И еще:
Не смогу себя отучить
Курить,
Сладостно запрокидывать головы,
Бесконечно по ком-то выть
И сбривать наголо волосы.
Иконы мои висят,
Слезами навечно замерли.
Щеки-подушки,
Тело – кровать,
Тепло, надолго и надо ли?
Стопа бережет пол –
Каждым тихим к нему касанием,
Обнимает, взлетает, парит…
А пол молча глазеет под платье.
Неким образом стынет все –
Друзья, мы не успеваем.
20, 30, куда еще?…
Каждый тянет свою короткую,
Подставляет тебе плече,
Выдыхая одну только ноту.
Все крушиться,
Теряем контроль
И в падении пирамиды,
Задеваем всех,
Тех кого,
Задевали, когда парили.
Ноги, запахи,
Запах ног,
Неприятный, но все же любимый.
Неприлично глотать вино,
Когда смотрит тот, с кем не квиты.
Заклинаю, но пуст заговор –
Не имею я должного чина.
Вся духовность задымлена – сор.
И не выветрить насыпь с могилы.
Погружаемся
Для чего?
Чтоб найти себе там вершины?
Все в записках себе –
Свое.
Не вместят мою суть оршины (Оршин – женский монастырь у реки Орша).
Погружаемся для чистоты,
В славном старославянском обряде.
Старец тискает деву в тиши,
В неуместном для дам наряде.
Обернусь и увижу.