... продолжение "Вернуться, чтобы жить. 1-47 часть" (http://www.proza.ru/2012/10/24/80)
Домой Александр пришел в половине одиннадцатого. И стоило ему только переступить порог, как он услышал уже знакомый писк. Саша с кислой улыбкой вздохнул и посмотрел, как, путаясь в собственных лапах, к нему спешит персиковый комок шерсти. В квартире стояла гробовая тишина, отчего писк казался более звонким и жалостливым. Малой поспешил разуться до того, как котенок доковыляет до него. Подхватив малыша на руки, он потрепал котенку загривок.
– Ну что, Арти, соскучился? Ты мое чудо. – писк прекратился. – Ты что дома один?
– Не один. – выходя, опротестовал Виталя.
– Кормил? – коротко спросил Саша.
– Кормил. – кивнул брат. – А еще убирал, играл и гладил.
– Ну, ты прям герой.
– Давай без иронии. – попросил Вит. – Да, вот только ты дверь открыл, как он тут же бросился прочь от меня.
– Не ревнуй. – буркнул Саня, заглядывая в холодильник.
– Что-то ищешь? – улыбнулся Виталий.
– А что есть нечего?
– Полный холодильник. Только нужно приготовить.
– А что так?
– Мать на банкете. Я с Мариной в пиццерии поел. А ты взрослый мальчик.
– Молодец, сострил. – похлопал Александр брата по плечу. – Арти, ты мне немного будешь мешать. Посиди на полу.
Котенок, подобрав хвост, уставился на суету кухонных хлопот, с любопытством задрав голову.
Готовить Саша умел. И это его совсем не огорчало. Поэтому ужин был готов уже через сорок минут. Стоило только выключить плиту и взять тарелку, как входная дверь открылась с привычным щелчком и опять включился душераздирающий писк персикового чуда, который уже направился встречать новопришедших.
– Вот теперь я совсем не ревную. – улыбнулся Виталя. – У него, похоже, рефлекс.
– Похоже. – кивнул малой.
– Что же ты так жалобно пищишь? – послышался не особо внятный голос Надежды Игоревны. – Мальчики, вы его кормили?
– По-моему праздник удался. – шепнул Вит, посмотрев на брата.
Писк в прихожей прекратился. Зато появилось настойчивое пыхтение.
– Ненавижу застежки. – буркнула мать и ребята поспешили на помощь, которая, как оказалось, была уже не нужна. – Завтра нужно будет туфли в ремонт отдать. – шатаясь заявила женщина, переступая порог кухни. – Там оторвалось… ну… – Надежда Игоревна задумалась, но тут же решила особо не заострять внимание на мелких неудачах. – Едааа! – обрадовалась она. – Сыночки мои, вы у меня самые любимые.
– Единственные. – уточнил Саша, поглядывая на свой ужин и на довольные глаза голодной мамы.
– Ну, конечно, милый! – подтвердила женщина. – А как иначе? Будь добр, положи мне побольше, а то я на банкете старалась, суетилась – всем понравилось, а я голодная.
– Какая досада. – вздохнул Александр, понимая, что у матери после пьянок аппетит мужской, а двум мужикам тут есть особо нечего. – Ну, не голодным же быть. – пожал плечами он и, посмотрев на брата, добавил. – Проводи ее руки помыть и переодеться, а я пока еще чего-нибудь наколдую.
Виталик рассмеялся, но все же решил помочь братишке. А персиковый комок шерсти, доковыляв до своей миски, пискнул, давая знать, что в этом доме есть еще и он.
– Арти, тебе ли жаловаться на судьбу? Зная широкую русскую душу Виталия Сергеевича, он тебе и так выдал рацион на три дня. – Саша попытался сделать шаг назад, но вовремя успел переступить через пушистого друга, который так жалобно и трогательно смотрел своими бусинками глаз. – Вот только этого не надо. У нас в семье попрошаек нет и ты не исключение. Меня растрогать крайне сложно. А теперь, Арти, будь добр, не путайся под ногами. – малой хмыкнул. – Забавная фраза. Твоему теске она бы не понравилась.
Уже через пятнадцать минут, когда пришла мать с братом, Александр перемешивал салат. А на столе, кроме основного блюда, стояла тарелка с горячими бутербродами.
– Да, так намного лучше. – одобрил Виталик и потянулся к бутерброду.
– Ты пиццу ел. – хлопнув брата по руке, заявил Саня.
– Так это когда было? Я всего один возьму.
Впервые в жизни Надежда Игоревна ничего не стала говорить на препирания сыновей, что привлекло внимание подростков. Она с азартом накладывала в свою тарелку все, что видела на столе.
– Салатика? – поинтересовался малой, глядя на нее с недоумением.
– Да. И побольше. – кивнула женщина.
– Конечно, побольше. Вот только у тебя на тарелке на «побольше» места не осталось.
– Клади сколько поместится… А! – воскликнула мама. Ребята дернулись. Ложка с салатом застыла в воздухе. – Я завтра… – начала говорить Надежда Игоревна, обиженно глядя на зависший салат. – Встречаюсь днем…
Идея была колоссальная: женщина пододвинула под ложку тарелку и принялась сгребать с нее вилкой салат. Сыновья смотрели с удивлением. Такой их мать никогда не была. Александр зачерпнул очередную порцию опустевшей ложкой и вернул ее в исходное положение: в пятнадцати сантиметрах над тарелкой. Надежда Игоревна сперва попыталась вновь скинуть салат, но потом взвыла:
– Ты что издеваешься?
– Нет, я жду продолжения рассказа. – улыбнулся малой. – Ты завтра встречаешься днем…
– С Константином. – закончила мать, взяв сына за руку и перевернув ложку. – Я есть хочу. – настойчиво сказала она.
– С каким из них? – столь же настойчиво поинтересовался Саша, пока его мать его же рукой старалась зачерпнуть еще одну ложку салата.
– Мам, ты же лопнешь. – поспешил остановить ее Виталик. – Еда никуда не денется.
Женщина растерянно посмотрела на сыновей.
– Ой. – улыбнулась она, взяв аккуратно вилку. – А хлеб?
– Хлеб? После шести? – обалдел Вит.
– Горячие бутерброды. – любезно пододвинув тарелку, предложил Александр. – С каким Костей?
– Не… Ни… Ну-у-у… С твоим майором. – блеснула женщина глазами. – В час дня я должна выглядеть хорошо.
– После этого? – Виталик хмыкнул.
– Пусть ест. – остановил брата малой. – Может, поест и ее отпустит. Тогда больше шансов, что завтра утро будет добрым. А совсем в идеале, ей надо было, при таких раскладах, поесть еще перед банкетом. Так что не спугни. У нас кефир есть?
– Ты еще рассол вспомни. – промычала мать, старательно пережевывая вечернюю трапезу. – Мальчики мои, как я вас люблю. Кто бы еще так о маме заботился?
– Вот только без сантиментов. – потребовал Саня, кусая от бутерброда.
* * *
Александр открыл глаза, но так и не пошевелился. За окном еще была ночь. Порадовал тот факт, что он лежал лицом к часам, которые показывали три. Значит, и вставать, а уж тем более осуществлять план, было слишком рано. Насколько пристально за ним следят в его комнате, по-прежнему оставалось загадкой. Поэтому стоило закрыть глаза и постараться заснуть. Повышенное беспокойство могло привлечь нежелательное внимание ребят в штатском. А потому малой даже не стал менять позы.
«Ты с братом не поговорил.» – зашелестело в голове.
«А вечером напомнить не мог?»
«Я не напоминаю, а отвечаю на вопрос: почему ты не спишь.»
«Спасибо. Но не поверишь – мне не полегчало.»
«Я чувствую, значит, могу поверить.»
«Щелк, а почему ты даже сейчас такой спокойный, ведь завтрашний день решит твою судьбу? Через сутки ты либо вернешься домой, либо останешься и начнется война. Следующие сутки – решающие.»
«Если я начну нервничать, это что-то изменит?»
«Нет.»
Саша еще раз попробовал заснуть, но не тут-то было: сперва зачесался нос, затем начала затекать левая рука, раздражающе покалывая в лопатку. В итоге через пятнадцать минут просто лежать было невыносимо. И как контрольный в голову, завопило подсознание о желании покурить.
Такие пытки пережить нельзя. Александр открыл глаза и начал неуверенно садиться. Единственное, что пришло на ум, это пойти по нужде. Тогда и кости слегка разомнутся и нос почесать не проблема. Уединившись в тесной комнатке, малой принялся чесаться и размахивать руками.
Только под утро Саша свыкся со своей бессонницей. Наконец-то до ушей донесся плеск воды: значит, мама проснулась – это уже хорошо. Часы показывали начало десятого. Сон длиной в три часа и мучения в шесть превратили хозяина тела в овощеподобного флегматика.
«Девять часов сна. – подумал малой. – Должно было хватить, чтобы выспаться. Чего же он тогда еще не встал?»
«Не уверен, но, может, и он ждет, пока ты проснешься?» – зашелестело в голове.
«Может быть. Но не до ночи же лежать. – возмутился про себя Саня и сонно зашевелился. – Стоит решить эту проблему.»
Александр зашел на кухню. Попил воды и, поздоровавшись с мамой, направился в комнату к брату.
– Вставай, страна огромная. – завопил малой прямо от двери, направляясь к окну. Виталик дернулся, но подчиниться отказался. – Вставай на смертный бой. – Распахнулось окно. – С фашистской силой темною. – не унимался Саша. – С проклятою ордой! – словно позвал он, но безразличие брата, укутавшегося в одеяло, опечалило и Александр продолжил с новой силой, потянув одеяло за угол. – Пусть ярость благородная вскипает, как волна, – идет война народная, священная война.
Виталик вцепился в теплое уютное покрывало, старательно не отдавая его брату. Перетягивание утомляло, а особенно бесила наглость и бесцеремонность. Вит сел на кровати и злобно процедил сквозь зубы:
– Дадим отпор душителям всех пламенных идей, насильникам, грабителям, мучителям людей. – на последнюю фразу он сделал ударение.
Малой отпустил одеяло и, засунув руки в карман, как ни в чем не бывало, пошел из комнаты, негромко напевая:
– Пусть ярость благородная вскипает, как волна, – идет война народная, священная война.
– Шурик, я тебя ненавижу! – закричал ему в спину разъяренный брат.
Саша остановился, зло отреагировав на «Шурика», но потом решил, что заслужил и, пожав плечами, пошел дальше.
– Саш. – держась за виски, склонившись над чашкой кофе, позвала мать. – Что только что было?
– Так девять часов же проспал. Я естественно не хотел, чтобы у него весь день потом голова болела от пересыпа. Из-за этого и настроение могло испортиться. Так что просто забочусь.
– Заботливый ты наш. – простонала Надежда Игоревна.
– Тоже переспала? – улыбнулся Саня. – Тебе стоит позавтракать.
– Не уверена.
– Тогда пятьдесят грамм?
– О, нет.
– Кефир, рассол?
– В один стакан и селедку. Саш, давай без этих советов. Мне бы что-нибудь более действенное.
– К бабке или гильотину?
– А более гуманное?
– Микстурку? – Александр бросил в стакан с водой круглую белую таблетку, которая моментально зашипела. – Последняя. От сердца отрываю.
– А поможет? – неуверенно поинтересовалась мать.
– Ну, уж если она не поможет… – малой развел руками. – Тогда надежда только на гильотину. Виталенька! – всплеснул Саша руками.
– Знаешь что?.. – начал было на повышенных тонах брат, но мать зашипела, еще сильнее сжимая виски.
Александр наигранно заботливо протянул маме стакан и, поглаживая ее по голове, с широкой улыбкой смотрел на брата.
– Думаешь, что если маме плохо, то ты помилован? – подходя вплотную, прошептал Виталик. – Я могу без лишних криков просто дать тебе по морде. Веришь?
– Верю. Можешь. – с готовностью закивал малой. – Только давай ты это сделаешь завтра.
– А давай в следующем месяце?
– Идеальный вариант. – кивнул Саня. – Если ты забыл, то я напомню: сегодня я гуляю с Лерой и по морде мне никак нельзя.
Виталя задумался. Затем глубоко вздохнул и хмыкнул.
– Вот умеешь ты отмазаться.
– Умею. – согласился Александр. – А тебе руки беречь надо. Для хирурга руки – это хлеб… да еще и с маслом… а может и с икрой.
– Хватит. Я понял.
– Оба хватит. – потребовала Надежда Игоревна. – Я в час должна… Хотя нет. Я к двенадцати должна выглядеть, как мать, а не как пьяница. Так что, детки, по лавкам, по свиданиям. Куда вы там еще собирались? А я к себе и чтоб у меня были все условия: тишина и покой.
– Понял. Нас уже нет. – обрадовался малой. – Никто тебя не потревожит.
– Да-да. Никто. – как-то ехидно подтвердил Виталя. – Сашуня на свидание, а я учиться. Представляешь братик, вот думаю: все равно дома сидеть буду. Может, только под конец дня погулять схожу. А до этого решил сделать все письменные.
– Серьезно? – обалдел Саша, понимая к чему клонит брат.
– Совершенно. – Вит подтолкнул малого к выходу. – Чего зря сидеть дома? Сделаю физику, химию, алгебру, геометрию. А главное напишу сочинение по «Вишневому саду» Чехова. Ты, вообще, его читал?
– Было дело. – кивнул Александр, из последних сил сдерживая гнев.
– Я тоже. А раз ты меня так рано разбудил и бить тебя нельзя, то иди гуляй. Пусть тебе будет сегодня стыдно, что твой любимый брат еще и кроме этого успеет сделать географию: контурные карты там и все такое. Так что гуляй смело. Ну, как? Совесть уже грызет?
– Доедает.
– Ну а ты чем собираешься заняться до своего свидания? – Виталя улыбнулся на все тридцать два.
– А вот я планов на день не строю. – ненавидя всей душой брата, проговорил Саня. – Хотя, если хочешь, я тебе с уроками помогу?
Вит слегка задумался.
– Нет, знаешь, не стоит. – покачал он головой. – Во-первых, тогда твоя совесть тебя отпустит, а мне это ни к чему. А во-вторых, все надо делать самому. Теперь, если ты не против, я в душ.
– Не против. – пытаясь не убить брата за подкинутую на день работу, Александр направился следом.
– Прости, ты хочешь мне спинку потереть? – остановился в дверях Вит.
– Сам потрешь. – впихивая в ванную комнату брата, прохрипел малой. – А мне умыться не мешало бы и зубы почистить. Тем более, выгнать тебя я не могу, а то совесть окончательно съест, а к свиданию готовиться пора. Мы с тобой девять месяцев в такой позе провели, что уж чего теперь стесняться?
– Ну и загнул. – улыбнулся Виталик. – Во сколько встречаетесь?
– В двенадцать у входа в парк Горького. А что? Хочешь проводить?
– Нет. Твоя личная жизнь – это твои проблемы.
– Вот и спасибо.
– Вот и пожалуйста.
Вода шумела за шторкой в ванной. Александр смотрел на свое отражение, чистя зубы, стараясь предугадать на сколько четко его друзья в штатском могут определить по жучку местонахождение… «Хотя. – махнул он рукой на все. – Сомневаюсь, что в комнате два на три можно хоть что-то разобрать.» Малой отодвинул шторку.
Виталик оторопел от такой наглости, но лишь успел приоткрыть рот, как Саня подвел палец к губам, стараясь соблюдать тишину. Саша схватил левую руку брата и, плеснув жидкого мыла себе на запястье, очень проворно принялся перетягивать браслет. Не только для Вита, но и для самого «умельца», скорость подмены рук показалась феноменальной. Адреналин сделал свое дело.
Когда Виталя оказался «окольцованным» и перестал с недовольством разглядывать «подарок» брата, он бросил взгляд на афериста и улыбнулся: серьезное лицо малого с зубной щеткой за щекой выглядело весьма забавно. Саша, не говоря ни слова и не меняя выражения лица, шмыгнул носом и задвинул шторку на место.
Перед выходом из ванной ребята старательно помогали друг другу: Вит зализывал непослушные локоны брата, а Александр наоборот пытался растрепать, уже привыкшие к аккуратному зачесу, волосы. В итоге результат превзошел все ожидания. Они словно поменялись телами. А уж когда облачились в одежду, то даже мать могла их не узнать.
Саша придержал брата, давая понять, что выходит первым. Спорить никто не стал, поскольку Виталик и врать-то не только не умел, а еще и жутко не любил. А тут такое провернуть надо. Одно не понятно было ему: «Почему и дома нужно вести себя так? Кто дома-то их видит?» Накатила паранойя, но Вит быстро от нее отмахнулся и, еще раз потрепав волосы, вышел из ванной.
...продолжение следует...(http://www.proza.ru/2012/11/01/149)