10 героев дала стране алексинская земля. Половина из них – летчики. Сегодня из этой когорты героев остался всего лишь один, последний Герой, летчик-штурмовик Владимир Романович Воронков.
Последнее время Владимир Романович жил и лечился в Москве, поэтому, как только в городском Совете ветеранов узнали, что его привезли в Алексин, тут же решили его навестить. Но встреча состоялась не сразу. В марте ветерану исполнилось 86 лет - возраст весьма преклонный, да и здоровье, к сожалению, оставляет желать лучшего. Сначала на звонок из Совета ветеранов внучка Владимира Романовича вообще ответила, что все посещения невозможны: дедушка недавно перенес инсульт и очень плохо себя чувствует. Но через несколько дней ему, видимо, стало немного получше, и встреча была назначена. На пороге квартиры нас встречала молодая пара: внучка и ее муж. Немного погодя в прихожую вбежали две маленькие очаровательные девчушки – правнучки. Прошли в гостиную, все немного волнуемся. Владимира Романовича давно не было видно, особенно после всех этих тяжелейших недугов, навалившихся на него. Теряемся в догадках: как он теперь выглядит, насколько способен к разговору, узнает ли он кого-нибуть, в конце концов? Вот, наконец, и он: Владимира Романовича привозят в комнату в инвалидной коляске… Да, что там говорить, болезнь и возраст не красит человека. Избитая фраза, но хочешь - не хочешь, а приходится признать ее справедливость. Но с первых же минут встречи начались чудеса. Во-первых, наш герой держался действительно по-геройски: всех ветеранов узнал, назвал каждого по имени-отчеству, поздоровался, с дамами был даже галантен. Было заметно, что особенно рад своему другу-фронтовику Ивану Дмитриевичу Грищенко. А во-вторых, что лично меня больше всего поразило и порадовало, это то, что у Владимира Романовича сохранилось замечательное чувство юмора. Это надо было слышать, с каким юмором он рассказывал, как воюет после перенесенного инсульта со своей же ставшей вдруг самостоятельной и своенравной левой рукой!
Первые разговоры ветеранов, разумеется, о здоровье. Что болит, где лечился, да что и как помогло. Ловлю себя на мысли, что передо мной молодежь, фронтовая молодежь. Только они, кому в войну еще не было тридцати, и остались еще среди нас. Владимиру Романовичу в победном 45-ом было всего-навсего 25 лет. Совсем молодой человек, а по-нынешнему, так вовсе мальчик. А этот «мальчик» на своем «летающем танке» Ил-2 почти 2 года на фронте наводил далеко не тихий ужас на врагов. В Москве Владимир Романович долго лежал в престижной Боткинской больнице. Натерпелся там выше крыши.
- Не дай Бог, чтобы с вами такое случилось! Сестричке каждый день по 500 рублей, иначе даже не посмотрит в твою сторону, не говоря, чтобы подойти. Ночью, как бы тебе плохо ни было, никого не дозовешься. Кормят хуже, чем у нас на Высоком. Хотя, надо признать, чистота идеальная.
- Чистота чистотой, а души нет, - вставляет в разговор Иван Дмитриевич.
С этим все согласились.
Больничная тема неисчерпаема, но вот пришел и мой черед задавать вопросы. Первый мой вопрос, конечно, о войне. Едва услышав про самолеты, Владимир Романович окончательно преображается, даже в какой-то момент показалось, что его инвалидная коляска превратилась в кабину пилота.
- Меня до сих пор возмущает, что про меня написали в областной книге о Героях Советского Союза. Будто бы меня, как хорошего летчика-штурмовика пересадили с Ил-2 на ПО-2! Ну, как так можно! Если бы встретил этого писаку, я бы ему голову поправил!
Для нас, не посвященных, это, в общем-то, мало что говорит, ну пересадили и пересадили. А для летчика это – полный нонсенс, «сапоги всмятку», это все равно, что, если, к примеру, водителя-дальнобойщика за хорошую работу пересадить с «КАМАЗа» на мотороллер «Муравей». Аналогия примерно такая же. Видимо, бывших летчиков не бывает, у 86-летнего летчика-штурмовика до сих пор нет предела возмущению. И что самое неприятное для Владимира Романовича, что эта нелепость останется навсегда (что написано пером…), а вдруг какой свой брат летчик прочитает, ведь это же стыдоба. Во многом из-за этого недоразумения Владимир Романович сел за воспоминания.
- Хочу сам все написать, все как было, потом перепечатать, размножить и раздать в библиотеки, а то опять напутают. Я вообще пишущую братию недолюбливаю. Бывало, приедут к нам в часть, понапишут в газете. Потом ребята смеются, иди, говорят, почитай, как ты полмира завоевал.
По просьбе Владимира Романовича принесли папку с рукописью и снимками всех типов самолетов, на которых когда-то летал.
- Это я в Интернете их нашел. Вот Р-5 – жуткая «крокодилина». – перебирает он снимки. - У нас так говорили: кто на Р-5 летал, тот на любом самолете сможет. Я ведь начинал в 1940 году в Таганрогской военной школе летчиков как бомбардировщик, учились летать тогда на СБ (скоростной бомбардировщик). Потом уже в 1942-ом в городе Агдам Азербайджанской АССР переучивали на штурмовик Ил-2. Мой самый любимый самолет. А с По-2 вообще история приключилась. Вообще-то я этот самый «ПО-2» угнал.
Среди нас, слушателей, - немая пауза.
- Правда, угнал по просьбе командира полка с аэродрома Ундол, это во Владимирской области. Если бы поймали, то могли в штрафную роту в пехоту закатать. На этом ПО-2 сколько пришлось сбитых летчиков спасать. Садился на такие «пупки», что сам теперь удивляюсь. Среди воронок, проволоки разной, железа. Приходилось в кабине стоя стоять и так рулить самолетом. Смотрел перед собой, чтобы в какую-нибуть яму не попасть. Потом уже после войны собирались в Москве на 20-летие Победы, так ко мне то и дело подходили: о, мой спаситель, мой спаситель.
Так и пришлось Владимира Романовичу воевать до конца войны на двух самолетах: на грозном бронированном Ил-2 и на «старшине фронта» фанерном ПО-2. Совершил 250 боевых вылетов на ПО-2 и 101 на Ил-2.
- 100 боевых вылетов – это для летчика событие. Обязательно отмечали, накрывали стол. Мне еще в 44-ом шепнули по секрету, что представили к Герою, но что-то там то ли в канцелярии напутали, то ли еще что, но Звезду получил лишь в 1946 году. Мне бы мою боевую летную книжку отыскать, может быть, в Подольском архиве Министерства обороны сохранилась?
Владимир Николаевич Капитонов пообещал помочь в розыске, и, забегая вперед, сдержал слово: направил специалиста в Подольск, в архив, но, к сожалению, оказалось, что летной книжки В.Р. Воронкова там не хранится.
Владимир Романович по-прежнему великолепный рассказчик, у него прекрасная память, эрудиция, тот же юмор… Но, чтобы не утомлять ветерана, начинаем собираться. Все тепло попрощались. Владимир Николаевич оставляет свои координаты, чтобы по первой же просьбе помочь герою или его семье. Обнявшись на прощание со своим другом Иваном Дмитриевичем Грищенко, Владимир Романович говорит:
- Помнишь, как в фильме «В бой идут одни старики», когда горящий самолет идет в «штопоре», летчик кричит: «Будем жить!». Вот и мы - будем жить!