- Ты пока картины посмотри, а я чайник поставлю. Или может кофе?
- Чай лучше. А зеленый есть?
- Не думаю.
- Ничего и черный сойдет.
Назар ушел на кухню, мысленно ругая себя за то, что так стормозил: в квартире царил полный бардак. Хорошо хоть нижнее белье по креслам и дивану не валялось. Но и без этого в квартире было чему ужаснуться. Пока закипал чайник, парень быстренько перемывал посуду, которая за несколько дней выстроила египетскую пирамиду на столе. Потом заглянул в холодильник. «Где-то тут джем был неоткрытый. Она вообще джем ест?» - панически соображал Назаров.
«Солнышко, дыши глубже. Она обычный человек». – ласково проворковали в голове.
«Тебе почем знать?»
«Я тоже при деньгах, но ты же прекрасно знаешь, что я не прихотлива. Все мы люди. А те, кто носом крутит, только выпендривается. Поверь».
Парень судорожно вздохнул и стал разливать чай по чашечкам.
- А у тебя действительно получается изобразить на холсте чувства. – обратилась к нему Снега, едва он переступил порог спальни. – Это ведь радость?
Назар взглянул на картину.
- Да. Можно и так сказать. Я нарисовал ее, когда встретил на улице игривого щенка. Он так прыгал и суетился… Так что… Скорее всего радость.
- А где щенок? – растерянно перевела взгляд с художника на холст девушка.
- Щенка нет. Есть только его настроение, которое передалось мне.
- Аааа. Значит я угадала! А это грусть?
- Это мама. Сразу после… ее ухода… Давай чай пить. Потом досмотришь. Ты джем ешь?
- Какой?
- Вишневый.
- Ой! – взвизгнула Снега. – Я так его люблю. Просто банками могу есть.
Назаров облегченно выдохнул.
***
- К тебе или ко мне? – услышал Азаров голос за спиной.
Он обернулся. На него, улыбаясь, смотрел Дамир.
- Домой? – на всякий случай уточнил парень.
- Не охота на чужие пьяные рожи пялится весь вечер. Мне и на работе хватает. По дороге, если хочешь, можем пива взять. А нет, тогда и кофе обойдемся. Хотя, решать тебе.
- Я с удовольствием обойдусь без бара и без пива. – улыбнулся Азарий. – А ты далеко живешь?
- Минут двадцать на метро.
- Тогда ко мне. До меня столько же пешком. Такси ловить будем?
- Давай пройдемся.
В квартиру они вошли только через сорок минут. Азаров совсем не подумал, что обычно он ходит быстро, почти бегом. Но мужчину это, кажется, не огорчило. Всю дорогу он увлеченно рассказывал о новой книге какого-то модного писателя-фантаста. Слушать его было интересно, не смотря на то, что подобным чтивом Азарий не увлекался. Но, с другой стороны, вчера весь вечер он засыпал нового знакомого информацией о разных рок-группах и их творчестве. И Дамир внимательно слушал. Даже переспрашивал временами, когда попадались незнакомые термины.
- Проходи. Располагайся. Я чайник поставлю и кофеварку.
- Я с тобой. И помогу, если не возражаешь.
- Как хочешь. – пожал плечами парень.
- У тебя уютная квартира. Даже слишком. И так чисто… - ошарашено добавил Дамир, переступив порог кухни. – Как тебе это удается?
- Я один живу. – снова пожал плечами Азаров. – Кому тут мусорить? Тем более мой «умбра» слишком наглый и, к тому же, большой любитель погулять, а потому я очень часто в забвении. А чем еще в забвении заниматься? Вот и убираю на досуге.
Мужчина удивленно с легкой улыбкой на губах смотрел на парня.
- Ты всем про него рассказываешь?
- Ой. Прости. Это не интересно. Просто мой друг за десять лет приучил меня болтать об этом не задумываясь.
- Ничего. Это немного непривычно. Но вполне интересно. Так что не стоит отвыкать. И, кстати, у тебя есть друг?
- Да. – легкомысленно бросил Азарий.
- И вы с ним уже десять лет?
С минуту хозяин квартиры молчал, пыхтя над кофеваркой. Потом медленно повернулся лицом к гостю.
- Я не понял. Ты меня сейчас спрашиваешь о том, встречаюсь ли я с моим другом десять лет?
- Прости. Не хотел вмешиваться не в свое дело.
- Дамир, он мой друг. Мы с ним не спим. Мы с ним дружим. Ему девушки нравятся. – рассмеялся парень.
- Помочь чем-нибудь? – смущенно спросил мужчина.
- Там, в холодильнике, тартинки. Доставай. И, наверное, бутерброды где-то там были, если я их уже не съел. Ты есть хочешь?
- Я, нет. А вот тебе после работы стоит перекусить. У тебя всегда в холодильнике бутерброды и тартинки?
- Я же говорю: наглый «умбра». Он сегодня мне такую сцену закатил во время твоего звонка. Мол, его очередь. Мне вот интересно: а когда, по его мнению, моя очередь должна быть? Когда я сплю? У него видите ли любовь. Не, ну, любовь у него действительно в первый раз. Но все равно перебьется. Там так и так пока не светит.
- Что так?
Дамир достал из холодильника целую тарелку бутербродов, поднос с тартинками, кусок ветчины, лук, зелень и два яйца. Поставил на огонь сковороду. Взял доску, нож и по-хозяйски стал готовить для парня яичницу. Азарий мельком удивленно взглянул на мужчину, улыбнулся и ничего не сказал.
- Анимос грубиян, а девушка скромная и культурная. Он к ней с одной стороны подойдет, а она в другую убегает. Ничего. Ему полезно. А то привык, что к какой не подкатит, в первый же вечер к нему в койку прыгает. Задолбал он меня своей порнографией. Пусть отдохнет и мозгами пораскинет. Про жизнь подумает. Неуч.
Дамир рассмеялся.
- Смотрю, разозлил он тебя не на шутку.
- Нет. Ну, когда я все равно дома сидел. А тут. Я его ни разу за всю жизнь не просил. Он себе дрыхнет до одиннадцати вечера, а я с другом встречаюсь. Но сегодня… - парень вздохнул. – У тебя спокойный?
- У меня женщина. Нормальная. Замужем, двое детей. Учительница.
- Ух ты! Не скучно?
- Да, нет. Вполне нормально. Яичница готова. Садись покушай.
- Спасибо. Ты тоже кофе пей, тартинки ешь. Они вкусные. Я старался. А тебя не напрягает со мной общаться? Тем более у меня дома.
- А ты маньяк-насильник? – рассмеялся Дамир.
- Нет. Но все же.
- А твоего друга не напрягает?
Азаров застыл, не донеся вилку до рта. Задумчиво посмотрел в окно.
- А я ему об этом сказал только через три месяца знакомства. Хотя, он все равно отреагировал безразлично. Ладно, ты прав, я слишком заморачиваюсь. Проехали.
- Ты с ним знакомился в надежде?..
- Нет, конечно. Я же видел, что он не гей. Просто ему было грустно и мне тоже. И глаза у него, как ты говоришь, добрые. – хмыкнул парень.
- И по мне тоже видно?
- Конечно.
- А почему ты вчера так расспрашивал?
- Поэтому и спрашивал. Потому что непонятно было: зачем натуралу гей.
Дамир снова рассмеялся.
***
- Как-то эта зима проскочила незаметно, правда? – Азарий задумчиво крутил в руке вилку и смотрел куда-то невидящими глазами.
- Я бы так не сказал. – негромко проговорил Назар. – Для меня до вчерашнего дня время тянулось целую вечность.
- А что случилось вчера? – все еще где-то витая, спросил Азаров.
- Вчера Снега наконец от своей тетки-иностранки вернулась.
- Аааа. Ну, да. Вы когда встретитесь?
- Завтра. В парке. Ты что влюбился?
- Да. – несколько секунд Азарий блаженно улыбался. Потом вздрогнул. – То есть, нет. С чего ты взял? – он растерянно заморгал ресницами.
- Азаров, колись. – засмеялся Назар. – Кто он? И где ты с ним познакомился?
Но Азарий опустил голову и молчал. Щеки пылали. Руки нещадно терзали край рубашки.
- Ни в кого я не влюбился. – пробубнил он.
- Да, ладно! – не отставал друг. – Или ты больше мне не доверяешь?
- Доверяю. Просто. – парень помолчал. – Я влюбился и не влюбился одновременно.
- Это как?
- А вот так. Давай тему сменим.
- Ну, давай. Только так друзья не поступают.
- Как?
- Вот так, как ты.
- А что?
- Да, ничего. Проехали.
- Обиделся?
- Либерта говорит, что обида – это несбывшиеся ожидания. Другими словами мы злимся не на других, а на себя за то, что ожидали больше, чем человек мог нам дать. И если обобщить: никто нам ничего не должен и мы никому ничего не должны, а потому ждать от других чего-либо не стоит.
- Философия философией, но ты все равно обиделся. – вздохнул Азаров. – Я тебе про Дамира рассказывал? Вот в него я и влюбился. – Азарий еще раз вздохнул.
- Да уж. – Назар постарался скрыть свое удивление. – Это еще хлеще, чем я и Снега.
- Дружить тоже можно. В какой-то степени дружба – своеобразная сестра любви. Мы с ним видимся несколько раз в неделю. И это здорово. Правда, иногда мне сложно себя в руках держать. Вот уж чего не ожидал, что влюблюсь в натурала.
- Я понял почему ты говорить не хотел. Что там твой «умбра»?
- У него вообще период застоя. А, может быть, тихого роста. – парень пожал плечами. – Временами вздыхает и грустит по своей прекрасной незнакомке, но ходить за ней совсем перестал. Зато беспрестанно достает меня расспросами о небе, звездах, ветре и прочем. Все пытается понять окружающую красоту. Я ему говорю, что понять этого нельзя. Это все чувствовать нужно. Но ему… - Азарий махнул рукой. – Исхудал, круги под глазами. Сядет и по несколько часов в окно таращится. Любовь – это болезнь. А безответная – вообще катастрофа.
- Позволь не согласиться. Ты вот несколько минут назад улыбался, словно блаженный. И я себя ловлю на том, что мир меняет краски, когда я о ней думаю. Так что… Тут ведь все зависит от того, как мы к этому относимся.
- А общение с Либертой, наконец-то, тебе на пользу пошло. – рассмеялся Азаров. – Может быть, ты уже и рассветы встречать научился?
- Нет. Увольте. – хмыкнул Назаров. – Этому пусть твой «умбра» учится.
***
Анимос лежал в кровати и бессмысленно смотрел в потолок. Азарий ушел в забытье вот уже несколько часов назад. Перед глазами то, словно наяву, то исчезая в туманной дымке, стояло лицо Никс. «Странная штука любовь. – как-то невнятно подумалось вдруг. – Кто я был до того, как встретил эту странно-прекрасную девушку? Я был собственной тенью, каким-то бездушным клоуном, который умел смеяться и веселится, не ощущая при этом абсолютно ничего. А теперь я будто впервые по-настоящему вздохнул. И этот вздох наполнил мои легкие, забурлил в крови стремительным потоком, пробрался в мозг и взорвался в нем ощущением реальности. Вот черт! Хоть стихи пиши. – мужчина широко улыбнулся. – Хватит, пожалуй, просиживать штаны и пролеживать бока. Пора начать жить. Я научился видеть небо с множеством различных оттенков, я научился слышать ветер. И теперь уже можно… Завтра же с утра мы встретимся снова и я буду самим собой. И все будет хорошо». На этой мысли Анимос, наконец, уснул.
***
Никс проснулась слишком рано. Еще до звонка будильника. Она лежала без движений и, не моргая, вглядывалась в серый проем окна. Девушке вспомнился этот странный парень. «Почему? Ну, почему он появился так внезапно, задел за какие-то потаенные струны души, растревожил сердце и так же внезапно исчез? И почему я не могу забыть его глаза, его неумелую улыбку, его неловкие движения? Он совершенно чужой мне. Совершенно непонятный. Вот у Снеги нормальный парень. Такой милый, такой родной и близкий. Но я бы не сумела его полюбить. – пронзило вдруг непрошенной мыслью. – Почему?»
«Потому что он похож на тебя. А мы чаще влюбляемся в собственных антиподов. Он мой антипод. А потому…» - «умбра» замолчала.
Никс отбросила одеяло и направилась в ванную.
***
- Доброе утро. – несмелый бас раздался за спиной.
- Доброе. – девушка медленно обернулась, прекрасно зная кто к ней обратился.
- Это Вам. – в большой мужской руке маленький букетик подснежников казался просто крохотным. – Мне показалось, что они так же прекрасны, как Вы.
- О, Вы уже разбираетесь в прекрасном? – съерничала Никс.
«Зачем я это делаю?» - в ужасе подумала она.
Анимос едва заметно поежился, но героически продолжил улыбаться.
- Я только учусь, но кое-что мне уже удалось усвоить. – неуверенно проговорил он. – Если Вы сегодня ничем не заняты, я бы очень хотел погулять с Вами вечером по городу. Мне кажется, что Вы сумеете показать мне много нового.
- Не сегодня. – отрезала девушка.
Вентус вздрогнул.
«Да, что со мной такое?» - воскликнула Никс мысленно, а вслух добавила:
- Вы извините, но сегодня у моей «умбры» свидание. Может как-нибудь после?
- Я провожу Вас завтра с работы? – то ли спросил, то ли предложил Анимос.
Девушка кивнула, улыбнулась, заглянула несмело в его глаза и, ало вспыхнув всем лицом, поспешила уйти.
***
- А пошли ко мне? – неожиданно даже для себя выдал Назар. Снега загадочно посмотрела на него и улыбнулась. – Я… это… У меня пару новых картин. Подумал, что тебе будет интересно.
- Несомненно. – рассмеялась девушка.
Назаров тоже рассмеялся, одновременно внутренне удивляясь своей реакции.
Раньше он обязательно бы запаниковал, что повел себя неосмотрительно, что сказал не то. Да мало ли в жизни причин для паники. Паника вообще бывает без видимых причин. «Я стал спокойнее и уравновешеннее с тех пор, как встретил ее». – заключил он и еще раз улыбнулся.
- Так пойдем ко мне? – уже уверенно спросил парень.
- Давай лучше ко мне. – Снега взяла его ладонь двумя руками и заглянула в глаза. – Ты ни разу у меня не был. Мне интересно, какое впечатление на тебя произведет моя квартира.
- Хорошо. Тем более, мы почти пришли. – легко согласился Назар.
- А откуда?.. – глаза девушки распахнулись. – Ты за мной прям следил? – рассмеялась она.
- Почти. – и снова Назаров вместо того, чтобы покраснеть, рассмеялся в ответ. – Но, где ты живешь, узнал случайно. Мы с другом гуляли, а тут ты из подъезда вышла. – парень вспомнил тот миг и по его телу побежало приятное тепло. – Сейчас вспомнил. – он улыбался. – И будто снова увидел тебя, такую недосягаемую, словно воздушную… И ты выпорхнула вон из того подъезда в серость улицы такая вся волшебно сказочная…
- Вселенная, да ты романтик. Вот не подумала бы. – звонкий смех Снеги разнесся по темной почти безлюдной улице.
***
Все в этой квартире угнетало Назарова. Он чувствовал себя никчемным, бесполезным. Вдесятеро увеличились комплексы, которые итак не давали ему покоя. «Я полное ничтожество! - яростно, словно молотом по наковальне, стучало в голове. – Что я могу ей предложить?» И чем дальше парень шел, тем страшнее и жестче становились его мучения. Входная дверь шепнула: эти чертоги неприступны. Стены коридора, обитые дорогим деревом и увешанные еще более дорогими полотнами знаменитых художников, нашептывали, что это не его территория, что он попал сюда по нелепой ошибке. В гостиной все: мебель, люстра и даже ковер вскричали: беги отсюда, пока не поздно. Назар сжал кулаки и на мгновение прикрыл глаза. «Это только мои страхи, только мои комплексы». – попытался он себя успокоить. И вдруг громко с надрывом произнес:
- Неужели все это тебе нравится? Неужели тебе доставляет удовольствие жить среди всего этого?.. - он стоял в центре гостиной и беспомощно открывал и закрывал рот, пытаясь найти подходящее слово. Снега, слегка улыбаясь, спокойно смотрела на него. – Ты привела меня, чтобы похвастаться? – еле слышно закончил Назаров и опустил глаза.
- Тебе не нравится? – ласково спросила девушка.
- Чему тут нравится? – у парня был взгляд загнанного волка.
- Это же здорово! – взвизгнула Снега и, схватив Назара за руку, потащила куда-то по коридору. – Единственное помещение в этом позолоченном мавзолее, которое я сумела уберечь от алмазных россыпей…
Они оказались в комнате размером три на четыре метра. Стены были оклеены черно-белыми газетами на разных языках мира. С потолка на цветных нитках свисали явно самодельные, немного корявые звезды. Между звезд виднелась обычная стоватка без всякого абажура. Пол был цементным, но покрыт каким-то прозрачным то ли лаком, то ли чем-то еще. Из мебели были только мягкие бежевый, серый, черный, темно-синий пуфики. У окна, на котором не было штор, стоял диджейский пульт. В двух углах комнаты громадные колонки. К газетам то там, то тут были приколоты открытки с удивительными местами планеты Земля: водопад, вулкан, каньон, снежная вершина горы… Все сразу рассмотреть не удалось. Назаров стоял у порога с открытым ртом.
- Нравится? – тихонько, словно затаив дыхание, спросила Снега.
- Обалдеть… - только и смог произнести парень.
- Я тебя люблю. – прошептала девушка, прижимаясь к груди Назара.