Следует ли рассказывать про изнурительный перелет Рим – Керкира (столица острова Корфу), с, мягко сказать, не доставившей ни малейшего удовольствия пересадкой в Афинах.
В аэропорт Керкиры троих кладоискателей самолет доставил к 11 утра. Яркое слепящее солнце уже во всю мощь палило своими разгоряченными южными лучами. Не испытав ни малейшего удовольствия София прикрыла глаза ладошкой, и на коже почувствовала всю прелесть испытать резкую смену климата. Это очередное путешествие не стало исключением в неожиданной цепочке приключений, звенья которой представлялись новыми, не виданными до этого часа Софией местами. Но, как-то уж сильно утомительным показался перелет. Это потом она будет с замирающим от красоты сердцем рассматривать живописные пейзажи: густо поросшие ярко зеленой растительностью горы, вековую высеченную в скале крепость, возвышающуюся над укрепленной береговой линией, над покрытой мелкой рябью от легкого ветерка бирюзовой гладью. Будет любоваться сводами древних построек, вырисовывающих яркую контрастную линию с голубой шапкой неба.
Что тут сказать? Это будет потом. А сейчас, уставшее сознание несказанно обрадовалась уединенному пляжному бунгало, утопающему в тени зеленого сада. Продемонстрировав, как всегда, отменный вкус, Витторио выбрал отель, расположенный в сердце холмистой бухты на мягком райском песке и состоящий из череды отдельно стоящих домиков.
Поблагодарив худощавого паренька-носильщика, София, ступая босыми ногами по теплому дощатому полу, прошла в светлую спальню, распахнула окошко и впустила нежный, еле трепещущий легкие занавески ветерок в комнату. Ныли спина и поясница от долго сидения в кресле самолета. Потянувшись, она получше закуталась в тканное покрывало и провалилась в бездну сновидений.
_____________________________________________________
Сон Софии
Ранее утро. Свет потихоньку пробирается сквозь ничем не завешанное большое оконное стекло по бледно-зеленым крашеным стенам больничной палаты. Рядом меланхолично отсчитывает удары сердца кардиограф. Этот звук уже до того стал для меня привычным, что уже казался обычным звуковым фоном жизни. Лишь живя глазами, я, неотрывная от своей кровати, смотрю в окно. За стеклом жизнь. Жизнь с большой буквы «Ж», а не мое немощное существование. Так удивительно смотреть (я никогда не замечала) как после ночного сна просыпается она, жизнь, видимая мною в весело щебечущих птичках, в жужжащем шмеле, в трепещущем на легком ветерке шелесте ярко-зеленых листочков высокого клена, в густых раскатистых ветках которого путались золотые лучики раннего утреннего солнышка.
На окне безуспешно сражаясь со своей судьбой, не сдаваясь и каждый раз с напором врезаясь в стекло пыталась вырваться наружу, на улицу пчела. Она жужжала, билась, останавливалась, бродила по стеклу и изучала каждый его миллиметр, а потом опять то ли в панике, то ли просто набравшись сил брала стекло на таран. Как глупо. Она не видела, не знала выхода из сложившейся ситуации. Но я знала. Стоило просто открыть окно, и пчела свободна. А если этого не сделать? Бедняжка скорее всего забившись в уголок, окажется в компании высохших мух, и, со временем станет такой же мумией, как и они.
Вот и я, запертая в этой больничной палате, не вижу выхода. Я взаперти. Я, так же как и пчела вижу свободу через закрытое окно. Но что будет со мной? Знает ли кто-то выход для меня? Кто-то, чего присутствия я не замечаю, как и моего не замечает пчела?
Вошла медсестра.
- Откройте, пожалуйста, окно. Хочется хоть немного свежего воздуха. Да, и выпустите еще, пожалуйста, пчелу…
___________________________________________________
Ночь. София открыла глаза и поежилась. Ночные кошмары стали ее одолевать. Так и закутанная в одеяло она вышла из домика подышать свежим воздухом и попытаться скинуть с плеч неприятные ощущения после сна.
О боже! Она вдруг поняла, как соскучилась! По колено в воде, превращенной от белого сияния в жидкое серебро, в самом начале луной дорожки, той, что вырисовывает на воде ночное светило, стоял Джованни. Нет, конечно, она постоянно ощущала его присутствие, в подтверждение которого красовалась белая лилия, оставленная на прикроватном столике в Риме. Но при встрече сердце сдавленно заныло и от волнения застучало в висках. С чего вдруг в ее сердце поселилось трепетное чувство к этому такому далекому и призрачно-нереальному олицетворению человека, она не понимала. А сказать по правде и не задумывалась. Скинув с плеч покрывало, она, просто следуя порыву, побежала босиком по мягкому песку ему на встречу. Нарушая ночную тишину всплесками воды от шагов, София подошла к Джованни и стала лицом к лицу. Грудь ее вздымалась от частого дыхания, а на щеках пылал румянец. Секунду они так и стояли, глядя друг другу в глаза. С чего бы это? Но, ощущая прилив нежности, ей хотелось обнять его и прижаться к нему щекой, но она не смела. Мистику этого мгновения нарушил Джованни. Он протянул руку и убрал спадающую на лицо Софии прядь волос, а потом подхватил на руки и вынес из воды. Не оставляя за собой следов на песке, Джованни дошел с Софией до бунгало и усадил ее на деревянные ступеньки. Такие чужие, стоящие по разные стороны границы веков, они, просто держась за руки, олицетворяли единство двух душ. Кто позволил им встретиться? Кто, словно бумажный лист, смял незыблемую грань столетий? Порой, вопросы мироздания не поддаются человеческому пониманию.
Эти странные свидания в Венеции, восхищение бравости и смелости подвигов этого солдата, ощущение теплоты его души, блеск загадочных небесно-голубых глаз, нежность рук – все это не могло не отпечататься в сердце молодой девушки. Можно ли черным по белому описать эти светлые чувства? Хочется писать золотым по ярко-сияющему!
Но все-таки, как бы не были прекрасны чувства, как бы не были чисты порывы, любовь невозможна, так сказать, и девушка это прекрасно понимала.
- София, - заговорил шепотом Джованни. – Я чувствую, вас что-то гложет.
Софья опустила глаза и уткнулась взглядом в песок. Трудно было начать рассказывать то, что до этого она старалась спрятать поглубже в самых дальних уголках памяти. Но это было невозможно спрятать, и по правде как можно отпустить прошлое? Наконец, она собралась с мыслями:
- Мою жизнь трудно назвать счастливой. Учеба, работа, стремление, стремление, кропотливая работа над собой, абсолютная нехватка времени. Я была яркий представитель вида карьеристок. Что тут скажешь? Оглядываясь назад, мне кажется, что я пыталась сложить свою жизнь как пазл, держа в голове только итоговую картинку, и, словно слепая на боковое зрение, идущая только вперед. И не дай бог свернуть с пути. Не дай бог плохо сдать экзамены, не дай бог не поступить в университет, не дай бог упустить красный диплом, а потом не дай бог плохо выполнить свою работу. И так далее, и тому подобное. Я уже не говорю о полном отсутствии личной жизни. Это само собой разумеется. Что я видела, глядя на себя в зеркало? Симпатичное лицо, но пустое выражение глаз меня пугало.
Но свыше мне был дан второй шанс. – Она на секунду замолчала. – Поймешь ты или нет, но сейчас самое время выпить. – И, подарив Джованни улыбку, она исчезла в бунгало. Послышались звуки копошения, открывающихся и захлопывающихся стенных шкафов, торопливых шагов, и, наконец, София появилась на пороге со стаканом в руках. Отхлебнув глоток янтарной жидкости, она поморщилась:
- Коньяк, - и сразу же приложилась опять к ободку стакана. – Все случилось так внезапно. Словно снежный ком на голову. Я возвращалась домой с работы. Как всегда поздно, как всегда безумно уставшая. Подъехала я к перекрестку на моргающий зеленый сигнал светофора. Куда мне спешить? Я остановилась. Желтый, красный, желтый. Я так хорошо помню эти мгновения прошлой жизни. Помню, как положив руки на руль, сидела и отсчитывала секунды вместе со светофором. Загорелся зеленый и я, выехав на центр перекрестка, была снесена мчавшимся на красный свет новеньким БМВ, управляемым пьяным водителем. Никогда не думала, смотря новости, что стану участником такой банальной аварии. Все удивлялись, как я осталась жива, ведь мою маленькую машину просто раскроило на куски. – София сделала еще один глоток. – Что было потом? Больница. Врачи долго приводили к жизни мое мертвое тело. Перелом всех костей. Некоторое время я вообще была парализована. У меня было много времени, чтобы обдумать всю свою жизнь, чтобы уже, как простой зритель картинок, что всплывают в памяти и проносятся перед глазами, увидеть все со стороны.
Знаешь, я лежала и ничего не делала. А ведь когда-то я таком просто мечтала… только не знала, какой монетой придется платить за мечту…
Но я поборола немощность! Я победила болезнь. Не буду говорить о трудностях реабилитации, о безумных болях. Сказать по правде, испытав страх паралича, безысходности, страх жизни живым трупом, мне ощущать боль было даже приятно.
Было трудно, но все прошло. А когда все проходит, уже и не кажется таким страшным.
Как я теперь поняла, авария открыла мне второе зрение, или, как говорят, третий глаз. Я стала замечать какие-то странности, происходящие вокруг меня. Я совершенно ничего не понимала, видя каких-то странных людей, которые внезапно появлялись, и так же внезапно исчезали, пугая меня. Иногда находило просто неприятное чувство чьего-то присутствия, хоть никого и не было, иногда мне казалось, что я проваливаюсь во времени.
Но теперь я поняла, что со мной. Те внезапно появляющиеся и исчезающие люди никогда не выходили со мной на контакт. Я их просто боялась. Боялась, и не понимала, что со мной происходит. Но, благодаря тебе, я все поняла. Я тебя не боюсь…
София нежно улыбнулась Джованни, и он, улыбнувшись в ответ, протянул руку и предложил сесть рядом.
Продолжение следует http://www.proza.ru/2012/10/30/550