В рабочем квартале зубы из стали
Рабочие руки сильны
Проедают свои трудовые медали
Пионеры счастливой страны
В Рабочем квартале жгут светлые дали
В мартеновских лютых печах
Как небо титаны державу держали
И носят ее на плечах…
И носят ее… на плечах…
…на плечах…
ДДТ «Рабочий квартал»
Да...
Оттак, тля!..
И страшно и смешно.
Вернее... было бы страшно смешно, если бы не было так страшно и так несмешно.
Такой вот... каламдурчик-с, ггггоспода студиозы и прочие стриженые бурсаки!
Что скалитесь кккклыками желтыми, поцы траншейные?
Тоже хочется на свободу и природу?
Так некуда, твою дивизию!
Нет природы тут, хе-хе... и никогда не было...
Да вот как вы, пни волохатенькие появились, так и ппппропало все, вся природа, тля... на корню гикнулась...
Полный таки капец-трындец в стакане всему настал!
И свободы у вас нету, тля!
Свобода у человечества всегда была категорией уж слишком персонифицированной.
Когда вы живете в такой сверхколлективной стране как наше королевство, то у вас свободы нет вообще... по определению... так как здесь каждый индивидуум еще в утробе матери уже подсознательно несвободен!
Он уже не личность, он уже бдительно ведомые к очередным победам, свершениям и Светлым Далям «массы»!
Вижу по остекленевшим взглядам и потокам слюны, текущей из отвисших ччччелюстей, что все вышесказанное всему стаду понятно... хе-хе...
Мда-а... ну и планктон, тля…
Вот суки.
Индивидуум?
Э-э-э... ну как бы это сказать, хе-хе... чтоб никого справа в ттттретьем ряду не обидеть, тля...
А это... гриб такой, девушка...
Не всегда ядовитый, но почти всегда несъедобный, тля!
Вот вы… м-да… и сверху, хе-хе, и в профиль тоже в какой-то мере индивидуум, тля…
А уж снизу-у-у-у…у-у-у… ккккакой индивидууумище, хе-хе!!!
Ого-го!
А вы-то сами... судя по прическе, раскраске и пуговичным гггглазкам, скоро в школу пойдете, да?
Первый раз в первый класс – да?!..
«Девчонка, Наташка, теперь первокла-а-ашка, теперь учиница ана-а-а-а…»
О-о-о, да помню-помню... утро, ранец, ббббукет, сука... тяжеленный и колючий, палец в носу, трусы в попе, воротничок душит и трет, ботинки давят, шея от мамкиных подзатыльников горит, тля, жара, изнывающая толпа, шарики воздушные дебильные, долгий и восторженный трындеж директрисы и бубонение какого-нибудь приглашенного депутатского члена, первый звонок, тля... второй звонок, хе-хе, ттттретий… звоночек, хе-хе… свет гаснет, шорох кулис… и-и-и...
И пьяный пожарный за кулисами всхрапывает и вскидывается на перекошенном стуле под увертюру к «Аиде»…
Потом само собой, хе-хе, антракт, буфет, икра, балык, коньяк, изнывающая толпа... и уже в кармане чужое, но пухлое портмоне и номерок от чьей-то шубы приятно холодит ладонь...
О, Верди, твою дивизию… о, норковая шуба… о, фараоны и оперы, мать их, тля!
Отож.
Так что в первый раз в школе всегда интересно, хе-хе, и загадочно, тля!
И во второй бывает тоже, тля… интересненько…
Редко, хе-хе, но бывает.
А потом, хе-хе, начинается кромешная каторга и долгое горестное десятилетие школьных пресмыканий, бесправий и унижений…
«От звонка до звонка я свой срок отсидел…»
«Аттестат в крови, по бокам конвой», хе-хе…
Вот суки.
Чего?!!
А-а, тля… ттттак вы за-авуч?!
Педа… Гог так сказать!
У-у-у, тля... как все тут у нас, хе-хе, запущено-о-о...
Да-да-да… теперь вижу… и табличку вижу на гордых ггггрудях прибитую, хе-хе: «Завуч Немезида Кондратьевна Телятина».
Да… да я уже ддддогадался, что не свинятина или лошадятина, а вот только так нежностно и интимненько – Телллля-я-ятина!
И папаша у нас, мало того, что ттттоже такой же телятиной был, так еще Кондратием именовался, хе-хе…
Ага!
И судя по вашей, Немезидушка, внешности,, хе-хе, полнейшим!
Полнейшим таки капецом-трындецом в стакане, тля!
И мы ддддаже заму... му-му… и даже за-амуже-е-ем... у-у... да вы чо-о?!
Вот уж... полное счастье мужу и повальное веселье всей вашей школе, хе-хе... такие изможженные мозжечки... такой ддддремучий интеллектище, твою дивизию, такой ого-го-го-гошный телячий индивидуумище, хе-хе, ттттакая, гордость всего мясного рынка и его окрестностей!
Эх, амебы, амебы...
Столы ддддубовые, чурки африканские, тля!
Убил бы.
А что?
А я что?..
А я ничего, тля!
Ну, и чего отут ругаться зря и кидаться огрызками карандашей?
Я ж, дорогая моя телячья Кондратьевна никого ж тут не виню, не критикую, хе-хе… никого не тычу носом в разбитые писсуары…
По большому счету мне дела нет до всех этих ваших мерзостей вашей же одноклеточной, хе-хе, жизни.
Ага.
Я ж повторяю: я не писатель… я, хе-хе, опписыватель, тля.
Что вижу – о том пою, твою дивизию!
Без фантазий.
Этакий Лето-Писец, хе-хе!
Отож.
Кстати о писцах, хе-хе.
Мне тут… из президентской ложи мой самый любимый Петрович негромко так замечает своим бархатным баритоном… что подчеркивать, выделять и описывать в жизни надо преимущественно только хорошее, ну, типа только позитивно-оптимистическое карябать в своих, хе-хе, графоманских летопИсях и мемуарах надо, тля… а я тут, понимаешь, триста тридцать пятый час подряд, гоню одну унылую чернуху с повальной мокрухой и пошлой бытовой безнадегой, тля и все!
Ага!
Не то шпандеришь, комрад, мать твою!
Не то шмаргачишь, швыркаешь и шлямкаешь, тля!
Не то, тля, фордыбачишь, тоффарищ Федя.
Ведь Сплошной Писец у тебя получается, однако же, хе-хе, а не жизнь… дорогой ты наш партайгеноссе Федор Михуилоффич Достоевский – поскрипывает мой самый любимый Петрович мне туфлями из крокодиловой кожи, пахнущими шашлыком из панды и позолоченными баскетбольными мячами!
Нехорошо писать такой Сплошной Писец, тля! – поигрывает он мне багровыми бликами столетнего ируканского в золотой чаше из столового императорского сервиза то ли Тиберия, то ли Антония, хе-хе!
Даже упоминать про все, про это некорректно, ты, что не понимаешь, хе-хе?
Ведь достал ты уже всех хренью этой своей, достоевский ты наш писака, мать твою?!! – потрескивают мне его можжевеловые, сандаловые и самшитовые поленья в камине, тля…
Не хорошо-о-о, хе-хе!
Непра-а-авильно, тля!!! – поблескивает мне мой самый любимый Петрович своими мудрыми синими глазами сквозь платиновую оправу и бриллиантовые запонки…
Неве-е-ерно! – прихлебывает он супчик из лобстеров и ласточкиных гнезд с белыми трюфелями и алмасовской икрой за кружкой чая Да Хун Пао с золотой пылью!
Да уж, тля… так вот, хе-хе… Федя-бредя, съел медведя – нехорошо-о-о, непра-а-авильно и неве-е-ерно, мать твою!
Весьма неверно.
Ну, долго же, Федь, долго все это-о-о-о… и утомительно читать все эти страсти-мордасти… Пипл уже нахавался и забыть забыл, о чем ты вообще хотел сообщить, хе-хе, этому глупому миру в этих своих перемудренных мемуарах-муарах-писсуарах…
А главное – зачем, хе-хе?
Кому они твои записьки, хе-хе, нужны, кроме действительно, хе-хе, внутренних органов?!
Да и писатель из тебя, хе-хе, такой себе… не Дюма, и даже не Достоевский, одним словом, тля.
И вообще… не фиг за грустное так долго трындеть, Федюнька-а-а, гей-гей, тля, не падай вниз, держися за карниз, дурилка картонная, твою дивизию!
Ага!
Не все так плохо, мать твою!
Ведь бывает же в жизни не только Сплошной, а еще и… Простой Писец, хе-хе…
Так сказать обычный, тля, такой всем привычный, знакомый и банальный, но таки зеленый, хе-хе… писецушечка-душечка, этакий всеобщий изумрудненький праздничек Абсолютной Зеленки, который всегда с тобой, хе-хе… от роддома до кладбища, твою дивизию! – вальяжно улыбается мне мой самый любимый Петрович сквозь свои пушистые усы, шевеля аристократическими ноздрями, вдыхающими божественный аромат последнего глотка Hennessy Beaute de Siecle… и пыхкает… пппп… ппппы… ппппыхкает мой самый любимый Петрович тоже последней в мире сигарой Gurkha Royal Salute*, укоризненно отставив в мою сторону пронзительно-волосатый мизинец с двадцатью четырьмя каратами чего-то блестящего, но очень дорого, тля.
Не все ж так плохо, хе-хе!
Ведь, правда же, пиплы?
А?
Правда, мой самый любимый и мудрый мизинкел Петрович, твою дивизию…
Ты прав, как всегда, тля!
Ага.
Жизнь же наша вокруг ровна, светла и удивительно радостна, ведь верно?
Полный таки цирлих-манирлих в сметане!
Как взлетно-посадочная полоса, хе-хе… такая ровная, тля… и вся из себя такая в черных следах и кляксах от всяких тормозящих предыдущих, пытающихся взлететь с липкого бетона, хе-хе, а может наоборот… попытавшихся, приземлится и теперь уныло ржавеющих на обочине рваными фюзеляжами и оторванными ногтями, мать их!
Это они все лузеры и отстой, а мы не-е-е…
Мы пирожки и расстегаи са-а-авсем другого помола, у нас всегда все вери вел, хе-хе… и чайник со свистком и искорка в глазу и пиджаке, и бес в ребре, и изюминка внутре!
И не одна!
И корочка хрустяшшшая, тля!
И стеклышки в пенсне еще все целые!
Не поцарапатые аб асфальт и бетон авиационный, твою дивизию…
Вот токо почему-то и у нас, таких бодреньких, звенящих и искрящихся, как колючая проволока на ветру… все равно вся жизня – полоска белая, полоска черная, а остальные все серые, хе-хе… рулевые дорожки бетонные, тля!
Ага.
...и побигитя вы по е-е-ей… мать вашу за ногу, расправивши маховые и хвостовые перья, включимши форсаж и паднямши закрылки, подкрылки, пяточки и затылки… и побигитя по ей аки детки малые, хохоча, топоча ножками и калошками и диржася савмесна за ручки потные навстречу соннцу, небу и щастю-ю-ю-у-у-у…
И тут он как-то умело… сразу всех присутствующих обнял, включая и самое себя…
Обнял и прослезился, тля!
Отож.
Поэтому действительно… чего это я, тля?
Что мне Гекуба… да?... мой самый любимый Петрович?!
И на хрен я ей?!
И на фиг все нам, мать вашу?!
А то, что натрепал тут семь коробов зареванных щенков, так это просто... просто остатки… Остатки культа порядочной личности, хе-хе, бывшего философа наружу просятся.
Из ржавеющего фюзеляжа, хе-хе!
Но с каждым днем все тише и тише просятся, хе-хе, твою дивизию...
Отцвели уж давно, хризантемы, хе-хе, в заду-у-у…
Декаданс совести, понимаешь, тля...
Остатки мелочи и хлебных крошек в дырявом кармане эпилептика…
Конец суицидного ноября, тля!
Все тише и тише.
Все гаже и гаже…
Вот суки.
Я-то... вот тоже... в своем сарае пока тихо-тихо живу.
Тихо-тихо, тля.
Пока, хе-хе…
Живу как, наверное, большинство жителей нашего «счастливого» королевства.
Одним днем, одним часом…
И, честно говоря, плевать, что будет дальше.
Ага.
Я вот... как выкинули меня из госпиталя, к нашему дому даже не ходил.
Хотя… мне тогда даже пропуск выдали, хе-хе.
Да-а-а!
Скажите абсурд, да, тля?!
Но выдали-таки, твою дивизию, аж в сам Аристократический район.
Но, не пошлось как-то туда...
А чего зря нервы трепать, на обмороженные мозоли самому себе наступать!
А потом и пропуск тот... толи полицаи, толи другие какие форменные сявки в темном переулке отобрали.
Да еще по шее дали... в благодарность, хе-хе...
М-да... я ж и говорю... не жизнь, а сказка, ддддорогие мои банщицы, барабанщицы и бакенщицы!
Сказочка-шиза, тля!
Абсолютная Зеленка.
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
Единственное, что меня всегда изумляло в этой нашей, хе-хе, Абсолютной Зеленке, хе-хе, в нашем милом дворе, так это та же воистину сказочная толерантность друг к другу, невзирая на профессии, хе-хе… хобби и занятия соседей.
Ага.
Серые Волки, Красные Шапочки, Золушки, Пятачки и Буратины (этих, хе-хе, больше всех), Людоеды и Мальчики-с-Пальчики, Старики со своими Старухами у разбитых корыт и Синие Бороды и рожи, Золотые и Позолоченные Рыбки, Идолищи Поганые и не очень и еще великое множество персонажей сосуществуют тут бок обок десятки лет…
И еще не поубивали друг дружку, мать их!
Видимо деваться некуда всем этим сказочным тварям, хе-хе… раз судьба свела в этой песочнице, тля.
Жить-то как-то надо, будь ты хоть Баба Яга, хоть Василиса Прекрасная!
На той же коммунальной кухне все равно пересечешься, хе-хе.
Хотя первых и так многовато, а вторых я как-то тут не встречал, хе-хе…
Отож.
Нет, оно конечно... когда случается ссора или драка, то таки да!
Вспоминается, хе-хе, все, тля!
Все-все-все!
Вспоминаются все причиненные еще в детстве обиды... мнимые и явные или еще не нанесенные, все неосуществленные кровные мЕсти, недоведенные до конца вендетты и прочие потенциальные угрозы, типа жгучего желания дать примусом по башке или на хрен, тля, утопить эту суку в ее же вонючем борще… шоб не галдела шо попало, мать ее, на порядочных людей!
Вываливается наружу все грязное белье, все скелеты из шкафов и весь мусор из избы… и даже забытые и умершие лет сто назад родственники и знакомые, хе-хе… вытаскиваются из гробов и призываются в свидетели и судьи.
Быт... страшная штука, твою дивизию...
Быт нашего вавилонского двора вдвойне страшен.
Все как у людей, тля!
Людоскосиков, хе-хе, барабашичек...
Но зато в «мирное» время... наш двор это действительно... сказка, тля!
Душечка-мокрушечка, да вы мне удивительны за вашу жажду до этих ббббасен, песен, легенд и, хе-хе, преданий!
И вам, как лучшей из всех библиотекарш на этой стороне земного шара тем более надо бы знать, что такое толерантность.
Ага.
Ладно, ладно, птичка ты моя тактильно-птеродактильная… не царапайся, ккккоготками и зубками так не скрипи, стенокардия ходячая… растолкую тебе, сударыня-матушка, слово иноземное, хе-хе, неведомое… а то вон всю ккккофточку себе ядом заплевала, и по щетине под носом чей-то зеленое течет, хе-хе, верблюдищщща ты наша ттттрехгорбая, тля…
А не умеешь – не плюй… в ккккомпот, хе-хе… там повар ноги моет!
Ага!
Толерантность… это есть таки полный цирлих-манирлих внутри и снаружи!
Не поняла.
Ага.
Ну, хорошо, вот например… э-э-э…
Например, хе-хе… это когда надо бы, тля, и убить… как минимум дав с разбега по голове или утюгом, хе-хе, или третьим томом собраний сочинений Короля-Отца-Основателя, хе-хе… а ты все улыбаешься и гладишь, глади-и-и-ишь, возюкаешь … твердой, недрогнувшей рукой… по мягкой библиотекарской головке.
Гладишь, тля, глади-и-и-ишь нежной ладошкой по этим жалким жиденьким волосенкам, пахнущими мышами, заплесневелыми обложками и сырой туалетной бумагой… гладишь, тля, по этим, припудренным книжной пылью слипшимся ушкам в серых комках паутины, по этой тощей поцарапанной шейке в лишаях и чирьях, хе-хе… гладишь, тля, гладишшшшььььььь… твою дивизию…
А мог бы и убить на хрен эту поцяру траншейную, тля!!!
Третьим томом собраний, хе-хе!
И был бы таки прав!
С разбега, тля.
Любой суд оправдал бы.
Отож.
Вот я, например, весьма-а-а толерантен.
Ага.
Особенно по отношению к вам, моя библиотекарская ккккрыска и ко всем остальным присутствующим непарнокопытным и вислобрюхим пернатым утконосам, твою дивизию!
Всех бы согнал бы в одно место, электрошокерами и предупредительными выстрелами в воздух, хе-хе, и там их всех и… вот так вот бы обнял, хе-хе, как мой самый любимый и жаждущий взлетно-посадочной гармонии Петрович!
Обнял бы и прослезился, мать их!
Так и в нашем милом дворике, хе-хе, у наших милых крысоголубей и кротокроликов – как рукопашка и перестрелка стихает – сплошные у-ти-пу-ти, цём-цём-цёёём, тля!
Закон сохранения соседей ведь никто не отменял, мать его.
Но и не доказал, хе-хе!
Соседи, тля… это величина постоянная, ни откуда не берущаяся и никуда, хе-хе, не исчезающая, но, вопреки теории вероятности… опять и опять остохреневшим бумерангом попадающая в одну и туже воронку, хе-хе... в одни и те же двери, кастрюли и головы…
Весьма.
Отож.
Вот, например, тля...
Картинка... с выставки, хе-хе:
Двор.
Лето.
Вечер.
Легкий теплый ветерок колышет чьи-то сохнущие на веревках серые простыни, драные портки и прочие плоховыстиранные тряпки, хе-хе, слабо напоминающие одежду и белье.
Все как всегда, тля.
Колышет он также черно-желтые хризантемы на клумбе у «нового» дома, а также спутанный колтун волос на беспутной голове тетки Нюрки, храпящей там же на клумбе между цветками, местной знаменитости по части веселья, выпивки и дебоша.
Маленький дворовой кабыздох Иосиф Палыч, деловито подняв заднюю лапку, долго мочится на ухо знаменитости и так же деловито бежит дальше по своим собачьим делам, хе-хе…
Три разноцветные кошки рядышком мирно спят на перекошенной колонке, в которой уже пятый день нет воды – война, твою дивизию!
Парочка невероятно грязных пьянчуг-сапожников, держась от слабости за штакетник, устало выясняют отношения… пихают друг друга в груди черными ладонями типа «А ты хто такой?!», хе-хе, явно дожидаясь, кто первый совсем устанет, упадет и сдастся…
Андреевна, тряся головой и побренькивая медальками волочет к резной калитке на улицу ведра с мусором, одновременно также тряся и грозя пальцем злобной стайке Маленьких Мерзавцев, которые таки-да швырнув последний кусок кирпича в мою удаляющуюся по направлению к сараю спину, теперь мирно пускают деревянные щепочки в опасное плаванье по нашей бескрайней черной луже.
Татарин Исмай загоняет в свою украшенную затейливой резьбой голубятню последнего королевского штопорщика и подозрительно глянув диким глазом через плечо на играющих в домино и шашки мужиков, тщательно запирает ее на ночь на огромный амбарный замок.
Одна из кудахчущих задниц, сидящих на порезанных ножами лавках у подъездов к оглушительной радости всего опчества, внезапно издает такой же оглушительный треск, от которого даже тетка Нюрка дергается на своей клумбе и, видимо приняв сей трубный глас нездорового желудка за праздничный салют, хе-хе… начинает орать сквозь пьяный сон гимн нашего СБК, тля...
Такой неистовый патриотизм среди примятых и изломанных королевских хризантем выглядит и звучит весьма двусмысленно, но все все равно ржут, тля!
Чуть поодаль, подпирая мощным, хе-хе, рабочим задом облупленную дверь подъезда, стоит на своем крылечке некая Люсильда Петровна Дранова... больше известная как Люська Драная, знаменитая на весь Базар и Вокзал (да и на весь город) пожилая королевская проститутка...
Королевская не потому, что нашего черно-желтого импотента в черном кукише обслуживает, там такого добра и почище и помоложе будет, а потому что отрабатывает свой обязательный 10-часовый рабочий день в официальном Королевском районном публичном доме, куда пускают по специальным наградным справкам муниципалитета особо отличившихся граждан… всяких героев, передовиков производства, полярников, ударников и прочих заслуженных сподобившихся стукачей.
Так она еще и работу на дом берет, ударница, тля!
Подрабатывает вечерами, хе-хе!
Дает, хе-хе, сверх плана… и вообще перевыполняет план по валу, открывает новые горизонты и идет в авангарде соревнований с другими… передовицами во имя Короля и его Дела!
Вернее, лежит, тля… в авангарде, хе-хе…
Вся квартирка у нее справками, дипломами, почетными грамотами да вымпелами увешана, а у кровати, хе-хе, так сказать у рабочего места даже переходящее Желтое Знамя Труда стоит в специальной подставке на зависть всему двору.
Там так и написано: «Лучшей проститутке-ударнице Радужного района!»
Оттак надо работать, товарищи… и еще лучше, хе-хе…
Ага.
Но сейчас, в свой законный выходной, после тяжелой рабочей недели, Люська мирно, по-соседски болтает «за жисть»... с дородной тетей Шурой, весьма уважаемой всем двором за остатки, хе-хе, совести, честности и здравого смысла…
Муж тети Шуры, завпекарней плечистый богатырь Соломон Блехманович... сидит за столом в центре двора под старым вязом и степенно пьет водку с пивом, забивая «козла» совместно с грозой всего Радужного района, бандитом и налетчиком Гриней Шапиком, его соседом по подъезду... а также с солидным и очень важным чиновником районной мэрии Владимиром Акутогавовичем Ливензоном, который даже тут не снимает свой желтый в черный горошек муниципальный галстук и коричневые нарукавники...
Четвертый игрок, сидящий в сверкающих сапогах и расстегнутом желтом мундире, ни кто иной, как наш королевский полициянт... районный городовой Махайло Ганнадич Дурбайло... тот самый, что меня тогда пожалел... помните?.. да-да... с которым всегда на «Вы» и шепотом в голубом канотье… вот так, тля!
Теплая компания, твою дивизию, хе-хе, не считая таких же пестреньких по социальному составу зрителей и игроков за соседними столиками!
Вьется махорочный, и даже папиросный дым, гремят костяшки, льется «неразбавленное», хе-хе, жигулевское из облупленного бидончика, в граненых стаканах искрится в желтоватой водке заходящее за мой сарай и чадящую черную свалку наше желтое имперское солнце.
Дядьки играют и пьют опытно, солидно, не спеша, не пьянея, не болтая лишнего и держа ухо востро, хе-хе…
Умело и искусно, хе-хе, обходятся ненужные слова, темы и даже намеки... Внимательно, веско и негромко обсуждаются последние указы и манифесты, последняя речь Короля, общий политический момэнт и новый Насущный Вопрос и направление Основной Линии партии на пути в Светлую Даль, обязательные победы на фронтах и ваабче, тля, вся происходящая окружающая жизнь, включая мелкие дворовые новости и сплетни.
И таки все сие одобряется всеми присутствующими, тля!
А то как же, хе-хе!
И закусывается все это обсуждение, обхождение и одобрение хрустящими бочковыми огурцами, свежим соевым хлебом, квашенной капусткой с лучком, таранью и вареной картошкой.
Двор, милый двор!
Почти тишина, тля.
Почти идиллия…
Почти толерантность, хе-хе...
Почти полный таки цирлих-манирлих в сметане!
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
Я ж и говорю – соседей не выбирают, тля!
Кому Пятачка на холодец, кому Буратино на растопку, а кому и Серого Волка на шубу, хе-хе, и красную шапочку... мясом наружу!
Соседи, тля...
Крысоголуби, мать их...
Кротокролики, твою дивизию…
Собакоружья, тля.
И со всеми таки надо жить!
Отож.
Но мир и тишина – это редкость в нашем дворе...
Вот тттточно, как умная мысль у вас мужчинка с ватой в ушах... да-да у вас!.. у вас в голове!
Ну, куда... куда вы поползли, да ддддержите же его, твою дивизию, за подтяжки!
Чокнутый ккккакой-то...
Эй, дядя, хе-хе… схамэныся, тля!
Это не ветер гудит в проводах и не пули свистят по степи, это весна на улице, птички с юга прилетели… колибри всякие со страусами и киви...
Спариваются в ддддуплах и гнездах, вот и свистят от перенапряжения, хе-хе!
Вот бедняга... таки ползает, тля...
Тоже кккконтуженный что ли?!
Ой, да ладно, тля… пускай его ползает... токо привяжите его к кккколонне за ошейник подтяжками, чтоб не потерялся в помещении…
Пусть ползает... я сам через такое же прошел, тля...
После фронта... несколько лет ддддействительно... от любого свиста на землю кидался, твою дивизию, тля...
Покой нам только снится-свистится, поцы траншейные, тля...
Ага!
Рожденые ползать... ползите, тля, ползите на свист... мои горынычи кккконтуженые, из полена рожденные, хе-хе!
Ползите все, тля!
На Север, к Земле Франца Иосифа, за стадами перелетных яков, ббббуйволов и зубров!
Они и ползут, твою дивизию!
Вот дурдом...
Убил бы.
Ползем и мы...
Все ползут, тля.
Ползут… ползают, пресмыкаются мои соседи, волки и медведи, хе-хе, зайцы и гиены… ползают, тля… придавленные, привязанные, хе-хе, за ошейники этой беспокойной нищей жизнью, бесконечной войной, долбящей по мозгам королевской пропагандой, своим животным существованием и скотским бытом, вечным подсознательным страхом за свою жалкую жизнь, призрачную честь и несвободную свободу.
Они все всегда находятся на грани истерики и срываются по малейшему поводу.
Дерутся постоянно, тля.
Слишком часто и слишком жестоко, на мой взгляд.
Чаще бьют только своих крикливых и злобных жен.
Почти всегда просто так, без причины.
«Учат» своих благоверных…«шоб знала!»...
Кто втихаря бьет, по ночам под одеялом... чего-то еще, хе-хе, стесняется, мать его.
А кто и на людях, тля... напоказ, тля!
Шоб знала, патаскуха-шалава-сука-курва-падла!
И шоб все знали, поцы траншейные!
Все-е-е-е, тля!
Тогда во дворе шумнее обычного, тля... слышны вопли, рев, мат... звон разбиваемой посуды и треск рвущейся ткани…
О-о, ддддорогие мои детдомовцы и прочие рваные шкеты... это же зрелище, бесплатная развлекуха, твою дивизию!
Начинается шикарный истинно народный спектакль, неповторимое дворовое лицедейство и бытовой перфоманс, тля!
Даже лучше кино, цирка и всяких парадов с салютами на праздники!
Ага!
Все бросают свои дела и бегут смотреть, разнимать или заступаться.
Но заступаться – это не наше… это редко, хе-хе.
Смотреть, смотреть, тля... смотре-е-еть же...
Ведь скука же, твою дивизию!
Скука-а-а-а-а-а-а... а-ах… су-у-ука-а-а...
С воплями и визгом вытаскивается несчастная жертва... чаще за волосы, за ноги, за шиворот, тля… пинками, поленом, кочергой и матюгами... вытаскивается и выпинывается туда же… на середину двора, для куража и патетики традиционно швыряется в нашу великую лужу... где ее с хеканьями, брызгами и хрустом начинают втаптывать в пыль, в грязь, в лед, в снег, в кашу, в бога дога душу мать в тридесятое королевство, за ногу да на хрень через плетень, тля... и вж... и нах... и пох... и только рожи, рожи, рожи, рожи, рожи, рожи, рожи, вокруг... оскаленные, остекленевшие от любопытства, орущие бабьи рты... и только сопля из носа, и только нитка слюны по подбородку на грязный передник и га-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!... и ревут от непонятного страха описавшиеся Маленькие Мерзавцы, вцепившиеся тонкими ручонками в засаленные отцовские штаны и заляпанные мамкины юбки... и стоит над двором вибрирующий рык, вой и крик... и рвет, тля... рвет потная человечья стая... рве-е-е-ет кого-то в очередные, но мелкие клочья, мать их… и мечется… мечется перепуганное зверство над швыряемой ужасом, возбужденной чужой ненавистью толпой, в мелькании и вонище грязных рук, тел и ртов... от стены к стене, от дверей к дверям, от окна к окну, от души к душе.......... и га-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!... тля….
Полный таки капец-трындец в стакане!
Убил бы.
А сверху... с небосвода палит эту истерическую гниль солнце... вечное равнодушное королевское солнце, которое, наверное, еще и не такую мерзость видало у этих кротокроликов и крысоголубей.
Его уже ничем не удивишь...
Ничем, тля!
Но ничего-о-о...
Я скоро попытаюсь, твою дивизию...
Попытаюсь, тля!
Когда все уже расскажу, все ддддопишу… товарищи кибуцники и прочая недорезанная худоба, то попытаюсь... рискну-таки...
Я им, тля...
Я им еще покажу!
Вот суки.
Да...
Звереют люди от вечного страха...
Озвереешь тут, хе-хе, да, старшина?!
Если муж жену «учит», то хоть до смерти забивай – это свое, мы не причем.
Еще и помогут, подержат, поцы траншейные... подбодрят, тля...
Мужа подбодрят… а вы, Арина Родионовна, думали кого, хе-хе?
Покажут куда и как...
Ага.
Как песка в глаза сыпануть.
Где больнее клок волос выдрать.
Куда бить, чтоб было смертельно больно... но не было смертельно.
Все ж знатоки, мать их.
Отож.
Только «не смертельно» не всегда получается, тля.
Увлекается народ, твою дивизию!
Занятие-то... увлекательное, тля!
Ведь зло – это же всегда удовольствие, правда же, ггггоспода таксисты и танкисты?
Да?
А у вас, пигмеи вы наши, хе-хе, в ваших «добрых» дддджунглях ?
Что... у вас не так... да?
У вас на прекрасной Амазонке в племенах бамбути и кампа более «нежнее и ласковее» любят своих бббблаговерных бамбуковыми палками на задних сиденьях тракторов и газонокосилок?
Более бронебойнее, хе-хе?
Да у всех так, ттттвою дивизию!
Что в ваших джунглях, что в наших, хе-хе.
Более, тля…
У всех!
Сэ-э-эр?!
Чего-чего?
Перфоманс, тля?
А че это вы вспомнили при дамах такое-этакое заумное?
А-а-а, хе-хе… выговорить сразу не получалось, тля!
Ну-у-у… как бы вам сказать, чтоб сразу дошло… при дамах, хе-хе.
А это, дедушка-голубчик... ттттакой вид полового извращения.
Ага!
Этакая привселюдная зоофилия с окружающими хомячками, кккканарейками и золотыми рыбками.
Спектакль наоборот, хе-хе…
Ну-у-у... это ккккогда вся ваша жизнь, любознательный вы наш чапаевец... пардон... в виде возбужденного африканского слона… от заката до рассвета, ггггодами, десятилетиями... трахает вас же... в виде, хе-хе, маленькой полевой мышки, тля!
И отнюдь, хе-хе, не возбужденной, мать ее!
А вы ккккогда-нибудь видели, что это такое – возбужденный слон и какое «оно», хе-хе, это его возбуждение?
Ну, тля… лучше, хе-хе, вам такое и не видеть…
Да еще при дамах, тля.
Комплекс ннннеполноценности до самой смерти обеспечен, хе-хе.
Да-да... слон-слон, уши, хобот… и все ттттакое.
Элефант, сэр.
Именно африканский, а не индийский, энциклопедист вы наш египетский, начитанный по самые финики и пряники, хе-хе!
А вокруг плотная толпа зрителей хлопает, хлопает, хлопает…
Ритм ттттрудовой создает, хе-хе… слону!
И-и-и раз!
И-и-и раз!
И-и-и раз!
Запишите… запишите ггггосподин мэр, тля… для супруги и племянниц, хе-хе... и прочих порхающих белых троюродных мышей… а то забудете на хрен!
Отож!
М-да...
Супруга, жена...
Интересно, что это такое?
Никогда у меня не было, твою дивизию!
И зачем ее бить... «учить», тля?
Да еще до смерти?
Зачем тогда жениться-то?
Только для этого, для мордобоя?
Чего только крысоголуби не придумают, тля!
С кротокроликами, хе-хе!
Идиотизм.
И бывают эти «учения», хе-хе, в некоторых семьях чуть ли не каждую неделю повторяются, пока, действительно, какой-нибудь Отелло местного разлива свою Дездемонку не спроваживает на тот свет, что-то ей там важное отбив или растоптав, проливая потом у дешевого гроба красивые крупные слезы.
Бабы на каждых подобных похоронах так и воют завистливо: «Атму-у-учила-а-а-сь, тля!!!»
Не, вот действительно, граждане дикари, кто-нибудь из присутствующих хордовых и пернатых может объяснить мне – на хрена нужно жениться, чтобы так потом мучить, мучиться и «атмучиваться»… чтобы «умножать скорби», которых и так вокруг как грязи, мать их?
Нэпонятно, твою дивизию.
Бред какой-то...
Полный капец-трындец в стакане!
Ведь не все же зависит от решения Тройки-Лейки, утверждающей браки в нашем, хе-хе, раздолбайском королевстве.
Ну, да… вы, герр полковник, наверное, как всегда правы.
Рождение детей и всякие прочие «продолжения рода», хе-хе, как причина брака не в счет, тля!
Маленькие Мерзавцы они такие, мать их… никого рядом не было, а тут ррраз, хе-хе – и уже готово… и уже бегает, ест, гадит, умничает и грубит, угрожает напильником, хе-хе и папиросы ворует!
Ага.
А жить-то надо как-то дальше с этим своим троянским конем дареным, хе-хе, которому иногда и в зубы не дадут посмотреть… со своей какой-нибудь Срульеттой Энцефалитовной Страходрыщенко, одобренной партией и Тройкой-Лейкой, и вперед, «под венец»... в койку «…пока смерть не разлучит нас!», хе-хе!
Государство пытается контролировать создание семей, тля, и производство, хе-хе, детей, словно производство снарядов, но мы ж не Китай и не Германия, наш народ иначе воспринимает насильно навязанную ему законом семейную жизнь.
Живут, конечно, куда денешься, тля!
Разводы-то запрещены в нашем королевском курятнике, мать его.
Так что приказы у нас таки выполняют, но по-своему, по-отелловски,
Просто постепенно забивают надоевшую бабу свою до той самой смерти, которая их и разлучает, хе-хе….
По тем же, хе-хе, зубам...
Так часто бывает, что и бабы своих мужей лупят и изводят не менее тщательно и планомерно, хе-хе!
Ага.
Ну… когда могут, тля… когда здоровье позволяет!
Бывает, и травят, ядиком крысиным или просто стеклом толченым.
Способов много, своего благоверного порадовать, хе-хе!
А так, в основном «жентльмены» метелят своих «мадамов», мать их всех вместе взятых.
На войне, хе-хе, как на войне, тля.
Я ж и говорю, что если бы наши бабы так много не рожали бы Маленьких Мерзавцев, то наше королевство за пол-года обезлюднело бы, мать его.
Сплошные войны, чистки, поиски Врагов и так далее и их массовые посадки и казни, да еще поголовная резня и садизм на бытовом уровне, твою дивизию!
В нашем «братском» королевстве давно уже и смерть, и жизнь спят, хе-хе, в одной постели и растят, хе-хе, и воспитывают общих Маленьких Мерзавцев.
Солдатскими ремнями, тля.
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
Вот суки.
Вот и жена нашего королевского скульптора Кольки-Бородавки, Настасья, после очередной такой «учебы» покашляла-покашляла кровью недельку-другую... и к нам в Перламутровый свезли бедолагу.
«Атмучилась…»
А жаль, тля...
Настенька одна из немногих была тихая да улыбчивая.
Они у самых хризантемных ворот живут, на втором этаже.
Вернее жили, твою дивизию...
Жили... тля... не тужили, хе-хе.
Колька так до сих пор и не женился почему-то.
Может гонорея, хе-хе, недолеченная мешает, а может больно переборчив стал, сволочь патлатая.
Ага.
Несчастный же ж вдове-е-ец, тля!
Весь такой небожитель, поэт в эмпиреях мятущийся, завистниками гонимый, миром непонятый и в вечном творчессссском поиске говна для своей пули… вдовец-творец наш, мать его… сизорожий Пигмалион Михуельанжеловский из бутылки не вылазящий!
В вечном поиске дешевой или халявной выпивки и таких же, хе-хе, Галатей всех калибров.
Небожителям без этого никак, твою дивизию!
А то.
Его потом, после похорон весь двор целую неделю утешал и жалел пивом, водкой и прочими «вкусностями».
Даже на работе, в королевских мастерских два отгула ему дали... уроду, тля...
Ага.
Утешали, да-а-а, мать его!
Несчастье, тля... жена ить помёрла, зараза!
Сама ж помёрла... сама же... он тут причем, тля?!
Горе ж у человека, твою дивизию!
Ой, горе-е-е горькое-е-е…
У-у-уй, тля!
Животные!
Скоты-ы-ы-ы!
Люди... тля... люди... крысоголубиные муди...
Убил бы.
Колька и сейчас там живет, на втором этаже, тля, напротив Блехмановичей.
Ну, это там где палисадник со старой, огромной абрикосой.
Вечно торчит на веранде с опухшей рожей в грязной майке, с синей бородавкой на таком же носу, тля египетская... и с намертво прилепленным к нижней губе протухшим бычком...
Торчит и поплевывает из окна на прохожих, на эту абрикосу... эстет хренов, тля... художнИк-нужник... поц траншейный!
На все поплевывает, хе-хе.
На весь мир, тля!
В меня тоже... очень старается попасть, когда я мимо ковыляю.
Хвастался недавно на весь двор, что их мастерским бюсты очередного Верховного Маршала Королевской Службы заказало министерство.
Много заказало, тля.
Очень много.
Говорит, что в каждом дворе теперь стоять будет этот поц траншейный.
Прямо у столба с черным рупором.
Следить за порядком, значит, твою дивизию, будет истукан гипсовый, сквозь свое лысое пенсне.
Чтоб народ не баловался, тля!
А то он такой, мать его, хе-хе, ббббалованнннный, да?..
А что вы от него хотели Арина Родионовна, козевладелица вы наша непросыхающая?
Ббббудет-будет следить, тля!
На то и поставлен партией и королем!
Эй, лысый, ммммать твою!
То чай, случайно не твой родич так высоко вскарабкался по черепам и тушкам на самый верхний, хе-хе, насест в ннннашем инкубаторе для бахнутых об сосну головкой?
И не бабы, хе-хе, твоей?
Ну, ладно-ладно, хе-хе, не шипи, ДНК тут свое не разбрызгивай по помещению...
Ведь ппппохож же упырь этот на вас придурков обоих, как будто одна, хе-хе, пьяная свиноматка вас рожала, тля!
Глазки вон... тоже такие у него, тля... штопорные, хе-хе, буравчистые, как и у вас, сучки-червячки мои ннннеутомимые!
Сразу видно, хе-хе, у него у этого нового лысого лаврушки-чебурашки не забалуешь, твою дивизию.
Все-е-ем, тля, и нам и, хе-хе, вам гаечки с краниками и пппподкрутит, и законтрит, и закернит, тля!
Отож.
Отож, няня дорогая.
Это вам, ппппьяненькая моя пастушка-ассенизаторша, не солидолом ворованным под одеялом закусывать, да городской транспорт из горшков и уток втихаря орошать по утрам из окон...
Это же, хе-хе... королевская ддддисциплина, тля!
Это они могут, мать их!
Вот суки.
Так что скоро бородавкины «шедевры» по всем городам и весям людей пугать будут, хе-хе!
Люська Драная частенько к нашему Родену захаживает...
Ага!
Прикоснуться, хе-хе, так сказать, к настоящему изткуссссству, тля!
МоцАрта почитать, стихи какой-нибудь Паганинины с Жопеном послушать...
«Прикоснуться», да и подработать заодно.
Вдохновить, хе-хе.
У него ведь даже патефон есть... и даже несколько запиленных пластинок с фокстротиками и «Рио-Ритой» и даже с какой-то, хе-хе, классикой.
Даже Стравинский есть, слышь лысый, хе-хе?!
И чайник со свистком!
Да... пигмеи вы мои амазонские, тараканы запечные... это вам не шарманкины ккккадрили, вальсочки и краковяки... лабаемые носом, подбородком и одной рукой, тля!
Это же... «Рио-Рита»!
Полный таки цирлих-манирлих в сметане!
Настоящая, хе-хе... музЫка, а не всякий там ширпотреб для валенков и лохов деревенских с Урала, твою дивизию!
Понимать надо, тля!
Бородавка у нас периодически почти богач.
Да-а-а, мать его!
У него, у урода, как королевский заказ, так и деньги и карточки премиальные, тля.
А после сутками и гульба, и пьянка, и мордобой само собой.
Веселье, тля!
Ага.
И любые шмотки, любая еда с черного рынка, хе-хе…
Еда, твою дивизию!
А запахи от нее по улице такие, что сознание можно было потерять, если мимо пройти, тля…
Но пропивает все... вплоть до своей никогда не снимаемой майки.
Что поделаешь, тля – «богема», твою дивизию!
Да и ломбард тут недалеко.
Рядом с нашим Королевским Вендиспансером и Королевским Публичным Домом…
Удобно, тля... все рядом, хе-хе!
А то.
А у самого-то подонка гонорейного... две дочки маленькие, близняшки семилетки.
Постоянно голодные, побитые, ободранные какие-то... в любое время года, по любой погоде в каких-то кацавейках и платьицах выцветших, еще, видимо их несчастной мамой купленных… вечно, мать их, по улице или двору до полуночи шляются, чтоб домой не идти, тля...
Или милостыню просят на Базаре или возле булочной.
Какая из недорезанных старушек сжалится, даст горсть семечек, вот и еда за весь день…
Я их… когда вижу… у меня ком к горлу подкатывает, тля!
Не могу смотреть на них спокойно, тля... так они мне напоминают моих маленьких...
И на него не могу...
Не могу-у-у, тля!
Падла, поц траншейный, удавил бы сволочь пьяную!..
Да что я сделаю, твою дивизию... хромой аника-герой с одной рукой…
Та еще шарманка, хе-хе.
Отож.
Но... ничё, тля!
Ничё-ё-ё…
Еще годик-другой... ежели выживут близняшки, хе-хе… то пойдут вслед за Люськой, на панель... на работу в королевский бордель… «к станку», тля, к «плугу»… радовать и вдохновлять, тля, пойдут сиротки озабоченное спермотоксикозом население, хе-хе, повышать производительность труда, планы перевыполнять!
Ага!
Тетя Люся поможет и дорогу покажет в «светлое будущее», в Светлую Даль согласно Основной Линии.
Да-да, именно – и вслед подмашет, сами понимаете чем, тля!
Пристроит к... Делу... хе-хе... королевскому, тля... будущих «крошек-милашек»…
Надо же как-то и чем-то девочкам на жизнь зарабатывать, тля... папку в старости кормить, да его цирроз с триппером долечивать!
Так что все будет у них хорошо!
Будут и у них свои грамоты и переходящие желтые знамена, мать их.
Как у всех, тля.
Вот суки.
А-а, что там говорить, тля, что думать!
Чего психовать и кричать...
Ничего в этих скотах не изменишь...
Нет в них никакого смысла, нет в них совершенства, нет гармонии... да!...
Нет в них ничего-о-о-о!
Да, моя милая, но о-о-о-очень ттттолстая девушка с тортом!
Как и в вас, тля, так и в них!
Ккккроме калорий, аналогий, хе-хе и аллегорий.
Ложитесь-ложитесь, хе-хе... да-да рядом с этим свистуном-разведчиком на пол!
На пол, тля!
Ложитесь-ложитесь, а то ж вы вон еле-еле стоите... и не ккккраснейте тут зазря своими ржавыми брикетами на зубах!
Ттттоже мне, хе-хе... бездонный кратер розовых соплей и страстей с неизвестной планеты тортов и вафель, тля!
Ложитесь и ешьте там, на ббббоку... ешьте... лучше вот, тля, нате ложку вот разливную, возьмите и ею ешьте, а то маленькая ложечка в такой пасти потеряться, хе-хе, может!
Жуйте, хе-хе, свои тттторты, семечки и щеки с подбородками, тля!
И нервы лечите, дамочка!
И себе, и пластуну с подтяжками… и старшине, тля!
Старшина, это и вас, носорога толстокожего, тоже ккккасается, тля!
Перерыв!
Да-да!
И я перекушу, что Бог послал... что люди дали...
Ага.
Война войной, а рефлексы не пропьешь!
Все на хрен с пляжа, перерыв у нас.
Читать умеете?
Читайте, тля.
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
Да... люди дали... твою дивизию!
Эх, люди, тля... хрен на блюде, хе-хе…
Может быть, они несовершенны потому, что они очень кучно живут?
У них же нет своих «сараев», тля!
Ага.
Только какие-то погреба да клетушки для всякого барахла и мусора.
Не зря в древности, чтобы достичь этого пресловутого совершенства, самые мудрые уходили от людей, от мира… уединялись... в пещеры, затворы, скиты... в пустыню уходили, постились, твою дивизию…
Постились, хе-хе!
В сараях.
Как я.
Отож.
Да, тля...
Ну, ччччего?
Еще тортика, хе-хе?
Ну, чего вы мычите тут так горестно, как Герасим у пересохшей реки, хе-хе!
Все ж на свете когда-то ккккончается… и торты тоже, хе-хе…
От же коровища герефордская, мать ее!
Вам бы, хе-хе, жвачная вы наша бездна… тоже не помешало бы хоть немного поголодать, по теи же пустынькам пошариться, в пещерке пожить пару месяцев... а не тттторты тут жрать на грязном полу с мужиками!
Да еще и разливной ложкой, хе-хе!
Ага!
А то ваш... ттттоже видать, хе-хе, Немаленький Прынц вернется домой на свою планету... к своей розе… бац – и не узнает свой раздувшийся цветочек, свою розочку из ломтей сала с лепесками из бекона, хе-хе… розищу свою ббббаобабистую, скотинку свою разжиревшую, хе-хе, не нащупает… под треснувшим стеклянным кккколпаком, твою дивизию!
Вот облом-то будет у Его Высочества, тля... хе-хе!
И не чавкайте так, а то аж уши закладывает и затылок чесаться нннначинает!
Эй, там, соседи, действительно… накройте этот желудок чем-нибудь, чтоб неслышно было этого хора имени собственного пищеварения и дефекации, а то тут весь, хе-хе, сеновал скоро слюнями сладкими захлебнется, тля!
Да хоть ккккастрюлей с борщом накройте, хе-хе... мне все равно!
Убил бы.
Да уж... соседи, тля... крысы, да голуби мои шизокрылые, хе-хе.
Им негде побыть самими собой, побыть наедине, тля!
Может в этом все дело?
Они же все время на виду, все время вместе!
В их страшных муравьиных дворах, в их протекающих коммунальных клопятниках и запрелых фанерных пеналах, твою дивизию, всем все слышно и все видно, что творится за стенкой…
Им постоянно надо что-то изображать из себя, «выглядеть», хе-хе, друг перед другом!
Ага.
Перед другими соседями, тля!
И поэтому... они растопыривают свои лапки и пальчики… распушают свои жалкие грязненькие перышки и пыжатся изо всех сил, хорохорятся и выпендриваются, испуганно кося по сторонам блудливыми глазенками, но уважая себя при этом... безме-е-ерно!
Крысоголуби, кротокролики... поцы траншейные!
Без стаи они теряются, им непривычно, что никто не толпится вокруг!
И не зря, когда я еще сидел в своей обписанной, хе-хе, пятой одиночке, ожидая казни, столько народу в соседних камерах, в первые же недели заключения сходило с ума.
Орали, мычали, рыдали, пели песни, разбивали себе головы о стены, вешались на самодельных веревках, бросались на решетки, на штыки охраны…
Я, прислушиваясь к этой какофонии, тогда еще не понимал ничего, думал, что просто Служба решила еще и Королевские Сумасшедшие дома почистить, хе-хе.
А вот сейчас дошло, тля!
Эти несчастные кроме ужасов самого ареста, не выдерживали этого, внезапно обрушившегося на них полного о д и н о ч е с т в а!
Ведь одному страшно, тля!
Стра-а-а-шшшно…
И непонятно – как жить дальше?!
Отож.
А вот мне одному хорошо, тля.
Пока хорошо.
«Мне хорошо – я сирота!», хе-хе…
Я белая ворона в этой стае.
Во-во!
Я один и доволен.
И этого они мне тоже не прощают...
Ни-ни...
Я чужак для них, тля...
Я чужак, пришлый.
Мало того, я – непонятный чужак!
Ага!
Почти как Враг, твою дивизию!
Ведь если пришлый и странный – значит потенциальный Враг всех Настоящих Людей мира, Дела и так далее!
А то!
Это написано на опухших рожах моих милых соседей, когда они угрюмо смотрят, как я ковыляю в свой сарай.
Иначе откуда столько безжалостного подзуживания и натравливания на меня своих на все «всегда готовых», хе-хе, крысенышей… своих Маленьких Мерзавцев… откуда столько презрения ко мне, фронтовику, беспомощному однорукому калеке, который никого не трогает?..
Когда у тебя лобик, как и мозг, в два пальца, хе-хе, то любой странный и непохожий на тебя всегда неприятен и непонятен.
И главное – не нужен, мать его!
И главное – опасен!
Всегда, тля!
Даже мне, хе-хе!
Да-да-да…
И мне, наученному горьким опытом, ничто общескотское не чуждо, но я хотя бы понимаю это и давлю в себе это, а они нет!
Да, именно так, моя ддддогадливая толстожопая ботва… именно так, хе-хе…
Они все плохие, а я хороший!!!
Ппппросто чудесный я!!!
А они нет!
У них всех… у вас у всех… у ва-а-ас, сучар-волчар позорных, у всех членоголовых овощей и дирижаблей по жизни девиз – «Враг не дремлет!»
Он у вас, гад никогда не ддддремлет, тля!
И он затаился, притаился и приготовился!
На то он и Враг!
Причем в ккккаждом чужаке приготовился, хе-хе!
Ага!
В ка-а-а-аждом, тля…
Вот суки.
Да!
Да.
Ттттаки да, вы наверняка правы, тля!
Вы пппправы, мои уважаемые лунатики, лютики и луноходики, хе-хе!
Людям всегда необходимо видеть перед глазами кого-то еще хуже себя.
Всегда, тля!
Тогда они чувствуют себя вполне сносно!
Они не такие, твою дивизию!
Они лучше, хе-хе.
Лучше-е-е!!!
О-о-о, тля!
Чем лучше им непонятно, но точно лучше, твою дивизию.
Вот и Маленькие Мерзавцы, как и все Маленькие Мерзавцы на свете это хорошо чувствуют.
И первыми поднимают с земли камни, которые щедро разбросали для них их родители и родная Королевская Служба.
Поднимают для нового, хе-хе… камнеразбрасывания, тля!
Отож.
Кидая их в проходящего чужака, они лишний раз подчеркивают и самим себе и всем окружающим этот призрачный и невнятный статус своей «лучшести» хе-хе!
В собачьей стае, тля, всегда на калику-перехожего первыми кидаются и громче лают маленькие собачки.
Ага.
И больнее остальных кусают, мать их...
И подлее, и ядовитее.
И обиднее, тля…
Как зачем, шнурки стоеросовые?
А из любопытства ккккусают, тля... хе-хе,
Вы каким местом меня слушаете?!
Щиколотками или подмышками, мать вашу?!
Хоть иногда свои сидалищные половинки с полушариями местами, хе-хе, меняйте… да глиняные ггггоршки на плечах включайте, тля!
Полный таки капец-трындец в стакане!
Дети, это же безошибочный индикатор.
Идеальные контрразведчики.
Ага.
Полная бескомпромиссность, море энергии, хе-хе, мозг еще не загажен, рецепторы еще на засалены, интуиция еще не залапана.
Поэтому Маленькие Мерзавцы лучше всех чувствуют, что Враги всех Настоящих Людей мира, Ддддела и так далее притаились везде и в ккккаждом…
В к-а-аждом, тля!
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
Поэтому спермописатели из Королевского Литинкубатора совместно с Королевской Службой давным-давно уже придумали куда направить неуемную энергию и способности миллионов Маленьких Мерзавцев всего королевства, чем занять подрастающее поколение, чтобы оно, хе-хе, и пользу приносило Королю и его Делу, мать их… и резать не начало уже всех подряд от переизбытка гормонов и энтузиазма!
И придумали, надо отдать им должное, гениально… фундаментально, на многие годы вперед, тля!
Был создан «Третий Глаз Короля» – полувоенная детско-юношестская организация, объединившая в себе все прежние, слабые и разрозненные, детские юнгштурмовские банды, стаи и группировки.
Умело разрекламированная Левитаном, щедро финансируемая казной, курируемая Службой, «ТГК» быстро стала невероятно популярной и престижной, в которой ныне состоят уже миллионы и миллионы Маленьких Мерзавцев.
Ага!
«Глазкоролевец», мать его!
Не название, а пэсня, хе-хе!
Глазкоролевец – это таки звучит гордо, тля!
А то!
Название не в бровь, а именно в глаз, твою дивизию.
В, хе-хе, третий, тля.
С первого раза и не выговоришь-то без ста грамм королевской мескалиновой, хе-хе!
И гудит набатным колоколом над всем королевством их гордый и грозный девиз:
«Всюду слышит тебя Третий Глаз Короля!»
Ага.
Это уже, хе-хе, полный «ужас-ужас-ужас»!
Полный таки черно-желтый цирлих-манирлих в сметане!
«Подними-и-ите мне ве-е-е-еки!», хе-хе…
У них, у наших доморощенных Виев королевского сюрреализма, и глаза имеют, хе-хе, уши, а уши имеют глаза, тля!
Да-да, именно так... я ж говорю – вивисекция всякой логики и смысла…
Но это работает, тля!
Да еще как!
У нас и так по кругу все друг друга имеют, твою дивизию... хе-хе...
Ага.
Но глазкоролевец, поверьте, хе-хе, таки имеет всех!
Все-е-е-ех, тля!
Как ваш слон нашу мышь ккккруглосуточно имеет, помните, герр профессор?..
Конечно по-о-о-омните, мать вашу!
Гигант застывшей мысли вы наш, хе-хе, кулинар ббббараньего интеллекта, тля…
Кстати, Барак Манделович, а ежели устали можете одну руку опустить, хе-хе… и прогуляться, на сколько ддддлины цепи хватит, тля…
А то вон уже у вас и родинки и волосенки выпадают с одной стороны и пролежни по всей физиономии пошли.
Ддддавайте-давайте, разомнитесь герр профессор, я сегодня добрый, хе-хе,
О-о-очень до-о-обрый, тля!
Я вот… и миску вашу помыл, и песок вам наконец-то поменял!
Ну… просто ддддобряшка, хе-хе…
Да, старшина?!!
Отож.
Ну-ка, старшина, голубчик… цепь-то размотай, твою дивизию… помоги уважаемому ччччлену, хе-хе, корреспонденту от африканской ботаники-генетики-кибернетики… размяться как следует, пущай его по кругу поскачет часика два-три, хе-хе!
Только ккккнутовище не сломай, как в прошлый раз, бревно перекормленное!
Услышал, скотина, мать твою?!!
Вещь-то кккказенная, тля, на пытошном учете состоящая, понимать надобно!
Да тете Клаве плевать, какие и у кого ты тогда кккконцы перепутал, твою дивизию!
Смотри сейчас не перепутай, хе-хе, галифе с ушами, тля…
Концы, хе-хе, свои с кончиками.
Ага.
А то опять ббббудешь на плацу до следующего утра маршировать в гордом, хе-хе, зоологическом одиночестве, твою дивизию… и всякие прочие фигуры высшего строевого пилотажа выполнять в полном походном снаряжении, тля египетская…
Может ттттогда… хоть в двери казармы боком проходить смогЁшь, хе-хе, да в койке помещаться!
Услышал, Кккколобок ты наш перебродивший, тля?
Марш выполня-я-ять!!!
Вот суки.
Маршируют и эти гаденыши частенько по улицам…
Глазкоролевцы, мать их.
В яркой желтой форме, в пилотках и черных галстуках, шевронах и значках…
Ррряз!
Ррряз!
Ррряз-два-три-и!
Топают, тля… дурашки-барашки в ряд, высекая веселые искры из брусчатки казенными черными «мартенсами»...
Ага.
Со знаменами, с барабанами и хризантемами этими вездесущими... со своими дурацкими трубками и дудками… с вздернутыми вверх кулачками, тля...
С вытянутыми еще выше кулачков, хе-хе… мизинчиками с обгрызенными ноготками.
Ррряз!
Ррряз!
Ррряз-два-три-и!
Страшненькое это зрелище скажу я вам – тысячи и тысячи ритмично вздрагивающих шагающих мизинцев, поднятых под барабанный бой над грохочущими желто-черными шеренгами и колонами, над качающимися букетами, штыками и штандартами, над суровыми детскими личиками… над прищуренными, хе-хе, как в прицел… совсем-совсем, недетскими глазками, тля!
Совсем… не детскими, мать их, хе-хе…
Ррряз!
Ррряз!
Ррряз-два-три-и!
Мизинцы ввввверх!
Почему мизинцы, тля?
Ну, понимаете ли... якоря вы мои… о штакетник жизни оборванные... тут ттттакая вот тонкая идеологически-воспитательная мысль, тля, прослеживается...
О-о-очень, хе-хе, ттттонкая мысля, тля…
Что все остальные пальцы в кулаке могут спать спокойно, пока мизинцы бодрствуют!
Ага.
Бдят, понимаешь!
Лихо придумано, да, твою дивизию?
Дозорные королевские мизинцы-мизинкелы, часовые вахтеры своего бдительно-счастливого детства, мать их…
Ведь, хе-хе, с младых ногтей, начиная с первых секунд беременности их мамаш, этим Маленьким Мерзавцам внушают, вбивают, вдалбливают:
Высматривай!
Запоминай!
Записывай!
Высматривай!
Запоминай!
Записывай!
Ага!
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
Мизинцы и мизинчики,
Да, мы мизинчики!
Родине, Делу и Службе верны-ы-ы!
Сердцем горячим,
С Королем вместе,
Все-е-е Часовые страны!
Ррряз!
Ррряз!
Ррряз-два-три-и!
Убил бы.
Парады, демонстрации, шествия и марши факельные устраивают, митинги, заседания, спортивные соревнования, слеты и фестивали проводят, тля, в караулах у Вечных Огней торчат, черно-желтые снопы и стога, хе-хе, хризантем возлагают на братские могилы и к памятникам Королю и его Делу, всякие гирлянды Славы и венки Памяти тоннами таскают и таки тоже, хе-хе, возлагают на Аллею Героев к страшненьким памятникам Павших Героев и прочих надорвавшихся королевских передовиков, хе-хе… и у которых клянутся, клянутся, клянутся, тля…
И орут, орут, орут, тля... микробы королевские, огрызки желторотые...
То долой, то дяздрявствует!
То «С корнем вырвем!..», то «Славься на века!..»
До истерики, до рвоты, до полного крещендо, хе-хе, орут на Минутках Ненависти!
Как у взрослых.
Яблочки-то от грушек недалеко падают, тля!
Как и волки от волчьих ягод, хе-хе, да мамаша?
А что не так, тля египетская, что, не пппправду я тут рассказываю?!
Вон и ваш щенок топает вместе с остальным стадом, матчасть изучает, строевой занимается, молодец какой мальчонка, хе-хе, отрабатывает под руководством старшины вместе со всеми команды, повороты, часами гупает своми мартенсами по разлинеенному асфальту, без устали гупает, и на Минутках Верности орет громче всех, хе-хе, и на стрельбище, говорят, лучший, и гранатку кидает дальше всех, и с парашютом и штык-ножиком дружит, и рукопашку знает, и точки болевые, тля... и всяко тако разно знает, хе-хе... вон как глазенки-то у вас, мамаша бббблестят от гордости за чадо свое желто-черное, за своего Маленького Мерзавца, твою дивизию!
И у него, у волчонка, также... вон как глазенки бббблестят под пилоткой, хе-хе, как сверкают они стальным блеском у этой срани господней, желто-черной трехглазой чумы на наши головы, тля.
Отож.
Издалека их щенячьи выкрики хором своих девизов, речевок и прочих блудословий напоминают предсмертный рев мезозойских чудовищ, от которого мгновенно холодеют затылки и потеют ладони даже у самых лояльных граждан, хе-хе.
Мясцо пушечное... детское... игрушечное... но уже с заточенными зубками, с остренькими коготками, с метким зрением, хе-хе, и чутким слухом, тля!
Всюду слышит тебя Третий Глаз Короля!
Ага… тля, всюду, мать их.
Хрен куда денешься от саранчи этой…
Играются Маленькие Мерзавцы... мальчики-засранчики, девочки-припевочки, поцы траншейные.
Пока играются, хе-хе... твою дивизию!
В солдатиков, в войнушку играют, хе-хе!
Воюют деревянными, тля, автоматиками, гранатками, ножами.
Фаустпатронами, базуками, пушками, танками, тля…
Пиф-паффф!!!
Пока деревянными, хе-хе!
Пока…
Настоящие им только в летних и зимних глазкоролевских лагерях выдают, тля, на маневрах, стрельбищах и полигонах за городом...
Гото-о-овят из них там… будущий солдатский фарш, хе-хе…
Глазкоролевский, твою дивизию.
Ага.
Полное тра-та-та-тада-ля-ля и уря-я-я-я-я-я!!!
Ррряз!
Ррряз!
Ррряз-два-три-и!
Высматривай!
Запоминай!
Записывай!
Вот суки.
У кого еще нет костылей, подгузников и прищепок – осторожно на виражах и трамплинах!
Впереди двадцать два замаскированных волчьих капкана и метровая ступенька!
Кто еще может и хочет – спускаемся дальше…
*все выше перечисленное у моего самого любимого Петровича является сейчас самым дорогим в мире. Включая самого моего самого любимого Петровича.
продолжение http://proza.ru/2012/10/30/1918