В блоге livejournal.com блогер stroler в рамках проекта "За Вашу и нашу свободу" опубликована выдержка из письма Михаила Ходорковского от 25 мая 2005 года читателям журнала "Мой город".
Он говорит о внутренней свободе человека. И неважно, где находится человек - на воле или в тюрьме. И неважно, при каком режиме он живет - при тоталитарном, авторитарном или демократическом. Важно, как он себя при этом ощущает.
Это полностью созвучно моим мыслям и чувствам. Да, я жил при Сталине, Хрущеве, Брежневе, Андропове, Черненко, Горбачеве. При всех этих режимах, несмотря на их авторитарность или тоталитарность, я чувствовал себя свободным человеком. В мою душу грязнами лапами никто залезть не мог. Я выстроил вокруг души защитную стену и жил за ней. И там у меня была полная свобода. Я думаю, что у других тоже так было. Свобода за стеной - внутренняя свобода, которую могли отнять только с моего согласия. Добровольного или под пытками. Внутренняя свобода - это мой мир. Это я. Это моя сущность. Если я ее теряю, это уже не я.
Поколение Ходорковского - это другое поколение, поколение наших детей. Мир сейчас другой. и режим, вроде бы, другой - не тоталитарный, а авторитарный. Но почему же мысли Михаила Ходорковского так созвучны моим? Да потому что он также огораживает и сохраняет свою внутреннюю свободу.
Михаил Ходорковский провел в тюрьме и лагерях 7 лет. Через месяц , 15 декабря 2010 года, судья огласит приговор по второму судебному процессу, и, возможно, срок заключения его возрастет. Михаил Ходорковский выступил с заключительным словом, которое говорит о том, что он за годы, проведенные за колючей проволокой, не потерял свою внутреннюю свободу. Наоборот, еще более окреп духом. Более того, он в тюрьме вырос как политик. Он, в прошлом миллиардер, стал знаменем свободы и демократии. С его именем многие стали свзывать надежды на создание в России настоящего гражданского общества.
Ниже я публикую выдержку из его статьи 2005 года:
"Свобода в моем понимании — это, прежде всего, неоспоримая возможность человека мыслить безо всяких внутренних ограничений и действовать сообразно своему нравственному кодексу. В этом смысле любые политические институты есть лишь оформление стремления человека к свободе, но никак не источник таковой. И в самой что ни на есть недемократической среде человек иногда может быть куда более свободным, чем в условиях самой широкой демократии. Вспомним «тайную свободу» Пушкина, свободу «по-советски» Высоцкого. Они ли не были носителями почти запредельной свободы, свободы по-русски? А наша философия конца XIX — первой половины XX века — она ли не манифест глубинной свободы? Даже в самые мрачные сталинские времена отечественная культура породила немало выдающихся образцов настоящей свободной мысли, независимого высказывания. Здесь, кстати, уместно задать себе вопрос: а много ли было создано подобных высоких образцов в шумное время после распада СССР, когда казалось, что отныне можно все, доступен всякий запретный плод — стоит лишь протянуть руку?
Потому, какова бы ни была политическая система в нашей стране, во все времена в России существовала свобода и свободные люди. Она была, она есть, она никуда не исчезнет. Важно, на мой взгляд, что свобода — это не в последнюю очередь право человека быть самим собой. А самим собой можно ощущать себя лишь в своей культурной среде. Защита своей уникальной среды — это тоже борьба за свободу. Тот, кто не хочет считать гамбургер вершиной кулинарного искусства, имеет право этого не делать. И потому свободу нельзя импортировать, ввезти в страну, как технологию или сырье. Свобода не может быть инженерным или коммерческим проектом, нельзя нарисовать бизнес-план обретения свободы и надеяться на то, что он будет механически выполняться, — теперь я в этом глубоко убежден.
Но я не собираюсь участвовать в этой игре. Потому что революция в России — это всегда большая кровь. Ответственность перед нашими детьми требует не допустить крови. Я собираюсь — в тюрьме и после нее, если Бог даст дожить до момента освобождения, — заниматься созданием и развитием проектов, где будут культивироваться правильные представления об этой самой свободе. Явной и тайной. Где люди получат подлинные возможности для реального творчества, проявления солидарности и взаимоподдержки. Как бы ни был затаскан этот термин, я назвал бы это гражданским обществом".
Я вернулся к этому посту. Приговор объявлен. Неправедный суд свершился. Впереди кассации, но я не верю в них. В авторитарном государстве суд не является независимым. Власть в лице Путина продолжает мстить Михаилу Ходорковскому за то, что он без ее разрешения решил заняться политикой, начал финанстровать оппозиционные партии. Этого власть не прощает. И не нужно никаких доказательств. Абсурдные обвинения стали абсурдным приговором.
В этих условиях несломленный Михаил Борисович Ходорковский остался знаменем свободы человека.