Ёжичку.
Который очень подбивал меня
написать мпрег от чужих
Давным-давно высоко в горах жил один человек. Вообще-то звали его Бенгтом, но все называли Дэр Бэр – Медведь. Был он огромный, дикий, косматый. Разговаривал бранью, пил вёдрами. И дрался просто так – потому что настроение плохое было.
И была у него жена – маленькая, хрупкая и прекрасная, как лесной эльф. Звали её Кассия, и говорили, будто её золотых волос хватило бы, чтобы сбросить верёвку к подножию горы – какому-нибудь счастливчику.
Но Кассия никого не хотела знать, кроме своего грозного мужа. Тётки на базаре спрашивали: мол, как ты можешь с ним жить после того, как он, не сказав тебе ни слова, перекинул тебя через плечо и утащил в свой дом?
– Ну и что? – хитро улыбалась Кассия. – Я его выбрала задолго до того, как он подошёл ко мне.
– Но он ведь тебя бьёт!
– Ни разу даже руку не поднял. Он добрее, чем кажется.
– И он каждый раз добивается, не приставали ли к тебе чужие мужики, стоит тебе спуститься в деревню. А потом сам туда идёт и трясёт по этому поводу всех встречных и поперечных!
– Ну и давайте ему сдачи. Раны я залатаю, а так – главное, чтобы на чужих баб не польстился!
– И детей у вас нет.
– Так мы ещё не старые, подождём!
Вот такая была Кассия – ничем не проймёшь! Она всегда цвела и пела. И даже когда никто не видел – ей случалось плакать лишь потому, что иногда поплакать обязательно надо…
…И вот однажды, поздно ночью, над домом Дэр Бэра и Кассии появилось странное свечение. Тёмная бесформенная фигура нырнула в трубу и исчезла.
Ну точно, подумали все, они вызывают демонов. Вот и не расстались до сих пор.
* * *
Дэр Бэр лежал на полу. Одежда его была разорвана в клочья. А вокруг ползало многорукое, многоногое, многоглазое существо. Кассия его совершенно не интересовала – тварь только стреножила её, чтобы молодая женщина не могла шевельнуться, обездвижила одним из множества тонких хвостов, которыми, будто пальцами, заканчивались лапы, и заткнула ей рот вонючим отростком. А всеми остальными своими частями жуткое создание издевалось над Дэр Бэром. Тянуло, дёргало, щипало. В каждый порез впрыскивало какую-то дрянь, которая шипела и пенилась. Несчастный Дэр Бэр дико кричал. А Кассия на всё это глядела, и тело её сотрясали спазмы, и слёзы текли по щекам.
Одна цепкая лапа, будто сделанная из змей, крепко обхватила член жертвы, перетянула у основания. Заставила подняться, не принося обладателю ни малейшего удовольствия. А соседняя рука залезла в зад так глубоко, как могла.
Судя по муке на лице несчастного, тварь больно когтила его изнутри. А бесчисленные её глаза любовались его мучениями, его истерзанным телом в потёках крови, семени и таинственной, мерзкой чёрной слюны.
И вот живот Дэр Бэра надулся, будто внутрь ему впрыснули бочку воды. Чудище удовлетворённо заурчало, подпрыгнуло и исчезло в трубе, швырнув на пол Кассию.
Молодую женщину тотчас стошнило. Кое-как она доползла до кувшина с водой, полила из него прямо себе на лицо, проглотила немного. И захлопотала над бесчувственным мужем.
* * *
Дэр Бэр очнулся только через три дня. Раны его затянулись куда раньше, но сам он был будто отравленный. Тяжело дышал, еле говорил и не мог подняться.
– Етическая сила, Касси… Ты цела?
– Да, дорогой. Вот как помочь тебе…
– Отлежусь.
И ещё много-много дней Кассия сновала по дому, выполняя всю работу, даже самую тяжёлую. А мужа её корёжило по-чёрному. Есть он почти не мог – душа не принимала. Но не худел, а всё больше опухал. Внутри у него будто плескалась мерзкая жидкость. А в ней словно бы кто-то поселился.
Кассия бегала за священником. Тот был понимающим и умным, в колдовстве обвинять не стал, а честно попытался помочь. Вот только демон упёрся, молитв не пугался и облаком к потолку взлетать не спешил. Даже не желал обнаруживать своё присутствие.
– Слишком я, видно, добрый, – вздохнул пастор. Отказался от домашнего хлеба и ушёл.
* * *
Через пару недель после этого визита Дэр Бэр, однако, всё же встал. И какое-то время чувствовал себя неплохо, несмотря на пузо. Даже дрова начал рубить, воду таскать и всё такое… но вниз, в деревню, старался не спускаться.
Тётки спрашивали Кассию, что же с ним такое.
– Етическая сила, – отмахивалась она. – Поживём – увидим.
И вот однажды, средь бела дня, Дэр Бэр свалился у себя во дворе. Его скрутила дикая боль в животе. Что-то билось у него внутри и не находило выхода.
И тогда Кассия стащила с него штаны, задрала рубашку и не дрогнув распорола ножом живот. И увидела там маленькое существо, величиной с младенца, всё в бархатных, крохотных щупальцах, а формой как старый башмак. Оно вцепилось во внутренности Дэр Бэра и не хотело их отпускать.
– Какое глупое существо, – фыркнула Кассия и отодрала его с мясом. – Ты ж хотело родиться – чего ж теперь наружу не лезешь?
А швырнув непонятную тварь на землю, молодая женщина побежала домой за ниткой с иголкой и за бутылкой самогона.
Дэр Бэр отрубился после примерно половины бутылки, и Кассия до самой темноты быстро, но очень тщательно сшивала его живот смоченной в спирте иголкой. А существо ползало вокруг, тыкалось слепой мордой ей в ногу, шевелило своей бахромой.
– Отстань ты! – возмутилась наконец Кассия и вылила на него остатки самогона.
Существо обиженно сжалось в слизистый комок и затихло.
* * *
То ли благодаря спирту, то ли молитвам, то ли железному здоровью и везению, но Дэр Бэра миновало заражение крови. Он вскоре встал на ноги. И зажил прежней жизнью. Только ворчал на жену, что у него нитки в пузе на всю жизнь остались. Но любя ворчал, понимал ведь – Кассия с того света его вытянула.
Только детей у них по-прежнему не было. Ну, если не считать то склизкое создание.
От самогона оно не умерло, пересидело ночь, а утром принялось скулить под дверью, как бездомный котёнок.
Сердце Кассии не выдержало – впустила.
– Только смотри у меня: людей не кусать, жрать что дают и по трубам к чужим мужикам не лазить. И к бабам тоже. А не то утоплю в болоте или в синее небо к мамаше зашвырну!
Существо, похоже, поняло. Кстати, судя по всему, матерью своей оно искренне считало именно Кассию. А породившего его Дэр Бэра вежливо игнорировало.
Даже миленькое подрастало существо, лапки-щупальца маленькие, расцветка не грязно-серая, а фиолетовая с переливами. Кассия даже в конце концов уступила его просьбам и стала брать его с собой в деревню. Прямо на плече носила. И объясняла знакомым:
– Етическая сила – это не еретическая сила. А этическая, вот так. Правильно применённое милосердие!
Июнь 2012, Луговая