Она сидела возле окна и печально смотрела то на дорогу, по которой медленно ползли машины, то на дом, что напротив. Окна того дома горели нежно-желтым светом, от которого казалось исходит тепло. В них она видела жизнь: прыгающих детей, женщин, хлопочущих на кухне, свет от телевизоров.
В отличие от ее тела, зрение было единственным, что хорошо сохранилось. Хотя еще была и память...
Он сидел в стороне с газетой, но не читал, а смотрел на нее. Она была такой печальной, ее слезливые глаза медленно моргали. Он не мог ее видеть такой, он помнил ее смех и улыбку, в ней жила сама жизнь. А теперь она сидела в инвалидном кресле, ссутулившись, с опущенными руками.
-Клюковка, - позвал он ее привычно-нежным голосом - пойдем прогуляемся?
-Если ты хочешь...
Он вывез её на улицу. Прохладный ветер играл их седыми волосами. Он покатил ее по непривычному пути: не в парк, а мимо магазинов, ярких витрин.
-Зачем мы сюда? - спросила она.
-Тебе же всегда нравились огоньки, яркие картинки! А хочешь я куплю тебе твои любимые воздушные шарики?
Они весело двигались против движения машин сбоку дороги, к ее коляске были привязаны шарики, а в ее глазах вновь играла жизнь.