохся. Осталось одно жизнеутверждающее пятно- Санька и Зайчик снова вместе. Динка  внимательно посмотрела на меня, но согласилась.
--- Как-то быстро мы все повзрослели.
--- Тебя когда ждать снова?
--- Не скоро,-- Динка смотрела куда-то в сторону,-- наш факультет на год отправляют на Урал.
Я ощутил, как комок горечи подкатил к горлу. Она обернулась.
--- Вот увидишь, Алька, всё будет хорошо. Всё и у всех.
---Думаешь?
--- Знаю. Потому что даже далеко друг от друга, мы вместе. Понимаешь?
Я кивнул, хотя в данный момент я мало чего понимал. Я знал, что мы стремительно взрослеем и начинаем жить каждый своей жизнью. Мы остались друзьями, но у каждого впереди  была  своя дорога.
   Динка уехала, а  Найле, как и обещала,  пришла устраиваться на работу к нам на завод.


 Часть 3.

  Глава 1.
  Прошёл год. В нашей жизни мало, что изменилось. Мы с Санькой поступили в  институт нефтехимпереработки на заочное отделение ,  совмещая учёбу и работу. Динка писала редко, время от времени звонила, и мы только и знали, что  после практики на Урале она поехала на Дальний Восток,  потом на Алтай и теперь в планах  писать курсовую. Берта вышла замуж за Воронцова, и в нашей  квартире стало тесновато от ещё одной сложившееся ячейки общества. По настоянию Саньки  я перебрался к нему. Его родители к этому времени переехали жить в деревню, оставив сыну и его молодой жене четырёхкомнатную квартиру.   После долгих колебаний и уговоров со стороны Саньки и Зайчика, я всё же переехал к Фатеевым, заняв небольшую комнату. С этого момента я и Санька почувствовали ещё большую дружбу, какое-то братство.
       Это случилось в конце августа. Вечером, расставляя тарелки к ужину, Люба вдруг замерла, о чём-то задумавшись, и села.
--- Зайчик, ты будешь нас сегодня кормить?--  Санька тоскливо водил вилкой по пустой тарелке, с надеждой поглядывая на сковородку,  откуда доносились ароматы жареного мяса с картошкой. Она подняла глаза .
--- Да, да, конечно…Саня, я должна кое-что сказать….
--- Люба, я умираю от голода….
----У нас будет ребёнок…
      Санька поперхнулся, и в каком-то отупении уставился на жену.
---- Правда?
--- Правда, что ты станешь папой?—улыбнулась она,-- а куда ты денешься?
  Санька вскочил, потом сел, нервно заходил по кухне, напрочь забыв о еде. Я расплылся в улыбке, представив друзей в роли родителей.  Санька присел возле жены, сжав её руки и заглядывая в глаза, как провинившийся большой пёс.
--- Люба, милая…
--- Ты должен быть счастлив… У тебя будет ребёнок.
--- Ты о себе подумала?
--- Конечно, подумала… Ты кого больше хочешь, девочку или мальчика?
--- Господи, какая разница,-- Санька встал, и вдруг сгрёб жену в охапку и закружил по кухне,-- Я так рад!
Люба счастливо улыбалась. Я понял, что ужина мне так инее дождаться, и положил себе сам.
--- Тебе бы только жрать!—Санька укоризненно посмотрел на меня.
--- Я голодный,-- напомнил я.—а вас искренне поздравляю. От всей души. Но будет лучше, если вы сходите к врачу….
       Мне не хотелось лишний раз напоминать, но и Санька, и Люба прекрасно знали, к каким последствиям могут привести нагрузки на сердце.
--- Голубушка, вам категорически нельзя иметь  детей с  такой патологией!--- пожилой врач в генекологии  укоризненно качал головой,-- О чём вы вообще думали? Вам не о детях надо мечтать, а сердце лечить.
  Санька, высокий и широкоплечий, казался невероятно большим рядом с женой.  Сейчас он казался  немым изваянием из гипса,   он стоял бледный, судорожно сжимая кулаки, и с надеждой смотря в упор на врача, впитывая каждое его слово.
--- Доктор, я хочу этого ребёнка!—еле слышно произнесла Люба.
--- Вы хоть понимаете, что это невозможно?
 Губы девушки задрожали, но она взяла себя в руки и обернулась к  мужу.
--- Саня, милый, прошу тебя, подожди в коридоре.
Санька заколебался, молча спрашивая совета у доктора, потом кивнул и вышел. Зайчик проводила его взглядом, и как только за ним закрылась дверь, со всего размаху ударила маленьким кулачком по столу.
--- Делайте, что хотите, но  у меня будет этот ребёнок! Даже если сердце не выдержит!
   Доктор  внимательно смотрел на молодую девушку, сидящую передним, почти ребёнка, методично кивая головой.
Зайчик внезапно стушевалась, виновато убрала руки.
--- Извините, нехорошо получилось…
--- Да уж…не хорошо,-- наконец произнёс доктор и достал медицинскую книжку девушки,-- Я не стану вас переубеждать, только зачитаю вашу биографию.  Вы родились поздним, недоношенным ребёнком.  В 4 месяца ЭКГ  показало врожденный порок сердца, перимембранозный дефект межжелудочковой перегородки.  Из-за сужения устья аорты в 13 лет у вас было тяжёлое состояние, чуть не приведшее к летальному исходу. Вас удалось спасти. На какое чудо вы уповаете сейчас?
--- Я верю в чудеса,-- выслушав знакомую историю, спокойно ответила Люба,-- Я не для того выжила в 13 лет, чтобы сейчас умереть.
--- Вас не переубедить, девушка!—с заметным раздражением произнёс доктор.
--- Меня не надо переубеждать!—Зайчик встала и посмотрела на пожилого врача,-- И запретить иметь ребёнка вы тоже не вправе.
--- В том то и беда,-- тот тоже встал. На лице проступила глубокая сосредоточенная морщина,-- Хорошо, вас никто не будет переубеждать. Я искренне желаю удачи. Буду держать вас под наблюдением. Следующий приём через две недели.
   Люба расплылась в улыбке, не веря своим ушам. Потом часто-часто закивала и выпорхнула в коридор, где маялся Санька.
--- У нас будет ребёнок!—завизжала она, бросаясь мужу на шею.
Выглянул доктор, впервые улыбнувшись за всё время беседы. Иногда, счастье творит чудеса. Дай Бог силы этой хрупкой девушке!

Глава 2.

     Санька всю дорогу молчал, зато Люба радостно щебетала об ожидающих переменах.
--- Лучше, когда первый ребёнок – сын. Но если родится девочка, тоже хорошо. Правда? Они маленькие все такие симпапулечки!
   Когда они пришли, я убирал квартиру. Решил помочь по хозяйству. Так я их и встретил: с закаченными до колен штанами и босиком в воде, которая  щедро была разлита, как на палубе.
--- Ой,-- отпрянула Люба, угодив с размаха в лужу,-- Алик, я сейчас уберу, ты только не волнуйся.
     Волноваться я и не собирался, и  с деловым видом отжал мокрую тряпку в ведро.
--- Ну уж нет,-- я подтолкнул Зайчика в сторону  своей комнаты,-- Перекантуйся  там, пока я закончу.
--- Да но…-- постаралась возразить девушка, но я категорично захлопнул за ней дверь и повернулся к другу,-- ну, что сказал врач?
Санька махнул рукой.
--- С её сердцем это может быть опасно!....
--- Сейчас медицина творит чудеса,-- произнёс я ,-- а тебе надо поддерживать её, чтобы она не чувствовала твоего страха.
--- А то я не понимаю!
--- А раз понимаешь,-- усмехнулся я,-- тогда вали на кухню и присмотри за супом. Он на плите варится.
    Санька  ушёл, а я, убрав воду, заглянул в комнату. Люба стояла возле стола и рассматривала фотографию Алисы. Услышав шаги , она обернулась.
--- Извини..—проговорила она в замешательстве.
---Ничего, смотри..
--- Она очень красивая,-- проговорила Зайчик, переведя взгляд обратно на фотографию. Лисица была сфотографирована перед выходом на сцену во время выпускного вечера в школе.
--- Да,-- выдавил я, только чтобы не молчать. Говорить об Алисе я не мог, ком всегда вставал поперёк горла.
--- Алик, я не говорила Сане… Я боюсь,-- она вскинула на меня огромные глаза и твёрдо добавила,-- Я боюсь, что он останется один.
--- Не говори ерунды!
--- Всё может случиться. И доктор опасается…
--- Ну-ну, Зайчик, совсем раскисла. Разве так можно?—я подошёл к ней и ободряюще приобнял за плечи,-- Не смей даже думать о плохом!
--- Но, Алик…
--- Никаких «но»! Ради Саньки, ради себя, ради вашего будущего!
     Люба улыбнулась.
--- Спасибо тебе, Алька!
--- Хочешь послушать песни Алисы?—неожиданно произнёс я.
--- У тебя есть её записи?—подскочила Люба.—Можно? Правда?
   Я молча достал кассету и включил магнитофон. Зазвучала музыка, и я услышал её голос. Знакомый, близкий, родной. Люба слушала, подперев ручонками щёки, и слёзы катились по рукам. Мне хотелось как-то  подбодрить девушку, найти слова, чтобы объяснить, что  страх делает человека слабым, лишает воли. Нужно преодолевать свои сомнения, бороться с ними, говорить себе: мой дух сильнее. Но как я мог сомневаться в силе воли этой хрупкой девушки? Она сильнее нас  всех вместе взятых.
 Я выключил магнитофон. Люба молчала. Неожиданно вошёл Санька.
--- Кто пел? У тебя новые записи?
Зайчик вскочила и бросилась к мужу.
--- Саня, правда, если у нас будет дочка, мы назовём её Алисой?
     Друг посмотрел на меня.
--- Это пела она?
Я кивнул и вышел. Уборка ещё не закончилась.

Глава 3.

Кто-то позвонил в дверь, и  я пошёл. Передо  мной стояла молодая,  высокая девушка в приталенном кожаном пальто , чуть выше колен. Тёмные , уложенные волосы, выразительные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, правильные черты лица - настоящая красавица.
--- Здравствуй, Алик.
--- Найле? – искренне удивился я переменам, произошедшим в девушке с последней нашей встречи,--Проходи, не стой на пороге.
   Из комнаты с диким визгом вылетела Люба и повисла на  шее подруги.
---Ты пришла! Как здорово, что ты пришла!
Они расцеловались. Найле скользнула по  уже округлившемуся животику Зайчика, в ее темных восточных глазах промелькнуло смешанное выражение удивления и восхищения.  Но Зайчик, ничего не объясняя, потянула её в большую комнату.
-- Я не надолго ,-- проговорила Найле, но её никто не слушал. В комнате она тут же угодила в медвежьи объятия Саньки.
--- Наконец-то, ты посетила нашу скромную обитель, -- он посадил её в мягкое кресло,  жену – в другое, а сам сел на диван.
--- Рассказывай, как дела. Как на работе?
--- Недавно перевели на лаборанта.
--- Алька, ты слышишь?—загремел Санька, пытаясь докричаться до меня. Я в это время на кухне ставил чайник,-- Найле уже лаборант! Решила серьёзно обогнать нас!
Я вошёл, аккуратно неся на подносе чашки с чаем.
 Люба тут же вскочила и бросилась помогать мне, накрывая на стол.
--- Поздравляю,-- улыбнулся я девушке,--- Устаёшь сильно?
--- Привыкла.
-- Привыкла?—рассмеялся Санька,-- привыкла по сто раз на день подниматься по металлической лестнице на резервуар, брать пробу и бежать в лабораторию? Ну, ты просто молодец!
--- Как вы поживаете?—спросила Найле, как только Санька перестал восхищаться работоспособностью девушки.
--- Хорошо,-- отозвалась Люба, сияя.
--- Сколько уже?—Найле кивнула на животик, бережно прикрытый худенькими ручонками Зайчика.
--- Двадцать четыре недели.
  Найле заметила, как  при этих словах изменился в лице Санька.  Она  сразу  всё поняла и ободряюще улыбнулась ему:
--- Я уверена, всё будет хорошо.
--- Я тоже так думаю,-- согласно закивала Люба.
--- Лучше расскажи о себе,-- постарался  я перевести разговор на другую тему.
Найле внезапно покраснела.
--- Замуж выхожу.
--- Ух ты!—чуть ли не в один голос воскликнули мы,-- и кто он?
-- Он там… на улице…-- Найле опустила глаза.
--- На улице?—вскочила Люба,-- Почему на улице? Иди скорее позови его!
--- Но…-- начала было Найле, но три голоса одновременно перебили   её:
---- И никаких «но»!
  Найле  повела плечом: ну, мол, как знаете, ушла и вскоре вернулась с… Рыжим.  Мы стояли друг против друга, не зная, как реагировать в такой ситуации.  Я и Санька были немного удивлены, а вот Зайчик вся сжалась, закусив кулачок. Найле тревожно переводила взгляд с нас на Рыжего.
--- Привет, что ли?—наконец, произнёс он и кивнул Любе,-- Смотрю, ты в норме?
--- Ой, что это мы?—внезапно расслабилась и засуетилась Зайчик,-- Что собрались в дверях? Проходите в комнату, будем чай пить.
     Мы с Санькой молча, по очереди пожали руку Евгению, налаживая мир во взаимоотношениях.
-- Не смог я без Найле…-- сидя в комнате,  Евгений хмуро изливал нам душу, в то время как   девушки секретничали на кухне,--Думал, вены вскрою, когда она ушла…
---Чего не вскрыл?—усмехнулся Санька.
По лицу  Евгения пробежала лёгкая тень, он настороженно покосился нанас.
---- Люблю её очень.
Мы переглянулись. Надо же, а ведь Рыжему ничего человеческое не чуждо.
---- Нашёл её, умолял вернуться…
--- Вернулась?—удивился я.
--- Нет… Сказала, что пока не завяжу… Вообщем, пить я бросил, хуже было с Костромой. ..
--- Чего так?
--- Просто так из компании не уходят,-- усмехнулся Рыжий,-- Но я ушёл, устроился оформителем во Дворец Пионеров. Я в школе неплохо рисовал. Открыл кружок. Теперь вот…Найле согласилась выйти замуж, если…
--- Если что?—мы опять с Санькой переглянулись.
--- Если налажу с вами контакт.
---И только? Да без проблем!
   В этот момент  в комнату вошла Найле, и Санька, вскочив, распахнул над их головами огромные свои лапы.
---- Дети мои, благословляю вас!
Люба рассмеялась и даже захлопала в ладоши.
Рыжий покосился на меня.
--- Я ничего не услышал от тебя, Алик… Дрался я в основном с тобой….
--- Забыл давно,-- миролюбиво произнёс я.
--- У меня к тебе вопрос. Можно?
--- Слушаю.
--- Ты кто?
Санька заржал, приобняв с двух сторон девушек.
--- Как это, кто?
--- Ты Алька?
--- Нет, он инопланетный житель с Альфа-Центавра,-- веселился Санька, -- а мы его усыновили.
--- Я- Алька,-- сдержая рвущийся изнутри смех, я ограничился широкой улыбкой. Рыжий, не сводя глаз, ждал ответа.
--- А может Альбе-э-ерт?—проблеял он. Я  всё-таки рассмеялся.
--- Был Альбертом, в прошлой жизни, а теперь Алик. Паспорт показать?
Рыжий удивлённо хмыкнул.
---- Разве есть такое имя?
--- Теперь уже есть.
Подошла Найле, взяла под руку Рыжего, слегка улыбнулась.
--- Нам пора. Ждём всех вас на бракосочетании.
Мы клятвенно пообещали прийти.



Глава 4.

В один из дней, относя пробы нефти в лабораторскую, меня позвали к телефону. Звонила Таня. Мы продолжали встречаться, но чувства, которые вспыхнули в первые минуты знакомства, стёрлись и снизошли на нет. Время от времени мы гуляли по городу, ходили вместе на студенческие вечеринки Берты, но ощущали себя не молодой, счастливой парой, а супругами, за плечами которых лет двадцать совместной жизни, которые знают друг о друге всё и их  трудно чем удивить. Меня устраивало такое положение, особенно, когда от меня никто ничего не ждал потому, что никому ничего не обещал.
Санька, наблюдая издали на наши взаимоотношения, пару раз начинал разговор об этом, но я уходил от ответа. Что я мог объяснить другу, если я сам  перед собой  я не в состоянии быть честным.  Мне не хватало сил признаться даже себе, что боясь снова остаться один, я цепляюсь за девушку, к которой ничего не испытываю. Предложить ей дружбу - без тайной корысти, без скрытых желаний и неосознанных надежд -это было даже не предательство, а удар ниже пояса.
Я неохотно взял трубку.
--- Алик, сегодня у мамы день рождение. Ты не забыл, мы обещали прийти?
--- Когда?
--- Сегодня вечером.
--- Когда я обещал?
Голос девушки на другом конце провода  задрожал .
--- Извини, это я пообещала маме, что придём вместе…  Она хочет познакомиться с тобой.
Я  заёрзал, понимая, что поступаю подло. Надо было прислушаться к сердцу, воззвать к совести, но сердце предательски молчало. А разум говорил, что самое время расставить все точки над «И»
--- Это лишнее…
--- Почему?
---- Я не лучший вариант для тебя.—честно признался я, чувствуя, что такие вещи надо говорить не по телефону.
--- Алик, -- голос задрожал, и я понял, что девушка близка к слезам,-- Мы встречаемся больше года..
--- Это ничего не значит…
--- Ты… ты хочешь расстаться?—выговорила Таня чуть ли не по слогам то, что я не в силах был озвучить. Сейчас я ухватился за эти слова, как за соломинку, заранее зная, что причиню ей боль. И испытывал жуткие угрызения совести,  девушка не заслуживала такого отношения.
--- Да, нам лучше расстаться.
--- Алик!—голос сорвался, и я понял, что она плачет,-- Ты ведь не серьёзно?
---  Таня, это будет самое лучшее. Мы не сможем быть вместе.
--- Почему?
--- Я не люблю тебя,-- мне бы хотелось, чтобы слова не звучали  так грубо. Я , как мог, просил прощения, но теперь это уже не имело значения. Таня повесила трубку, и я вздохнул свободно.

Глава 5.

На свадьбе Найле и Рыжего народу было мало, в основном родители и друзья. Первым, кто бросился мне в глаза, это стильный молодой парень в джинсах и модной рубашке.  Густые светло-русые волосы были зачёсаны назад.  Пухлые губы окаймляли маленькие усики и аккуратно подстриженная бородка.  Он по-домашнему расхаживал среди гостей, по-свойски общаясь с женихом и невестой и  не оставляя  никаких сомнений, кто хозяин на свадьбе. Он мне показался знакомым, и поэтому я подошёл поближе. Парень эмоционально болтал с Бертой.
--- Чёрт знает что, девушка, но вас я где-то видел!
--- Неужели?—кокетничала сестра,-- Вы всегда так с девушками знакомитесь?
--- В принципе, нет. Но вас я определённо где-то видел! Можно узнать ваше имя?
--- Берта.
--- Имя мне тоже ни о чём не говорит…
Я заулыбался, т.к. узнал этого парня, и решил вмешаться. Тем более, что муж сестры, Воронцов, стал проявлять признаки беспокойства. Я положил руку парню на плечо, тот быстро обернулся.
--- А я тебе никого не напоминаю?
    Несколько секунд тот   изумлённо таращился на меня, потом губы разъехались в улыбке и, я оказался в объятиях Хорды.
--- Алька! Привет!—завопил он,  тут же оттолкнул меня от себя и стал рассматривать,-- а ты ничуть не изменился! Постой…
  Хорда повернулся к смеющейся Берте, потом опять посмотрел на меня, на Берту..
--- Вот, девушка! Вы похожи на этого молодого человека!
--- Ещё бы была не похожа,-- хмыкнула Берта,-- он мой брат.
--- Да ну?—Борька оторопел, потом хлопнул себя по лбу, засмеялся,-- Вот я дурак!
   Подошли Санька с Зайчиком, и Борька вообще запутался, узнав, что Фатеевы – супруги, мало того- Люба в положении.
Когда первые эмоции прошли и все, наконец, вспомнили про жениха с невестой, Хорда приобняв меня за плечи, вздохнул:
--- Остались мы с тобой только холостяками!
--- Какие наши годы,-- усмехнулся я, и в этот момент увидел Таню.  Встретить её здесь, на свадьбе Найле и Рыжего, я не ожидал. Это потом мне объяснили, что Таня  пришла со стороны невесты, когда-то  она и Найле вместе учились в школе.   Но тогда, на свадьбе, я молча смотрел на неё, потом решительно шагнул ей навстречу.
--- Здравствуй,-- произнёс я, удивляясь, насколько отстранённо прозвучал мой голос. ---Ты сможешь простить меня?
Она грустно смотрела, как я пытаюсь что-то объяснить.
---Тебе это надо?—к моему удивлению, голос её был спокойным.
--- Не в этом дело…
--- А в чём?
--- Это всё из-за меня… Давай останемся друзьями.
--- Не смогу,-- она отвела взгляд в сторону,-- Я возвращаюсь домой, буду учиться заочно…
Я дёрнулся, но она жестом остановила меня.
-- Не думай, это не из-за тебя…
Этот разговор всё больше тяготил нас обоих.  Монотонным, упавшим голосом девушка ещё что-то говорила, но и она, и я прекрасно понимали, что  нас больше ничего не удерживает друг возле друга.  Я с трудом справлялся с непреодолимым желанием развернуться и уйти. Злился на себя и ничего не мог поделать. Таня на полуслове замолчала, и я вдруг осознал, что и ей  тоже хочется поскорее закончить этот разговор.
--- Когда ты уезжаешь?
--- Через неделю. Провожать не надо.
--- Я приду.
   Она не ответила, молча отошла в сторону. А я решил про себя, что обязательно приду.
Скажу заранее, что больше Таню я не видел. Из рассказов сестры знаю, что она вышла замуж, и, наверное, счастлива. Потому что я не смог бы дать ей того счастья , которое она заслуживает.
--- Внимание! Прошу внимания!--- неожиданно громко произнёс Хорда, вскидывая руки и привлекая к себе всеобщее внимание,-- Прошу всех к столу. Молодожёны ждут вас!
    Найле и Рыжий были красивой парой, хотя чувствовали себя жутко смущёнными. Пришлось Хорде взять на себя организацию застолья. Он бегал из одного конца в другой, щёлкал фотоаппаратом, отвешивал комплименты гостям , громко произнося тосты за здоровье молодых. Санька время от времени вскакивал с криком «Горько» и дотошно считал, доводя  молодую невесту  до пунцового румянца. После Хорда подсел ко мне, и весь вечер мы вспоминали пионерский лагерь, те дни, которые связали нас всех воедино в этой жизни. Вспомнили Динку, и впервые мы пожалели, что её нет рядом с нами.
      

       Глава 6.

К шестому месяцу беременности  Люба стала напоминать огромный воздушный шар на  тоненьких ножках. Санька время от времени  поглаживал живот  жены и умилённо произносил:
--- Богатырь!
--- Весь в папу,-- смеялась Люба. 
Я был рад за друзей. Зайчик хорошела прямо на глазах, превращаясь в  симпатичную молодую женщину. Беременность шла ей.  Щёки приобрели румянец, глаза сияли безграничным счастьем, и даже врачи подтвердили, что состояние рабочей мышцы сердца вполне удовлетворительно и справляется с двойной нагрузкой.
--- Значит, я смогу иметь детей?— Люба,  улыбаясь,  смотрела на доктора. В последнее время улыбка не сходила с её лица.
Доктор  удивлённо вскинул глаза и укрепился в мысли, что с  будущей мамашей надо разговаривать как с маленьким ребёнком — спокойно и доброжелательно, но  и припугнуть, если надо.
--- Детей? – он покачал головой,-- Не может быть и речи! Только одного! Ни двух, ни трёх, а одного!
--- Спасибо, доктор!
--- Один!—напомнил он.
--- Но будет! Будет!
--- Преждевременно не будем делать прогнозы. Приходите через неделю, сделаем УЗИ.
--- Зачем?--  забеспокоилась Люба, машинально обхватывая живот маленькими ладонями. Доктор устало покачал головой.
--- Это необходимая процедура. В процессе УЗИ  можно диагностировать развитие ребенка, проблемы протекания самой беременности.
--- У меня нет проблем…-- глаза девушки расширились.
---  Да поймите, УЗИ  -совершенно безопасно и поможет подготовиться к некоторым особенностям родов – узнать массу плода, определить его предлежание,  диагностировать наличие или отсутствие обвития пуповиной, уточнить срок родов.
-- Я знаю сроки…-- ей хотелось бежать из кабинета, т.к. странное слово пугало, казалось, что оно угрожает её малышу.
--- Вы упрямая мамаша!—не выдержал доктор.—Неужели вы не хотите узнать пол ребёнка?
Люба опустила голову. Она очень хотела знать уже прямо сейчас, кто родится через несколько недель: дочка или сын. Она будет рада и тому, и другому, но ждать, зная, кто именно родится, было бы намного приятнее. Называть его по имени,  разговаривать.
--- Жду вас через две недели.

 Глава 7.

   Через положенное время Люба на приём к врачу не пришла. Более важные события отодвинули УЗИ на второй план. Санька и я получили повестки из военкомата. Армия звала на службу Родине. Люба в отчаянии цеплялась за Саньку, заглядывая в глаза, в надежде, что есть какой-то способ отложить призыв.
--- Они должны понять, что мне скоро рожать!—всхлипывала она, прижимая руки к животу.
--- Мне дадут увольнительную на это время,-- утешал  жену Санька,-- в законе что-то написано про это…
--- А потом? Как ребёнок будет расти без отца?
--- Любочка, это только 2 года! Тем более, что хотят сократить срок службы до полутора лет!
Зайчик заплакала, уткнувшись в ладошки.
--- Как же так?
Я встал, положил свою повестку в карман. Если можно было, я отслужил бы и за себя и за друга!
--- Поговори в военкомате, может,  дадут отсрочку на год.
Санька обнял жену, чмокнул в щёку, вытирая слёзы.
--- Не волнуйся, я всё улажу.
Люба только кивнула.
  В военкомате мне коротко объявили:
--- Ограниченно годен для прохождения военной службы по состоянию здоровья.
--- Что это значит?—не понял я.
--- Вас не могут призвать в армию и зачисляетесь в запас.—и указали на заключение медосмотра.
--- Но  меня эти болячки не беспокоят,-- попробовал я возразить, но мне решительно указали на дверь.
--- В запас!
   Зато Санька был здоров, как бык. Он попытался что-то объяснить, но в приёмной комиссии только усмехнулись:
--- Молодой человек, а если война? Остались бы дома с женой? Ждать, когда родит?
--- Но сейчас не война! А у неё слабое сердце!
--- Ничего не знаю. Когда всё должно произойти?
--- В мае. Может, всё-таки возможна отсрочка?
--- Только в одном случае. Если жена родит двоих.
--- Ей нельзя. У неё сердце.
--- Тогда всё. Ждём в указанное время с вещами.
--- Товарищ начальник…-- на Саньку страшно было смотреть.
--- До свидания, призывник Фатеев.
  Люба догадалась сразу. Увидев нас, она охнула, не удержалась и заплакала. Санька прижал её к себе.
--- Мы что-нибудь придумаем… Всё будет хорошо.

 Глава 8.

Любу положили на сохранении. Ребёнок по всем показателям должен был быть крупным и, зная о патологии будущей матери, врачи решили перестраховаться, и наблюдать за роженицей в больнице.  Санька каждый вечер после работы уходил к Зайчику в больницу. Я вырывался по мере сил и возможностей.
   В  то воскресенье с утра всё не ладилось. Занявшись генеральной уборкой, мы кое-как смогли отвлечься от  нервозного состояния, однако, ненадолго. Санька переживал больше обычного, всё валилось с рук.
---- Мне как-то не по себе,-- наконец произнёс он, не в силах справиться с охватившим волнением.
--- Изжога тебя мучает,-- выбивая ковёр, усмехнулся я,-- Говорил тебе, не ешь котлет в нашей столовой.
--- Я серьёзно…. Может,  случилось чего?
--- Плохие новости приходят первыми,-- напомнил я поговорку,-- если что произошло, уже бы позвонили из больницы.
--- У Любы слабое сердце…--вздохнул друг.
--- Все об этом знают, и делают всё возможное, чтобы предстоящие роды прошли успешно.
 Санька покачал головой. Мои слова его, явно, не убедили.   
После обеда, справившись с уборкой, мы поехали к Любе в больницу. Зайчик еле ходила, руками поддерживая огромный живот. Его размеры пугали, мне казалось, что беременные не такие … объёмные.
--- Это потому, что я маленькая,-- виновато оправдывалась Люба на мой вопрос,--- а ребёнок богатырь.
--- Это очень опасно?—Санька хоть и старался держать себя в руках, но получалось плохо.
--- Плохо, что узкий таз.—улыбнулась Люба,-- Но если начнутся осложнения, сделают кесарево сечение.
   Саньку это  тоже не успокоило, и он не выпускал рук Любы всё время всё время, пока мы были в больнице. Уже уходя, Зайчик внезапно вцепилась в мужа, виновато пробормотав.
--- Побудь ещё немного.
Он присел, провёл рукой по светлым волосам жены.
--- Какая ты красивая,-- выдохнул он. Зайчик подняла на него большие серые глаза с загнутыми кверху густыми ресницами.   Она улыбнулась, хотела что-то ответить, но вместо  этого вдруг произнесла:
--- Саня, когда всё случится, напиши маме, что я очень хотела этого ребёнка….,-- и она нежно провела рукой по животу.
--- Зачем писать? Она обещала приехать, как только ты родишь.
  По лицу Любы потекли слёзы, но она продолжала улыбаться:
---- Саня, я самая счастливая… У меня будет малыш. И я так люблю тебя!
   Они долго стояли приобнявшись, потом Люба тихонечко подтолкнула его к двери.
--- Иди…
Она долго смотрела на закрытую дверь, за которой скрылся Санька. К ней подошла нянечка.
--- Как ты, доченька?
Люба перевела взгляд на живот .
--- Тётя Глаша, он всё время крутится. Такой неспокойный!
--- Ничего , доченька, они все неспокойные… Если что, зови меня.
.

     Глава 9.

    Роды начались на следующий день. Саньку вызвали в больницу и,  отпросившись с работы, мы рванули в роддом.
Там нас попросили подождать в приёмной. Люба была в операционной. Время тянулось долго. Санька молча  расхаживал по коридору, каждый раз замирая,  когда кто-то проходил мимо из медперсонала. Я не пытался успокоить друга, т.к. сам находился в таком нервном напряжении, что казалось, ещё чуть-чуть и задохнусь от нехватки воздуха.  Тяжелое, глубокое  чувство безысходности  навалилось изнутри, ноги  начали дрожать, а лоб покрыла испарина. В изнеможении  я провел ладонями по лицу, прикрыл глаза и облокотился на стену. В голове стучало, как капли дождя, и скатывались медленно, тягуче, как нефть. Я даже не представлял, что ждать бывает так страшно….
  Когда я открыл глаза, Санька сидел, беспокойно пощипывая букет купленных по дороге цветов.
   А потом всё кончилось… Из операционной вышел доктор, наверное, ещё бледнее, чем Санька. Увидев нас, он остановился.
--- Фатеев?..У вас дочь…
Мы переглянулись.
--- Две дочери.
--- Две?—голос друга сорвался и задрожал,-- а Люба? Как она?
--- Мы делаем всё возможное….--- доктор устало опустил голову и пошёл по коридору, бормоча под нос,--- Две …две девочки…
 Санька ощутил, как резко потемнело в глазах. Не в силах устоять на ногах, он облокотился  о стену и медленно сполз вниз, обхватив голову руками.

    Зайчик умерла в тот же день, не приходя в сознание,  так и не увидев дочерей. Её маленькое отчаянное сердце не выдержало.
Санька резко сдал, целыми днями не выходил  из комнаты, и бесцельно смотрел в одну точку. На все мои вопросы, он только кивал, но меня не слышал.
Он умер вместе с женой.  Похоронил себя рядом с ней. В тот миг, когда он наклонился к Любе, чтобы сказать последнее   «Прости. Прощай»,  когда в последний раз прикоснулся к бледному лицу, мирно покоившееся  на белоснежной подушке, обшитой по краям воздушным кружевом,  провёл  по бледно-розовым губам, на которых словно застыла  такая знакомая и такая родная улыбка.
Я набрал номер телефона Динки  и в тот момент, когда на другом конце провода раздался первый длинный гудок, я понял, что не смогу найти силы сообщить о смерти Зайчика.  Опасался, что голос  подведёт, дрогнет, и я не скажу самого главного, что девочки, две маленькие малышки, живы-здоровы.  Я нажал на рычаг, положив трубку на место, быстро накинул куртку и  пошёл на почту  отправить  Динке телеграмму.
  «Любы больше нет . У   Саньки две дочери.  Алик»
Послал срочной. Срочным приехала  и Динка. Впервые за многие годы она проплакала навзрыд, лежа в комнате. Всё это время Санька сидел на полу под дверью. Отсутствующим взглядом он скользил по стене, полу, не в силах пошевелиться. Он не плакал ни когда узнал о смерти жены, ни на похоронах. Слёз не было.
 Потом Динка съездила  в роддом и забрала девочек: Алису и Любу. Санька долго смотрел на два крохотных кулька, не смея прикоснуться к ним.
--- Ты должен поставить их на ноги,-- тихо проговорила Динка, наблюдая за другом,-- Зайчик очень хотела этих детей.
Санька кивнул и протянул руки к одной из девочек.
---Я  возвращаюсь домой,-- неожиданно произнесла Динка.
--- А институт?—не удержался я.
--- Возьму академический отпуск.
--- Но, Дина!....
--- Молчи, Алька. Молчи, ради Бога. Я буду жить у мамы и помогать вам.
--- Ты будешь жить здесь!—твёрдо произнёс Санька,-- в этой квартире.
И подняв глаза на девушку, с мольбой  в глазах, добавил:
--- Прошу тебя.
Динка только кивнула . Я шагнул вперёд и обнял друзей за плечи. Каждый из нас не был готов к испытаниям, которые выпали на долю каждого, но мы готовы были до последнего быть рядом и помогать друг другу. А для чего ещё нужны друзья, если не для бескорыстной поддержки в сложную минуту?


      Часть 4.


 Глава 1.

 Прошло ещё четыре года. Но каких! Самых тяжёлых, я полагаю, в нашей жизни. Особенно трудным был первый год, когда в нашу жизнь вошли два маленьких существа, горластых и беспокойных, которые , тем не менее, дарили нам счастье и радость. У кровати  малышек в первое время   друзья   дежурили по очереди.  Санька оформил декретный отпуск по уходу за детьми. Динка первое время нигде не работала, потом устроилась на почту.  Разнеся с утра газеты и письма по адресам, у неё оставалось время для девочек. Я работал за троих, в две смены,  зарплата шла на пятерых.  Целыми днями пропадал на заводе, приходил поздно, и наспех перекусив, заваливался спать и опять: цех, цех, резервуары, нефть. Моим друзьям было не легче. Спали урывками, вскакивая при малейшем шорохе малышек.  Кормить Динке приходилось  специальными смесями. Девчонки росли подвижными. Конечно, нам помогали и родители Саньки, и Любины родители, но всё равно не хватало ни средств, ни сил. Динка отдавала им всю себя: старалась заменить  малышкам и маму, и друга, и няню. Наверное, из-за этой  безграничной любви к ним,  что произнесли девочки, были «мама» и «Дина». Впоследствии, эти два слова слились в одно и получилось «Ма-Дина».  Второй год пошёл полегче. Девчонки начали говорить, бегать и ходить  чуть ли не одновременно. Они  организовывали игры, таская отца по комнате и  требуя, чтобы он играл с ними.  Жизнь налаживалась, огорчало только одно- Санька изменился за это время. Всегда  жизнерадостный и  беззаботный,  теперь он весь осунулся, превратившись в молчаливого парня.  Он жил как во сне, передвигаясь по жизни с широко открытыми глазами, с одним и тем же  опустошённым выражением. Нередко он с грустью смотрел на разыгравшихся девочек, потом вставал и уходил к себе, ничего не говоря. Малышки в такие минуты тут же начинали атаковать меня и зазывать в свои игры. С фантазией у девчонок было всё в порядке. Они никогда не сидели без дела, находя всё новые и новые игры и увлечения.
      Чуть позже  Санька вышел на работу, девчонок устроили в детский садик, и стало немного полегче.
Несмотря на то, что малышки родились близнецами, они были совершенно разные, как внешне, так и по характеру, хотя удивительно дополняли друг друга. И, как ни странно, очень напоминали рано ушедших девчат: Алису и Любу.  У маленькой Алисы неожиданно прорезался голос и неплохие музыкальные задатки. Люба тоже пела, но было видно, что у сестры талант. Хотя обе девочки были шустрыми  и минуты не сидели спокойно, но Люба была более рассудительная .
--- Сегодня мне сказали, что солнце встаёт из-под земли,-- однажды, придя с садика, с порога заявила она,-- Я долго думала и решила, что это неправда. Если бы солнце вставало из-под земли, люди обожглись. Солнце горячее, горячее кипящего чайника. Я раз обожгла пальчик о чайник, было больно, А солнце ещё горячее. Нужно будет спросить у Петьки в соседней  группе , откуда встаёт утром солнце. Он в очках, и воспитательница в детском саду говорит, что он умный.
    Люба никогда не спрашивала у взрослых. . До всего она докапывалась сама или  узнавала у сверстников. Она терпеть не могла, когда большие дяди или тёти , пыхтя и сопя, пытаются объяснить маленькую ребёнку какую-нибудь самую простую вещь:
--- Представь, Любочка, что наша Земля – это шар или мячик, а возле мячика солнышко- ещё один мячик, и вот  наша Земля вокруг солнышка крутится, крутится….
    Девчонки росли, шалили. Могли затеять драку с мальчишками со двора или , было дело, разбили мячом окно на первом этаже. На все их проказы Санька не реагировал. Он молча выслушивал жалобы соседей, хмуро кивал, соглашаясь со всем, что натворили девочки, и ни слова не говоря, запирался у себя в комнате. Наказывала Динка. Точнее, начинала выяснять,  почему подрались, или почему окно разбили, и обычно всё выливалось в горячую дискуссию. В свои три  с половиной года девочки могли очень чётко объяснить ситуацию и никогда не перекладывали вину на других. В этом сказывалось воспитание Динки. За свои проступки отвечать самим. Обычно такие дискуссии  заканчивались одинаково- девочки чмокали мА-Дину в обе щёки, потом разыскивали отца, клятвенно божились, что больше так не будут, тут же чмокали и его и убегали играть. Если на их дороге попадался я, они тут же с визгом висли у меня на шее, рассказывали в два голоса последние новости, чмокали и бежали дальше.
     Динка время от времени упрекала друга за его поведение, но Санька только хмуро отводил глаза.
---- Нельзя так, как ты не понимаешь!—всплескивала руками Динка,-- Им отец нужен! Отец, а не тряпка!
Невозможно было смотреть в его пустые глаза, два чёрных озера, на дне которых плескалась боль.
Он вжимал голову в сутулые  плечи и запирался у себя в комнате.    


Глава 2
  День рождение девочек решили отмечать все вместе. Пришла Берта с мужем Сергеем и двухлетним карапузом Мишкой.   Она шумно влетела в комнату, раздала подарки и целуя каждую именинницу, громко спросила:
--- И сколько нам исполнилось годиков?
---Четыре.—хором ответили девочки, гордо посматривая на тётю Берту. Они считали позорным показывать взрослым свой возраст на пальцах, как это делают многие ребята в их дворе. Мало того, ма-Дина научила их считать до десяти,  и они легко могли прибавлять и отнимать. Берта заохала-заахала,  напоминая добродушную наседку, ласково хлопнула своего сынишку по попке, и отправила играть его с именинницами.
  Чуть позже пришла Найле с  Рыжим и с тремя детьми: Шурочкой, Андреем и Игорьком.  Самому младшему не было  и полугода.  С каждой новой беременностью Найле становилась всё краше и краше. Укоротив темно-каштановые  волосы  и сделав акцент на асимметрию челки,  она выглядела роскошной, молодой женщиной.    С завода она ушла, работала в модном парикмахерском салоне  и считалась мастером высокого класса. К  ней была постоянная бесконечная очередь по записи,  а о её причёсках ходили легенды в городе.
 Последним пришёл Хорда, или как мы его называли между собой, Борька-холостяк.
---Ты ещё не женился?— всё время  восклицала Динка при виде упитанного молодого человека,-- Сколько тебе лет?
--- Да не старше вас всех,-- отмахивался Хорда, бросая  на Динку обеспокоенные взгляды.  Когда она в таком  настроении, то очень сложно противостоять  её натиску.
--- Он ещё в полном расцвете сил, успеет,--  пришёл ему на помощь Санька.
--- Успеть-то успеет, но девушка  должна быть на примете,-- возражала Динка.
--- Некогда было. Сначала армия, университет,-- Хорда шумно втянул в себя воздух. Он поразительно прибавлял в весе, параллельно и в должности. Учась на последнем курсе, Борис был востребованным журналистом в одной из центральных газет.
Из редких бесед с Хордой по телефону, мы с Санькой были в курсе, что какое-то время у того была девушка- студентка, даже несколько раз они встречались, ходили по музеям и выставкам, просиживали часами  в архивных хранилищах городской библиотеки,   обложившись увесистыми папками с документами,  но скорее всего витиевато-возвышенные фразы Бориса и его красивые ухаживания  не вызвали  никакого отклика в ее душе, не  тронули сердца. Чувств не получилось, и они расстались.
--- Или личная жизнь, или карьера,-- резонно аргументировал Евтухлеев, но для Динки это было мало убедительно, и раз за разом она выговаривала ему всё, что думала.
     В детской комнате разговор был совсем другой. Шурочка, серьёзная рыжая девчушка, только на полгода младше Любы и Алисы, но имеющая солидный опыт в воспитании малышей, быстро пристроила маленького Игорька на диван, а двухлетнего Андрея познакомила с Мишей.
----  Меня зовут Шурочка,-- подошла она к именинницам,-- Когда я вырасту, взрослые будут называть меня Александра Евгеньевна.
Девчонки переглянулись.
--- Нашего папу тоже зовут Александр, и когда мы вырастем большими, то будем Алиса Александровна и Люба Александровна,-- произнесла Алиса.
--- Любовь Александровна,-- поправила сестру Люба и подошла к Шурочке,-- Нашу маму тоже звали Любочкой, как и меня. Она умерла в больнице.
--- А у дяди Алика была невеста. Её машина задавила,-- подхватила Алиса,-- И меня назвали, как и её. Хочешь, мы тебе покажем их фотографии?
Они обе бросились к столу и вытащили фотоальбом. Девочки тут же стали рассматривать фотографии.
--- Когда  я вырасту, буду как  невеста дяди Алика – певицей.—сказала  Алиса.
---А я как мамочка,-- подхватила Люба,--Она хотела стать учительницей.
--- Мама очень хорошая была,-- Алиса провела ручкой по фотографии, с которой  Зайчик смотрела на мир огромными глазами.-- Папа её очень-очень любил.
--- Он и сейчас её любит,-- горячо зашептала Люба, как будто это был большой их секрет.
--- Мой папа тоже маму любит,-- сказала Шурочка….

Глава 3.
Это случилось спустя три дня. Я, Динка и Санька были на кухне, собираясь приготовить что-то вкусненькое на ужин. В этот момент влетел умный Петька в очках, мальчишка с нашего двора.
--- Тебе чего?—Динка ласково взглянула на запыхавшегося пацана.
---- Там…--- он махнул куда-то в сторону,-- Там Алиса…. с крыши сорвалась. Висит на крюке, а Люба полезла её спасать.
 Я видел , как резко спала краска с лица Саньки, как широко распахнулись глаза Динки, и она вцепилась пальцами в край стола, пытаясь унять чудовищную дрожь…..
 Алиса висела на пожарной лестнице, на высоте четвёртого этажа, и её маленькая, худая фигурка отчётливо была видна на фоне серого здания. Каким-то чудом она зацепилась платьем за торчащий крюк. Люба, цепляясь за скобы, лезла по пожарной лестнице её спасать. Кто-то высунулся из окна и истерически закричал. Санька вздрогнул, и если бы не рука Динки, упал бы. Треснуло платье, Алиса вскрикнула. Я дёрнулся вперёд, но Санька, оттолкнув меня, взлетел на лестницу и  полез вверх. Пролетев мимо испуганно вцепившейся в скобы Любы, он буквально в последний момент подхватил  Алису. Та судорожно  обхватила его за шею, и они стали медленно спускаться вниз. Я в это время  аккуратно снял Любу, которая теперь размазывала слёзы по щекам и жалась к ногам ма-Дины.
--- Папочка, не ругай нас, пожалуйста,-- заревела она в голос, как только  Санька с Алисой оказались на земле. Тот грустно посмотрел на девочек, и мы в полном молчании пошли домой.
----- Ты должен с ними поговорить. Ты – отец…-- начала было Динка, но Санька сделал жест  молчать и распахнул дверь. Девчонки испуганно жались в коридоре, не смея зайти на кухню.
--- По очереди,-- Санька кивнул , приглашая их во внутрь.
---Не-е  на-адо,-- заныла Люба, и слёзы градом покатили по щекам. Алиса резко оборвала её:
--- Нужно слушаться папу,-- и смело вошла на кухню, встав перед Санькой с опущенной головой. Подошла Люба и встала рядом, испуганно переводя глаза с папы на ма-Дину. Санька сел.
--- Теперь рассказывайте. Зачем вы полезли на крышу?
--- А чего они говорят, что у нас нет мамы?—вспыхнула Алиса. Санька вздрогнул, но  продолжал строго смотреть на девочек.—У нас есть ма-Дина…
--- И дядя Алик, и ты, папочка, -- подхватила Люба.
--- А Славка из соседнего подъезда….
----…  У которого хомяк на прошлой недели сдох…
---- …сказал, что если я вылезу на крышу, возьмёт свои  слова обратно…
--- … Алиса полезла и упала…
---- …Там было скользко….
---- … Я испугалась за Алису и полезла тоже,-- наконец девчонки закончили свой рассказ  и теперь смотрели на папу, ожидая его решения. Санька встал.
--- За то, что без разрешения полезли на крышу, сегодня и завтра гулять не пойдёте!—он вопросительно посмотрел на Динку. Та прятала улыбку.
--- И всё?—неуверенно переспросила Люба.
Санька нахмурился.
---- И всё!
--- Папочка!—завизжали девчонки и бросились ему на шею,--ты становишься мужчиной!...
--- Что??
--- Ты – лучший!
    В дверях хохотала Динка, прислонившись к косяку. Волосы сниспадали ей на глаза, и она отводила их рукой.  Засмеялся и я, и наконец, не выдержал и засмеялся Санька, обнимая девчонок.  Мы поняли, что горе, давившее его изнутри, ушло после пережитого страха за дочерей, и теперь  облегчение охватило всех нас. Санька стал прежним.

Глава 4
Дни шли своим чередом. Девочки пошли в садик, Динка устроилась на работу к нам на завод. Санька всё чаще стала беспокоить судьба подруги.
--- Всю жизнь я ей поломал своими девчатами. Из-за них она бросила институт, потеряла четыре года. Сколько ей уже? 23? Скоро 24. И что? Она даже не думает о личной жизни.  Ей самой надо иметь детей, побольше, таких  как Алиса с Любой. А  она ни на одного парня не смотрит!
    Я был полностью согласен с другом. Динка совсем  перестала замечать себя , вся её жизнь вертелась возле девчонок, она жила их проблемами, детскими заботами.
  На заводе Динка освоилась очень быстро. Ван Ваныч не мог нахвалиться на цепкую, толковую  сотрудницу  и очень быстро переводил её с одного места на другое, двигая её по карьерной лестнице: сначала сделал лаборантом, потом послал на курсы по машинам.  Динку выбрали в заводской совет, таким образом,  сблизив её с молодёжью и сверстниками. Мы были искренне рады за подругу, и надеялись,  что  рано или поздно , она встретит  достойного молодого человека, который сделает её счастливой . Но и там она ни на кого не обращала внимания, хотя дома часто со смехом рассказывала о двух ребятах, которые явно были  не равнодушны к ней.
--- Одного зовут Джорджем, другого Вениамином. Первый строит из себя джентельмена и при встрече норовит ручку поцеловать.—Динка смеялась, показывая, как театрально Джордж ведёт себя на людях,-- Такой смешной, я теперь принципиально не мою руку после нефти.
    Девчонки в такие минуты слушали её,  разинув рот.
--- А Джорджу сколько лет?—по взрослому спрашивала Алиса.
--- Двадцать семь, кажется.
--- Красивый? Очень?
--- Не знаю, --смеялась Динка,-- Высокий, спортивный такой, плечистый. Черные  волосы, темно-карие глаза, нос с горбинкой…. Красивый?
--- Ух ты!—Алиса смотрела на ма-Дину , как зачарованная,-- Такие бывают?
--- А Вениамин? Вениамин  красивый?— прыгала рядом Любочка, пытаясь как можно подробнее узнать о другом ухажёре.
--- Он совсем другой,-- Динка напускала на себя серьёзность,-- у него светлые глаза,  а волосы длинные, забранные на затылке в хвостик.
---Ой, какой хорошенький,-- хлопала в ладоши девочка.
--- В него все влюбляются.
--- …А Джордж очень джентельменовский? – не унималась Алиса,--  А зачем он ручки целует?
--- Ухаживает.
---… А тебе кто нравится Джоджик или Вениамин?
Динка , смеясь, как могла , отвечала на вопросы девчонок, после чего речь плавно перетекала на  их «джентельменов». Люба обычно расхваливала Петьку.  Он  был самым умным во дворе, носил очки и учился уже во втором классе на одни пятёрки. Алиса обычно говорила о всех сразу ребятах, выделяя самых бойких.
-- Петя говорит, что в школе за первыми партами сидят самые умные,-- тараторила Люба,-- Он всё-всё знает, у него папа – профессор. Ма-Дина, а кто такой профессор?
---- Это очень умный человек, даже умнее, чем Петька.
---… Юрка, Витька и Димка сегодня играли в индейцев.—подхватывала Алиса,--- Они говорят, что все девчонки плаксы и ябеды и не будут с нами играть. А мы с Любой натянули между яблонями верёвки, сделали капкан, как дядя Алик учил ( в этом месте я поспешно ретировался) и поймали  Юрку, их самого главного …..




    Глава 5.

   Осень , как обычно, наступила внезапно.  Пасмурная погода держалась всю неделю, отгоняя слабые попытки всё ещё  тёплого солнышка  пробиться сквозь клубящиеся сизые  тучи  и зацепиться за  лето. Временами срывался дождь, колкий, противный, отодвигая на неопределённое время  радужные перспективы синоптиков на «бабье» лето.
 В  тот день Динка пришла с работы позже обычного. Саньки и девочек дома не было. В прихожей она скинула сапоги, куртку и без слов опустилась на пуфик, ощутив такой упадок сил, что  казалось, еще мгновение, и  он раздавит девушку.  Я настолько привык, что Динка рядом, что четко фиксировал любые перемены в  её настроении. И сейчас  с нарастающей  тревогой заметил, как  потухла её бодрая, лучезарная улыбка, а с лица исчезло выражение солнечного света.
--- Привет,-- я чмокнул её в щёку,-- как дела?
Я мог и не спрашивать, выглядела  Динка   неважно. Да, она, безусловно, устала, ведь столько всего нужно было успеть за сутки, и на работе, и дома. Но что значила усталость в сравнении со счастьем находиться рядом с  друзьями  и любимыми девочками, заботиться о них и встречать в их глазах ответный отклик?
И всё же нельзя так выкладываться и работать на износ.
Я снял с вешалки пуховый платок и накинул  на её острые плечики. Она слабо улыбнулась и кивком поблагодарила. 
--- Что случилось, Дина ? Что-то на работе ?
 Она вскинула голову и долго смотрела мне в глаза.
--- Алька, давай летом возьмём отпуск, и все вместе махнём к морю.
--- Устала?—я сжал её руки,-- Что всё-таки произошло?
--- Два случая,-- она откинула волосы со лба,--  Меня опять переизбрали в заводской совет.
--- А  вторая?
Динка опять вскинула на меня свои тёмные глаза и тут же отвела в сторону.
--- Джордж сделал мне предложение,-- наконец выдохнула она, опуская голову.
--- Ну и как? Можно поздравить?
Динка  отрицательно покачала головой. Я  открыл было рот, но невольно улыбнулся, ощутив  непонятное облегчение.
--- Ну вот, парень , наверное, мучается, страдает… Как его хоть зовут ?
--- Жора, Георгий.
--- А второй как? Вениамин?
--- Я его не видела сегодня,-- Динка встала,-- Алька, я пойду,  посплю немного…
Я вскочил, быстро  приготовил постель. У двери она задержалась.
--- Разбуди меня, когда придут Саня с девочками. Им надо ужин разогреть.
--- Ты отдыхай, я сделаю всё сам.
--- Ты всё-таки разбуди…
Я кивнул и ещё раз посмотрел на Динку. Выглядела она не очень, усталость  навалилась на неё как то сразу, лишив сил сопротивляться.
--- Чай заварить?—спросил я у двери.
---- Позже, Алик, не сейчас.
Я вышел. Пусть спит. Надо будет поговорить с Ван Ванычем, пусть снимет с неё общественные нагрузки. На девчонке лица нет, пора уже и о себе подумать, вернуться в институт.
   Санька с девочками пришёл поздно. Динку я будить не стал. Алису и Любу отправил в детскую, а сам решил серьёзно поговорить с Санькой.
--- Сегодня Джордж сделал Динке предложение.
--- А  она?
--- Отказала.
--- Ну, и правильно. Видел я этого джентельмена. Самовлюблённый индюк.
Я встал. Мне хотелось поговорить о другом.
--- Динка сегодня выглядела очень бледной. Может,  попросить Ван Ваныча дать ей неделю  отпуска за свой счёт?
--- Не думаю, не думаю. Она не согласится.
--- Динка выглядит совсем измотанной,-- с какой-то вздёрнутой нотой жалости вскричал я. Санька удивлённо посмотрел на меня, почесал нос.
--- Поговорим завтра. Мне ещё отчёт писать о переработке нефти в новом резервуаре.
--- Как прошёл опыт?
-- Плохо. Нефть с примесями. Не до конца очищается.
--- Тебе ужин разогреть?
--- Нет, я не голоден.
---- Девчонок я покормлю, иди работай.
Санька ткнул меня в плечо.
---Спасибо, друг.
По дороге в комнату, он заглянул к Динке, та всё ещё спала, и засел за отчёт.
    Девчонки поели, параллельно рассказывая о своих делах в детском саду и во дворе. Хотели пойти к папе, но я объяснил, что тот работает, и его лучше не беспокоить. Воспользовавшись этим, они дружно настояли ночевать в комнате  ма-Дины.
  Уснул я не сразу,  всё думал о нас, о школе.  Вспомнил, как Алиса, постоянно смущаясь, но настойчиво всегда оказывалась у меня перед глазами.  И как  позже, на переменах стал  невольно сам разыскивать ее взглядом.  Вспомнил смену в лагере, и как дружба тех дней связала нас всех воедино в жизни. Невольно мысли вернулись к друзьям. Вот так получилось, что я и Санька лишились самых дорогих людей. И это тогда, когда казалось, что впереди вся жизнь, смерти нет и не может быть, потому что молод, здоров и перед тобой открыты все дороги. Алисе было семнадцать, Любе чуть больше. Две молодые девушки, которые и не поняли, как здорово жить! Или поняли? Они познали, что значит любить и быть любимыми, они познали , что такое дружба, и как это здорово, когда есть плечо, на которое можно опереться, положиться, довериться. Но умирать в семнадцать – это страшно!...  От этих  воспоминаний  мне стало  неуютно и холодно. Показалось, что вокруг сердца образовался вакуум, он стал быстро расширяться,  внутри всё напряглось до предела и вот-вот лопнет с характерным треском…
   Динка…Сильная девчонка, которая взвалила на себе половину наших с Санькой забот. Единственная, кто не сдалась, не опустила руки, кто осталась такой же, какой всегда была. Но и  она устала…Позволила себе устать, поставив на ноги двух девчонок. Не будь рядом Динки, вряд ли я и Санька смогли бы дать девочкам столько, сколько отдала она. Она дала главное им – чувство материнской любви. Не зря девочки интуитивно  зовут её ма-Диной. Мама Дина! Мама!  Она заменила им маму, и одновременно, эта маленькая хрупкая женщина, смогла воспитать в них искреннюю любовь и восхищение к той, кто подарила им жизнь.  Как могла она, ещё совсем девчонка, в  периоды мрачного уныния и неверия в себя, найти слова  и поддержать в  нас, взрослых мужиках,  надежду и веру? Вытянуть сначала меня, потом Саньку из пропасти  отчаяния и заставить  почувствовать  радость жизни, смысл жизни? Динка, Динка! Почему только сейчас мы поняли, как тебе было трудно все эти годы?....
---- Дядя Алик, дядя Алик, проснитесь….--- Любочка трясла меня за руку и рыдала за двоих,   в то время  как Алиса принимала более радикальные  меры, чтобы разбудить меня. Она принесла из кухни холодной воды и вылила мне на лицо. Я вскочил, с трудом разлепив глаза, и отряхиваясь.
---- Что такое?...Любочка, почему ты плачешь?
Наконец заплакала и Алиса, размазывая слёзы по лицу.
--- Ма-Диночке плохо…-- они тянули меня , но я уже сам влетел в комнату Динки. Она лежала  на диване, мечась и что-то бормоча. Я коснулся её руки, мокрого лба. Дрожь пробежала по телу. У Динки была температура.
---- Алиса, разбуди папу.
--- Как?- девочка жалась к Динке, боясь  оставить её одну.
---- Ты знаешь как. Люба, принеси сухое полотенце и тазик с водой.
  Вскоре вошёл заспанный,  ничего не понимающий мокрый Санька. Алиса, скорее всего, применила на нем проверенный способ быстрого пробуждения. Санька коснулся лба Динки и  покачал головой:
--- Похоже на грипп…. Иду звонить в «Скорую»,-- за ним увязалась Алиса, а Любочка села возле Динки, гладя её по руке.  Я, как мог, старался сбить жар. Разбавил уксус в воде, намочил полотенце и положил ей на лоб. Она заметалась, скидывая и полотенце, и простыню. Люба заплакала, а я, чтобы как то остановить Динку, приподнял её за плечи и прижал к себе. И тут же ощутил пылающее  тело , и как она ослабла и притихла, прижавшись ко мне. Её прерывистое , горячее дыхание обжигало мне грудь.
 Вскоре вошёл Санька с врачом. Я положил Динку на кровать. Доктор долго не колдовал, проверил пульс, зрачки, сделал укол и приказал собираться.
---- Это грипп?
--- Воспаление лёгких, в тяжёлой форме. Её нужно срочно в больницу. Я пришлю санитаров.
Я вскочил.
--- Не надо, я сам отнесу её.
   Санька быстро собрал её вещи. Я укрыл Динку пледом, подхватил на руки  и  осторожно понёс к машине. Невольно вспомнил, как нёс я Динку по мосту. Тогда она была лёгкой, как пушинка.  Сейчас она казалась почти  невесомой и беззащитной. Сзади шёл Санька, к которому  с двух сторон прижимались девочки.
   Врач открыл дверь  машины «Скорой помощи», показывая, куда положить больную.
--- К сожалению, вам нельзя,-- произнёс доктор, когда я сел рядом.—Только близкие …
--- Мне можно…Я её друг…
--- Молодой человек, я сказал , можно только близким людям.
---- Я её близкий друг… Ближе нас,-- я кивну на Саньку с девочками,--у неё никого нет.

Глава 6.

Дину сразу увели в специальную палату, и я целую ночь просидел в коридоре, представляя себе воспаление лёгких. Насколько это плохо? Я мерил шагами коридор, изредка останавливаясь и изучая стенды.  Потом я сидел и думал о Динке. И меня охватил страх. Алисы больше нет, ушла от нас Зайчик, и я вдруг понял, что может не стать и Динки. Это меня так испугало, что я с полчаса сидел в полуобморочном, ошарашенном состоянии, осознавая, что если что-то случится с Динкой, я не смогу больше жить. Этот удар от жизни я не переживу.
 Я  вскочил, чувствуя, как тело покрылось  холодным потом, и нервно  заходил по коридору . Динка не умрёт,  она сделает всё возможное, чтобы  выкарабкаться, остаться с нами, со мной, с Санькой, она не сможет оставить девочек!
    Чтоб больше не думать о грустном, я начал вспоминать, как впервые увидел  и  подружился с Санькой. Как однажды, возвращаясь из школы, мы заметили свою одноклассницу, отбивающуюся от настырных мальчишек портфелем. Её чёрные, непослушные волосы выбились из-под шапочки, лезли в глаза, кофточка порвалась и висела клочьями. Четвероклашки лупили маленькую девчонку, и мы бросились ей на помощь. С тех пор мы втроём: я, Санька и Динка. Мы стали больше, чем друзья. Жизнь нас переплела, связала воедино и сделала родными людьми. Вспомнил, как Берта впервые привела домой Алису, вспомнил странное увлечение сестры Рудольфом и первые Динкины слёзы в лагере. Вспомнил рассвет в последний лагерный день,  и как мы сидели на берегу реки, слушали соловья и мечтали о чём угодно, но только не о том, как мы будем доказывать судьбе, что мы сильнее её и способны справиться со всеми проблемами. Со всеми….Но только не с потерей Динки. С этой проблемой я не справлюсь. Не будет сил. Я не смогу без Динки, без её дружеской улыбки, тёмных, родных  глаз…
Я невольно ощутил выползающую на поверхность души обиду, обиду на судьбу, которая так  жестоко обошлась со мной и  с Санькой, и теперь опять хочет отнять самое дорогое , что есть у нас… у меня….
--- Вы ждёте Лукину Динору Константиновну?
--- Да,-- вздрогнул я, всматриваясь в молодую медсестру, стараясь по её выражению лица предугадать новости. Она улыбнулась, и вздох облегчения вырвался у меня из груди.  На душе стало сразу тепло и спокойно. Страх, сковывавший меня последние несколько часов, отпустил, и я  ощутил, что вот так , вдруг, в одночасье, всё изменилось. И вся моя жизнь изменилась. Я почувствовал небывалый прилив сил, захотелось  кричать, прыгать, вытворять что-то безрассудное. Я заулыбался. Как гордо прозвучало- Динора Константиновна! Для всех она теперь Динора Константиновна, и только для нас – Динка!
--- Её палата на втором этаже, слева первая дверь. Можете пройти.
--- Как она?
--- Врач сказал,  что недельки две-три полежит у нас…
Я не дослушав, поскакал на второй этаж,  распахнул нужную палату, ощущая как бешено колотится сердце и  каждый удар отдаётся в ушах. Динка, стоявшая у окна, улыбалась и приветливо махала  рукой. В конце больничного сада я увидел Саньку , тащившего неподъёмные сумки с продуктами, неизвестно где купленными в такой ранний час, и девчонок с огромными букетами цветов.
   Мы стояли плечо к плечу, я и Динка, встречая солнце и друзей.
---Ты бы легла, прохладно …-- улыбнулся я ей, чувствуя облегчение и одновременно необыкновенное смятение чувств.
Она повернулась ко мне, и я увидел её живой, заразительный блеск глаз. Увидел и понял, что с Динкой всё будет хорошо. И, вообще, теперь всегда будет  только хорошо. Потому что  мы вместе.