32. Прощание
Шон протянув руку, коснулся ладонью холодной щеки. Под теплом его пальцев покрывшая бледную кожу чешуя окаменения нехотя отступила назад к шее, но там она замерла, словно выжидая, когда человек вновь уберет мешающую ей руку.
- Не умирай, пожалуйста, - Шон не знал, что еще сказать, как заставить так сильно убитого отчаянием парня вернуться. Он говорил в слух и одновременно пытался дотянуться мыслью до его сознания но не получал никакого ответа. То ли потому что тот не желал с ним говорить, то ли было слишком поздно, или такое неверное умение Шона общаться мыслью снова дало сбой. Как бы там ни было, а ответа он не чувствовал. Теперь отчаяние охватило уже самого юношу. Отчаяние и упрямство. «Я не позволю тебе умереть тут, и не мечтай!» С той же страстью, с которой он еще недавно желал этому человеку смерти теперь он хотел, что бы тот жил – Не нужно не смей сдаваться, - он говорил все, что только приходило в голову, даже не заботясь о том связно ли, понятно ли это. Каждое слово он пытался подкрепить посылаемой пареньку мыслью, от души надеясь, что тот все же поймет. – Я не хотел тебя так обижать. Прости. Хотя вру, хотел, тогда хотел, но я был эгоистом, который думал только о своей боли и совершенно не понимал, что делаю с тобой. Пожалуйста! Ты же не можешь умереть вот так. Ты пересек целых два мира, чтоб найти меня. Только очень сильному и отважному магу такое под силу. Так неужели ты сейчас просто вот так возьмешь и умрешь? – едва заметный совсем тихий отклик почудился Шону в сознании, в которое он так отчаянно пытался достучаться. Щека, к которой он прижимал руку, едва заметно потеплела. Но это и все! – Внезапно юноша опять разозлился. Да что ж это такое! Как влазить в его сны, как соблазнять его, так это был вполне взрослый и опытный парень, а как выслушал пару неприятных слов, так мальчишка что решил сбежать в смерть от первой же в жизни боли? – А ну не смей! Слышишь меня? Не смей тут устраивать трагедии! Какое право ты имеешь умирать тут и заставлять меня чувствовать вину еще и за это? Ты заявляешь, что любишь меня, а сам даже не желаешь открыть сейчас глаза и посмотреть на меня! Давай оживай! Давай же, - злость снова исчезла так же быстро, как и появилась. Шон наклонившись, нежно прижимает губы к бледному высокому лбу,- Ну пожалуйста, ну оживай. Я все врал, ты был прав. Мне действительно было хорошо с тобой малыш, - сейчас юноша старался не думать о том, что Вик тоже слушает его. Быстрое пожатие сильной руки на плече подсказало, что любимый все понимает и ни в коем случае не осуждает, и он продолжал, - Помнишь, как ты впервые появился в моих снах? Ты был таким страстным, а я таким ни в чем неуверенным. Но тебе удалось разжечь меня, так что вскоре я забыл о том, что это только сон. Я и боялся и ждал этих снов. Если бы ты не добавлял туда кошмары про Вика, я бы наверно даже любил эти сны. Я помню каждый. А ты? – ему показалось или серая чешуя отступила еще немного? Так и есть! Она вновь только у самого ворота, затянутые багровой пеленой глазницы вновь начинают светиться изнутри. Их угасание прекратилось. Шон от души надеется, что это хорошие знаки. – Ну, давай же вернись, прошу. Я так сожалею обо всем, что наговорил тебе малыш, - внезапно очень слабый, не слышимый видимо для других, голос проникает в сознание юноши
- Ты сказал, что я разбил твою жизнь. Что я уничтожил твое счастье…
- Это не так малыш, - Шон даже не замечает, что по-прежнему говорит вслух, - Не только ты виноват том, что случилось. Я тоже виноват. Мне было так больно от того, что в этом была и моя вина, что я просто не желал это признавать.
- Ты врешь, - внезапно тихий голос прозвучал уже вслух, а прижатая к теперь уже отчетливо теплой щеке ладонь ощутила влагу, скользнувшей, из вновь ставшего черным глаза, слезинки. – Снова врешь. Наверно твоя человеческая часть позволяет тебе лгать. Драконы ведь не могут.
- Да пошел ты, - внезапно Шон ощущает, что слезы текут и по его лицу, и теперь тонкие дорожки щекочут щеки, раздвинутые облегченной улыбкой. Он крепко прижимается губами к щеке парня и тот подается вперед, впитывая эту нечаянную ласку.
- Не спорь упрямый дракон. Я тоже виноват и это правда. – Шон отрывает губы от парня. - Что бы ты там не сделал, я позволил тебе сделать это. Я виноват в том, что у меня не хватило ни ума, ни опыта беречь, всеми силами, защищать то счастье, которым я обладал. Вот я и искал виноватых, лишь бы не признавать, что виноват я сам. Теперь давай-ка приходи в себя. Ты говоришь, что драконы не лгут?
- Никогда! – Шон переводит взгляд на Вика, и тот согласно кивает.
- Это правда, они могут сказать лишь часть правды, у молчав об очень многом, и самом важном, но, то, что произнесено в слух, всегда, правда.
- Может я и научусь с вами общаться, - бормочет Шон сквозь зубы и снова обращается к мальчику – можешь поклясться, что не попытаешься убежать от нас сейчас? Тебе все равно не удастся, только заставишь делать тебе больно, тут ведь три мага на одного тебя.
- Обещаю, что не буду убегать, но я не понимаю, - начинает тот и тут, же изумленно замолкает, когда Шон протянув руку, вытаскивает у Вика из-за пояса тот самый кинжал, и одним ударом перерезает прочнейшие магические нити, удерживавшего парня заклинания. В изумлении вор так и остается сидеть с открытым ртом, не понимая, что ему теперь делать.
- Вик, - Шон повернулся к другу , - Нам обязательно возвращать его к королю? Кинжала не будет достаточно?
- Ты уверен? – В зеленых глазах зажглись озорные искорки. – Ну ладно, я уверен, что его величество не накажет нас чересчур строго, если мы вернем кинжал, но «случайно» упустим вора. Тем более в его желании поймать этого парня большую роль играло то, что он ранил тебя. – И Вик поворачивается к все еще растерянному черноволосому парню, сидящему на каменном полу пещеры - Ты понимаешь, что кинжал придется оставить нам? – Молодой дракон согласно кивает
- Я же вообще-то так и планировал. Я же говорил, что все равно не смог бы взять его с собой. Ведь чтоб проход продержался достаточно для моего возвращения домой, кинжал все равно должен был остаться по эту сторону барьера. - Теперь удовлетворенно кивает уже беловолосый маг и заговорщицки подмигивает своему ученику,
- Можешь еще раз поговорить с твоим большим другом? Он точно не проснется от еще оного последнего на сегодня заклинания. Мы же не хотим, чтоб он утопил нас в своем огне, прежде чем мы поможем этому заблудившемуся ребенку вернуться домой. - Юноша на миг закрыл глаза сосредотачиваясь. Когда он их открыл, то широко и довольно улыбался во весь рот.
- Он говорит, что потерпит еще немного, лишь бы мы поскорее убрались отсюда. Мы только говорим и ничем его не развлекаем. Те, что были до нас, были куда забавнее. Однако он не хочет убивать первых за столько лет драконов, явившихся к нему, какими бы занудами они, ну в смысле мы, не были. Он позволит нам сотворить последнее заклятье, а потом снова попробует уснуть до следующего визита и надеется, что следующие гости будут поинтереснее. – Вик взял кинжал у Шона и, пройдя к каменным когтям, торчащим из пола, снова воткнул его туда, где он и был когда вор творил свое заклятье.
- Терагар. Ты поможешь мне? Я много сил потратил, разбирая тот дурацкий завал – Шон виновато покраснел, ведь в завале то виновато было его неосознанное превращение, а друзья даже ни разу не упрекнули его, но, пожалуй, сейчас и в правду ни на упреки ни на извинения времени не было.- Так что мне не обойтись без твоей помощи друг, - продолжал маг, - Я не смогу сотворить его сам, но если ты не хочешь в этом учувствовать… Все таки мы, же немного нарушаем приказ нашего короля… - Вместо ответа колдун подошел к магу и два голоса слились в один в уже заслышанной Шоном песне-заклинании. Снова кристаллы наполнились белым огнем, снова светящиеся нити протянулись между ними, рождая точку абсолютной тьмы на самом кончике торчащей из земли рукоятки. Снова эта точка принялась расти, пока не стала размером с большую луну, кода та, огромная висит ранним вечером над самой землей в час полнолуния. Только теперь юный пленник, наконец, поверил, что его действительно отпускают.
- Спасибо! – он вскочил на ноги и, не зная к кому первому броситься обнимать, кинулся к тому, расставаться с кем ему было труднее всего. – Спасибо снова выдохнул он, прижимаясь губами к губам от неожиданности не успевшего даже отпрянуть Шона. Поцелуй вышел долгим и горячим. Их первый поцелуй наяву. Осознав это, парень тут же смущенно отпрянул. Шон только улыбнулся. Он действительно больше не ощущал злости к этому немного все-таки сумасшедшему дракончику.
- Удачного тебе пути малыш. Вернись домой и попытайся найти того, кто действительно станет твоей парой. И не верь так слепо судьбе. Это вовсе не обязательно должен быть кто-то твоего возраста. Поверь, разница в десятки или даже сотни лет не играет такой уж большой рои для тех, кто действительно любит друг друга. - Шон взглянул на Вика, и снова почувствовал грусть, но сейчас на нее просто не было времени.
- Даже если я и действительно встречу кого-то как ты и говоришь, я никогда не забуду тебя! – Парень снова потянулся к губам Шона и тот снова не смог отказать отчаянной мольбе черных глаз. На этот раз поцелуй получился нежным, а Шон уже не был только безучастным его участником. Обняв мальчика, он снова вспомнил то желание, с которым когда-то во снах ласкал это покорное гибкое тело. Прижав изо всех сил, он в последний раз проник языком в жаркую сладость чужого рта, почувствовал, как трепещет в его руках молодой дракончик от разгорающейся страсти и почти с сожалением оттолкнул его от себя. Может парень все-таки прав, и они не были совсем уж чужими друг другу? Но если когда-то они и были предназначены стать парой, то своим выбором Шон изменил судьбу их обоих. Сейчас другой любви кроме Вика, для него не было, и быть не могло. Даже безнадежной, даже такой что никогда не вернется, только ею одной он жил на этом сете.
- Давай парень, иди. Вик не может удерживать проход бесконечно, даже с помощью Терагара. – Парень делает несколько шагов в сторону черного шара и тот принимается быстро раскручиваться вокруг невидимой оси.
Внезапно воздух вокруг стройной черноволосой фигурки дрожит и сминается, словно подернувшись мелкой рябью, и Шон даже не удивляется, уже прекрасно зная, что последует дальше. И верно, вместо худощавого парня с длинными черными волосами, уже преодолевшего полпути от их маленькой группы к, мерцающей непроглядной чернотой, стремительно вращающейся вокруг собственного центра луны-воронки, медленно и словно нехотя покачивая широко раскинутыми крыльями, в воздухе висит абсолютно черный дракон. Тот самый, которого Шон уже однажды видел в своем сне-видении. Более легкое и более вытянутое, чем у Вика тело походило одновременно и на дракона и на гибкого зубастого змея с крыльями. Сильный и гибкий, весь словно сотканный из стремительного мрака – настоящий охотник и разведчик, легкий, быстрый, опасный. Вот только размеры удивляли – дракон был не намного больше самого крупного орла из тех которых Шону доводилось видеть прежде. И по мере того как он удалялся от глядящих ему в след друзей и приближался к поджидающему его магическому переходу он становился еще меньше. «Магия!» - догадывается Шон. Ну конечно. Все правильно. Иначе как бы этот крылатый исполин смог бы протиснуться в проход, что не превосходил размером лунный диск?
Повернув голову, тот взглянул своим черными глазищами прямо в изумрудные глаза, с восхищением следившие за этим превращением.
- Пойдем со мной, - прозвучал в полной тишине, наступившей сразу вслед за обещанным успокоением огромной огненной горы. Пойдем со мной. - Ты не принадлежишь этому миру! Ты имеешь право жить там, в моем, в нашем! Ты не обязан любить меня, если не хочешь, но ты все, же право на свое наследство. Согласись и станешь равным среди великих! Я научу тебя принимать твой истинный облик, летать под звездами и купаться в вышине неба в солнечных лучах. Нырять в океаны, пронзая толщу вод. Ты будешь учиться у величайших магов-драконов. Ты даже не представляешь, как сильна в том молодом мире наша магия. Тут остались лишь жалкие ее крохи, которые тебе приходится собирать по крупицам, а там нет ничего невозможного для нас. Пойдем со мной! Все драконы будут рады новому брату, а если кто посмеет что-то сказать, то мой отец легко и быстро успокоит любого недовольного. Соглашайся!- Голос звучал все громче все воодушевленнее, Лицо Шона на миг стало мечтательным и Вик уже приготовился к неизбежному, когда тихое «Нет» прервало этот страстный призыв. Лицо юноши больше не казалось мечтательным. Сейчас оно было очень решительным, хотя и немного грусным.
- Мне ничего не нужно в твоем мире малыш. Он прекрасен, я тебе верю, но я хочу остаться в этом. И не уговаривай меня, это бесполезно. Дело не только в том, что тут вся моя жизнь, пусть еще пока и не такая долгая. Что тут король, которому я служу, учитель который мне дорог. Дело в том, что мне на самом деле все равно где быть одиноким, в том мире или в этом, но в этом я хотя бы могу дышать с любимым одним воздухом. Ни одно чудо твоего мира этого не перевесит!
- Ты так сильно его любишь? – огорчение так отчетливо слышится в голосе черного дракона, что Шон невольно улыбается – Однажды и ты встретишь того, кого полюбишь так же, и кто будет любить тебя так, как ты и заслуживаешь. Когда это случится, не бери пример с меня, береги свою любовь. – Загоревшиеся воодушевлением большие черные глаза крылатого искусителя снова наполняются бессильным сожалением, и дракон вновь движется все ближе и ближе к магической двери разделяющей два мира.
-Постой, - внезапно окликает покидающего их мир пришельца вспомнивший кое-что Шон. – Постой, скажи же мне, наконец, как тебя зовут? Ты так и не сказал в прошлый раз…- Черный дракон-змей словно зависает в воздухе с неподвижными крыльями поддерживаемый только своей магией «Он и в правду талантливый волшебник» Мелькает в голове Шона. Вытянутая покрытая угольно-черной чешуей голова, украшенная стройным рядом острейших, блестящих в свете огней стекающей по стенам лавы гребней оборачивается к юноше, растягивая тонкогубый рот в, как показалось Шону, немного извиняющейся улыбке. Длинные тонкие кинжалы зубов кажутся еще белоснежнее на фоне идеально-черной окраски молодого дракона. Даже нижняя часть – живот и когтистые лапы совершенно не отличаются по цвету от отливающей синевой черной спины.
- Без имени моего отца мое имя тебе все равно ничего не даст. А его я назвать тебе не могу, прости. Я и так уже достаточно опозорил свою семью. И тем, что умудрился тут натворить и тем, что все, кто об этом узнает, теперь станут называть моим позором и неудачей. Я не могу допустить чтоб твой король узнал имя того кто ограбил его сокровищницу.
- Я же не спросил, как зовут твоего отца. Я спросил, как зовут тебя, и я не стану кому-нибудь называть твое имя, если ты мне его доверишь. Клянусь. Я спрашиваю только для себя. Надоело называть тебя просто «вор» или «парень».
- Правда? Тебе действительно интересно мое имя? Аллерианос. Меня зовут Аллерианос, но друзья зовут меня Алерий. А у тебя пока еще нет драконьего имени. - На миг улыбка черного дракона становится такой отчетливо насмешливой, такой знакомой, что Шон и сам улыбается крылатому красавцу. – Приезжай в наш мир хотя бы в гости. Мы дадим тебе имя, как положено. Узнаешь что у тебя за род, и чем он знаменит. – Вик внезапно делает шаг к Шону, кладя руку на плечо юноши, но прежде чем он успевает что-то возразить, Алерий поворачивает зубастую голову уже к нему. – Я, конечно же, приглашаю вас обоих и будь уверен, мое слово вполне имеет силу официального приглашения. Я освобождаю тебя от твоего слова дракон. – Я больше не хочу стоять между вами. Возвращайтесь друг к другу и простите меня, если когда-нибудь сможете.
- Ты знаешь? - брови Вика удивленно ползут вверх.
- Это я и придумал, - дракон виновато опускает голову. – Это сказал отцу, что ни за что не вернусь без своего предначертанного, и он поговорил с твоим отцом Вик, чтоб тот пригрозил тебе карой для вас обоих, если ты не оставишь его в покое.- Даже если бы в Шона сейчас вновь вогнали кинжал и то наверно он бы не испытал такого потрясения. Выходит Вик не подпускал его к себе, и не позволял вернуться вовсе не потому, что был зол из-за измены! Не потому, что парень не отвечал его дурацким ожиданиям об этих их проклятых предначертанных парах! Он добровольно отказался от любви из-за какого-то идиотского обязательства?
- Да кто ты такой чтоб разбрасываться запретами и приглашениями от имени самого Совета Семи? И кто такой, демоны вас раздери, твой отец что он может приказывать одному из Семи Великих Владык которым является мой папаша?
- А ты еще не понял? – Грустно усмехается Алерий – Конечно же другой из Великих Владык того же самого Великого совета. Мой отец тоже член Семи Великих. Черный, как ты уже и сам понял, чего уже несколько десятков столетий не было. Неслыханная честь, - саркастически улыбается юный дракон. Первый Черный попавший в Высший совет драконов за многие века. Представляешь, какой он у меня могущественный и великий? И я его единственный сын и наследник. Конечно, он выполнил мою просьбу-каприз, каким бы безумием не считал его в глубине души. Особенно когда понял, что ни какие угрозы, никакие наказания, ни что не сможет заставить меня отказаться от задуманного. И вот оказывается, что даже вся его власть не в силах помочь мне обрести такое желанное счастье.- Он вновь бросает полный печали взгляд на Шона.
- И ты не постеснялся использовать отцовскую любовь, чтоб влиять на Семерку? – В голосе Вика слышится неподдельное изумление. - Значит, во всем этом не было никаких великих тайных причин кроме каприза одного влюбленного мальчишки? – Черногребневая голова сокрушенно кивает.
- Если тебя, вас, - тут же поправляется он, - Это хоть немного утешит, я бесконечно раскаиваюсь в том, что натворил. И сам не получил желаемого, и вашу жизнь едва не разрушил…
- Я прощаю тебя. – Поспешно проговаривает Вик, с легкой дрожью вспоминая затянутые тусклыми черно-красными бельмами глаза и наползающую на неподвижное тело мертвенно серую корку смерти. – Я тебя простил, - повторяет он на всякий случай. - И Шон тоже. Так что давай-ка возвращайся домой и как и обещал, убеди отца снять с Шона, да и с меня тоже, все наложенные ограничения и отменить все условия. Ведь парень же сможет воспользоваться положенной ему возможностью теперь, когда ты отказался от своих претензий, хоть я и нарушил слово?
- Конечно! Тем более что он ведь дракон. Никто и не собирался в серьез запрещать ему попадать в мир, к которому он принадлежит по праву. Так бы было, будь он всего лишь человеком, но он-то дракон. Это только ты об этом не знал, чем наши отцы, мой и твой и воспользовались, вынудив тебя дать то слово.
- Стойте вы! Прекратите, наконец, говорить так, словно меня тут нет вовсе! - Перебивает, наконец, этот спор потерявший терпение Шон. Единственное что он уяснил это то, что помимо всего что он сегодня узнал, есть и еще какая-то тайна, касающаяся его, и в которую были посвящены все, кроме него. И даже Вик не удосужился сказать ему, в чем дело. Хотя об этой-то последней тайне он, похоже, знал все. Так в чем же еще тут дело? Сейчас он заставит их сказать абсолютно все и пусть только попробуют не сделать этого! – Хватит! – повторяет он, - Чего я еще не знаю Вик? - опасным голосом начинает он, немного понижая тон. Но Вик прерывает его и в светлых глазах любимого светится неподдельная мольба.
- Шон, пожалуйста, прости меня! Я все расскажу только, пожалуйста, давай выберемся отсюда. Я больше не могу держать этот проклятый проход! - Почти против воли Шон уступает. Противиться вот таким вот просьбам любимого он никогда не мог. Вик поскорее возвращает краям прохода, утраченную было за время разговора, четкость. Черный Дракон понимает намек и наконец, распахнув крылья, исчезает в непроглядной черноте бешено вращающегося шара - перехода.
Две пары глаз – черная и бирюзовая, пристально смотрели на Вика, одинаково отражая языки весело пляшущего пламени, когда он заканчивал свой рассказ. Две пары глаз смотрели с одной и той же стороны разведенного на площадке прямо перед покинутой, наконец, горой костра с совершенно разным выражением. Черные были как всегда непроницаемыs и невозмутимы, а в бирюзовых неудержимым пламенем разгорался гнев. Несколько раз юноша порывался прервать рассказ мага, и несколько раз более терпеливый колдун, мягко осаждал его, полагая, что прежде чем высказывать свое отношение к произошедшему, Шону все же следует выслушать все, что скажет Вик. До конца.
- Вот так собственно все и было, - стараясь не смотреть на друзей, закончил маг. - Я несколько столетий не видел отца, а тут он является членом Совета Семи и сразу начинает приказывать мне. Сказать, что я был изумлен, это все равно, что не сказать ничего! Но я ничего не мог узнать у него, кроме того, что он сам посчитал нужным мне сказать. Члены высшего совета очень редко снизосходят до объяснений простым драконам, да еще и изгоям. Он был очень возмущен тем, что я присвоил чужого предназначенного, и в приказном порядке велел оставить мальчика в покое, если мне небезразлична его судьба. В противном случае наказание драконов постигло бы нас обоих. Но если я ничего не терял, так как меня ничто не влекло в мир, в котором мне уже однажды не нашлось места, то Шон совсем другое дело! Отец намекнул, что с его способностями он имеет полное право учиться у лучших магов нашего народа, а притом, кто должен был бы стать его судьбой, если бы не мое вмешательство, это было очень даже вероятно. Но если я встану на твоем Шон пути, если не обеспечу тебе возможность сделать абсолютно свободный выбор, и меня и тебя навсегда лишат возможности, хоть когда-нибудь попасть туда. И не только нас, но и всех наших потомков. О том, что Шон и сам дракон он не сказал ни слова.
- А тебе не показалось странным, что такому могущественному и влиятельному даже среди драконов советнику, есть дело до какого-то там человеческого мальчишки? Пусть даже и унаследовавшего в месте с частичкой крови и вашу магию. В мире все-таки он не один такой, хотя их и очень мало.
- Говорю же, он не позволил мне задавать вопросы. Только отдал приказ и рассказал, что будет, если я посмею его не исполнить. И то же самое было бы, если б я рассказал Шону о том, что происходит. Они понимали что узнай драконеныш истинную причину расставания, он заранее возненавидит свою предполагаемую пару, и у того не будет ни единого шанса. Вот они и велели мне использовать нашу ссору. Единственное что я мог сделать, это не разлучаться с мальчиком, оставив его при себе учеником. Такую возможность они попросту не предусмотрели и не успели запретить. Хотя видя, какую боль, причиняю ему тем, что не могу ни расстаться, ни вернуться, я не раз жалел об этом решении. Я молил небо, чтоб поскорее появился этот проклятый предназначенный, и Шон уже сделал бы свой выбор. Я столько раз хотел все рассказать, но каждый раз останавливало то, что даже если бы мы и смогли скрыть свои мысли от членов совета, уже то, что парень действительно возненавидел бы раньше времени этого типа, подсказало бы им, что я не сдержал слова, и они сделали бы то, чем грозили
- Сейчас я ненавижу тебя! – все-таки сумев преодолеть удерживающие руки Терагара, Шон вскочил на ноги. – Как ты мог? Как ты мог Вик? Ты бросил меня! Просто отказался от нашей любви из-за какого-то приказа тех, кого не видел столетия! Ты позволил мне думать, что все это только из-за моей измены. Винить себя, ненавидеть себя! Думать, что я сам виноват в том, что потерял твою любовь, а ты просто напросто решил меня бросить потому, что тебе пригрозили, что запретят появляться там, где ты и так никогда не был и вроде бы, не собирался?
- Шон прости меня, - Вик с мольбой смотрит на трясущегося всем телом от злости юношу – Я был уверен, что так для тебя будет лучше. Я не хотел лишать тебя возможности попасть туда, куда сам попасть не мог. Все что говорил этот парнишка о том мире, правда, и даже не вся, а только часть правды. Там действительно рай для драконов и тех немногих, кого они считают достойными разделить с ними эту сказку! А у тебя был очень редкий шанс…
- А он нужен был мне этот шанс? Ты меня хоть подумал спросить? Или ты до сих пор считаешь меня несмышленышем, не способном ни самостоятельно решать как и с кем мне жить, ни самостоятельно отказаться от ваших долбаных шансов, если они мне не нужны? – Юноша почувствовал, что срывается на крик. Еще немного и он, наверно бы бросился с кулаками на возлюбленного, который так жестоко обманывал его все это время, позволяя верить, что вся вина за расставание целиком лежит только на нем.
Сейчас он даже не хотел думать о том, что кошмар, наконец, закончился, и они с Виком могут снова быть вместе. Он уже даже не был уверен, что по-прежнему хочет быть с этим мужчиной. Словно поняв его мысли, Вик тоже поднялся и, подойдя в плотную замер, не смея заставить себя прикоснуться к жестоко обиженному им юноше.
- Прости меня, - вновь повторяет он, - Я просто хотел, чтоб у тебя был выбор. Вот и все. Теперь я понимаю, что не имел права делать, так как сделал, что должен был послать все к демонам и рассказать тебе, но тогда я действительно был уверен, что защищаю твои интересы.
- Простить? Сколько раз я просил тебя о том же Вик? Я думал, ты наказываешь меня, думал ты зол на меня, ненавидишь, а ты просто решил за нас обоих, даже не спросив, чего хочу я? - Шон глубоко вздохнул и продолжал уже тише и намного спокойнее, хотя его голос по-прежнему звенел от напряжения. – Вик, скажи, ответь, только правду, ах, о чем это я, драконы же не лгут. Ты и не лгал, ты просто говорил, что мы не пара! Это я идиот думал, что ты имел в виду именно то, о чем говорил, а не то о чем ты молчал, - Вик попытался снова вставить хоть слово, но Шон, словно не замечая этого, вновь повышая голос, продолжил. – Только один вопрос, я хочу понять действительно ли я идиот, или мне все-таки кое-что просто, кажется. Когда ты уезжал во дворец, сразу после того как я поправился. Ты ведь уже тогда почти простил меня верно?- Маг только кивнул с убитым видом. – Ты собирался сказать мне об этом, как вернешься? – еще один кивок, - И тогда же ты и встретил своего родственника и передумал? – В этот раз ответа юноша не дождался, но он был ему и не нужен. – Ну и ну Вик. Я поражен. Ты мучил меня столько времени, разрывал мне сердце в этом походе, убивал своими словами о том, что дружба это все что нас отныне может связывать и все это только ради меня? Ты ведь и себе причинял боль тоже! Самоотверженный ты мой! Или нет? – Шон прищурился, глядя на молча стоящего мага, терпеливо выслушивающего все упреки. - Ты хоть когда-нибудь любил меня? Что-то не верится, если ты сумел так легко от меня отказаться! Или наш новый друг Алерий прав, и ты действительно недодракон, который даже не в состоянии защитить то, что ему дорого?
- Шон! – гневный окрик, как ни странно раздался не от Вика, а со стороны продолжающего сидеть Терагара. - Шон ты уверен, что хочешь зайти так далеко, как сейчас это делаешь, или просто идешь на поводу у злости? Пути назад может и не быть. - На миг Шон замолчал, обдумывая, что же он такое сказал, что обычно невозмутимый колдун потерял терпение и тут же похолодел, вспомнив, что именно это было. Тихий голос подтвердил его самые страшные догадки
- Ничего Терагар. Мальчик просто уже принял решение. Это то, что я сам заслужил своим поступком. Я не стану настаивать ни на чем, если он теперь таким меня считает…
- Нет, Вик, пожалуйста. - Злость слетел с Шона так же быстро, как одуванчик облетает под порывом ветра. – Вик! - он схватил стоящего перед ним мужчину за руку и прижал ее к своему мгновенно понесшемуся вскачь сердцу. – Вик! - больше ничего выговорить он не смог. Он шагнул вперед и быстро прижал лицо к широкой груди мужчины – Прости Вик, прости меня идиота! Я сам не понимал что нес. Я хотел как можно сильнее обидеть тебя, причинить тебе боль за ту, что ты заставил испытать меня. Я даже не понимал, что могу потерять тот единственный шанс, о котором так молил всех известных мне богов и духов все эти дни. Умоляю, ударь, избей, я даже не закроюсь, только не уходи! Я не вынесу этого во второй раз, я просто умру! – Словно прорвавшаяся плотина слова лились неудержимым потоком. Он и сам понимал, что пора бы остановиться и послушать хоть что скажет любимый, но не мог. Он боялся что, закрыв рот, тут же услышит приказ убираться и на этот раз уже навсегда. Видимо Вик тоже понял, что происходит, потому что внезапно Шон почувствовал как сильные пальцы, вцепившись в его волосы, оттянули голову далеко назад, а поток слов был прерван глубоким страстным поцелуем. Уже наверно тысячу лет Шон не ощущал сладостной ласки этих желанных губ, не чувствовал вкуса этого, дерзким завоевателем проникающего в его покорный рот, языка. Ноги его мгновенно ослабли и он, наверное, просто упал бы, не поддержи его сильные руки, накрепко, прижимая к горячему, мускулистому телу высокого мага. То, что колдун наблюдает за ними, мгновенно выветрилось из неудержимо закружившейся головы юноши. Он прижимается всем телом к любимому, желая как можно поскорее почувствовать его везде и всюду, извивается в крепко сжимающих его руках, стонами умоляя перейти, наконец, к более активным действиям. К счастью или к несчастью Вик сумел не потерять голову окончательно. Он отрывается от тут же надувшихся в обиде губ любимого и вновь на миг, прижавшись к ним своими стирает это капризное выражение. – Ночью малыш, ночью, имей терпение. Ты же сам постоянно твердишь, что стал взрослым вот и доказывай. - Веселая насмешка, которой Шон не слышал уже так давно, вернулась в ласкающий голос графа. С трудом заставив себя оторваться от любимого. Он медленно выпрямился, все еще не веря, что такая долгая ссора, наконец, оказалась позади.
- Ты ведь не сбежишь к утру Вик? Ты вроде собрался снова бросить меня. Ты, правда, простил меня любимый?
- Я не собирался тебя бросать. Просто хотел отложить разговор до утра, пока мы бы оба немного не остыли. Пока ни ты, ни я не наговорили лишнего, о чем потом бы жалели и чего не смогли бы друг другу простить. Но я точно не собирался снова расставаться с тобой, ты ведь не один, кому было больно от этой разлуки, даже если я и сам не сумел защитить… Шон мягко накрыл рот молодого мужчины ладонью.
- Вик умоляю, если хочешь наказать ударь или вырви язык, только не повторяй. Не заставляй вспоминать каким жестоким мерзавцем я могу быть. Прошу прости меня и скажи, что сделать, чтоб заставить тебя забыть. Я не знаю, как я посмел…- Поцелуй снова прервал умные и полные покаяния речи юноши. Когда они снова перевались чтоб хоть немного отдышаться, то обнаружили что стоят возле костра в полном одиночестве. Колдуна не было. Поискав глазами, они наткнулись на высокую фигуру неподвижно стоящую у края площадки перед самой горой спиной к ними. Подойдя поближе, они увидели, что глаза колдуна закрыты.
- Что ты делаешь, спрашивает Вик когда черные глаза наконец вновь взглянули на приятелей?
- Я послал весточку хозяину гостиницы, где мы оставили коней, чтоб он приготовил их нам. Что в ближайшие пару дней мы за ними вернемся. Мы ведь совсем недавно открывали тут коридор с помощью Мариэлы так, что теперь сможем и сами.
- Ты прав, Вик кивает колдуну. Заночуем тут, нам всем нужен отдых, а завтра отправимся в обратный путь.
- Я могу поспать в пещере, мягко улыбаясь, предложил колдун, но Шон взглянув на Вика и подмигнув ему, покачал головой.
- Не надо, после того сколько раз мы испытывали терпение бедняги вулкана это может быть просто небезопасным. Мы ценим твою деликатность, но одна ночь хоть и будет бесконечно длинной все, же не убьет нас. Так что мы не станем рисковать жизнью друга из-за своего нетерпения. Колдун, так и не привыкший к такой откровенности друзей, покраснел, а Шон и вместе с ним Вик громко рассмеялись.
- Не бойся, твою стыдливость мы тоже не станем подвергать лишним испытаниям. Уж как-нибудь потерпим до гостиницы. - И двое смеющихся друзей отправились готовить походные постели, предоставив немного растерявшемуся от их подшучиваний приятелю догонять их.
Проснулся Вик почти сразу после полуночи от того, что почувствовал, что юноши больше нет рядом. Куда он мог деться? Попытавшись найти его мыслями, маг удивленно убеждается что ни на поляне, ни в ближайших пещерах в горе, и вообще нигде поблизости Шона нет. Куда же он мог деться? Куда мог пойти один в лесу посреди ночи? Изо всех сил стараясь не поддаваться внезапно охватившему его страху, маг решает разбудить Терагара.