Как то, после службы, я решил пойти на православную выставку, которая ежегодно проходит в нашем городе. Тем более что вечером я не служил и был свободен. Пройдя по рядам и сделав поверхностный осмотр, я остановился у лотка с книгами, и стал изучать выставленный на продажу товар, в надежде на то, что я найду что-нибудь для меня интересное и полезное. Мне, можно сказать, повезло: - я нашел то, что мне было нужно. Открыв книгу, я стал просматривать её, и так углубился в своё занятие, что не сразу почувствовал, как кто-то трогает меня за плечо. Я обернулся и увидел моего знакомого, с которым мы как-то встречались в метро. Он широко и как-то по - детски наивно улыбался мне.
- А он изменился – подумал я. Сколько ж мы не виделись? Полгода? Год? Нет, точно больше. Я улыбнулся ему в ответ – Вот так встреча! Здравствуй. Какими судьбами?
- Да в двух словах и не объяснишь – он крепко пожал мою руку – Это хорошо, что я встретил тебя,- и он ещё раз пожал мою руку. У тебя есть время? Давай пойдём в буфет, тут, кажется, есть буфет, попьём чаю с пирожками. Мне надо с тобой поговорить.
Так как вечер у меня был свободный, а до окончания рабочего дня выставки было ещё далеко, я согласился. Мы прошли в буфет. Отстояв небольшую очередь, мы взяли чаю, пирожков, и примостились в уголочке за свободным столиком.
- Ну, рассказывай - обратился я к нему - Как твоя жизнь, что у тебя нового? Он с ответом не торопился. Положил сахар в чай, стал не спеша размешивать, о чём-то задумавшись.
-Знаешь, я хочу венчаться.
Это прозвучало для меня как выстрел полуденной пушки – Вот как!? Ну-ну, дело то хорошее, а что тебя подвигло на этот шаг?
-Помнишь, в прошлую нашу с тобой встречу, я сказал тебе, что хожу в церковь. Я кивнул,-Да помню. Так вот, продолжал он, я не всё успел тебе тогда рассказать.
-Что-то случилось?
-Да, ничего вроде бы особенного. Просто, когда я стал ходить в церковь, я вначале ничего не мог понять, что там происходит. Кто-то стоит столбом, кто-то ходит от иконы к иконе, кто-то на коленях поклоны делает, священник что-то говорит, хор поёт; У меня голова шла кругом от всего этого. Другой, на моём месте махнул бы рукой и бросил бы всё, но я, почему-то, продолжал посещать храм. Это трудно объяснить. Может быть, это был некий азарт, или что-то другое, я об этом тогда не думал, но постепенно я начал понимать смысл и структуру служения. Я начал общаться с людьми, которые постоянно присутствовали в храме, они мне многое объясняли. Для меня стала становиться понятна красота Богослужения. Теперь, я шел в церковь с большей охотой и с запасом неких знаний, которые, как мне казалось, возвышали меня в моих глазах. Мне, когда я стоял на службе, представлялось, что я настолько уже поднаторел в этом, что иногда поглядывал на вновь входящих уже как знаток и даже, как бы свысока.
Он улыбнулся
– Это сейчас я понял и осознал, что был комичен, если не смешон, в этом своём индюшачьем состоянии. Не знаю, сколько бы это всё длилось, но в один прекрасный, теперь я так считаю, момент случилось так, что священник пригласил меня в алтарь, что бы помогать ему во время службы. Вот тогда-то у меня как бы глаза и открылись. Скажу прямо – вначале я просто испугался – как я, грешный, могу вот так просто войти в алтарь!? У меня было, если можно так сказать, состояние некоего ступора. Мне батюшка что-то говорит, а я ни чего не понимаю, ни на что не реагирую. Делаю то, что нужно по службе в состоянии полусна, до меня доходило всё с таким трудом. Тяжело ему было со мной в первое время, к моему стыду. Но потом, постепенно всё как-то наладилось. Ну, так вот, к чему я это всё говорю, он посмотрел на меня – я, наверное, тебя утомил долгой этой своей прелюдией?
- Да, нет – ответил я – слушаю тебя с интересом.
- Ну, так вот, - повторил он, - как-то, раз мне пришлось помогать при венчании, Ну, там, со свечой выйти, подать на подносе венцы, подать вина в ковшике, в общем, ты и сам прекрасно всё это знаешь. А для меня это было ново, я волновался и с интересом наблюдал за происходящим. Это первое венчание оставило во мне неизгладимый след. У меня осталось впечатление чего-то воздушного, красивого. Как будто вся служба была соткана из тонких нитей невидимого хрусталя. Вот знаешь, это похоже на то, как будто бы вздохнёшь, аромат пахучего цветка и в тебе возникает множество ощущений чего-то лёгкого, красивого, чего-то не земного, отчего голова идёт кругом.
-Как он всё - таки изменился – подумал я опять – из прагматичного, я бы даже сказал, суховатого, уверенно идущего по жизни дельца он превратился в доброго, мягкого, большого ребёнка. У него открылась душа, у него подобрело сердце.
Он замолчал, вопросительно глядя на меня.
- Ох, извини,- спохватился я,- Я тебя слушаю, внимательно слушаю.
- Потом было много венчаний, но это первое, я буду вспоминать, наверное, до конца жизни. Он помолчал, затем продолжил. Впоследствии мне стало интересно наблюдать за новобрачными. Знаешь, на их лицах отражается целая гамма чувств. Вот помню одну пару. Меня поразила невеста: глаза лучились (в них стояли слёзы), губы подрагивали, она с трудом отвечала на вопросы, щеки были покрыты румянцем, видимо от возбуждения, вся он была натянута как струна. И это её состояние делало её ещё более красивой. Её спутник, конечно же, старался держаться поспокойнее, но это с виду, а так чувствовалось, что и его охватывало волнение, и в нём была некая напряжённость. Видно было по всему, что это действо для них совершалось не просто так, а несло в себе некий глубокий смысл. Для них это был не простой шаг. В этом есть какая-то тайна. Всё происходит открыто, на глазах у всех, но ощущение тайны не покидает до конца венчания. Конечно, есть пары, особенно молодые, для которых всё это больше отдание моде, но и они, после напутственного слова священника отходят от алтаря уже не такими, какими пришли в церковь. Вот тогда-то я и стал задумываться о венчании.
Он опять посмотрел на меня. Его взгляд был каким-то наивным и в нём читался немой вопрос. Мне стало понятно, о чём он хотел спросить меня.
- Знаешь, - я помолчал, собираясь с мыслями, - то, что у тебя возникло такое желание, это очень хорошо. Скажи, а как супруга относится к этому?
-Ну,- он как бы немного стушевался, - она, в общем-то, не возражает. Хотя, я чувствую, что она больше уступает мне.
- Понятно. Знаешь, ты поговори с ней, спокойно, по душам. Объясни ей, расскажи о своих впечатлениях, да и со священником побеседуйте. Я, думаю, она поймёт. И ты, конечно, прав в том, что понял, что венчание есть таинство. И ты прав, говоря о том, что все происходит на виду у всех, но ощущения тайны не проходит до конца всего действия. Давай вспомним регистрацию в загсе. Что происходит там. Да, там нарядно одетые гости, красивая невеста и жених. В деловом ,строгом костюме регистратор. (Не знаю как правильно называется эта должность). Звучит торжественная музыка. Регистратор произносит речь. Все возбуждены, и у всех приподнятое настроение. Но вот вопрос, за всей этой красивостью не прячется ли простое деловое отношение к этому событию. Ведь сколько в день, неделю, месяц проходит перед глазами регистратора таких вот пар. И говорится практически один и тот же текст. И уже получается, что это просто поток. Всё сводится к тому, что бы поставить подписи в книге регистраций. Тебе ведь известны случаи, и их не мало, когда люди просто приходят, и просто ставят свои подписи без всякой торжественности. А в церкви? Вроде бы, похоже, но как говорится – так, да не так.
У меня с собой была Библия, карманного формата. Я открыл первую книгу Моисея, Бытие. - Вот смотри: во второй главе, Господь говорит: «не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему». И далее: «и будут [два] одна плоть». Понимаешь? В церкви рождается не просто семья, в церкви во время венчания, рождается малая церковь, где муж есть глава этой церкви. В церкви двое соединяются в одно целое, и соединяет их,Сам Господь Бог. В этом и есть та непостижимая тайна, которая окутывает это действо от начала и до конца. Священник же, - свидетель, – свидетель перед Богом, соединяющий любящие сердца не по своей воле, а по воле Божией. И когда в конце венчания священник говорит новобрачным напутственное слово, то это, как говорится не штамп, это слово о любви, и, причём, заметь, для каждой пары своё, индивидуальное.
Он слушал меня, немного наклонив голову, и тихонько помешивал ложечкой остывший чай. Когда я закончил, он немного помолчал, потом глубоко вдохнул. Этот вздох, как мне показалось, был вздохом облегчения.
- Да,- сказал он. Спасибо тебе. И опять, как в прошлый раз, молча пожал мне руку, и, встав из-за стола, пошёл к выходу. Я смотрел ему в след, на его удаляющуюся твёрдой походкой фигуру, и думал, что вот человек, который встав на путь к Господу, уже не свернёт с него ни при каких обстоятельствах.
Июнь – Июль 20012