До чего ж вы бабы дуры
Нарожали сыновей
Видно пешки не фигуры
А пожива для червей
Видно пешки не герои
А солома для костра
Хоть ты лежа, хоть ты стоя
Хоть ты с криками ура…
Окопная песня 1-й Отечественной войны СБК (автор неизвестен)
Что лунопарк, занятно, да… мать вашу?
Что лобки свои отъетые наморщили, гггглазки крысиные сузили... ароматные воспоминания нахлынули о родном свинарнике, да?
Фонтан свой бахчисарайский, хе-хе, прикройте и не дышите так резко... а то вон сопля уже аж до штиблет висит, жизнь в окружающей стратосфере шибко ппппортит, хе-хе!
Высморкайтесь в подтяжки и подмышки и уберите из-под ваших лиц этот пошло-приторный вид ббббеспокойства за все человечество, тля!
Уберите-уберите, тля, а то плюнуть хочется, хе-хе, с криками ура!
Ага.
Ведь у любых диктаторов и тиранов такие же устало-озабоченные ггггосударственные рыла с тридцатью тремя запасными дулями в карманах!
У любых, тля, особенно, хе-хе, самых гениальных!
Великие Вожди, Кормчие, Отцы, Учителя и всевозможные Друзья всех народов!
Гениальные размазыватели своих священных черно-желтых глистов, хе-хе, по скомканным газетным лицам, тля…по черепным коробкам с конфетными мозгами, по преданным пластмассовым глазам и картонным ушам, обвешанным лапшой из вялых, хе-хе, но таких лояльных хризантем…
По атласным портьерам, хе-хе… твою дивизию!
Отож.
Я не пытаюсь что-нибудь изменить в этой оранжерее заиндевелых идиотов... в этой вашей кунсткамере амнезийных кротокроликов и крысоголубей, нежно лижущих члены и штыки, торчащие из их сердец и задниц, хе-хе.
Я просто уже не могу, мать их!..
Не могу так жить и все это видеть и слышать каждый день, каждую минуту, тля!
Ну, свергнут или сдохнет этот Король… так-таки будет другой.
Потом третий, твою дивизию, четвертый… сто тридцать второй, тля!
И его тоже надо будет любить.
Верить ему, тля...
Прославлять, восхищаться и благодарить, мать его!
Ничего не изменится, хе-хе.
Как у меня, так и у всех!
Ага.
Те же постоянные издевательства и избиения, тот же злобный мир, злобный двор, дырявый сарай, продавленная кровать, голуби, крысы...
Те же изобретательные садисты Маленькие Мерзавцы, поцы траншейные, тля...
Те же собакоружья по черно-желтому, хе-хе, периметру и на вышках…
То же молчаливое одиночество, безжалостная зверуха безнадежности и отчаянья, днем и ночью грызущая мое сердце, тля!
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
Да, ммммадам, тля.
Нет, мадам, тля.
Да я не про… не про вашу неведому зверушку, хе-хе… не про ваше неизвестное науке животное, мадам…
Хотя, вы правы, мадам…
Лучше таки спрячьте это самое, что там у вас за пазухой, хе-хе, ккккопошится, скрипит и пукает…
Спрячьте-ка от греха подальше в холодильник, а то наши ббббдительные санитары-бредологи унюхают, хе-хе… весь гарем таки выселят на хрен с выставки экскаваторами и ббббульдозерами!
Спрячьте, тля… и потом шепотом расскажите мне, хе-хе, на ушшшшшкоооо о своих сокровенных мечтах и мыслях и тайных желаниях и страстях…у-у-уууурррррммм….
О своих, хе-хе… моя дорогая, о своих ссстрастяяяяях, тля!
Поделитесссссссссь, не жадничайте, хе-хе, проказница-шалунья этакая.
Да-да-да….
Именно о своих страстишках, тля… во-во… типа «родила царица в ночь»… хе-хе, и так далее по списку.
О моих мне и так, хе-хе… все давным-ддддавно известно.
Вот-вот, тля…
С моими контуженными остатками серого вещества, хе-хе, и всякими… такими-сякими набекрень мыслями… мое одиночество – во благо.
Ага.
Я уже говорил, что вообще-то и раньше был нелюдимым типом, а теперь и подавно, хе-хе… совсем обмизантропился.
Не хочу, тля!
Люди даже слегка касаясь, ранят друг друга, мать их.
Даже, хе-хе, не касаясь, ранят.
Я так долго никого не касался.
По морде, правда, получаю, хе-хе, регулярно, но битие это же не прикасание.
Прикасание, это доверие, тля.
Сейчас мне кажется, что обними меня кто – я тут же умер бы, тля!
От омерзения, наверное, хе-хе...
А от ччччего ж еще, мои любвеобильные агарофобы и агенобарбы?
Ага!
Ах… обними меня беби… я ведь тоже ббббомбил Токио и Дрезден, хе-хе…
Besame-e-e… Besame mu-u-ucho-o-o-o…
Вот суки.
Да уж… экие мы нынче нежные стали, тля!
Прям... не коснись его, старого пердуна, ни чмокни, хе-хе, за попку не ущипни, проказника этакого…
А ведь провел почти двадцать два года на войне, в грязи, в крови, тля!
Под теми же бомбежками, хе-хе… в тесноте блиндажей, землянок, окопов.
Или просто в вонючей тесноте солдатских тел, чтобы согреется, тля, чтобы выжить, хе-хе…
Зимой в уйгурских песках… в монгольских каменных пустынях… или на космических ветрах Каракорума и Гималаев так и грелись друг другом, только вместе, только кучей, как цыплята, хе-хе….
А знаете, мои снайперы-аматоры, как холодно по ночам в горах, в высокогорье, твою дивизию?
Невыноси-и-имо холодно, тля!
А в пустынях, особенно в Гоби, Негев… или в стылых песках Такла-Макана?!
Это днем там чокнуться можно от жары, хе-хе!
А ночью там Арктика, тля!
Однажды, в тех же Гималаях в долине Кали-Гандаки на страшных склонах Дхаулагири у нас почти половина полка вымерзло, негде укрыться было от ветра и мороза… а в соседней части у горных егерей, которые в буран по воле разгильдяев квартирьеров тоже без палаток и спальных мешков ночевали прямо на леднике под Аннапурной почти батальон к утру не поднялся с морен.
Кого лавинами разметало, кто просто замерз, тля.
Так там и спят до сих пор, дрожа на ветру рваными шинелями и выбеленными костями…
А кому они нужны, хоронить их, твою дивизию!
Я тогда жив остался только потому, что до утра простоял на качающемся валуне, балансировал, чтоб не упасть и не заснуть, мать его…
Так и выжил, тля!
Так и живу всю жизнь, хе-хе, балансируя...
Ага.
У меня с тех пор пальцы на ногах ныть начинают при малейшем холоде, твою дивизию!
Но особенно хреново было штрафникам перед ночной атакой где-нибудь под Лхасой или Чьямангом, когда ни костра, ни даже покурить не дают.
Оружие, кстати, тоже не дают, твою дивизию, хе-хе.
А трофейное после каждого боя у уцелевших отбирают.
Гу-га!
Гу-га!
Ага, тля!
Отож.
А как хочешь, так и воюй, твою дивизию!
Хоть камнями, хоть дубинами, тля!
Хоть голыми руками, хоть одетыми, хе-хе…
А чо, жалко что ли… народу-то хва-а-атит… пещерных жителей СБК, снежных получеловеков… кротокроликов, хе-хе, пушечно-пулеметного мяса наших бесчисленных фронтов, фронтиков и фронтишек!
«Бабы, тля… еще нарожают»… как говаривал наш самый великий королевский военачальник маршал Хуков, стратег-мясорубщик хренов, мать его!
Ведь нарожаете же, дуры, а?!!
Нарожа-а-ают, тля…
А куда им, поцяркам траншейным с подводной лодки деваться, хе-хе!
Отож.
Лучше б девок нарожали.
Научили печь блины.
Вот бы не было печали,
Может не было б войны!
И не жег бы наши шкуры
Пулеметный суховей.
Для чего ж вы бабы-дуры
Нарожали сыновей…
Эту песню еще в первые Отечественные войны пели в окопах несчастные штрафнички.
Да все тогда пели, твою дивизию, не только штрафники…
Все кто на передовой взаправду был, все кому страшно было, хе-хе.
А кому, хе-хе, там не было страшно, тля?!!
И ничего с тех пор не поменялось, мать их…
Только теперь перед наступлением… перед атакой дают штрафникам, хе-хе, ножи тупые да королевскую водку из опилок… на махорке, маковой соломке и порохе настоянную.
Вот и нам выдавали эти королевские сто грамм.
Редкое блевотное дерьмо, тля...
Старики рассказывали, что хуже нее был только знаменитый «балтийский чай», хе-хе… окопный коктейль еще Первой мировой, тля, смесь спирта с кокаином и мескалином.
Не знаю, как там с коктейлем этим у прибалтов, но королевскую я пробовал, мать ее.
После нее совсем дуреешь, вообще ничего не соображаешь.
Лишь вперед, вперед... впере-е-е-ед!!!
Шиза полная, страха никакого, зато ненависть такая, что кажется, разорвет тебя вдребезги… и тут главное, чтоб старшина направил сапогом в нужную сторону, хе-хе, куда бежать, кого рвать!
За Родину-у-у!...
За Дело-о-о-о!!!
За Короля-я-я!!!!!...
Ля-ля...
Бля-бля.
И летишь… летишь с выпученными, налитыми кровью и ненавистью глазами на колючку, на доты, на мины, хе-хе… не обращая внимания ни на взрывы, ни на пулеметы, ни на раны… врываешься с ревом в окопы и блиндажи и рвешь, и грызешь, и кусаешь, и режешь, режешь, реже-е-ее-шь!!!...
Кромсаешь в хлам озверело все и всех подряд – своих, чужих, тля…
Землю режешь, лед, камни, траву, деревья… себя полосуешь, твою дивизию!
Только голова потом разваливается от этого пойла.
Если цела остается, хе-хе…
Многие от этой водки с ума сходят.
А многие привыкают, тля…
Ага.
Я ж и говорю – привычка, это один из способов мимикрии человечества!
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
Так что на фронте не до этих нежностей с прикасаниями, хе-хе, было.
Другие приоритеты, тля!
Ага.
При бомбежках, артобстрелах... или когда, хе-хе, совсем уж полный капец-трындец в стакане наставал, это когда, например, вакуумную «мамашу» сбросят, или «малая» водородка ахнет, выжигая и снося все на километры вокруг… и ты весь обделанный от свистящего, ревущего, нарастающего ужаса... вдавливаешься, зарываешься, впитываешься в ходящую ходуном землю, тля... забиваешься, закапываешься, действительно, как цыпленок под других, таких же орущих от ужаса и кашляющих, хрипящих от пыли и радиации цыплят в тлеющих пилотках и шинелях… когда кажется, что вся всемирная раскаленная Смерть, что летит с неба, летит только на тебя, тля... и только на тебя одного... вот тогда тебе, хе-хе, как-то все равно... кто тебя касается, твою дивизию!
Лишь бы жить, хе-хе...
Лишь бы жить, твою дивизию!
Лишь бы дыша-а-а-ать хоть чем-нибудь, мать вашу!!!
Вот суки.
У многих, хе-хе, великих было такая же хрень – боязнь прикосновения.
Комплекс неприкасаемости, хе-хе.
Отойди, поц ттттраншейный!
Отойди, сука!!!
Ты ддддышишь моим воздухом, тля!!!
Послушайте, это я к вам обращаюсь, пылесос вы наш молокоотсосный!
Да-да, к вам, Архимед Фидиевич, шершавинький вы наш половичек из запасников мадам Тюссо, тля!… к вам!
Ббббыстренько… отойдите по биссектрисе в правый угол треугольника и не портьте ввввокруг меня мой воздух, тля!
Его и так уже немного, хе-хе, осталось… моего-то воздуха…
Бего-о-о-ом, тля!
У вас же ттттак в животе бурчит, что я иногда себя, хе-хе, не слышу!
А потом и не вижу, тля!
Ага!
И циркуль свой забирай с транспортиром, тля…
А ходить тут вокруг меня со всем этим на всем на этом нечего... нечего, понимаешь… ходить тут с таким задумчивым, хе-хе, экскрементальным лицом и… ттттерпеть, как голодный импотент Адам терпел жаждущую и обожравшуюся яблоками шибко грамотную Еву, хе-хе!
Ага!
Станешь тут мизантропом с ттттакими математическими засранцами, тля!
Да мне плевать, что вы там кушали и чем, горохо-фасолевый вы наш любитель бега, хе-хе, голышом!
Что, ккккатеты с гипотенузами на кишку давят, хе-хе… чертить не дают, тля?
Или винт работать перестал в нужную сторону?
Ттттак вы свой рацион пересмотрите, твою дивизию!
Угля, хе-хе, других каких дров добавьте… или фталазолу, на худой конец…
Ну, что такое, мать вашу, какая «эврика»… что вы несете, тля?!!
Ну, при чем тут Великая теорема Ферма и обобщенная гипотеза Пуанкаре к вашему повальному метеоризму и пузыризму, хе-хе?!!
И что они вам, хе-хе, плохого сделала?
Оставьте несчастных, хе-хе, в покое.
Тем более гипотезу этого философа из Лотарингии.
Тем более, что, говорят, наш человек ее уже доказал, хе-хе!
Ага.
Да-да...
Тем более бесплатно, хе-хе!
И при этом не бегал в чем мать родила по Невскому проспекту, пугая своим видом прохожих, просто тихо смылся в свое Купчино, где и затих скромно, хе-хе.
Так что… пшел вон, тля, пердунишка сиракузсский!
В сор энд тир!
Пока древние римляне не набежали, хе-хе, очередь не заняли…
В него, тля!
Убил бы.
Я на фронте-то, как ни странно, не раз и выживал благодаря своей нелюдимости и «неприкасаемости».
Ага!
Про мой спасительный камень под Дхаулагири я уже упоминал.
Ну, и Тот Самый Ангел, конечно, слегка подсуетился, тля!
А то, хе-хе… как же без него, разгильдяя!
Но, токо слегка подсуетился, хе-хе… так… левой ногой, тля…
Поморозился я все-таки тогда сильно, думал совсем без пальцев останусь.
Да как-то обошлось.
Долго гнило, воняло… но все-таки зажило и на руках и на ногах.
А вот в другой раз не обошлось, хе-хе…
И отделался я уже не так легко, твою дивизию!
Было это уже в конце моей бесконечной службы… моей бесконечной войны, мать ее, в тех же «дорогих» моему сердцу Южных Гималаях.
Нашему минометному расчету перед артобстрелом выдавали водку.
Те самые Королевские 100 грамм.
Я ее почти никогда не пил – отдавал ребятам, они там сгрудились возле старшины с манерками.
А я в сторонке в окопчике прикорнул – поспать на войне первое дело.
Да и сам был едва залеченный… только-только после очередного госпиталя прибыл, слабый еще…
Ну… и поспал, хе-хе…
Ага.
Фууууяк – прямое попадание, тля!
Оттттакущий от Врагов «чемодан» прилетел, мама дорогая!
Само собой… весь расчет во главе со старшиной в клочья… все вдребезги… миномет, плита, ящики с минами – все на куски разметало, твою дивизию… всех...
А меня выкинуло метров на тридцать от окопа, как котенка, тля.
Семь человек – как и не было, тля.
И не нашли ничего, собирать нечего было…
Только, как кашей гороховой везде посыпало, тля… с кетчупом, хе-хе…
Попили ребята водочки.
А у меня вот... правое бедро измочалено в крошку… да руку оторвало, да контузило конкретно... полгода говорить не мог и не слышал ничего и никого.
Вот так и свезло, хе-хе!
Я ж говорю, Тот Самый Ангел какой-то ленивый мне попался.
Нерасторопный, тля, хе-хе!
А может, зря это я бочку на него качу.
Может, хе-хе, сделал парень тогда все что мог!
Может полномочия у него только такие…
Зато я жив, тля!
И на том благодарим покорно, твою дивизию!
Отож.
О, Господи, Айболит Менгелевич… дайте воды или скотча этому воющему акыну, что ли...
Или бутерброд с ггггвоздями суньте ему в пасть, тля…
Или медного купороса этой скотине вколите, хе-хе, по самую шею!
Где ж он так обдолбался, ему ж, придурку на сцену скоро идти, за свой эпос-эрос чингизхановский верещать, да жилу ббббычью на фанерке дергать одним пальцем, а он лежит и орет, как ггггренландский тюлень на июльском пляже в Коста Браве!
Ах, он икры электрического угря хочет?
Для тонусу, тля?!!
Та вы шо?!!
Ага!
Ничего себе, тонус у нашего менестреля заоблачного!
Это у него и в райдере забито, мать его?
Это он там у себя в поднебесной Шамбале на ггггорных вершинах, среди, хе-хе, просветленных коз и медитирующих овец нахватался этаких гастрономических извращений?
А язычков соловьиных в заливном из гиппопотама с ббббелыми трюфелями… и с жаренными на машинном масле гайками на семнадцать, наш ттттюркский Сид Баррет не хочет, хе-хе?..
Уже не… просто не лезут, да, тля?!!
Та вы шо?!!
От просто таки суки.
Убил бы.
С моей оторванной рукой тоже было все просто.
Просто зачем-то положил санитар ее рядом на телегу со мной.
Ну, просто нашел и положил, тля!..
А может даже и не мою, хе-хе…
Ага.
Ну, вот такой молодец заботливый попался мне, твою дивизию!
Ну да… таки полный идиёт, тля, я тоже самое говорю!
Что этот шутник хотел этим сказать я так и не понял, а спросить не мог, уже тогда не получалось, хе-хе… не выговаривалось от ушибленности моей…
Такой вот себе задумчивый сувенирчик, тля.
«На память с фронта!»
Открытки тогда еще такие были... лубочно-дебильные, тля, с голубками, знаменами, героями и детками.
Так и везли вдвоем с рукой почти трое суток вниз через макальские леса до полевого госпиталя в Ташиганге.
Хорошо хоть яки спокойные попались, дорогу знали… да и возница не все время пьяный был, тля… хоть иногда в себя приходил.
А когда приходил… то все норовил мне водки вместо воды дать.
Тоже неплохо, хе-хе, в определенные моменты жизни!
Лето, горы, гипоксия, жара, мясные изумрудные мухи, рука, нога... палящее тибетское солнце, жалкие ефратские тополя, не дающие никакой тени и бодрящий, особенно по ночам, хе-хе, чистый горный воздух, опять мухи, мухи, мать их…
Ах… Гималаи, тля!
Красоти-и-ища!
На руку свою я вообще смотреть не решался, тля.
Такой себе натюрморт пахучий, твою дивизию!
В ноге тоже черви завелись.
Но жить мо-о-о-ожно, хе-хе… только щекотно очень!
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
Я тогда уже ничего не слышал после контузии, мать ее!
Абсолютно, тля!
Второй рукой ремень затянутый держал на обрубке, чтобы кровью не истечь.
Ну, это когда в сознание приходил от тряски.
А у госпиталя военврач сидела, отдыхала, курила…
Глаза у нее были… такие синие-пресиние.
Ох и глаза-а-а, тля…
Потрясающие глаза, скажу я вам!
Не глаза, а озера северные, тля, бездонные!
Увидала она нас с рукой, хе-хе, своими синими-пресиними глазами... тут же судя по губам и жестам сложно и многоэтажно обматерила и санитара-некрофила, хе-хе, и возницу пьяного… и меня-глухаря с ними заодно… да и зашвырнула мою невезуче-вонючую конечность куда-то в кусты возле операционных палаток, где собаки грызлись.
Красивая женщина была, хоть хирург и полковник королевской медслужбы!
А то.
А вот ногу мою она, умница, потом вместе со всей бригадой врачей собирала по кусочку.
13 операций на ноге за пять месяцев!
Вот уж спасибо кому…
Ага.
Запросто могла моя глазастая полковница просто оттяпать конечность, чего возиться… для тех же тибетских шавок на обед, хе-хе...
И червям спасибо, от гангрены меня спасли.
Все лишнее слопали, тля.
И все за счет нашего Короля, тля, и его Дела!
Отож.
Не забывай, скотина об этом, бывший Враг всех Настоящих Людей мира, Дела и так далее и так далее, сукин сын!
Тебе, сволочи и мерзавцу... Родина поверила, доверила, проверила и перепроверила... и еще раз проверила… и так далее, тля!
Так меня по-отечески начальник медкомиссии выпроваживал уже из тылового госпиталя на улицу!
Его матюки я уже мог слышать, мать его.
Тот еще червь из Нахичевани, тля египетская…
Гангрена газовая...
Убил бы.
А там, на улице, на костылях я быы-ы-ыстро все понял.
Или ты – или тебя.
Улица быстро на ноги ставит любого калеку.
Или уничтожает, хе-хе…
Через неделю у меня поперли в ночлежке и костыли вместе с новыми портянками, и мою латаную-перелатаную ушаночку…
«А я ушаночку поглубже натяну…» эх, ма!.. скоко я с ней лет прожил, тля, скоко пережил… а таки поперли, поцы траншейные!
Все поперли, тля!
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
И ничего!
Встал и пошел, твою дивизию!
Как в лагере.
Как на фронте, тля...
Вечно отстраненный Вечный Жид, хе-хе… почти что Вечный Краб!
Вечный неприкасаемый сборщик трупов и падали... обтекаемый помоями и побоями со всех сторон «одноногий, одноглазый… вдобавок раненный в живот», тля, пират Джон Сильвер, без попугая, без корабля и руля… как всегда с голой жопой и без сокровищ, хе-хе, тля…
Вечно эксгумированный робинзон без пятницы, Федор Михайлович Достоевский!
И иногда даже без среды, хе-хе!
Пиастры, тля!
Пиастры, мать вашу!!!
Вот суки.
Нет, солнышко мое четырехглазое, это ты в своем лепрозории для рухнувших с дуба брахманов перечиталась Горпожакса с Аксеновым!
Ага.
Я совсем ддддругой «неприкасаемый»!
Совсем другой, тля!
Из более низшей касты…
Из другой библиотеки, тля.
Ищи меня там на букву «ЫГ».
Может и найдешь чего, хе-хе!
А потому что все в моей жизни… ыг-ыг-ыг-ыыыыыыыыыыыггггггггг!!!
С причмокиванием… в ччччерноземе и навозе…
Да покряхтыванием в васильковом поле, хе-хе.
Отож.
Но сейчас… здесь, в «мирном» тылу… самое главное, чего я пытаюсь достичь, это той самой неприкасаемости, хе-хе.
Ага.
Я, прожив такую перенасыщенную смертями, людьми и шумом жизнь, нынче очень ценю тишину и одиночество.
Я поэтому и стараюсь ходить на работу пешком, потому, что не хочу касаться людей...
Трамваи эти раздолбанные, хризантемами размалеванные... все равно почти не ходят.
Хочется поменьше видеть человечество и еще меньше говорить с ним.
Невыполнимое, хе-хе, желание, тля!
Вот в моем госпитале, в моем морге хорошо… в подвалах, на столах, в ваннах… и в холодильниках…
Везде очень тихо.
Тихо-тихо, хе-хе...
Даже Левитана-трепотолога там почти не слышно, тля!
Только занавески и простынки от вытяжек чуть колышутся...
Только вода где-то капает в цинковой ванной…
И все там молчат, тля… спокойные такие, все-все-все уже высказавшие и отдумавшие... бело-голубые… и этакие... зажмурившиеся, хе-хе...
Ага.
И поэтому касаться их совсем не страшно, твою дивизию.
Совсем, тля…
А вот слушатели они внимательные, вежливые, хе-хе… никогда не перебьют, не ударят или швырнут чем-нибудь.
Тактичная публика.
Хотя… в общем-то и говорить-то особо не о чем.
Хоть с мертвыми хоть с живыми, хе-хе…
И у тех и у тех ничего нового, тля.
Ничегошеньки, мать их…
Все жуют и пережевывают одну и ту же жвачку.
Свою и чужую жизнь, свою и чужую бытовую грязь, последние манифесты, вести с фронтов.
Человек, когда живой – очень удобное животное, тля – для любого диктатора, для любой службы.
Хоть королевской, хоть ветеринарной, хе-хе…
А сбитое в перепуганные стаи и подавно.
Ага!
Я вот до сих пор не знаю… какая моя стая... стая Вечных Жидов без попугаев, хе-хе…
От стаи только сплошные неприятности.
Или большие неприятности.
Или очень-очень большие, тля!
Вот мне, например, в своей стае, даже разговаривать-то не с кем.
Не с кем пообщаться за мир во всем, хе-хе, мире...
А с кем, тля?
Во дворе я почти ни с кем из взрослых не общаюсь.
Да и они почти не лезут ко мне в сарай, кроме полного подонка Ерошки Бубна с его бандой сопляков.
Только он, тля, да его Маленькие Мерзавцы изводят меня постоянно.
Скрашивают, так сказать мое молчаливое одиночество, хе-хе!
Одна Андреевна может иногда горестно помычать со мной немного, потряхивая контуженой головой и рукой.
Мои крысы и голуби?
Ну, это же не собеседники, твою дивизию!
Кошки у меня нет.
Только заведу, как те же крысы ее утаскивают.
Ккккуда, тля?
Ну... видимо на собеседование, маленькая моя лошадка, пообщаться... за жизнь... за вселенскую несправедливость, за всеобщее разоружение и мир во всем мире, хе-хе…
Так что ккккошек у меня нет, а про собак я уже все сказал… вон, хе-хе, Гюльчетай-Ханум до сих пор на меня дуется, тля, из-под кровати не вылазит, только рычит, да, хе-хе, дули оттуда показывает!
Ага.
Так что, хе-хе, ггггоспода ветеринары и старпомы!
Не дарите мне небо и море!
Не ддддарите мне даже слуховые аппаратики и машинки для депиляции волос из труднодоступных мест!
Подарите мне кошку!
Самую ббббольшую, какую найдете, тля!
Большую-пребольшую, мать ее!
Ну… вроде тигра, хе-хе, тля…
А лучше четыре, хе-хе...
Чтобы хоть чуть-чуть утихомирить моих маленьких ддддрузей!
Моих Маленьких Мерзавцев, держащих в постоянной осаде мою, хе-хе, крепость!
Жалкую, правда, крепость...
Например, земляной пол, изрытый теми же крысиными норами, очень неудобен для такого шустрого, хе-хе, порыгунчика, как я.
Ага.
Когда встаешь с кровати, стараешься не попасть в них больной ногой или костылем, а то можно и убиться.
Я уже пытался пару раз, хе-хе...
Кровать у меня огромная, таких сейчас уже не делают.
Это лет сто назад ваяли такие чудовищные панцирные лежбища с чугунными стойками, прутьями и всякими, тля, никелированными шариками, розочками, херувимами и прочим литьем, располагающем к неге и удовольствиям, хе-хе.
На этом сверкающем оплоте семьи многие поколения крысоглубей рождались, любились, твою дивизию…
Плодились и размножались, тля.
На них и помирали, как срок приходил.
Я сам чуть не умер, пока затаскивал ее в сарай.
Сетка, конечно проржавевшая и продавленная, но пока ничего, спать можно.
Зато на кровати, твою дивизию!
На настоящей кровати!
Попробуйте-ка, господа лакеи и жокеи, поспите без ккккровати.
На земляном полу, тля.
Зимой, хе-хе.
Хотя… судя по вашим помятым физиономиям, вы вообще всю жизнь не спите.
Ой, токо не нада!..
Токо нэнада… так глядеть на меня своими такими широко глядящими глазами, как после литра ккккоролевской водки с мескалином...
Лучше отвернитесь вбок или за спину!
Поцы траншейные...
Убил бы.
Да уж, тля…
Кровать!
«Как много в этом звуке!»
Кровать… это вещь!
Какой-никакой, хе-хе… а статус таки появляется!
Ты в буквальном и переносном смысле чуть-чуть приподнимаешься над повседневностью и бытовой грязью, хе-хе!
Ты уже не просто бомж, босота босяцкая, плевок сортирный… а таки владелец огромного спального дрыхсредства, тля!
Кроватевладелец, мать твою!
Это звучит гордо!
Ага!
Это вам не цацки-пецки, твою дивизию, мои раскладушечные раздолбаи в своих засраных ггггамаках и пеленках натощак!
А полный таки цирлих-манирлих в сметане, тля!
От такой кровати я не мог отказаться…
Хотя… учит-учит всю жизнь меня судьба-мачеха, тычет носом… возюкает мордой по неструганным доскам, тля…учит, не привязываться к вещам, да и к людям, хе-хе…
Собственность в моем положении, совершенно ненужный груз и лишние проблемы.
Отож.
Зато, когда лежишь на ней, можно глядеть в небо через дыру в потолке и видеть все, что на нем происходит.
И на небе и дальше... дальше... и еще дальше…
Я все мечтаю увидеть там Того Самого Ангела...
Когда Маленькие Мерзавцы кидают камни на крышу, они падают сквозь это небо на нас с кроватью, и она долго недовольно гудит своими заржавевшими суставами и чугунными херувимами.
Как и я, тля.
Как и я.
Часто они также, как и их родители забрасывают мой сарай и меня самого каким-то тухлым дерьмом и прочей гадостью.
Да, да… я уже это гггговорил, не орите так, пираньи вы мои амазонские… на свободу с нечистой совестью досрочно выпущенные...
Не орите, а то опять оглохну, хе-хе!
Когда я бреду через наш двор, Маленькие Мерзавцы постоянно кричат мне вслед свои детские гадости и взрослые ругательства.
И это очень неприятно, тля.
Очень!
Или швыряются в меня засохшим дерьмом, камнями и осколками кирпичей...
Хуже, когда они, тля, бросают не только камни и всякую гадость.
Бывают у этих огрызков приступы полного вдохновения, и тогда мне с моим плохим зрением и хромотой приходится совсем несладко.
Невысоко над землей, на уровне щиколоток, натягивается проволока, натягивается очень туго, как струна, хе-хе, этакая растяжка, тля… хорошо хоть без гранаты.
И вот, когда ничего не подозревающая жертва подходит к своему, хе-хе, сараю, особенно в сумерках, или ночью… она цепляется об нее своими больными ногами или костылем и под дружный и радостный детский хохот летит, тля… летит вперед кувырком, разбивая себе все что можно и нельзя о специально разложенные чуть дальше кирпичи и куски стекол, и очередной раз ломая свой многострадальный костыль…
Причем проволока в следующий раз поджидает меня в совсем другом месте, хе-хе…
Или над входом в сарай вешается на веревке килограммовая гирька, хитроумно соединенная с дверью… и когда я ее открываю, то получаю ослепительный удар в голову.
Ну, хорошо хоть не топор, мать их… и на том спасибо, хе-хе…
Ага.
Хороша также замаскированная яма, полная помоев и другого говна, куда, если повезет, хе-хе, можно окунуться по пояс, рискуя сломать себе все что было недоломано раньше, тля!
Придумывалось много и другого веселого и нескучного, твою дивизию!
Одно время, путь от наших резных ворот до моего сарая превратился в какою-то полосу препятствий, вполне годное для курсов молодого бойца, хе-хе… в минное поле… по которому я крался, тщательно прощупывая перед собой и землю и воздух, твою дивизию… и судя по ржанию и гыгыканью со скамеек, доставляя своими маневрами несказанное удовольствие не только Маленьким, но и большим мерзавцам…
Скука, я ж говорю, страшная сила, тля.
Все суки от скуки, хе-хе, твою дивизию!
Вот суки.
Однажды, эти милые детки нашли на нашей свалке оторванную человеческую руку.
Ну, я тоже уже говорил, что на нашей свалке можно найти все что угодно.
И не факт, что они сами не оторвали ее от какого-нибудь несчастного туловища, хе-хе, по пьяни забредшего и замерзшего там, тля…
Крысы и собаки еще не успели ее уничтожить и эти веселые Маленькие Мерзавцы взяли и просто подбросили ее мне в кровать, когда меня не было дома.
Да еще и одеяльцем моим рваным прикрыли, типа на тебе бе-е-е-едненький дядечка Федечка еще одну ручку, а то у тебя ж одна, тяжело, небось, с одной-то, хе-хе?
Ага.
Это они уже орали позже, умирая со смеху, когда я из королевской больницы для бедных выписался, мать их.
Тоже, чуть не умер, хе-хе... со смеху...
Отож.
Я много чего насмотрелся в жизни и считал себя достаточно привычным к любым подаркам судьбы, тем более, что и нынешняя работа моя предполагала определенное привыкание ко всякой мертвечине…
Но, когда я поздно вечером, придя со смены, естественно в темноте, начал укладываться спать и наткнулся на этот ледяной, разлагающийся «подарочек», я неожиданно испытал такой ужас, какой не испытывал со времен допросов у Королевских Дознавателей, мать их…
И наступил мне тут же полный таки капец-трындец в стакане!
Да уж…
Хорошо Андреевна случайно заглянула ко мне, все быстро поняла, да бегом какую-то телегу тормознула и свезла меня в нашу королевскую больничку для бедных.
А там, твою дивизию, случилось очередное чудо, тля.
Вместо того, чтобы по обыкновению забыть мое старое тело где-нибудь на обгаженном матрасе в переполненном коридоре и терпеливо дождаться пока я благополучно дам дуба, хе-хе… или сунуть меня для опытов какому-нибудь олигофрену-студиозу, не умеющему, но таки жаждущему спасать все человечество… они и меня и мой обширный инфаркт положили в палату, на кровать с чистой(!) простынкой и подушечкой, горячим бульончиком с сухариками напоили… и неожиданно стали лечить изо всех медицинских сил и даже капельницу, хе-хе, поставили куда надо и какие-то не наши лекарства кололи…
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
И даже сам главврач-имбицыл приходил с обходом, умное лицо делал, по латыни чегой-то булькал свите своей… а мне таки и даже ручку жал, ну… типа пульс мерял, хе-хе, правда мерял не там где надо, но ведь же мерял таки…
Ага!
Пытался, тля, хе-хе!
В общем, все там как с ума посходили, коновалы наши недоученные.
Ревизия у них там была что ли… или очередная компания по залечиванию населения или месячник заботы об одноруких евреях, хе-хе, я не знаю…
Но знаю, что мне очередной раз «свезло»!
Тот Самый Ангел подсуетился, твою дивизию.
В очередной раз за ниточку дернул, тля!
За волосинку…
За проволочку, хе-хе…
Но чаще все-таки эти поцы траншейные в меня просто кидают камни.
Булыжники, кирпичи, куски стекла, бетона, штукатурки и прочие, хе-хе, неполезные для меня ископаемые какашки.
Простое, всем окружающим понятное желание, не требующее никакого наличия интеллекта или даже просто мозга, хе-хе!
Прицелился – выстрелил, тля!
Тем более, что все под рукой.
Когда камень, метко пущенный «слабой» детской ручкой, с глухим стуком попадает в мою голову – Маленькие Мерзавцы взвывают от восторга.
Особенно, если кровь идет, твою дивизию, то радостей, хе-хе, полные штаны...
Ага.
Хохочут и кричат всякую чепуху.
Какие-то свои дебильные маленькомерзавские дразнилки, тля...
Если промахиваются – омерзительно ругаются.
Ох, ггггоспода гуманисты-пацифисты… как же они ругаются, тля!
Никак к этому не привыкну, твою дивизию.
Все равно, хе-хе.
И к кирпичам, и к проволокам с остальными «сюрпризами» само собой…
Но особенно к ругани.
Это полный капец-трындец в стакане!
Из их маленьких ангельских ротиков льется столько грязи и помоев, что потом у меня долго болит где-то внутри.
А их мамаки на лавочках, рядами, как куры на насесте, без умолку треща… и плюясь друг в друга семечной шелухой, в лучшем случае отводят злобные поросячьи глаза – «ну шо вы сибе хотите... ето жи дитё!»
А дитё, тля... такое загибает, что даже вечная пьяная толпа мужчин у доминошных столиков, тоже особо не стесняющаяся в выражениях, и то иногда восхищенно затихает.
«Та то ж дитё!», твою дивизию!
Родители их не прерывают, мать их.
И даже не ругают за это.
Почти, тля.
Вот когда Генка Рыжий, сын Ольки Штукатурщицы… редкая и изумительная даже для нашего двора чудес мелкая сволочь и подонок, промахнулся в меня булыжником... и, хе-хе, случайно «застеклил» татарке Аба-Кай окно на их мансарде… да и еще внутри там чего-то разбил, тля, какой-то горшок с чьим-то священно-татарским праходерьмом… короче, удачненько так попал камешком милый, хе-хе, мальчик Геночка, поц траншейный… то, после грандиозного крика и скандала, устроенного на весь двор Абакаихой и ее татарской родней, набежавшей со всей улицы, хе-хе, наверное, было слышно даже в Черном Дворце, как Олькин муж, слесарь Фима лупил ремнем своего косорукого Вильгельма Телля.
Орал, визжал и выл этот рыжий недоносок словно бензопила «Дружба» над промерзшей лиственницей, хе-хе!
И верите, для меня это был в какой-то мере момент справедливости, твою дивизию!
Ага.
Стыдно и недостойно философа такое злорадство, но признаюсь честно –
слушал бы и слушал эти крики, хе-хе, благословляя Заратустру и Ахура-Мазду, твою дивизию!
Слушал бы, и слушал, тля!
Избивал его Фимка, пока рука не заболела… ну и, само-собой Ольке своей тоже плюх навешал за компанию за сынульку-мазилку, хе-хе.
А как иначе простому водопроводчику разрулить такой скандал, тля?
Кстати... лупил его Фима тем же солдатским ремнем, который Генка украл у меня из сарая за месяц до этого.
Ага!
На свою тля, голову... типа жопу и украл, хе-хе!
Вся, небось, твою дивизию... в королевских черных хризантемах была от пряжки.
Весьма патриотичненькая задница, хе-хе...
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
Вот, ппппримерно, как у вас, хе-хе, попец…
Полный таки цирлих-манирлих в сметане имеется, тля!
А не попец, хе-хе...
Ага!
А я и про ваш лифончик, мадамочка Матильда Феоктистовна, не промолчу, скажу!
Да ппппросвечивает, хе-хе, у вас ттттам все на свете, все ваши драгоценности, хе-хе… все многократно каратные алмазы и феоктисты в ккккаменных ваших пещерках… ну, что я могу тут поделать, хе-хе!
Да-да… все-все видно там у вас… и, хе-хе, даже иногда слышно, тля!
Весь позвоночник и все прочие бретельковские интимности…
Насквозь, хе-хе!
Весьма.
Чего-о-о, тля?!!
А ккккуда же мне смотреть, твою дивизию?
Да вот потому-то, что уже, хе-хе, поделать ничего не могу, вот только и смотрю, тля!
Чай, я живой еще ччччеловек-то… пока.
Чего могу, то и делаю!
И интеррресно, же, хе-хе!
А то.
Да хоть в рубероид или железо листовое заворачивайтесь, мне-то что?
Да ладно вам, ммммадамочка Матильда Феоктистовна, хе-хе, жлобиться да кочевряжиться, как моль на шерстяном складе!
Не жалейте-то прелестей своих, гинекологических, хе-хе, все ж ккккругом свои… такие родные… такие общие, тля, да?
И куры, и козы, и жены, хе-хе… и кроссовки, и Короли…
Так что ккккончайте, Матя, свой балаган, тля!
И хватит крутиться тут, причитать и кудахтать, как имам в синагоге… хватит себе рейтинги выше кккколенок поднимать, они, хе-хе, теперь у вас и так повыше будут чем у папы Римского зарплата!
Все равно все ваши сокровища уже весь ккккибуц увидел и оценил… по шкале Рихтера и Бофорта, хе-хе…
А куда им деваться, на кого смотреть, тля?
На пупки свои, твою дивизию?
Так что не жалейте, Матя… не жадничайте, дддделитесь!
Явите миру себя – и обрящете себе… чего-нибудь на что-нибудь, хе-хе!
Потом, тля.
Если захотите.
Ну.
А остальные чего, мать вашу?
Чего пригорюнились, козлы ббббезрогие?!!
А-а-а… вам, видимо таки-да жа-а-алко, мои урологи-проктологи... жалко очаровательного, но, хе-хе, жестоко выпоротого малыша Геннадия, тля… десяти ббббессмысленных и никому не нужных лет отроду?
Ага.
А мне как жалко-о-о, тля!
Нннневыноси-и-имо жалко!
У пчелки тоже жалко, хе-хе…
А я тут причем, хе-хе?
Жизнь ттттакая, мать ее.
Ну-у-у… чтож это вы, мой дорогой профессор, уж совсем в дебри педагогики полезли, тля!
Ппппричем тут Ксенофонт?
Какой-такой Ушинский-Сухомлинский-Макаренко, тля?!
И к чему тут… ну, к чему тут ваши Монтесорри с Сенеками и Сковородами?
Вот нагородило огород мягкоголовых ккккактусов и фикусов… дурко заумное, тля.
Как в анекдоте – а ты Петьку Хромого знаешь, а Ваську Косого, хе-хе!
Вы еще родителей нашего Короля вспомните, особенно мамашу его… нашу вели-и-икую педаго-го-гшу, светоч наш, хе-хе, негасимый во мраке невежества и повальной ддддикости на пути к Светлым Далям, мать их!
Вспомните, как эта тварь злобная «вредностные» ккккнижечки классиков палила, тля египетская… непререкаемая ликбезница, воспитательница и политкультпросветительница всех наших сермяжных Слонопотамов, Чебурашек и Винни-Пухов!
Про зря вля бля сдине мраш деня про зря бля бля вля… ту ю!
Пппполное бля…
А даже и Сенека, твою дивизию!
Тоже еще тот учитель-поучитель, хе-хе, почти такого же рыжего урода воспитал, как наш сифилитик венценосный, твою дивизию!
И не хрен тогда было этому стоику плакать да каяться под крестами с умирающими христианами, , хе-хе, на цезареву наследственность, климат и вредную среду пенять, хе-хе, после драки кулаками махать, твою дивизию!
Неронов воспитывать это вам, хе-хе, не Луцилиев мордой по струганным доскам возюкать!
Кесарю – кесарево, хе-хе, да, прокуратор, тля?
Или тот же сноб-утопист Ксенофонт, тля… тоже еще тот шланг гофрированный был, носился с близкими его сердцу царями, как дурень с писаной торбой!
А Аристотель со своим честолюбивым алкоголиком Александром, переколбасившим в итоге полмира!
Научил дяденька парнишку, хе-хе, как людей крошить ломтиками!
Отож.
Не знаю, не знаю, твою дивизию…
От великих поучателей и воспитателей человечества всегда было много теоретической болтовни и высокоинтеллектуальной писанины в назидание потомкам и мало реального толку современникам, хе-хе!
«Нет пророка в своем колхозе!» – говаривал один плотник, тля, удирая из родной Галилеи, где он тоже пытался поучать хоть и перепуганных, но зато хорошо его знающих земляков!
Тоже, кстати, в итоге плохо кончил, как в профессиональную педагогику ударился, хе-хе.
Ага.
Ну, тля… на то они и великие, твою дивизию, чтобы страдать за свои идеи!
Да только настоящая практическая педагогика для них уж слишком приземленный предмет.
Не «поэма», хе-хе, понимаешь, мать ее!
Один только простой и святой Януш Корчак живота не пожалел за своих несчастных сирот-матиушей… да еще тот же Макаренко загонял навязанных ему сявок оплеухами в их, хе-хе, счастливое будущее, а почти все остальные пастыри да поводыри особо ручонки-то не марали, на расстоянии вытянутой ноги держались от, так сказать, хе-хе, прэдмэта воспитания.
Ага.
Больше, тля, трындели, твою дивизию…
Так же легче, чем дубиной или ремнем махать вместе, хе-хе, со всем народом!
И вечно у них все не слава Богу, у учителей наших, мать их… то жены их пилят и лупят, то лучшие ученики предают да отрекаются, то тупые односельчане норовят со скалы сбросить под ржание и улюлюканье «благодарного» народа, который и сам кого хочешь, научит чему угодно, тля!
А все потому, что «…страшно далеки они от этого народа», твою дивизию, хе-хе… и от его проблем, тля.
И от его натуральных ценностей, хе-хе… да, ммммадамочка Матильда Феоктистовна?
Весьма, хе-хе, натуральных.
Да и народ от них…
Страшен, дик, хе-хе…
И далее-е-ек, тля!
Вот, например… взять хотя бы за козлиную ббббороденку эту неумолкаемую гордость гофрированного бантустана, хе-хе… этого нашего, афроафриканского ученого-бушмена, хе-хе, ккккоторый тут уже третий час меж стульями педагоги-ги-гичет, хлопая бандерольными крыльями, как петух-евнух над чужими яйцами, хе-хе!
Третий час тут шепелявит и умничает в азиатских ккккалошах в шляпе и с зонтиком…
Да-да… это я к вам обращаюсь, коллега Барак Манделович Лумумба…
Ну, не к вашим же, хе-хе, калошам и рейтузам с вытянутыми кккколенками, тля, сброшенными вашим эфиопам на голову с гуманитарных вертолетов ЮНЕСКО вместе с мешком кккканадской пшеницы, запасными «цинками», просроченной жвачкой, чипсами и прочем барахлом для неторопливого ведения вечной партизанской войны?
Ну, хорошо-хорошо, тля… мешок был с китайским рисом, ккккакая к свиньям собачим разница для вашего несчастного и вечно-голодного континента вымирающих попрошаек, хе-хе?
А чего это вы ннннадулись, как старая лошадь у цыгана на ярмарке?
Я, что, тля, неправду говорю?!
Клевещу, хе-хе, на райскую жизнь счастливого и сытого африканского населения, твою дивизию, да, Барачище?!
Не… вы ппппрямо скажите, мать вашу!
Или таки-да ваши бегемотики и обезьянки уже живут долго-предолго, и счастливо-пресчастливо, а про убийства, про бесконечные гражданские войны, про пиратов, про голод, геноцид, людоедство и СПИД, холеру, чуму, оспу и про еще с ддддесяток уникальных болезней и бед, которых больше нигде на земле не встретишь, они только по телеку видят и слышат, попивая холодное пиво на кожаных ддддиванах в своих роскошных бунгало и виллах?
Нет, человече… я не расист, я уже гггговорил и жалел уже об этом, хе-хе.
Я, просто, вполне, хе-хе, политкорректный реалист.
Ага.
О чем вижу-слышу-знаю – за то пою, твою дивизию.
Весьма еще ммммягко пою, тля!
Отож.
Мне не верите, так вон нашего «доброго» Айболита Менгелевича расспросите за вашу «счастливую» Африку, как и ккккому там живется, он там почти пять лет отпахал, тля, по всяким танзаниям, мозамбикам и конгам.
Не знаю, лечил там кого или нет, но опыты проводил точно, хе-хе… он такой проказник, до сих пор любит экспериментировать, хе-хе, не только на ккккрысах и кроликах…
Да вы монографии его почитайте – потеха, очередная серия «Кошмара на улице ВАЗов и КАМАЗов», хе-хе!
Но на нобелевку, тля, тянет!
По литературе.
И на двадцать пять пожизненных сроков тоже, хе-хе, тянет в Гааге или Страсбурге!
Ага.
«Не ходите дети, в Африку гулять!»
Не ходите, тля…
Не надо.
А вы, ддддорогой Барак Манделович, видимо сами-то давно не были на своей жаркой родине?
Съездите, полюбуйтесь, пофоткайте, потом продадите какому-нибудь National Geographic, твою дивизию, за хорошие бабки – того же ккккитайского риса, штанов и «цинков», хе-хе, накупите, и в вертолет, в родные саванны.
Хоть немного поможете своим соотечественникам жить... воевать, подбирать, плакать и хоронить, хе-хе, ненужное подчеркнуть…
Там им сейчас уж тттточно, тля, как в нашем королевстве… совсем не до учебы и не до Аристотелей и всяких Ушинских, твою дивизию.
Скоро там и учить, и лечить будет некого, тля.
И воспитывать.
Кроме «крокодилов-носорогов», хе-хе…
Вот суки.
Так что, коллега, давайте вот лучше продолжим наш диспут за то, что учение – свет, а неученых – тьмы, хе-хе!
Скажите мне честно, баклажан вы наш, четырехглазый… много ли вы знаете, ддддопустим, слесарей, шахтеров, сталеваров, электриков… или, хе-хе, швей-мотористок с асфальтоукладчицами, ккккоторые бы зачитывались тем же Ушинским, Карнеги, или даже Макиавелли…
Или тем же Сенекой, его занудными «Нравственными письмами», или ттттрудами и методами синьоры Монтессори увлекались, тля?
Знали бы, например, кем работал Ксенофонт и кто это ттттакая, хе-хе, его “Киропедия”?
Да хотя бы Макаренку почитывали, твою дивизию?!
Все-таки самый близкий к ним педагог-компанейро по классу, по духу… и, хе-хе, по запаху!
Да хоть что-нибудь почитывали, ккккроме мятой газетки перед, хе-хе, ее использованием, тля?
А?
А га…
Вся жизнь – работа, дом… работа, дом…
«Манька, мать твою!.. Борщу! И в кровать!»
Не до буковков здеся, тля!
Отож.
Я никого из присутствующих здесь электриков или сталеваров не хочу сильно обидеть, просто каждому – свое, тля!
Вот и наш простой народ в нашем королевстве на эти литературные, хе-хе, темы особо не заморачивается!
От него и нельзя требовать большего.
Ага.
Чем пипл кормим, то он и хавает, тля!
«Как он слышит, так и дышит!»
А чем он дышит, то он и чешет, хе-хе…
Наш народ, мать его и так слова в предложения с трудом складывает, а уж, хе-хе, читать – это совсем уж критическое напряжение для его гладких мозгов, тля!
Дурдомы королевские вон и так переполнены, хе-хе.
Нашему народу если и попадает в руки какая книга, то благодарные «читатели» ее сразу распотрошат на самокрутки да на козьи ножки… или на тот же сортир изведут во славу Короля и его Дела…
Дадут своим задам на зуб, хе-хе, вашу литературу попробовать!
А как, тля, иначе-то?
Какие песни – такие мы, твою дивизию!
А наши обычные учителя, тля?
Не гении, не моисеи или прометеи, вагоны скрижалей волокущие всему неблагодарному человечеству, а так… простые вагоновожатые, хе-хе, серая рабочая скотинка нашей системы образования, наглядное школьное пособие, хе-хе, по биологии для будущих лузеров, психопаток и алкашей, наши «любимые» учителя-вампиры, свирепствующие в королевских лицеях, гимназиях, школах, техникумах и училищах – спросите этих, закомплексованных огородных пугал нашего детства, этих недоученных кровососущих псевдоинтеллигентов… они сами хоть помнят эти громкие имена с университета?!
Они вообще хоть что-нибудь помнят, ксенофонты наши аристотельные, тля… эта… вечно-заплесневелая, хе-хе, прослойка дешевого козлиного сыра между настоящим Интеллектом и настоящим Трудом?!!
Они тоже, тля… хоть что-нибудь читают, наши постслесаря и неодворники, хе-хе, давимые днем и ночью трусливой гордыней и словесной перхотью, небрежно маскируемой ими под Знание и Опыт?!!
Да ни хрена, твою дивизию!!!
Ага!
Солдатский ремень с королевской хризантемой на пряжке вот в итоге их Ушинский и Немирович, хе-хе, с Данченко!
Был, есть и будет, тля!
А уж у себя дома у нас все-е-е Макаренки да Аристотели, хе-хе.
Ибо сказано «…кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына, а кто любит, тот с детства наказывает его!» (Притчи 13: 25)
Там же, в той же мудрой книге еще мно-о-ого чего хорошего сказано на ту же тему всеобщей любви и розголизации человечества!
Которое рождается с этой «любовью», растет и воспитывается в такой «любви», намазывая зеленкой и йодом поротые задницы, тля… и помирает, хе-хе, нежно и с любовью проклиная всех и вся вокруг!
Hey!
Teachers!
Leave the kids alo-o-one!!!*
Ага, тля… leave-leave, мать вашу… по-хорошему, хе-хе!
Убил бы.
Нет-с!
Никак нет-с, милостивый государь!
Нет, это не демагогия пессимиста, дорогой мой профессор кислых щей!
Это суровая и ббббезрадостная реальность, данная нам в, хе-хе, ваших ощущениях, тля!
Весьма болезненных ощущениях, хе-хе, не правда ли, мой африканский Маугли, гггголубчик?
При воспитании настоящего волка, плюхи от Багиры ведь еще никто не отменял, мать их?
Вы ж с ними, хе-хе, как всегда – одной ккккрови, не так ли?
И токо так, тля!
Токо так!
Ну, ну, ну-у… что ж сразу в истерику-то злобную впадать, дядя академик околовсяческих наук, хе-хе… ччччто ж сразу зонтиком мне в промежность тыкать, чернильницей кидаться, да лапкой своей бушменской на меня замахиваться!
Та тьфу на вас, твою дивизию... нервные какие в Зимбабве преподы-гуманисты водятся, Истинные людоеды-просветители, хе-хе!
Тихо, тихо… и не ббббрызгайтесь тут своими ДНК, жертва СПИДа и апартеида... лучше вон к логопеду сходите, дикцию свою в гггголове почините, хе-хе!
И, действительно, тля, ручонками тут не машите, Барак Манделович… а то и манжеты все в водопад Виктория повылетают, хе-хе… и челюсть ваша вставная с калошками и зонтиком, тля, в Титикаку бульнется!
У шебя на лекшиях в джунглях и шаваннах этакие ббббежображия уштраифайте, милоштивый гошударь, хе-хе!
Ага!
А тут лучше потише вести себя, хе-хе!
А то опять всей аудитории местные зулусы и готтентоты в передниках ттттакой душ Шарко пропишут, твою дивизию, что и ваш титикаковский зонтик с калошами не поможет!
Сам ттттакой, сявота академическая, тля!
А еще педа гог, тля!
А еще в шляпе, хе-хе!
Турок афрыканьскый!
Азиат-с!!!
Убил бы.
А Генка, тля?
А что Генка…
Неделю потом видно не было мелкого поца траншейного.
Лечил, небось, свою «голову», булки свои негуманным Фимой выпоротые, хе-хе...
Да-да, истеричная вы моя, ттттрубадурочка!
Мне тоже жалко!
Невероятно жалко.
Жалко, что Фимка совсем Генку того этого... на хрен, тля, туды его в качель!
Да ладно, тля, черт с ним с гаденышем, тля…
Дитё, мать его!
Ом мане падме хум… да, гггголубушка?
И воздастся вам по делам вашим и даже по, хе-хе… намерениям, мыслям и жестам!
Ага.
Вот суки.
А иногда милые родители даже подзадоривают Маленьких Мерзавцев в их забавах молодецких на мою голову, тля.
И даже хвастаются друг перед другом их подвигами!
«А! А мой-то мой-то, ай молоде-е-ец, хе-хе, сукин сын, твою дивизию!
Ка-а-ак запулил-то, Федьке по кумполу, а?!
Видели?!
Хоррро-о-о-оший стрелок будет, настоящий глазкоролевец, тля!
Третий Глаз Короля, а!»
Ну, за метких глазкоролевцев и за их пресловутый, хе-хе, Третий Глаз нашего Короля я еще расскажу…
Еще та вивисекция детской психики… подколодно-гениальная идейка Королевской Пропаганды, твою дивизию…
Да уж, тля…
Очень… очень милые люди, тля, родители моих Маленьких Мерзавцев!
Милейшие.
Весьма...
Им скучно, они пытаются развеяться.
Как я их понимаю!
И, Господи, как же я их ненавввижжжу!
И как я боюсь узнать в них самого себя!
Или... Того Самого Ангела...
Может он тоже среди них, твою дивизию?
Тоже... кидает свой камень, натягивает проволочку, донышки бутылочные раскладывает вверх осколками, маскирует, хихикая, очередную головоломную ловушку для меня?
Развлекается, тля... душой отдыхает на досуге...
Ведь иных развлечений во дворе нет, кроме незатыкаемого черного рупора на столбе.
Разве что танцы по вечерам в воскресенье...
Оу, тля…но таки танци-и-и, хе-хе…
«Сьогодни в клюбе будуть танци-и-и-и… та-та-та-танци-и-и…»
«Танци», твою дивизию…
Под старенький хрипящий аккордеон нашего инвалида-самовара Сашки-Шарманки, с которым он ровно в семь ноль-ноль, скрипя подшипниками, выкатывается в центр двора на своей деревянной тележке-платформе под одобрительный рык всего отдыхающего зверинца.
Говорят, что играл Сашка в свое время на скрипке, как Бог, тля… играл в лучших ресторанных оркестрионах в Элитном районе, пока, однажды на свои именины не устроил великий дебош и безобразие, напившись вместе со своим оркестром, да с певичками, хе-хе, до синих слонов.
Много там было у них веселого, тля… говорят, хе-хе и голые на столах скакали и деньги жгли, и шампанским друг дружку поливали, и кого-то в окна выкидывали, но главное, что в самый разгар веселья Сашка загрустил, и, перед тем как грустно упасть мордой в миланский салат ничего лучше не придумал, как привселюдно послал всех и все к черту, включая, хе-хе, Короля и его Дело.
Мгновенно все его верные друзья и подруги хором возопили: «Стража и Дело!», да только вязать виновника торжества некому было – так все были упитые до изумления, твою дивизию, хе-хе!
Я ж говорю – водка страшная штука, а наша королевская и подавно.
Вот его ресторанное начальство тут же и себя, и его пожалело, хе-хе, и от греха подальше… ну, чтобы сразу башку не рубанули в Службе… как есть пьяного тут же сдали в ближайший военкомат, хе-хе, и наш Сашенька, как был в миланском салате, фраке и при бабочке, проснулся от пенделей сержантских уже на передовой, когда там присягу все солдатики по-быстрому принимали прямо в окопах, как часто у нас на фронте делали с новобранцами.
Вернувшийся через несколько лет оттуда живым, но частичным «самоваром», тля… то есть без обеих ног и только с одной рукой, Сашка, чтобы прокормить себя и мать постепенно практикуясь, наловчился на стареньком трофейном аккордеоне играть кадрили, вальсы, польки, краковяки и даже «Амурские волны»... этой самой одной рукой... помогая себе губной гармошкой... и еще подбородком, носом, скулами, короче всем лицом, включая зубы, язык и уши.
И все на слух, сам.
Полная таки Шарманка, хе-хе… самородок!
Талант, тля, он и с одной конечностью талант!
Ну, это когда не пьяный…
Отож.
Вот теперь воскресными вечерами Шарманка культуру в массы несет со своей тележки на подшипниках, твою дивизию...
Сеет разумное, доброе, вечное.
Полный таки цирлих-манирлих в сметане людЯм устраиваить!
«А теперя… бела кадрыля с пенделями! Медамы пириглашають каварерав!»
Но к нам на эти его «белы кадрыли с пенделями», как бабочки на свет, прилетают и приходят отдохнуть душой «медамы и кавареры» из других дворов и даже со всего района, тля.
Там у них и такого нет... развлечения культурного...
Стоят, вахлаки дремучие, чухаются под кепками и платками, шелуху семечную выплевывают, и таки слушают… внимательно слушают нашего Шарманку, его музыку... его игру…
Фанаты, тля, хе-хе… почитатели, поклонники.
Ну, и канешна «пириглашають» друг дружку, хе-хе… танцуют многие.
Танцуют, тля...
Топчутся в столбе пыли, потные, серьезные, красные, облапив костлявые сатиновые, пиджачные и ситцевые спины, наступая друг другу сапогами на ноги, пыхтя и матерясь сквозь зубы.
Танцуют, тля!
И семачкы, семачкы, семачкы, твою дивизию...
И звякают пахучие стаканы в темноте под вонючими огоньками козьих ножек и самокруток.
И традиционная ленивая драка под занавес...
Ага.
Во Славу Короля и его Дела...!!!
Павшим во Славу!
Махач начинался всегда после того, когда уже весь мокрый Сашка отыграет гимн СБК.
Гимн империи отслушают стоя, хе-хе, кто еще может… с дебильно-торжественными рожами, приложив лапы на нагрудные карманы пиджаков и под левые сиськи – и почти сразу драка, твою дивизию!
Сашка всегда так завершает свою культурную воскресную программу.
Ученый уже жизнью, мать ее, патриот, тля.
Да и смыться потом легче.
Ага.
Аккордеон за спину, фуражку с собранной мелочью за пазуху и быстро – скрип-чувычь-скрип-чувычь – драпает на своей тележке домой, к маме, понимая, что его просто затопчет пьяное махающееся стадо, тля.
А на площадке начинаются совсем другие «танцы».
Шо?
Шо-шо, тля?
Вы шото сказали, чи не?!
Вы мине шото казали или я таки нэпоял, тля?!!
Не, бляха-муха… я нэпоял… ты шото на мине казал?!!
Ероха, он шото казал на мине, чи не казал, тля?
А-а-а так тибе, сука и казать на мине нема чиго?!!!
Так ты мине и за личность гражданской наружности не васпринимаишь, мать твою?!!
А ну, уважаемая Маня… потрымайте пока мои семачкы у своей пылкой груди, я щя…
Ах ты ж, падла, мать твою… а ну… ходь сюдой… ходь, тля…
И понеслась блоха по кочкам, хе-хе…
Зря, что ли приходили «сюдой», тля?
Отдыхаить народ, мать его!
С пенделями, твою дивизию!
Бьют чужих, бьют своих, хе-хе… бьют пока не устанут, или пока городовой Махайло Ганнадич матюгами и выстрелами в воздух не разгонит зверье по норам.
А может на их «личности» так наш гимн действует, хе-хе?
Ага.
Скорей всего.
Болтовня, семачкы, домино, карты, дешевая королевская водка из опилок (за самогон могут и в Рабочий отправить), зверские драки, убогая еда, убогий быт, убогие танцы, суррогатная суетливая перепихонская любовь в парке в кустах или за вонючими сараями… или дома на засаленных простынях и скрипучих раскладушках с «рекомендованной» супругой, опять болтовня, семачькы, опять водка, опять драки, опять танцы... любовь... морковь, твою дивизию...
Идущие по сельве смердящие и всепожирающие колонны слепых муравьев «тамбоча», тля.
И себя в том числе.
Медамы и кавареры, тля.
Братья и сестры, хе-хе…
Убил бы.
Кто чуть побогаче, те в кино ходят.
В районный кинотеатр «Салют».
Тоже, тля… тот еще очаг культуры, мать ее.
Громадный засранный сарай с разбитыми сиденьями и загаженным полом, в котором могут и ограбить… а если повезет, то и изнасиловать, хе-хе.
Самые наши состоятельные граждане, кроме кино еще Цирк «пасищают».
Там хоть что-то, тля...
Там хоть знаменитый Жора-В-Жопу есть.
Еще, кажется, не съеденный своим зоофилом-дрессировщиком Петей...
Есть там и парочка вялых старичков-акробатов в заштопанных трико.
Собачки какие-то… жонглеры, замученные похмельным косоглазием и артритом…
Но главное, там есть «кловуны», лупящие друг дружку по головам и задам пенопластовыми дубинками и рассказывающие бородатые еврейские анекдоты!
Обхохочешся, тля!
КультурА, тля...
Культурища-а-а-а, твою дивизию!!!
Луч света в темном царстве... в тридесятом государстве...
Вот суки.
Дыжентельмены и кавареры, дамы и медамы!
Шаг влево, шаг вправо считается побег – санитары применяет клизмы без предупреждения!
Всей экскурсии руки назад и марш вниз по винтовой лестнице!
* Эй, учителя!
Оставьте детей в покое! («Wall» Pink Floyd)
продолжение
http://proza.ru/2012/10/30/1372